***
Эрик ещё раз поправил маску на своем лице и хмуро осмотрел себя в отражении зеркала. Простая форма официанта: темно-красные жилетка и маска с открытым подбородком, белая рубашка и черные штаны с такого же цвета бабочкой. Не отличающийся от остальных. Вампир закрыл глаза и затолкал свою силу в самые потаённые места. Эльза всегда лучше контролировала свою силу, а с годами тренировок и скрывания сил, она отточила это мастерство до совершенства. Но и Эрик от нее не слишком отстаёт. Прежде чем предстать перед союзниками как Король, он должен проверить каждого вошедшего в это здание своим особым зрением. Если его сестра видит сверхъестественных, даже сквозь стены, то Эрик способен считывать их воспоминания и некоторые мысли, стоит только взглянуть им в глаза. Если кто-то из сегодняшних гостей хоть раз обсуждал свои планы предательства Серого Ордена, Драгон это узнает. Ради этого он, так уж и быть, постоит на входе и попринимает пригласительные. Но только сегодня. А после переоденется в нормальную одежду. Мужчина ещё раз поправляет бабочку, внутренний перфекционист никак не может успокоится, как он замечает движение в отражении зеркала. Драгон тяжело вздыхает, узнавая вампира за своей спиной. — Что, уже уходишь? Бельзерион улыбается, хоть и чуть виновато. — Да, скоро здесь станет слишком людно. — И даже с Эльзой не попрощаешься? — Маленькая охотница все ещё обижается и не разговаривает со мной. — Имеет право, — поймав в отражении обиженный взгляд дяди, Эрик чуть улыбается, но лишь на мгновение. — Эльза не умеет на тебя долго обижаться. Узнал все, что хотел? — Да, — улыбка исчезла с лица Бельза, от чего он кажется даже старше своего возраста. — К сожалению, мои догадки лишь подтвердились. — Догадки касаются Эльзы? — Да, — чуть помедлив, подтвердил Древнейший. — И что думаешь? — Король повернулся к Бельзериону. Он все эти дни пытался выловить и поговорить с ним, в итоге возможность появилась только сейчас. — Как ей помочь? Бельзерион посмотрел на своего племянника долгим, внимательным взглядом. Что ему сказать? Что его сестру не спасти? Что она будет медленно умирать в муках и страданиях? Что дальше будет только хуже? Вампир все эти дни пытался настроиться на этот разговор. Взрослый разговор, когда Бельз не будет хитрить и изворачиваться. Но он такой: безответственный, хитрый, слишком любящий уходить от ответа. Поэтому Древнейший лишь обворожительно улыбается Эрику. — Ты поймешь. Просто время еще не пришло. Не дав племяннику сказать и слово, Бельз скомкано попрощался, пообещав ещё вернуться, и исчез из комнаты. Но Эрик давно уже осознал, что Бельзерион редко сдерживает свои обещания. Поправив в последний раз бабочку, Король пошел ко входу в зал, готовый к утомительным часам стояния на месте, просматривая пригласительные союзников и вчитываясь в их воспоминания.***
Скарлет врывается в здание резиденции Серого Ордена с заднего хода, за ней семенит Миллианна, воровато оглядываясь и прикрывая за собой дверь. В резиденции уже слышалась нежная музыка оркестра. — Насколько мы опаздываем? — спрашивает алая, уверенно идущая по коридору к запасной лестнице на второй этаж. Милли быстро поднимает руку и смотрит на часы. — Не слишком критично. Но достаточно для беспокойства. — Отлично. Люблю фееричные появления в последний момент, — Эльза быстро оглядывается и заходит в коридор, ведущий в ее комнату. — Собирайся и иди в зал, меня не жди. Попробуй оттянуть момент представления Ордена. Миллианна хмуро посмотрела на Королеву, но все же вздохнула, соглашаясь. — Я попробую что-нибудь сделать. Как только Милли уходит, Эльза почти вваливается в свою комнату, закрывая за собой дверь. Скидывает сумку, ножны с катаной и вакидзаси, свою куртку, оставаясь в водолазке, и быстрым шагом направляется к мини холодильнику. Боль пульсирует в ее груди настолько сильно, что уже темнеет в глазах. Рывком открыв белую дверцу, она просматривает свои запасы. Две полки: одна с обычной, человеческой кровью, а вторая с кровью брата. Она берет один пакет, как дверь в ее комнату открывается, но алая сразу узнает вампира, что нарушил ее покой, по его силе. Она хочет убрать пакет обратно, но в последний момент отказывается от этой идеи и закрывает белую дверцу. — Добрый вечер, Дорогуша. Вы как всегда пунктуальны, — иронично, но в тоже время весьма тактично заметил Ричард, оказавшийся у девушки за спиной. Алая закатила глаза, а после повернулась к мужчине. Ей нравился этот добрый пухляш, поэтому она и позволяет ему так с ней разговаривать, он, наверное, единственный в этой резиденции, к чьим советам она прислушивается. — Возникли трудности на границе, — пробормотала Скарлет. На западе произошла серия взрывов, а группа Эльзы как раз проходила неподалеку, возвращаясь в резиденцию. Разбирательство с последователями Братства заняло больше времени, чем думала алая. Вампирша обходит рыжего, берет из угла комнаты капельницу и загружает в нее пакет с кровью, а после садится в кресло. — Как положение дел? — Мисс Штраус и Его Величество крайне недовольны вашей задержкой. Миллианна и Мистер Конбольт пытаются их занять. Ах, да, мальчик сказал, что это в последний раз, когда он вам помогает, спасая от гнева Мисс Штраус. — Он всегда так говорит, — отмахнулась вампирша. Она закатывает рукав своей водолазки и быстрым движением вводит иглу в вену. Кровь начинает поступать в ее тело. — Бельзерион покинул пределы резиденции пару часов назад. — Пусть катится к черту. — Все союзники прибыли, через пару минут начнется выход основателей. — Дай мне три минуты пополнить силы, — выдыхает девушка, прикрыв от наслаждения глаза. Боль постепенно отступает, даря алой долгожданный покой. Рыжий кивает. — Ты можешь идти, Ричард. Я в состоянии сама собраться и прийти. — Если вы не против, я бы хотел сопроводить вас. Мне кажется, вам не помешает компания. Я понимаю, как вы не любите такие светские мероприятия. — Если бы я хотела компании, то не отправляла бы подальше Милли. — Светское мероприятие и моменты слабости с вашим маленьким… ритуалом — разные вещи, — задумчиво проговорил мужчина, улыбаясь. — Странно, что вы меня ещё грубо не отослали, как обычно делаете с другими. Алая посмотрела на вампира долгим взглядом. Внимательно, даже немного настороженно. А после достала иглу из своей руки и быстро поднялась на ноги. — Милли моя подруга, но и моя правая рука. А подчинённым нельзя видеть слабости своей Королевы. А вот человек, который терпел Эрика столетиями со всеми его закидонами, можно доверить пару своих слабостей, — девушка ухмыльнулась. — А ещё ты кормишь меня пирожными и тортиками своего приготовления. — Уверен, это главная причина вашего доверия и я рад слышать ваши слова. Алая хмыкает и обводит взглядом свою комнату, замечает закрытый чехол с какой-то одеждой, висящий на ручке дверцы ее шкафа. — А это что такое и откуда? — Платье. Поскольку вы были заняты и не занималась подготовкой к балу, Его Величество сам все уладил, заказал и купил. — Я сама могу оплатить платье. — Не можете, вы банкрот. — Ну конечно. Как я могла забыть, что все мои счета заморожены из-за того, что я мертва, — недовольно проговорила девушка, подходя к чехлу. — Ваше Величество, прошу вас, спокойнее, — вампир посмотрел на часы на стене. — Времени почти не осталось. Алая открыла чехол с платьем и заглянула в него. Ее брови стремительно поползли вверх. — Что за недоразумение высокой моды. Ричард непонимающе нахмурился и подошёл к алой, тоже заглядывая в чехол. Весело хмыкнул. — Я бы сказал, весьма… нежно? — Нежно? Скорее серо. — Мне кажется, это жёлтый цвет. — Это оборот речи. — Словосочетание: «Весьма желто», звучит не менее посредственно и печально. — Твоя правда, — девушка с отвращение закрыла чехол. — Я не пойду в этом кошмаре. Куда унесли все подарки Ичии, которыми он заваливает меня уже полгода? — На свалку, как вы и приказывали. Но возможно, что их не успели отнести из-за балла. — Отлично, — вампирша очаровательно ухмыльнулась и направилась на выход из комнаты. — Найдем мне платье.***
Стройная девушка с белокурыми волосами и в строгом костюме уже в который раз смотрит на часы, недовольно причитая. Ее Величество безбожно опаздывает. Только что в зал вышел Король, через несколько минут должна появиться Королева, но ее все ещё нет. Сорано была выбрана Эриком как его представитель в подготовке к балу, и она не может его подвести. Вампирша ждала появления Эльзы на втором этаже, в маленькой комнатке, двустворчатые двери были плотно закрыты и охранялись двумя вампирами. В зале слышались овации от речи Короля. Сорано ещё раз посмотрела в бумаги в своих руках, проверяя план сегодняшнего мероприятия, как послышались стремительно приближающие шаги. В комнатку ворвалась Эльза, в длинном запахнутом плаще в пол, алые распущенные волосы развивались за спиной. За ней ввалился Ричард, чуть запыхавшийся, в своей неизменном белой робе. Сорано тут же подлетела к девушке, с благодарной улыбкой на устах. Она успела! — Ваше Величество! — блондинка низко поклонилась, ее глаза счастливо мерцали красным. — Вы как раз вовремя! — Замечательно, — алая поправила волосы и оглядела комнатку. За дверями послышались новые овации. — Что мне следует знать и делать? — Самое главное — вы должны держаться позади Короля, он на первом месте, а вы… — Почему это я должна деражаться позади? — перебила Сорано девушка, ее красные глаза недобро сверкнули. Ричард чуть хохотнул. Сейчас будет весело. — Я Королева, а не его прислуга. — Ну вы же понимаете? — она снисходительно улыбнулась. Как будто говорила с тупой девчонкой, которая не понимает простых вещей, а ей приходится ей все разжевывать. Эльзе захотелось плюнуть ей в лицо. Не все ещё вампиры Эрика воспринимают алую серьезно. Некоторые личности все ещё считают Скарлет просто недалекой девкой, что живёт за счёт брата, пользуется его влиянием. Это выводит алую из себя. — Не понимаю. — Поймёте. Вы, я так понимаю, надели то платье? — Сорано вскольз посмотрела на плащ. — Эти невзрачные светло-желтые тряпки монашки? — Вы не должны затмевать Короля. Что ж, раз с этим вопрос решен, — она вернулся взглядом к своим бумагам. — Вас представят, Его Величество скажет пару слов, после вам отворят двери, вы тихо пройдете к лестнице и там вас под руку сопроводят до Короля, где вы ему поклонитесь. — Это все вы придумали? — Конечно, Его Величество полностью положился на меня в вопросе организации. — Оно и видно. В таком случае, вынуждена вас разочаровать, все пойдет не по вашему плану. В зале послышался громкий голос объявляющего. Эльза кинула блондинке обаятельную, и в то же время дьявольскую ухмылку, которая не сулила ей ничего хорошего. Скарлет уверенным шагом направилась к дверям, блондинка побагровела и засеменила за ней. — Вы куда? Подождите, вы выйдете после слов Короля! — Сразу видно, что Эрик не участвовал в организации. Если он хочет, чтобы я была Королевой, ему придется смириться с моим мнением, — она ловким движением развязала плащ и откинула его в сторону, его ловко схватил Ричард, улыбаясь во весь рот. Сорано возмущенно открыла рот, когда увидела платье. Не светло-желтое, с закрытой шеей, руками и ногами, а черное, как самая темная ночь, облегающее и очерчивающее все прелести фигуры, с откровенно открытыми плечами и вырезом, из-за чего черная татуировка на груди была видна во всей красе. Знак влияния и силы. Это был огромный феникс, объятый пламенем. Его крылья раскидывались в разные стороны на ключицы к плечам. Голова с открытым клювом была наклонена к правому плечу. Феникс кричал, но это был не стон боли, а боевой клич, в темных бусинках глаз стояла воля к победе, к сражению до самой смерти, до самого конца. Даже если все вокруг полыхает. Даже если после битвы феникс падёт. Хвост спускался вниз, к шраму, но не перекрывая его, напротив, даже привлекая к нему внимание. Алая не собирается прятать шрам. Она хочет превратить его в знак отличия, символ силы, боли, что осталась позади. На правом бедре был большой вырез, что обнажал нежную бледную кожу при ходьбе, черные высокие шпильки, а завершала образ толстая цепь из волчьего серебра на вампирской шее. Весь ее облик — это протест, ее личный бунт, знак, что Королева не будет стоять за Королем и потакать ему. Нет, Эрик не для этого ее оставил столько лет назад. Она будет стоять рядом с ним, как его сестра, что так же имела право на трон, не уступая своему брату. Хоть трон их Королевства и уничтожен сотни лет назад. — Вы не пойдете в таком виде! — Сорано встала перед девушка у самой двери, но Скарлет легко оттолкнула ее, а охрана, что стояла у дверей, испуганно отступила, под ее тяжелым взглядом. Ее решительные глаза горели красными огнями, а алые волосы развивались при уверенной ходьбе. — … Ее Величество, Королева Эрза-Титанья Драгон… — послышалось за закрытии дверями. Не дожидаясь продолжения Эльза распахнула двустворчатые двери с такой силой, что они почти слетели с петель. Она вышла вперед, не поддавшись ослеплению ярких огней. И все в зале замолчали, пораженно ее оглядывая. Эрик держал бокал, видимо, он не успел закончить свою речь. Мужчина посмотрел на свою сестру, и на его губах появилась довольная, еле заметная для других, но понятная для нее, улыбка. Ведь именно в этот самый момент он понял, что их ссора, их расставание — это было не зря. Эльза перестала быть просто чьей-то сестрой, просто кем-то в очереди на трон. Она стала Королевой. И тогда в зале послышались громкие приветственные аплодисменты. Девушка ловким движением откинула свое челку на макушку и оглядела всех собравшихся. Ее губы растянулись в хитрой и довольной улыбке, а в глазах с яркими стрелками читался азарт. Уверенным шагом она направилась к лестнице, где ее уже ждал пораженный сопровождающий, но она демонстративно прошла мимо него, быстро подмигнув парню, отчего он тут же зарделся. Эльза приподняла подол платья и спустилась по лестнице, достаточно медленно и грациозно, под вниманием всех собравшихся союзников. Сегодня она должна играть роль властной женщины, величественной и надменной. Что ж, в таком случае она оторвется по полной и будет получать удовольствие от этого цирка. Когда овации и выкрики закончились, Скарлет встала рядом с братом и приняла бокал шампанского с его рук. — Я знал, что ты оценишь это светло-желтое платье, — тихо прошептал Эрик, чуть склонившись к сестре. Он приподнял бровь и с ухмылкой вычурно осмотрел Эльзу с головы до ног, задержав взгляд на ее татуировке. Феникс… Теперь понятно, почему она несколько дней ходила в водолазке. А он уж подумал, что его сестра стала приличной. Она отразила его ухмылку на своем лице. — Шутка с платьем засчитана. — Благодарю, я старался. — Смотрю, ты пьешь шампанское, — вампирша многозначительно посмотрела на бокал в руке брата. — А как же твой обет чистоты и непорочности? — Ну вот, ты опять все испортила, а так мирно все начиналось, — мужчина сокрушенно покачал головой, но улыбаться не перестал. — Благодарю, я старалась. — Я уж подумал, что моя сестра выросла и облагородилась. — Пф, какая глупость. — И не говори, — Эрик сделал небольшой глоток шампанского и с отвращением отставил бокал. Хоть он и не любит это признавать, но мужчина действительно не переносит алкоголь. В отличии от Эльзы, что уже осушила свой бокал. — Надеюсь, ты ничего не сделала с бедной Сорано? — К ее счастью — нет. Но она меня выбесила. Пусть держится подальше со своим старомодным видением структуры власти. — Ха, хорошо, я ей передам, — мужчина заметил стремительно приближающуюся группу вампиров и повернулся к сестре. — Будь, пожалуйста, вежливой с нашими союзниками. — Ничего не обещаю, — Эльза вздохнула, заметив угрюмый взгляд брата, и чуть ухмыльнулась. — Но я постараюсь. Эрик кивнул и повернулся к вампирам. От его улыбки не осталось и следа. Эльза же вежливо чуть ухмылялась. Идеальная осанка, расправленные плечи, брат и сестра выглядят величественно, отчего постоянно ловят восхищённые взгляды окружающих, даже оборотни и колдуны заинтересовано подглядывают на них. Такова их жизнь. И теперь начинается череда бесполезных разговоров. Сегодня будет день отдыха, а уже завтра начнутся переговоры о будущем Серого Ордена.***
Иван презрительно оглядывается по сторонам, наблюдая за оборотнями и прочими сверхъестественными тварями вокруг, готовый в любой момент отразить нападение. Столько лет охотиться, чтобы теперь пить шампанское в одном бальном зале с ними. Смешно. Мужчина до последнего не хотел сюда приезжать, даже когда его охотники поддержали идею объединения, даже когда его собственный сын приехал к нему, Дреяр был уверен, что никогда не примкнет к Серому Ордену. Но он здесь. Лаксус был прав, охотники в бедственном положении, в сражениях с Братством Семерых они безбожно проигрывают и постоянно отступают. Но стоит ли уничтожение одних чудовищ присоединением к другим? — Смотрю, тебе здесь не нравится, — проговорил знакомый голос совсем рядом. Брюнет повернулся, внимательно посмотрел на Лаксуса, что стоял у него сбоку. — Здесь довольно… миленько, — проговорил Иван, оглядываясь по сторонам. Живая музыка приятно ласкала слух, а интерьер действительно радовал глаз, было видно, что обустройством занимались со всем вниманием. Но мужчина все равно нахмурился, замечая группу колдунов в глупых одеждах. — Вот только общество здесь неприятное. И выпивка. — Не любишь шампанское? — Предпочитаю настоящий алкоголь, а не газированную воду. Лаксус хмыкнул и подозвал к себе ближайшего официанта в маске. — Принеси этому господину виски. Лучший, что у нас есть. Официант мельком посмотрел на Ивана, после кивнул и скрылся в толпе. Лаксус проводил его взглядом и вновь повернулся к отцу, который рассматривал людей вокруг. — Вы разделили бал на… условные сектора? — задумчиво спросил Иван. Только сейчас он обратил внимание, что вампиры находятся в одной части зала, оборотни в другой, колдуны в третьей, а охотники были в четвертой. — Заметил? — ухмыльнулся Лаксус. — Да, чтобы никто не переубивал друг друга. Решили в первый раз не рисковать. — Недурно. Очень даже, — мужчина чуть нахмурился и с непониманием посмотрел на сына. — Стоп, «в первый раз»? — Да, — блондин улыбнулся. — Мы не остановится на этом. Подобные балы будут частым явлением, и когда-нибудь эти сектора перестанут быть такими необходимыми. — Слишком невыполнимая сказка, — фыркнул Иван. — И все же — ты здесь, — отец и сын встретились взглядами, тут наушник Лаксуса забарахлил и человек затараторил. Прослушав сообщение, блондин кивнул отцу. — Вынужден отлучится на некоторое время. Развлекайся. И не убей какого-нибудь случайного оборотня. — Я буду стараться сдерживать себя в руках. Лаксус кивнул, но сделав шаг, ещё раз повернулся к отцу. Иван приподнял бровь, выжидая. Блондинистые брови сошлись к переносице. — Я все хотел спросить тебя кое о чем. — Валяй. Мы же теперь в одном Ордене, — фыркнул Иван. — Я знаю, что Братство предлагало вам несколько лет назад присоединиться к ним, — если бы брюнет сейчас пил, он бы точно подавился. Он настороженно посмотрел на сына, тот продолжил. — Я навёл справки прежде чем идти к тебе. Но кое-что не даёт мне покоя. Братство хочет уничтожить сверхъестественных, вы, в принципе, тоже. Почему ты и твои люди не присоединились к Братству, как другие охотники? — Потому что они ебаные фанатики, которые кромсают целые государства на части, чего уж говорить о людях, — сплюнул Иван с отвращением. Он потерял множество своих людей в этой безвыигрышной войне. Но с Орденом может все измениться. — Убивают сверхъестественных, являясь ими же. Лицемеры, садисты и психопаты с магическими рисунками на теле. Охотники, что примкнули к ним — ничем не лучше. — Я понял тебя, — кивнул Лакс, но Иван продолжил, смотря прямо в его глаза. — Ты можешь считать меня мразью, что бросил свою семью, и это так. Но какие бы ошибки я не совершал, я прекрасно помню, кто виновен в смерти Макарова. И хоть он и отказался от меня, я не прошу эту свору за его смерть. — Не замечал в тебе раньше такую любовь к семье, чтобы начать мстить за нее. Ты даже на похороны матери не пришел, — равнодушно заметил блондин. Раньше бы это тревожило его, но он давно вырос. Он лишь переживает за верность Ивана и его охотников Ордену, ведь людей Эрик не может проверить своими глазами. Нужно удостовериться, что Иван не предаст. И все же личные детские обиды дают о себе знать. — Я был там. Когда все ушли, — проговорил Иван, совсем тихо, даже как будто с болью. Он любил свою жену. Но понял это слишком поздно. Она умерла, думая о муже только плохое, и это гложет мужчину до сих пор. Лаксус молчал, рассматривая отца. Слишком много лет прошло, чтобы даже вспоминать об этом. Блондин кивнул, пожелал хорошего вечера и исчез в толпе, оставив Ивана одного со своими мыслями и терзаниями, которые он никогда не озвучит.***
Темнота окутывает, окружает, прячет в своих почти материнских объятьях, от посторонних, от любопытных и вездесущих глаз. Обнаженная кожа прижимается к холодной столешнице какого-то кабинета, а горячие руки очерчивают изгибы тела, губы ловят очередной протяжный стон, заглушая его. В соседнем зале слишком много персонажей, что слышат слишком хорошо для обычных людей. Сильные руки поднимают такое ненужное сейчас платье выше, снимая его через голову, отчего по коже Каны пробегает табун мурашек. Но ей плевать. Она плохо помнит, как они оказались в этой комнате, и Альберона где-то глубоко в подсознании надеется, что это не кабинет кого-нибудь из ее друзей, а то ей потом будет неловко. Но губы Баккуса вновь отвлекают ее от таких ненужных сейчас мыслей. Баккус. Проклятье. А Мира предрекала, что этим все и закончится, она всегда замечает искры между людьми, как волчица любит говорить. Она первая сказала, что между Джераром и Эльзой что-то есть, первая сообщила, что Леви и Гажил будут вместе. А потом уже убеждала Кану, что никуда ведьма не денется от этого колдуна. И вот чем всё закончилось — они в какой-то комнате и сейчас займутся жарким сексом, от которого у Альберона будет ходить голова кругом. А после она скажет Гроху, что ничего между ними нет. Только страсть. Все эти дни, что Баккус здесь, нет, даже месяцы с их знакомства, он раздражал ее, выводил из себя такими глупыми, но до ужаса приятными заигрываниям, что она сдалась. Они взрослые люди, а если взрослые люди хотят друг друга, смысл откладывать это мероприятие в долгий ящик? Поэтому выпив несколько бутылок шампанского, Альберона просто увела колдуна в коридор и поцеловала его. Вот так просто. Уже потом они оказались в этом кабинете. Но опять же, Кана не помнит как они в нем оказались. Да, она пьяна. И ей, о боги, снова плевать, пока его руки исследуют ее тело. Нижнее белье улетело туда же, в сторону платья, и девушка вдруг поняла, что Баккус все ещё одет. Пока он кусал, а после зализывал ее шею, Кана расстегивала эти маленькие и непослушные пуговицы рубашки, а как только миссия была выполнена, сбросила ее куда подальше. Тело Баккуса было идеальным. Спортивное, упругое и загорелое, по коже вырисовывалось огромное количество черных рисунков, что дополняли его, как будто делали цельным. Его губы спустились к ее груди, вбирая в рот сосок, она зарывается в его волосы, сдирая резинку и распуская его пучок. Кана не слишком опытна, у нее было лишь парочка мимолётных связей за время ее пребывания в Старом городе, поэтому она беспрекословно позволяет Баккусу руководить процессом. И, боги, она не хочет, чтобы он заканчивал. Мужчина вновь целует ее в губы и спускает свои брюки вместе с нижним бельем, кусает ее губы и шепчет в них. — Княгиня… — О, не смей называть мен… И он входит в нее, прерывая ее причитания, что сменились громким стоном наслаждения. Грох начал двигаться в ней, резкими толчками, стонет ей в ушко, сжимая ее талию в своих тисках. И Кана думает лишь обо одном: какого черта она отказывала себе в этом удовольствии столько времени?! Его вдохи и ее всхлипы, шлепки тела о тело смешались в единую музыку, что готова посоперничать с живым оркестром в зале. Мокрые поцелуи, требовательные руки и… громкие аплодисменты? Грох кончает, как отвлекается на звук из зала, в непонимании находит в темноте такой же озадаченный взгляд Каны, которая резко трезвеет. Ее глаза резко распахиваются. — Речь Миры! — одновременно вскрикивают они, отрываясь друг от друга. Пара в панике мечется по комнате в поисках одежды. — Она убьет нас, — с отчаянием говорит Кана, надевая бюстгалтер. — Тебя. Мое отсутствие она даже не заметит, — самодовольно заявляет мужчина, но скорость в застегивании рубашки не сбавил. Ведьма фыркает. — Не переживай, я тебя сдам с потрохами. Баккус улыбается и приближается к ведьме, желая ее поцеловать, но она лишь оставляет на его губах свое дыхание. — Потом, — ухмыляется она. И он уверен, что потом наступит совсем скоро. Но сначала нужно спасти свои жизни от гнева одной волчицы.***
Эльза всеми силами старалась не показывать на своем лице ни капли неприязни, что так и наровила показаться наружу, время от времени сдерживая в себе стремление закатить свои прекрасные глаза на каждую глупость, услышанную из этих уст. Один голос этого вампира вызывал дрожь по всему ее телу, но не от удовольствия или предвкушения, а от чистой непереносимости, как будто у Скарлет аллергия. Ичия. Ее персональное проклятье. Их судьбоносная встреча произошла ещё в годы Четвертой войны с оборотнями, именно тогда низкий мужчина с ярко рыжими волосами и отталкивающим лицом впервые заметил Эльзу, и почему-то решил, что она должна стать его. В те года Скарлет не обращала внимание на окружающий мир, погруженная в свои личные проблемы и страдания от предательства брата, но после того, как она навсегда покинула поле боя, когда ее боль немного улеглась, алая осознала, каким доставучим может быть влюбленный мужчина. Эльза всегда была довольно резка, но открытые отказы только подогревали интерес вампира, к несчастью девушки. А потом она исчезла, и Ичия потерял ее из виду. Гажил даже как-то пошутил, что алая пропала только для того, чтобы избавиться от внимания рыжего. В каком-то смысле это действительно было приятным дополнением. Серый Орден нуждался в сильных союзниках, а Ичия, к сожалению Скарлет, стал Князем довольно большого клана вампиров, который, вот это совпадение, бежал от Братства Семерых из Арболеса. Мира, будь неладна ее прекрасная память, помнила, что Эльза знакома с Ичией, и уговорила ее, путем шантажа, заручиться поддержкой клана. Ичия прекрасно помнил аловолосую красавицу, что покорила его сердце своим волевым, сильным характером, и как он считал, нежной душой цветка, а идеи Ордена показались ему тем, что он так долго искал. Каким бы Ичия не был странным, он был сильным вампиром, который всегда хотел создать мир без пустого насилия. К тому же, Братство убило прошлого Князя их клана и заставило бежать из Арболеса, поджав хвосты. А такого вампир не прощает. Ичия в очередной раз целует руку Эльзы, и она заставляет себя вновь выдавить улыбку, жалея, что не надела перчатки, желательно до самой шеи. Он рассказывает о своих страданиях по ней, довольно сильно приукрашивая, признается в своих неизменных чувствах, а девушка всеми силами старается сдержать резкие слова и рвотные позывы глубоко в глотке. Больше она не может послать его, и Ичия этим нагло пользуется. Когда он в очередной раз тянется поцеловать руку Королевы, ее ладонь перехватывают сильные руки и чуть отстраняют рыжего от удивленной Скарлет. — Ваше Величество, у нас возникла небольшая проблема, нужно ваше внимание, — Симон поспешно убирает руку от ее ладони и смотрит на Эльзу со всей серьёзностью, вот только от ее внимательного взгляда не спрячутся смешинки на дне его красных глаз. Алая сокрушенно кивает и поворачивается к опешившему рыжему карлику. — Прошу меня простить, Князь, дела не терпят отлагательств. — Конечно, моя роза, конечно, — с подавленностью произносит Ичия, бросая недовольные взгляды на рядом стоящего Симона. — Бремя власти не щадит даже лучших из нас, я все понимаю. — До встречи на завтрашнем собрании, хорошего вам вечера. — Боюсь, без вас он уже не будет таким хорошим, моя роза. Алая выдавливает самую вежливую улыбку из своего арсенала и хватается за локоть удивленного такой близостью Симона, который с трудом давит дрожь глубоко внутри себя. Мужчина стремительно уводит Королеву подальше от Ичии, стараясь не думать о жаре ее тела рядом с собой. Когда они отходят на достаточное расстояние, алая удовлетворённо вздыхает, вызывая улыбку на лице Симона. Впрочем, к его счастью, его локоть она не отпускает. — Увидел, что вы в бедственном положении, решил вам помочь, — проговаривает мужчина. — Помочь? Да ты спас меня от неминуемой смерти от инфаркта, — вздрогнула девушка, крепче цепляясь к вампиру. — И я благодарна за это. Ещё пару минут, и я бы повесилась на ближайшей балке от безысходности. Алая кивнула с улыбкой поклонившимся вампирам и продолжила свой путь. — Мистер Ичия довольно дотошен, — подмечает Симон, внимательно наблюдая за наконец расслабившейся Эльзой. — Всегда так было. — Вы давно с ним знакомы? — Даже слишком. Ещё со времён Четвертой войны с оборотнями. Крайне прискорбное знакомство. Не понимаю, чем я его так зацепила. Симон не комментирует. Он прекрасно понимал, чем. Тем же, чем и его самого, и мужчина уверен, что многие в этом зале также восхищаются красотой Королевы. Но Симон видит не только прекрасную оболочку, но и такую же красивую душу. Вампир догадывается, что Ичия тоже знает об Эльзе чуть больше, хоть он и довольно своеобразен, проницательностью он совсем не обделён. Скарлет замечает кучку знакомых лиц, улыбается и уверенно ведёт к ней вампира. — Ну что, веселитесь? — проговаривает алая, отчего десяток вампиров резко поворачиваются к ней, на их лицах тут же появляются благодарные улыбки. Это ее личная группа, которая знает алую чуть лучше, чем все остальные. — Так точно, Ваше Величество! — проговаривает невысокий молодой парень со смуглой кожей и светлыми волосами, и весело смеётся, но получив лёгкий удар в бок, замолкает и недовольно смотрит на Миллианну. — Тише, Сё, это бал, а не бар, — ворчит девушка, на что Симон кивает. — Да ладно вам, сегодня можно и отдохнуть, — проговаривает Королева, на что получает одобрительное улюлюканье своих вампиров. Немного поболтав и перекинувшись парочкой шуточек, алая замечает Штраус, стоящую чуть в стороне от толпы, и откланивается от своей группы, под их грустные взгляды. Мира наблюдает чуть обеспокоенным взглядом за всеми собравшимися сегодня. Ей предстоит произнести речь перед всеми этими сверхъестественными существами и не удариться в грязь лицом. Волчица замечает Эльзу, которая тихо встаёт рядом с ней, так же осматривая толпу. Присутствие подруги рядом чуть успокаивает Штраус. — Чудесный вечерок, — иронично замечает Скарлет, подмигивая волчицы. — Да, я заметила, как ты чудесно общалась с Князем Ичией, — поймав на себе недовольный взгляд алой, Мира улыбнулась. — Прости, не смогла сдержаться. Не видела Полюшку? Что-то давно она не показывается. — Она свалила при первой же возможности, — ответила Эльза. — Пообщалась с Голдмайном и его Всевидящими и ушла. — А Кана? Алая чуть хмурится и обводит своими красными глазами все помещение, вглядывается в очертания людей, ища знакомую ведьму. В какой-то момент ее глаза широко открываются, а на губах расцветает заговорщицкая улыбка. — Она… занята, — Эльза ещё смотрит мгновение в одну точку, глупо улыбаясь, и хочет повернуться обратно к Мире, как замирает, смотря в стену. На ее лице появляется задумчивое выражение лица. — Что такое? — Штраус всматривается в ту же сторону, но не может посмотреть сквозь стены. — Я сейчас приду. А ты, — Эльза поворачивается к Мире и кладет свои руки ей на плечи. — Не переживай. Ты такую речь произнесешь, что она войдёт в исторические сводки. — Спасибо, — волчица улыбается, а вампирша улыбается ей в ответ и идёт к выходу из зала.***
Эльза входит в свой кабинет и тихо закрывает за собой дверь. Свет не горит, комнату освещает лишь лунный свет из открытого настежь окна. На краю ее стола сидит человек в бесформенном плаще, рассматривающий документы. Алая облокачивается о стену. — Даже не спустишься? — Там слишком многие меня знают, не хочу рисковать, — человек снимает капюшон, черные волосы мерцают в лунном свете. Минерва поворачивается к Эльзе, осматривая ее одежду, татуировку, и хмыкает. — Твоя правда. — Вот последние новости из Магнолии. Твой оборотень опять лезет на рожон. Рано или поздно у отца закончится терпение, — Орландо кладет папку на стол рядом с собой под недовольный взгляд красных глаз. — Он не мой оборотень, — на эти слова Минерва закатила глаза, сдерживая язвительную реплику. — Ситуация накаляется. Из-за того, что отец считает вас погибшими, я не могу беспрепятственно покидать Фиор, это становится подозрительным. Я не смогу больше доставлять информацию. Фулбастера отец вообще держит на коротком поводке. Нужен новый информатор. — Я займусь этим вопросом, — алая переводит взгляд от документов на столе к вампирше, внимательно на нее смотрит. — Ты очень рискуешь, помогая нам. Мы все благодарны тебе. — Я делаю это не просто так. Вам пора бы поторопиться с Имбером. — Он уже у нас на крючке, — Эльза ухмыльнулась. — Осталось немного. — И тогда придет очередь отца. — Да. И ты будешь свободна. — Очень на это надеюсь, — из бального зала послышались громкие аплодисменты. Минерва раздражённо вздохнула и махнула рукой. — Твои марионетки требуют внимания, а мне пора обратно. Бывай, Скарлет. — Можно ты хоть раз меня назовешь: «Ваше Величество»? — алая самодовольно ухмыльнулась. — Пожалуйста? — Только на твоих похоронах, — Минерва послала воздушный поцелуй алой и направилась к окну. — До встречи в Магнолии, Орландо. Брюнетка окинула Королеву быстрым взглядом, кивнула ей и покинула резиденцию через окно. Так же быстро и тихо, как и вошла. Скарлет поспешила в зал. Речь начинается.***
Мира стоит у самой лестницы, чтобы подняться на второй этаж, на балкон, но ноги не слушаются. Лаксус урегулирует небольшой конфликт между охотниками и оборотнями, Кана пропала, а Эльза куда-то ушла. И теперь Штраус должна проговорить вдохновляющую речь перед сотней сверхъестественных существ. Девушка никогда бы не согласилась на подобное мероприятие, но другого выхода не было: вступительную речь проговаривал Эрик, и если ещё и Эльза произнесет заключительную — это приведет к конфликту, другие расы будут недовольны, Полюшка сразу же отказалась от этой затеи, а Кана ещё не имела большого веса в ведьминском обществе, Ромео был слишком молод, а кандидатуру Лаксуса даже не рассматривали из-за тяжелого положения охотников, сверхъестественные бы не обрадовались его речи. Осталась лишь Мира, и у нее не нашлось причин отказаться. А ещё она сейчас с ума сойдёт. Но для начала нужно подняться наверх, а для этого необходимо сделать десятки шагов по лестнице. Волчица тяжело вздыхает, как чувствует знакомый запах возле себя. Она поворачивает голову и с несоизмеримым счастьем хватается за протянутый локоть Ромео, что со всей серьёзностью смотрит на Штраус, чуть кивая ей. Мира просто расцелует его, когда все закончится! Парень помогает ей подняться под громкие аплодисменты и оставляет ее на краю балкона, а сам встаёт позади, незаметно для остальных внизу, но достаточно близко для спокойствия Штраус. Теперь девушка видит, как в зал тихо возвращается Эльза и встаёт рядом с братом, видит она и то, как в помещение врываются запыхавшаиеся Кана и Баккус через боковые двери. Пришло время самой ответственной части. Сегодняшний вечер посетили многие союзники и ближайшие их соратники, но Орден — гораздо больше, чем кажется. Князь Ичия и его клан, вампиры Короля, Голдмайн и его Братство Всевидящих, знакомые ведьмы Полюшки, стаи оборотней со всего полуострова, Иван и его охотники, Минерва и Грей, находящиеся в Магнолии. Полюшка, Ромео, Кана, Эльза, Лаксус и она сама, Мира. Все они — Серый Орден. Единое целое, с общей целью, с общим врагом. Вместе. И не важно, оборотни или вампиры, охотники или ведьмы, теперь границы стёрты. Есть только Орден и остальной мир. Штраус закрывает глаза, делает глубокий вдох, расправляет плечи. А после ее глаза распахиваются, мерцая ярким голубым цветом. — Добрый вечер, дорогие друзья, — Мира сделала небольшой акцент на последнем слове. — Сегодня мы собрались здесь не только для того, чтобы пить шампанское и обмениваться последними сплетнями, хотя, признаюсь, это действительно занятное мероприятие, — в зале послышались одобрительные смешки, но Штраус все равно видела, с каким недоверием на нее смотрят вампиры. Ее глаза загорелись ещё ярче. — Каждый из нас знает, что такое боль и страх. Каждый здесь присутствующий потерял кого-то близкого и родного, потерял дом, чувство собственной безопасности или даже самого себя. В мире, где похороны случаются чаще, чем дни рождения — потери и страх становятся ожидаемыми закономерностями. Мы боимся темноты, потому что в ночи скрываются враги, мы боимся одиночества, ведь одному будет труднее отбиться, мы боимся незнакомцев, ведь под их одеждой может скрываться знак Братства, мы боимся другие расы, ведь они могут принести нам смерть, — в зале стояла гробовая тишины, каждый, как губка, впитывал слова девушки, узнавая в них себя. Даже вампиры замерли в нетерпении продолжения. — Но мы устали бояться. Бояться за свою жизнь, бояться любого встречного, бояться отпускать детей в школу. Мы устали жить в страхе. И теперь… мы не одни, — Штраус закрыла на мгновение глаза. Почему-то в мыслях возник образ Лисанны, но она отбросила это наваждение подальше в свое подсознание, сейчас не время расклеиваться. — Мы встали все вместе под знамёна пылающего солнца, мы назвались единым именем. Мы стали Орденом, что невзирая на свои страхи идёт вперёд, единым строем. Мы готовы сражаться за себя, за свою семью и за свою расу, мы готовы дать честный бой бесчестному сопернику! Весь зал поддержал речь громкими выкриками и хлопками, люди затопали и завопили, что только раззадорило Миру. Она подняла руки, и зал был готов. Волчица начала произносить следующие слова уверенным, поставленным голосом, и все присутствующие проговаривали вместе с ней. — Мы — Серый Орден! Мы чёрное солнце, что обжигает, но не дарит света. Мы не добро, мы не зло. Мы не несём абсолютный мир, мы не поддаемся слепой войне. Мы лишь оружие, которое искореняет вековую ненависть между расами. Мы серая сталь: холодная и сокрушающая. Мы серое полотно: беспристрастное и чистое. Мы осколки, что наконец стали единым целым. И мы готовы отстаивать наши убеждения! Штраус ещё долго увлеченно говорила, и люди ей верили, ведь девушка сама была убеждена в правильности своей речи. Ее слова стали их мантрой, их молитвой перед сном. Каждый верил в светлое будущее и был готов помочь создать его из ничего. Даже ценой своей собственной жизни. Этот день считается официальной датой создания Серого Ордена, в последствии ставшем всемирным праздником среди сверхъестественных существ. А пока что это всего лишь бал, на котором какая-то волчица вселила надежду в будущих воинов Ордена.