***
Кана медленным шагом шла вдоль улицы, по самому краю, скрываясь в тенях домов и построек. Сегодня выпала ее очередь идти за припасами на рынок в ближайшей от их «базы» деревне. На девушке был плотный плащ, что скрывал ее лицо и фигуру от любопытных глаз вокруг, и одновременно защищал от моросившего уже две недели дождя. В руках она несла тяжёлую сумку. Всякий раз, когда впереди возникали оборотни Акнологии, патрулирующие деревню, шатенка пряталась то в брошенных домах вокруг, каких было много, то в неприметных переулках, выдавая себя за обычную бродяжку, оставшуюся одной. Чаще за едой и информацией ходил Лаксус, но в последний раз он привлек слишком много внимания, вступившись в словесную перепалку на рынке, а Эльза и Мира не могут вообще показываться в поселениях. Волчице выходить опасно, компания слышала, что время от времени последователи хватают из жителей оборотней и уводят на главный остров, а после эти волки уже не помнят, кто они, и служат Акнологии. Появление же вампирши точно привлечет внимание. Так что пока что Альберона покупает все необходимое, а через пару дней компания двинется ближе к главному острову. Обойдя патрульных, ведьма зашла в небольшой домик возле рынка, потопталась на входе, удостоверилась, что никого постороннего в магазине нет, и скинула тяжёлый, промокший капюшон. Магазинчик был совсем маленьким, в нем пахло свежим хлебом и молоком. Вокруг были пустые полки, корзины, у дальней стены находилась стойка, за которой стоял мужчина лет сорока пяти с седеющими бледно-синими волосами. Он поднял голову, в свете лампы блеснули его темные глаза, но как только он узнал вошедшую, блеск пропал, на губах расцвела приветливая улыбка, от которой усы мужчины смешно топорщились. — Добренького утречка, Макао, — Альберона подошла и поставила свою тяжёлую сумку на стойку, начала ее разбирать. — Здравствуй, — мужчина улыбнулся. — Смотрю, твой друг теперь не показывается. И правильно делает, о нем уже спрашивали приближенные Короля, ищут непокорного. — Поэтому он наказан и больше не придет, — ведьма громко рассмеялась, но быстро зажала себе рот и воровато огляделась. — Я принесла тебе лечебные травы, довольно много, стоит заметить, пару бутылок питьевой воды, немного мяса и хорошего настроения, которое я дарю своим присутствием. — Спасибо, Кана, — мужчина достал из-под прилавка пакет, который Альберона тут же сунула в свою сумку. — Там буханки хлеба, яйца и три банки молока. — Мм, молочко, — шатенка улыбнулась. — Что же я буду делать, когда вы уйдете, — он тяжело вздохнул, девушка похлопал его по плечу. — Эти твари недавно забрали моего соседа-волка. Они стали чаще уводить оборотней на свой проклятый остров. Кто знает, может, я буду следующим? Или ещё хуже, мой сын? — Не бери в голову, скоро все закончится, тогда и твоя торговля восстановится, и жизнь Резца начнется с чистого листа, и у Ромео будет нормальная жизнь. — Я очень хочу верить в это, правда. Но продержимся ли мы до этого дня? Волк покачал головой. Он устал. Когда Макао приехал в Резец, он надеялся вести здесь тихую, мирную жизнь. Так и было с самого начала, он открыл магазинчик, женился. А потом пришел Король, Акнология, и уничтожил все вокруг. Его жена ушла два года назад, бросив его и Ромео, а пятнадцатилетний сын считает его слабаком, не способным дать отпор. Впрочем, видимо, так оно и есть. Немного поболтав, Альберона взяла сумку, попрощалась, сказав, что придёт через день, и вышла из магазинчика. Не успев пройти и пару минут, она свернула в пустой переулок, немного прошла и развернулась, поправляя капюшон. — Тебе не следует гулять одному, Ромео, а то утащат за бочок. Из-за угла вышел худощавый парнишка пятнадцати лет, с черными волосами и такими же глазами, в простой кофте и сером шарфе на шее. Он промок до нитки. — Я хочу пойти с вами, — грубоватый голос показывал всю серьезность его намерений. — Куда? — Кана непонимающе на него уставилась. — За головой Акнологии. Я хочу сражаться! — Прикольно. А папа в курсе? Паренёк чуть помедлил, но ответил. — Он слабак, будет ждать, пока проблема сама решится. Пока вы ее решите. Я хочу помочь! — Ах, этот волчий максимализм, — Альберона развернулась и пошла дальше. — Иди домой, Ромео. И не думай даже идти за мной следом. Конбольт стоял под дождем и смотрел на удаляющуюся фигуру в плаще. Его кулаки нервно сжимались.***
Когда Кана зашла в защитный барьер, она тут же услышала ругань, доносившуюся прямиком из их лагеря. Ведьма тихонько вздохнула и пошла прямиком на звук. Как она и ожидала, Эльза и Лаксус о чем-то спорили, Штраус, что обычно их разнимала, поблизости не было видно. Альберона с громким стуком кинула сумку на стол, привлекая к себе внимание ругающихся. — Вот, Кана вернулась, — Скарлет указала рукой на ведьму. — Целехонькая и без проблем. А ты даже не способен за едой до Макао сходить без приключений. — Я хотя бы какую-то пользу приношу, а не сижу целыми днями в палатке и не страдаю от безделья! — Ты назвал меня бесполезной, серьезно? Ты ешь еду, которую я поймала и поэтому до сих пор не сдох от голода, я тренирую тебя и слежу за патрулями, и после этого я бесполезная? Да кто из нас бесполезный после этого?! — Где Мира? — Альберона достала свежую буханку хлеба, налила стакан молока и принялась уплитать, с интересом смотря на Лакса и Эльзу. Прошел почти год, усталость и стресс начинают сказываться на душевном состоянии, а обстановка с каждым днём всё накаляется, но эти двое не меняются, продолжая развлекать Кану и раздражать Миру своими ссорами. — Ушла за водой, — Скарлет бросила в последний раз на Дреяра уничтожающий взгляд и тоже отломила себе хлебушка. Мягкий, ещё теплый и запашистый, что тает во рту. Сказка. — Кстати, я сегодня снова ходила на берег. Можно будет переправиться на главный остров ранним утром через прореху в ограде, когда будет смена караула. Но лодку лучше заранее не притаскивать, ее некуда спрятать. — А когда следующая смена? Завтра? — Да, — Лаксус сел к Кане за стол и тоже принялся за еду. — Но послезавтра полнолуние, так что мы лучше переждем его здесь, а уже потом поплывём при следующей смене. — Поняла. А ругались вы из-за чего? — Мы не ругались, — буркнули вампирша и охотник одновременно и демонстративно отвернулись друг от друга. Альберона хохотнула. Скорее всего, опять из-за какой-то мелочи. Рассказав о том, что происходит в городе, они принялись обсуждать предстоящее полнолуние. Нужно было найти новое укромное место для Штраус, а то в прошлом месяце ей удалось вырваться, Кана в последний момент обезвредила ее магией, но больше такого допускать нельзя. В какой-то момент барьер, что скрывал присутствие компании от всех, завибрировал. Все вскочили. — Это что значит? — Дреяр достал пистолет из кабуры и внимательно смотрел на вибрирующую пленку над головой. — Кто-то перешёл барьер, — Альберона попыталась почувствовать, где был произведен переход. — Но это невозможно, он же невидимый. Глаза Скарлет окрасились в красный, она задумчиво смотрела куда-то в сторону. Затем она фыркнула, возвращая себе фиалковый цвет, и снова присела за стол, отламывая еще хлеб. — И че ты села? Что, в твоём возрасте уже ноги не держат? — Лаксус убрал пистолет. Судя по реакции алой, ничего серьезного не произошло. Девушка уже хотела едко ответить, но послышался чей-то разговор. Теперь уже и ведьма успокоилась. Она узнала оба голоса. На их полянку вышла Мира, а прямо за ней шел улыбающийся парнишка. Ведьма и охотник тут же узнали его, а Скарлет догадалась, что это сын Макао, волка, у которого они обменивают продукты. Прелестно. Ромео что-то воодушевленно рассказывал Штраус. Его глаза горели радостью, ведь он впервые видел оборотня из древнего рода. Тут он повернулся к остальным. Конбольт замер на полуслове. — Это что, вампирша?! — он уставился на Скарлет, в его лице в миг появились резкие черт лица, на губах был почти оскал. — Это что, оборотень? — алая закатила глаза. Этого им ещё не хватало. Дети. — Вампирам запрещено появляться на южный островах, — зло бросил парень. — Какая жалость, они многое теряют, не приезжая сюда из-за запрета. Эти деревья… и деревья… и деревья, — девушка едко ухмыльнулась. — Там в порту толпы желающих сюда приехать, правда. Каждый вампир мечтает побывать в Резце, — а потом тише добавила. — Если вообще в курсе, что такая страна существует… — Эльза, прекрати, — Мира покачала головой. — Не думал, что скажу это, но я согласен с настроем Скарлет. Нечего этому пацану тут делать, пусть идёт домой, — вступил Дреяр, складывая руки на груди. — Он крутился возле входа в барьер, не понимая, как Кана зашла внутрь. Один. Под дождем. Мне что, нужно было бросить его там? — Мира мило улыбнулась. Последнее время она ещё добрее и великодушнее, чем обычно, ведь недавно она стала тетей. Этот факт ее слишком сильно радует. До того, как приехать в Резец, компания заскочила на ферму, где теперь живёт Эльфман и Эвергрин с их новорожденной дочкой. — К тому же, он привлекал ненужное внимание. — Но это не значит, что нужно было тащить его сюда, — Лаксус был неприклонен. — Но я хочу помочь победить Акнологию! — Помогалка ещё не выросла, — бросила алая невзначай, чем разозлила Ромео еще больше. — Я сильнее, чем кажется. Я справлюсь. Должен, пока остальные прячутся по своим норам. — Правда он прелесть? — Штраус мило улыбнулась. Эльза уже хотела возразить, как ее что-то отвлекло далеко в стороне, глубоко в чаще леса, лёгкая тень. На секунду ее глаза вспыхнули кровавым, она внимательно начала всматриваться вдаль, пока не заметила слабое свечение. Красное очертание человека. Вампир. Брови алой сошлись к переносице. Навязчивая идея, мысль появилась в ее голове. Она догадывалась, кто это может быть. Кто постоянно следует за ней по пятам. Глаза вампирши приняли привычный фиалковый цвет, она резко встала, чем привлекла к себе внимания. — Разбирайтесь здесь сами, но чтобы когда я вернулась… — Эльза многозначительно посмотрела на Ромео. — …его здесь не было. А то мало у нас трудностей на пути. Под вопрос Дреяра, куда она собралась, девушка уже скрылась за деревьями. Ведомая своим особым зрением, алая покинула защитный купол, предварительно осмотревшись на наличие в округе слабых синих огней, оборотней Акнологии, а также прислушиваясь, нет ли охотников. Но все было тихо, лишь совсем рядом находился вампир. Эльза тяжело вздохнула, вернула свои обычные глаза и оперлась плечом о дерево. — Можешь больше не скрываться. Я тебя заметила, — послышался тихий шорох листвы от шагов. Прямо перед вампиршей стояла до боли знакомая ей личность. Эльза хмыкнула. — Не удивлена. — Видимо, ты просто уже не способна удивляться, — послышался ответ, полный недовольства и презрения. — Я бы удивилась, если бы ты перестала за мной шататься по всему свету, — Скарлет ухмыльнулась. — Минерва. Роскошная брюнетка оскалилась в ответ.***
Все это время, все эти месяцы Орландо сдерживала себя, чтобы не нарушить приказ отца. Эльза Скарлет, вампирша, что разрушила ее планы, унизила ее и продолжает унижать лишь фактом своего существования, была рядом. В пределах досягаемости. Но Минерва ничего не могла сделать. Это чувство беспомощности, что разъедает ее на протяжении всей жизни, лишь усиливалось. И все равно не было так велико, как тогда, когда рядом отец. Когда девушка холодными вечерами сидит в одиночестве и следит за лагерем своих врагов, у нее появляется время поразмыслить о происходящем, задавая себе вопросы и пытаясь найти им ответы. Почему это компашка не торопится? Орландо была уверенна, что они будут спешить, совершать ошибки и погибнут сами, даже без ее вмешательства. Но они действовали аккуратно, наверняка, что раздражало девушку ещё больше. Хотя бы поехали на юг, а не в снега, за Имбером, одним из Шести. Впрочем, это было ожидаемо, ведь они попросту не знают, где находится Имбер, даже отец не знает, поэтому смог дать им лишь предположительное его местонахождение, что не слишком им помогло. Придется постараться, чтобы его выследить. Его люди заполонили всю центральную часть полуострова Ишгар. Они везде. Имбер везде. И в то же время — неизвестно где. Но чаще всего Орландо думает о том же, о чем и всегда, в минуты тишины и покоя. Эльза Скарлет. Прошли сотни лет, а Минерва так и не разгадала природу ее силы. Она ведь даже младше брюнетки! Но стоит признать, кроме событий Четвертой войны, когда алая убила единственный шанс на спасение Орландо, Эльза больше никогда не показывала всю свою силу, она всегда ее сдерживает, прячет, даже когда ей грозит опасность. Абсолютный контроль, редкость в обществе вампиров. На это способны немногие, лишь те, кто упорно тренирует в себе это. Ну, или более взрослые вампиры, вроде Князей. И Орландо совсем не сомневается, что именно благодаря своей загадочной силе алая нашла ее, хотя брюнетка находилась настолько далеко, что даже самые внимательные оборотни бы ее не учуяли. И теперь она прямо перед ней, дарит свою привычную, и до ужаса раздражающую улыбку. Пусть подавится своим подарком. — Что такое, Минерва? Папочка сказал следить за нами? Вампирша всеми силами старается скрыть, как ее задевают слова Скарлет. Папочка. «Ненавижу это обращение.» Он постоянно заставляет называть его так, когда они одни. — Слежка — лишь приятное дополнение к основной цели, — еще сильнее скалится. Защитная реакция, обороняется. У Скарлет острый язык, что способен задеть за живое. Минерве нельзя показывать слабость. Только не перед Эльзой. Алая задумчиво касается серебряной цепочки на шее и, к удивлению брюнетки, ухмылка исчезает с ее губ. Проступает какая-то грусть с примесью усталости. — Было понятно с самого начала, что он нас так просто не отпустит. Приказал убить через какое-то время? Или когда мы разберемся с двоими из Шести, — Скарлет убирает челку с глаз, потирает бровь. Выглядит задумчивой. — А, впрочем, не отвечай. — И не собиралась, — Орландо фыркает. Поведение вампирши ставит ее в тупик. В последние их встречи алая ведёт себя не так, как раньше, десятки лет назад. Эльза поворачивается к собеседнице, что, наверное, больше всех на свете жаждет ее смерти. — Кажется, я уже спрашивала тебя, но, так уж и быть, ради нашей особой связи взаимоуважения и всепоглощающей любви, спрошу ещё раз. Тебе не надоело? И прежде, чем ты начнёшь истерить, я дополню вопрос, — девушка серьезно посмотрела прямо в темно-зеленые глаза напротив. — Тебе не надоело ненавидеть Джиемму, но в то же время беспрекословно ему подчиняться? Я задаюсь этим вопросом постоянно, но не нахожу ответа. У Орландо тоже нет ответа. К собственному удивлению, брюнетка не рявкает в ответ, не кидается оскорблениями, а лишь отворачивается. Месяцы одиночества и бесполезной слежки сказались на ней, заставив задуматься, а для чего она вообще это терпит? — Он подарил мне вечную жизнь. Я должна быть благодарной. Честный ответ, что вырвался непрошенным, удивляет обоих девушек. Алая осторожно продолжает. — А разве это похоже на жизнь? «Нет. Это лишь существование.» Но Минерва и не знает другой жизни. Она молчит. — За что ты его ненавидишь? Орландо поворачивается к вампирше, но не видит привычной ухмылки, не видит презрения. Лишь сочувствие. И это ее злит. — Зачем тебе это знать? Зачем ты спрашиваешь меня об этом? Ищешь способ избавиться от меня, прощупываешь почву, а? Девчонка без роду, с придуманной фамилией. Или в тебе проснулось сострадание? Хотя о чем это я. Как сострадание может быть в человеке, что заживо сжёг детей в амбаре. Алая застывает. Ее брови медленно сходятся к переносице, а руки сжимаются в кулаки. Ее глаза краснеют, но радужка не яркая, а бордовая, почти черная. Вот тогда Минерва чувствует. Чувствует силу в воздухе, что растворяется и попадает в ее лёгкие, мешая свободно дышать, ее тело становится тяжёлым, что-то начинает как будто давить на нее сверху, заставляя подгибаться колени, в голове появляется пульсирующая, невыносимая боль. Орландо становится страшно. С трудом она поднимает голову и смотрит на вампиршу перед собой. Ее алые, кровавые волосы чуть колышатся от переполняемой ее силы. Кровавая Королева. И отец хотел, чтобы Орландо убила ее? Это смешно! Скарлет играла с ней все это время, скрывая свою силу. Проклятье. — Кто ты такая, черт тебя возьми?! — голос срывается. Тут взгляд Эльзы меняется, она как будто приходит в себя. И резко наступает опустошение, будто и не было этого выброса силы и энергии. Ее глаза вновь становятся фиалковыми, а сама Скарлет отходите ближайшему дереву и пытается взять себя в руки. Она разозлилась. Потеряла контроль. — Я… — алая расплывается в слабой улыбке. — Я просто девчонка без роду, с придуманной фамилией. Минерва сидит на земле, чувствуя лишь пустоту в душе. Цель, к которой она шла веками, отвлекаясь от мыслей о ненависти к отцу, просто потеряла всякий смысл. Ей не убить Эльзу Скарлет. Это конец. Алая встаёт напротив нее. Беспечно и свободно, без доли страха. Она никогда не боялась Орландо. Вспышка ее гнева сыграла ей в плюс. Ну, она надеется на это. — Ты не сможешь убить меня. Только если попробуешь установить ловушки, как раньше. Но больше я не буду себя сдерживать. Я чувствовала вину перед тобой, но мне надоело играть в твои игры, — Скарлет тихо вздыхает. — Но нам пригодится твоя помощь, чтобы избавится от Джиеммы, когда мы закончим с двумя. Орландо резко поднимает голову, вглядываясь в лицо девушки напротив. И начинает хохотать. Громко, почти безумно. — Его нельзя убить. Он один из Шести, и даже мне неизвестно, где его сердце, иначе… — она прерывается, громко сглатывает. — Ни у кого не хватит сил. — А мы попробуем, — алая разворачивается и идёт обратно в лагерь. Минерва смотрит ей в след. — Подумай об этом, ты знаешь, где меня найти. Когда Эльза уже почти исчезает между деревьями, ее окликивают. — Отец сказал мне вернуться, пока он не уехал. Повелитель призывает, — Орландо слегка хмурится. — Но это не значит, что я приняла твое бредовое предложение. Я сказала это просто потому, что ты не убила меня сегодня. «Хотя смерть принесла бы с собой избавление.» — И что даёт мне эта информация? — А то, что Акнология тоже призван Августом. Он должен уехать совсем скоро на неопределенный срок. Если уже не уехал. Неприятное чувство зародилось внутри алой. — Подумай, Минерва. Я — твой единственный шанс закончить все это. Освободиться от него. И от своей ненависти. Девушка скрылась между деревьями.***
— Ты слишком долго добиралась до сюда, Минерва. От холодного и строгого баса Орландо вздрагивает. Поднимает голову и видит отца, что стоит и взирается из огромного окна на Харгеон, город огней и роскоши. — Прости, отец, — она знает, зачем он призвал ее домой. Ее слишком долго не было. Джиемма отходит от окна и садится в мягкое кресло, скалясь и смотря на названную дочь. — Порадуй меня, моя девочка. Я соскучился. — Да, — девушка на секунду замирает, но быстро берет себя в руки, выдавливая из себя ненавистные ей слова. — Хорошо, папочка. Минерва закрывает за собой дверь на замок и подходит к креслу, опускаясь на колени перед сидящим мужчиной, тот откинул свою голову назад и блаженно прикрыл глаза, предвкушая скорое удовольствие. Брюнетка вымученно улыбается, к счастью для нее, он не заметил этого. Ее пальчики потянулись к ремню штанов Князя и привычным движением расстегнули его. Проведя несколько раз рукой по уже стоящему члену, она быстро поднялась и залезла к Джиемме на колени, через пару секунд она медленно опустилась. Князь выдохнул и скользко улыбнулся. Из глаз девушки брызнули слезы отчаяния и стыда, но она быстро их смахнула рукой и начала двигаться. Вверх-вниз, вверх-вниз… Джиемма не прикасался к ней, он предпочитал лишь получать удовольствие, растворившись в ощущениях, не обращая внимания на всю мерзость происходящего. Такова жизнь Минервы, такова плата за то, что когда-то ее, совсем ребенка, взял под свое крыло великий Князь. Но ничего не делается бескорыстно… Никому в этом мире неизвестно, что делает Князь со своей названной дочерью с ее десятилетия… И никто не узнает, что происходит в его кабинете, он уж позаботиться об этом. Он заставляет ее повторять это мерзкое «папочка», что она и делает, на автомате, по привычке. Но в голове поселилась навязчивая идея, что занимает все мысли, помогает абстрагироваться от происходящего. Раньше она отвлекалась на ненависть к Скарлет, представляя ее боль и страдания. Теперь же у нее вертится фраза, что она произнесла уходя. «Я — твой единственный шанс закончит все это. Освободиться от него. И от своей ненависти.» Освободится… «Смешно.» Тогда зачем ей думать об этом?***
Эльза врывается в лагерь, привлекая к себе внимание. Ромео уже сидит за столом и о чем-то разговаривает с Каной и Мирой, Дреяр же стоит подальше, надувшись, обидевшийся. — У нас проблема. Огромная проблема, — компания непонимающе хмурится, Скарлет вздыхает. — Акнология скоро уедет из Резца. И неизвестно, когда вернется. План, что они продумали, их нападение через две недели. Все рушится в один миг. «Прости, волчонок. Тебе придется еще немного подождать…»