***
Минерва догадывалась, что что-то пойдет не так. Она встречала Акнологию, он был опасным, но через чур уверенным и высокомерным. А вот его ведьма… Здесь уже появлялись вопросы. Даже Джиемма до конца не понимал, какую игру ведет Сейра вместе с тем, кому она служит. К тому же — она была сумасшедшей. Есть такое поверье, что чем больше ведьмы используют свою силу, тем сильнее они теряют связь с реальностью. Сейра отличный тому пример. Орландо наблюдает со стороны за происходящим. Скучающе, лениво. Ей было как-то всё равно до того момента, как Эльза подошла к обрыву. Минерва чуть пригнулась, скрываясь между зарослями с противоположного берега, наблюдая за ней. Вампирша все ещё не понимает ее. Иметь такую силу и скрывать ее, какой смысл? Отец всегда говорил, что сила даёт власть, власть даёт все. Но Эльза предпочитает сидеть в тени. Когда все вампирское общество скандировало: «Кровавая Королева», Скарлет исчезла. Она могла заручиться поддержкой какого-нибудь Князя и жить припеваючи. Вместо этого алая забралась поглубже в свою нору и затихла на столетия. Минерва думала, что Эльза просто боится ее, а оказалось, что девушка просто не хотела показывать свою силу. Орландо действительно не понимает ее. И в последнее время не понимает себя. Слова Скарлет об освобождении от отца не выходят из головы Орландо, не дают спать и жить как раньше, приносят сомнения, которые совсем не нужны девушке. К вампирше подходит та пепельноволосая, завязывается непринуждённый разговор. Минерва всё прекрасно слышит и видит. Обречённо вздыхает. У них получилось, Орландо даже не удивлена. Она встаёт из-за укрытия и потягивается. Нужно будет отправить сообщение Джиемме. Минус один из Шести. Наконец-то. Девушка уже хочет уйти, но наверху что-то начинает происходить, она задерживается и вглядывается ввысь, чуть хмурится. А затем это происходит. Всего один удар, но даже со своего места Минерва прекрасно видит, куда он приходится, и внутри нее что-то сжимается. От предвкушения. От ужаса. От удивления. От всего разом. Тело Эльзы летит вниз с огромной скоростью и с оглушительным всплеском исчезает в реке. Орландо выходит из-за деревьев и ступает на берег, вглядываясь в воду. Хищная улыбка появляется на ее лице, глаза от удовольствия краснеют. Она облизывает губы. «Тони.» Ее месть свершится. Другого шанса не будет. «Тони.» Как и хотела Минерва. Эльза Скарлет умрет. «Тони…» Она поднимает голову к небу, прикрывает глаза. А затем ее оглушает ненавистный, но знакомый голос из глубины воспоминаний, тот, что в последнее время не даёт ей покоя ни днём, ни ночью. Улыбка сходит с ее лица. «Я — твой единственный шанс закончить все это. Освободиться от него. И от своей ненависти.» Эльза первая, кто предложила Минерве помощь. Обычно, все отводили глаза, делали вид, что не замечают эти взгляды Джиеммы на свою дочь. Никто не видел клетку, возведенную вокруг Орландо, никто не видел ее стальной шипованный ошейник на шее с цепью-поводком. А Скарлет увидела. Брюнетка пыталась убить ее на протяжении двух веков. А она пощадила ее в ответ. Минерва хочет освободится от своей ненависти, даже если это невозможно, она попытается. А для этого ей нужна Эльза Скарлет, будь она неладна. Она делает один шаг, затем второй, третий. Ледяная вода окутывает ее щиколотки, поднимается выше до колен, Минерва прыгает в объятья реки.***
Лаксус сбегает к самой реке и быстро оглядывается, стараясь просчитать, как далеко течение могло унести тело Скарлет. Рядом встаёт Ромео, он дёргает Дреяра за рукав. — Лаксус, на том берегу, — указывает рукой на противоположную сторону, Дреяр всматривается. Злость и напряжение сменяются удивлением. Минерва Орландо, собственной персоной, прыгает в реку и исчезает на некоторое время. Не всплывает долго, несколько минут, а после выныривает из воды, таща на руках тело Эльзы. Бросает ее на берегу, хочет осмотреть рану, но блондин отталкивает ее подальше, встаёт между Скарлет, склоняющимся над ней Конбольтом, и вампиршей. Девушка подавляет желание убить охотника на месте и убирает с лица мокрые черные волосы. — Не приближайся. — Всегда пожалуйста, рада помочь, — Минерва сплевывает воду. — Я должна ее осмотреть. — Да неужели? Ты последняя, кто хочет ей здесь помочь. — Хотела бы ее убить, не доставала бы из реки, — Орландо поднимается на ноги, ее глаза кровавые от гнева. — Мне плевать на вас и на ваши цели, но Скарлет мне нужна живой. Так что либо ты меня подпускаешь, либо я убиваю тебя здесь и сейчас, потому что конкретно ты для меня — бесполезен. — Слушай, ты… — Она жива! — Ромео крепко сжимает запястье алой, одновременно вслушивается в ее дыхание. — Она правда жива! — Отойди, белобрысый, — Минерва отпихивает удивленного Дреяра и садится на колени перед Эльзой, расстёгивает ее куртку, всматривается в рану. — Какая же ты везучая тварь… Брюнетка ждёт, как и двое из компании рядом, обступившие их. Но проходит минута, две, три, а рана на грудной клетке не затягивается. Кажется, что Скарлет спит, лишь ее прерывистое дыхание и слишком медленное сердцебиение показывают, что что-то не так. — Почему она не просыпается? — голос Дреяра тихий, но напряжённый. — Если Мира промазала, то почему она в таком состоянии? — Я… не знаю, — Орландо дотрагивается до раны, кровь все ещё продолжает идти, медленно вытекая наружу. Жуткое, неестественное зрелище. Все разом вздрагивают, когда слышат крики из лагеря Акнологии. Гул голосов, до берега доносится запах гари, к небу поднимается столб дыма. И эти крики… Нет, последователи что-то хором скандируют, отчего холодок пробегает вдоль позвоночника. Из-за деревьев выходит Кана, ведущая за руку Штраус. Ведьма быстро машет рукой. Мира стоит за ее спиной, в ее лице растерянность. Волчица непонимающе быстро осматривает Орландо, а после переводит взгляд на лежащую на берегу Скарлет. Из ее глотки вырывается полувсхлип, полукрик, когда до нее доходят последние осколки воспоминаний. Алые мокрые волосы раскинуты в стороны, глаза закрыты, пухлые губы чуть приоткрыты. Кажется, что Эльза спит, лишь бледность ее кожи и кровь на одежде выдают всю прискорбность происходящего. Кана тяжело сглатывает, крепче сжимая руку Штраус. — В лагере все посходили с ума, поют какие-то песни о вознесении к Повелителю, жгут все подряд. Нужно уезжать с Резца, и как можно быстрее, — Альберона ведёт Миру, как куклу, к тропе. — Берите Эльзу и быстрее собираем вещи. Нужно валить с этих сранных островов как можно быстрее. — Я еду с вами, — Орландо встаёт на ноги, предварительно приложив к ране платок и застегнув куртку алой. — Нет, — Лаксус берет вампиршу на руки, удобнее перехватывает. — Я должна удостоверится, что эта жива. И могу помочь пробиться сквозь последователей, которые, скорее всего, когда сожгут свой лагерь, хлынут в деревни и в лес. А отбиться у вас не хватит людей. Ты тащишь Скарлет, волчица в состоянии бесполезного мусора, остаётся ведьма и ребенок, неплохая армия. — Иди нахер! Катись в свою… — Дреяр, — Кана нехотя качает головой. — Не хочу это говорить, но она права, нам нужна помощь. Без нее нам не выбраться отсюда. Охотник бросает красноречивый взгляд на брюнетку и, ничего не говоря, идёт прочь, держа на руках обездвиженное тело своей подруги.***
Они лишь чудом смогли выбраться из этого ада. Последователи жгли все на своем пути, убивали каждого, кто попадался. Сейра устроила настоящий апокалипсис. Компании приходилось пробиваться с боем, в какой-то момент вся земля окрасилась в крови. Этот день в истории теперь будет называться: «Конец Резца». В машине было тихо, каждый думал о своем. Дреяр неотрывно следил за дорогой, с силой сжимая руль. Он вез всех в единственное безопасное место, что у них было — в Син, в город Алис, к Варроду. Штраус сидела на переднем сиденье, обхватив руками колени, завернутая в одеяло. Она не произнесла ни слова после событий в Резце. Смотрела в одну точку. Не могла себе позволить приблизится к Эльзе. Не могла себя заставить, как бы не хотелось. Сначала Лаксус пытался с ней поговорить, успокоить, но она ещё сильнее уходила в себя. Это ее вина. Как бы ее не пытались переубедить — это только ее вина. Полюшка говорила ей, предупреждала, а Мира не послушала. И теперь ее подруга, ее сестра умирает. Ромео сидел на заднем сиденье и с равнодушием рассматривал пейзаж. Он никогда не выезжал с островов и все для него было в новинку, но парень не испытывал воодушевления или нетерпения. Ему было все равно. Он бросил быстрый взгляд на груду металла у своих ног. Через этот приемник Мира постоянно связывалась с друзьями из Магнолии, но когда они бежали из Резца, в потасовке он поломался и теперь не подавал признаков жизни. Дреяр говорит, что починит его, как только они приедут на место, но Конбольт не уверен в этом. У Лаксуса нет способностей в ремонте техники. Эльзу посадили на ее место в просторном багажнике, завернули в одеяла. Кана и днём и ночью не отходит от нее. Рана вампирши не затягивалась, а кровь не переставала идти, сердце продолжало ее качать, Альберона приходилось использовать свои силы, чтобы циркулировать кровь по организму алой, ведь сердце стучало непозволительно медленно. Это требовало много сил и магии, но Кана старалась. Только благодаря ей Скарлет не умерла от кровотечения. Она смогла с трудом зашить рану, но даже спустя несколько дней она все еще выглядела свежей, что до жути пугало Альберону. Минерва сидела рядом, так же не отходя. Скучающе смотрела в окно. Зачем она с ними? Брюнетка до конца не понимала. Но и уходить она не хотела. Пока Скарлет не очнётся и не сморозит какую-нибудь колкость, Орландо не отстанет от этой компашки бесполезного сброда. Она готова помочь им. Тем более, что алая теперь ей по гроб жизни обязана. Если выживет. Дреяр сворачивает, по знакомой дороге они добираются до отеля, и машина останавливается. Все вываливаются на улицу. — Ромео, найди Варрода. Он вампир, веди его сюда, — Конбольт кивает на слова Лаксуса и уже хочет рвануть к зданию, как из отеля выходит сам владелец, а за ним семенит розоволосая старуха с колючим взглядом. — Где она? — рявкает ведьма. — Полюшка?! — все разом удивлённо таращатся на ведьму. — Она здесь уже несколько месяцев и отказывается уходить. Я не понимаю, на самом деле, что происходит… — Секвин выглядит растерянным. Он оглядывает всех приехавших, но не находит взглядом Скарлет. Нехорошее присутствие разрастается внутри него. — Я ещё раз спрашиваю, где она?! — Здесь, — Лаксус отходит от машины, подпуская ведьму. Полюшка быстрым шагом приближается к багажнику и серьезно осматривает завернутую в одеяло вампиршу и Кану, обессиленную и с синяками под глазами. — Да, все как и говорили духи — плохо, — Полюшка подзывает блондина к себе. — Ты, неси ее в дом, в какую-нибудь комнату попросторнее. Дреяр выполняет приказ без малейших возражений. Привычным движением подхватывает девушку на руки. Лицо Варрода бледнеет. Он несколько раз моргает и ведёт охотника в отель, указывая дорогу к нужному номеру. — Я тоже с вами, — Альберона с трудом вылезает из багажника, чуть покачивается, но Ромео вовремя ее подхватывает. Шатенка абсолютно обессилена. Полюшка окидывает ее колючим взглядом и фыркает. — Сейчас ты бесполезна. Отоспись и потом я уже посмотрю, чем ты можешь помочь, дочь Корнелии. У тебя шесть часов для сна, — старуха отмахивается от шатенки, когда та хочет возразить. Смотрит на машину, на переднем сидении которой все так же сидит Штраус, тихо вздыхает. — Волчицу не трогать, сама придет. Сейчас у меня много дел, не мешать мне. Минерва смотрит на все со стороны, оценивающе, придирчиво. Вот, куда пропала Полюшка. Ее искали вампиры Джиеммы, но так и не нашли, а она уже давно покинула пределы страны. Познавательно. Орландо чуть расправляет плечи и движется в отель.***
Четыре. Чертовых четыре дня прошли с того момента, как они вернулись в Син. Но состояние Эльзы не улучшалось, напротив, она начала терять в весе, ее кожа была бледной и холодной, сердце стучало слишком медленно, отчего кровь почти не разгонялась, лишь Кана и Полюшка, что не оставляли Скарлет ни на секунду, помогали ее телу держаться. Именно держаться. Варрод рассказал о том, что происходит с алой. Он слышал о таком явлении, однажды даже видел собственными глазами, но в тот раз все закончилось печально. Всем известно, хочешь убить вампира быстро и наверняка — бей в сердце. Уничтожишь сердце — уничтожишь вампира. Неизвестно, когда это случилось в первый раз, но это произошло. Будь то кинжал, меч или пресловутый деревянный кол, но если удар пройдет глубоко, но недостаточно глубоко, чтобы пронзить насквозь, если лезвие заденет внешнюю оболочку сердца, пройдет ее и остановится — вампир впадет в кому. Никому точно неизвестно, почему это происходит и как, этот вопрос не изучался среди толпы учёных и экспериментов тоже не было, но факт остаётся фактом. Звёзды сошлись, или руки у убийцы кривоваты, или же вампир просто такой живучий — это происходит. Вампирская кома не такая, как человеческая. Она завязана на воспоминаниях, что годами копошатся в голове кровопийцы. Они захлестывают сознание и не хотят отдавать, дарят мир мечты, мир грез, из которого не хочется уходить, пока тело умирает. Медленно теряет силы, пока не зачахнет окончательно. Если вампиру хватало сил вернуться быстро, он рассказывал, как видел дорогих людей, которых давно потерял. И до сих пор не ясно, души мертвых приходят в подсознание вампира в коме, или же подсознание создаёт образы. Но факт остаётся фактом, все выжившие вампиры видели лишь только своих умерших. Но Варрода тревожило кое-что в состоянии Эльзы, почти пугало. Ее тело умирало слишком быстро, в половину быстрее чем в тот раз, что он лицезрел веками ранее. У него были мысли на этот счёт, но он не делился ими ни с Полюшкой, которая причитала и причитала, ни кому-либо другому. Секвин лишь звонил кому-то, но трубку так никто и не взял. Его друг пропал, как и обещал. Дреяр заходил по несколько раз в день в комнату к алой, минутами молча вглядываясь в ее лицо. Так же в тишине и уходил. Минерва и Ромео не отходили от Эльзы ни на шаг, чем раздражали Полюшку ещё больше. Орландо не слушала ее причитания. Ей была нужна живая Скарлет и она была готова терпеть эту идиотскую компанию сколько потребуется. Конбольт же охранял алую от Минервы. Как он понял, брюнетка не была их другом, ей не доверяли, и Лаксус ему строго настрого наказал — не спускать с нее глаз, что парень и выполнял. Но в глубине души, он не признается в этом, даже если бы Орландо здесь и не было, Ромео бы не ушел. Парень потерял отца, терять ещё кого-то он не готов, и даже если помощи от него никакой нет, Конбольт верит, что его присутствие ощущает Эльза, и ей легче от этого. Хоть эта старуха и пытается его переубедить в этом.***
Дреяр заходит без стука. Луч света из проема прорывается в комнату, что объята тьмой из-за занавешенных окон, освещая постель, на которой кто-то лежал, укрывшись одеялом. Тихо вздыхает, прикрывает за собой дверь, погружая пространство обратно во мрак. Стоит прекрасная тишина, лишь совсем тихое дыхание прерывает идиллию. Мужчина аккуратно проходит к постели и садится на ее край. Зачесывает уже весьма отросшие пряди волос назад. Сидит какое-то время беззвучно, лишь заламывая пальцы рук. Прикрывает глаза. — Я знаю, что ты не спишь, — его голос как острейший меч разрезает тишину, но человек в постели не шевельнулся. — Мира… Это не может продолжаться вечно. И ты это знаешь. Ни слова в ответ. Мужчина проводит ладонью по лицу, стирая сонливость. Сейчас глубокая ночь. И он немного пьян. И чертовски устал. — Ей не становится лучше. Но она все ещё жива. Пока, — ложится спиной поперек кровати, ноги оставляя свешанными на пол. — Варрод сказал, что ты знаешь, кто может помочь, сам же, ублюдок, молчит в тряпочку. Нихрена не говорит, тип, его попросили молчать. Попросили, блять! Скарлет подыхает, а его попросили.! Поднимает голову и бьётся затылком о постель. В его голосе отчаяние. Он закрывает глаза рукой. — Я понимаю, ты сейчас не с нами, занимаешься самокопанием и самобичеванием, но Мир, — Лаксус подползает к ней и утыкается лицом куда-то в ее ноги. — Вернись к нам. Вернись ко мне… Ты нужна ей. Все та же тишина. Мужчина лежит так какое-то время, после медленно встаёт, чуть покачивается, замирает посреди комнаты. Какое-то время стоит недвижимый, смотрит на постель. Затем тихо хмыкает. — Забыл. Я принес кое-что. Ромео мне отдал ее почти сразу, как мы приехали, — Дреяр зарывается рукой в карман джинс и вытаскивает разорванную толстую цепь без нескольких звеньев. Смотрит на нее долгим взглядом. — Хотел починить, но это волчье серебро, у вас там свои технологии. Надеялся отдать, как придешь в себя, но… сама понимаешь. Кладет цепь на прикроватную тумбочку с тихим звяканьем. Хмыкает, чуть дотрагивается до девушки через одеяло, но быстро убирает руку. Резко открывает дверь. — Ладно… Я зайду утром. Как и всегда, — хочет что-то добавить, но осекается. Стоит какое-то время и выходит. Через некоторое время, пролежав в темноте минуты, а может часы, девушка чуть дёргается, из-под одеяла показывается бледная рука. Штраус нежно дотрагивается до цепи пальцами, но резко отдергивает руку, чувствуя холод металла. В следующий раз берется уже увереннее, поднимает ее и рассматривает. Голубые глаза сверкают в ночи. По волчьему серебру можно многое сказать о создателях изделий. Каждая стая древнего рода волков создаёт сплав по-своему, комбинируя металлы и оставляя символы на конечном изделии, которые видят только оборотни своим особым зрением. Создать такую цепочку потребовалось много сил, а то, что Фернандес сделал ее из фамильного сплава — много значит для Эльзы. Значит… Или значило? Штраус в ужасе содрогается, прижимая цепь к груди. Сколько она уже здесь лежит? Она не знает. Волчица даже не помнит, как они оказались в Сине. А то, что они в именно здесь она поняла только сейчас, улавливая знакомые запахи. Ее воспоминания обрываются на том моменте, как она видит тело Эльзы на берегу реки, когда она вспоминает, что натворила. А что она натворила? Мира садится в кровати. Все ее тело затекло, но это ощущение быстро проходит. Она заворачивается в одеяло и поднимается, сжимая цепочку в руке, чуть пошатывается, но делает шаг. Затем второй, третий. Штраус отворяет дверь. Она должна увидеть ее. На лестнице Мира сталкивается с Минервой, та задумчиво ее осматривает с ног до головы, хмыкает и поднимается дальше. Видимо, она все же решила сегодня поспать. Штраус спускается вниз, дорогу до комнаты она находит быстро. Прямо перед дверью в кресле сидя спит Лаксус. От него пахнет перегаром, но не слишком. Он не напивался до беспамятства, как бы не хотел. Волчица проводит рукой по его щеке. Кажется, она помнит, что он заходил к ней по несколько раз в день, что-то говорил, но его слова ускользают, а Штраус не может никак их поймать. Девушка отворяет дверь. Тут же ее накрывает спертый воздух, сгустки сил, последствия обширного и долгого использования магии. Мира сглатывает. В углу со стороны двери на стуле сидит Ромео, его голова запрокинута на спинку, а сам паренёк поглощен крепким сном. Рядом с ним сидит Кана, положив голову на его плечо, чуть похрапывает, пуская слюни на ветровку брюнета. Штраус мельком осматривает всю комнату, но больше здесь ничего нет, кроме… — Всеми силами избегаешь ее? Чего же это, смотри, любуйся, — голос этой старушки она узнает из тысячи. Именно ее голосом шептало ее подсознание все это время, повторяя вновь и вновь предостережение, которое Мира не послушала. Штраус поднимает голову и смотрит на Полюшку, что сидит у постели посреди комнаты. Старуха же на волчицу не смотрит. — Подойди сюда. Мира хочет убежать, как маленькая девочка, обратно в комнату, забраться на свою кровать и пролежать там как можно дольше. Но вместо этого она сильнее сжимает цепочку, отпускает одеяло со своих плеч, что тут же падает у ее ног, и делает шаг вперёд. Сначала Штраус видит алые волосы, раскинутые в разные стороны по белой подушке, только они не такие, какими их помнит Мира. Они тусклее, кажутся тоньше. Затем волчица видит ее лицо. Худое, бледное, под глазами залегли темные, огромные синяки, губы потрескались, а черты лица стали острее из-за худобы. Мира хочет отвернуться, но заставляет себя смотреть дальше. Она чуть откидывает одеяло. Скарлет лежит в лёгкой бледно-желтой сорочке с большим вырезом, отчего прекрасно видно свежую рану. Штраус сглатывает. — Мне пришлось перезашивать, внутри у нее все чинить. Эта неумеха ни на что не способна, — розоволосая бросает в сторону Каны быстрый взгляд. — Ещё учить и учить. Но потенциал есть. — Сколько она уже… — Неделя. А кажется, что прошло гораздо больше времени, — Полюшка внимательно смотрит на застывшую волчицу. — Знаешь, что с ней? — Догадываюсь. Эльза как-то рассказывала. — Только вот даже если она сможет вернутся, тело ее не дождется. — Почему это происходит так быстро? — Ей не хватает жизненных сил. Каким бы могущественным вампиром она не была, эта идиотка слишком долго контролировала и сдерживала свою силу. Но не только в этом причина, — Полюшка чуть поправила одеяло, и такая забота никак не сочеталась с ее обычным поведением. — Духи… Они кричат и кричат, кричат и кричат: «Половинчатая, где твоя половина…» Ты не знаешь, что это значит? — Нет, — Штраус наконец отводит взгляд от Скарлет и смотрит на Полюшку. — Но я догадываюсь, кто может знать. — Так найди его. Потому, что ваша подруга умрет уже через неделю, — ведьма поднимает руки, держит их над раной, чуть хмурится. — Плюс-минус пара дней. — Я… Я не могу. Я же… — Чуть не убила ее? — Мира кивает. — И она умрет, не сомневайся. Если не возьмёшь себя наконец в руки. Ненавидишь себя? — Да. — И правильно, только вот она тебя ненавидеть не будет. И удостовериться ты в этом только когда она очнётся. Так что собирай вещички и побыстрее. Возьмёшь кого-нибудь из этих глупцов с собой? — Нет, я должна это сделать одна, — Мира выпрямляется, кладет цепочку на прикроватный столик. — Починю ее, когда вернусь. — Не сомневаюсь. Через тридцать минут Штраус уже быстро целует спящего Лаксуса в губы, поправляет рюкзак и выходит из отеля. На улице ее ждёт Варрод, сжимая какой-то свёрток в руке. Он приветливо ей улыбается. — Рад, что вы в добром здравии. — Лучше бы она, а не я. — Не стоит так говорить, — вампир протягивает ей свёрток. — Возьмите. Штраус берет его в руки, заглядывает внутрь. Ее брови удивлённо приподнимаются. — Это катана Эльзы. — Вакидзаси, если точнее. — Зачем она мне? — Покажите тому, к кому идете, — Секвин улыбается. — А вы знаете, к кому я иду? — Да. К Королю…***
Одна только дорога заняла три дня. Прямых авиарейсов из Алиса в столицу Королевства Пергранде не было. Пришлось добираться на поезде до столицы Сина, а потом уже, на самолёте, пересечь границу этих двух граничащих государств. Столица Королевства встретила Штраус морозной прохладой, хоть и было лето. Неудивительно, ведь Пергранде простиралось вдоль всего севера полуострова, а Даго́н, его столица, была почти самой северной точкой. Удивительно, что снег ещё не выпал. Но девушка не могла не отметить, что город был прекрасен. Древним, величественным. Ни в сравнение с Фиором, довольно молодым государством. Когда-то весь полуостров Ишгар был единым Королевством, правила им Великая династия Дра́гнов, и Дагон был столицей. Но времена меняются, династии сменяются и исчезают, а каменные здания остаются на своих местах, храня историю в своих стенах. Штраус бы хотела прогуляться, осмотреться, но времени у нее не было. Она достала из кармана лёгкой куртки записку, что сунул ей Варрод, прежде чем она уехала. На ней был адрес. Мира подняла голову и сравнила надпись с табличкой на высотном здании. Да, а она ожидала увидеть замок. Наивная, забыла, в каком веке живёт. Автоматические двери открылись перед ней, Штраус огляделась. Просторный холл, мягкие диванчики, телевизоры, панели, пульты. Вот дом современных «Королей». — Добрый день, это частная территория. Вход по пропускам, — к Мире поднырнул вальяжный высокий блондин, широкий в плечах, в черных одеждах. Видимо, охранник. Чем-то похожий на Лаксуса. Штраус мысленно фыркнула. Сколько хорошего она наслушалась, когда он ей позвонил, пока она уже ехала в поезде… Вампир, а это был именно он, чуть принюхался и оскалился, за его спиной стояло ещё четверо. — Волчица… Что ты хочешь? — Мне нужно к Королю, — решила не ходить вокруг да около. У нее нет времени. — Всем нужно к Королю, только он никого никогда не принимает, — вампир сплевывает. — Я уже пятьдесят лет служу ему, а так его и ни разу не видел. Может, он вообще не существует? Вся пятерка разом засмеялась. Громко, весело, но в смехе прослеживалась какая-то обида, обречённость. Штраус сильнее стиснула записку в кармане. Если им назвать имя того, от кого она пришла — этим твердолобый вампиром это ничего не скажет. — Мне нужно поговорить с кем-нибудь… — волчица чуть задумалась, подбирая слова. — Постарше по званию? Кто-нибудь из приближенных к Королю. — Слушай, ты, волчица. Вали туда, откуда пришла, — смех прекратился. Теперь же вампир сделал шаг на нее, но, к его удивлению, девушка даже не дрогнула. Даже не посмотрела на него. — Глухая? — Скорее вы. Кто-нибудь главнее здесь есть? — она невозмутимо осмотрелась, вокруг уже собралась примерна дюжина вампиров, что с интересом следили за происходящим. Сторожила почти зарычал. — Заколебала ты уже меня. В последний раз предупреждаю — иди нахер, а то… — А то, что? Сторожила разом вздрогнул и повернулся на голос из толпы. Мира поступила так же. Прямо к ним аккуратной поступью шла невысокая девушка, лет шестнадцати или семнадцати, не больше. Русые волосы игриво выглядывали из-за белой шапочки с кошачьими ушками, прямые пряди ложились на плечи толстовки бежевого цвета, которая была на парочку размеров больше хрупкого тельца, к груди она прижимала какие-то папки. Вот только волчица сразу почувствовала силу взрослого вампира, ее ещё и выдавали глаза темно-красного цвета, что хитро поблескивали в свете ламп. Охранник, что стоял возле пепельноволосой, громко сглотнул. Вампирша встала напротив Миры, склонила голову набок, с интересом ее разглядывая. — Так что ты сделаешь? — она посмотрела на блондина, этот взгляд не предвещал ему ничего хорошего. — Ни… Ничего! — вампир выпрямился, руки пустил по швам. — К нам могут обратиться все: и вампиры, и оборотни, и ведьмы. Не стоит грубить, хорошо? — она говорила тоненьким голоском, нежным тоном, но глаза выдавали ее. Они засверкали ярче. — Кыш, потом проведу воспитательную беседу. Девушка махнула на них рукой, мужчина тут же ей поклонился и, взяв своих четверых дружков, ретировались обратно ко входу. Было в этом что-то комичное: пять бугаев слушаются шестнадцатилетнюю девчушку в шапке с ушками. Она повернулась к волчице, продолжая оценивающе ее разглядывать. — Благодарю, они… докучали. — Потому, что тупые, — вампирша отмахнулась, поудобнее перехватила папки. — Услышала мельком ваш разговор, стало интересно. Люблю всякие интересности, — она мило улыбнулась. Говорила она быстро, тараторила, но речь была поставленной и понятной. — Смотрю, а тут волчица заплутала. Да ещё и к Королю хочет. Вопросик один нарисовался: зачем? На сумасшедшую не похожа, на чокнутую фанатку вроде тоже. — Мне нужно бы поговорить с приближенными. Я понимаю, что меня к нему не пустят просто так. — Однако правда, не пустят, — вампирша склонила голову на другой бок. — Приближенные… Думаю, я подхожу под критерий. Так что тебе от Короля нужно? Мне о-очень интересно! Я послушаю, если дело стоящее, то запишу тебя. — Мне нужно сейчас, — Штраус нахмурились, огляделась. Толпа с появлением этой девчонки немного рассосалась, но вокруг ещё было много таких же любопытных ушей. Девушка проследила за взглядом Миры, поняла, что ее беспокоит и быстро кивнула. — Хорошо. Идём за мной, в более мирное место, — вампирша развернулась и пошла вглубь холла. Волчица последовала за ней. Они проходят в просторный зал для совещаний. По центру стоит огромный стол с мягкими креслами вокруг. Вампирша прикрывает дверь за спиной Штраус и садится на краюшек стола, Мира встаёт напротив, с интересом разглядывая девушку. Может ли она доверять ей? А Королю, что тщательно скрывает свою личность? В любом случае, выбора у нее нет. Как и времени. Она слишком много времени потратила на ненависть к себе, теперь же ей нужно всё исправить. — Меня зовут Миллианна. Я работаю на Короля с самого конца Четвертой войны с оборотнями. Это уже более двухсот лет. Так что я одна из тех, кто хотя бы видел Короля, — вампирша улыбается. — А теперь я хочу знать, кто ты и зачем тебе нужна встреча. — Меня зовут Мираджейн Штраус. И… — берет себя в руки. Риск есть всегда, сейчас или никогда. — И я пришла от Бельзериона. Милли внимательно всматривается в лицо волчицы, после тихо вздыхает и спрыгивает со стола. — Аг-га. Ясненько, ты всё-таки чокнутая. Ну, что ж, пока. — Нет, подожди! — Штраус поднимает руку, другой лезет в рюкзак. Вампирша настороженно наблюдает за этим процессом. — Мне сказали кое-что показать. Мира достает аккуратный свёрток. Миллианна непонимающе хмурится, берет его в руку и осматривает, а после медленно раскрывает. И вздрагивает всем телом. Резко разрывает ткань и достает ножны с вакидзаси. Ее глаза широко раскрыты, а губы подрагивают. Она нежно проводит по рукояти и немного выдвигает лезвие, рассматривая гравировку с буквой «Д». Поднимает голову и смотрит на Миру серьезным взглядом. Вся лёгкость испарилась. — Откуда у тебя вакидзаси Эльзи? — Откуда ты знаешь, что это — Эльзы? — Штраус удивлена, но старается не сильно это показывать. Впрочем, Милли даже на нее не смотрит, рассматривая оружие. Мира расправляет плечи, поджимает губы. — Я ее подруга. И мне очень нужно к Королю. Вампирша поднимает голову, смотрит на волчицу, чуть кивает и нехотя возвращает ножны. — Хорошо. Только он не здесь. Поехали. Они едут в черном джипе, Милли кому-то постоянно пытается дозвониться, но человек упорно ее игнорирует, чем выводит из себя. — Как мне… обращаться к нему? — нарушивает молчание пепельноволосая. — Ваше Величество? — Да. Это чешит его самолюбие, — Милли раздражённо закидывает телефон в карман. Задумчиво смотрит на волчицу. — Ты знаешь, когда вампиров называют Королями, а не Князьями? — Их называют Королями только в одном случае — если они происходят из Королевских династий. Но на сколько мне известно, на полуострове не осталось таковых, он с другой части континента? Милли не отвечает. В ее взгляде прослеживается какая-то грусть. Она качает головой. — Так ты не знаешь… — Не знаю чего? Машина резко останавливается. Водитель выходит и открывает дамам двери. Штраус выбирается и тихо охает. Двухстворчатые ворота из металлических прутьев черного цвета остались позади. Перед ней стоит поистине огромный двухэтажный симметричный особняк. Здание содержит в себе величественные белые колонны вдоль всего фасада, что создавало контраст с благородным темным, почти черным камнем, каким был отделан весь дом. Главный вход в особняк находился в самом центре фасада, между двумя колоннами на пьедесталах. Массивная темно-коричневая деревянная дверь увенчивалась аркообразным окном. Это здание больше походило на дом Короля. Особняк казался мрачным, в темных резных окнах не горел свет, а за лужайкой вокруг давно уже никто не ухаживал. Мира глубоко вдохнула морозный воздух. Пахло древностью, сыростью. Казалось, что дом давно опустел, но девушка знала, что это не так. Она отчётливо ощущала сокрушительную силу вампира внутри. Двери отворяются и из особняка выходит высокий и очень толстый мужчина с длинными рыжими кудрями и рыжими густыми усиками. Он одет в светлый, объемный балахон. Спустившись со ступенек, он подходит к девушкам, чуть поклонившись. — Дорогуша, что ты делаешь здесь сегодня, да и ещё с гостями, — вампир быстро берет ладонь Штраус и целует ее тыльную сторону. — Добрый день, дорогуша. — Добрый, — Мира неловко кашлянула и аккуратно вытащила руку из хватки мужчины. — Нам нужно к Королю. Срочно, — Милли поправила шапочку. — У Его Величества плохое настроение нынче. Не считаю целесообразным его тревожить, — вампир был очень вежлив, мягок, он уже начал нравится Мире, настолько он казался приветливым. — У него всегда плохое настроение, — девушка фыркнула, схватила волчицу за руку и потащила ее внутрь. — Где он, Ричард? — Там же, где и всегда, — крикнул им в догонку вампир и помахал на прощание ручкой. Видимо, кроме Ричарда и Короля в особняке больше никто не жил. Милли уверенно вела по бесконечным коридорам Штраус за руку, Мира старалась запомнить все повороты, чтобы если вдруг придется бежать, найти выход. Через несколько минут вампирша остановилась у массивной двери и замерла в нерешительности. — Можете постучать, там все равно никого нет, — послышался голос из темноты коридора за спиной. Девушки медленно повернулись. В тени выглядывался крепкий мужской силуэт с капюшоном на голове и в черной, непроницаемой маске, скрывающей лицо. — Миллианна. Зачем ты привела ко мне эту милую волчицу в такой час? Тем более, в мой дом. — Она от Бельзериона, — Милли кивнула в сторону пепельноволосой, которая замерла в оцепенении. Она чувствовала растерянность. Этот запах… Сила вампира заглушала его, но она точно где-то его встречала. Но никак не могла вспомнить. — Хм. Неожиданно. А вы, смею поинтересоваться.? — Мираджейн Штраус. — Мисс Штраус. И что же он хочет, Мисс Штраус? — Не он, Ваше… Величество, — мужчина довольно кивнул на ее обращение. — Нам нужна ваша помощь. Не знаю, как вы связаны с Эльзой, но… Он поднимает руку, останавливая поток речи волчицы, она замолкает. — Эльзы? — Мира кивает, вампирша бросает красноречивый взгляд на мужчину, но он не обращает на нее внимание. Штраус чувствует на себе его внимательный взгляд. Король качает головой. — Столько лет игнорировать мои письма, звонки, все мое существование, а теперь присылать за мной? Пусть сама явится. Миллианна, проводи нашу гостью. Он разворачивается на сто восемьдесят градусов. Вампирша бросает на Миру быстрый взгляд и бежит за Королем. — Но Эр… — Ничего не хочу слышать. Если ей я так нужен, сама бы пришла, а не… — Она умирает! — голос Штраус резко останавливает мужчину. В коридоре наступает тишина. Милли растерянно переводит взгляд с вампира на Миру, и обратно. — Вампиры не могут умирать. Мы либо живы, либо мертвы, — его голос становится хриплым, но не теряет твердость. Он не оборачивается, но и не идёт дальше. — Что вы на это скажите? — Я тоже так думала. Недели назад. Но удар пришелся в… — Не продолжайте, — Король возвращается к девушке, подходит совсем близко, его сила начинает подавлять Штраус, но она стойко ее выдерживает. Он наклоняется к волчице. В глазницах его маски начинают проступать красные огни его глаз. — Я сам посмотрю… Мира не двигается, вампирша нетерпеливо переминается с ноги на ногу рядом, прижимая руки к груди. Через пару невыносимо долгих секунд Король вздрагивает, отстраняется от волчицы и неосознанно прикасается к своей груди, но взгляда не отводит, только теперь его сила начинает давить сильнее, отчего Штраус начинает чувствовать угрозу. Мужчина убирает руку. — Миллианна, у нас запланированы на ближайшие дни какие-нибудь собрания? — С Князьями из Арболеса завтра, как и с шайкой ведьм и… — Отмени все. Мы едем в Син. За этой несносной, проблемной… — он рвано выдыхает, стараясь утихомирить нарастающий гнев. — Собираемся. Подготовь самолёт. Ричард и Макбет остаются здесь, ты со мной. Глаза Милли широко открываются, она непонимающе смотрит на волчицу и вновь на Короля. Переспрашивает. — Самолёт? Но вы не покидали особняк уже почти сотню лет и… — Подготовь. Самолёт. Мужчина резко разворачивается и исчезает в коридоре. Милли ещё сильнее хмурится. — Откуда он знает, что она в Сине? — Мира ничего не понимает, внимательно вглядывается в темно-зеленые глаза вампирши, что тяжело вздыхает. — Ты ему показала. — Но… — Идём. Ещё много дел нужно сделать перед вылетом. Вампирша уводит девушку по коридору.***
Он заходит в старый отель уверенным шагом, чуть замирает. Видит Варрода у стойки, что от удивления широко открыл рот, кивает ему. За его спиной в здание заходит Миллианна, что настороженно осматривается, и Мисс Штраус, что всю дорогу его рассматривала. Он знает этот взгляд. Непонимающим, заинтересованный. Волчица не понимает природу его сил. На них с Эльзой всегда так смотрели. Как на демонов, как на подкидышей. В родной деревне их сторонились и побаивались. Так было всегда. Лишь вместе они преодолевали все трудности и преграды. Вместе… Пока он сам все не испортил. Поправляет капюшон и идёт к ней, чувствуя ее запах, ее слабую силу, что зависла в воздухе и вот-вот исчезнет. Вокруг какие-то люди. Он видел их в воспоминаниях волчицы, но они ему не интересны. Пока. Сейчас у него одна цель, и она в комнате перед ним. Отпихивает перегородившего ему путь блондина и входит в комнату. И замирает. Эльза… Его дорогая Эльза лежит в постели недвижимая, почти холодная, на грани смерти. Ведьмы, что стоят подле кровати, поднимают на него глаза. Та, что старше, хмурится, качая головой. — А вот и нужная половина. Он ее не слушает, не обращает внимания, как и на тех, кто замерли за его спиной в непонимании. Ему они не интересны. Он даже не удивлен, что они не знают, кто он. Эльза всегда скрывала от всех, кем она на самом деле является. Подходит ближе и кладет ладонь на ее прохладный лоб, поглаживает кожу. Столько лет… — Ее силы покидают ее, она не успеет проснутся, — поднимает голову к старухе. — Мы поедем в мой особняк, а пока влейте в нее мою кровь. Это даст ей сил. — Идея, конечно, класс. Но не думаю, что это сработает, — молодая ведьма, уже уставшая и измотанная, качает головой. На это мужчина лишь снимает маску и убирает в карман. В ней неудобно и душно в этой маленькой комнате, полной магии. Шатенка широко распахивает глаза, теряет дар речи, смотря в его лицо. Переводит взгляд на Эльзу, и вновь на него. Оно и понятно. Удивление. Все всегда удивлялись, когда видели их рядом. Сбрасывает капюшон. — Как ей это поможет? — из-за спины слышится мужской голос, видимо того блондина. Король тяжело вздыхает. — Потому, что мы одно целое. Мы близнецы, — он поворачивается к ее друзьям лицом, они удивлены, кто-то даже отшатывается, не веря своим глазам. Алые короткие волосы, лишь чуть темнее, чем у Скарлет. Тот же нос, те же скулы. Аристократичные черты лица с волевым гладковыбритым подбородком. И его глаза. Фиалковые. — Я ее брат.