Твой глас не слышно

      — Верно. Как сказал нам Савада-кун, в средние века типы гласов и были систематизированы наиболее полно, — Аяме-сенсей неловко хлопнула в ладоши, подводя итог достаточно серьезной теме, затронутой учеником. — Хотя достигли этого знания чудовищно жестоким путём, мы должны принять это как часть нашей истории.       Савада-младший, не слишком довольный подобными словами, едва заметно поджал губы. Слишком обобщенная и слабая фраза для событий тех лет, которые даже его наставники-мафиозо выделяли отдельным уроком.       Тем временем сенсей вышла из-за стола, привлекая внимание школьников.       — Именно благодаря осознанию существования нескольких типов Гласа, последующие поколения признали, что не все партнёры предназначены исключительно для отношений любовного характера. Ярким примером тому будет самый распространённый тип связи — наставнический!       Аяме-сан снова подошла к доске, заполняя уже начерченную схему:       — Пять из десяти человек слышат в своей голове один-единственный голос. Обычно это Глас старшего партнёра, но порой бывают и исключения, когда именно младший является тем, кто наставляет. Наставнический тип связи особый. Между партнёрами всегда присутствует разница от пятнадцати лет и более. Голос у такого Зова звучит только один, повторяю. Партнёрство не несёт в себе любовной подоплеки, здесь главные особенности — покровительство, защита, опека, — учительница развернулась к детям. — Старший партнёр выступает этаким проводником в жизнь. Он опекает младшего, учит его, помогает избегать ошибок и, в случае проблем, выступает на его стороне. Это самая надежная и верная связь, которая может быть между двумя людьми. Такой соулмейт приносит в жизнь партнёра уверенность, стабильность, гармонию и покой…       Мару так крепко стиснул зубы, что на его лице явственно выступили скулы. Он почувствовал, как натянулась кожа на кулаках, и ногти впились в ладонь сквозь тонкую ткань перчаток.       Стабильность, гармония и покой — да, это просто слова, описывающие Реборна! Тсуна не удержался от кривой ухмылки, расслабил руку и подпер ею подбородок. Не дело это — вредить себе больше, чем он уже травмирован. Возвращаясь к мыслям о своём соулмейте, Савада-младший не сдержал тихого вздоха.       Именно с того момента, как репетитор прибыл, в доме воцарилась ни с чем не сравнимая атмосфера, которая не ассоциировалась ни с одним из этих понятий вообще.       Вместо обещанных покоя и стабильности, младший Савада словно оказался на пиратском корабле, который под надрывающийся напев лихо летел к мифическому краю мира, готовый рухнуть в пропасть. Не то, что крысы, даже набранная команда отчалила на шлюпках и спешно сколоченных плотах, покидая обреченный бриг, а другой комплект уже давно и прочно обосновался на борту бумажного кораблика братца, что болтался рядышком.       Тсунамару ощущал себя так, словно в одиночку пытается зафиксировать рулевое колесо, но штурвал давно уже сломан, и всё катится в бездну.       Кракен-папочка, что выпустил его лодчонку из своих щупалец, не успеет, не придет, да и в принципе, первый столкнёт за край безумного моря. А Реборн только поддувает ветру в паруса, равнодушно наблюдая, как Наследник барахтается.       — Иметь такого партнёра, — продолжала сенсей, — это значит иметь духовную опору, уверенность в завтрашнем дне. Это понимание, что у вас есть стена, на которую можно опереться.       Каждое слово било наотмашь.       Абсолютно противоположно.       Всё, что делает Реборн — абсолютно противоположно этим словам!..       Опереться на Черное Солнце Реборна Мару мог только в детстве, в своих наивных мечтах о том, как придет его сильный мудрый партнер и отгородит от отца, от наставников, от… равнодушия.       Даже ощущения от разрыва связи с Кицураги не били так сильно, как сейчас слова преподавательницы. Хотя Мару убеждал себя в том, что он привык, но Аяме-сан невольно продолжала бить по больному, вскрывая рану, что собственными действиями нанёс ему мейт.       — Как вы уже должны были понять из моих восторженных восхвалений, — Аяме-сенсей скромно улыбнулась, — у меня именно этот тип связи. Я — наставник для кого-то, кто еще не пробудил свой зов, — гордо сообщила Аяме-сан, и школьники зашушукались. — Я слышу Глас, исполняемый собственным голосом, и искренне жду не дождусь того момента, как появится человек, для кого я стану уважаемым и драгоценным Старшим.       Женщина улыбнулась как-то светло и легко. И у Тсунамару все свело внутри от этой улыбки, окрашивая завистью и так смурное настроение.       Первая встреча Реборна и Мару была… какой угодно, но уж точно не счастливым воссоединением партнёров. Какое воссоединение? С дуба рухнул?       Малыш Аркобалено в черном костюме-двойке, федоре с хамелеоном, восседавшим на полях и с маленьким зеленым чемоданчиком смотрел на него расчетливо, с ноткой недовольства.       Он не желал быть наставником будущего Десятого и демонстрировал это всем своим видом.       Самому подростку же хватило одного взгляда и фразы «Чаос, я — Репетитор Киллер Реборн, и с этого дня я сделаю из тебя достойного Наследника Вонголы!», чтобы понять, кто перед ним, и преисполниться счастьем, однако, вбитая в него привычка держать лицо и помалкивать, пока не спросят, заставила его сокрыть свою реакцию в надежде, что его заметят…       Не заметил.       Как и его Глас, Реборн оказался тем еще эгоистом, не желающим подмечать ничего сверх необходимого. Вернее не так. Он подмечал всё, но намеренно не желал узнать будущего Дечимо, ограничиваясь лишь голым профессионализмом в сторону подростка. Растил ученика, но не ученика.       У любого рода мастеров было два типа учеников — те, кого натаскивали на ремесло, и те, из кого делали ремесленников. В первом случае просто подтягивают базу знаний до приемлемого уровня и отпускают на вольные хлеба, не интересуясь более его судьбой. Но во втором мастер вкладывает душу, раскрывая собственные, наработанные годами секреты.       В отличие от Лар, которая признала его своим Воспитанником, а себя Наставником, Реборн видел в Тсуне просто очередного мальчишку, которого нужно натаскать до нормы. Не больше и не меньше.       Меньше не позволял контракт. Больше — собственное желание киллера.       Идти на контакт Реборн особо не хотел и срывал своё раздражение от назначения репетитором на ученике в виде безумных по смыслу и содержанию тренировок. Легко распускал руки, не пытался услышать или узнать уровень знания самого Савады и даже не думал искать соулмейта.       Мару же, испытав под руководством мейта завуалированное унижение, огрызнулся так же остро, и… пошло поехало.       А там совершенно незаметно появился брат, переключая внимание с безмерно настрополённого ученика на более податливого гражданского.       И Мару остался не у дел…       — Я не знаю, когда встречу своего мейта. Смогу ли я помочь ему с учебой, с проблемами личного характера, физически? А может всё, на что я буду способна — это поддержать этого человека морально. Но! Я с удовольствием буду делать всё, что в моих силах! — Аяме-сан сложила руки на груди и снова улыбнулась.       Мару уставился пустым взглядом куда-то поверх её плеча.       Ну, технически, Реборн ему тоже помогает… верно? Хоть что-то совпало в этом конченом бинго из представлений о партнёре.       Сенсей тем временем продолжила:       — Помимо этих двух типов, есть третий вид связи. Как вы поняли, его имеют последние два из десяти оставшихся опрошенных людей. Этот тип называется гибридным, — женщина вывела мелом слово «гибридный» отдельно. — Дело в том, что это особое явление даже для самого существования Гласов. Его главная особенность заключается в том, что партнёры слышат не один общий Глас, а два! — она возбужденно засверкала глазами, оглашая эту истину. — То есть оба партнера могут слышать голоса друг друга одновременно. Попрошу не путать со Связью! Это две разные вещи! Такие Гласы встречаются по статистике у сильных, волевых людей, либо тех, кто вырос в жестких условиях, заставляющих сформировать сильную и независимую личность. Они будут перекрикивать друг друга в голове, вступать в конфликты и даже глушить один другой!       — Сенсей! — внезапно поднял руку Гокудера. — Но разве такое не должно быть главным признаком разобщенности или…       Гокудера неловко махнул рукой, изображая нечто среднее между «ну такое» и «как-то не так», показывая своё отношение к подобной ненормальности.       Савада-младший невольно зацепился взглядом за кисти подрывника — длинные, даже несколько изящные, с тонкими чуткими пальцами. Покрытые мелкими ожогами от запалов и мозолями, они в полной мере рассказывали историю жизни своего владельца. Уж с кем-кем, а с Гокудерой Мару надеялся поладить лучше всего, но…       Неверный подход, неправильные выводы — как обычно у него всё через задницу.       — Нет, Гокудера-кун, это совсем не является проблемой, — Аяме-сенсей взмахнула руками. — Наоборот, в нашем мире предопределенности отношений, когда мы со смирением и привычным для нас счастьем принимаем выбор Гласа, подобная свобода воли является даром, который может изменить нашу судьбу!       — Свобода воли? — пробормотал удивленно Ямамото. — При том, что мы жаждем встречи с мейтом?       — Да! — воскликнула учитель в ответ на фразу парня. Понимая, что её слова звучат нелогично, она пустилась в бурные объяснения, — гибридный тип связи является особенным потому, что у него нет четко выраженных контекстных рамок, как, например, в первых двух вариантах. То есть он не может быть только романтическим или только дружеским. В таком виде партнёрства мейты встречаются и сами решают для себя, какие отношения они желают поддержать: любовные, дружеские, наставнические. Кем они будут друг другу в этой жизни. Это столкновение характеров, взглядов на жизнь, ценностей и мировоззрений!       Сенсей замолчала, давая ученикам время осознать всю грандиозность сказанного.       Гибридный тип связи Мару особо не был интересен — не его ситуация, но изучил это явление, откладывая знания по привычке, вбитой с детства. И даже в чем-то понимал восторженность учительницы.       Наставница упоминала, что среди Аркобалено, у неё был перед глазами яркий пример пары индивидуалистов с сильной волей, и как сложно им было примириться друг с другом. Лар даже ставку делала — разойдутся они или будут вместе…       Громкий хлопок заставил парня напрячься всем телом, обращая мгновенно заледеневший взгляд на сенсея.       Женщина, случайно столкнувшись с ним глазами, крупно вздрогнула, а Савада мысленно укорил себя, резко успокаиваясь. Стремительно подавляя взметнувшуюся было ауру, парень мерно задышал, возвращая себе контроль над ситуацией. К кислому чувству зависти к людям, чьи соулмейты жаждут встречи с ними, прибавились досада и недовольство собой.       Расслабился он в гражданской среде, безбожно расслабился, и от того совершает ошибки. Травмы после неудачного боя с иллюзионистом и разрыв связей — не причины терять контроль.       Отец чётко сказал держать себя в узде, не демонстрируя выучку человеку Ноно. А сейчас он едва не создал Область Неба* всего лишь из-за легкого хлопка ладонью по столу.       Гражданская учительница сбилась с мысли и теперь силилась вспомнить, что хотела произнести. Ощущение, заставившее её забыться, — какой-то подспудный глубинный ужас, что пронзил её всего на мгновение.       Как будто она внезапно, потеряла ориентир, проваливаясь куда-то в глубину, стоило ей зацепиться взглядом за взгляд ученика.       Мару чуть прикрыл глаза. На гражданских пламя действует острее, они более беззащитны и ведомы. И только что Тсуна едва не оступился.       Все пламенные в окрестностях школы ощутили его вспышку несдержанности и настороженно обратили внимание на подростка, опасаясь ярости Неба, направленной на гражданских.       Мару заставил себя успокоить ток Пламени до привычного сердечного ритма. Не хватало ему второй раз увидеть Вендиче так скоро.       Аяме-сан снова бросила взгляд на ученика, но тот сидел как ни в чем не бывало, подперев подбородок ладонью и внимательно смотрел на доску. Совершенно обычный, как и всегда. Ей же просто показалось?       Некоторое время бессмысленно раскрывая рот, словно выброшенная на берег рыба, она внезапно произнесла:       — Я вот что скажу вам, соулмейт, в первую очередь, — родственная душа, а не потенциальный любовник. Это человек, с которым вам будет комфортно находиться рядом. Наличие Гласа — даже партнёрского типа — абсолютно не обязывает вас быть непременно связанным с этим человеком. Прошлое и нынешнее показывает нам, что некоторые пары вполне могут создавать счастливые семьи даже без обязательного идеального партнёра!       — Вот именно об этом я и говорил, — недовольно выдохнул Мару, словно с кнопки запуская возмущения одноклассников, растерянных такой странной двойственностью отношения преподавательницы. Класс загомонил.       — Я понимаю, — повысила голос сенсей, перекрывая возникший гул. — Наличие мейта — это прекрасная, сакральная и важная для каждого из нас связь! Но бывают моменты, когда у нас просто нет возможности оказаться рядом с партнёром. Например, я могу быть только моральной поддержкой и опорой своему соулмейту, но так и не встретить его в своей жизни, потому что он окажется маленьким африканским туземцем, живущим в стране, до которой я никогда не смогу добраться сама!..       — Но мир устраивает нам всем встречи, хотя бы раз в жизни! — воскликнула внезапно Киоко. — Мир сталкивает нас и останавливается хотя бы один раз! Замирает, чтобы соулмейты могли услышать друг друга! Чтобы партнёры знали о существовании друг друга! Дают нам драгоценный шанс! Как только что перед школой! А вы, в-вы… — от возмущения девочка не смогла подобрать слов, и обиженно уставилась на учительницу, — вы так легко говорите о смирении и бессмысленности поисков!       — Киоко-кун… — Аяме-сан, еще не до конца отошедшая от того мимолетного ощущения, растерялась от неожиданного напора, пытаясь вставить в речь школьницы хоть слово, но та громко выкрикнула:       — Зачем мир вообще замирает, если вы говорите нам принять невозможность быть вместе?!       Школьница так внимательно смотрела на учителя, что та вздохнула, собираясь с мыслями, и достаточно тихо произнесла: — У меня есть подруга, которая, имея партнёрский тип Гласа, влюбилась в другого человека, тоже не обретшего партнера, и сейчас они живут себе благополучно в браке, воспитывая детей. — Заметив, наконец, внимательный взгляд ученицы, Аяме продолжила, — давай предположим, что прямо сейчас появится её партнёр и попросит её быть вместе. Что ей делать по-твоему?       — Конечно же, выбрать партнёра! — категорично выдохнула Киоко, высоко задирая носик.       — А что насчёт её мужа? И детей, которых она ему родила? — Сасагава замерла. — Она влюбилась в своего мужа, зная, что у неё есть партнёр. Она родила ему детей — доказательство их любви.       — Н-но… Соулмейт же!.. — жалобно произнесла девочка.       — Я и сама не раз задумывалась о том, что будет дальше, — Аяме-сан вздохнула и села. — Может ли любовь к мужу победить любовь к соулмейту и наоборот? Что будет с детьми, что будет с мужем? Какие решения они примут, ведь мир останавливается чаще всего именно для таких, как она… — женщина потерла висок и посмотрела серьезным взглядом на притихшую аудиторию. — Я имею в виду, что иногда Глас не должен становиться якорем, который тянет вас на дно отчаяния. Да, соулмейты — это часть нашей жизни, и нет ничего счастливее момента, когда вы понимаете, что созданы друг для друга. Но иногда препятствия, стоящие перед нами, делают эту связь недостижимой.       — Однако, партнерская связь зачем-то существует, — услышав, что Тсунамару выступает на её стороне, Киоко воспряла аки феникс, победно глядя на учительницу. — А детям никто не запретит видеться с обоими родителями, когда они захотят даже в разводе. Для таких случаев даже отдельная ветка законодательства прописана, — Тсуна склонил голову, — с льготами и оплатой транспортных издержек для посещения родителей, если они находятся в разных концах страны, например.       — Это так не работает, Савада-кун, — Аяме-сан недовольно приложила руку ко лбу. Ощущение, которое оставил после себя случайный взгляд подростка, неприятно покоробило её, и женщина с трудом удерживалась в профессиональных рамках, не зная, чего хочет больше: выйти из класса или заставить Тсунамару замолчать, пока она не возьмет себя в руки.       Но всегда тактичный и не отвечающий без вызова учителя ученик не спешил замолкать.       — И что же, нужно просто опустить руки и сдаться перед этим препятствием, даже не пробуя его преодолеть? — глухо произнес он, склоняя голову на бок.       Аяме-сенсей поежилась про себя — издалека глаза Савады-младшего напоминали пуговицы, не имеющие живого блеска. Преподавательница спросила себя, всегда ли они были такими, или это она выдумывает себе в свете недавнего беспричинного ужаса?       — Нет, ну почему же… — Аяме-сан вымученно улыбнулась. — Мир останавливается именно для этого — чтобы мы решились, — слова прозвучали безумно притянуто по сравнению с предыдущей полной уверенности фразой.       Она вдруг широко открыла глаза, словно вспомнила о чем-то:       — К тому же Глас не настолько однозначен! Иногда, под воздействием нашего желания, нашего волевого решения, он может измениться! Бывают случаи, когда любовь двоих дарит им новый Глас!       Попытка сменить тему в исполнении Аяме-сан была настолько жалкой и неуклюжей, что взгляды школьников, осознающих это, покоробили гордость учителя.       Так что Тсунамару, чуть сменив вектор, продолжил гнуть свою линию.       — С вашей подругой было также? Они с мужем изменили Глас своей любовью?       — Эм… Нет, пока я не слышала от них об изменениях… — Аяме-сан была видимо растеряна из-за вопроса.       — Вы говорите, что любит ваша подруга, но что насчет её мужа? — Тсунамару склонил голову на бок.       — Конечно же, он тоже! — уверенно отозвалась преподавательница.       — Как уверенно вы говорите… И сколько лет они уже вместе? — Тсунамару продолжил этот своеобразный допрос.       Он согнул обе ноги, касаясь носками пола, и плотно вжал пятки туфель в ножки своего стула, подаваясь вперед всем телом, словно хищник, почуявший добычу.       — Более десяти, — несколько рассеяно подсчитала Аяме-сан в уме.       Женщина и сама не понимала до конца, почему позволяет подростку управляться с собой подобным образом. Казалось бы, она учитель, так почему послушно отвечает на вопросы, как ученица? И не желала признаваться себе в том, что ощутила на миг.       — Десять лет? Тогда почему нет изменений? — Тсуна приподнял бровь. — Обычно достаточно пяти-семи лет совместных искренних чувств, чтобы полностью сменить вектор.       Ощущая давление от ученика, сенсей невольно нахмурилась, чувствуя, как уверенность утекает из её слов под давлением подростка.       «Он всегда был таким?..» — мелькнула у неё мысль.       — Да, но это не показатель… — Аяме-сан попыталась взять беседу под свой контроль. — Быть может, для одного из них мир еще не останавливался, а ученые предполагают, что это главный фактор скорости формирования связей! — женщина ощутила себя более уверенно, но полный раздражения и недовольства младший Савада ровным тоном прервал её размышления, сокрушая уверенность вопросами:       — Вы говорите только за вашу подругу, но не за её мужа. Есть ли гарантии того, что он не бросит свою жену и детей, столкнувшись со своим мейтом? Как вы можете быть уверены в собственных словах, если обычный человек меняет своё мнение по десять раз на дню? — Парень безжалостно продолжил, не давая ей и слова вставить, — Глас меняется, если оба партнера заинтересованы в этом, и остается неизменным, если один из потенциальных партнеров не желает расставаться со своим…       — Хватит, Савада-кун! Или ты позволил бы своей матери бросить вас ради мейта? — Аямэ-сенсей хлопнула рукой по столу, громко, чем ошеломила саму себя больше, чем класс.       И резко застыла, прикрыв рот рукой, осознавая, что сболтнула лишнего. Но ощутила иррациональное удовольствие от того, как резко выпрямился подросток, словно его хлестнули наотмашь.       Не педагогично, но она просто не могла позволить себе быть подавленной школьником!       Не только Тсунамару, Тсунаёши тоже подскочил на месте, как ужаленный, осознав, про кого шла речь в приведенном учительницей примере.       Ни один ни другой не видели подруг матери — нынешних по крайней мере, а потому настолько личная информация о Нане выбила обоих из колеи.       — Откуда вы знаете? — старший Савада, против обыденной своей рассеянности и смущения, резко набычился, упирая злой взгляд в преподавательницу, однако та, раздраженная собственной ошибкой, смотрела только на подавившего её младшего.       — Я бы позволил, — медленно произнес Тсунамару, ввергая не только Аяме-сан в ступор. — Видит Святая Мария, я бы позволил ей уйти не оборачиваясь и пользовался бы правом видеться с ней и её мейтом так часто, как бы только мог! Я бы даже назвал его отцом… — последнее парень пробормотал едва слышно, на итальянском.       Аяме-сенсей замерла, открыв рот, но, не сумев выдавить из себя хоть что-то, закрыла его, тяжело опираясь рукой на столешницу.       В классе стало настолько тихо, что были хорошо различимы шум колышущейся листвы из открытых окон и дыхание школьников. Класс был откровенно ошеломлен таким открытым нападением всегда вежливого и спокойного Тсунамару-сама на учителя и её не менее резким выпадом в сторону семьи Савада.       Неожиданно, но Гокудера и Ямамото, что верными рыцарями сидели по бокам от Тсунаёши, с Наследника глаз не сводили. Даже когда Мару мрачно уставился на них, молчаливо интересуясь причиной внимания, те не смутились, продолжая пялиться.       У итальянца был странно-горячечный взгляд, как будто перед ним вдруг раскрылась страшная истина, а японец, приподняв свою маску идиота, смотрел невероятно серьезно и пристально.       — Откуда вам знать, что у ка-сан в голове? — напряженно повторил свой вопрос Тсунаёши. Мальчишка крепко сжимал кулаки, его лицо и щеки покраснели от гнева, и теперь уже от него опасно полыхнуло пламенем.       Ямамото отреагировал молниеносно, хватая старшего Саваду за руку, чтобы влить в разгоряченное Небо немного Дождя, и Тсунаёши грузно осел на своем месте, тем не менее отчаянно глядя на учительницу.       Та поджала губы, не спеша говорить.       Аяме-сенсей было откровенно неловко смотреть на учеников. Из-за подспудного страха, что вызвал в ней подросток, стыда от того, что открыла секрет, доверенный ей многие годы назад, или из-за злорадства, которое она вообще не ожидала ощутить, но насладилась сполна. Однако женщина глаз не подняла, сосредоточенно глядя в столешницу.       Пламя Дождя разошлось на весь класс, касаясь всех присутствующих, в том числе и младшего из братьев Савада, но тот вытеснил дурман чужого покоя, незаметно накаляя под кожей ток собственной Воли.       Это называется карма. Хотел уязвить, но сам был уязвлен.       Тсунамару выдохнул, беря под контроль хаотичные чувства, и ровным тоном, словно не было этого короткого мига его ядовитого допроса, продолжил:       — Вы забыли добавить независящие от нас обстоятельства, при которых Глас меняется насильно. Например, смерть, кома, сумасшествие, немота, — ровно произнес младший Савада.       Тсунамару вспомнил мамины опухшие глаза, а также боль, с которой она прижимала руки к вискам перед зеркалом, когда пыталась повторить не слышные более строки. Как хлопала губами, царапала зеркало в ванной пальцами, испачканными пастой и бальзамом, судорожно пыталась шептать слова неизвестного ему тогда языка, силилась произнести каждое из них в голос.       Когда они вылетали отдельно, но не желали смешиваться вместе, становиться в тот самый бойкий мотив, и Нана хаотично исписывала любой клочок бумаги в доме отрывочными фразами. А потом составляла из них свою песню, словно пазл.       И с какой наивной невежественностью Тсунаеши просил спеть эту песню приехавшего папу. Который прятал глаза и закрывался с матерью в спальне.       У Мару было чутье, чтобы промолчать, а вот Ёши просто не мог заснуть без привычного итальянского напева, считая его чем-то вроде колыбельной.       — Конечно, Савада-кун, — Аяме-сан с трудом взяла себя в руки, принимая игнорирование предыдущей перепалки, и села за стол.       Дождь подействовал на неё, вызывая сонливую рассеянность, что отразилось на мимике женщины и её размышлениях, путая мысли:       — Бывают случаи, когда Глас изменяется и по независящим от нас причинам. Но мы должны принять это стойко, с верой в светлое будущее, — она вздохнула и уперлась подбородком в сомкнутые в замок руки. Опустевший взгляд рассеянно скользил поверх голов школьников. — Средние века принесли не только беду в виде многочисленных смертей обретённых соулмейтов, но и вскрыли серьезный вопрос для общественности — как быть, если новая связь заставляет тебя рвать уже устоявшиеся старые.       — Но до этого же жили как-то люди, не задумываясь над этим вопросом… — отозвался Мару, хмуро глядя на преподавательницу.       Он не уводил взгляда и продолжал смотреть на неё прямо исподлобья.       — Серьёзным этот вопрос стал только тогда, когда его озвучили, — продолжил парень. — До этого момента, как вы и советуете сами, мир не терзался подобными мыслями, разве нет? В средние века кто-то раскрыл ящик Пандоры, заставляя нас сейчас задаваться теми вопросами, ответы на которые мы знали интуитивно.       — Может, ты и прав, Савада-кун, — вздохнула Аяме-сенсей, потирая лоб в попытках сосредоточиться. — Некоторым вещам для работы не нужно объяснение, так как оно лишь всё усложняет. Даже если это было сделано во благо.       — Если это было благо, — буркнул Тсунамару, стискивая кончиками пальцев обложку давно позабытой тетради.       — Как-то сложно для понимания, — потер виски Гокудера, пытаясь проанализировать произошедшую перепалку и вытравить из себя покой Дождя.       — Ну, ты всё поймёшь, когда мир остановится для тебя, — более благожелательно отозвалась сенсей парню.       — А почему вообще мир останавливается? — внезапно повторил свой первоначальный вопрос Тсунаёши.       Он уже успел достаточно успокоиться, однако во взгляде подростка читалось, что про озвученное сегодня он не забудет.       — Тебе же сказали, Никчемный, чтобы услышать! — хмыкнул Сора.       Ученики медленно приходили в себя, возвращаясь к прежнему состоянию после ударной дозы Пламени Дождя.       — Я не про значение, а про механизм! — огрызнулся Ёши, судорожно заламывая пальцы. — Какова физика этого явления?! Почему воздух сгущается и не даёт шевельнуться никому кроме двоих?! Это же против всех законов гравитации, которые веками выводили учёные! — воскликнул парень.       — Это тоже очень интересный вопрос, — нахмурилась сенсей и задумалась, пытаясь подобрать слова, но Мару, поддаваясь чутью, ответил за неё:       — Это что-то вроде механизма защиты.       — Что? — к младшему Саваде снова обратились все взгляды.       — Механизм защиты, — повторил юноша. — С самого существования Гласа… Пока мы поём при первой встрече, мы беззащитны, — он медленно подбирал слова, ориентируясь на свои ощущения. Глаза парня затуманились, становясь еще более тусклыми и пустыми, чем они казались обычно.       Чутьё на то и чутьё, чтобы много знать интуитивно, без слов. Но сейчас озвучить очевидное для него недоумевающему брату требовалось вслух.        — В момент, когда мир замирает… — Тсунамару сложил пальцы в щепоть, — всё твоё существо сосредоточено на том, чтобы озвучить то, что ты слышишь в своей голове каждый день, каждый час… Ты не замечаешь никого и ничего вокруг. Мир просто перестает существовать… — Тсунамару прикрыл глаза, позволяя хаотичным мыслям вылиться в связный поток слов, — сужается до единой точки. Константы существования. До Соулмейта. В тот момент весь мир — это вы двое. Даже не так, — подросток прикрыл глаза, потирая переносицу пальцами, — весь твой мир — твой мейт. Нет больше никого и ничего. Только он и Глас. В такой момент что угодно может тебя убить, ранить, повредить — от дикого зверя до падающего с неба кирпича. Ведь для тебя больше ничего не существует. И мир замирает. Схлопывается. Сужается до вас двоих. Для всех, кто оказался рядом, кто видит вас, суть мироздания — ты и твой Глас.       В классе наступила тишина.       Странное откровение заставило всех услышавших его задуматься, сопоставить факты, ощущения.       Незыблемый закон мироздания.       Остаток урока прошел в задумчивой тишине.       Изредка она прерывалась попытками Аяме-сан рассказать некоторые истории, при которых отношения соулмейтов повлияли на расстановку сил в мировой культуре, но женщина быстро затихала, сбиваясь с мысли на собственного потенциального партнёра. Так же как и остальных, её зацепили размышления-исповедь ученика, казавшегося ранее таким невозмутимо-незыблемым.       На дереве напротив окон кабинета Реборн опустил пониже шляпу, поджимая губы. Произошедший спор невольно ввел его в задумчивость.       И не его одного. Фонг также стал свидетелем окончания диалога в классе.       Слишком взрослыми словами говорил мальчишка, описывая суть связи, слишком… вымученно. И в спор вступил с болезненным — шкурным — интересом. Как тот, кто испытал…       Чего греха таить, и самого Аркобалено Урагана таинство обретения соулмейтов выбило из колеи, настраивая на лирический лад, отчего и захотелось навестить своего внучатого племянника.       Больше попытки щелкнуть собственными знаниями по носу старшего брата, это выглядело как случайно сорванное с уст признание.       А Тсунаёши стискивал кулаки, бледнел, краснел и периодически бросал пристальные испытывающие взгляды на младшего брата.       — Бред это всё, — в конце концов бросил он, но в тот же момент раздался звонок, чем перебил тихую фразу. Услышали её трое — сидящие рядом Гокудера, Ямамото и Хана Курокава, за чьей спиной прятался Ёши на уроках.       А еще её по губам прочитал Тсунамару, бросивший взгляд на брата в тот момент.       Савада-младший ощутил на себе пристальное внимание и прямо посмотрел в ответ. Брат, чье внимание он уловил первым, вздрогнул, как-то поджал губы и отвернулся. Интуиция заставила Тсунамару принять во внимание эту гримасу, намекая, что она может быть прямо связана с его словами.       Палящий взор с улицы обжигал загривок еще несколько секунд, после чего исчез. Впрочем, душу он согрел. Потому что за год пребывания в Намимори по пальцам можно было пересчитать, сколько раз репетитор уделял своему ученику внимание безраздельно.       Словно дождавшись этого, старший Савада собрал тетради и быстро вышел из кабинета. С некоторой заторможенностью поднялись его верные оруженосцы, то и дело оглядываясь на Мару, который словно открылся им с неизвестной ранее, новой стороны.       Но сам Тсуна, не глядя ни на кого, этого уже не заметил.       Соприкосновение с чужим Гласом никогда не остается без последствий для тех, кому посчастливилось его услышать. Как будто шторы спадают с глаз, начинается переоценка ценностей мыслей… чувств.       Всё лишнее, предвзятое, наносное уходит, оставляя кристальную ясность мыслей, показывает те пути и решения, которых обычно люди, ограниченные собственными, порой надуманными рамками, не нашли бы самостоятельно. Остановка мира не меняет мысли, убеждения и чувства, просто дает посмотреть на них под другим углом.       Тсунамару тоже было о чем подумать.       Вот только места, где можно было бы отдаться своим ощущениям, не находилось.       Вся школа словно с ума сошла, обсуждая происшествие. Отовсюду слышались рассуждения, предположения, жадные расспросы подробностей от тех, кто не видел. Савада-младший сунулся было в лазарет, но Шамал оказался на месте, и вотчину его оккупировала стайка школьниц с просьбами рассказать о мейте школьного врача.       Найти тихое место не удалось ни в клубной комнате, ни на стадионе, ни на заднем дворе.       С каждой фразой, что улавливали чуткие уши Тсуны, парень бесился все больше, стискивая ручки сумки плотнее, пока практически не взлетел на крышу. Дверь он распахнул с грохотом и так же громко захлопнул, ныряя за пристройку, чтобы не было видно со входа.       Взбудораженный Савада потратил преступно много минут на попытку успокоить свои чувства, пока, наконец, не заметил, как пульсирует болью его нога. Парень тяжело привалился к стене плечом целой руки и очень осторожно опустился на пол.       Подрагивающими руками юноша вытащил купленный ранее обед и, наплевав, что прошел только первый урок, принялся за еду.       Ненадолго. Чутье взвыло, и Савада поднял голову, встречаясь взглядами со взирающими на него сверху-вниз Хибари и Фонгом.       Пару мгновений они сверлили друг друга взглядами, после чего Глава Дисциплинарного Комитета медленно отошел от края и съехал по специальной лесенке сбоку.       Тсуна стиснул палочки, и они с хрустом сломались, выпадая из пальцев парня. Он молча уставился на коробку с карааге.       Прекрасно. Именно та встреча в момент собственной слабости, о которой он мечтал всю свою гребанную жизнь.       Слыша шелестящие шаги и заметив сдвоенную на уровне плеча тень, что приблизилась к нему, младший Савада мысленно выругался.

•бечено•