Д(т)ело №137

Некоторые говорят, что волки не умеют улыбаться. Они просто не видели настоящих волков. © Белое пламя

***

      — Вы знаете, как устроена волчья стая? — неожиданно, еще до времени очередного допроса, спрашивает Наруто у Ибики, смотря куда-то сквозь мужчину.       — Расскажешь? — Ибики самому стало интересно. — Ты изучал поведение волков?       — Пришлось. — Наруто улыбается и наконец переводит свой взгляд на Ибики. — Прекрасные животные! Молодые волки полностью зависят от своих родителей и своей стаи… — он улыбается нежно, — впереди идут трое самых слабых и больных. Если засада, то убьют впереди идущих. — Он чешет свой подбородок и зевает. — Еще, эти слабые волки должны снег протоптать и сохранить силы для последующих. За ними — пятерка матерых волков — «мобильный отряд авангарда». Посередине — одиннадцать волчиц. За ними тоже пятерка матерых волков — «арьергард». — Он пытается вспомнить схему в своей голове. — А позади всех идет, чуть в отдалении, — сам вожак. Ему необходимо видеть всю стаю целиком и контролировать, регулировать, координировать и давать команды. Иными словами, если вы увидели одинокого волка, то он или умирает, или ведет отряд, и, убив его, вы подпишете себе смертный приговор заранее, а убив следующих — досрочно.       — Интересная схема у них, и логичная. — Ибики кивает и оценивающе проводит по Узумаки взглядом. — Охотился когда-нибудь на волков? Наруто искренне смеется в следующий момент.       — Хорошая шутка! Нет, я же не самоубийца, — он улыбается. — Да и зачем? Волки — самые честные животные и правильные; недаром их называют ‎‎«‎лекарями леса»‎: они сохраняют баланс, поедая падаль, или же тех, кто хочет сделать падалью других…ну или их самих. И вам охотиться на них не советую тоже.       — Ладно. Пора нам уже начинать, — Ибики отпивает свой кофе, — сегодня у нас третье ноября, и мы начинаем нашу восьмую запись. Готов?       — Всегда готов. — Наруто улыбается и радуется тому факту, что их отношения спустя столь долгое время, можно сказать, пришли в норму и стали менее напряженными, нежели в самом начале.

***

Enemy Familiar friend My beginning and my end Анархия, появившаяся в их доме с прошлого вечера, переросла до такой степени абсурда, что те, кто обитал на первом этаже, поголовно, как умалишенные, начали носить медицинские маски на своем лице. Купил их Неджи, съездив в аптеку с самого утра, но, они даже купили очиститель воздуха, антибактериальные средства и даже социальные прозрачные огромные пластины — двери, которыми оградили проход в комнаты.       — Да вы ебнулись в край! — Наруто смотрел на все это зрелище, и чем больше смотрел, тем сильнее ему становилось тошно, до забытого, погребенного в себе, запертого на все замки глубоко внутри настоящего отвращения к людям. Люди — такие существа, которые очень сильно, до смерти боятся сдохнуть, и ведут себя при наличии паники без причины или с причиной, как трусливые животные явно самого низшего разряда.       — Ахуеть! — Суйгетцу осматривает все это, стоя позади Наруто.       — Вот это экипировка! — Карин говорит раздраженно.       — Это ради безопасности! — смотрит на него Сакура, проходя от него на дистанции в два метра.       — Ради безопасности, вам бы голову всем подлечить не помешало бы! — Наруто крутит пальцем у виска. — Причем чем раньше, тем лучше. — Он фыркает и идет в сторону гостиной, куда эти идиоты, встав раньше всех, перетащили даже чайник.       — Боюсь, голову подлечить тут уже тоже не поможет! — встретила его в гостиной Ино, которая пила свой кофе уже раньше всех, и мимолётно бросила взгляд на Карин, от чего-то смутилась. Карин молча прошла мимо нее, прикоснувшись к ее плечу пальцами незаметно для всех, и прошла в сторону Наруто следом.       — И… кто все это дерьмо придумал? — Саске спустился позже всех с Джуго вместе и застыл, смотря на весь этот бред. — Может, вам в подвале запереться, там же надежней будет?       — Пусть еще бункер построят! — фыркает Наруто. — Ума хватит.       — Ну да, а то мало ли: «Путин нажмет красную кнопку и пиздец», — Суйгецу уже искренне ржет над всем этим.       — Атомная война точно не за горами, я уже ее вижу! — Саске прикрывает глаза и пытается не ржать. — Вижу…оно идет! — Суйгецу ржет и пихает его в бок. — Он идет…       — Кто? — спрашивает Менма, смотря на него сквозь прозрачную дверь.       — Кто идет? — Неджи спрашивает напряженно, сидя в другом углу, в маске.       — Путин, блядь, к красной кнопке идет, дебил! — ржет Саске и, закатывая глаза, направляется к Наруто. — Ахуеть! С кем я общался все это время?       — C умственно отсталыми, Саске! — Ино косится в сторону Сакуры. — Вот это поворот, да?       — Не смешно! — фыркает Неджи.       — Конечно, не смешно. — Наруто находится в крайне плохом расположении духа с самого утра. — Тут не смеяться надо, тут, блядь, рыдать надо над тем, что половина в этом доме ебнулись в край! Ребят, вам тоже, может, кофе?       — Мне чай. — Джуго зевает и садится с Ино рядом. Карин садится рядом с Джуго и читает какой-то журнал. Суйгецу поставил внутрь включенной духовки пиццы с морозильника для всей его части компании, чтобы разогреть и позавтракать нормально.       — А Итачи где? Опять куда-то съебался? — спрашивает Саске, осматривая дом.       — Его уже Путин забрал! — теперь начинает ржать уже и Ино.       — Прилетели НЛО и они улетели на Марс, — смеется Джуго. — Смех-смехом, а, вдруг! Некоторые же утверждают, что видели их…       — Итачи уже сожрала чума, он стал зомби, наступил Апокалипсис, а мы все в коме… инфа сотка, — наконец спустился Сай и поприветствовал всех. — Здарова!       — Наступил всемирный потоп, Итачи стал Ноем, осталось строить ковчег! — Карин не может перестать смеяться.       — Наступил потоп! Все уже давно вымерли, остался только Итачи. ОДИН! — ребята ржут в голос.       — Потоп… прошел. А Итачи все еще остался… а-ха-хха!!!       — Ну да, это же Итачи, у него возможно все. — Саске выдыхает. — Ладно, хрен с ним, давайте завтракать, пока те сидят и дышат собственным пердежом, и пошли на улицу.       — Ну да, а то мало ли, дебилизм заразен тоже… — Наруто опускается на стул устало и выдыхает, осматривает все эти обороны. — Ну что за…пиздец? Надо съездить купить шезлонги, кто со мной поедет?

***

Ибики получает вызов на свой телефон и, извинившись, выходит, прерывая только начавшийся допрос, оставляет Наруто одного в кабинете. Узумаки зевает с утра пораньше и перебирает своими пальцами браслет с костяшками, свисающий вниз прямо с запястья, улыбается. Да, это же его подарок был, который он до сих пор бережно хранит и всегда носит на себе, никогда не снимает. Хотя, помнится, много раз он хотел с себя его снять и выбросить, когда ему начинало казаться, что именно от этого самого браслета с ним начали происходить странные вещи в том доме — эти резкие перепады настроения, которые заметили все вокруг него и он сам. Хотя, лично он сам уверен, что ничего в нем не изменилось по сути — просто он стал более реалистом и начал понимать, что не все его окружает в таком виде, который он себе внушал годами и хотел видеть. Дом снял с него розовые очки, стер его улыбку с лица, происходящие там события разбили эти очки вдребезги, выколов ему тем самым глаза, пронзая голубизну своей кровью и смешиваясь с суровой реальностью. По итогу — стали новым цветом глаз. От чего он попросту стал… Самим собой? Ибики буквально сразу возвращается назад и произносит:       — Извини меня, звонило начальство, у меня хорошие новости для тебя. Одобрили мой запрос. Ему не послышалось? Ибики только что впервые за все время извинился перед — ним?       — Какие? — Наруто одергивает руку от браслета и смотрит на детектива внимательно.       — В прошлый раз Анко увезла на тестирование Саске, и у нас с тобой не вышло ничего. Теперь настала твоя очередь — я отвезу тебя в другой центр, в соседний город, и мы проведем твое полное обследование там под надзором совершенно других врачей.       — Это какие обследования? — Наруто спрашивает спокойно, но Ибики уловил в его взгляде неподдельное напряжение сразу же.       — Всего организма и функционирование твоей психики. Займет это сутки, на сегодня допрос окончен. Саске поведает события этого дня вместо тебя, если что-то нужно будет уточнить детально с твоей стороны, ты расскажешь это, когда мы вернёмся обратно. Собирайся, выезжаем через двадцать минут. Наруто осмысливает сказанное и кивает своей светлой макушкой:       — Ну, хорошо, — он усмехается, — поехали в ваш центр, проверим мою голову. И они поехали. Наруто, как и Саске, поместили в специальный отсек для перевозки особо опасных случаев, и помогали ему в этом Ли и Гаара. Наруто спокойно протянул руки, чтобы Гаара, который даже не смотрел ему в глаза, заковал его кисти рук в наручники дрожащими руками, а Ли, извинившись, надел маску на его лицо. Наруто попросту связали ремнями: видимо, боялись, что Наруто может совершить побег.       — Все нормально, не извиняйся, — Наруто улыбается Ли, смотря прямо ему в глаза, — это же твоя работа. Надевай, посижу в клетке, как настоящий зверь. Ли смотрит на него с жалостью и отводит взгляд. После, его помещают в кузов, двери захлопываются и надевают повязку на глаза, Наруто расслабился даже. Они отправляются своей дорогой.       — А где Наруто? — Саске будто почувствовал чутьем, что Наруто не в тюрьме, сразу же спрашивает у Анко, которая зашла в кабинет допроса — у них он всегда начинался позже немного.       — А почему ты спрашиваешь? — она настороженно проводит по юноше взглядом, точно уверенная в том, что Саске никто не мог сказать, что Наруто увезли пятнадцать минут назад — об этом не знал, кроме нее и тюремного персонала, никто больше.       — Наруто ушел раньше на допрос с утра, я слышал, как он ушел. — Саске говорит спокойно. — Но, пока я шел сюда, проходя мимо его кабинета с Ибики, — дверь была открыта, и там никого не было. Анко цокает языком и винит Ибики в том, что тот забыл в спешке закрыть за собой дверь.       — Ну так? — Саске осматривает изменившееся выражение лица Анко и смотрит на время.       — Наруто увезли на тестирование всего организма, как и тебя в прошлый раз на день, следовательно, сегодня мы с тобой продолжаем нашу историю только вдвоем. — Она садится в свое кресло напротив Саске и подготавливает нужные бланки для заполнения.       — Понятно, как мой брат? — Саске переводит тему сразу же и смотрит с особым интересом на женщину. — Удалось что-нибудь выяснить? Анко выдыхает и качает головой:       — Нет, сначала он пребывал в изоляторе наших медиков. После прошел тестирование, где показал и подтвердил свою полную неадекватность, было решено оставить его здесь до вынесения судом твоего приговора. Саске слушает внимательно и его взгляд темнеет, губы расплываются в легкой улыбке:       — То есть, Итачи останется здесь на все время?       — Да.       — Прекрасно.       — Ты рад этому? — Анко непонимающе смотрит на своего заключённого, — Почему?       — Ну…— Саске протягивает, — во-первых, ему не помешало бы привести голову в порядок и научиться жизни, не мне же всегда получать за все… — он прикрывает свои веки и дергается. Потому что слышит смех в голове. Боже, какие же они… Все идиоты. А у них — получилось. Получилось!       — Ты сомневался? — спрашивает его скучающий голос в голове, — это же мой брат.       — Не думал, что будет так легко, — смеются ему в ответ, — люди, воистину, стали тупыми. Технологии никому не идут на пользу. Люди становятся слишком невнимательными и рассеянными.       — А, во-вторых, тут ему самое место и время быть. — Саске улыбается Анко и перекидывает ногу на ногу, смотрит на бланки. — А что с братом Наруто?       — Он все еще в коме, — она выдыхает, — прогнозов нет вообще никаких. Медики пожимают плечами и не знают, когда он выйдет из нее и выйдет ли вообще. Ничего не помогает. — Анко с сочувствием смотрит на фотографии Менмы перед собой и спрашивает Саске: — Продолжим? Наруто остановился на завтраке в вашем доме.       — Конечно, — Саске улыбается, — продолжим. В общем, после завтрака мы…

***

Broken truth Whispering lies And it hurts again… Вышли они все на улицу проводить время снаружи. Слава Богу, погода стояла замечательная и позволяла не сидеть в доме по разным углам. Так как лежаков катастрофически не хватало, а лежать на траве, даже учитывая то, что были постелены покрывала, ни у кого не было никакого желания, так как насекомые имеют такую странную особенность и тягость обязательно ползти в твою сторону и кусать тебя. Поэтому, после первой попытки кричавшая Ино подняла всех на уши и приказала теперь командами разъехаться за всем необходимым на машинах. Половина едет за водой — Наруто с Саске и Карин за продуктами для них, в аптеку на всякий случай. А она, Сай, Джуго и Суйгецу едут за шезлонгами. На том и порешили, как говорится. Неловкие взгляды между Ино и Карин уже заметили все, но решили пока умолчать об атмосфере, происходящей между двумя девушками. Если молчат — значит, их всех пока это не касается, сами расскажут. Пока они уезжали, Ино вернулась обратно в дом и сказала, что остальные могут выходить, но, оказывается, они мало того, что уже и вышли, так уже и обустраивали вовсю свой отдельный лагерь ближе к лесу, чтобы не задохнуться в этом доме и хотя бы позагорать и провести время с пользой на улице. Они даже не ответили ей. Никто. У них начали, действительно, образовываться два настоящих лагеря, которые, будто в период апокалипсиса, стали держаться кучками и делить свою территорию подальше друг от друга — ну и хрен с ними, разговаривать и договариваться, а тем более, кого-то пытаться вразумить отпало желание даже уже у Джуго. Сначала оно отпало у Итачи, поэтому тот и вовсе ушел к Обито для того, чтобы обговорить, что вообще со всем этим делать.

***

      — Почему ты думаешь Итачи так поступил? — спрашивает Анко.       — Как? — Саске поднимает бровь.       — Держался в стороне и оставил тебя одного с Наруто?       — На самом деле, у него была самая правильная позиция — нейтральная. Итачи был всегда выше детских игр в войнушку и баек о зомби-апокалипсисе, и, чтобы не накалять атмосферу еще больше, он занял третью сторону, и я считаю его позицию очень разумной. И когда мы говорили с ним после на эту тему — мои подтверждения подтвердились, почему он это сделал.       — И почему же? — женщина хмурится опять.       — Понимаете… — Саске потягивается руками вперед, разминая свои кости, и те хрустят — затекло все тело, сидя в одной позе на стуле. — У моего брата ужасная тяга к контролю меня и всего происходящего вокруг меня с самого детства. Он не любит что-то упускать из виду, особенно детали. Ему важно смотреть на все со стороны и видеть все стороны, чтобы, в случае чего, защитить то, что дорого ему. Оставшись с ними, он бы не имел бы доступа ко мне; оставшись с нами — не имел бы доступа к ним, для него они, в первую очередь, угроза, которую он сразу от пятерых людей просчитать не сможет никак. Нет, ну, может, конечно, но в случае чего — не так быстро, — Саске смеется, — как того требовала бы ситуация в случае необходимости. Идеальная стратегия была — оставаться на своей стороне и держать нейтралитет. Мой брат ничего не делает просто так, и именно поэтому я и не возмущался особо, ибо уже в тот вечер только по его одному взгляду я все понял, и он меня, так мы договорились. — Он пожимает плечами и смотрит на часы, те тикают. — Мы всегда понимали друг друга без слов, и, как бы абсурдно ни звучало сейчас, но Итачи я всегда доверял как себе. Сложно объяснить. Я просто знал, что лично он мне не причинит настоящего вреда, который я не смог бы выдержать, и его главной целью было не потерять меня, на всех остальных ему всегда было глубоко насрать. И на то, что с ними может случиться — тоже. Я ответил на ваш вопрос?       — Да, твой брат не смахивал на больного никак, его действия разумные и полностью адекватные, — подмечает Анко.       — Он никогда и не смахивал, он просто таким родился, слишком умным и слишком ненормальным, безумным, как и мой отец. У каждого свой изъян, психопаты очень умные люди, тут спорить без толку, и ты никогда не поймешь, когда перед тобой сидит такой же, если он не хочет, чтобы ты этого понял. Они просчитывают все на несколько шагов вперед, и делают все качественно и правильно, без эмоций. Ими движут только их собственные цели и желания, с которыми могут коррелировать лишь некоторые люди, которые им по тому или иному случаю или причине нужны, — Саске говорит это тихо. — Поверьте, я уж точно знаю, я среди них вырос.       — Продолжаем. What I fear What I try What I say and what I hide All the pain

***

Наруто в этот раз сел за руль сам, появилось у него желание вести машину впервые за долгое время. Тошнота уже совсем сошла на нет, как и его температура — лишь какое-то жжение в грудной клетке вдоль гортани отдавало щекотливым чувством, будто внутри у него что-то застряло и медленно спускается по горлу вниз. Что-то горячее и твердое. Карин уже сидела на заднем сидении и составляла на бумаге список, что им нужно купить и в каком количестве, пока Саске зашел в дом и переоделся в обычный спортивный костюм, такой же, как у Узумаки. Он был сегодня одет в серый цвет, у Саске был синий. Покупали они его в одном магазине на распродаже пару лет назад и ухватили одинаковые, как и кроссовки. Только Узумаки полюбились оранжевого цвета, яркие, а Саске взял красные. Саске быстро накинул на свое плечо рюкзак, кинул взгляд на дом и свою комнату на втором этаже, пошел себе вниз и, проходя мимо этого зеркала, которое все еще стояло в проходе между прозрачной стеной дома, установленной второй группой, хмыкнул.       «Словно проход в мир иной, — проскользнула мысль в его голове и он, всматриваясь в зеркало, словил себя на второй мысли. — Лучше уж туда, чем быть с ними в одном доме, даже зеркало уже не так отвращало, как весь абсурд, происходящий здесь». А такое случалось крайне редко, учитывая его патологическую боязнь зеркал с самого детства.       — Ну что, — Саске садится рядом с Наруто на переднее сидение и захлопывает за собой дверь, — поехали?       — Поехали, — Наруто заводит мотор и они выезжают на дорогу.       — Карин, ты составила весь список? — Саске поворачивается к подруге и мягко улыбается ей.       — Да, надо заехать в магазин, Суйгецу сказал, они уже нашли три лежака, поедем в продуктовый в город сначала, потом в аптеку заедем.       — Интересно, — Наруто задумчиво смотрит на дорогу и сворачивает на перекрестке, — у них в аптеках здесь можно купить физраствор в этих пачках, на всякий пожарный?       — Мы можем его попросить в аптеке при больнице, вообще, они точно нам не откажут, если в аптеках не будет, мало ли, скупили уже все, — Карин отвечает.       — Ну, или… попросим у самого Тобирамы в больнице, — Наруто улыбается, — учитывая, как он мне помог, он дядька хороший, и отказать не должен, да, Саске?       — Надеюсь, — Учиха хмыкает и, открывая окно, закуривает, проводит взглядом по профилю Наруто. И впервые ловит себя на мысли, что Наруто, оказывается, очень красивый. У него острые черты лица, в отличие от детской припухлости, когда-то выступавшей на щеках, выражались крайне ярко теперь, после незапланированного похудения на фоне отравления. Скулы играли на лице отражением солнца, и его крепкие руки держали руль. А еще глаза Наруто стали более темными, нежели он помнит когда-то, и взгляд тоже — другим. В них все чаще и чаще мелькали раздражение и усталость, в отличие от старой голубизны и добродушия в глазах, которые выражались спокойным терпением. Его лицо стало намного бледнее, несмотря на то, что они достаточно времени проводили на солнце, и на странность, Саске, рассматривая его волосы, заметил, что и седых волос стало значительно больше.       — Саске, ты так смотришь на меня, будто дыру во мне хочешь прожечь, — смеется Наруто. — Впервые, ты на меня так долго смотришь за всю мою жизнь, что такое? — он все еще смотрит на дорогу и обгоняет впереди идущую машину на большой скорости.       — Ты как себя чувствуешь? Ты стал бледнее, чем был раньше, и седых волос стало больше, — Саске подмечает свои наблюдения, отводя взгляд в сторону дороги и обратно на него.       — …нам надо купить двадцать пять литров воды, — считает Карин на фоне, — мясо…       — Да? — Наруто задумывается. — Да нормально я себя чувствую, ничего не болит. — Он проводит рукой по своим волосам и поправляет их со лба. Саске замечает браслет на его руке, который не замечал раньше.       — Откуда он у тебя? — он всматривается в браслет из костяшек и хмурится.       — Тобирама подарил, — спокойно отвечает Наруто, — красивый, правда? Мне понравился очень, нравится такое.       — Да… красивый, — Саске оценил и, опять резко вспомнив о своей руке, поднял рукав и начала чесать рану. — Блядь…       — Это что? — Наруто быстро бросает взгляд на его руку и хмурится. — Выглядит, даже сквозь марлю, так себе. Как ты так?       — Да хрен его знает! — Саске выдыхает и пытается унять зуд, сжимая руку. — Надо заехать в аптеку и купить что-то, поранился, впервые так долго заживает рана.       — Ты мне не говорил! — с укором комментирует Наруто и припарковывается у магазина. — Ну вот, приехали.       — Ты не спрашивал! — в тон отвечает Саске, смотрит прямо в его глаза.       — Ребят, я пошла, вы тут сидите или со мной? — Карин выходит и идет в сторону магазина уже.       — Я не обязан спрашивать! — Наруто поджимает свои губы и буравит взглядом Учиху. — Я не твой брат, который вечно что-то спрашивает у тебя и ты ему рассказываешь, что надо и не надо. Саске начинает злиться и сам не понимает, почему, сжимая губы, отвечает грубо:       — А я не обязан говорить, ты ведь не мой брат, которому я все говорю, что надо и не надо… не так ли? Наруто смеряет его взглядом и, фыркая, выходит из машины.       — Тебя спрашивай или не спрашивай, — он идет вперед, — ты все равно никогда нихуя не отвечаешь, тем более — внятно, или оставляешь на потом. Забываешь об этом. И так по кругу. Саске нагоняет его, дергает за плечо прямо перед входом в супермаркет и вскрикивает:       — Да что с тобой такое, я не понимаю? Ты уже который день ведешь себя…       — Веду себя как? — Наруто смотрит на него исподлобья.       — Странно! Ты ведешь себя странно!!! — Учиха пытается объяснить.       — Саске, — Наруто сладко улыбается, и становится видно его нескрываемое раздражение в глазах, — странно ведешь себя по жизни ты. А я веду себя нормально и адекватно, и не обязан вечно стелиться перед тобой и ждать у моря погоды, — он выдыхает. — Когда ты даже на мой один ебанный вопрос ответить не можешь! — Наруто огрызается и, скидывая чужую руку со своей, идет в сторону входа в магазин.       — Да хоть весь седым будешь — плевать, в любом случае, ты будешь ходячий секс, и все бабы, ну и мужики, будут твои, — пихает Саске его в бок и хохочет. Крутит в руках подарок Наруто, а сам Узумаки внимательно рассматривает его. Когда они делали гравировку змеи и лисы на ней, они порезали ладони и дали крови проникнуть на изготовку. У Наруто такая же.       — Ты тоже? — неожиданно для них обоих спрашивает Наруто ровным голосом и сжимает резко свою ладонь с седым волосом вместе, переводит на Саске взгляд своих лазурных глаз, который резко потемнел, будто предстоящее штормовое предупреждение посреди океана.       — Что? — Саске смотрит на дверь перед собой и, наконец, внимательно смотрит на Наруто.       — Мой? — отвечает ему прямо и спокойно.       — Какой, нахуй, вопрос? — Учиха начинает беситься и входит в магазин за ним. Повисает пауза, и они так и сидят, смотря друг другу в глаза. Да, именно они настоящие, без масок поведения и эмоций — такие, какие они изредка бывают друг с другом. Почти одинаковые. В них всегда была одна общая черта — говорить все прямо и в лоб. Где-то в сознании громко смеется Итачи. Саске открывает свой рот и хочет ответить, как его резко перебивают, на что Учиха дергается и даже роняет из рук зажигалку, которую все это время крутил пальцами.       — Вот именно, что уже, нахуй, никакой, ибо ты даже его и не помнишь! — Наруто устало выдыхает. — Все, пошли к Карин, закрыли тему.       — Потом договорим, — Саске бросает это предельно осторожно, и Наруто кивает ему, они идут в сторону кабинета и наконец им открывают дверь. Саске смеряет его непонимающим взглядом. Идет рядом с ним, пока Наруто тащит вторую тележку молча, сжимая ее пальцами, и ищет Карин взглядом:       — Позвони и узнай, в каком она отделе и что уже положила в тележку, что надо взять, и пусть ждет нас у кассы. Саске молча кивает и набирает номер подруги. Карин диктует список и говорит, что встречаются они у овощного отдела, где она и стоит. Наруто кивает и идет в ту сторону, по дороге с Саске, молча кладя в корзину, что им было нужно.       — Как вы думаете, нам хватит? — девушка оценивающе смотрит на содержимое в пакетах, подсчитывает количество человек в их компании и количество еды и воды на всех.       — Не хватит, съездим еще. — Саске пожимает плечами, мол, не в другой город же ехать надо.       — Тоже верно, тут вообще так мало людей, заметили? — Карин осматривает других покупателей, которые расхаживают с тележками в супермаркете и каждый смотрит что-то свое.       — Учитывая население этой местности, это и не удивительно, — Наруто облокачивается локтями о тележку и смотрит в сторону рыбы, — мы же не в столице, где там каждый метр занят в магазине, будто, ты в больнице в очереди стоишь. Пойдемте дальше? — он всматривается в мясо. — Хочу говядины взять, стейки с кровью приготовить, давно не ел.       — Да ты особо мясо вообще не любил, — Саске поднимает удивленно брови и смотрит, переглядываясь с Карин, идут следом, — как и я… Они подходят к прилавку со стейками и Саске и сам понимает, что мяса ему захотелось самому очень — внезапно с кровью, минимум прожарки.       — А я люблю стейки, предлагаю взять к ним вина и пива! — Карин накладывает в тележку пару кусков.       — И фри возьмем тогда уже, — смеется Наруто и уходит в отдел замороженных продуктов. — Есть так есть! — он возвращается счастливым с тремя мешками замороженного картофеля и кидает в корзину. — Я пойду соусы возьму, а вы возьмите что-то из овощей пока. И возьмите мне молочку какую-нибудь, что-то белка хочется. Вкусы начинали стремительно меняться, даже как-то незаметно. I want it to end But I want it again

***

      — Поведение Наруто стало очень сильно меняться, — Саске возвращается в реальность и добавляет от себя, — его вкусы стали меняться слишком резко, с огромными перепадами в настроении менялась его речь, менялось ко всему отношение и он становился совершенно не похожим на себя все больше и больше, точнее, на себя более привычного всем. Обычно он показывал такую сторону крайне редко, даже мне, — Саске уточняет, — но даже я давно его таким не видел, как начал видеть в том доме почти каждый день… и это было непривычно.       — Каким? — Анко спрашивает с интересом, — злым и раздраженным? Это же нормально, учитывая ту ситуацию, которая складывалась у вас в доме, каждый бы стал нервничать.       — Он не нервничал, — губы Саске расплываются в улыбке, — поверьте, Наруто, когда на самом деле нервничает, ведет себя совершенно не как обычные люди.       — Тогда я не совсем понимаю, — Анко поджимает губы, — что тебя смущало в его поведении?       — Он становился собой настоящим, без масок, без притворств и игр на публику; то, что вы видите сейчас на допросе — это очередная маска, которую он надевает на себя, настоящего его знаю только я…ну и Сай.       — И зачем?       — Все люди носят маски, так безопасней и удобней находиться в социуме. — Саске прикрывает свои глаза. — Да и… — он улыбается, — не все тебя настоящего примут и поймут, а одиночество — крайне болезненная вещь. Одиночество и боль — две самые страшные вещи на свете. Когда ты всю жизнь не можешь быть собой и от этого и страдаешь, потому что окружению ты-настоящий неудобен, не нужен, или тебя-настоящего попросту бояться. Проще играть и не ощущать внутри боль, которую, ощущаешь все время, именно поэтому мы и с Наруто и сдружились. На самом деле, мы с ним слишком пугающе похожи, только если у меня был как-никак брат, который принимал меня настоящего, хоть и пытался подкорректировать под свой лад и как удобно ему — у Наруто же, несмотря на наличие семьи и брата, по факту не было совершенно никакого. Это и страшно. Из него делали кого угодно, видели кого угодно, но только не самого Наруто. А я смог увидеть в нем суть и он не смог пройти мимо.       — Саске, как ты думаешь, — Анко смотрит на его руки и профиль лица, — каким тебя считает Наруто? Саске усмехается и хмыкает.       — Да я не считаю, я знаю это и так, — он пожимает плечами, — его мнение обо мне граничило от «мудак» до «‎самый лучший и любимый человек на свете», он меня понимает и принимает таким, как есть, и для меня это самое главное, ведь всегда можно меняться ради другого человека и расти, если ты этого хочешь и ценишь другого человека, искать компромисс и замечать свои промахи, — Саске ковыряет пальцем кожицу на руке, — делать анализ и вывод, — он поднимает глаза на Анко, — можно измениться в корне и остаться при этом самим собой. А можно измениться и потерять себя, — он наклоняет голову в сторону, — некоторые люди и вовсе неспособны меняться, потому что их эго настолько сильное, как и узкое мышление и низкий интеллект, что они даже не понимают, как это — меняться.       — Тут я с тобой соглашусь, — Анко улыбается ему, — я сталкивалась с этим часто и, к сожалению, некоторые люди, как бы ты ни хотел, чтобы они изменились, не меняются и не изменятся.       — У вас был такой опыт? — Саске спрашивает прямо и в лоб, смотря на нее спокойно и создавая тем самым более комфортную атмосферу, не напряженную.       — Был, учитывая, сколько мне лет, — шутит Анко. — Конечно был, странно было бы, если бы не было.       — Рад, что вы меня понимаете, — Саске с благодарностью кивает ей, — вот и у меня он был — с… — его голос становится сухим и черствым, — моим братом и отцом, я очень хотел и все бы отдал, чтобы они поменялись и все было бы иначе. Они не хотели.       — Они не знали, как? — женщина заинтересованно смотрит на Саске и в тоже время печально.       — Они знали. Да, конечно знали, просто не хотели. Они не понимали, зачем. — Саске отводит взгляд. — Ладно, давайте сделаем кофейную паузу и продолжим? Вы не против?       — Конечно, я принесу тебе кофе.       — Спасибо, — Саске выдыхает и, как только женщина выходит из кабинета, сжимает руками голову. Голова сегодня ныла, боль затаилась в затылке и висках, до сих пор немного кружилась, словно…       — Есть хочется, да? — смеется кто-то. — Ну, а что мешает… ты же сам захотел так… вот именно… а еще защищаешь этого…       — Рот закрой, — юноша шипит и жмурится.       — Тебе всего лишь надо… ну ты же знаешь… просто попросить меня и…       — Закрой… свой рот. — Саске хмыкает, резко вздрагивает и смотрит на время. Ровно двенадцать часов дня. Он встает и потягивается в кабинете допроса, разминает свои кости, от чего те хрустят. И, наконец, садится в кресло, его отросшие длинные волосы спадают на плечи, и он смотрит на Анко, которая приносит ему кофе.       — Благодарю. По поводу Наруто есть новости? — он спрашивает севшим голосом и прокашливается, моментально достает сигарету и закуривает.       — Его привезли и скоро должны тестировать уже, — Анко отпивает глоток и улыбается ему, — это так мило, на самом деле.       — Что именно? — Саске затягивается и наконец с наслаждением выдыхает никотиновый дым — курить он обожал, никотин успокаивал и давал энергию в тоже время.       — Как вы заботитесь друг о друге и постоянно спрашиваете. — Анко подмигивает ему. — Я давно поняла, что у вас не дружеские отношения, и это очень мило.       — Да, мы же семья… это моя обязанность и я его очень… кхм… в общем… приятного вам кофепития! Семья. Саске смущенно отвёл от нее взгляд. Она впервые увидела у него такую реакцию. And it finds me The fight inside is coursing through my veins And it's raging The fight inside is breaking me again

***

      — Опять эта погода меняется! — Ино обреченно поднимает голову к небу, протянув вдоль себя руку, вытягивая ее, ловит ладонью первую, упавшую каплю.       — Похоже, скоро ливанет, — Суйгецу вместе с Джуго затаскивает шезлонг в багажник их машины, пытаются сложить третий по счету более компактно.       — Мы еще успеем заехать в два магазина по дороге, — Сай смотрит в свою карту, — тут магазины закрываются раньше, чем у нас в столице, но времени у нас еще вдоволь.       — Ну, тогда поехали! — Суйгецу хлопает в ладоши и докуривает свою сигарету. — Я сейчас за руль сяду.       — Слушайте, — Ино добавляет, — давайте по пути заедем к Данзо в общагу, поздороваемся, если он там. Может, он посоветует что-то, в связи с этим дерьмом, что у нас в доме происходит.       — Давайте! Дождь начался спустя минут пятнадцать, как они продолжили свой путь с одного места в другое, дороги резко стали скользкими.       — Вам не кажется, что сегодня подозрительно мало машин в городе? — Ино изучающе провожает взглядом улочки местности, куда они приехали. — Может, у них праздник какой-то?       — Возможно, в каждом штате постоянно праздник какой-то происходит, — Сай пожимает плечами, — это же Америка, тут только дай повод людям что-то отпраздновать. Входят они в последний магазин и Ино идет в сторону журналов и газет, чтобы, может, из прессы узнать, мало ли, какое-то событие на самом деле происходит в этом округе, о котором она и не знает. Заголовки ей пока ни о чем не говорят, ну, разве что день независимости был недавно, про который они и так все знают. Дальше она скучающе листает страницы газеты, пока ребята покупают все нужное, взгляд ее останавливается на одном странном заголовке: «‎Погибло пятеро туристов во время аварии, на шоссе под номером 2, от столкновения с джипом местного предпринимателя. Один госпитализирован в главную больницу штата и находится в критическом состоянии — имена не разглашаются». Будьте внимательны на дорогах Ино становится не по себе — они же сами ехали по этой самой трассе в дом Наруто и никакой аварии не видели, может, даты не разглашаются? Но новости свежие.       — Странно… — она рассматривает газету, берет ее за пазуху и идет к ребятам в сторону кассы.       — Ино, ты чего какая-то бледная? — подмечает Джуго и тащит тележку с друзьями в сторону машины.       — Да тут новости прочитала не очень приятные, — она хмуро проводит взглядом по газетной выписке, — написано, что на трассе, по которой мы ехали, джип разбился, похожий на машину брата Наруто… разбились насмерть пятеро человек, один до сих пор в критическом состоянии в больнице.       — Может, это после нас было? — выражение лица Суйгецу вытягивается. — Мы точно такого во время дороги не видели.       — Да, мы тоже с Ино в моей тачке когда ехали, ничего не видели, а Неджи или Менма бы точно сказали. — Сай хмурится. — Ну, смертность на дороге — вообще явление нормальное, постоянно кто-то разбивается.       — Ну да. Интересно, есть ли тут где-нибудь полицейский участок, чтобы узнать вообще хоть что-то, — задумчиво говорит Ино. — Ладно, поехали, к Данзо в гости съездим, что ли, все равно Карин с ребятами еще не звонили.

***

      — Выходи! — слышится грубоватый голос Ибики и, наконец, дверь в кабину, в которой перевозили Наруто, открывается, и солнце освещает фургон. Узумаки, хоть его из-за повязки не видит, но ощущает свои телом.       — Глаза развяжете? — Узумаки спрашивает спокойно и чувствует, как наконец эту дебильную, подавляющую свет ленту снимают, и он может открыть свои глаза.        «‎Центр реабилитации и Психической диагностики штата Невада»‎.       — О, ничего себе, давно я не бывал в Неваде, — Наруто оценивающе смотрит на огромное название центра и присвистывает. — Неплохо, пустыня. Хорошо прячетесь.       — Конечно! — усмехается Ибики и ведёт Наруто, держа цепь за собой.       — Тут скорпионы и пумы водятся, койоты и растительность замечательная! Не на то напорешься и помереть можно! — Наруто с восторгом отвечает и идет следом. — Ибики, а вам койоты или пумы нравятся?       — Не особо, — бубнит мужчина и молча идет дальше.       — А мне вот очень, скорпионы — вообще лучшее создание природы, их яд убивает знатно… и ядовитых ящериц полно… да-а… прекрасное место!       — Хорош болтать, и пошли уже, ботаник ты от бога, — Ибики закатывает свои глаза, они доходяти он проводит своим чипом по входу, двери открываются. Наруто стоит позади него и смотрит куда-то вдаль, во что-то всматривается и прикрывает в блаженстве глаза.       — Ну и чего ты там застыл? — Ибики говорит грубо и дергает Наруто на себя.       — Пение птиц слушаю, — Наруто усмехается и идет с улыбкой на глазах.       — Каких, к черту птиц, в пустыне? — Ибики смеется. — Идиот.       — Стервятников, — усмехается Наруто, — в пустыне падальщиков очень много… и клик у них особенный, не каждый услышит, они очень тихие птицы.       — Пошли уже! Ибики доводит его до специального сектора, в котором кивает своим коллегам, и их ведут дальше. Наконец их встречает рослый мужчина и говорит:       — Добрый день, мое имя Раса Казекаге, — он кивает Наруто и пожимает Ибики руку, — добро пожаловать в наш центр.       — Здравствуйте, — Наруто вежливо отвечает и ловит в мужчине сходство с этим пареньком по имени Гаара. Отец, что ли?       — Моя дочь Темари и мой сын Канкуро проведут вам необходимое тестирование в течение пяти часов, после мы направим вас к Чие, и после нее я лично вас выпишу. К десяти вечера мы закончим, вы сможете уехать обратно, ответы мы пришлем вам в течение трех рабочих дней.       — А на что именно меня будут проверять? — Наруто спрашивает заинтересованно и осматривает проходящий мимо персонал в халатах.       — На все, — усмехается Раса, — сначала на базовые признаки, после — на индивидуальные, исходя из запроса вашего надзирателя.       — Ладненько, — Наруто улыбается во все зубы, — а у вас тут уютно!       — Снимите с него наручники, у нас не положено варварство. — Раса обращается к Ибики и говорит следовать за ним. — У вас полчаса передохнуть после дороги, выпейте воды нашей и к вам подойдут. Наруто лишь кивает в полнейшем согласии, усаживается в зале ожидания, ему сразу же подносят кувшин с водой и два стакана — ему и Ибики. Намикадзе отпивает глоток, и из-под ресниц осматривает и изучает местность. Удивительно, как в пустыне находится такой обустроенный новыми технологиями центр. Царила тут чрезмерная стерильность. Даже воздух здесь какой-то особый, увлажнённый чем-то непонятным. Ни одна пылинка не витала в воздухе. Центр состоял из целых пяти этажей, на каждом из которых из главного холла можно было видеть ходящих туда-сюда по кругообразным этажам людей. Посреди холла стоял огромный стеклянный аквариум, в котором спокойно себе плавали и обитали в своей привычной среде рыбы, большие и маленькие. Некоторых из них Наруто видел в своей жизни впервые.       — Красиво тут… — он подмечает и смотрит на Ибики, который перебирает свои бумаги из папки. — …не знал, что такое вообще возможно.       — Конечно не знал, — Ибики хмыкает, — на то центр и секретный, и сюда дорога только разрешена специальному персоналу, на территорию.       — Много вы сюда людей возили? — Наруто смотрит на бумаги, и видит в них их с Саске лица.       — Только особые, странные индивидуумы, как ты, — Ибики усмехается и закрывает папку.       — Это сколько человек? — Наруто поджимает губы и хмурится.       — За мою практику ты третий, а за практику всех участков здесь посчастливилось побывать шестнадцати людям, ты семнадцатый.       — А другие — это кто? — Наруто стало на самом деле интересно.       — Тебя это не касается! — Ибики делает акцент на словах и сразу понятно, что ничего больше из информации у него вытянуть не получится. — Но, поверь, лучше здесь не бывать никому, место не из приятных, тут раскалываются самые махровые и прожжённые психопаты и просятся домой.       — А с виду не скажешь! — смеется Наруто и видит, как к нему подошла девушка.       — Это пока что… — Ибики кладет руку на его плечо и добавляет: — Удачи! Я пойду пока кофе попью с коллегами. Не обмочи штаны, Узумаки, подтирать не буду, — встает и уходит.       — Уебок, — комментирует Наруто и переводит взгляд на девушку, — добрый день.       — Добрый день, — девушка в халате ему улыбается, — мое имя Мацури, пройдемте за мной. Перед Наруто предстала девушка с короткими, цвета каштана, волосами, которые она заправляла за ухо, в очках и открытой улыбкой. Стройная и миниатюрная.       — Добрый день! Конечно! — Наруто встает и идет за ней.       — Сначала, вы пройдете необходимые обследования у господина Канкуро, — ему отвечают на ходу, — в секторе Б на втором этаже, после я вас отведу к уважаемой Темари в сектор Ц, на третий этаж. После, у вас будет перерыв и мы продолжим. Эти имена ему ничего не говорили, и он лишь молча шел следом за ней. It's still the same Pursuing pain Isn't worth the light I've gained

***

Загрузили Наруто с Саске пакеты в багажник и наконец направились в аптеку, где и высадили Карин.       — Слушай, ты тут купи все, что надо, — говорит ей внезапно Наруто, — а мы съездим, проверим местность и вернемся, хорошо?       — А почему мы вместе съездить не можем? — Карин непонимающе наклоняет голову в бок и поднимает брови.       — Так быстрее будет, — отмахивается Наруто и улыбается ей, — зачем зря тратить время на поездки, домой вернемся скорее, — он бросает взгляд на очередь у аптеки, — пока ты отстоишь в очереди, мы как раз вернемся.       — Ну хорошо, — Карин кивает ему и смотрит на ничего не понимающего Саске, выходит из машины, — я вам позвоню.       — Звони! — Наруто кричит ей из окна. — Мы быстро, даже моргнуть не успеешь! — он машет ей из открытого окна.       — Уже моргнула, — шепчет Карин, выдыхает и встает в ряд, — Кто тут последний? Какой-то мужчина машет ей рукой, и она обреченно становится тринадцатой в очереди. Саске смотрит на ее силуэт из лобового зеркала и молча переводит взгляд на дорогу, куда выруливает Узумаки и набирает скорость, больше положенной при езде в округах города.       — Куда мы едем? — спрашивает он после небольшой паузы, и смотрит на припаркованные машины, мимо которых они проезжают прямо, едут дальше, проезжая мимо небольшого количества людей, которые вышли на прогулку группами и идут куда-то в своем направлении. Все эти люди в основном молчали и совершенно друг с другом не разговаривали, будто это не семейные пары, а совершенно незнакомые друг для друга люди. Лица большинства из них были закрыты масками, и даже в глазах их нельзя было просчитать подобие улыбки.       — Надо кое-что проверить, — Наруто отвечает коротко и сжимает свой руль сильнее, пока костяшки на браслете друг с другом соприкасаются и бренчат.       — Что именно? — Саске внимательно всматривается в сосредоточенное лицо Узумаки, который, кажется, даже не замечает людей в округе.       — Увидишь, — он хмыкает и едет по трассе выезда из города, внимательно рассматривая знаки дорожного движения по пути.       — Мы уезжаем куда-то? — Саске начинает понимать, что они вернулись на ту самую трассу, с которой приехали сюда.       — Мы попробуем, — Наруто вжимает педаль газа, — можно ли вообще съебаться отсюда или нет, что-то мне подсказывает, что наши планы накроются пиздой — предчувствие плохое, — он цокает языком. — Если я не прав — слава богу, мы уезжаем, а если же нет — вот это уже будет интересно. Если в округе царит та самая эпидемия, нам никто уехать отсюда не даст. В нее мне верится с трудом. Оставалось только увидеть все своими глазами, проверить и уже на месте решить. Доехали они до границы города за минут сорок и, уже подъезжая, лицо Саске вытягивалось все больше и больше от удивления.       — Что за…? — он наклоняется чуть ближе вперед, чтобы разглядеть, не кажется ли ему. Нет. Не кажется. Выезд из города огражден огромной стеной и проволоками, везде стоят военные с автоматами и написано огромными буквами: «‎Выезд из местности запрещен»‎.       — Пошли выйдем, что за хуйня тут происходит? — Саске фыркает и Наруто кивает.       — Граждане, вы куда? — кричат им военные, только увидев их.       — Добрый день! — Наруто говорит что ни есть самым вежливым голосом. — Уважаемые, простите, почему тут все перекрыто и дорога закрыта? — он посмеивается наигранно и невинно, словно они оказались тут случайно, а вот Саске не смешно совсем.       — А вы не знали? — один из военных смотрит на них удивленно. — У нас же эпидемия в городе, мэр города дал указ ограничить передвижение по штату и закрыть границы города. Вы что, новости не слышали?       — Нет. Простите, кто дал указания? Я прослушал. — Саске становится не по себе.       — Хаширама Сенджу. У нас тут эпидемия вообще-то, уважаемые, и где вообще ваши маски? — на них смотрят пристально и с укором. — Вам нужны маски надеть, господа! Наруто замирает и медленно переводит взгляд на Саске.       — Но мы только неделю назад приехали и никакие границы не были закрыты, мы вообще не местные… и нам домой бы пора возвращаться очень, — Наруто говорит спокойно. И подходит ближе, от него сразу отступают на шаг.       — Боюсь, это невозможно, — отвечает другой военный с сожалением, — все границы перекрыты, пока эпидемия не спадет, мы за то, чтобы болезнь не расползалась по нашей великой стране! — один из военных прижимает ружье к себе ближе. — Я надеюсь, вы понимаете, насколько все серьезно и что необходимо соблюдать установленные здесь правила, ради общего блага!       — Следите за новостями, господа! — кивает им один из военных. — И возвращайтесь на место вашего ночлега. — Он говорит более сухо. — Там будет безопасней! Моя вам рекомендация!       — Спасибо! Мы поняли, — Наруто кивает и молча возвращается с ошарашенным Саске в машину и разворачивается. Военные им машут оружием и кивая, добродушно улыбаются, что-то говорят через рацию, висящую у них на груди.       — Что за пиздец? — ошарашенно говорит Саске, смотря на группу военных. — Нас тут, что, заперли?       — Жопой чувствовал, что мы так просто отсюда не свалим, — Наруто косится на военных, — поехали, проверим остальные три трассы, может, там выход есть. Звонила Карин.       — Да, мы уже едем обратно, а, ты в очереди еще, ну хорошо, нет, все нормально, потом поговорим. — Он нажимает на кнопку отбоя. Она поняла по голосу, что Саске взволнован. От Карин вообще сложно было что-либо скрыть, перепады в настроение Саске она ощущала сразу же — как свои.       — Наруто? — Саске смотрит на своего лучшего друга и ему медленно становится не по себе, когда они в полном молчании сталкиваются с очередном тупиком на другой трассе и разворачиваются.       — Что? — Наруто пробует последний вариант третьей дороги. И снова их разворачивают с улыбкой на губах.       — Тебе не кажется, что мы попали в какое-то полнейшее дерьмо и отсюда мы не уедем? — Саске нервно сжимает и от того ноющую руку. — Это же абсурд, нас заперли хуй знает где и не выпускают!       — Выход всегда есть, его просто надо найти. — Наруто сжимает свои зубы. — Надо Тобираму спросить и Мадару, как отсюда съебаться, и чем быстрее, тем лучше. Я не верю ни в какую эпидемию, это выглядит все максимально нездорово. Тем более, что по радио и по новостям я ничего не слышал.       — Хорошо, съездим при первой возможности, предлагаю вечером дойти пешком. — Саске кивает. — Кому скажем?       — Пока Карин скажи, — больше некому, — надо думать, что делать, и ехать за моей двоюродной сестрой.       — А Итачи? — Саске смотрит на Наруто и чувствует, как сильно бьется его сердце.       — На твое усмотрение, если он не распиздит Обито и Какаши, — Узумаки фыркает, — я бы пока не говорил. Мало ли что. Наруто растирает виски и едет в сторону аптеки.       — Вечно мы в какое-то дерьмо вляпаемся, — он усмехается, — твою ж ты мать, приехали отдохнуть. Погода стояла отличная в их местности. Солнце находилось в зените и даже с леса слышно было пение птиц и прохладный воздух, который задувал в салон их машины через открытое окно, в которое курили они уже оба. Чувство нарастающего беспокойства и паники поселилось в их сердцах и медленно начинало пускать свои корни. We both know How this will end But I do it again

***

Анко прерывает допрос и сидит молча, пытаясь проанализировать услышанное. Она точно не слышала ни о какой эпидемии за последнее время, тем более в соседнем штате. Даже больше можно сказать — она название этого города и округ, описываемый Саске, слышала во время их допроса впервые, и тем более такое имя, как Хаширама Сенджу, раньше никогда не слуху не всплывало. Как и в зоне видимости по новостям, или хотя бы в списках должностей округа Америки, которые обычно всегда были доступны для всех полицейских отделов по всей стране. Но это еще была только часть странностей, на которых она словила себя на мысли во время всего допроса за сегодня. Чтобы округ окружили, да еще и военные, которые напрямую имеют доступ к полиции и согласованность с отделами криминала — слышала она впервые. Чтобы за последние пару лет военных куда-то посылали вообще, не считая разведки оперативных групп, или смертников, один из главарей которых был не кто иной как Дейдара, и теперь кочует под их присмотром у них на пожизненное. И все это… попахивало или враньем, или скрытой криминальной группировкой, о которых их отдел и все коллеги не знали — и это значило, что у них большие проблемы, если они упустили такого масштаба происходящее из виду.       — Саске, ты уверен, что это правильные имя и фамилия человека, про которого ты сейчас рассказываешь? — она смотрит на него серьезно и записывает, чтобы проверить все базы данных после.       — Уверен. — Учиха пожимает плечами и кивает. — Хаширама Сенджу.       — Мне надо передать поручение проверить его по всем базам, так как я уверена, что слышу имя этого человека впервые в своей жизни, и если я слышу это имя впервые — это сулит большие проблемы для нас всех, — она выходит и приходит через пять минут.       — Кстати, как мои результаты анализов? — Саске вопросительно смотрит на женщину, ему и самому интересно, что эти железки могли найти у него интересного в мозгу.       — Они пока еще не пришли нам, — Анко хмурится и добавляет: — но я уверена, что они покажут нам много интересного о тебе. Точно знаю.       — Я и не сомневаюсь, — смеется Саске. — Что вы вообще думаете сейчас обо всем этом?       — На удивление, — Анко соприкасается со своим подбородком пальцами и проводит по нему задумчиво, — я тебе верю, детектор лжи каждый раз показывал, что ты не врешь, его обмануть нельзя и не верить тебе — тоже, хоть порой твой рассказ звучит как нечто из рода фантастики, и заставляет меня начинать думать, что наша организация проебалась, причем знатно, — она нервно смеется и смотрит на камеру.       — То есть… — Саске рассматривает восторженно ее лицо и, сглатывая, добавляет шепотом: — Вы мне…верите? Наступила тишина. Саске притих, в его глазах отражается та самая надежда ребенка, который впервые в жизни ошеломлен и удивлен, что взрослый его наконец услышал и, тем более, поверил.       — Да, — Анко отвечает после долгого молчания. — Я тебе верю. Губы Саске начинают дрожать и он смаргивает подступающие слезы:       — Я… спасибо вам большое… — он быстро стирает пальцем слезы и с благодарностью смотрит в ее темные глаза. — Правда, спасибо вам огромное, меня всю жизнь выставляли сумасшедшим! Впервые в жизни мне кто-то поверил и усомнился в этом. Это сложно описать, но я счастлив. — Он берет Анко за руку, и женщина в очередной раз ощущает ледяной холод его рук, но кожей слышит, ощущает быстрый темп биения его сердца.       — Продолжим? — Анко гладит по его руке своими пальцами и наконец с улыбкой убирает руку обратно.       — Продолжишь? Я устал вести повествование, — слышится смех в голове, — но я только за! Когда мы достроили дом, началось самое интересное. Дом, в котором мы жили. превратился в настоящее подобие преисподней наяву.       — Дальше, — голос Саске резко становится тихим, он закидывает ногу на ногу и сжимая свой крест на груди пальцами, смотрит на него и, выкуривая новую сигарету, говорит, спокойно смотря на Анко: — начались поистине удивительные вещи. Не опускайте ни одной детали. Как раз час дня. Один. And it finds me The fight inside is coursing through my veins And it's raging

***

Та самая миловидная девушка отвела Наруто на второй этаж и, взяв анализы крови из вены для пяти тюбиков образцов, сразу же их положила в контейнер, протерла набухшую вену Наруто спиртовым раствором и, приложив ватку, заклеила рану.       — Вам в случае надобности ставят катетер в другую руку, чтобы не образовался синяк, — она улыбается и зовет его за собой.       — Зачем? — удивленно спрашивает Наруто и прижимает пластырь к ранке пальцами.       — Вы скоро узнаете, — она ободряюще смотрит на него и ведет на третий этаж молча. Они доходят до кабинета с странными приспособлениями и стулом посередине, и она наконец здоровается с мужчиной:       — Добрый день, Канкуро, это Узумаки-Намикадзе Наруто от Ибики, передаю его в твои руки, я займусь анализом крови, — она кивает и молча выходит из огромного холла, и двери за ней автоматически закрываются. Наруто в замешательстве остается в огромном зале совершенно один и смотрит на все странные устройства в округе, некоторые из них он впервые в жизни видел. Такого он даже по телевизору и в сериалах не встречал, в том числе и в больницах.       — Добрый день, Наруто Узумаки, пройди дальше к первому объекту, который видишь перед собой, и садись, — раздается голос из большой колонки у стены, и юноша от неожиданности дёргается и начинает искать источник звука.       — Где вы? — Наруто осматривает весь зал, но источник звука так и не находит.       — Я за стеклом, — слышится смех, — тебе меня видеть пока нет никакой нужды, мои помощники сами все сделают, а я всего лишь наблюдаю и даю команды по ту сторону. Наруто удивлённо моргает и кивает, а после имеет возможность лицезреть, как настоящие киборги в образах точных копий людей подходят к нему и помогают ему усесться на стул.       — Круто! — Узумаки восхищенно рассматривает железных кукол и пытается до них дотронуться. — Как настоящие!       — Спасибо! — Канкуро смеется в динамик. — Они мои любимые помощники, с ними проще, чем с людьми, вот до чего дошли технологии уже. Японцы разрабатывали. Его усаживают на детектор лжи, привязывают руки к специальным датчикам на уровне пульса, прикрепляют присоски к области груди и головы. Экран перед его лицом загорается и начинает мигать.       — Начнем с простых занятий — первого этапа тестирования, всего их три, для начала пару проверок на базовые вопросы. Готов?       — Готов, — отвечает Узумаки. Экран загорается.       — Ты человек? — звучит первый вопрос и он написан сразу же на экране.       — Да, — автоматом отвечает Наруто.       — Ты мужчина? — следует второй вопрос.       — Да.       — Ты женщина?       — Нет.       — Имя Наруто Узумаки-Намикадзе?       — Да, имя Наруто Узумаки-Намикадзе — повторяет вопрос Наруто и отвечает.       — Ты родился в Америке?       — Да.       — Ты попал в тюрьму по обвинению об убийстве?       — Да, — он со вздохом отвечает.       — Ты убивал этих людей?       — Не убивал. — Наруто качает головой.       — Отлично, теперь приступим ко второму этапу тестирования. Готов?       — Готов.       — Ну, поехали. — Канкуро говорит уже больше серьезным голосом, и на экране начинают загораться лица людей.       — Кто эти люди?       — Кушина Узумаки и Минато Намикадзе, — автоматом отвечает Наруто.       — Они твои родители?       — Да, они родители Менмы Намикадзе-Узумаки и Наруто Узумаки. — Наруто хмурится и сглатывает.       — Это Джирая и Цунаде Намикадзе — бабушка и дедушка.       — Отлично, дальше. Ты когда-нибудь крал что-нибудь?       — Нет.       — Ты убивал?       — Животных — да, во время охоты. — Наруто отвечает сразу же, без колебаний.       — А людей?       — Людей — нет.       — Ты умеешь любить?       — Умею.       — Ненавидеть?       — Умел. Канкуро хмурится, смотря на экран, и повторяет свой вопрос:       — Ненавидишь ли ты кого-то сейчас?       — Нет. The fight inside is hurting me again And it finds me The war within me pulls me under       — Тебе двадцать шесть лет?       — Нет.       — Ты от природы блондин?       — Да.       — Наруто Узумаки, ты проходил ранее обследования на мозг?       — Нет.       — Ты любишь свою семью? — на экране медленно показывается ровная прямая и резко подскакивает.       — Да.       — У тебя есть любимый человек? — Канкуро спрашивает спокойно.       — Да.       — Кто?       — Учиха, — Наруто усмехается.       — У тебя есть лучшие друзья/друг?       — Да.       — Наруто, у тебя есть брат или сестра?       — Да, — Наруто выдыхает, — брат.       — Узумаки, ты бы хотел детей? Наруто долго думает над вопросом и отвечает:       — Да.       — Ты совершал насилие над людьми?       — Да, — моментально отвечает наруто. The fight inside is hurting me again And it finds me The war within me pulls me under       — Какое?       — В зависимости от ситуации.       — Любимое животное?       — Волк.       — Любимое блюдо? — шкала все еще прямая.       — Нет такого, — юноша отвечает спокойно.       — Любое время суток?       — Рассвет.       — Ты патриот своей страны?       — Да.       — Ты религиозный человек? — Канкуро хмурится и смотрит на шкалы.       — О… да. — Наруто смеется.       — Ты думал когда-нибудь об убийстве человека?       — Да.       — У тебя есть высшее образование? Наруто замирает и отвечает тихо:       — Да.       — Какое… Поместье Учих было уже законченным и начало обустраиваться медленно, постепенно, чтобы восстановить то старое, в котором провели детство братья Учихи вместе с отцом. Мадара вернулся от лекаря потрепанным, но более свежим, и его встретил сразу Тобирама и кинулся ему с Изуной на шею — рады видеть они были его оба.       — Долго ты пропадал, брат, — Изуна встревоженно смотрит на старшего, который исхудал, и теперь окрас его лица стал достаточно бледным, чтобы солнце отсвечивало лучами от его кожи, будто соприкасаясь с зеркальной поверхностью.       — Почему ты так долго был? К тебе не выпускали? — Тобирама проводит по лицу Мадары своими пальцами и проверяет температуру его лба — холодный, в пределах нормы.       — Меня подлатали и научили некоторым штучкам, — Мадара натянуто улыбается и все еще ощущает в голове легкое головокружение от их эксперимента с ядами, которые в секрете ото всех проводил Курама с ним на протяжении месяца, — но все нормально, старец знает, что делает. Вы как?       — Хорошо, Буцума через неделю организовывает в их поместье прием всех вельмож в честь открытия вашего нового поместья, будет весело, — Изуна добавляет, и вот к ним уже скачет на лошади Хаширама.       — Мада! — он машет ему рукой с улыбкой и спрыгивает с седла. — Рад, что ты жив и здоров! Какой-то несчастный случай произошёл на охоте! Видимо, не местные целились в животное, а попали в тебя! Мадара лишь улыбается ему и переводит взгляд на Тобираму и говорит:       — Мы можем с тобой поговорить наедине?       — У вас какие-то секреты от меня? — Изуна надувает обиженно губы, и Мадара нежно улыбается.       — Нет, просто, хочу Тобираме кое-что предложить, мы потом обязательно тебе расскажем! — Мадара целует в щеку брата. — Тебе пора заниматься с Данзо ботаникой! Тобирама кивает и они отходят в сторону качелей.       — Ты хромаешь, — подмечает Тобирама, обратив свое внимание на ногу лучшего друга, — тебя задели в ногу?       — Тобирама, послушай меня сейчас внимательно, — Мадара прижимает его к себе и гладит по спине, шепча на ухо, — это я скажу только тебе, хорошо?       — Конечно, ты же знаешь, я всегда держу наши секреты за столько лет дружбы, — мальчик улыбается ему и видит в глазах Мадары доверие. — Что случилось? Мадара смотрит на него спокойно и отвечает:       — Меня хотели убить на той охоте. Животного не было поблизости, стрела была отравлена ртутью, я с трудом выжил, и я уверен, что это не охотники — я не видел никого поблизости, мои люди бы никогда не целились в меня, а ртуть мы во время охоты не используем. Это было сделано намеренно, понимаешь?       — К чему ты ведешь? — Тобирама изумленно смотрит на Мадару и сглатывает.       — К тому, что это мог сделать или твой отец по своим причинам, или наши враги. Теперь слушай меня внимательно, — Мадара засовывает ему две баночки в карман, — принимай ртуть по одной трети ложки каждый день и давай Изуне, чтобы организм приспособился и не сдал, как мой, это смертельно. На всякий случай, я волнуюсь, что они могут совершить покушение на моего брата и тебя, насчет Хаширамы не уверен. Ты понял меня?       — Но, Мада… — Тобирама не может поверить в это. — Зачем бы моему отцу это делать…?       — Я не знаю, зачем, кто и почему, но, пожалуйста, сделай то, что я говорю, и еще кое-что… — Мадара смотрит прямо ему в глаза. — У меня к тебе одна просьба будет, единственная.       — Какая?       — Если со мной что-то случится, выучись на лекаря и помоги Изуне, если я не смогу помочь, если даже меня не станет, выучись на лекаря у Курамы — так надо, он тебя научит, и лекарь нужнее всегда. Учись тайно и никому об этом не говори. Я вернусь, даже если умру, я обещаю тебе. Изуну береги, как самого себя. Ты понял меня?       — Мадара… ты пугаешь меня. — Тобирама начинает волноваться. — Но я все сделаю, как ты скажешь…       — Спасибо, — Мадара гладит его по волосам и, наклоняясь, целует его легонько в губы и, резко отстраняясь, оставляет Тобираму в замешательстве и смущении совершенно одного, уходит, хромая, в сторону конюшни.       — Ты терял близких? — голос из динамика возвращает Наруто в реальность, и он, сглатывая, сжимает свои руки и отвечает тихое «да».       — Тебя предавали когда-нибудь близкие люди? — пульс Наруто учащается.       — Да.       — Кто? We both know How this will end But I do it again Любимая лошадь Мадары скончалась и пришлось сжечь несчастное животное в костре и специально организованном сене. Все собрались и смотрели на это жертвоприношение Сусано, в том числе Буцума, который все это организовал. Лишь Мадара стоял в стороне и с состраданием смотрел в мертвые глаза любимого жеребца, который прослужил ему верой и правдой с самого детства — он был его любимой лошадью, подарком отца на день рождения. Его красивую, блестящую черную гриву он навеки запечатлел в памяти. В памяти осталось и то, как красно-оранжевое пламя, которое начинало разжигать его глазную оболочку. Училх ни разу не отвернулся, и лишь по итогу поклонился, сжал в руке остывший пепел и заплакал.       — Покойся с миром, Сусано, и иди в мир иной, боги будут оберегать тебя. — Мадара собрал его прах в маленькую урну, после переместил остатки в стеклянную капсулу, и с тех пор всегда носил в знак памяти у себя на шее в виде прозрачного сероватого кулона, рядом с подаренным крестом отца, на одной цепочке из белого золота. Весь день Мадара был молчалив и провел у реки, смотря на воду. Тобирама лишь к вечеру позвал его к ужину, но тот отказался и остался сидеть на своей стороне берега, смотря на течение реки и бросая туда попавшиеся под руку камни. Тобирама все понял и молча ушел, оставил его одного со скорбью — скоро предстоит грандиозный праздник, а у Мадары даже не было больше желания возвращаться в то поместье.       — Ты уже начинаешь понимать что происходит, да, малыш? Мадара больше не пугается этого голоса, который всегда возникает ниоткуда, и обладатель приходит всегда к нему без предупреждения и без спроса. Теперь каждый раз чувствует лишь боль в проткнутой руке, как только это что-то возникает из воздуха и кладет покровительски свою руку на то самое больное место на руке, хотя тактильно прикосновение даже не ощущается. Учиха медленно поворачивает голову и смотрит внимательно на мужчину, который сидит рядом с ним, смотря на воду.       — Кто ты такой? — Мадара не моргает и пытается понять — это человек или… кто это вообще.       — Я твой ангел-хранитель, — усмехается мужчина и длительно держа взгляд контакта с водой, наконец, переводит его на Мадару. В его темных зрачках отражается лицо молодого Мадары.       — И как тебя зовут, хранитель? — Мадара спрашивает со скепсисом в голосе и рассматривает темную накидку мужчины, его темные волосы до колен. — Почему ты выглядишь именно так, почему именно мой?       — Как много вопросов! — смеется человек, или его подобие, смотря с насмешкой на Мадару. — Молодой Мадара Учиха, — голос становится ласков, — давай по порядку, — он выдыхает и щелкает пальцами, резко все звуки в лесу заглушаются. — Так лучше? А то птицы все кричат и кричат… — существо усмехается.       — Как ты это сделал?! — Мадара оглядывается вокруг и понимает, что наступила настоящая тишина на самом деле. Словно вакуум.       — Щелкнув пальцами, — смеется в ответ, — и еще кое-что. — Он щелкает пальцами, и вода в речке окрашивается в красный оттенок, как и луна на небе. — Вот так мне больше нравится, а тебе?       — Я… — Мадара начинает переживать и отодвигается от него на метр.       — Не бойся, — его успокаивают, — я же говорил тебе, луна красная на самом деле, ты просто пока этого не видишь, но скоро поймешь, о чем я говорю, — он кивает в сторону. — Смотри, не твой Сусано стоит? Мадара ошарашенно смотрит на свою лошадь и хлопает глазами:       — Но… я же сам лично видел… как ее сожгли…       — Я могу вернуть кого угодно и когда угодно, глупыш, — человека искренне веселит реакция Мадары, — если захочу или если ты попросишь. У меня много имен, но называй меня Индра, мне так больше нравится.       — Индра? — Мадара где-то точно слышал это имя. — Индра Учиха?       — Ну… — Индра задумывается, — почти, но не будем вдаваться в формальности. Вообще, моя фамилия изначально была другой, пока меня не изгнал отец из своего рода, долгая история, — он смеется.       — Ты мой родственник, что ли? — Мадара ошарашенно смотрит на Индру. — Мне про тебе папа говорил! — он вспоминает. — Это ты его убил?! — он вскрикивает, встает и смотрит на него злобно.       — Сесть. — Индра резко меняется в голосе, и Мадара послушно садится, сам не зная, почему. Индра устало выдыхает и смотрит на кровавую воду:       — Во-первых, я твоего отца не убивал, его убила болезнь, а я помог ему уйти, как он меня просил — без мук, у нас было соглашение, все честно, твой отец в лучшем мире, и Учихи всегда под моим присмотром, и никогда в обиде не окажутся. Вы все дети мои, а своих детей я люблю, — он говорит спокойно. — Во-вторых, ты мой фаворит и я тебя выбрал как своего наследника и продолжение, так как ты на меня больше всего похож и я долго ждал твоего рождения, мальчик. Ты моя копия, а я слишком стар уже, чтобы делать все в одиночку. В-третьих, я обещал твоему отцу тебя оберегать, и я всегда выполняю свои обещания, ибо по моим подсчетам ты уже должен был отправится на тот свет трижды — за тобой идет охота, — он усмехается и смотрит в глаза Мадары, — и ты уже, думаю, сам понял, кто на тебя ее организовал. Я хочу, чтобы ты умел не только, как я, вот так делать, а намного больше, чем я в самом расцвете своих сил.       — Зачем тебе это? — Мадара пытается понять, не сошел ли он с ума и не видит ли он сумасшедшего перед собой сейчас.       — Потому что эти твари хотят перебить мой род, моих детей, за наши прошлые разногласия, и отнять у меня то, что я забрал когда-то себе, что по праву мое. — Индра смотрит на него спокойно и выдыхает. — И я не очень согласен с этим увлекательным приключением. Понимаешь меня, малыш?       — И что ты забрал?       — Вот, у тебя же тоже есть младший брат Изуна, не так ли? Хороший мальчик и добрый, ты его любишь. — Индра щелкает пальцами и Мадара видит перед собой спящего Изуну. — А еще у тебя есть дорогой мальчик по имени Тобирама Сенджу и его брат, — Индра резко показывает на картинку перед ними, как Тобирама сидит с братом за одним столом и что-то учит, — не так ли?       — Допустим, — Мадара насупился.       — Вот и у меня был любимый младший брат и любимый человек, — Индра резко меняется в лице, — которого у меня забрали, не спрашивая моего разрешения, — я сделал все возможное, сначала по-хорошему, просил, умолял, после требовал, чтобы мне вернули то, что принадлежит мне по праву. Со мной были не согласны, никто меня не слушал и не хотел слушать. Я стал жестоким. Люди не понимают по-хорошему, не слышат твои мольбы и игнорируют твои желания. Началась война и волна насилия, земля окрасилась в бурый цвет крови от умерших войск обоих фронтов… — он говорит флегматично. — Всегда будут люди, которые захотят у тебя твое и то, что принадлежит тебе, отнять, — он переводит взгляд на Мадару и картинки испаряются в воздухе, — любыми путями, чего бы им этого ни стоило. Это человеческая натура, малыш, и я понял это сполна — по-хорошему никогда не будет и быть не может. Мадара молча слушает его.       — Смотри, сынок. Вот, уже они отобрали у тебя твою любимую лошадь, просто так, из прихоти, чтобы лишить тебя того, что тебе менее дорого, чем семья, но… все же, до этого отравили твоего отца, — он подмигивает Мадаре. — А! Ты не знал?       — Отравили? — губы мальчика начинают дрожать. — Они отравили его?!       — Ртутью, как пытались и тебя, твой же отец слег быстро от резко появившейся болезни, а помнишь, когда это началось? После вашего визита в поместье Сенджу… — усмехается Индра. — И это только начало. Мадара Учиха, если не научишься защищаться и бороться, окажешься на месте своей любимой лошади, которую я тебе потом в честь благодарности, если пройдешь мое испытание — верну. Мадара слушал его, пытаясь вникнуть, и чем дольше слушал, тем более не по себе ему становилось:       — Какое испытание? — он говорит тихо.       — Скоро увидишь, помни: главное — выдержи, и я приду и дам тебе то, что ты заслужил по праву. Оно уже твое. В самый период отчаяния — произнеси мое имя — Бог тебе не поможет. Ему давно безразличны мы все. Как и было ему безразлично на меня. — Он смотрит со злобой на озеро. And without you The fight inside is breaking me again Мадара не успевает ответить, как все резко пропадает, и он опять сидит один у реки, и птицы, как и животные, издают свои крики из леса. А небо усыпано звездами. Вернулся он поздно вечером, почти под ночь, пропустил причитания Кагуи о том, что так поступать невежливо, дом уже спал весь; он лишь молча лег рядом с Изуной и уснул, обнимая его, прижимая брата во сне к себе ближе.       — Ты пока передохни полчаса, и продолжим дальше, — Канкуро резко говорит в микрофон и Наруто кивает ему. — Дальше тебе вколят в вену мои ассистенты кое-то что и будет намного интересней… может начать тошнить и кружиться голова, но это нормально.

***

Карин ждала их у скамейки рядом с аптекой, пока ее пальцы рук сжимали два больших пакета со всем, что она посчитала нужным купить. Половина стоящих людей до нее скупали перекись, болеутоляющие и маски, от чего девушке становилось еще больше не по себе, ведь, приедь они парой дней позже, создалось бы ощущение, что, судя спросу, на некоторые позиции, их могло попросту не хватить. Люди в очереди вели себя странно и крайне непривычно для менталитета американцев — они были чем-то сильно напуганы и были совершенно не разговорчивыми, даже когда девушка поинтересовалась у впереди стоящего мужчины, что служит такой паникой — он смерил ее каким-то непонятным взглядом и отступил от нее на пару метров, словно она какая-то прокаженная. Создавалось впечатление, будто в этой местности люди готовятся к войне какой-то или эпидемии и чего-то ужасно боятся. Лица их были бледные, а состояние — тревожным, отчего тревога медленно начала переходить и к ней. По итогу, она купила все необходимое у мужчины-фармацевта и поспешно вышла на свежий воздух, села на лавку и закурила, наблюдая за тем, как очередь в аптеку выстроилась и дополнялась под стать человеческой многоножке. Карин курила исключительно женские, тонкие сигареты, и молча ждала, пока ее друзья приедут и заберут ее отсюда на своей машине, а пока слушала музыку в наушниках. Подошел к ней какой-то маленький мальчик и девушка автоматом вынула один наушник из уха, который был соединён с другим обычным чёрным шнуром.       — Тетенька, — мальчик смотрел на нее жалобно, — у вас есть водичка попить? — мальчик смотрел на нее каким-то затуманенным взглядом и смотрел то в землю, то на ее лицо, и так опять.       — Есть, маленькая бутылочка, — Карин улыбается мальчику и вытаскивает бутылку из пакета, — ты пить хочешь? Мальчик кивает быстро головой и дрожащими руками берет бутылку и отпивает половину и в блаженстве прикрывает глаза.       — Спасибо, тетенька, — он протягивает ей бутылку назад и только сейчас Карин замечает огромное количество язв в области рта у мальчика и оттягивает руку обратно, — забирай бутылку себе, — она натянуто улыбается и оставляет ее, — дарю.       — Спасибо, — мальчик улыбается и кивает ей, — очень хочется пить все время.       — Ты чем-то болеешь? — Карин хмурится и замечает уже язвы у мальчика и на руках и на ладонях и еще больше отодвигается на скамейке дальше.       — Нет-нет, — мальчик мотает головой, — я здоров. Карин смотрит на него, сглатывает и пытается улыбнуться.       — Береги себя. Мальчик идет в сторону своего дома по дороге и Карин проводит по нему взглядом и замечает, у него на шее огромную рану, словно укус, про себя молится.       — Да что тут происходит за дерьмо? Где они уже? — ей становилось максимально некомфортно от людей в округе. Наконец, нужная ей машина останавливается прямо перед ее взором. Карин вскакивает, берет свои пакеты и забегает в машину, защёлкивая за собой дверь.       — Поехали отсюда, тут происходит что-то странное и мне это очень не нравится, нам пора валить из этого города нахрен, — она говорит громко и оглядывается назад, а мальчика уже и след простыл.       — Боюсь… — Наруто говорит тихим голосом и заворачивает на трассу, — мы не можем.       — В смысле? — Карин вскрикивает и переводит взгляд на Саске. — В смысле, мы не можем?       — Мы только что осмотрели три границы выезда из города, и все три заблокированы военными и прутьями, — Саске нервно усмехается. — Нам сказали, что из-за эпидемии в городе дороги перекрыты и нам всем надо оставаться дома, — он смотрит на подругу с волнением, — ну, или нас перестреляют законопослушные граждане с самой что ни на есть добродушной улыбкой на лице.       — То есть… — Карин меняется в лице, — мы что… — голос ее становится тише, — застряли в этом дерьме надолго?       — Похоже на то, — Наруто хмуро смотрит на дорогу, — я еще спрошу у Тобирамы, что делать, может, он совет какой даст, но пока картина складывается не очень. Карин молча поджимает губы и смотрит в окно, пока они едут в сторону дома. Начался дождь.       — Кто еще знает?       — Пока только мы втроем, — Саске смотрит на лучшую подругу, — больше никто.       — Я скажу Саю, — Наруто обгоняет машину, едущую впереди, — я его не брошу.       — Я Ино скажу, — Карин тихо добавляет и оба парня смотрят удивленно на нее. — Что?!       — Ну, мы решили, что ты сама расскажешь, что, — Саске многозначно отвечает, — у вас поменялись отношения, и только дебил не заметит ваши неловкие взгляды друг на друга и прикосновения после ночи.       — Ну, я вчера ее успокоила и мы… в общем, — Карин отвела взгляд в сторону окна, — в общем, я подарила ей женское тепло, которое ей нужно было.       — Вы переспали? — спрашивает Наруто удивленно.       — Ну, если можно назвать сексом то, что у нас было, то можно и так сказать, — Карин смущается и теребит кожицу на ногте.       — Наруто, Карин лесбиянка, — объясняет за нее Саске, — очень давно и тщательно скрывала это, есть еще вопросы? Единственные мужчины, которых она подпускала к себе — это мы трое с Суйгецу и Джуго как друзей.       — Понял, — Наруто неловко улыбается, — она тебе нравится?       — Да, она умная и красивая девушка и приятна мне, Сакура не заслуживает такой прекрасной женщины, как она, — Карин говорит спокойно, — а я бы хотела подарить ей любовь и ласку. Она давно мне нравится, еще со времен универа.       — Ну и отлично, — Саске улыбается и кладет руку на плечо лучшей подруги, — я, правда, очень рад, что ты смогла кому-то открыться кроме нас и после всего, что с тобой случилось. Ино хорошая девушка.       — Да, — Карин неловко улыбается, — скованная еще и неопытная, но мы обе такие.       — Мы скоро приедем. — Наруто констатирует факт и говорит Саске, — позвони остальным, узнай, что у них, как, и где они уже. Саске набирает номер.

***

      — Сай с Ино и другими закончили раньше нас, — внезапно добавляет от себя Саске и смотрит на время — было уже ровно два часа дня. — Мы встретились с ними уже в самом доме и решили переждать, сидя в машинах минут тридцать, пока начавшийся дождь закончится — не было смысла обустраивать свой угол на улице когда льет как из ведра.       — Вы рассказали другим сразу, что происходило в городе? — задает вопрос Анко и закуривает сама.       — Не сразу, — Саске отводит взгляд, — мы решили давать информацию по одному человеку, чтобы в группе не поднялась паника, и пока ребята доложили Саю и Ино, как только те вернулись, я отправился к Обито и Какаши, чтобы найти там своего брата и доложить информацию и ему. Это было важно мне.       — И что Итачи сказал на это?       — Я его там не нашел, но нашел много чего интересного, потому что в доме никого не было, но дверь в дом была открыта, и словно меня ждали в нем, — Саске усмехается. — Обито с Какаши любили устраивать такие игры в новыми знакомыми, нарочно оставляя подсказки на незаметных или видных местах, которые ты сам должен понять, как трактовать, без какого-либо объяснения.       — Как ты думаешь, зачем? — Анко получает ответ на свой запрос и понимает, что ни в одной базе данных нет такого имени как Хаширама Сенджу, что начинает настораживать ее еще сильнее. Саске она пока про это не сказала.       — Это их любимое занятие — с людьми играть, — Саске усмехается, — скучно им очень. Они вроде и помогают тебе, и одновременно подстрекают на такие действия, которые могут тебя добить в любой момент.       — Я не нашла ни в одной базе данных их имена и фамилии, словно их никогда и не существовало на свете, — Анко говорит правду, и ей эта правда очень не нравится.       — Вы и не найдете, — смеется Саске в голос, — можете и не пытаться, ни одного из произнесенного мною имени не найдете нигде.       — Почему? И что смешного? — Анко сжимает ручку своими пальцами.       — Вам ответить честно? — Саске смеется сильнее и вытирает слезы с глаз от смеха.       — Ну?       — Вы найдете их только в одном месте, — Саске становится резко серьёзным и опять закуривает.       — В каком?       — Я вам скажу после, если вы сами не додумаетесь, в каком именно месте. Вы найдете все упомянутые имена в нашем рассказе сразу, — Учиха глубоко затягивается, — как там мой брат? — резко меняет тему разговора.       — На данный момент отдыхает в своей палате. — Анко замялась от такого вопроса и посмотрела на время сама. Она до сих пор не понимала, почему Саске постоянно контролирует время и все время смотрит на него.       — Я могу во время нашего обеденного перерыва его проведать? — он кладет свою руку на ее. — Мне надо задать ему пару вопросов, если вы будете рядом, я пойму — ничего не имею против.       — Конечно, через два часа.       — Спасибо, продолжаем. — Саске довольно улыбается и пытается вспомнить. — Так, на чем мы там остановились? Ах да, точно… я пришел в дом Обито и Какаши Хатаке.

***

Саске оставил ребят одних, пока Наруто решил объяснить ситуацию Саю. Карин отошла с Ино в сторону и стояла под зонтом и медленно начала ей объяснять, что и к чему. Дошел он до дома быстро, как и обычно, ведь дом находился на другом конце улицы ближе к лесу, и дома никого не было — лишь открытая дверь дала возможность Учихе зайти внутрь и позвать владельцев и брата несколько раз, после чего, оглядевшись и наконец набравшись смелости, чтобы войти в чужие владения. Саске медленно прошел по коридору и сразу же осмотрел пару висячих фотографий на стене в рамках, на которые раньше не обращал никакого внимания, находясь здесь. На первой фотографии были изображены более молодые Обито с Какаши, а на втором фото они были изображены втроем с какой-то девушкой, которую Саске видел впервые в жизни.       — Это, скорее всего, жена Обито, про которую он говорил, — пришел к заключению Саске и пошел дальше. В гостиной царил идеальный порядок, игровой доски уже не было посередине пола, и лишь выключенный телевизор отдавал какими-то внешними шумами. В доме все было старым, ремонтом и обновлением интерьера оба брата занимались лет так двадцать назад. Камин был потухшим. Саске не приметил для себя ничего интересного и там, зашёл в сад, дверь в который вела с гостиной комнаты. Ну да, Какаши же упоминал, что они оба занимаются садоводством. Осмотрел местность и подметил про себя, что растения, которые он видел у них в саду, раньше никогда не попадались на его глаза, потрогать не решался, осмотрел сад и обошел дом. Дальше шел какой-то второй домик, вероятно, подобие склада, в котором братья хранили инструменты для сада, и, дернув ручку двери, цокнул языком и понял — закрыто. Прошел мимо огромной кучи земли, пошел дальше, остановился лишь у какого-то склепа — и тот был закрыт. Осмотрел его пристально, вернулся обратно в дом. Оставалось осмотреть кухню и спальню. Спальня находилась на втором этаже, туда Саске и направился. Комнат было целых две на втором этаже и одна ванная комната, которая была настолько пропитана хлоркой, что в глазах заслезилось от едкого запаха — кажется, мыли ее недавно, тщательно и долго. Спальня была открыта и Саске вошел внутрь: кровать застелена и все стояло на своих местах, две тумбочки у кровати, какие-то таблетки и пара книг.       — Блядь, да должно же быть тут хоть что-то, — Саске хмурится и проводит взглядом по стене, — не верю, что все так чисто у них. — На всякий раз прислушался еще раз к звукам, осмотрел книги о религии на полках и открыл ящики — и там ничего интересного, кроме каких-то счетов и прочих бумаг. Покрутил в руках две баночки с таблетками — обезболивающее и что-то для костей и сосудов, открыл — понюхал, скривился и поставил на место. Пошел во вторую комнату. Первая странность комнаты заключалась в том, что в ней совершенно не было окон, лишь можно было включить свет или же разглядывать все в темноте. Включил фонарик на телефоне и увидел огромное количество фото на стене в ряд.       — Интересно, — Саске рассматривает первые два фото, на вид очень старые, и узнает маленького Обито на первом фото, который смотрит без улыбки, а на втором Какаши без маски. — интересно, и где их родители? Ни одной фотографии родителей обоих братьев на стене не было, Саске хмурится и смотрит третье фото — на нем изображена опять эта девушка с ними двумя, и еще одна, которую Саске тоже не знал, все стоят напротив леса и улыбаются в объектив.       — Может, это жена Какаши? — он рассматривает старое черно-белое фото и идет дальше. И останавливается. Замирает. Разглядывает фото тщательно. На фото изображены уже не только четверо предыдущих, но и еще двое парней, которые улыбаются в камеру и стоят напротив дома… который напоминает дом Наруто?       — Что за? — он всматривается в даты, но никак не может разглядеть, они почти стёрлись, и видит лишь время 18:37. Дальше, он видит фотографию, точно такую же, которую видел в доме Наруто: множество детей стоят напротив дома Наруто, посередине — несколько взрослых людей. Саске узнает в них Какаши и Обито с детства.       — Что они делали в детдоме? — он хмурится и идет дальше, не успевает увидеть следующую фотографию, как спотыкается о гору книг и с грохотом падает на них же. — Блядь! Ударяется он головой о пол и больной рукой, которой хотел смягчить удар, той самой, которая и так болит, и растирает лоб от ушиба. Лежит посреди множества книг и хмурится. Переводит на них свет и понимает, что ни на одной из них нет названия. Открывает первую попавшуюся и читает:        1953 год. 12 сентября.       «—Сегодня я познакомился с новым другом. Думал, что я тут проведу все время один, но я так рад, что он у меня есть, мой новый сосед по комнате, и он мне показал всю территорию детского дома, а потом мы уснули вместе. Бабушке тут тоже нравится.» Саске открывает вторую книгу и листает страницы и находит такую же дату, только двумя днями ранее. «      — Нам сказали, что к нам скоро поступит в детский дом новенький, и его поселят со мной наконец-то, все дети очень ждут его. Ему восемь, зовут Обито.» Саске замечает имя Обито и замирает, листает дальше. 20 сентября. «      — Мне нравится он, хоть и замкнутый, но очень милый, мы точно подружимся. Скоро вернется Рин и я познакомлю его с ней. Они должны подружиться, хоть Рин с Конан всегда очень заняты на учебе.» Саске открывает вторую тетрадь и листает дальше. «      — Рин очень милая девочка, а еще, кажется, ей нравится Какаши. Она очень красивая.» Саске замирает и смотрит на имя еще раз и на дату.       — Что, блядь? — он вспоминает, какой сейчас год — 2011. Им, что, шестьдесят шесть обоим? Да, что за бред? — Листает дальше. 1961       «—Обито пропал и никто его не может найти уже третий день во время похода и…» Саске слышит какой-то шум, резко засовывает оба дневника в внутренний карман куртки и бежит на первый этаж, сердце колотится, и он останавливается на кухне и хочет уже открыть дверь как…       — Ты кто такой, и что делаешь в этом доме? — слышится спокойный, холодный голос за спиной и Саске замирает, боится пошевелиться. Слышится, как перезаряжают ружье. — Я не буду стрелять в тебя… пока что, — говорят ему меланхолично, — оборачивайся без резких движений, иначе я выстрелю. Саске поднимает руки над головой и медленно разворачивается и замирает, смотрит на человека и, только замерев, может из себя выдавить:       — Т…ы?

***

Наруто отдыхал положенных ему полчаса и ему даже предложили пообедать, на что он отказался: аппетита не было никакого и подташнивать начало приблизительно с середины первой процедуры. Ком в горле встал колом, даже нормально сглотнуть не получалось; хотелось курить, но выходить из центра ему не разрешал никто, и, тем более, курить внутри. Оставалось жалобно смотреть на время и считать часы, когда все эти обследования закончатся и он сможет вернуться в камеру к Саске. Да и из еды у них, конечно, не было ничего подходящего, разве что он тайком проберется в лабораторию, и то сможет только понюхать чужую вонючую кровь, от которой его как минимум будет выворачивать наизнанку желчью, а как максимум у него пойдет отравление всего организма и увезут его уже отсюда не обратно за решетку, а в инфекционный отдел больницы, последствия могут быть крайне неприятными и неблагоприятными для всех них. Оставалось ждать, их организм устроен так, что без своего донора они могут выживать максимум год — это в самом тяжелом случае, — или питаться животными, но донор всегда у тебя один, и по резус-фактору комбинации крови тебе другая кровь не подходит больше никак. Так создается пара, которая выживает теперь только за счет друг друга, и так образуется после и стая — каждой твари по паре. Таков был закон. Ты можешь ради развлечения выпить профильтрованную, минимально очищенную кровь, но никаких питательных веществ твой организм не получит, а выпив фильтрованную, другую ради забавы, ты разве что получишь наркотический эффект. Вмажет. Эффективность продлится недолго — пару часов, единственное, что ты можешь пить — это вода, наделенная кислородом, как и кровь, что служит комбинацией, но не едой. Пил Наруто водичку скрепя сердце и в который раз удивлялся ее фильтрованному и соленому вкусу, которую ему тут подавали, откуда они ее брали — непонятно, но соленая она была до жути.       — Этап второй, — подходит к нему железный ассистент в виде человека, и Наруто смотрит на него и кивает, — пройдемте, нам надо вколоть в вашу вену необходимые вещества. Все-таки удивительно, до чего в мире дошли технологии — меньше остается человечности и индивидуальной личности в людях, все больше машин, приобретают людскую человечность, личность и и индивидуальность. Удивительный феномен. Скоро эти штуки сотрут всех людей с лица земли, созданными людскими руками — Наруто был в этом уверен. Человеческая натура всегда стремится к саморазрушению и своими же руками создает то, осознанного или неосознанно, что — в итоге убьет его создателей.       — Пройдемте, — Узумаки кивает и его ведут уже в другое отделение, ассистент Канкуро грубо сжимает его руку своими ледяными, железными пальцами, а второй — видимо, женщина, судя по внешнему виду, — вкалывает ему три шприца в определённых точках, от чего у Наруто сразу начинает биться сердце еще сильнее.       — Не волнуйся, — слышится знакомый голос из колонок, — это нормальная практика: высокое давление от препаратов, учащенный пульс, через минут пятнадцать, как организм примет это и оно рассосется — станет лучше. Наруто кивает, и его медленно ведут в подобие стеклянного квадрата-купола, оставляют там, к рукам и ногам прицепляют датчики, на глаза надевают прозрачную-сетчатую повязку, которую затягивают на затылке, на шею надевают какой-то ошейник, в который вставляют шнур, и по итогу Узумаки со стороны выглядит наподобие пса на цепи, которого, закрыли в замкнутом пространстве, и там и оставили.       — Сначала, перед твоими глазами будут мелькать картинки рандомные, я отслежу твою реакцию на них, и после уже мы найдем нужную для тебя закономерность, чтобы отслеживать, как твой организм и мозг реагирует на то, что я тебе буду показывать. Наруто смотрит на стеклянные стены вокруг себя внимательно и проводит ладонью по одной из них; одели его в нечто белого медицинского халата, который завязывается сзади, и голый зад соприкасается с полом; он ведет горячим дыханием, проводит по стеклу и пишет по оставшимися следу своими пальцами цифры: 222 И они сразу тут же пропадают из поля зрения. Юноша хмурится — ему это не нравится.       — Готов? — Наруто отвлекает голос из колонок и он медленно кивает.       — Готов.       — Приступим. — Свет резко выключается во всех источниках и Узумаки остается в полнейшем одиночестве и темноте. На экране резко загорается в воздухе картинка поляны, и Наруто лишь спокойно смотрит на нее. Дальше появляется картинка ручья и слышно журчание воды, Наруто моргает и молчит. Следующая картинка — имитация дождя.       — И… что мне делать? — он спрашивает в пустоту и не понимает, какой реакции от него ждут.       — Ничего, твой мозг сам сделает все, что нужно, тебе нужно лишь смотреть, — спокойно отвечает Канкуро, и Наруто откидывается спиной на стеклянную поверхность и выдыхает.       — Ну раз надо смотреть, буду. — он поворачивает голову в сторону и слышит…       — Тобирама, ты должен обязательно смотреть, не отворачивай голову, это невежливо…       — Буду… — он отмахивается от голоса в его голове, переводит взгляд опять на новую картинку, — смотреть.

***

      — Пиздец, — к такому заключению пришел Сай, когда они собрались все на втором этаже и говорили шепотом, чтобы ребята с первого этажа их не слышали; впрочем, с таким вердиктом, никто из присутствующих на втором этаже не спорил.       — То есть, — Ино говорит медленно, — я правильно понимаю — нам отсюда не свалить никуда, пока границы с городом не откроют? — она начинает говорить сухо.       — Получается, что да, — Наруто поджимает губы и обводит всех тяжелым взглядом.       — А если на самолете домой лететь? — спрашивает Суйгецу.       — Чтобы на нем лететь домой, надо выехать в аэропорт, дорога к которому перекрыта тоже, — Наруто раздраженно растирает виски.       — Да пошли они нахуй, мне на работу скоро, — кричит Суйгецу, — что, если мы тут месяц будем сидеть, или больше? Нас же переувольняют к ебанной матери!       — Друг, думаю, это мало кого волнует, — Джуго нервно смеется.       — Государство должно выписать нам компенсацию. — Карин нервно растирает свое тело своими руками и чувствует странный озноб, — Джуго, у меня температуры нет? Потрогай лоб, знобит что-то.       — Нет, — он нежно целует подругу в лоб и улыбается ей ласково, но на всякий случай подает ей свою спортивную кофту из сумки.       — Наруто, — Ино вспоминает, — ребят, мы когда были в магазине, я тут наткнулась на одну газету. Я сейчас принесу ее, она на первом этаже осталась в моей сумке. Боюсь, она вам не очень понравится, я сейчас вернусь. Карин проводит по ней задумчивым взглядом и прижимается плечом к Наруто.       — Пиздец какой, — все негодует Суйгецу, — мы тут застряли нахуй… вы понимаете?       — Ну, хотя бы не поодиночке, — Сай курит в открытое окно и смотрит на поляну и моргает. Показалось, что ли? Он подходит ближе и может поклясться, что только что видел у них в саду совершенно незнакомых ему людей, которые только что прошли мимо их дома в сторону леса, открывает окно резко и смотрит из него — никого. Странно, что-то глючить его стало знатно и часто.       — Дождь закончится, я потом схожу к своему врачу, он по ту сторону живет, может, он что подскажет. — Наруто задумчиво смотрит на свой браслет. — Пока бы ужин приготовить. Я есть хочу, а вы?       — Дождь закончился, — Сай говорит резко, — пошли на улицу, что ли, там Ино нам что-то и покажет. Они спускаются на первый этаж все и застают Ино, которая стоит и внимательно всматривается во вторую сторону дома.       — Ты чего? — спрашивает подругу, дергая ту за плечо.       — Ребят, вы меня, главное, не посчитайте параноиком, да… — она говорит с волнением в голосе и поворачивается к ним, смотрит на них с тревогой, — но где все остальные? Почему в доме, так, мать его, тихо?       — Может, они на улице? — спрашивает Джуго.       — Я смотрела — на улице их нет нигде, — она нервно смеется, — уже нихуя не смешно, честно, учитывая, что написано в газете и…       — Я сейчас позвоню брату, — Наруто достает телефон, набирает номер и слышит, как телефон брата звонит из другой комнаты. Да что, блядь, происходит? — Я пойду посмотрю! Заебали меня эти прятки! МЕНМА! — он орет. — Менма, ты заебал уже, иди сюда!       — А мы на улицу пойдем, готовить начинать, — Карин тащит Ино за собой, — Джуго и Суйгецу, доставайте мангал и вино…       — Может, они к этому Обито пошли и…?       — Да достало меня уже все это! — Суйгецу начинает идти в сторону погреба и подвала за мангалом, — Я пошел за жратвой и костер разводить!       — Подожди, Наруто! — кричит Ино и бежит за ним, спотыкается о ковер на полу, падает об пол головой и резко замирает. К ней подбегают ребята, и она, резко трогая рукой то, на чем лежит, дергается и отползает…       — Оно все… оно все пропитано. — Она начинает кричать. — Блядь… блядь. — Она медленно впадает в истерику и начинает нервно посмеиваться…       — Что за хуйня? — Суйгецу бледнеет сам и видит измазанные руки Ино в чем-то темном. Карин подбегает к ней и пытается оттащить. Джуго с Суйгецу отодвигают в сторону ковер, скатывают его и теперь стоят смотрят. Первый, кто говорит из всех них, это вернувшиеся Наруто и Сай, идущие к ним.       — Их нигде нет, и мы не нашли и… — и смотря на абсолютные белые лица всех друзей, замирают. Карин сжимает Ино трясущуюся и пытающуюся оттереть свои руки обсессивно, Джуго и Суйгецу отпихивают ногами в сторону ковер и Карин начинает подташнивать. Все видят — весь пол в крови, напрочь пропитанный, и Наруто выдает первым из всех:       — Это что за…       — Хуйня? — продолжает вместо него Сай, который теперь и сам замер, видя бледные лица всех других. Под ковром, на всем полу расположены огромные лужи крови, которые пытались вытереть тряпкой, но деревянный, старый пол все равно пропитался. След ведет под всеми коврами в сторону подвала длинными, кривыми, наполовину вытертыми дорогами.

***

Во время обеденного перерыва, Саске, как Анко ему и обещала, наконец отправился навестить брата, который нынче находился в камере-одиночке и на данный момент из-за своего периодического неадекватного поведения. Его поместили в отдельную камеру с мягкими стенами, так как Итачи, грозился убить себя на почве того, что видит своего умершего младшего брата и его лучшего друга. Он до сих пор клянется, что убил их своими руками. И самое страшное было в том, что детектор лжи показал, что Итачи совершенно не врет и, соответственно, верит в то, что говорит, тем еще больше подтверждая свою невменяемость.       — Я не пойду с тобой, — Анко устало отвечает, — выйду на свежий воздух. Камеру окружают трое, если что, ты можешь нажать на кнопку, если он на тебя попытается напасть, пульт будет в твоей руке и тебя сразу же выпустят. — Она протягивает ему устройство и ведет в третий сектор их полицейского участка, в котором Саске до этого никогда не приходилось бывать. — Все понятно? — она смотрит с волнением на Учиху и тот лишь медленно кивает. Сегодня волосы у него распущены и достают до лопаток; единственное, что Саске делал в тюрьме, так это брился, оставляя легкую небритость на лице и волосы, когда они становились сальными, завязывал в хвост, пока не был его черед принимать общий душ.       — Понял. — Саске идет рядом с Анко и рассматривает сектор внимательно, замечая все входы и выходы, бросает мимолетные взгляды на стоящие в углу камеры у потолка. — Сколько у меня времени есть с братом провести?       — Час максимум, — она говорит автоматом и смотрит на свои наручные часы. — Обеденный перерыв, каждый в праве использовать так, как ему вздумается.       — Ты? — слышится голос из камеры, мимо которой они проходят, и Саске лишь быстро кидает взгляд в сторону Дейдары, которого он видит впервые в жизни. — Ты брат психопата Итачи, смотри, Какузу! — толкает сокамерника в бок и смеется. — Посмотри, как похож… Саске рассматривает его лицо без особо интереса и переносится в свои воспоминания того дня.       — Ты? — Саске замер и с поднятыми руками стоял напротив человека в ружьем, которое тот направил на него и спокойно рассматривал перепуганного Саске.       — Что ты забыл в моем доме? — спрашивает его человек по слогам и цокает языком. — Ты на чужих владениях, и ныне живущих тут хозяев нет в доме. —На него смотрела пара внимательных черных, как омут, глаз.       — Я знаю тебя! — Саске автоматом и дергается и чувствует злость. — Ты тот пацан с заправки, который нас траванул своим говном! Юноша наклоняет голову вбок и пытается припомнить Саске.       — Тебя Изуна зовут, мы с другом семь дней назад заезжали к тебе на твою заправку! — Саске прищуривается и всматривается в свою копию. — Ты еще говорил, мы с тобой похожи.       — Ах да, припоминаю, — Изуна сразу добреет, — ты прости меня за ружье, это для безопасности, — он улыбается, — Саске, верно?       — Верно! — Саске опускает руки вниз, но не подходит ближе. Опасается.       — Но это не отменяет того факта, что ты пробрался в дом моих друзей незаконно! — Изуна проводит по нему пристальным взглядом, и сейчас Саске кажется, что Изуна намного старше своих лет, нежели, показалось на первый взгляд. Взгляд слишком мудрый и осмысленный, такого взгляда у людей в шестнадцать-восемнадцать попросту быть не может. Наверное.       — Я искал своего старшего брата, — Саске говорит спокойно, — он постоянно проводит время с твоими друзьями, а мне он нужен дома, и должен помогать там. — Саске прижимает руки к груди и на всякий случай поддерживает дневники изнутри пальцами, чтобы те сейчас не выпали из внутренних карманов куртки и не сдали его с кражей с поличным.       — А звонить ты своему брату не пробовал? — Изуна поднимает бровь и откладывает в сторону ружье, садится на кухонный стул и рассматривает Саске с ног до головы. — Или у вас телефонов нет?       — Он не берет трубку, — в наглую врет Саске и не краснеет, — у нас некоторые разногласия в последнее время, как и в этом ебаном доме среди всех, впрочем. И вообще, ты нас траванул! — он повышает голос.       — Я никого не травил, — фыркает Изуна и наматывает кончики волос на пальцы. — То, что мне поставляют фирмы, тем и торгую, не я бутерброды ваши сам леплю с утра пораньше, — он отвечает правдоподобно, и Саске и сам понимает, что обвинять обычного продавца бессмысленно. — Если у тебя какие-то претензии к качеству еды, мы можем съездить ко мне на заправку, ты найдешь то, что вы там покупали, и позвонишь в компанию производителей, у них на обратной стороне, на этикетке, всегда указывается номер по закону Америки, — Изуна поднимает свою бровь с насмешкой и добавляет: — мальчик. Мальчик? Говорит ему школьник на вид лет шестнадцати.       — Да я старше тебя как минимум, — Саске фыркает и обводит Изуну взглядом, — на лет пять, так точно! Нашел мне тут мальчика. Следующее, что он слышит, не упреки, не отрицание, а настоящий, искренний смех. Громкий, заливистый, Изуна сгибается вдвое от смеха и на его глазах выступают слезы, пока длинные волосы спадают на его лицо и прикрывают глаза. Он смеется так минут пять и наконец замирает — резко, как и начал смеяться.       — Хорошая шутка, — он говорит холодным тоном и выдавливает из себя подобие такой улыбки, от которой Саске становится не по себе. — Ты меня развеселил, старше он, ха-ха! Вот умора!       — Ты выглядишь, как школьник! — фыркает Саске.       — Я хорошо сохранился… — задумчиво слышится ответ, Изуна заплетает свои волосы в хвост, указывает на них кивком головы. — Постоянно мешают.       — Да? И… как же ты сохранился? — Саске становится расслабленным, вроде доверять можно этому парню.       — Кровь девственниц пил, и в ванне из трупов купался, как же еще?! — Изуна пожимает плечами. — С Сатаной контракт заключил, он меня не обделил! Честная была сделка! Не жалуюсь!       — Очень смешно, — кривится и иронично отвечает Саске, садится на стул тоже.       — А я и не смеюсь, — Изуна отвечает на полном серьёзе, — и не шучу тоже, — он смотрит в окно.       — Да-да, конечно, а я — президент Америки, — Саске выдыхает, — ладно, забыли, где мой брат и твои друзья?       — Да вот же! — Изуна говорит спокойно, и через пять минут Обито с Какаши заходят в дом вместе.       — О, Изуна! — Обито обрадовался от вида друга, что отобразилось в его голосе. — Как брат?       — Прекрасно! — Изуна перемещает локти на стол и подпирает подбородок, смотрит с прищуром на друзей. — Я у вас тут в доме маленького преступника поймал с поличным, — переводит взгляд на Саске и указывает рукой в его сторону, — вот, познакомьтесь, Саске, хотя вы и так знаете, как его зовут, — Изуна оборачивается назад и встречается взглядом с Какаши, кивает ему.       — Где мой брат? — Саске встает и хмурится.       — Откуда нам знать, где он?! Мы вообще в городе были, ездили по делам! — Обито разводит руками и идет в сторону кухни, пока Какаши идет в гостиную и начинает разжигать камин. — Хаши устроил опять какую-то хуйню, короче, и…       — То есть, он не был с вами? — Саске напрягается и смотрит на Какаши, тот кивает.       — Саске, мы правда без понятия, где он, — Какаши говорит искренне, — и вообще, я хочу вас предупредить, что у нас небольшие проблемы в городе начались! Больной на голову брат Тобирамы опять решил поиграть в войнушку…       — Брат врача Наруто? — Саске замирает. — Мэр города?       — Таким он себя считает, — смеется Изуна, закатывает глаза и крутит пальцем у виска, — точнее, таким он является на той части города, а, мэр у нас один. И правитель тоже.       — В смысле, считает?       — Люди выбрали его после эпидемии пару лет назад как законопослушного гражданина, который защищает народ и отстаивает его интересы, правительство им наше просто не нравится, ну как обычно, — слышатся сухие и раздражённые нотки в голосе Изуны.       — И кто тут правит? — Саске поднимает бровь. — Нам домой надо уже уезжать.       — Ты скоро, — слова Изуны и его улыбка растворяется в воспоминаниях Саске… Познакомишься с этим дядей. С очень… серьезным дядей. Саске доходит до комнаты Итачи. Сдержанно кивает охране, ему открывают комнату и он входит в совершенно темное помещение, двери за ним сразу же закрываются. Он оглядывается назад, проводит взглядом по темной комнате, взгляд его останавливается в углу. Он идет по темноте до середины комнаты и на ощупь, пока его резко не дергает сзади на себя рука, свет включается в углу в лампе. Саске спокойно поднимает свою голову, смотрит в красные глаза напротив, смотрит долго, и человек, стоящий впереди, смотрит на него в ответ. Губы Итачи вытягиваются в улыбке.       — Ну привет, — Саске усмехается и голос его теплеет сразу же, — брат. Итачи скалится, сжимает его в объятиях крепко, после наклоняется к уху говорит ему:       — Рад тебя видеть. Ты долго.       — Итачи, как ты себя чувствуешь? — Саске проводит рукой по его спине своей ладонью, спрашивает достаточно громко.       — Все так же болен и сумасшедше! — громко отвечает Итачи, всматриваясь в брата совершенно адекватным взглядом. — Голова болит, но ничего страшного, это же скоро пройдет, да, брат? — он нежно проводит своими пальцами по лицу Саске, удовлетворенно выдыхает.       — Да, — Саске усмехается и берет его за руку, целует каждый его палец, прижимает тыльную сторону руки к своей щеке, с настоящей братской любовью и нежностью, после отвечает: — скоро. Все пройдет.       — Таблетки помогают? — Учиха-младший садится у стены, тем временем, Итачи садится напротив.       — Нет, конечно, — усмехается Итачи, — они и не помогут, тебе ли не знать.       — Лечение идет тебе на пользу, — Саске задумчиво проводит взглядом по стенам комнаты, — ты стал… живее.       — Это я просто высыпаюсь, — искреннее смеется Итачи, — и витаминки ем.       — Хвалю! — Саске хлопает в ладоши. — Витамины всегда на пользу идут. — Он проводит взглядом по рукам брата. — Жмут?       — Терпимо, — Итачи смотрит на свои наручники и добавляет: — лучше, чем в дурдоме, привычней.       — Ну, не скажи, — Саске мотает головой, — не скажи…       — Когда? — Итачи резко спрашивает тихо.       — Ты о смертном приговоре? — Саске многозначно смотрит на Итачи.       — Да.       — В декабре, двенадцатого, — Саске отвечает моментально.       — Поскорее бы, — Итачи говорит разглядывая стены, — придёшь?       — Ну конечно, — Саске отвечает с улыбкой. — Буду в первых рядах сидеть и смотреть.       — Как Наруто? — Итачи спрашивает заинтересованно.       — Увезли на обследования головы и еще чего-то, — Учиха зевает, — ну, пусть развлекается, давно он обследование не проходил.       — На обследования головы? — Итачи усмехается, — хорошая шутка, они тут вообще все с хорошим чувством юмора, меня тоже проверяли, но ничего не нашли, жаль.       — Меня тоже проверяли, — Саске закуривает в комнате сигарету и держит в зубах, держа свой крест в руках, — вот, жду результаты.       — Интересно.       — Что еще? — Итачи смотрит на дверь и прищуривается.       — Пока ничего, восьмой день рассказываю, — Саске растирает виски, — осталось еще немного рассказать.       — Ой, так вы на самом интересном, должно быть, остановились, — Итачи поджимает к себе колени и обнимая их, качается из стороны в сторону. — Это когда город закрыли?       — Именно, — Саске вытаскивает сигарету и стряхивает пепел себе на руку, не моргая, — это когда ты, Итачи, свалил от меня.       — Да, — Итачи смеется, — помню-помню, да, было дело, но тебе же нравилось со мной в прятки играть, не так ли?       — Любимая игра с детства, — Саске тушит о свою руку сигарету и поднимает на него свой кровавый взгляд и добавляет уже совершенно низким и сухим голосом: — а после шестнадцати лет особенно — любимая наша с тобой игра. Губы Итачи вытягиваются в плотоядной улыбке и он облизывает губы, волосы падают ему на лицо, и он невинно пожимает плечами.       — Не я правила устанавливал! Но ты всегда, где бы я ни был, находил меня. Где бы меня ни прятали.       — Как и ты меня… Конечно, ведь это и значит, — Саске сжимает сигарету в ладони и она растворяется в его руке, — быть…       — Старшим братом. Находить второго, вне зависимости, где бы его ни прятали от тебя, — Итачи заканчивает за него и молчит. Саске молча встает и выходит из камеры Итачи, щелкая пальцами по стенам отстукивая: «Я люблю тебя, скоро увидимся», бросая на него свой взгляд, двери за ним закрываются. And it finds me The war within me pulls me under And without you The fight inside is breaking me again

***

      — Наруто? Наруто смотрит на огромную сенсорную картину стаи волков, замерев, и долго ее разглядывает: на картинке были изображены волки черного окраса, бурого в карий отлив, бежевого-рыжеватого окраса и белые, как снег Аляски. Настоящая стая, идущая по какой-то тропе в горах. Он с придыханием рассматривает каждую деталь и не может отвести взгляда от красоты, которую видит перед собой.       — Почему у тебя участился пульс? Непонятно — вопрос звучит уже от Канкуро, или кто-то спрашивает из вне.       — Семья, — медленно отвечает Наруто, восторженно, с какой-то теплотой смотрит на картину. — Я вижу семью. Настоящую семью.       — Какое у тебя любимое животное? — Данзо, сидя в тот день у побережья реки, спрашивает Тобираму и рассматривает его умиротворенное лицо — тот лежит на траве, смотрит на то, как потоки воздуха текут в своем направлении, и, если присмотреть особо внимательно, можно в облаках увидеть разные фигуры, на что хватит только человеческого воображения.       — Canis lupus tundrarum*, — отвечает Тобирама и улыбается своему лучшему другу, — а твоё?       — Черная рысь, — Данзо улыбается ему и ложится на траву рядом.       — Почти родственники! — Тобирама поворачивает к нему голову и улыбается. — Северные животные очень преданы друг другу, — он поворачивается на бок и проводит своими пальцами по волосам Данзо, заправляет за ухо часть волос, — такими должны быть и люди, у нас есть чему поучиться у них. Данзо кивает и отводит свой взгляд смущенно.       — В первую очередь — чести. Картинка меняется на извержение вулкана? и Наруто лишь смотрит на него безразлично.       — Не вызывает страх?       — Нет, — Узумаки отвечает спокойно, — это обычное явление природы, оно не вызывает страха.       — Ну, хорошо, — Канкура задумчиво отвечает и на картинку появляется пламя огня. Наруто замирает…смотрит на огонь и молчит.       — Я до сих пор вижу перед своими глазами пылающее поместье в огне, — тихо говорит Мадара, — каждый день, после очередной бессонницы, — он совершает утреннюю прогулку с утра вместе с Тобирамой после его занятий, — каждый день одно и тоже, слышу этот смех и крик в своей голове, и уже не понимаю, кому он точно принадлежит.       — Ты боишься огня? — Тобирама держит его за руку и сжимает крепко. В замок.       — Нет, я его полюбил, могу смотреть на огонь часами, он успокаивает меня, — Мадара отвечает ему с улыбкой, — огонь не страшен — страшны воспоминания, связанные с ними, а со страхом нужно бороться. Они доходят до качели из дерева около дома, встают прямо на них и Мадара отталкивается ногами, чтобы придать деревянному материалу движение с обеих сторон. Тобирама стоит напротив, так они качаются. Смотрят друг на друга, Тобирама держит равновесие, а Мадара контролирует. На картинке появляются детские качели. Наруто чувствует, как сердце его начинает колотиться.       — Можно, я кое-что сделаю, давно об этом мечтал, мне иногда кажется, я не успею, — Мадара говорит как-то грустно, грусть видна и в его глазах.       — Что именно? — Тобирама смотрит на него внимательно.       — Встань на середину и подойти ближе, — Учиха смотрит на него пристально, — мы сохраним равновесие, обещаю. — Делает шаг к нему на встречу, Тобирама тоже и так они стоят на середине огромной качели, смотрят друг на друга.       — Тобирама! Тебя отец зовет!       — Мадара! Пора кормить коней!       — Закрой свои глаза, — Мадара просит с невинной улыбкой и Тобирама слушается. Он чувствует, как рука в перчатке из телячьей кожи поглаживает его щеку, становится щекотно. В следующий момент, Мадара целует его, зажимая второй рукой затылок и прижимает в себе ближе. Сам закрывает свои глаза и целует его нежно, почти невесомо, после углубляет поцелуй и проникает языком своим вглубь рта мальчика и их языки сплетаются в неумелом поцелуе. Данзо добегает до качели и замирает, он видит, как Мадара украл его первый поцелуй с человеком, с которым он хотел этот самый поцелуй с самого раннего детства. Мадара отстраняется и вдыхает запах мальчика. Тобирама стоит весь покрасневший и слышит впервые слова в жизни:       — Я люблю тебя, Тобирама Сенджу. Запомни это пожалуйста, не как брата и друга. Я просто тебя люблю, как любил бы свою жену или мужа. И я благодарен жизни за то, что она подарила мне тебя, как и моего брата, вы оба — самые дорогие для меня люди на свете, — он спрыгивает с качель и, проходя мимо Данзо, бросает на него короткий взгляд и проходит дальше, оставляя Тобираму совершенно одного, который так и остался стоять на качелях.       — Тобирама, — Данзо говорит дрожащими губами, — пошли к отцу. Тобирама молча переводит на него свой взгляд, кивает и идет в сторону поместья. Картинка меняется и на экране. Появляется картина огромного, семейного ужина на круглом столе, какой-то праздник, видимо. Наруто начинает тошнить, и он, смотря на картинку, сблевывает выпитую воду, прямо на пол рядом с собой.       — Перерыв! — Канкуро не на шутку заволновался, выключает картинки, сам лично прибегает внутрь и видит, что Наруто лихорадит, его температура тела поднялась. — Что с тобой?       — Все нормально, — Наруто дрожит весь, — все хорошо, просто плохо стало.       — Хорошо, отдохни, дальше будет третий этап. И самый сложный, перерыв полчаса.       — Спасибо, — к горлу Наруто подступает ком и он сблевывает что-то опять наподобие желчи.       — Врача! Позовите Темари, у него жар! У Узумаки поднялась температура до тридцати девяти, он весь взмок, дрожит, смотрит в одну точку и улыбается от собственной реакции организма. Сколько бы лет ни прошло, а его все так же колотит.

***

Огромные дороги из крови вели прямиком в подвал — тот самый, который Итачи проверял в первый же день, и теперь все шестеро стояли и смотрели на закрытый люк.       — Ну и…— Сай смотрит на закрытый люк и спрашивает: — Кто тут самый смелый у нас и спустится вниз?       — Поиграем в считалочку? — нервно смеется Суйгецу. — Если мы там сейчас найдем трупы, мне похуй как, я съебу из этой залупы пешком.       — Я думаю, — Карин нервно смеется, — мы устроим коллективный крестовый поход на ведьм в сторону столицы. Сейчас!       — Я пас, — Ино качает резко головой, — я вида крови панически боюсь, меня вырвет прямо там и я упаду в обморок нахуй.       — Джуго и Сай, — командует Наруто, — сейчас же на улицу на траву вытаскивайте этот ебанный ковер, чтобы он не пропитывал воздух в доме еще больше этим вонючим дерьмом. — Мы с Суйгецу открываем люк и я спускаюсь внутрь, девушки останутся снаружи. Карин, принеси Ино воды из бутылки, а еще лучше — вина, которое ты купила. Бутылку, я думаю, выпить будет не лишним всем нам.       — Чтобы мы там ни увидели — пожалуйста, не теряйте бдительности, вы мне все нужны в здравом рассудке, учитывая, что вторая часть нашего лагеря хуй пойми где шляется.       — Саске скоро вернется? — Карин спрашивает взволнованно. — Он уже должен был вернуться домой.       — Домой мы не вернемся в ближайшее время точно, — с усмешкой говорит Сай и выдыхает, поправляя свои короткие волосы ладонью назад. — Вот же говно…       — Я возьму два ножа, — Наруто идет в сторону кухни и бросает мельком взгляд на зеркало в прихожей, проходит мимо. Проходит мимо и его отражение, только другое — более крупное и крепкое. Ковры они вынесли на улицу, там и оставили. Оттащили подальше, чтобы лишний раз не соприкасаться с ними и тем, что было на них, лишь в случае крайней необходимости. Наруто вернулся с тремя ножами и на всякий случай и отбивалкой для мяса, которую нашел в старом ящике кухни — вероятно, она принадлежала его деду, когда они в детстве часто тут оставались, и Джирая готовил внукам вкусный ужин после охоты, к примеру, из дикой оленины, которая обитала в то время в лесах. Сай пошел на второй этаж, достал все запасы фонарей, что смог найти, рыская и выворачивая все содержимое сумок на пол.       — Мы идем вдвоем, — Наруто держит нож, второй дает Саю и Ино, — вы оба — держите крышку подвала, — командует Узумаки и смотрит на Сая. — Девушки, охраняйте дверь и ждите Учиху. Дом по-прежнему пустовал, и куда делись все остальные, даже думать не хотелось. Главное: не найти сейчас пару трупов в подвале — единственное, о чем впервые в жизни взмолился Наруто, светя фонарем в сторону деревянной лестницы. Люк открыли. Узумаки начал спиной к открытому люку спускать вниз; ступени тоже были липкими и пропитаны этой кровью или хрен пойми чем. И вообще, кто подвал строил на уровне трех метров под землей? Словно гроб какой-то, под тремя метрами земли.       — Ну что? — Сай слышит, как Наруто спрыгивает с лестницы и следует за ним.       — Вонь ужасная, но трупов, слава Богу, не вижу, — Наруто автоматом подносит рукав к носу, сдерживая рвотный рефлекс, отсвечивает фонарем содержимое подвала, и пока ничего, кроме огромных пакетов сгнивших овощей и тухлого запаха, не видит. Сай спускается и осматривает местность тоже. Везде стояли какие-то банки с жидкостями непонятного содержания, они оба понимают — ничего тут нет, или уже нет.       — Смотри! — Сай зовет Наруто и тот подходит, указывает на угол. Лежала там дохлая птица, которая успела уже начать разлагаться, ее жрали какие-то насекомые.       — Господи, как же тут воняет, — Сай смаргивает подступающие слезы от вони к глазам, смотрит наверх, пока Наруто уходит вглубь подвала, — никого тут нет, кроме дохлой птицы и пакетов с хрен пойми чем сгнившим, что успело сок уже дать!       — Вылезьте тогда оттуда нахуй! — смотрит на них сверху Суйгецу и нервно курит сигарету прямо в доме.       — Подожди! — кричит ему Сай. — Наруто? Ты чего там застыл? Наруто действительно застыл, стоит и смотрит в другой угол комнаты.       — Родной, ты меня не пугай, ладно… что там? — он подходит и замирает сам. — Что за…       — Вот и нашлись пакеты, которые у нас пропали в первый день, — Наруто хмурится и смотрит на такие же пакеты, которые у них исчезли — первой заметила пропажу Ино. — Правда, пизда уже продуктам явно, но… — он открывает их и смотрит с отвращением на содержимое и закрывает обратно. — Как они испортились в таком-то холоде? Тут не жарко, тут холодно.       — Кто их вообще сюда притащил? — Сай хмурится тоже. — Итачи был в подвале, я помню, только нахуя он сюда пакеты отнес? Он о них забыл, что ли? Итачи — и забыл? Бред. Наруто пожимает плечами и опять обводит взглядом весь подвал. Сай уже идет на выход, и тут Наруто подходит ближе к стене и начинает ее рассматривать. Сай останавливается на середине лестницы и смотрит в спину друга.       — Наруто, ты идешь? У Наруто начинает медленно кружиться голова и его начинает мутить от ужасного крика со стороны стены, его начинает колотить.       — Помоги мне! ПОМОГИ МНЕ, ТОБИРАМА! Наруто сжимает свои уши от сильного шума, его ноги подкашиваются, он опирается рукой о стену, пытается отдышаться.       — Где тут выход? Тут должен быть чертов выход! Запах крови начинает настолько оседать в ноздрях, что Наруто сползает по стене и задевает плечом склянки, они падают, разбиваются, и он от тошноты поднимает взгляд и понимает, что держится за ручку. Ручку, встроенную в стену.       — Открой эту дверь! Выпусти меня! Выпустите меня! Кто-нибудь слышит меня! ПОМОГИТЕ! — слышит крик вперемешку со слезами. — Помогите, тут мой брат! ОН! ОН! Кап… Наруто начинает рвать водой, которую пил недавно, прямо в сторону разбитых банок, и успевает только поднять взгляд на потолок подвала, поднимая фонарь вверх, и видит огромные узоры, исписанные чернилами, прямо на потолке. С труб потолка на него капает кровь прямо на его лицо.       — НАРУТО! — Сай хватает его за руку и бьет по щекам. — Ты в норме? Тебе плохо стало? Наруто?       — Дверь, — Наруто кашляет и указывает на ручку, — там дверь какая-то в стене, кажется, — он кашляет от запахов тлеющей птицы и гнили в погребе, — и кровь!       — Какая, нахуй, дверь? — Сай пытается понять, о чем тот говорит, но ничего не видит.       — Ручка в стене там, — Наруто встает, — ты не видишь?       — Наруто, там ничего нет! Хватит прикалываться! — Сай нервно смеется и тянет друга за собой. — Пошли, ты уже дерьма надышался тут, тебя глючит, друг. Наруто отталкивает Сая грубо и указывает на потолок, подсвечивая это.       — Ты не видишь? Тут весь потолок в каком-то сектантском дерьме!       — Наруто… — Сай по-настоящему начинает беспокоиться, — или ты сейчас прикалываешься и нихуя не смешно уже, или ты реально траванулся воздухом. Потому что там, — Сай поднимает фонарь и показывает на совершенно пустой потолок, — нихуя нет, кроме плесени и пауков.       — Там кто-то зовет на помощь! — кричит Наруто и смотрит на Сая как на умалишённого. — Ты не слышишь?!       — Джуго и Суйгецу, меняемся, я нихуя не понимаю, или я глухой или тупой, — Сай идет в сторону лестницы к друзья наружу, — я ничего там не вижу. Ино, ты как?       — Лучше, — благодарит девушка и пьет воду, которую держит Карин, и обнимает ее. Они уже переоделись и выкинули одежду Ино в камин, чтобы сжечь. Карин растопила камин и закинула туда одежду, залила средством для разжигания, чтобы хоть как-то отопить дом, в котором, несмотря на лето, стояла ужасная сырость и холод.       — Наруто, тут реально нихуя нет, — Суйгецу всматривается в сторону потолка пока Джуго изучает стену. Они оба спустились. — Вот нихуя вообще. Наруто смотрит на них с прищуром и видит рисунок на весь потолок и ручку, которую пытается открыть, но она не поддается.       — Саске? Ты чего такой бледный? — слышится голос Карин со второго этажа. Саске, хлопнув дверью, вернулся обратно запыханный — вероятно, бежал.       — Где этот гандон? Где Итачи? — слышит громкий крик Учихи и топот ног на первом этаже. — И нахрена вы открыли подвал и… что это, блядь, такое вообще? Откуда кровь?! — он орет.       — Я ебу? — орет на него Сай в ответ и протягивает руку Джуго, тот вынес мертвую птицу. — Пришли, дома никого нет, кровь на ковре, блядь, вонь везде, долбоебов наших тоже нет.       — Мы не знаем, где твой брат, — Ино отвечает, — не видели.       — Ахуенно просто, а Наруто где?       — Внизу, — выходит Суйгецу с пакетами. — Ино, ты была права: пакеты оказались в подвале! Только еде уже пизда — она стухла.       — То есть, нигде других нет? — Саске опешил. — В смысле, никого нет?       — Саске, иди нахуй со своими вопросами, понял? Я не ебу, я уже сказал, пока ты где-то шароёбился, мы осмотрели все — ни души, и нашли это дерьмо случайно! — орет Сай. — Хотя бы ты не беси! Наруто, поднимайся обратно, твою мать!       — Я открою эту дверь! — орет Наруто.       — Блядь, да нет там никакой двери! — орет Сай, и его отпихивает Саске и спускается вниз.       — Отойди! — он смеряет его злым взглядом и доходит до середины, старая лестница ломает под его весом и он падает вместе с ней вниз, и лестница на него, разламывается пополам и слышно: — Блядь!!! — Фонарь откатился в сторону.       — САСКЕ!!!       — Ну блядь, прекрасно просто! — в бешенстве орет Сай с Суйгецу. — Ахуенно просто, как нам теперь вас, двух долбоебов, оттуда вытащить теперь? СУКА!       — Ребята, — говорит наконец пришедшая в себя Ино, — я вам хотела газету показать же.       — Ино, ты извини, но у нас сейчас два долбоеба в подвале и не до твоих журнальчиков! — огрызается Сай и смотрит на девушек зло. — Сука, ахуенные каникулы! Заебись!       — Я сказала, ты посмотришь! — орет девушка и пихает в его грудь выписку. — Читай вслух! Джуго с Карин садятся на пол и орут Саске, к нему уже подбежал Наруто и помогает встать.       — Живой! Только ногу подвернул! — шипит Саске от боли в лодыжке.       — На машине разбилось пятеро туристов… — читает Сай злобно и его лицо вытягивается. — И че?       — Дату посмотри, и место! — орет Ино. Сай смотрит на дату и марку машины и его лицо вытягивается и он смотрит на Ино.       — Что там? — Карин смотрит на них с тревогой. Сай, побелевший до цвета луны, протягивает ей газету и она читает сама.       — Бред какой-то… мы ехали там же, и машины не было!       — В том-то и дело, — Ино нервно смеется, — если мы приехали первые в тот же день по дороге, все на своих машинах, и наши приехали последние, а мы не видели машину, и аварию, и полицию. Почему они нам не сказали? Я, конечно, ни на что не намекаю… но учитывая, что в доме никого нет и они ведут себя странно…       — Ино, иди в жопу! — нервное смеется Суйгецу и сглатывает.       — А приехали ли они вообще? — Карин сжимает волосы и осматривает бледных друзей.       — О чем вы говорите? — орет с подвала Наруто и накидывает руку хромающего Саске на себя.       — Да так… — Сай запинается. — Ни о чем… — он осматривает друзей. — Мы пойдем лестницу найдем, Ино останется с вами а мы сделаем все, чтобы вас вытащить оттуда. Ребята, пошли, там пиздец, их вытащить надо, надо будет — к этим соседям пойдем, похуй. Карин, вставай! Ужина не будет сегодня точно!

***

      — Тебя часто тошнит? Наруто переводит взгляд и видит перед собой очень красивую женщину, на вид примерно лет сорока пяти, у нее волосы до плеч светло-русого цвета, зеленоватого цвета глаза, на переносицу надета тонкая оправа очков без рамы, аккуратный нос, пухловатые губы, нижняя губа чуть больше верхней, красивая форма губ и пышные ресницы. Одета она в строгий костюм, поверх небрежно накинут голубоватого цвета халат. Она смотрит на него внимательно и протягивает ему мокрое полотенце, которым протирает его горячий лоб. Полотенце холодное. Сидит она рядом с ним на кушетке. Так он впервые познакомился с Темари Казекаге, была она неврологом и, наверное, она одна из самых красивых женщин, которых он в своей жизни встречал. Она простая, совершенно не накрашена — природная красота человека красит изнутри. Она была спокойной, сосредоточенной и вежливой. Грудь небольшая, запястья тонкие и аккуратные, пальцы без лака. Лишь аккуратный, строгий, прозрачный маникюр.       — Нет, — отвечает Наруто пытается улыбнуться ей, но, выходит натянуто, — просто голова закружилась, ничего страшного.       — От головокружения температура не подскакивает, — отвечает она, рассматривая его. — У нас бывало, что обследуемым становилось плохо, но обычно на третьем этапе тестирования у меня или у Чие, но у Канкуро впервые, — она кладет свою легкую ладонь на его плечо. — Если ты хочешь отдохнуть или продолжить завтра, мы всегда пойдем на уступки.       — Нет-нет, — Наруто искренне благодарен женщине за заботу, — все нормально, — он кивает убедительно, — правда, я в порядке. Она смотрит на него изучающе еще минут пять и наконец выдыхает:       — Ну, хорошо, — встает и ведет его обратно в купол, — но если тебе станет плохо, мы вынуждены будем прервать обследование. Пей больше воды, может, у тебя аллергическая реакция пошла на препараты, которые тебе вколол мой брат, у каждого человека организм индивидуален, и все риски мы учесть не можем. Он следует за ней в купол и, кивая ей, провожает взглядом удаляющуюся женщину.       — Как ты? — сразу доносится голос Канкуро из колонки и Наруто показывает ему в камеру большой палец. — Хорошо, заходи обратно — только сейчас ты будешь с закрытыми глазами. Я буду делать манипуляцию только звуками, которые будут доноситься из колонок в куполе. Тебе нужно будет теперь лежать посередине и только слушать звуки. Наруто кивает, помощники-роботы опять заканчивают подготовку и все необходимое подключают к его телу, он ложится посередине купола на пол и ему надевают непроницаемую ленту на глаза — черную.       — Два часа процедура в два этапа, дальше ты сможешь идти к Темари, — обещает ему Канкуро. — Начнем?       — Начнем, — выдыхает Наруто и наступает тишина. Первое, что он услышал, это звуки камина, который только начинает разгораться, и Наруто, шумно выдыхая, вслушивается в звуки потрескивания полена…. Подготовка к значимому ужину, устроенному его отцом, шла полным чередом. Слуги отапливали их поместье и, пока Учихи не приехали, Тобирама сидел рядом с Кагуей у камина и смотрел, как она кочергой двигает поленья, чтобы огненное пламя расползалось по всем основаниям дерева. Огонь отражался в его глазах и он, не моргая, смотрел в него до тех пор, пока оболочка глаза не высыхала и он не смаргивал медленно. Неосознанно, он прикасался пальцами к своим губам, вспоминал поцелуй, который подарил ему много месяцев назад Мадара, щеки его розовели. Больше такого не повторялось. Сегодня у Тобирамы был день рождения, исполнялось ему тринадцать и отныне он официально считался совершеннолетним и был вправе уже подыскивать, или же присматривать себе будущую супругу, как, к примеру, Хаширама был уже в свои почти семнадцать обручен с Мито официально, и она, по их законам, считалась его женой и, следовательно, членом их клана и семьи.       — Молодой господин, вы заболели? — Кагуя спрашивает его с волнением и Тобирама переводит свой взгляд на пожилую женщину, которая смотрит на него с беспокойством.       — Нет, я здоров, — он переводит обратно взгляд на камин и хмурится, — почему ты спрашиваешь?       — Ваше обычно бледное лицо сегодня пылает румянцем, — слышится ее голос, — может, у вас простуда и вы приболели во время занятий в лесу?       — Нет, я просто… — Тобирама встает, и переводит взгляд в сторону коридора, — смущен, мне волнительно.       — Отчего, юный господин? — Кагуя улыбается ему ласково.       — Я не юный уже, я взрослый! — раздраженно перебивает ее Тобирама и фыркает, — Мне уже тринадцать!       — Вы всегда для меня будете юны в любом возрасте, — Кагуя сдержанно улыбается, — я вас с рождения воспитывала как родного сына, как и вашего брата, после смерти вашей матери. Вы всегда для меня будете молодым и юным… Тобирама выдыхает и, кивая, выходит из гостиной в сторону коридора и слышит… Раздаётся в куполе детский смех, заливистый и топот ног. Наруто вздыхает. And it finds me The fight inside is coursing through my veins And it's raging К нему подбегают его младшие братья в коридоре и обнимают его за ноги — Каварама и Итама, он и не уследил, как мальчуганы подросли и уже стали настоящими, начавшими формироваться подростками. Им уже обоим по десять лет.       — Тобирама, мы тебе подарок приготовили! — хвастается Итама, — да, Каварама? Большой такой и красивый. Нам Данзо помогал!       — Да, Данзо и Изуна помогали, — смеется Каварама и кивает в сторону лестницы, на которой сидят Данзо с Изуной, которые только что приехали и смотрят на Тобираму и улыбаются. Изуна стал частым гостем в их доме, Мадара после переезда в их поместье из-за своих дел появлялся реже тут, но всегда проводил время или с их отцом, или Хаширамой. Они начали обустраивать четвертый сектор пару месяцев назад, который принадлежал теперь официально Хашираме как наследнику и Мадаре как компаньону. В будущем у них в планах, если сотрудничество будет успешным, постройка великого, огромного моста, которым они рассчитывали объединить три сектора и совместить все участки земель для транспорта в будущем. Звуки из колонок перерастают в разговоры, огромное количество, будто ты попал в огромное сборище людей, ходящих в центре Лос-Анджелеса, или же за огромный обеденный стол на каком-то празднике. Наруто выдыхает и смаргивает.       — Огромное спасибо, что вы удостоили нас чести явиться на день рождения моего сына! — бокал поднимает Буцума за столом. — Сегодня ему исполняется тринадцать и отныне он вступает в право наследства! Все хлопают и поднимают свои бокалы. Мито сидит за столом рядом с Хаширамой и улыбается Тобираме, который сидит с Данзо напротив и улыбается ей в ответ. Изуна сидит в другом конце стола с гостями — Мадара еще не пришел.       — Сначала у нас праздничный ужин, после — концерт приглашенных пианистов и скрипачей, дорогие гости, далее — маскарадный бал, и под конец праздника один маленький сюрприз для особых гостей, но об этом чуть позже. Терпение, господа! Вы все принесли свои маски? — смеется Буцума и отпивает свой первый глоток. Музыка в колонках начинает переходить на звуки пианино и скрипки, духового оркестра и играет классика. Наруто дергается впервые.       — Ты не знаешь, — Тобирама подходит к Данзо и трогает его за плечо, — где Мадара? Он должен был уже явиться…       — Без понятия, — удивленно говорит Данзо и отпивает вина, отворачиваясь от гостей с извинениями, — спроси у Изуны.       — А где он? — Тобирама хмурится и пытается найти знакомую черную макушку среди огромного количества людей.       — Где-то рядом с Хаши был, — Данзо смотрит в сторону, — вон твой брат стоит и говорит с кланом Яманака, спроси у него. Тобирама кивает, идет мимо гостей, задевая некоторых плечом, извиняется каждый раз и находит глазами брата. Тот стоит и вежливо беседует со своей невестой с другими гостями.       — Можно тебя на минуточку? — Тобирама смотрит на брата спокойно и извиняется перед гостями опять. — Я украду у вас брата на две минутки? Они отходят чуть в сторону и Тобирама тихо говорит:       — Ты не знаешь, где Мадара? Его нет до сих пор, — он хмурится и смотрит на хмельного старшего брата.       — Он работал сегодня много, должен скоро явиться уже, — Хаширама задумчиво поправляет свои длинные волосы в косе, и смотрит в сторону жены, — может, задерживается.       — А Изуна? — Тобирама мрачнеет, настроение медленно портится, все эти гости в поместье начинают его раздражать. Их слишком много.       — Да, только что его видел где-то, говорили недавно, сказал, пошел Мадару встречать на выход! Кстати, чуть не забыл, мой тебе подарок, — он достает из кармана фрака коробочку и протягивает ее Тобираме, — держи, с совершеннолетием тебя, любимый брат! — он обнимает его и целует его в щеку.       — Спасибо. — Тобирама улыбается и хочет поскорее пойти к выходу и найти хотя бы Изуну.       — Ну ты хотя бы посмотри! — настаивает Хаширама, — Открой, никуда твои Учихи не денутся, отдохни ты хоть немного и не будь таким занудой. — Сенджу-старший говорит с укором и явной обидой в голосе. Звук в куполе превращается в тихое, ритмичное тиканье настенных часов. Наруто дергает своими пальцами левой руки и Канкуро хмурится от резких импульсов на кончиков его пальцев, которые только что зафиксировали датчики. Покалывание в пальцах начало расползаться по всей ладони. А звук тиканья часов все усиливается… The fight inside is hurting me again And it finds me The war within me pulls me under Тобирама открывает коробочку и видит красивые часы на руку, из золота и c камнями, большие и аккуратные.       — Нравится? — Хаширама спрашивает в ожидании.       — Да, спасибо, очень, — Тобирама отвечает с благодарностью, — они очень красивые… — он смотрит на брата и обнимает его. — Спасибо большое!       — Надень на руку, — Хаширама счастлив от того, что брату понравится подарок, — там гравировка, на циферблате сзади, посмотри! Я лично делал для тебя своими руками! Тиканье часов отдается в ушах Тобирамы и он переворачивает их. Читает надпись на английском, надпись вырезана на весь задний корпус циферблата: «‎От Хаширамы Сенджу, любимому брату, Тобираме Сенджу»‎.       — Тебе очень подходит, — Хаширама заправляет волосы Тобирамы за ухо и целует еще раз его в щеку, — носи их и никогда не снимай, помни обо мне! — он кладет обе руки на его плечи и хлопает по ним. — А сейчас, я вернусь к гостям.       — Скоро начнется бал-маскарад! — говорит Буцума, стоя посередине зала, и смотрит на своих двух сыновей, что-то шепчет своему помощнику, отстраняется. — Дорогие гости, не забудьте свои маски! Тобирама пробирается через гостей на улицу, чтобы найти Изуну. Его резко обнимают сзади младшие братья.       — Тобирама, а вот и наш подарок! — они тянут его в сторону и Тобирама кидает взгляд в сторону выхода из поместья и идет за ними. Тиканье часов перестаёт в звук разбивающегося стекла и Наруто дергает плечом, лежа в полнейшей темноте. И звук повторяется снова.       — Ой, разбилось! — женщина охает и смотрит на свой бокал с вином, который выронила, пока дети тянули Тобираму за собой в сторону Данзо в другую комнату.       — Господи, прошу прощения! — Тобирама наклоняется к осколкам и пытается собрать, одергивает руку, стекло вонзилось в палец, он поранился. Резко вытаскивает из ранки осколок и прижимает палец ко рту, чтобы высосать кровь.       — Не трогайте! Я сама! — женщина наклоняется, и муж ее резко отпихивает, сам собирает осколки. Слуги подбегают и начинают вытирать…       — Последний этап, — Канкуро говорит спокойно, — имитация запахами….

***

      — Как прошла встреча с братом? — спрашивает Анко спустя их перерыв и отпивает воды из стакана, который принесла с собой.       — Хорошо, спасибо за то, что дали такую возможность, — Саске кивает и смотрит на время. Почти пять часов дня.       — Как он? — Анко с интересом рассматривает лицо Саске и пытается понять его настроение сейчас.       — Как обычно, — усмехается Саске, — это же мой брат, его и могила не исправит… — он выдыхает и сжимает руки на груди, трогая свой крест. На цепочке.       — Что ты чувствуешь сейчас? — Анко включает диктофон и спрашивает тихо Что ты вообще чувствуешь на самом деле, Учиха Саске? И чувствуешь ли вообще?       — Сложно ответить, — Саске отводит задумчиво взгляд в сторону, — мне приходится вообще туго с пониманием, что именно я чувствую, а что не чувствую. Все время какая-то каша. Я слишком много чувствую сразу и слишком много ощущаю, мне сложно описать это одним словом.       — Приведи аналогию, — Анко настаивает на своем, и внезапно протягивает ему листок бумаги и ручку, — а если сложно сказать словами, нарисуй или напиши. Это поможет.       — А вы точно не психолог? — по-доброму смеется Саске и смотрит на белый лист бумаги. — Ладно… хорошо… попробую, — он сжимает ручку в руках и рисует круг, Анко смотрит на него внимательно. После, он рисует еще один, который, заходит основанием на линию первого, задумывается, рисует третий с другой стороны, добавляет еще четвертый снизу, и все они накрывают линии предыдущих.       — Похоже на член!!! — смеётся Саске и видит упрек в глазах Анко. — Да ладно вам, — он закатывает глаза и показывает ей свой рисунок, — ну смотри, реально же хуй, — он указывает на части круга ручка, — одно яйцо, второе и краник… а если подрисовать крестик, будет …       — САСКЕ! — кричит Анко. — Мы не в цирке и не в детском саду, чтобы с членов смеяться, — она краснеет от злости.       — Ну похоже же! — смеется Саске, — И вообще, что вы имеете против члена? — она поднимает бровь вопросительно. — Ну ладно-ладно, — его взгляд меняется на более холодный и голос падает, — а если перевернуть, — Саске переворачивает и улыбается, — будет посыл на хуй. На хуй, понятно? — он смеется и слезы идут сквозь его глаза. — Абстракция! Члены правят миром и посыл на хуй — тоже! Анко со злости, скидывает кружку взмахом руки на пол, та разбивается, и выходит из кабинета, с грохотом захлопывая дверь за собой. Саске молча смотрит на захлопнувшуюся дверь и переводит задумчивый взгляд:       — Ну похоже же! Чего так беситься… — он выдыхает и смотрит в угол. — Согласись, похоже? И он видит, как сам он сидит, смотрит на него из угла кабинета, фыркает и отворачивается от него.       — Ну хоть ты не начинай! Тебе же всегда нравилось, когда это входит в тебя от твоего брата, не так ли? Малыш. Саске в углу краснеет от злости, бросает в себя самого первое, что ему попалось под руку, была то кружка. Невидимая кружка пролетает мимо головы Саске рядом с ним, и тот даже не моргает.       — А мог попасть, нельзя так делать! Ой нельзя, — качает головой Саске, — ну что мы, как маленькие? Детство у нас закончилось, так и не начавшись. Смирись.       — Пошел в пизду! — выплевывает Саске у стены, закатывает свои глаза и опять фыркает.       — Так мы уже там! — смеется он сам, в голос говоря сам с собой. — В одной, — он берет черную ручку, закрашивает основание соприкосновения круга, хмуро смотря, — в одной, большой, непросветной — пизде.       — Катись в ад! — Саске у стены встает, идет в сторону прозрачной стены допроса и смотрит устало.       — Родной, — Саске, сидящий за стулом кабинета допроса, смеряет его ироничными взглядом, — мы уже давно там. Мы все давно в аду — и ты им правишь… точнее, ну, как — ты… — Саске выдыхает и закуривает в одиночестве, говорит, спокойно смотря в одну точку, — мы правим. And it finds me The fight inside is coursing through my veins And it's raging The fight inside is hurting me again Анко возвращается через десять минут молча, проходя мимо курящего Саске, и смотрит на него пристально. И показывает ему средний палец. Саске улыбается и показывает ему тоже, засовывает его в рот, имитируя минет. Второй Саске кривится, резко пропадает из поля зрения. Настоящий Саске довольно улыбается — его взяла.       — Да ладно-ладно, я уже понял, что шутка не получилась, — он тушит сигарету о дно пепельницы, заполненной окурками, — если вкратце, — он протягивает ей листок бумаги и показывает пальцем на основание, — вот тут я, а все остальное тоже я, тут семья и детство, — он указывает на нижний круг, — тут мой брат и мой отец, — указывает на третий, — тут друзья и близкие люди, — он показывает на второй круг, — представь, есть много тебя и каждый хочет чего-то разного, спорит, говорит. И чувствует. Вы внутри постоянно ругаетесь, и сидишь ты вот там, — он еще сильнее начинает закрашивать основание и хмурится, — и ты сам уже ничего не хочешь вообще. Только тишины. И чтобы все заткнулись наконец уже и оставили в покое.       — А первый круг что значит? — Анко становится спокойней и пытается понять ход мыслей Саске.       — Лучше… — губы Саске дергаются. —…тебе не знать, я и сам не знаю…       — Ладно, продолжим, лист я заберу. — Анко аккуратно кладет его обратно в папку.       — Хорошо, — Саске кивает, — упал я, значит, в этот чертов подвал…

***

Наруто подбегает к Учихе, который лежит на полу подвала, и рядом с ним валяется сломанная пополам лестница — упал он с расстояния полтора метра и теперь лежал, просто уперевшись и смягчив удар больной рукой, которая, кажется, уже давно жила своей жизнью. Боль в ней появлялась, когда самой руке того хотелось. Бинт, которым была забинтована рука, порвался от падения, и теперь марля была разорвана и повреждена, свисала двумя кусками с запястья.       — Ты как? — Наруто спрашивает друга и моментально рассматривает ссадины на лице Учихи, переводит взгляд в сторону ноги, которую Учиха прижимает к себе рукой.       — Кажется, лодыжку вывихнул, вот дерьмо, — Саске и смеется и шипит от боли по всему телу, — жить буду.       — Хорошо, что ногу не сломал или колено не повредил, — Наруто проводит ладонью по ноге и Саске, сжимая зубы, кивает.       — И не говори, — он осматривает подвал и кривится от неприятных запахов, — пришлось бы на костылях ходить. Ну тут и вонь…пиздец, будто кто-то сдох и гниёт уже век какой. А еще в этом помещении было ужасно сыро, плесень давно осела на пол. Запах сырости пропитывал воздух.       — Да, давай помогу встать, — Наруто протягивает ему руку и закидывает Саске на свое плечо, — давай на раз, — переносит вес его тела на себя, — два, — тянет, — три, — с выдохом помогает Саске встать. Нога начинает от боли ныть.       — Терпимо, — он отмахивается, — надо палку какую-то найти, чтобы я хотя бы мог упирался о нее здоровой рукой и ногой, так боли будет меньше.       — Скиньте сюда какую-то палку, ну, или… съездить надо за костылем, — орет друзьям сверху Наруто и выдыхает, — вы слышите меня?       — Да, понял! — кричит Джуго. — Я сейчас съезжу в аптеку или в центр, может, найду и лестницу и палку… — до Наруто доносится крик лучшего друга Саске.       — Мы с Суйгецу поедем за лестницей, — командует Сай. — Ино останется тут у вас рядом, а Карин будет на страже дома, я дал ей кастрюлю. Если что, будет бить сразу в голову!       — Вам надо найти остальных! Они же не могли провалиться сквозь воздух, — говорит Наруто громко, — позвоните Неджи или Сакуре — они обычно телефон свой с рук не выпускают!       — Я позвоню Сакуре, — нехотя отвечает Ино и смотрит в темноту подвала, — вам принести что-нибудь?       — Воды принеси, — диктует Саске, — две бутылки, хрен знает, сколько мы тут сидеть будем, и скажи Карин, пусть моему брату позвонит, я этого пидораса так нигде и не нашел! Ино кивает и уходит в сторону поиска воды.       — Саске? — Наруто сидит и смотрит на него у стены, пока тот пытается растереть руками ноющую ногу,       — М?       — Саске, что у вас происходит с братом на самом деле? — спрашивает тихо Наруто и смотрит прямо в темные глаза, которые от мрака подвала стали совершенно черными и, кажись, заполнили все основание белковой структуры глаза. Саске молчит минуту и наконец отвечает нехотя:       — Если бы я знал, я бы тебе ответил, — он хмуро смотрит на стены, проводит взглядом по банкам и обратно на Наруто, — но я не имею никакого понятия, почему он себя стал вести настолько странно и отстраненно, будто я для него не родной брат, а совершенно чужой человек.       — Я не про это сейчас, — тихо говорит Наруто, смотря на потолок, и рассматривает странные узоры, — я в целом. Кто вы друг другу? Саске замирает и поджимает губы. Выдыхает и закуривает сигарету, пачку с которыми достал из кармана куртки.       — Это очень долгая и странная история, боюсь, ты меня осудишь или не поймешь, а может, и то и другое сразу.       — А ты попробуй… — Наруто смотрит на него решительно. — Я обещаю, что судить не буду, я не в праве, но, понять хочу очень.       — Почему? Ино скидывает им две бутылки воды и Наруто ловит их, одна укатилась.       — Я пока пойду, поищу вам что-то из еды свободное, — она кричит и Наруто кивает ей, — ребята уже уехали искать помощь, вам не холодно там?       — Сойдет, — отвечает ей Саске и опять затихает. Молчат.       — Саске, я правда хочу тебя понять. — Наруто говорит устало. — Для меня это очень важно, понимаешь? Понимать тебя и принимать таким, какой ты есть.       — Почему? — Саске повторяет свой вопрос еще раз и смотрит на потолок сам. — Интересные здесь рисунки на потолке, я тебе скажу, словно в секте сидим, и сейчас нас распнут и расчленят прямо в этом ебанном подвале.       — Ты тоже видишь это? — Наруто доползает до Саске и садится ближе и смотрит на потолок. — Странно, а другие не видят. А тут? — он идет в сторону стены и дергает за ручку. — Ты видишь тут дверь? Саске через боль встает и подходит, хромая на одну ногу, к Наруто и смотрит на стену и после на ручку.       — Ну конечно, я же не слепой, — он отпивает из бутылки воды и протягивает ее Наруто, тот пьет тоже.       — Слава богу! — радуется Наруто. — А другие не видят, я думал, уже ебу дал, — с облегчением смеется Узумаки, — ну, а если и даже дал, то как минимум мы оба дали…       — Ты ответишь на мой вопрос? — Саске водит пальцами по ручке и все еще не тянет ее на себя, не решается. Наруто опускает взгляд в пол и переступает с одной ноги на другую.       — Ну… потому что ты мой лучший друг и мне это важно — понимать тебя.       — Вот как. — Саске облегченно выдыхает, — ну, у братьев всегда странные отношения, тебе ли не знать, — он нервно смеется.       — Я люблю тебя, — поднимает Наруто свой взгляд и говорит спокойно.       — Я тебя тоже люблю. — Учиха отмахивается и чувствует, как рука начинает пульсировать от боли и чесаться. Появляется зуд. Наруто смотрит на него пристально и после паузы отвечает:       — Я знаю, но, я люблю тебя не как друга, Саске, я люблю тебя по-другому, с самого детства, как увидел в том детдоме, влюбился. — Он проводит рукой по своим седым, на половину головы, волосам рукой, и выдыхает. — Очарован был, сначала думал, это что-то там сродни первому лучшему другу и все такое. Но чем старше мы становились, понял, что с друзьями особо не хотят встречаться там, семью заводить, не ревнуют, не хотят целовать, оберегать так, как хочу я, ну и спать с друзьями не хотят тоже, как хочу я… Понимаешь? Саске молча слушает и сердце его сжимается от какой-то резко подступающей боли откуда-то изнутри. И тошнота в горле появляется снова.       — Я думал, это что-то сродни помешательству, и моя ориентация давно мне дала понять, что я явно не по женщинам, но пробовал вроде с другими, пытался себя перебороть, но это… не то это — нет у меня внутри ничего, я даже не целовался ни с кем. — Наруто смеется. — Блядь, мне скоро тридцать, а я никого даже не засосал в своей жизни и не ебался нормально. В общем, я сказал. Признался. — Он смотрит на стену и сглатывает. — Теперь твоя очередь. Я просто вижу от тебя отдачу, давно видел, но каждый раз, когда был рядом твой брат, ты закрывался от меня и все сводил на нет… Поэтому я и спрашиваю — что у вас происходит? It's nothing (It's everything) Саске матерится в голос и поджимает губы. Тошнота гребанная.       — Понимаешь… — он выдыхает и чувствует себя максимально некомфортно. — Просто Итачи и мой отец были очень тяжелыми людьми и делали некоторые вещи, — рука пульсирует болью опять, — которые обычно нормальные люди не делают со своей семьей, — он переводит взгляд на Наруто, тот молчит и слушает внимательно.       — Все нормально, я никому ничего не скажу, я унесу это с собой в могилу, обещаю, — Наруто подходит ближе и кладет ему ладонь на плечо, — я клянусь. Саске еще колеблется, смотрит в сторону выхода из подвала на открытый люк и выдыхает. Конечно, ты унесешь. Ты точно.       — Ладно, садись, я тебе расскажу о своем детстве, хоть всегда не хотел этого делать и отнекивался… потому что это… Слишком стыдно и унизительно для меня.       — Времени у нас много, — Наруто смеется и, рассматривая полки погреба, находит какой-то старый алкоголь в бутылке, открывает пробку из дерева зубами, выпивает пару глотков на пробу — вроде нормально. — Будешь? — протягивает бутылку Саске.       — Да, — Саске автоматом выпивает пару глотков залпом, — на трезвую голову было бы слишком тяжко, — кривится, и так они садятся у стены с ручкой, в полумраке, и Саске, сглатывая, начинает: — Может, ты лучше будешь задавать какие-то вопросы? Мне так будет проще вести повествование.       — Рассказывай просто то, что первое приходит в голову, — Наруто отпивает еще и утыкается затылком о холодную бетонную стену, — а я, если надо, добавлю вопросы, если что-то не пойму. Саске выпивает еще и даже не кривится.       — В общем, когда мы с тобой познакомились, у меня была прекрасная мама, — он улыбается, смотря в пустоту, — она была самой красивой женщиной для меня, самой лучшей, которую я очень любил и я был другим человеком рядом с ней. Она был верующей и научила меня всему этому, там молитвам… в церковь ходить. Итачи был любимчиком отца и жили мы нормально первые лет семь… Как обычная семья, папа был очень богат и у нас было все, кроме, разве что, его любви в здоровом смысле. Папа очень любил охоту, и уже с детства водил Итачи с собой, а я все еще не хотел и дома был с мамой. Она часто сидела со мной у зеркал в нашем большом доме и повторяла, гладя меня по моим волосам, смотря в зеркало, какой я красивый и любимый у нее ребенок. Итачи я любил как ее. Ужасно сильно.

***

Запах отдает в ноздри чем-то земляным, Наруто слышит щебетание птиц, лежа с совершенно закрытыми глазами. Пение птиц успокаивает и Наруто расслабляется, пока звуки не переходят во что-то смутно ему напоминающее… Вели Итама и Каварама его в комнату темную, спальню на втором этаже, они заходят внутрь, включается резко свет и они кричат:       — С днем рождения! — Данзо выпрыгивает из-за угла, держа клетку из стали в руках.       — Мы с Изуной поговорили… и он где-то у своих знакомых ботаников нарыл эту прекрасную птицу, альбиноса-попугая, — Итама кричит от восторга, — тебе нравится, братик? Птица своими красными глазами смотрит в глаза Тобирамы, и Сенджу рассматривает необычную птицу с изумлением.       — Это Зецу — так сказал торговец птицами, — Данзо улыбается и смотрит на своего лучшего друга, — тебе нравится? Мы все вчетвером скинулись и купили его!       — Еще у него был черный, такой же! Изуна подарил ее своему брату Мадаре. — Каварама добавляет.       — И теперь, у вас будет черный Зецу и белый Зецу, ты рад? — Итама разводит руками и улыбается во все зубы.       — Никогда и не думал о птице, — Тобирама в замешательстве рассматривает красивую птицу и ее спокойные, мудрые глаза. — А чем мне ее кормить?       — Вот! — Данзо указывает на мешок с зерном. — Торговец сказал, что еще можно ей давать червей и личинок с мозгов животных, они лучшие считаются для этой породы, но зерно тоже сойдет!       — Спасибо большое, — Тобирама берет клетку в руки и рассматривает птицу внимательно. — Ну, здравствуй, Зецу, надеюсь мы подружимся. Меня зовут Тобирама.       — Т…Рама! — повторяет птица за хозяином и Тобирама смеется удивленно.       — Он еще и разговаривает! Спасибо большое!       — Тебе нравится? — хором спрашивают трое, в ожидании смотря на Сенджу.       — Да, спасибо большое! Я пока поставлю ее в свою комнату, здесь, у кровати, и пойду найду Изуну. Мадара еще не пришел и…       — Ма…ра! — повторяет за ним птица и Тобирама улыбается птице.       — Ты быстро учишься…       — Ладно, мы пошли уже, бал-маскарад начался… Сердце Наруто начинает биться сильнее. Ощутил в куполе запах свежего, прохладного воздуха, наполненным озоном, как после или перед дождем, или настоящей бурей. Тобирама пробегает мимо людей, одетых в карнавальные маски и, извинившись раз двадцать, наконец, выбегает на крыльцо их поместья, обводит взглядом двор, на котором разместились десятки карет, и пытается разглядеть среди доступной для обозрения местности Изуну. Но не видит ни Мадару, ни его.       — Изуна! — кричит он громко. — Изуна! Где ты? Ответа не слышно. Он обходит всю местность у дома и видит карету Изуны, но никого похожего рядом не замечает. Может, он уже вернулся в дом и надел маску? Тяжело будет найти его среди всех со спины, так как лицо будет у всех скрыто. Слышатся капли дождя, которые ритмично начинают стучать по подоконникам и крыше дома, Наруто дергает вторым плечом, запах свежести окутывает его. Тобирама протягивает руку вперед и ловит своей ладонью каплю, волосы его успели слегка намокнуть и он растирает свой нарядный костюм руками, досадливо возвращается в дом. Капли дождя попали и на часы. Вдох. It's nothing (It's everything) В детстве Наруто, сидя на подоконнике в своем доме, в этом самом поместье, смотрит вдаль из открытого окна, вытягивая руку вперед — капля падает на его ладонь и он рассматривает кристально прозрачную воду, падает вторая капля, и начинает стекать с ладони вниз. В куполе начинает резко пахнуть потом, резким, множества людей и алкоголем. Слышится ритмичная музыка. Выдох.       — Бал-маскарад начался, — стоит во главе Буцума в своей маске белой с печальным лицом и, улыбаясь всем вокруг через маску, смотрит на Тобираму. — Развлекайтесь! В куполе начинает играть клубная музыка, запах остаётся все тот же. Наруто в воспоминаниях стоит в центре клуба и смотрит на играющего диджея. Тот набирает ритм и все люди начинают двигаться под музыку в своем ритме. There no way you can home… — слышится изменившийся голос глубокий. — Пить будешь? — орет Сай и набрасывается на него сзади, держа два стакана с виски. — Сегодня твой день рождения, братан! — он орет и показывает в сторону танцующих Ино и Сакуры в стороне. — Пошли к нам! Весело же! Суйгецу колеса принес! Хочешь?       — А где Саске? Он должен был уже прийти! — Наруто смеется, отпивает алкоголь и хмурится.       — Да похуй, где он! Вон, смотри, как твой брат отрывается! Давай! — он хватает его за руку и тянет на себя. — Колеса заебись, вставляет что надо! — он громко смеется. — Блядь, ахуенный клуб! Наруто переводит взгляд на красивых танцовщиц у барной стойки, идет, качая головой в такт музыки, в сторону своих друзей… музыка набрала свой темп и звучит громче. Синие огни ночного клуба мигают и начинается световое шоу.       — Наруто! — кричит Ино. — Классная вечеринка! — она пытается перекричать музыку клуба, стоит она в обтягивающем красном платье и на высоких каблуках, ее волосы собраны в высокий хвост. Сакура смеется уже накуренная, и ее зрачки, расширенные от принятой наркоты. Она сегодня раскована, одета в кожаную юбку и блузку цвета хаки, которая очень подчеркивает ее зеленые глаза. Ино проводит по ее оголенной ноге своей ладонью и засасывает ее прямо перед всеми.       — Де-е-е-евушки, — присвистывает Суйгецу, — полегче! Я аж возбудился! — он смеется, и рядом с ним стоит Карин, которая сегодня тоже выглядит просто превосходно. На ней платье из кожи до колен и высокие черные ботфорты из замши, пьет она «‎Кровавую Мэри»‎ и с усмешкой смотрит на девушек. Проводит взглядом по Ино и останавливается на ее груди. У Ино всегда была красивая и упругая грудь, лифчик она никогда не носила, из-за чего соски просвечивали сквозь ткань платья — вставшие.       — Здесь очень красиво! — подходит в костюме Неджи с Хинатой под руку, они одеты в оба строгие костюмы, что придает паре элегантности. У Хинаты красивый, синего цвета бант на груди ее блузки и такой же в высоком хвосте волос.       — Вы такие все красивые сегодня! — восторженно обводит взглядом всех Наруто и отпивает еще алкоголя. — Просто залипаю!       — Ты у меня самый красивый! — набрасывается на его со спины Менма и треплет его по блондинистым волосам. Он одет в брюки и белую майку, от него уже стоит запах приятного пота вперемешку с алкоголем и парфюмом, Шион улыбается им, стоя поодаль.       — Спасибо, что пригласил, — Шикамару кивает ему и протягивает красивую дорогую коллекционную коробку с шахматами, — сыграем на досуге?       — Конечно, друг! Спасибо, что прилетел из Китая к нам в Америку на мой юбилей в двадцать лет!!!       — Пустяки, — отмахивается Шикамару, — папа дал отпуск, — он смеется, — справятся без меня в логистике пару дней. С Шикамару Наруто познакомился благодаря Саске в одном из кружков по шахматам, учились они в одном студенческом городке, и Шикамару из-за его высоко коэффициента ума сразу заметили и отправили по обмену в университет Китая. Там же предложили работу, где и работал его отец, и жила его семья теперь.       — Саске не видели? — спрашивает Наруто. — Он должен был уже явиться!       — Наруто, — тащит его в подсобку Сай, — пошли подарок свой подарю… Наруто осматривает свой огромный стол в приватке, где сидят остальные его друзья, и идет за Саем. В куполе резко начинает витать запах железа, моторного масла и стертых шин с вперемешку со смехом людских голосов и плачем. Наруто сжимает пальцы второй руки. Тобирама заходит обратно в поместье и замечает, что стало намного меньше людей. Он так и не нашел ни Изуну, ни Мадару — только его брат с Данзо и своими друзьями стоят в стороне. К нему подходит его отец.       — Мадара Учиха не явился на твой праздник? Как невежливо! Это неуважение к нашему роду! Он должен был быть в первых рядах на нашем празднике! — он узнает строгий голос отца сквозь маску отца, и Тобирама смеряет его тяжелым взглядом.       — Может, он занят. Отец… не начинай, — говорит тихо Тобирама и осматривает зал. — А куда делась половина людей?       — Я подготовил им более взрослый сюрприз, он уже не для детей, и вообще, где твоя маска? Такие правила, Тобирама, так и знал, что не наденешь и не подготовишь свою, на, держи, — Буцума вытягивает такую же маску, как и у себя, и протягивает сыну.       — Спасибо, — Тобирама озадаченно смотрит на маску и его перебивает отец:       — Пора бы тебе уже сделать выводы и начать ценить свою настоящую семью. Тобирама Сенджу, тебя бросили твои Учихи. Вместо того, чтобы гоняться за этими братьями, нашел бы тут себе подходящую даму сердца, посмотри, сколько красивых милых леди вокруг! А ты меня позоришь! Даже не посмотрел ни на одну! Бери пример со своего старшего брата, какая у него жена красавица и из рода приличного! — он смеряет сына строгим взглядом и уходит в сторону гостей. Вечерело, было далеко за восемь. There no way you can home Начинает в купол просачиваться запах пота, спермы и женских тел… как во время секса. Сай толкает его в подсобку и закрывает за собой дверь в мужской туалет. Вжимает его в стену и впивается поцелуем в губы жадно, проскальзывает своими ладонями под его майку и жадно сжимает кожу пальцами до синяков.       — Как же я тебя хочу, — он стонет в губы и Наруто резко отпихивает его, смотря злобно.       — Что ты делаешь? — он орет и Сай поднимает на него затуманенный взгляд от алкоголя и наркоты.       — А ты что думаешь? — он шипит и опять впивается в его губы и сжимает его член рукой, на что в следующий момент, получает удар в челюсть.       — Отвали и иди протрезвей! — он орет и выплевывает слюну на пол, выходит из мужского туалета. Слышит стоны какие-то в подсобке. Заглядывает внутрь, и видит, как Итачи, вжимая Саске в стену, целует его с языком и сжимает его за загривок, Саске стонет ему в губы. Выглядят они помятыми, у Саске расстегнута рубашка и он весь красный… ширинка расстегнута тоже. У Итачи и самого пуговицы расстёгнуты на рубашке на пару позиций вниз, и ладонь Саске лежит на его груди. Итачи резко замирает и, отстраняясь, смотрит прямо в глаза Наруто, тот смотрит в его, и Итачи улыбается в ответ.       — С днем рождения, — он говорит низким голосом и смотрит на Наруто надменно. — Узумаки Наруто. I am your nightmare Наруто сглатывает, смотрит на Саске, его сердце колотится как бешеное и зрачки вытягиваются. Он сжимает кулаки и разжимает.       — Что такое? — Итачи нехотя отстраняется от брата и спрашивает Наруто с насмешкой. Саске уже пьяный в говно.       — Приятного вечера, — Наруто смеряет их обоих взглядом и единственное, чего ему хочется — это убраться отсюда как можно дальше и никого не видеть больше вообще.       — Наруто, это не то, что ты подумал, подожди! — Саске вырывается и бежит за Наруто, пока Итачи пристально следит за ними двумя и закуривает сигарету в клубе сам. Встало.       — Отъебись! — орет ему Наруто и идет в сторону выхода, Саске его нагоняет и пытается связать пару слов, хватает его руку. I…       — Это не то, что ты подумал, мы просто… — Саске сглатывает и Наруто резко выдергивает свою руку и смеряет его презрительным взглядом. Подходит ближе, впритык, и говорит на ухо, по слогам, смотря безразличным взглядом в сторону танцующих людей: I       — Я сказал — пошел нахуй, Саске. — Разворачивается и уходит. А вечеринка продолжается уже без него. Наруто всхлипывает и Канкуро хмурится, нажимает следующую кнопку… Запах медикаментов, таблеток, больницы… Наруто дергает ногой от импульса и пытается отвести взгляд.       — Прости, что задержался. Тобирама поворачивается и видит перед собой Мадару, который весь промок и стоит с виноватой улыбкой. Губы Сенджу расплываются в улыбке и он просто набрасывается на Учиху, сжимает его в своих объятиях. Учиха мокрый насквозь, от него стоит запах медикаментов и все его ботинки в грязи.       — Прости, у меня опять неприятности случились, пришлось у лекаря побыть пару дней, — Мадара показывает свою перебинтованную руку, — поранился на охоте и вот…       — Главное, что ты пришел, — Тобирама сглатывает и прикасается к бледному лицу Учихи, — я просто рад, что ты наконец-то пришел. Мадара улыбается нежно и берет его за руку:       — Я приготовил тебе подарок, — он говорит тихо, — нам для этого надо отойти в тихое место и побыть наедине, я хочу кое-что тебе сказать. Но, сначала, где мой брат?       — Я не знаю, — в голосе Тобирамы слышится волнение, — я искал его весь вечер и он куда-то пропал, может, с гостями ушел куда-то… Мадара хмуро проводит по залу взглядом:       — В этих масках непонятно, кто есть кто, Изуна меня должен был ждать снаружи, может, отвлек его кто-то, — Мадара устало выдыхает. — Ну ладно, я сначала хочу тебя поздравить и подарить тебе подарок, а потом пойду, найду брата. Данзо смотрит на них со стороны гостей, и Мадара с Тобирамой идут в сторону второго этажа. Он заходит в самую дальнюю комнату, которая служит для гостей, и тихо прикрывает за собой дверь. Тобирама с интересом смотрит на него в полумраке, и Мадара прокашливается, собирается с духом и, сглатывая, достает из кармана нож. Тобирама меняется в лице, но не волнуется. А после Мадара встает на одно колено и достает из кармана два кольца…       — Тобирама Сенджу, — в голосе Мадары слышится нескрываемое ничем волнение, он трясущимися руками держит в руке два кольца из золота и какими-то камнями, — так как ты уже совершеннолетний и готов выбирать себе пару… — Мадара выдыхает и смотрит на немигающего Тобираму, — я хочу предложить тебе свою руку и сердце, предложить тебе быть моим мужем, как только ты достигнешь преклонного возраста. — Губы дрожат. — Эти кольца я сделал нам сам и осветил их в нашей церкви, — он боится смотреть на Тобираму, — я люблю тебя, я хочу, чтобы ты стал моим и членом моего клана и моей семьи, ты выйдешь за меня? Мадара зажмуривается и готов к какой угодно реакции, к удару, к крику, к истерике, к посылу, к чему угодно, но в ответ тишина. В куполе начинает появляться запах ладана и церковных свечей и запах… крови.       — Мадара? — слышится тихий голос.       — Я готов к какому угодно ответу, я понимаю, что я мужчина, ты сейчас можешь молча уйти и пожелать меня никогда в своей жизни не видеть… и я приму это с честью, — Мадара стоит, сжав губы, его сердце колотится.       — Мадара Учиха, открой свои глаза, я тебя прошу. Мадара открывает их и видит перед собой стоящего на коленях Тобираму, который смотрит на него и держит его руку своими ладонями и молча целует его сам.       — Я согласен стать твоей семьей и твоим мужем и обручиться тайно. — Тобирама сам дрожит и кивает. В глазах Мадары выступают слезы, он вытирает их резко и выдыхает, обнимает его в ответ, его сердце сейчас выпрыгнет из груди.       — Господи, я счастлив! — он рыдает. — Я очень счастлив, я боялся, что ты не поймешь, или откажешься, или… — Тобирама целует его опять и Мадара отвечает ему поцелуем с проникновением языка и, наконец, отстраняется. Проводит резко ножом по своей ладони до раны, берет ладонь Тобирамы и разрезает его кожу на ней.       — В знак нашей языческой традиции, кровь влюбленных смешивается и омывает кольца, — Тобирама сжимает руку Мадары в ответ и их кровь капает на лежащие кольца на полу между ними, — и тогда мы можем их надеть друг на друга, заключив союз на крови. Мадара надевает кольцо на безымянный палец Тобирамы, а Тобирама надевает кольцо на безымянный палец Мадары и они, сжимая руки в замок, целуют кисти друг друга.       — Я люблю тебя, — Тобирама и сам плачет, — я просто думал… Ладно, не имеет значение, что я думал.       — Я хотел, чтобы нас обвенчал мой Изуна, он единственный знал об этом, но раз он куда-то пропал, значит, на то были основания, и надо его найти, — Мадара улыбается и они встают. — Мой дорогой муж, — ему приятно говорить эти слова, — ты иди к своему брату, а я пойду найду своего. It's everything It's everything It's everything And it finds me Мадара встает, целует его руку и выходит за дверь поспешно.       — Мы закончили, — Канкуро говорит тихо в микрофон и свет включается. — Передохни час и потом тебя я передам Темари. Наруто медленно открывает свои глаза и ощущает, как помощники Канкуро снимают с его глаз повязку. Канкуро не видит, что в глазах Наруто стоят настоящие слезы.

***

На часах уже семь вечера.       — Наруто уже не должен вернуться? — спрашивает Саске волнительно и косится на время.       — Его привезут в десять часов вечера, — отвечает Анко и все еще рассматривает нарисованный рисунок рукой Саске, — ты продолжай.       — Я его очень жду. — Саске делает акцент на своих глазах. — У нас с вами договор. Когда мы оказались в подвале и я подвернул ногу, времени у нас было много, пока мы ждали подмогу, я впервые рассказал Наруто о своем детстве, о котором до этого никому не рассказывал, он единственный человек, кроме Итачи, который знает все про меня и… — он запинается и выдыхает, — принял меня и понял таким, какой я есть, со всем дерьмом. Я даже Карин или Джуго с Суйгецу не мог рассказать некоторые вещи.       — Почему?       — Мне было стыдно признаться во всем, каждый раз, когда я думал об этом, я ощущал себя грязным, порочным и каким-то убогим, словно, меня окунули в колодец с дерьмом от коров или свиней, — он выдыхает. — Это все очень тяжело и неприятно. У меня и так в жизни было мало близких людей и мне любое общение с другими давалось тяжело и требовало больших усилий, чтобы довериться и сохранить дружбу, и конечно же, я боялся потерять тот единственный курс, по которому мой корабль плыл по жизни — а я был его капитаном.       — Наруто тебя принял? Полностью? — Анко чувствует за Саске к Наруто благодарность. — Наверное, тяжело было вам обоим, не каждый бы смог этого сделать… такого человека найти — настоящее счастье.       — Мои друзья тоже принимали меня таким, какой я есть, и Итачи. — Саске улыбается. — Просто им, в смысле, друзьям, я не был еще готов им открываться до этого, — он отводит взгляд, — они прекрасные люди, которых я очень люблю и ценю, я благодарен вселенной за то, что она мне дала таких отличных людей, у каждого человека есть свои скелеты в шкафу, и мои друзья, как и Наруто, не исключение.       — Я понимаю, и рада слышать, что в твоей жизни были такие люди. Были. Саске это никак не комментирует.

***

      — Метод называется «Квантитативное сенсорное тестирование». Снимай свою обувь и носки, мне нужны твои щиколотки. Располагайся удобней, я сейчас подрегулирую кресло под тебя, — Темари указывает в сторону стула и добавляет, — все просто: этим прибором, — она показывает на браслет, — я буду проверять твою чувствительность на тепло и холод. Наруто кивает.       — Сначала, — она надевает браслет на руку и дает в другую пульт, — я четыре раза буду говорить, когда это будет нагреваться, и как только нагреется, ты должен нажимать на кнопку, как только почувствуешь тепло, потом, — она смотрит на свой компьютер, — та же самая манипуляция с холодом, браслет будет холодеть, и как только будешь ощущать холод, нажимаешь на кнопку. После — ты будешь терпеть нагрев до такой степени, пока станет невыносимо и ты начнешь словно обжигаться, нажимаешь кнопку, а после — холод до такой степени, что станет невыносимо терпеть. То же самое, — она объясняет медленно, — так с каждой рукой и ступней, будем менять их с каждой стороны, понял? Процедура занимает сорок минут.       — Да, — кивает Наруто спокойно.       — Ты как? — она смотрит на бледного и уставшего Наруто.       — Если честно, я устал, — смеется Наруто, — в жизни столько обследований не проходил.       — После меня, тебя посмотрит Чие и проверит полностью все нервные окончания похожей процедурой, но более глубоко, током, а я пока проверяю более поверхностные слои.       — Хорошо, — Наруто кивает и усаживается удобней.       — Хорошо, — Темари оборачивается на экран своего аппарата и говорит, — начали. Раз. Наруто в детстве часто любил греться на солнце, как и Менма, устойчивость кожи к теплу у него была не сильной и, вследствие, загар на теле у него появлялся быстро и красивый, кожа Менмы краснела больше его и часто слазила, когда они ездили на море с бабушкой, или игрались в огороде этого дома, пока их новые родители занимались своими делами. Джирайя говорил, что Наруто больше в отца пошел, а Менма в мать. Минато тоже всегда ходил загорелым, как настоящий калифорниец, а лицо Кушины краснело от солнца сразу. Она часто пользовалась кремом от загара, даже несмотря на свою рыжеватость волос и выступающие веснушки на лице. Удивительно, что веснушки от матери на лице не перенял никто из детей, и рыжеватость ее волос смешалась с блондинистым цветом волос отца от природы в каштановый — у Менмы. Единственное, что досталось Менме — это карие глаза матери, а Наруто унаследовал голубизну глаз Минато.       — Бабушка, потрёшь мне спину? — Наруто подбегает к ней во время отпуска у океана, слышен крик чаек у берега. Цунаде лежит на лежаке в красивом купальнике и, несмотря на возраст, всегда выглядела хорошо и следила за собой. У нее были карие глаза. Наверное, из-за любви к бабушки в детстве и понимания ее красоты, Наруто ужасно нравились темные глаза. У бабушки всегда были светлые волосы, и даже в старости она всегда выкрашивала их в свой природный цвет — не хотела, чтобы в волосах проявлялась седина. Она снимает свои солнечные очки и ласково смотрит на внука, пока Менма с дедушкой играют у берега и строят песочный замок.       — Конечно, милый, повернись спинкой, — женщина выдавливает крем на руки и аккуратно растирает спину мальчика.       — Ты не нажал на кнопку, — хмуро говорит Темари.       — Я не ощущал тепло, — Наруто смотрит на показатели датчиков на экране компьютера и видит высокую шкалу.       — Хорошо, второй раз. Он должен чувствовать тепло? Впервые он обжег руку, когда нечаянно дотронулся до раскаленного утюга, волдыри выступили на коже буквально за десять минут и пришлось руку обрабатывать и забинтовывать. Его вещи всегда гладила бабушка до этого момента, но в двенадцать лет Наруто, собравшись гулять с Саске по городу, решил сам подготовиться и впервые в руки взял утюг. Бабушка сказала: главное — не давить на пузырь, будет еще больнее — и занесешь в открытую рану заразу.       — Что с твоей рукой? — юный Учиха идет с ним по набережной этим прекрасным летним днем. Погода в Америке в летний период всегда стояла слишком жаркой и люди раздевались до такой степени, что оставляли на теле минимум одежды. Саске всю жизнь не мог терпеть солнце из-за того, что, как и Менма, сразу же сгорал и отдавал предпочтение идти в тени. Всегда носил солнечные очки, щурился от солнца и глаза у него слезились.       — Обжег, — Наруто уныло отвечает ему и идет в своих бриджах до колена с пальмами и оранжевой майке. В тот день на променаде было ужасно много народу: был, кажется, какой-то праздник и играла неподалеку со стороны парка аттракционов громкая музыка. Саске останавливается и, хватая Наруто за руку, прикладывает к руке свой ледяной коктейль и смотрит в глаза своего друга.       — Так легче станет, — он подмечает, — холод облегчает боль. Холод намного лучше чем тепло, Наруто. Наруто не нажимает и во второй раз кнопку. Прибор начинает медленно нагреваться.       — Три… Наруто стоит и смотрит на Саске и смотрит, как он скучающим взглядом водит пальцем по пламени свечи.       — Тебе не больно? — он удивленно поднимает брови и пламя отражается в его глазах, им тринадцать и они у Саске дома. — Не горячо? Саске смотрит на пылающую свечу и со смешинкой в глазах переводит взгляд в сторону своего друга.       — Нет, ни капли, — он выдыхает, — у меня тело очень слабо чувствительно почти всегда — мне только холодно все время, пальцы рук и ног все время немеют. Врачи говорят, дело в плохом кровообращении. Хочешь попробовать? Наруто недоверчиво смотрит на пламя и видно, что пока не знает, какой ответ ему произнести.       — Просто доверься мне, я не причиню тебе боль намеренно, — Учиха улыбается, — с огнем можно играться, если очень хочется. — Он берет его руку в свою и медленно подносит пальцы к свече. — Просто доверься мне и расслабься. Это не больно — это приятно. Его пальцы вместе с Саске дотрагиваются до огня и проводят вправо-влево и Наруто ошарашено моргает.       — Действительно не больно, — он хлопает грустными ресницами в изумлении.       — Приятно? — Саске подпирает рукой щеку и смотрит на него с азартом.       — Да.       — Четвертый раз, — Темари хмуро смотрит на Наруто и аппарат нагревается опять.       — Саске, с днем рождения! Саске открывает дверь с самого утра и смотрит заспанно на лучшего друга, который стоит с улыбкой до ушей и протягивает ему огромный букет белых лилий и тортик в коробке.       — Спасибо, ты рано! — Саске зевает. — Итачи еще не ушел.       — Ну и что? Давай кофе выпьем и я сегодня тебе устрою настоящий праздник! Мы поедем в… — Наруто скидывает свое осеннее пальто в свои пятнадцать лет, и накидывает его на вешалку, идет в сторону кухни.       — Наруто, — Саске виновато смотрит в пол и, поджимая губы, идет и ставит цветы в вазу.       — Что? — Наруто садится на стул у кухонного стола и смотрит на лучшего друга внимательно. Саске кидает взгляд в сторону спальни, в которой еще спит Итачи на его кровати и, подойдя, закрывает дверь и идет на кухню, готовит им растворимый кофе и, когда он уже готов, ставит кружку на стол рядом с собой и вторую рядом с Наруто.       — Я не смогу с тобой поехать, брат уже распланировал наш день… мы едем к тете и потом по делам… извини, я только вчера ночью узнал. Наруто дотрагивается до кружки кофе и отдергивает руку — обжегся, и сам не знает, от горячей поверхности кружки или же от слов своего друга, который каждый раз не может уделить ему нормальное количество времени.       — Ну, ничего, — он поднимает грустный взгляд на Саске, — тогда, когда ты будешь свободным, отпразднуем, я не обижаюсь. Я все понимаю, — он старается улыбнуться.       — Доброе утро, Наруто, ты рано. — Из спальни выходит сонный Итачи и идет готовить себе кофе. Саске смотрит на Итачи и после на Наруто.       — Правда, не обижаешься? — он смотрит с мольбой на друга и Наруто кивает.       — Правда, пустяки, — говорит он тихо, пока Итачи с кухни смотрит на него пристально. — Все нормально. Нет.       — Теперь имитация холодом, — Темари говорит где-то на фоне и Наруто кивает ей. — Раз. Наруто идет по снежной улице домой — брат сегодня собрал всех и хочет познакомить с его невестой. Наруто даже купил им обоим подарки и подготовил речь, чтобы поздравить брата и произвести впечатление на девушку по имени Шион. Он знал, что она сестра Хинаты, Неджи позвонил ему и уже прочитал лекцию по поводу своей двоюродной сестры, и Наруто лишь оставалось соглашаться и послушно кивать.       — Наруто, она очень ранимая… ты полегче с ней.       — Да понял я, понял, — Узумаки выдыхает и улыбается в трубку, поднимает взгляд на падающие снежинки и моргает. Они, падая на его лицо, автоматом растворяются и он даже не ощущает холода. Он даже зимой ходил в лёгкой куртке весенней — не мерз вообще. Дедушка называл его солнечным ребенком, хоть и день рождения у него осенью, а не летом. Занимательный факт: единственное что у него зимой менялось — это цвет глаз, он становился еще светлее и синее. Началась метель, и Наруто идет в сторону дома, проходит мимо парка, на скамейке которого сидят и целуются двое мужчин. Светлый и темный, похожие на них с Саске. Наруто бросает на них взгляд и что-то сжимается внутри комом, настроение моментально портится и он идет дальше.       — Сейчас будет горячее всего, когда не сможешь терпеть, нажимай на кнопку, — Темари выдыхает и прибор нагревается.       — Ты часто вспоминаешь их? Они с братом и бабушкой с дедушкой приехали на могилы родителей, и пока Цунаде стояла у памятника и раскладывала цветы у надгробия, а дедушка чистил их от опавших осенних листьев и грязи дождя. Они соорудили целый мемориал для них двоих и похоронили рядом, дедушка всегда говорил, чтобы их внуки похоронили рядом с их детьми в одном склепе.       — Не особо, — Менма отводит взгляд в сторону и курит, — я плохо помню уже родителей, только благодаря фото помню голос матери и улыбку отца. Они очень любили и меня и тебя. Когда ты родился, отец плакал от счастья, а мама прижимала тебя в роддоме к груди и никак не хотела отдавать тебя акушерам.       — А я не помню их вообще, — Наруто смотрит со скорбью на выгравированные лица родителей на темном мраморе и смотрит на даты смерти, — ни одного воспоминания.       — Они были очень хорошими людьми и прекрасными родителями, — Менма кладет свою руку на плечо брата, хлопает по нему и молча удаляется в машину. Наруто сглатывает и смотрит на рыдающую бабушку, которую уводит Джирайя, и кивает ему.       — Я еще постою, уезжайте без меня, я сам доберусь, все нормально, — говорит своему деду младший Намикадзе, одетый во все черное. Очередная годовщина смерти его родителей. Они умерли, когда ему стукнуло три года. Он садится на скамью и долго смотрит молча на фотографии и цветы, сглатывает.       — Знаешь, мам, мне порой так хочется спросить у тебя совета, как у женщины, о любви, — он нежно смотрит на красивое лицо мамы, и переводит взгляд в сторону отца, — а у тебя, пап, совета о жизни. Родители же должны отвечать на детские вопросы, хах, — он шмыгает носом и проводит ладонью по шее и закуривает. — А мне и спросить не у кого. — Сигарета тлеет. — Вот что бы ты сказал, пап, узнав, что твой младший сын — гей, любящий своего лучшего друга, который на него даже не смотрит? — он усмехается. — Поругала бы ты меня, мама, за это, или посоветовала бы что-то дельное? Как там — признаться в своих чувствах или же сделать так, чтобы на тебя обратили внимание, хотя бы один, ебанный раз? — он выдыхает дым и смотрит в небо. Молчит и сжимает губы, слезы подступают к глазам.       — Да я не жалуюсь, я ничем не обделен, вы дали мне все: у меня прекрасный брат, который уже встретил свою невесту, а как-то спрашивать совета у бабушки и дедушки ссыкотно, — он смеется сквозь слезы. — Пиздец. — Выдох. — Вот влюблена в меня девушка, Хината, мам, красивая девушка, пап, а мне глубоко насрать. Вообще ничего. И фигура красивая, и грудь ничего, и лицо ангела, а у меня даже не встает, простите за откровение… Он сглатывает и ему хочется напиться.       — Вообще, мне уделяют по жизни много внимания и женщины и… там, мужчины. — Он сжимает скамейку и обнимает себя руками и становится ему жарко. — А я, как дебил, как собака, жду, когда мне Саске лишний раз улыбнется и я смогу его обнять, пиздец какой-то! Из всех на свете я в детстве, как дебил, влюбился в мальчика, да еще и такого странного… — опять закуривает. Вороны каркают и ветер усиливается. Родители молчат, будто слушают внимательно.       — Порой мне очень тяжело с ним даже разговаривать, у него тоже в жизни было много дерьма, но мне каждый раз надо быть с ним таким мягким, правильным и понимающим, что меня это так порой заебывает, — он смеется и начинает всхлипывать. — Ну очень заебывает, пап. Он очень тяжелый человек и скрытный, такой же, как я — только, в отличие от меня, ему глубоко похуй на свое поведение, мне порой кажется, ему вообще на все похуй, кроме себя и брата. Да, у него тоже есть старший брат — моя главная проблема в жизни, и смешно и грустно! У меня есть и деньги — спасибо, пап, — власть, и я вроде не урод, — он курит третью сигарету, — а мне, сука, двадцать один и я… девственник, кому скажи — засмеют. Даже Сай уже в открытую подкалывает меня, не импотент ли я случаем? Я ему нравлюсь, я знаю, он даже похож на Саске, а у меня внутри, тут дыра, — он указывает на грудную клетку, — дыра, понимаешь? И что с этим делать, я в душе не ебу.       — Ладно, пойду я… напьюсь, — он подходит к надгробиям и целует их обоих, — простите за это дерьмо. Просто, вокруг вроде друзей навалом, а вылить душу и некому — не поймут. Он идет хмуро в сторону выхода и задевает плечом мужчину, не смотря на него даже.       — Простите, — он быстро бросает свой взгляд на человека и слышит.       — Ничего страшного, — и проходит мимо, не замечая на себе внимательный взгляд двух разного цвета глаз.       — Сейчас стопе должно быть очень холодно, нажимай, когда терпеть не сможешь. — Темари уже и сама понимает, что ни к чему это не приведет, Наруто не чувствует ничего во всем теле — вообще. Он напился в свои двадцать два, что еле дошел до ванной в гостиничном номере в Японии, куда улетел от всех подальше подумать о жизни. С Саске они поругались в очередной раз, и Итачи вежливо по телефону попросил Наруто, мягко говоря — не звонить его брату, или грубо говоря — отъебаться. Наруто предложил Саске что-то наподобие поехать вместе и признаться ему в любви, тут на его день рождения, который по счету… Получил отказ — ну конечно. Куда же Итачи отпустит своего брата-то. Саске вечно для Наруто будет занят.       — Ну и ебитесь себе дальше, голубки, идите оба нахуй, — выплёвывает пьяно Наруто и кидает трубку и не слышит, что ему ответил Итачи. Наруто разбил свой телефон о стену. В тот же день пошел и набил в первом попавшемся тату-салоне у какого-то старика огромную тату на всю спину в виде огромной оранжево-красной лисы с девятью хвостами на всю спину. Все равно было, что пьян, все равно, что будет кровоточить — хотелось боли. Хотелось почувствовать хоть что-то, перебить душевную боль физической. Не получилось особо, было приятно, пока он лежал на животе и смотрел в одну точку, слушал японскую мифологию о богах и смерти, пока вибрация проходила через все его тело вдоль позвоночника и боков. Мастер за раз набивал тату ему длиной в восемь часов. Восемь часов Наруто лежал у него на кушетке. Не дернулся даже.       — Горячую ванну не принимай и бродячее не пей, — единственное, что он запомнил от старика и поперся в сторону своего номера, купив еще спиртного. Набрал себе ледяную ванну, насыпал туда льда с бара и снял пленку со спины. Оценивающе рассмотрел рисунок и понял, что он не зря отдал пять тысяч долларов за это. Огромная лиса с хвостами окутывала всю его спину и Наруто улыбнулся — они похожи, оба такие же злые и дикие. Он отпивает бутылку наполовину и в совершенное говно залезает в ледяную ванну голым. Ванна начинает медленно наполняться кровью от открытых маленьких ран спины, Наруто смотрит в потолок, а потом, закрывая свои глаза, онемевшим телом погружается с головой в холодную бездну и задерживает дыхание. Лежит так и слышит…       — Наруто Намикадзе-Узумаки, — он открывает свои глаза не сразу, держит дыхание и понимает, что его сознание начинает плыть.       — Обладатель символа Курамы, смело… очень смело. Почему не холодно? Почему лед обжигает? Ванна заполняется кровью и он открывает глаза. Под водой видит перед собой совершенно незнакомого ему человека, который смотрит на него с интересом. Наруто видит перед собой ледяную красную пелену и, хватаясь руками за края ванны, выныривает с криком и резко моргает и кашляет. Кожа становится гусиной — никого в ванне нет. Он резко выходит из ванны, накидывает на себя махровые полотенца, быстро вытирает кожу от воды, выпускает воду из ванны, идет в сторону кровати босиком, пока ледяные капли капают с его блондинистых волос на кончик носа. Как уснул, не помнит. Разбудил на утро стук в дверь уборщицы номера. А Наруто — он горел весь, горела каждая клеточка тела, горел и он весь сам. У него был жар.       — Закончили, — Темари выдыхает и убирает с его тела прибор и измеряет пульс. — Что ты чувствовал во время процедуры? Тепло? Холод? Жар? Наруто медленно поднимается и, кидая на нее усталый и измотанный взгляд, говорит тихо:       — Ничего. Вообще. Темари смотрит на него с досадой — эти показатели не сулят ничего хорошего. Все нервные окончания разорваны у него и попросту не работают.       — Мне надо к… Саске… мне надо, — он выдыхает с каким-то скрипом. — Домой мне надо. — Встает, доходит до двери комнаты, его ноги подкашиваются, и он, теряя сознание, падает в кабинете Темари на пол.       — НАРУТО! — женщина вскакивает и подбегает к юноше, трогает лоб пальцами, проверяет и пульс. — Господи, у него жар! ПОЗОВИТЕ ЧИЕ!

***

Саске задумчиво смотрит на потолок в подвале и думает, что ему сказать дальше, он будто на исповеди сейчас.       — Карин, — орет Наруто, — найди лопату или что-то, чем стены можно ломать, в доме должно быть. Мало ли, мы тут застряли надолго и надо будет стены ломать!       — Поняла! Ино тем временем им скидывает какие-то сэндвичи в пакете, завязанные полотенцем, чтобы они не превратились в лепешку, пока будут падать с трех метров высоты.       — Ино? — Наруто ловит еду своими руками. — Наши еще не вернулись? — он спрашивает с надеждой — уже часа два прошло.       — Нет, мы в доме только четверо остались, — она поджимает свои пухлые губы. — Они же вернутся, правда? — она смотрит в глаза друга и просто ждет любой ответ, который ее хотя бы немного успокоит.       — Конечно, это же наши дебилы! — смеется Наруто. — Куда они денутся?       — Да, ты прав. Мы пока с Карин посидим тут у дверей. Ино устало опускает свою голову на плечо девушки, и та сжимает ее руку своей, протягивает ей бутылку с вином и отпивает первый глоток.       — Пошли, найдем лопату и еще что-то, после будем сидеть тут, ждать остальных, — Карин встает, одетая в свой старый спортивный костюм, и тянет девушку за собой. — Надо в кладовой посмотреть или на кухне, я там точно что-то видела.       — Там же все этой пластмассовой защитой заставлено.       — Уберем это говно нахрен, все равно прятаться тут больше некому — все словно в другое измерение попали, а мы, четыре дебила, остались здесь. Победители по жизни, — Карин выдыхает и идет в сторону кухни, Ино за ней. Пока девушки искали то, что их попросили. Есть особо аппетита пока не было, и Саске лишь выпил воду и открыл бутылку алкоголя, который Ино перелила полностью в пластмассовую бутылку вместо стеклянной, чтобы не разбилась и они могли хотя бы согреться, а еще спустя несколько минут скинула им спортивную сумку Саске, в которой были две кофты теплые на молнии и их спортивные штаны. Заботливая. Наруто накидывает на себя кофту и переодевается, Саске тоже. Чем вечереет, тем становится сырее и холоднее.       — Нормальное пойло, — выдыхает Наруто и смотрит на Саске, который молча кивает ему.       — Я давно хотел спросить, ты постоянно говоришь о матери в прошедшем времени, — Наруто деликатно подходит к тебе и присаживается ближе. — Что с ней случилось? Саске усмехается и закуривает прямо в подвале, пальцы не сразу слушаются, и удалось чиркнуть зажигалкой только с четвертого раза, вдыхает в лёгкие дым и выпускает через нос.       — Моя мама умерла, когда мне исполнилось пять или шесть, я уже точно и не помню, ровно на мой день рождения. — Он смотрит в стену и затягивается опять. — Ну, как умерла, — он улыбается и поворачивается к Наруто, — мой отец лично задушил ее на моих глазах, пока я смотрел на это и ничего не мог сделать. Самый, блядь, лучший подарок на день рождения. Поэтому я никогда и не праздновал его и все время всем отказывал почти, мне нечего было праздновать…       — Зачем? — Наруто уже курит сам и отпивает глоток еще и протягивает Саске, тот пьет автоматом.       — Потому что он больной на голову урод, который ревновал меня к матери и считал, что мы с братом принадлежим только ему во всех смыслах этого слова, — он переводит взгляд на Наруто. — Да, Наруто, во всех, мой отец, несмотря на статус в обществе и огромные бабки, был мало того что убийцей своей жены, которую он закопал в лесу и тело ее не нашли, так он еще был педофилом, который домогался своих детей. Хочешь правды — я расскажу. Наруто замирает.       — Он тебя…       — Он хотел и меня тоже, но Итачи ему этого сделать не дал, он отдавался сам, лишь бы мой отец меня не трогал, хоть этот ублюдок облапал меня где только можно, и засунул свои пальцы куда только можно, он был совершенно больным на голову психопатом, и Итачи… был его любимчиком.       — Почему? — Наруто ошарашенно смотрит на Саске.       — Он в Итачи увидел с детства задатки еще во время охоты и стал растить себе замену, — Саске, не моргая, смотрит в потолок, — сначала, брал его на охоту отстреливать животных. Я отказывался; наш дом был увешан вечно какой-то падалью; потом уже брал с собой и меня, и заставлял убивать животных, а если я не слушался, он заставлял нас с Итачи играть в прятки в лесу, и если Итачи меня не находил — я даже не хочу знать, что он с ним делал. — Саске сглатывает. — Итачи меня защищал от этого урода все детство, пока… — он выдыхает, — пока не свихнулся сам. — Он отпивает залпом одну треть. — Я не виню Итачи за то, что с ним сделал наш папаша — я виню его за то, что он сделал со мной, и мне это стало нравиться. — Саске усмехается.       — Что он сделал? — Наруто слышит, как его сердце бешено бьется в груди.       — Когда Итачи исполнилось шестнадцать и его тело перестало отца возбуждать так, как мое детское, так еще он и затаскал меня по врачам и наставил мне диагнозов, чтобы мне никто не верил и… подсадил на таблетки, уверяя врачей, что я аутист, и отвалил за это бабок, на свой день рождения он решил устроить себе подарок, на юбилей, мать его… — Саске пьет опять.       — Что он сделал?       — Он пять лет меня пугал зеркалами, от чего я панически боюсь на них смотреть, так как ставил по всему дому, и отражения его и то, что он делал со мной и Итачи, были везде… — Саске пьет больше, сглатывает, запивает водой. — На свой юбилей, в пятьдесят лет, этот уебок завел нас в комнату зеркал и заставил Итачи меня… в общем ты понял. Меня на его глазах, а потом и самому присоединиться, — Саске замолкает, — он меня не тронул только потому, что Итачи разбил одно из зеркал и, схватив урода сзади, нанес ему осколком стекла окровавленными руками двадцать ранений в шею, в спину, везде. Мой брат из-за любви ко мне, защищая меня, убил отца на моих глазах.       — Пиздец.       — Но, дело не в этом. В тот момент в Итачи что-то изменилось, в его глазах, он посмотрел на меня и просил не бояться его, обнял меня дрожащего от страха. Бог знает где похоронил отца и подставил кого-то из его коллег по бизнесу. Мы договорились на крови, что никогда об этом никому не скажем, было много разбирательств, об убийстве моего отца трещали все таблоиды, такой богатый человек скончался. И только потом все узнали через экспертизу, что он делал с Итачи и мной… Наруто молчит и пьет.       — Сначала нас забрала тетя Наори под свое крыло, но, как я уже сказал, с Итачи что-то случилось, что я переставал его узнавать или впервые увидел его четко. Он стал самим собой, что ли, — Саске прикрывает свои глаза и сглатывает, его потряхивает. — Он помешался на мне, боялся потерять, и что со мной что-то случится, взял под свою опеку и увез. Он стал контролировать каждое мое действие и друзей, часто не выпускал из дома и завесил все зеркала, отец еще долго мне снился в кошмарах, и все было нормально, пока я не подрос.       — Ч… что он сделал? — Наруто спрашивает тихо и, кажется, начинает понимать, к чему Саске клонит.        — Его прикосновения ко мне стали более частыми, потом навязчивые, и он спал все время со мной, поцелуи — настойчивей, и после он меня трахнул на своей же кровати и говорил, как меня давно хочет и любит, и знаешь, что самое хуевое, Наруто? — он поворачивается к Узумаки. — Несмотря на крики, страх, отвращение и боль, мне понравилось трахаться с родным братом. Я любил его. Мне нравились его ласки каждый раз, я стал просить его трогать меня, отсасывать мне, делать минет ему, я стал зависим от него и мы стали просто спать друг с другом, я чувствовал себя в безопасности только с ним. Любовь только от него я понимал и принимал, и знал, что он меня никогда не предаст, потому что он без меня жить не может — он болен, и его болезнь — это я. Я стал таким же, — Саске уже пьян. Наруто потряхивает.       — Он ревновал меня к тебе с самого детства и видел в тебе угрозу, он думал, я выберу тебя и каждый раз напоминал, что из-за моих диагнозов могут списать убийство на меня, которых отродясь у меня не было, нет, у меня с психикой пиздец полный, но он подсадил меня на таблетки, которые я выкинул в этом доме — так я становился более расслабленный, менее агрессивный и податливый. Моя злость распирала меня за все и обида, — Саске смаргивает и отворачивается, — отвращение к себе, к сексу и к тому, что мне нравится это. У меня кроме Итачи в жизни никого не было. Я не знаю, как тебе объяснить, что я к нему чувствую. Я вымещал свою злость, ломая людей, избивая, и так я защитил Джуго от тех уебков, которые избивали забавы ради, в колледже спас Карин, когда ее изнасиловала банда мудаков, жалости во мне не было никакой, так я получил друзей — настоящих.       — Саске, я… — Наруто закусывает губы, — Саске… Саске несло:       — Каждый раз, когда мы с тобой гуляли, уже более в преклонном возрасте, я слушал дома лекцию от Итачи, что привязываться нельзя, что доверять нельзя, и что все вокруг навредят и… дальше мы ругались и трахались снова, — Саске смеется, — и так по кругу. А ты мне нравился, c самого детства понравился, как увидел тебя в том детдоме, в тот день… — он бросает на Узумаки быстрый взгляд. — Я подумал, как круто было бы, если бы мы стали друзьями и потом случилось все это дерьмо. И меня сломало, понимаешь? Разъебало в края меня. Вскрыло, — Саске всхлипывает, — в лет шестнадцать ты мне понравился как парень, но, смотря каждый раз на тебя и понимая, какой я грязный и аморальный урод, я знал, что я ничего сделать не могу и брат не даст. Ты был таким солнцем в моей дерьмовой жизни, хоть и бабок у меня было всегда столько, сколько у тебя, — Саске видит, как Наруто удивлённо меняется в лице, — да, Узумаки, я очень, блядь, богат, как и мой брат, наследство отца, как и ты и твой брат, только Итачи позаботился и об этом — он выдавал мне столько, сколько считал нужным, пока я не вырос. Я даже нормальный подарок не мог тебе подарить и провести с тобой время, он ограничивал. А потом… я забил на все это хуй — деньги не радовали и лежат на счетах в банке до сих пор.       — Саске, мне ничего не надо было.       — Я только трахался с братом и мог тебе врать, срываться на тебя каждый раз и вести себя как полнейший мудак, желая, чтобы ты переключился на кого-то другого, того же Сая или еще кого-то, отъебался от меня и не лез в это дерьмо. — Саске пьяно смеется, — мне было перед тобой стыдно даже раздеться в раздевалке, мне казалось, ты все поймешь, что меня ебет мой старший брат. Наруто молчит и отворачивается — ему слишком тяжело.       — Как-то раз я нажрался в хламину и хотел тебе во всем признаться на твой день рождения в клубе, помнишь? Хотел сказать, что ты мне нравишься давно и почему я себя так веду… Ино посоветовала, я ей рассказал пару вещей, она классная девушка и всегда меня понимала, как и Карин, хоть и лесбиянки обе, — Наруто кивает. — Итачи схватил меня, наорал и специально чуть ли не выебал на твоих глазах, напоминая мне, чей я и почему. Ты тогда меня нахуй послал. Ну тогда во мне все и рухнуло, я понял, что ничего я тебе объяснить не смогу и ты меня слушать не будешь больше. Потом, в тот вечер, Сай культурно попросил меня отвалить и я отвалил, ему Итачи сказал все прямо. Тот спросил. А я просто хотел, чтоб ты был просто счастлив.       — Саске?       — Что? — Учиха переводит на Наруто затуманенный взгляд. — Скажешь, что я подстилка своего брата? — он смеется. — Да, я и так это знаю.       — Нет, Саске, я скажу, что ты хоть и умный тут самый из нас, но, в тоже время, такой эгоистичный дебил… — Наруто улыбается пьяно ему в ответ.       — Это с хуя? То, что я эгоист, я знаю, но чтобы дебил — поспорю… — Саске поднимает брови и Наруто смотрит на него недовольно.       — Мы нашли лопаты и молоток, — кричит сверху Карин. — Сбрасываем! — звук ударяющихся инструментов оглушает их обоих и Саске дергается. Наруто несет их в сторону Саске и кладет рядом.       — Помнишь мой вопрос? — он садится напротив него и сжимает его ладони своими.       — Какой из? — в голосе слышится ирония.       — Мой ты или нет? — Наруто смотрит в глаза Саске и те моргают. — Ты можешь не отвечать мне ничего, но я скажу тебе сам. Мне похую, что у тебя было, это не имеет значения на мое отношение к тебе, свое мнение о тебе я никогда не изменю и не откажусь от тебя, ни при каких обстоятельствах, ни за что… — он говорит медленно.       — Почему? — Саске хмурится.       — Потому что ты — дебил, — смеется Наруто и прикрывает свои глаза. Саске молчит. Стало так легко на душе и приятно, что Саске наконец открылся и дал шанс себя понять и свое поведение и отношение ко всему, Наруто всю жизнь думал, что в нем самом проблема — а оказалось, вот оно как. Чувство облегчения окутало все тело и внутри стало тепло. Словно огромный ком свалился с души и тяжесть в голове спала. Стало легче дышать.       — Потому что я люблю тебя, я же уже сказал, — Наруто говорит с улыбкой.       — Я тебя люблю тоже, это не новость. — Саске фыркает, — хоть ты и заноза в заднице. Саске всегда все пропускал мимо ушей.       — Нет, я повторюсь еще раз, — Наруто качает головой, и наконец, его маска с лица спадает и, падая на пол разбивается на осколки, он поднимает свои глаза и говорит своим естественным, без наигранного веселья, голосом, словами и пристальным, прожигающим взглядом смотрит на него. От чего Саске дергается и сглатывает.       — Я люблю тебя и хочу тебя всего себе во всех смыслах, — голос звучит низко. — У меня никого никогда не было в сексе, каждый раз я не мог: пытался, но видя твое лицо, ощущал, будто я изменяю тебе, я мечтал о тебе в себе, себе в тебе, — в голосе слышится хрип и Наруто сглатывает и облизывает пересохшие свои губы. — Губы твои целовать, кусать и чтобы ты стонал мне в рот от того, что тебе нравится, закидывать свою голову назад, когда ты целуешь мою шею и закусываешь кожу, стонать в рот тебе и вжимать в себя. Ощущать запах — именно твоего тела, слушать именно твой голос, гладить именно твои волосы. Да я сдохнуть с тобой хочу в один, сука, день, жизнь прожить от всех подальше в домике где-нибудь, завести собаку или кота, детей, если хочешь. Я люблю тебя не только как друга, Саске Учиха, я люблю тебя всего и сразу. Я хочу вытащить тебя из всего этого дерьма и сделать тебя счастливым, чтобы ты улыбался и смеялся, как было тогда, когда мы познакомились. Я скучаю по тебе настоящему каждый день, и в те моменты, когда ты мне открываешься, радуюсь, как ребенок. Пиздец… Саске от неожиданности приоткрыл рот и кивает. Наруто просто прижимается к нему губами и сжимая его со стоном обнимает, отстраняется:       — Пожалуйста, не отталкивай меня и дай мне тебя любить, чего ты заслуживаешь больше всего на свете и, может, в один день ты полюбишь меня так же, как я тебя.       — Ты для меня сделаешь все?       — Да. Наруто накидывается на него, Саске стонет ему в рот, закусывает его губу. В подвале становится жарко и они начинают снимать друг с друга кофты, Саске проводит по оголенному торсу Наруто руками и сжимает его бока:       — Красивая татуировка, это… — он шепчет в темноте и Наруто усмехается.       — Я знаю, она в честь тебя сделана в тот день в Японии, Курама его зовут.       — Да, я знаю, кто это.       — Да? Прекрасно, я нет. — Узумаки прикасается к его коже, зацеловывает каждый участок, ласкает. Мечтал он об этом давно. Саске поджимает его под себя и закусывает его шею и с губ Наруто срывается громкий стон.       — Я попробую. Наруто резко отстраняется от ничего не понимающего Саске, сердце которого колотится, и встало у них обоих от ласк. Наклоняется и говорит тихо на ухо:       — Я не займусь с тобой сексом, пока ты сам этого не захочешь и не попросишь, не делай мне одолжение, я столько лет ждал, и сколько надо — еще подожду. — Он целует его в губы и надевает кофту. — Все в порядке.       — Вот ты тварь, — глаза Саске темнеют. — Хоть и… красивая… — по-доброму усмехается Саске и отодвигается от него, пьет воду. Хочется пить.       — Весь в тебя, — Наруто смеется. — Весь в тебя, Саске, но я серьезно сейчас. Просто подумай и перевари все то, что я сказал. Они оба пытаются отдышаться. Сердцебиение приходит в норму.       — Спасибо, — говорит ему Наруто и смотрит на него с благодарностью, — мне было важно это.       — Что?       — Ты наконец открылся перед мной, хоть и в явно, не в романтичном месте, но похуй. Саске смеется.       — Кажется, наши с концами пропали, — он смотрит наверх и слышит только тишину.       — Ну тогда, — Наруто бросает Саске лопату и сам берет молоток, — пошли стены ломать. Может, так стояк спадет, — смеется, — не дает… мне покоя эта ручка в стене.       — Пошли. Наруто замахивается и пытается пробить стену, замахивается еще раз и появляется первая вмятина, Саске отгребает кирпичи в сторону и спустя час они ломают первую стену и, отдышавшись от пыли, которая стоит столбом. Они оба пьют воду, кидают в сумку недопитую бутылку с алкоголем, подходят к огромной дыре в стене.       — Вы там не умерли? — орет внезапно Ино с Карин.       — Нет, мы нашли… — Наруто удивленно смотрит на дырку в стене.       — Проход, длинный и огромный, — Саске добавляет вместо него.       — Может, нам спуститься? — орет Карин. — Мало ли, какая хуйня там изнутри вылезет…       — Нет, ждите ребят. Если нас завалит, тогда идите на помощь! — орет Наруто и переступает порог первым. Саске идет за ним и они проходят первый порог и замирают оба. Мимо них пробегает крыса, что-то таща за собой, и Саске подносит руку к носу. Вонь стоит ужасная. Везде огромное количество воды на бетонном полу. Идут дальше и опять останавливаются.       — Что это… — Саске смотрит спокойно на настоящие катакомбы под домом и поднимает взгляд наверх, пока Наруто смотрит… на железные перила по бокам.       — Блядь… — Наруто говорит тихим голосом.       —…такое? — с губах Учихи слетает смех вперемешку с иронией. На стене огромными буквами вырезано: «Claude os, aperi oculos»

***

      — На сегодня все, — Саске тушит свою последнюю сигарету в пепельнице, в которой скопилась уже гора других окурков. Он выкурил сегодня ровно две пачки сигарет и на часах уже почти полночь. — Я устал.       — Я тоже, — Анко устало смотрит на диктофон и выключает его, — спасибо, продолжим в следующий раз.       — Наруто уже вернулся? — он смотрит на нее пристально и уже заранее знает ответ.       — К сожалению нет, его оставили в центре на второй день, ему стало там плохо и они не смогли закончить обследования до конца… и…       — Что вы с ним сделали? — дружелюбная интонация Саске сразу меняется на холодную, и смотрит он с прищуром.       — Ничего, у него поднялся жар и…       — Телефон дайте, мне надо ему позвонить и узнать, что он точно в порядке, — Саске протягивает руку к Анко, — сейчас же!       — Мы не можем дать тебе телефон, он завтра вернется и… — Анко встает и идет в сторону выхода.       — Мне надо позвонить ему прямо сейчас! — стоит на своем Саске, игнорируя ее слова, и не встает даже с кресла.       — Саске, не положено нам давать вам телефоны в тюрьме, — Анко игнорирует его просьбу. По итогу, они молча идут в сторону камер.       — Мне глубоко насрать, что у вас положено или нет, мне надо позвонить ему прямо сейчас, — взгляд Учихи тяжелый, — вы понимаете? У нас уговор. Был. Мы в одной камере, взамен на день рассказа о детстве. Телефон.       — Саске! — Анко вскрикивает. — Я помню о нашем уговоре, но я не могу влиять на обстоятельства и правила тюрьмы. Мне сообщили, что он спит, и даже если ты позвонишь ему, он тебе не ответит. Саске молчит и сжимает кулаки. Доходят они до его камеры и Саске видит там не Наруто, а совершенно другого персонажа.       — На замену мы к тебе сегодня на ночь приставили нового напарника — Дейдару, — чтобы тебе скучно не было, пока Наруто не вернется, вы будете тут вдвоем. Скучно не было? Они что, Наруто за клоуна считают?       — Привет, Учиха, — слышится насмешливый голос этого мужика, которого Саске встречал днем. — Какая честь оказаться с тобой в одной камере! Саске входит внутрь и смеряет Дейдару презрительным взглядом.       — У нас был договор — или я один в камере, или с Наруто. Я что-то непонятно объяснил? — он смотрит на Анко сквозь окошко тюремной камеры спокойно.       — Так вышло, прости… перетерпишь сутки. — Она закрывает окошко тюремной камеры и в тюрьме выключается свет. — Доброй вам ночи.       — Учиха… ну надо же, — слышится голос, пропитанный иронией блондина, чье тело покрыто тату. — Приятно познакомиться, такая честь и…       — У тебя есть телефон? — Саске пропускает все приветствия сквозь уши и Дейдара меняется в лице.       — Полегче, молокосос! — смеется Дейдара. — Со старшими разговариваешь, и я тебя не боюсь, несмотря на твою статью. — Он достает старый телефон с антенной. — Это тебе надо?       — Дай мне позвонить, по-хорошему прошу, — Саске подходит к нему в темноте и смеряет его тяжелым взглядом.       — А… волшебное слово? — Дейдара с насмешкой крутит телефон в руке и встает.       — Пожалуйста, — нехотя выплевывает просьбу, Учиха.       — Пожалуйста, — Дейдара передразнивает его, — а что мне будет за это, сладкий? — он подходит и дотрагивается своими пальцами до его лица. — Всегда хотел трахнуть Учиху, говорят, вам нравится, когда вас в жопу ебут.       — Жить дольше будешь, — самым нейтральным тоном отвечает Саске, не моргая, повторяет с усталым вздохом: — Телефон!       — Засунь себе в жопу этот телефон, педик несчастный… — смеется ему в лицо Дейдара и … Зря. Саске делает глубокий вдох.       — Ну что, зверь выйдет сегодня погулять?       — Ты мне дашь телефон или нет?       — Нет. — Дейдара смеется. — Пока я тебя не выебу в твое очко — телефона тебе не видать, — Тсукури весело, — раздевайся и становись раком, на колени. Будет больно, я люблю грубо.       — Саске, зверь ждет. Саске спокойно раздевается догола, кидает молча одежду на кровать, — подходит ближе к Дейдаре и тот оценивающе смотрит на его тело.       — Какой у тебя интересный узор на ребрах, словно кто-то тебя кочергой изуродовал на полтела…это тату?       — Шрамирование раскаленным ножом, — Саске отвечает сквозь едкую, натянутую улыбку. — Не ты один боль любишь. Хочешь, такое же тебе сделаю? Раз боль любишь, обещаю, тебе понравится, я глубоко режу.       — Воздержусь, — он усмехается, снимает с себя одежду сам, подходит к Саске, держа телефон в руках, и проводит рукой по его телу. — Ну что, сладкий, готов?       — Жаль, — слышит Дейдара, дотягиваясь до его шеи своей рукой, сжимает ее. Саске терпит.       — На колени. — Саске спокойно опускается к нему спиной. Дейдара сжимает его длинные волосы в кулак и наклоняет ниже.       — Саске, зверь выходит?       — Да.       — Боюсь, — камеру начинает заполнять настоящий, искренний, безумный смех, — у тебя еще хотелка не доросла, чтобы Учих трахать, мальчик. Но ты меня развеселил. — Саске смеется. Резко оборачивается к Дейдаре, тот видит его совершенно наполненные кровью глаза, в них отображается — Луна? — Да и… несет от тебя, как от обычной шавки. Саске автоматом с ноги бьет Дейдару по ногам своей, после — в солнечное сплетение с колена. Пальцы Дейдары разжимают его волосы, и он падает, задыхаясь. Телефон выронил. На что Саске спокойно обходит его со спины и хмыкает.       — Вставай, тварь, ну же, это все, что ли? — Дейдара задыхается, пытается встать на трясущихся ногах. Саске с размаха бьет его с ноги по ребрам, тот падает. — Видимо, все, жаль. Он наклоняет голову досадливо, выдыхает, поднимает телефон с пола, наклоняется к заключенному, хватает его за волосы и скучающе произносит:       — Вставай, сука! — тянет его волосы на затылке и сжимает их в кулак до боли, притягивает к себе спиной, резко сжимает его рот и запихивает волосы с кулаком в его ротовую полость до дна. Заносит телефон с антенной в воздухе с размаха над его шеей, после наносит ему прямые ранения в артерию со всей силы. Бьет раз десять, пока кровь не начинает хлестать из дыр, рот зажимает так, чтобы урод не издал и звука. Саске молча смотрит в одну точку, сжимая рот намертво, и когда тело, наконец, начинает обмякать, резко отпускает его. Дейдара падает замертво на пол. Саске презрительно отходит от трупа, переворачивает его тело своей голой ступней вниз, чтобы кровь не захлестала потолок. Подходит совершенно голый к окну, выдыхает, садится к стене спиной на ледяной пол, с телефоном в окровавленных руках, и набирает нужный номер. Слышатся гудки. Никто не берет трубку, сжимает зубы от злости и набирает второй.       — Слушаю.       — За Наруто на восток. Это приказ, проверить.       — Поняла. Больше слов не последовало. Он молча вытаскивает карточку из старого телефона, засовывает ее в рот разжевывает и проглатывает, телефон разбивает о стену. После смотрит на Дейдару скучающее, точнее на мертвое его тело.       — Ну что, мальчик, поговорим о жизни? А я внимательно послушаю… — он прикрывает глаза с выдохом и смотрит в потолок. — Молчишь? Ну ладно, я начну первым… Вообще, я очень хороший человек и добрый, мухи не обижу сам, но…если меня действительно вывести из себя, вот тогда… Тогда я становлюсь очень-очень неприятным.       — Опять молчишь? — он наклоняет голову в сторону. — Молчание — знак согласия. У нас времени с тобой до утра еще много. Можешь начинать. Я люблю слушать людей, и таких уродов, как ты, тоже. У меня сегодня настроение плохое, а слушать в плохом настроении я люблю. Говорить не люблю. Начинай. And it finds me The fight inside is coursing through my veins And it's raging The fight inside is hurting me again And it finds me The war within me pulls me under And without you The fight inside is breaking me again It's breaking me I'm falling apart