***
Была глубокая ночь, когда алая тихо вошла в здание штаба, маленькое, почти картонное и полуразрушенное здание. По коридору сновали патрульные, но в остальном здании все спали. Кроме одной комнаты, где все ещё кипела жизнь. Отправив Сё и Волли отдыхать, девушка пошла вглубь здания. Кровь она вольет в себя позже, сначала нужно доложить новую информацию. Алая входит без стука и пять пар глаз тут же устремляются к ней. Штраус приветливо улыбается, Кана приподнимает стакан с чем-то горячительным в приветливом жесте, а Эрик шумно облегчённо выдыхает, даже Ромео чуть выпрямляется, кивая ей. Лишь Дреяр все так же увлеченно рассматривает карту. Эльза фыркает. — Ты прибыла даже раньше отчёта. Как все прошло? — Мира откидывает свои пепельные волосы за спину. — Мы отбили территории. Теперь Королевство Стелла под нашим контролем. — Эльза садится на ближайший стул, на секунду устало прикрыв глаза. Она уже месяц не заходила так далеко за пределы военных действий, в безопасность. Дреяр с ухмылкой выбрасывает черные фишки с небольшой территории на карте, а вместо них ставит белые. — Беллам тоже отбит. Имберу уже некуда идти. Прячется в своем Айсберге, окружённый со всех сторон. — Лаксус самодовольно хмыкает. — Не стоит его недооценивать. В Боско мы потерпели большие потери. — Эрик внимательно смотрит на положение сил на карте. — Это было восемь месяцев назад, теперь мы его зажали в угол. — не отступает охотник. — Ты так же говорил полгода назад. А потом случилась битва на Красном перевале и нас отбросило на пять километров назад. — подмечает Кана, но поймав на себе недовольный взгляд блондина, поднимает руки в знак капитуляции. — Молчу, молчу. — То-есть Беллам тоже под нашем контролем? Как там Баккус? — спрашивает Скарлет, на что ведьма слишком громко фыркает. — Завтра вернётся и спросишь у него, — отмахивается Альберона в нарочито небрежной манере, а сама отворачивается, со слегка сведенными бровями. Она сама ещё не связывалась с Баккусом, не было связи с его отрядом. — Я предлагаю идти на Айсберг, — перебивает Дреяр, Ромео согласно кивает, он уже неделю вместе с Мирой вернулся с поля боя и устал сидеть без дела. — Слишком рано, нужно собрать силы на границе, а это потребует не меньше недели, — не соглашается Эрик. — Не стоит забывать и про партизанские отряды Братства, они смогли неплохо прорядить наши ряды в Белламе, — произносит Мира, устало зевая, это замечает Дреяр, он осматривает всех собравшихся. Кана и Эрик, вернувшиеся с границы с Белламом пару часов назад, Эльза, только пришедшая со Стеллы, Ромео и Мира, весь день занимающиеся раненными, постоянно приезжающими с поля боя. А стояла глубокая ночь. Мужчина тяжело вздыхает. — Ладно, давайте обсудим это завтра. — Хорошая идея, — произносит Штраус, попрощавшись со всеми, она тут же уходит из комнаты. Когда остальные пытаются за ней последовать, Лаксус останавливает их. — А вас я попрошу остаться. — А я уж понадеялась, — ворчит Скарлет, усаживаясь обратно на стул. Впрочем, ей все равно некуда торопиться. Впереди лишь бессонная ночь. Дреяр ждёт ещё несколько мгновений, пока шаги волчицы стихнут, и поворачивается к оставшимся. — Я хочу сделать Мире предложение. — У-у, — произносит воодушевленная Кана, ее сон как рукой сняло. Эрик закатывает глаза. — Я спать, всем до завтра, — проговаривает Король и выходит из комнаты. Эльза задумчиво смотрит ему в след, а после отмахивается от него. — Неприятная личность, не обращай на него внимания, — вампирша пододвигается ближе. — И как это ты снезошел до данного решения? Столько лет пустых ожиданий… — Ой, не начинай. — Мне кажется, она удивится скорее не самому предложению, сколько решению Лаксуса, — поддерживает алую Ромео. — А потом она ещё переспросит: ты что, реально делаешь мне предложение? — не унимается ведьма, и девушки дружно хихикают, даже Конбольт не сдерживает улыбку. Дреяр краснеет от злости. — Ещё хоть слово… — проговаривает сквозь зубы охотник. — Ладно, ладно, мы больше не будем, — ухмыляется Эльза. — Почти. Мужчина запускает руку в свои короткие блондинистые волосы и шумно вздыхает. — Я хочу сделать это до наступления на Айсберг. Неизвестно, как все пройдет. И выживем ли мы все вообще. Наступает неловкая тишина, но алая быстро берет себя в руки, поднимаясь с места. — Тогда нужно все сделать в кратчайшие сроки, — Эльза поворачивается к своим друзьям. — У меня есть несколько идей, Кана, найди место и займись украшениями. — Так точно, мэм, — вскакивает Альберона и отдает вампирше честь. — Ромео, ты займись Мирой, отвлекай ее и делай все, чтобы она не заметила приготовления. — Это будет почти невозможно, но я постараюсь. — Дреяр, мы с тобой должны всех собрать в штабе, но так, чтобы Мира не заметила резкий приток людей. Нужно все сделать тихо, — алая задумчиво потирает подбородок. — Примерно через неделю мы уже будем на границе, нужно успеть все сделать как можно раньше. — Зная Миру, она захочет уехать раньше, — проговаривает Ромео. — Тогда приготовим все за два дня, — ухмыляется Скарлет и поворачивается к Дреяру. — Уже послезавтра ты станешь мужем. Если Мира согласится. А я надеюсь, что она не согласится… — Я просто сказал, что хочу сделать ей предложение… — А уже все, Лаксус, механизм запущен, попробуй теперь остановить ее, — смеётся ведьма, а после зевает. — Ладно, я всё-таки хочу лечь сегодня спать, вернёмся к этому вопросу утром. Ромео, детское время тоже закончилось. Конбольт закатывает глаза и поднимается с места, шатенка потягивается. Они прощаются и оставляют Эльзу и Лаксуса одних. Блондин тихо вздыхает, понимая, что спать ему сегодня не дадут. Алая по-садистски улыбается. — Ну что ж, Дреяр. Расскажи мне свои планы на предстоящее событие, а я поделюсь своими мыслями. Это будет определенно долгая ночь…***
Вампирша отпустила Лаксуса только под утро, выжатого, как лимон. Сама она составляла списки гостей и находила номера ещё несколько часов, пока боль не стала совсем уж нетерпимой. Она пропустила вечернюю процедуру введения крови, и ее организм был крайне недоволен этому. В ее импровизированной комнате было прохладно, за что стоит благодарить Милли, что занимается проветриванием, пока Эльза находится в зоне боевых действий. Девушка так же сортирует доклады и отчёты, чтобы алой оставалось меньше дел по возвращению. Скарлет не представляет, как бы справлялась без Миллианны. Вот и сейчас Эльза видит две аккуратные стопки документов на своем столе, но внимание ее привлекает одна папка, что находится в стороне от других. Вампирша подходит и быстро просматривает ее, а после зло отбрасывает ее в сторону. Ещё одна попытка нового информатора проникнуть в Фиор потерпела фиаско. За год ни один так и не добрался до Магнолии. Закрытые границы и тотальный контроль пропускных пунктов работают слишком тщательно. Взрослые вампиры не проходят дальше границ Королевства, привлекая слишком много к себе внимания, к оборотням слишком много требований, ведьм и колдунов опасно отправлять во владения Джиеммы, что их отлавливает, а к охотникам не слишком много доверия от самого Ордена. Из-за этого всего связь с Магнолией нестабильна, а редкие скомканные сообщения Минервы не слишком проясняют дело. И хоть Скарлет всеми силами пытается объяснить свою обеспокоенность в данном вопросе лишь необходимостью слежки за Джиеммой, то, что она не знает о судьбе Фернандесов и Редфоксов и это ее тревожит — слишком очевидно. Придется искать кого-то ещё на роль информатора. Открыв свой мини холодильник, алая не обнаруживает в нем кровь брата. Тихо выругавшись, она сбрасывает свой плащ и идёт в медицинский блок. Солнце медленно восходит, в штабе видны лишь редкие патрули, в остальном — тишина. Алая догадывается, что Полюшка как обычно заранее знает, что вампирша придет, поэтому уверенно заходит в ее кабинет. Так оно и оказывается, ведьма сидит за своим столом, смотрит в одну точку, а рядом с ней стоит небольшое кресло и уже приготовленная капельница. Скарлет закрывает за собой дверь. — Доброе утро, Полюшка. — Твое лицо — не то, что я хочу лицезреть по утрам. — Ну хоть что-то прекрасное же вам нужно видеть, — ухмыляется алая, когда ловит на себе сощуренный взгляд ведьмы. Девушка садится в кресло, предварительно сбросив с себя плащ. — Я бы могла и в своей комнате это сделать. — Но не хочешь, — проговаривает ведьма и подходит к вампирше, подготавливая капельницу. — Приступы не становятся чаще? — Все как и раньше. А стабильность иногда очень даже хорошо. — Бессонница, как я вижу, тоже сохраняется. Когда в последний раз ты спала? Эльза задумывается, закусила губу. — Пару… — Дней? — ведьма вводит иглу в вену, отчего алая морщится. — …недель, — устало улыбается Скарлет. Полюшка смотрит на нее несколько мгновений. По лицу вампирши не скажешь, что она испытывает какой-либо дискомфорт, но профессиональный взгляд целительницы со стажем сразу уловил, что Эльза врёт. Она спала в последний раз не пару недель назад. Месяц, не меньше. Вампиры могут не спать по несколько дней абсолютно без последствий, даже неделю. Но месяцы… Они начинают слабеть. Алая отказывается от сна по одной простой причине — кошмары. Вампирша живёт в постоянной боли, а когда засыпает — ей она начинает сниться. Девушка решила урезать количество своего сна, ведь в жизни она может хотя бы уменьшить боль кровью брата. Во снах спасения нет. Полюшка тяжело вздыхает. — Тебе нужен сон. Иначе мне придется разговаривать с воспитанной версией тебя. — У меня слишком много дел, чтобы спать, — колкий взгляд впивается в Эльзу, и она закрывает глаза. — Ладно, я посплю послезавтра. Только не стоит втягивать в это Эрика. Ведьма хмыкает и садится обратно за свой стол. Наступает тишина, но не давящая, а какая-то даже уютная. Эльза не так сильно напрягает ведьму своим присутствием, как другие, так что она готова потерпеть девчонку. Но тишина не длиться долго, духи, что витают вокруг Полюшки, вновь начинают шептать ей, отчего старуха морщится. Если они хотят чего-то, то не отстанут, и ведьме придется им это дать. Донести их мысль, передать сообщение. Духи навязчивы, но кто такая Полюшка, чтобы их осуждать? — Ты решила вопрос с информатором? — проговаривает ведьма. Алая устремляет удивленный взгляд своих красных глаз, но после фыркает, вспомнив, с кем говорит. Полюшка всегда все знает. — Нет. Очередной промах. — Нужен тот, кому ты доверяешь, тот, кто знает Минерву и Грея и сможет с ними работать, тот, кто не будет привлекать к себе внимание. Молодого оборотня не будут так тщательно проверять, а в самой Магнолии до него просто никому не будет дела. Кроме того, он достаточно умён и хитёр, чтобы не попасться. — проговаривает ведьма механическим голосом, как будто даже не своим. Вампирша хмурится. - Вы говорите о Ромео? — Не я, — отвечает ведьма, смотря в пустоту. — Они считают это тем решением, что ты ищешь. Скарлет кивает, задумываясь. В этом предложении есть логика, тем более, если этого хотят духи. Но Мира слишком привязалась к Ромео, она не отпустит его. Если только… — У меня есть человек в Магнолии, которому можно доверять. Она ему поможет. И жильем. И информацией. — Та, что давала подпольную информацию Минерве? — Да, именно она. Я не хотела раскрывать ее вашим людям, не доверяю я им, но если пойдет мальчишка… Ему понадобится помощь. — Вам нравится Ромео? Раз вы ему доверяете. — Мне никто не нравится. Просто кто-то меньше, а кто-то больше. — Но я то вам нравлюсь? — ухмыляется вампирша. Полюшка встаёт со своего места и резко вытаскивает иглу из руки алой, но улыбка с лица девушки не сходит. — Тебя я вынуждена терпеть. — Обожаю вашу прямолинейность. — А я твою — нет. А теперь проваливай. — Как будет угодно, — хихикает алая и берет несколько пакетов с кровью брата с собой. — Люблю наши девичьи посиделки по утрам. Когда следующая? — Иди. Отсюда. Алая посылает воздушный поцелуй Полюшке, а после уходит, пока старуха окончательно ее не прокляла. Ведьма ещё долго ворчливо причитает, но лишь духи видят довольную улыбку на ее устах.***
Ромео уже вторые сутки ведёт себя странно. И это уже начинает беспокоить Штраус. Если раньше он всячески пытался найти повод пойти в зону боевых действий, теперь Конбольт находит десятки причин задержаться в штабе. И если в начале он рассуждал хоть немного логично, сегодня с самого утра парень несёт какую-то околесицу. То погода нелётная, то Кана разложила карты и там какой-то злой рок на поездки. Теперь же Ромео сказал, что ему нездоровиться и следует срочно посетить Полюшку. И сбежал. Мира ничего не понимает. Она идёт по штабу, но за все время не встретила ни одного патрульного. Волчица выходит на улицу, как у самого выхода натыкается на Скарлет, которая выглядит слишком возбуждённой и взбудораженной. — Мира! Вот это встреча, а я тебя как раз искала, — проговаривает вампирша, преграждая путь Штраус. — Интересное совпадение, а я искала хоть кого-нибудь в этом штабе, — волчица складывает руки на груди. — Где все? Где патруль? Что за безалаберность. Я видела только очень грустного Волли у ворот. — Просто Волли в карты играть не умеет, вот и проиграл свой шанс поприсутствовать. А остальные, может, отдыхают? — пожимает плечами Скарлет, ненавязчиво поглядывая на свой телефон в руке, иногда оглядываясь на огромный склад напротив штаба. — Отдыхают?! — Мира, — тихо говорит алая, хмурясь и останавливаясь. — Я придумала тебе желание. Волчица удивлённо поднимает бровь. — Сегодня точно все с ума посходили, — тихо шепчет волчица. — Ты о чем вообще? — А я думала, что у оборотней память получше, — алая перестает улыбаться, отчего Штраус напрягается. — Желание. За мой прекрасный шрамик. Невольно волчица опускает взгляд вниз, но видит лишь феникса, слегка выглядывающего из-за выреза рубашки. Перед глазами Миры тут же проносится их ночной разговор в коридоре, когда алая попросила желание за то, что Штраус перестанет ее опекать. Видимо, время пришло. — А, ты про это желание, — Мира складывает руки на груди. — И что ты придумала? — Мне нужен Ромео для одного дела. Он будет нашим информатором в Магнолии. Волчица не двигается, впиваясь взглядом в лицо вампирши. Ее челюсть сильно сжата. — Нет. — Мира, ты не сможешь все время держать его при себе. — Я в силах его защитить, — упирается Штраус. — На поле боя ты просто не сможешь ему помочь. — Я не пущу его в битву. — И он найдет тысячи способом туда попасть. Он молод для войны, а так он будет подальше и в относительной безопасности, но в то же время не будет сидеть без дела. Волчица закрывает глаза на несколько секунд, хмурится, но алая терпеливо ждёт, не прерывая ее раздумья. — Я не хочу его отпускать… — Я знаю, что ты к нему привязалась. Но он взрослый мальчик, — Эльза кладет руку на плечо волчицы и заглядывает ей в глаза. — Он не Лисанна, Мира. И он сможет позаботиться о себе. Тем более, что так же считают и духи Полюшки. А ты знаешь, что если духи говорят, к ним стоит прислушаться. Штраус кивает, но на ее лице замирает нерешительность. Скарлет хочет ещё что-то сказать, как на ее телефон приходит сообщение. Она быстро читает его, а после тихо шепчет: «Наконец-то». Алая хитро прищуривается, разглядывая подругу. — Обещай, что подумаешь об этом. — Я подумаю, — кивает Мира и вампирша ухмыляется. Скарлет берет волчицу за руку и ведёт к складу. — Кана написала, сказала, что на складе какие-то проблемы, нужно посмотреть. — Что-то серьезное? — О-о-очень серьезное. Тебе всю жизнь такое не разгрести, проблемы тебе обеспечены, подруга. — Ты о чем? Говоришь, как будто в последний путь меня отправляешь. Эльза останавливается перед дверьми склада и ставит Миру прямо напротив, берется рукой за ручку и подмигивает ничего не понимающей волчице. — Можно сказать и так. В последний путь! — и алая распахивает дверь. Сначала волчицу ослепляет яркий свет, хотя девушка прекрасно помнит, что на складе были небольшие проблемы с проводкой. Когда глаза привыкают, Штраус всматривается внутрь. И теряет дар речи от увиденного. Стены склада покрашены в белый цвет и украшены цветами и лентами, все полки и коробки вынесли, в помещении стоит толпа таких знакомых и любимых лиц, друзья, весь Орден. Здесь собрались все, кто только мог. На старом полуразрушенном складе, посреди войны. Штраус так была поглощена мыслями о Ромео, что не заметила присутствие стольких людей, не обратила внимание на запахи. Вот хитрая вампирша, заняла ее мысли и отвлекла от окружения. Людей разделяет ковер, которые ведёт от самого входа к… алтарю. На глазах волчицы наворачиваются слезы от понимания происходящего. На алтаре стоит Ричард, в своей неизменной белой робе, рядом с ним Лаксус, в черном пиджаке и в бабочке, неизвестно, где он это все нашел. Блондин обворожительно улыбался, смотря прямо в глаза Миры. Справа он Дреяра стоял Иван, тоже в бабочке, и даже побритый, что было удивительно. Штраус бы так и стояла в дверях, поражённая до глубины души, если бы кто-то не накинул ей на голову импровизированную фату и не взял под руку. Знакомый запах окутал ее моментально, даже до того, как девушка резко повернула голову. Теперь слезы лились из ее глаз сплошным потоком, волчица поднесла руку к своему рту. — Эльфман… — с нежностью произносит Штраус, и мужчина ей улыбается, он подносит руку и вытирает слезы с лица сестры. — Но как? — Эльза и мертвого из-под земли достанет, — говорит здоровяк, улыбаясь. Мира смотрит в толпу и находит взглядом Скарлет, что стоит почти у самого алтаря вместе с Каной и Баккусом. На их лицах невинные улыбки. Девушка вновь поворачивается к брату, что медленно ведёт ее к алтарю. — А ты один или..? Мужчина кивает чуть в сторону и Штраус видит Эвергрин, на руках которой сидит маленькая девочка лет четырех, с такими же волнистыми светло-русыми волосами, как у матери, и большими голубыми глазами, как у отца. Нет, как у… — Лисан очень соскучилась по своей тете, — мягко говорит мужчина, и Мира улыбается. Они медленно проходят к алтарю, где Эльфман целует сестру в щеку, отпуская ее в объятья Лаксуса. Девушка встаёт напротив него, не сводя с него глаз. — Я не помню, чтобы соглашалась выходить за тебя. Кажется, ты пропустил этап с предложением, — шепчет Штраус. Блондин целует ее руки, отчего девушка вздрагивает. Вся эта ситуация… такая странная. Она не до конца понимает происходящее, не веря, что этот день наступил. — Твои ненормальные подруги посчитали его лишним в нашей ситуации. Волчица покосилась в сторону тех самых подруг. Эльза и Кана мило ей помахали ручками, улыбаясь во все рты, Альберона даже, кажется, смахивала слезы с лица. — Как хорошо, что у вас есть личный священник, который может провести такое прекрасное мероприятие даже посреди войны, — невзначай говорит Ричард, и волчица улыбается ему. Боги, кажется у нее снова слезы наворачиваются. Дреяр берет ее лицо в свои руки, вытирая слезы, она прижимается к нему щекой. — Можешь начинать, — говорит охотник Ричарду, и тот ему кивает. — Мы собрались здесь сегодня, что засвидетельствовать торжественное соединение уз брака между Лаксусом Дреяром и Мираджейн Штраус. Любовь — это дар, сокровище, которое каждый человек ищет ежедневно, тратя время и силы, но не теряя надежды. И вот однажды вы нашли друг друга, навсегда соединив свои души и сердца, дабы… — Покороче, Ричард, у нас патрулей на постах нет, — говорит охотник, на что девушка закатывает глаза, но улыбка с ее лица не сходит. Вампир вздыхает. А он готовил речь к этому дню, старался, и все в пустую. Эх, молодежь, все куда-то торопится. — Лаксус, согласен ли ты взять в жены эту женщину, беречь ее и… так далее? — Согласен, — без промедления отвечает охотник. Толпа начинает радостно кричать, но Иван вовремя призывает всех заткнуться. — Мираджейн, согласна ли ты взять в мужья этого мужчину? Девушка внимательно смотрит на блондина перед собой. Весь такой серьезный, но она отчётливо слышит, как быстро бьётся его сердце в волнении. Он действительно переживает, согласится она или нет? — Это так нелепо, — смеётся волчица. На ней какая-то старая фата, или это вообще марля? Все присутствующие в перекрашенном складе посреди войны собрались на ее свадьбу? Ее брат с семьёй приехал из другой страны, хоть это и опасно, ее друзья, весь Орден здесь. Боги, так странно… Но все их отношения с Лаксусом были странными, с самого начала. Она улыбается ему. — Но мне нравится. Я согласна. — Ваши ответы дают мне право зарегистрировать ваш брак. Прошу закрепить подписями ваш новобрачный союз, — Ричард протягивает небольшую книжечку, где пара тут же ставят свои подписи. — Обменяйтесь кольцами в знак верной и крепкой любви. Иван протягивает приготовленные кольца, и Мира поражённо открывает рот. Кольца сделаны из волчьего серебра с опознавательными знаками стаи Штраус. Дреяр замечает удивление девушки и улыбается ей. — Эльфман помог все сделать, — объясняет он и надевает кольцо на ее пальчик, она надевает на его. — Властью, данной мне, объявляю вас мужем и женой. Теперь жених может крепко поцеловать невесту, гости могут покричать, а после в срочном порядке мы все вернёмся к работе, потому что войну никто не отменял, — громогласно произносит Ричард и улыбается, когда Лаксус притягивает к себе жену и крепко ее целует. Все присутствующие тут же начинают кричать: «Горько!», плакать и обниматься. Эльза сокрушенно вздыхает. — Кошмар. Ну все, теперь она «Дреяр». — Как мы будем с этим жить, — соглашается Альберона и чекается с вампиршей. — Остаётся только смириться. Успокаивает лишь то, что у нее двойная фамилия. — Какие вы ужасные, — говорит Ромео, улыбаясь. Он прекрасно понимает, как на самом деле они рады, как все счастливы. Этот день, как глоток свежего воздуха в войне, что длится уже слишком долго. Люди устали, но теперь они вновь полны сил. Ведь вспомнили, за что сражаются.***
Алая уже четыре часа пытается заставить себя уснуть. И все безрезультатно. Она выпила все, что было в ее мини-баре, докуривает свою последнюю сигарету, чувствуя безмерную усталость. Но сна не в одном глазу. Парадокс ее жизни. Она бы давно уже забила на попытки уснуть, но слова Полюшки о необходимости сна отпечатались в ее сознании, да и сама девушка понимает, что ей сон также необходим, как и алкоголь Кане. Но Эльза не может спать. Она боится снов, что подстерегают ее, ждут, пока она отдастся в объятья кошмаров. Девушка тушит бычок и прикрывает глаза. Когда-то давно Джерар уничтожил ее привычку курить, ведь оборотни не переносят запах сигарет. Но это, кажется, было в другой жизни. Слишком много прошло времени. Слишком многое случилось за это время. Алая плотнее закутывается в рубашку Фернандеса, но его запах давно покинул эту ткань. На нее накатывает одиночество. Отчаяние. Усталость. Она скучает по Джерару, по волчонку, по Гажику и Леви, даже по Фриду и Грею. Но вынуждена думать лишь о том, как пережить ещё один день и не сойти с ума от боли, преследующей ее по пятам. Ее мысли прерывает до боли знакомая мелодия, что слышится с первого этажа. Скарлет распахивает глаза, вслушиваясь, наслаждаясь. Эрик всегда был человеком высокого искусства, он чудесно рисовал и виртуозно играл на пианино. Это Эльза идеально умела только пользоваться оружием. Мелодия плавно перетекала и алая невольно заслушались. Роб научил его игре на пианино. Невольно, Эльза вспомнила, как они втроём проводили субботние вечера, когда Эрик и Роб играли, а Эльза наслаждалась их творчеством. Тогда они все забывали, что являлись хладнокровными убийцами. Девушка вскакивает со своего места, не удосуживаются даже переодеться, идёт вниз, к музыке. И пусть она пожалеет об этом завтра, но она устала притворяться, что с ней все хорошо, устала улыбаться. Устала делать вид, что ненавидит своего брата. Сейчас ей хочется тепла, а кто ещё ей может его подарить, если не Эрик? Тем более, что он никогда не садится за пианино просто так. Значит, его тоже что-то волнует. И она догадывается, что именно. Она спускается быстро, идёт на звуки чарующей музыки, и находит брата в небольшом зале, сидящим за старым пианино. Эрик не оборачивается к ней, но знает о ее присутствии. Мелодия становится медленной, тихой и нежной, показывающей его отношение к сестре. Скарлет тихонько подходит к нему и встаёт у него за спиной, в нерешительности, с внутренней борьбой. Эрик не обращает на нее внимание, ждёт, когда она сама будет готова с ним заговорить. — Ты не пришел на свадьбу, — произносит девушка, и мелодия становится печальной, цепляющей за самую душу. — Ты знаешь, почему, — подмечает Драгон, не оборачиваясь. — Но обещаю прийти на твою свадьбу. — Тогда тебе придется долго ждать, — улыбается девушка. — Можно я посижу с тобой? — Тебе не нужно об этом спрашивать, сестра, — она садится рядом за пианино. Задумчиво прикасается пальцами к клавишам, Эрик наблюдает за ней, но не прекращает играть. — Завтра я снова буду заставлять себя тебя ненавидеть, — задумчиво произносит алая, на что Король хмыкает. — А я снова буду заставлять не винить себя в случившимся между нами. Но сегодня, — он мягко улыбнулся ей, и она ответила на его улыбку такой же. — Сегодня, давай побудем просто братом и сестрой? — Я не против. Но только сегодня. — Только сегодня, — соглашается Эрик, и музыка становится более ритмичной и задорной, на что девушка улыбается. — Поскольку мы решили сегодня быть обычной нормальной семьей, можно задать вопрос, что интересует меня уже давно? Как старший брат, я не могу бесконечно оставлять это без внимания. — Мне даже стало интересно, спрашивай, — музыка становится медленной и таинственной. — Кто подарил тебе эту цепочку? И эту рубашку, в которой ты постоянно спишь, — спрашивает Эрик, и девушка удивлённо смотрит на него. Такого вопроса она не ожидала. И у нее лишь один ответ на это: «Тот, кому я подарила свое сердце». Но она не произнесет это вслух. — Тот, кто дорог мне, — лишь ответила она и мужчина кивает. — Теперь мой вопрос. — Конечно, ведь ты никогда не делаешь ничего просто так, безвозмездно. — Цыц, — алая вновь поворачивается к пианино. Ловкие пальцы брата не прекращают игру. — Ты не пришел сегодня на свадьбу потому, что все ещё не можешь забыть Кинану? Игра на мгновение прерывается, но Эрик заставляет себя продолжить, лишь мелодия становится совсем траурной. — Иногда человека просто невозможно забыть. — Ты ее все еще любишь? Повисло долгое молчание. В какой-то момент Эльза даже подумала, что он не ответит. Но он заставил себя криво улыбнуться. — Ты думаешь, у меня с тех пор не было женщин? О, сестра, я тот ещё… — Я не спросила, имеешь ли ты других женщин. Я спросила, любишь ли ты ее до сих пор. Теперь же улыбка Эрика окончательно потухла, он отпустил клавиши, оставив комнату в тишине. — Да. До сих пор, ни на мгновение не переставая любить ее. Мне до сих пор кажется, что буквально вчера я был на ее похоронах. И знаешь? Мне кажется, стало только хуже. Я… Я не помню ее голос. Совсем. Алая внимательно посмотрела на брата, что погрузился в свои мысли. Вампир окончательно потух, его лицо посерело, а руки нервно сжимали рубашку. Девушка встала напротив него, сидящего на стуле. — Что ты делаешь? — на этих его словах она прикоснулась подушечками пальцев к его вискам, и посмотрела прямо в его глаза, он скривился. — Хочешь, чтобы я залез тебе в голову? Ты же это не любишь. — Я подарю тебе это воспоминание, смотри, — Эльза нежно улыбнулась брату. — Я помню ее голос. Эрик несколько мгновений колебался. А после погрузился в воспоминания сестры, что любезно открыла она для него. Соблазн узнать что-то личное, про ту же цепочку, был велик, но мужчина уничтожил его. Мысль о том, что он вновь сможет услышать голос Кинаны поглатила его. И он услышал. Ее смех, ее пение. Услышал все. И увидел ее, воспоминания Эльзы были четкими и понятными, ведь она его сестра близнец, у нее в голове он как дома. Но вместе с лицом Кинаны пришло и другое воспоминание. Ее смерть. Ему не нужно было забираться Эльзе в мысли, чтобы увидеть это. Он и сам все прекрасно помнил. Тогда они были новообращёнными, но слишком сильными и амбициозными вампирами. Тогда Эрик впервые влюбился. В первый и последний раз. Кинана была простой девушкой, но невероятно доброй и притягательной. Эрик бегал за ней, как мальчишка, и она тоже полюбила его. Он хотел подарить ей вечность. Вечность вместе. Прямо за день до их свадьбы Эрик попытался обратить ее. Но ни он, ни Эльза не знали тогда, что их кровь подобна яду. Они не должны были рождаться, и природа сделала так, что они не могли не обращать в вампиров, ни излечивать от ран людей. Узнали они это лишь благодаря Кинане, что умерла бы в агонии, если бы Эрик собственноручно не убил ее. Он о сих пор слышит ее последний вздох. Мужчина резко отстранился от сестры, закрывая глаза. Алая тоже тяжело выдыхает. — Ты забрался слишком далеко. — Я не мог не посмотреть на ту ситуацию с твоей стороны. — Ты не виноват в ее смерти. Мы не знали, что так будет. — От этого мне не легче, но… спасибо, — Эрик улыбается и встаёт из-за пианино. — У тебя проблемы со сном. Можешь поспать в моей комнате. — Я не нуждаюсь в твоей помощи, — причитает Эльза, на что Король лишь улыбается. — У нас сегодня мирный день. Я не против, если ты переночуешь со мной. Алая задумывается. Ей действительно необходим сон, а одной ей оставаться невыносимо. И раз на сегодня они заключили мир… — Ты спишь на диване, — весело произносит девушка, подскакивая с места и направляясь в сторону комнаты брата, на что Эрик сокрушенно вздыхает. И улыбается.