На грани с ночью: Восход солнца

      Они стоят молча, внимательно смотря на человека, связанного, с разбитым лицом и сломанной ногой. Стул с пленником стоит посередине брошенного здания, далеко от города. Чтобы не было слышно криков боли.       — Повтори то, что ляпнул мне, ублюдок, — усталый басистый голос прокатывает по помещению. Редфокс чернее тучи. Под глазами залегли тяжёлые, темные круги. Он давно не пил кровь, времени не было. Парень трёт свои руки со сбитыми костяшками, что уже начали затягиваться. Лишь чужая кровь остаётся.       К связанному на стуле подходит Фернандес. Выглядит он не лучше своего друга. Мятая одежда, заросшее лицо. И оливковые глаза, в которых еще теплится надежда. Он садится на корточки.       — Расскажи мне, давай. Мне очень важно это услышать.       Голос спокойный, с хрипотцой. Успокаивающий. Человек, услышав его, слегка расслабляется, но все ещё косится на рядом стоящего вампира, Джерар замечает это.       — Он больше тебя не тронет. Только скажи все, — на эти слова Редфокс лишь фыркает. Но связанный почему-то верит синеволосому.       — Я… я видел это.       — Видел что?       Человек снова косится на брюнета. Когда он рассказал об этом в первый раз, вампир его избил. Снова. Но оборотень внушает доверие, и он продолжает.       — Из-за дождевых туч уже было темно, а они стояли далеко, на скале, над обрывом с рекой, но я точно видел.       — Я спрошу ещё раз. Видел что?       На тонких губах расплывается довольная усмешка, а в глазах появляется злорадный блеск. Внутри волка что-то сжимается, но он отгоняет от себя это чувство. Он дослушает до конца.       — Я видел, как сердце Эльзы Скарлет пронзает кол, а ее тело падает в обрыв, прямо в реку. Потом подбежал какой-то высокий блондин, ещё какой-то парень и девушка, которая потом громко кричала в истерике.       — Это все?       — Да. Эту тварь унесла река. Я слышал, что и остальные не долго прожили. Но об этом мне точно неизвестно. И кто ее убил мне тоже неизвестно. Хотя, ему бы я пожал руку. Я лишь слышал, что это был оборотень. Видимо, один из последователей.       Теплый взгляд волка мигом холодеет, проявляя недобрый блеск ярких янтарных крапинок. Он медленно встаёт и оборачивается к вампиру. Они выходят в соседнюю комнату. Стоят в тишине, но думают об одном и том же. Спустя несколько минут Гажил шумно выдыхает, запрокидывая голову.       — Я все равно не верю. Буду искать дальше, может кто-то…       — Это уже пятый. И говорят они примерно одно и тоже, — Джерар смотрел в окно, в одну точку. Янтарный блеск глаз пропал. Остался лишь холод и пустота в душе. Надежда, что он подпитывал месяцами, медленно выходила из его тела вместе с каждым выдохом.       — И ты им веришь?! — Редфокс же яростно бьёт кулаком в стену, да так, что по ней во все стороны в страхе побежали трещины. — Я в жизни не поверю, что она так просто померла! Она не могла! Она…       Вампир прерывается, замечая, как Фернандес медленно опускает голову, трёт рукой переносицу, потом глаза. Гажил прижимается спиной к стене и глупо, опустошено улыбается. Он все понял. Это была последняя капля для волка. Джерар наконец принял то, что девушка, которую он любил больше всего на свете — не вернётся.

***

      Фернандес вздрагивает и резко распахивает глаза, садится на кровати и растерянно оглядывается. Затем тихо усмехается. Снова этот сон. Нет, воспоминание. День, когда он наконец-то осознал, что случилось. Прошло три года, а кажется, будто это было вчера. По крайне мере, боль в груди не прошла до сих пор, а эти сны лишь добивают его, лишают покоя.       Мужчина поворачивает голову вбок. Соседняя сторона кровати пуста. Уртир уже ушла на работу.       Она всегда до последнего валялась с тобой в постели, а пока ты был в ванной, готовила тебе кофе. Но оно остывало, пока ты пробовал саму ее на вкус.       Фернандес вздрагивает, но встаёт, отгоняя непрошенное сравнение, что как всегда врывается в его мысли, идёт в ванную и умывается холодной водой, чтобы остудить голову после такого резкого пробуждения. Хотя, стоит уже привыкнуть. Когда он выходит на кухню, уже одетый в черные брюки и такую же рубашку, замечает привычную чашку кофе на столе. Милкович всегда уходит раньше и готовит для него кофе. Он слегка улыбается и берет чашку в руку. Ещё теплая. От приятного вкуса закрывает глаза.       Ты пил уже холодный кофе, а она разглядывала тебя с такой нежностью, с такой любовью, что ты таял. Ты старался не смотреть на нее. Ведь она была лишь в твоей рубашке. Или футболке. Она чертовски любила носить твою одежду. А ты любил, когда она пахла тобой. Опаздывал, боялся сорваться и взять ее еще раз. И она знала это. Вы оба это знали. Но продолжали играть в гляделки, задаваясь вопросом: кто проиграет первым?       Мужчина с громким стуком ставит чашку на место. Джерар ненавидит себя. Находясь в квартире девушки, с которой встречается почти год, он думает о другой. Но ему не по силам не думать о ней. Она слишком въелась в его душу, заняла там почетное, центральное место и не собирается уходить. И как бы ему не было стыдно признаться в этом, лишь мысли о ней дают Фернандесу силы держаться, жить дальше. Но долго ли он ещё продержится? Когда Венди вырастет, когда она перестанет в нем нуждаться, что ему делать дальше?       Когда Джерар покидает квартиру, он ненадолго замирает. Нехотя позволяет воспоминаниям ворваться к нему в разум.       Ты обувался, поворачивался к ней и улыбался. Она подходила, покачивая бедрами, обвивала твою шею руками, сладко целуя, шептала пошлости и непристойности. А потом прощалась, называя твое имя. Твое имя из ее уст звучало по-особенному, она чуть растягивала букву «а» и делала небольшой акцент на буквах «р», как она объясняла, это из-за привычки говорить на древнефиорском. Только она могла так сексуально, с придыханием, произносить твое имя.       Фернандес закрывает дверь, беря под контроль свой разум и оставляя всю боль внутри. В повседневной жизни, среди других людей, нет место его главной слабости.

***

      Венди без особого интереса сидит на уроке, крутя в руках ручку и пряча очередной зевок за волосами. Поворачивает голову вправо и смотрит на блондинку, сидящую рядом. Ее лучшая подруга, Шарли Марвел, уже даже не парится, в открытую сидит в телефоне, даже посмеиваться, иногда толкает Фернандес в бок и показывает очередной мем или смешной видос. Все как обычно. Девушка аккуратно косится на учителя, грузного мужчину средних лет, но и ему плевать, что творится вокруг. Он монотонно объясняет какие-то формулы, но лишь тем, кто сидит на передних партах, кому меньше, чем через месяц сдавать эту злосчастную физику. Чиркнув что-то в тетради для вида, Венди поворачивается к окну. Сидеть на первом ряду последней парте определенно лучшее решение, что она принимала.       Волчица внимательно разглядывает людей, вслушивается в их разговоры, как когда-то в детстве, пытается уловить далёкие запахи. Уже в этом месяце ее восемнадцатилетние. Ее первое обращение. День, когда она станет волком. Ей волнительно, даже страшно, но одна вампирша ещё давно ей рассказывала, что в страхе нет ничего плохого, и лишь поборов его, можно стать по-настоящему сильной. Эльза всегда говорила простые истины, и ни разу не заставила сомневаться в своих словах.       Поток нежных мыслей об алой прервала тень, что Фернандес заметила вдалеке, у самого забора. Парень, с черными волосами, что выглядывали из-за капюшона, внимательно смотрел прямо на нее своими темными глазами. Он стоял в темной кофте, а его шея была обмотана лёгким шарфом светло-серого цвета, и майская жара его совсем не смущала. Они встретились взглядами. Холодок пробежал вдоль ее позвоночника, она на секунду отвела взор, но после снова повернулась. Парень все так же стоял на месте, чуть усмехаясь.       — Венди, — Шарли легонько тронула волчицу за плечо, отчего та чуть подпрыгнула на месте, привлекая внимания соседних парт. Однако, одноклассники быстро потеряли интерес к происходящему. — Ты чего?       — Ничего, — девушка снова повернулась к окну, но незнакомец исчез. Как обычно. Кареглазка вздохнула. — Что такое?       — Хотела тебе видосик показать, но теперь мне интересно, что ты там такое увидела.       Венди воровато огляделась и пригнулась чуть ближе к подруге, блондинка сделала тоже самое.       — Помнишь, я говорила, что мне кажется, что за мной следят?       — Ага.       — Кажется, я его сейчас видела.       — Где?       — На улице, в окно.       — Уже пора вызывать полицию?       — Шарли! — получилось чуть громче, чем Фернандес планировала, но никто не обратил внимания. Она снова зашептала. — Твои ведьмовские штучки ничего тебе не говорят?       Блондинка цокнула, поправила свои шикарные белые волнистые волосы, что доставали до самой талии.       — Я, конечно, ведьма, но не вижу пока будущего, как мама. Хотя, даже без этого дара мое чутье подсказывает, что тебя такими темпами этот кто-то просто прибьет. Ты все ещё не говорила брату?       — Нет, ты что. Это будет конец. Меня запрут дома на три замка, а он будет за мной тоскаться по пятам, — Венди устала вздохнула. — Он слишком меня опекает.       — Это и понятно. Оборотням в принципе не сладко приходится, как только к власти пришел… Сама знаешь кто. Теперь Магнолия — город вампиров. Да вообще весь Фиор под их властью, они даже границу перекрыли, живём как в куполе. Поэтому, если не скажешь Джерару ты, скажу я.       Фернандес махнула рукой и отвернулась. Все ее поучают, даже лучшая подруга. Надоело. Будто она маленькая беззащитная девочка. Может раньше она такой и была, но теперь все изменилось.       После физики синеволосая быстро собрала портфель и вышла в коридор, как резко столкнулась с кем-то.       — Извините, я вас не заметила. Я… — Фернандес подняла глаза и замерла. Ее брови чуть сошлись к переносице. — Здравствуйте, мисс Милкович.       — Привет, Венди, — девушка искренне улыбнулась. Высокая, статная волчица с темно-фиолетовыми волосами, в строгом костюме, смотрела прямо на синеволосую своими карими глазами со всей добротой, что в ней есть. — Ничего страшного, сама тебя не заметила. У тебя уроки закончились? Может, подвезти?       — Нет, спасибо. Я как-нибудь сама, — она хотела уже развернутся и умчаться прочь, как проснулась ее совесть, будь она неладна. — И ещё… Извините, что вчера я не пришла. Просто…       — Ничего страшного, я понимаю, — Уртир чуть улыбнулась.       Венди мысленно закатила глаза. Ну почему она такая хорошая?! Ее даже ненавидеть не получается! И ведь искренне пытается понравится сестре своего парня… Фернандес бы просто избегала Уртир, не будь она, к тому же, ещё и ее учителем истории.       Быстро попрощавшись, Венди вышла на улицу. Лёгкий ветерок обдувал ее лицо и трепал длинные волосы. Майская пора нравилась девушке даже больше, чем летняя, и не только потому, что у нее скоро день рождения. Просто это тепло, нежное, лёгкое, как будто заставляет оживать не только все вокруг, но и позволяет расцветать ещё и самих людей. Прекрасная пора.       Фернандес пошла домой, не замечая, как следом за ней, по пятам, как всегда двигается темная тень парня…