***
Джерар молча вел машину, пока в салоне не затухали разговоры. Уртир рассказывала о Королевстве Драгнов. О династии Драгонов. Кто же знал, что она писала работу в университетские годы по этой семье. Фернандес не особо интересовался, а, видимо, зря. Ур с заднего сиденья иногда что-то дополняла, но в целом говорила только Уртир. Но Джерар устал слушать ее. Устал находить все больше и больше ответов на вопросы, на которые никогда не отвечала Эльза. За сегодняшний вечер он уже наслушался. И про Королев. И про Королей. Эльза всегда с неохотой рассказывала о себе, опуская многие моменты. Он знает все о ее жизни с Биской и в Магнолии. Знает ее историю с Четвертой войны. И почти ничего из детства. Лишь то, что ее вырастил старый колдун на ферме с конюшней в Розмарине. И больше ничего. И видимо, это ложь. Очередная ее ложь. — Миссис Милкович, — Фернандес прерывает Уртир и поднимает голову, встречаясь с женщиной взглядом через салонное зеркало. Он должен знать наверняка. Знать, что эта Королева — Эльза. Эльза, которую он похоронил, которую оплакивал и до сих пор до конца не отпустил. — Откуда такая уверенность, что эта вампирша — Эльза Скарлет? Я, кажется, слышал, что она… — запнулся, но быстро взял себя в руки, Уртир даже не обратила внимание, но не ее мать. — Слышал, что она умерла. — Я старая женщина. Я долго живу. И знаю слишком многое. Ур замолкает. После долгой тишины продолжает. — В былые годы я собирала вместе с твоим отцом досье на всех самых опасных вампиров, чтобы в случае новой войны быть готовыми. Именно я составляла досье на Эльзу Скарлет. И чтобы составить его, нужно было ее найти. — И где же вы ее встретили? — Не думаю, что она помнит. Я нашла ее в больнице, где умирала ее подруга. Не помню ее имени. «Биска Коннел». Джерар помнил. Ур продолжила. — Кровавая Королева скрывалась хорошо, но ее можно было с лёгкостью найти по следу этой женщины. Когда она умерла, след оборвался. Эльза Скарлет вновь исчезла. «И была она прямо под носом у тех, кто ее искал. В ее стиле.» — Я читал ее досье. Оно было почти пустым. — Его я отдала твоему отцу. Но даже самым верным союзникам нельзя доверять все. Все эти года я его дополняла новыми подробностями. — И что же вы знаете ещё? — поймав непонимающий и даже слегка настороженный взгляд Уртир, Фернандес быстро исправился. — Это может пригодится, если мы всё-таки объединимся. — Слухи и сплетни, — Ур внимательно посмотрела на Джерара. У него холодок пробежал по спине. — Слухи и сплетни. Но иногда они так интересны. Не считаешь? — Да. Очень интересны, — вожак вновь не отрываясь следил за дорогой. Но в душе его было не спокойно. Он не верил. Банально не верил, что Эльза может быть жива. Что она Королева. Что она вышла замуж, в конце концов. Он облизнул сухие губы и обратился к Уртир. — А есть какая-то особенность? Или мы поверим на слово, что она Королева и из такого рода? Девушка задумалась, потом слегка улыбнулась. — Ну, есть один интересный момент. Цвет глаз Драгонов, но это не стопроцентная гарантия, если она происходит от какого-нибудь бастарда и так совпало, что цвет подавился другим доминантным признаком, то цвет может отличаться. В горле Джерара запершило. Он с трудом удержался, чтобы снова не облизнуть губы. Собрав всю силу воли, он сделал все возможное, чтобы его голос не дрогнул. — И… какой же у Драгонов цвет глаз? — Я встречала разные описания, но все они сводятся к одному — оттенки фиолетового. Фиалковые. Он слишком часто видел ее глаза. Настолько близко. Настолько рядом. Видел, как в них загорается озорство, веселье, когда она хотела сделать или сказать какую-нибудь пакость. Видел раздражение, плескающееся на дне фиалковых омутов, когда что-то шло не так, как ей хотелось. Видел теплоту и уют, когда они проводили дни, сидя у телевизора за чашками чая или кофе. Видел разгорающуюся страсть, тот момент, когда фиалковый плавно переходил в ярко-красный. Он не раз утопал в ее глазах. Но ни разу не хотел, чтобы его спасли. Фиалковые. Проклятье. Джерар оставил Уртир с матерью, им нужно было обсудить события Совета со своей стаей. Дочь, оставив на его губах поцелуй, скрылась в доме, но Ур задержалась. Она внимательно понаблюдала за Фернандесом своими глазами бусинками, прежде чем скрыться за дверью. У мужчины вновь пробежал холодок по коже, но он уже перестал зацикливаться на этом. Отъехав подальше, он наконец прочитал все сообщения, что отправил ему Редфокс за эти несколько часов. Сначала вампир просто просил Фернандеса приехать с присущей ему эмоциональностью. На эти сообщения волк почти не обратил внимание. Его зацепило последнее. Видимо, Леви наконец отобрала телефон у своего мужа и сама написала конструктивное сообщение: «Венди у нас. С ней все в порядке, не переживай. Но тебе необходимо приехать, как только появится возможность. У нас… важные новости.» Важные новости… Он уже догадывался, какие именно. Фернандес доехал как будто на автопилоте. Вышел из машины, открыл незапертую дверь, вошёл в комнату. Все движения были механическими, заученными. Венди увидела его первым. Она подскочила с дивана, но не приблизилась, лишь прижала свои руки к груди. Леви напряжённо смотрела на Фернандеса. Видимо, выражение его лица не сулило ничего хорошего. Фрид даже не повернулся, неотрывно разглядывая свои пальцы. В руках его не было бутылки, что было удивительно. Последним повернулся Редфокс. Он поднялся из-за стола и в два шага приблизился к другу. — Джер… Фернандес вздохнул полной грудью. Запах какого-то незнакомого оборотня. И запах грозы. Он сжал кулаки до побеления костяшек. Джерар видит лица Гажила и Венди. Полные радости, надежды и какой-то неловкости. И только тогда он находит в себе силы произнести всего лишь несколько слов, которые одновременно возносили его до небес. И разрушали его жизнь. Жизнь, что он только-только смог выстроить заново. — Она жива. Не так ли? Ответ ему не нужен. Он и так его прекрасно знал.***
— Это невыносимо. Мне кажется, я схожу с ума из-за нахождения в замкнутом пространстве. Ещё и нацепил мне на руку маячок с геолокацией. Чувствую себя собакой в ошейнике, — Эльза перевернулась на спину на двуспальной кровати, подняла левую руку и посмотрела на стальной плотно прилегающий браслет, который время от времени мигал красным огоньком по центру, из трубки телефона послышался звонкий смех, отчего девушка нахмурилась. — Тебе весело, Мира? — Просто ты всего лишь второй день сидишь взаперти. В Пергранде ты иногда могла неделю не выходить из комнаты. — Это был мой выбор. — Да-да, а запреты тебя бесят, я помню, — послышался звон посуды, алая поморщилась. — Зато Эрик купил тебе новый телефон, вместо того, что ты выкинула. — Я и этот выкину, если он будет опять мне названивать, — Скарлет надула губы, волчица лишь вздохнула. — Как там Маркус? — Отлично, — вампирша не видела подругу, но слышала, что та улыбалась, пока говорила. — Миллианна здорово мне помогает, спасибо, что попросила ее остаться. И Иван… тоже старается, только по-своему. — Брутальная помощь? — хмыкнула Эльза. Штраус-Дреяр рассмеялась. — Она самая. Ты бы видела его в фартуке для готовки, это нечто, — Эльза не смогла сдержать улыбки. Но она быстро потухла, стоило подумать о зяте. Он должен был разделять эти моменты вместе с ними всеми. Мира тоже замолчала на несколько мгновений. Скарлет не сомневалась — волчица подумала о том же самом. Затем послышался вздох в динамике и Мира продолжила, как ни в чем не бывало. Эльза восхищалась ее способностью приходить в норму по щелчку пальцев. У нее самой так получалось не всегда. — Расскажи мне лучше, как там Магнолия? Как ребята? Ромео уже сказал, что ты успела их выловить. — Да-а, и теперь я сижу здесь, — Скарлет резко села на кровати, расправляя затёкшие плечи. — Ой, как будто ты сожалеешь о своих действиях, не смеши. Алая притворно рассмеялась. — Раскрыла, каюсь, — девушка прошла через всю комнату и остановилась у холодильника. Быстро достала пакет с кровью и вылила немного в стакан с виски. Последнее время она устает быстрее, так что приходится и пить крови больше. И дозу инъекций увеличила, по согласованию с Полюшкой. Она сделала большой глоток. — Волчонок совсем выросла. У нее такие длинные волосы, почти как у тебя! — Вау. Пришли мне ее фото при первой возможности. Посмотрю хоть на нашу девочку. — Без проблем. Только сбегу отсюда, — Эльза поморщилась. — Леви похорошела, волосы немного отросли. Замужество определенно ей к лицу. А вот Гажик совсем не изменился. — Скорее Кана бросит пить, чем Гажил поменяется, — Мира хихикнула и продолжила греметь посудой. Видимо, готовила обед. — А как там Фрид? — Он… изменился, — Эльза вспомнила потрепаное пальто и растрёпанные длинные волосы. Взгляд, полный боли. — Определенно, его хорошенько жизнь потрепала за все это время. Тебе пришли документы? — Да. И я хочу сказать, что ты сумасшедшая. Губы алой медленно расплылась в ухмылке. — Одно из моих самых лучших качеств, — девушка допила виски и отставила стакан. — Я все ещё считаю, что это было рискованно. — Эрик тоже так считает. — Но… — Но? — Спасибо. Просто спасибо. Он… был бы рад. Эльза задумчиво посмотрела в окно. — Надеюсь, — алая вновь подняла руку с браслетом. — А ты знала, что эта хрень пиликает, если я ухожу за пределы Старого города? Мира вздохнула. И в то же время была благодарна, что вампирша перешла на другую тему. — Ты уже проверяла? — Конечно, — Эльза хмыкнула. — А потом сигналка на всю округу верещала. Как он вообще это сделал? — Эрик начал делать эту штуку ещё здесь. Как чувствовал. Баккус ему немного помог. — Ну конечно, Баккус же умеет все, — Скарлет замерла. — Стоп, ты знала? На том конце провода неловко кашлянули. — А Джерара ты видела? — переводит тему Мира. Эльза закрывает глаза. Отсчитывает до пяти. И смотрит на открытый шкаф. Даже находясь на другом конце комнаты она видит его рубашку на полке. Аккуратно сложенную. Отглаженную. Скарлет не спала этой ночью, а просто лежала, смотря в потолок. В его рубашке. И вчера она делала тоже самое. И все дни до этого. Если раньше девушка надевала ее только в свои самые плохие дни, в Магнолии по ночам она вообще с ней не расстается. Это ее броня, ее защита. Напоминание, ради чего она все это делает. Эльза налила себе ещё виски и залпом выпила. И ещё раз. — Нет, не видела. Потому, что она боится этой встречи, как огня. Штраус-Дреяр вздохнула. — Ты думала о том, что делать дальше? Конечно она думала. Каждую ночь, разглядывая потолок. В Пергранде она хотя бы заваливала себя бумажной работой или патрулями. В Магнолии так не получается. Тем более, когда на ней ошейник с поводком. Образно, но все же. Эльза думала о Джераре. Представляла их первую встречу. Их разговор. Очередные розовые сопли. Но ей так хотелось его увидеть, прикоснуться к нему. Поцеловать. Трахнуть, в конце концов, она не будет отрицать очевидное. Но между ними стояла огромная и толстая бетонная стена. Которая вот-вот рухнет прямо на вампиршу. — Я видела его девушку. Эльза почувствовала волну негодования своей подруги. — И это сейчас к чему? — Она… ему подходит. — Ты подходишь ему больше. — Это не так. И ты это знаешь. — Эльза… — Я умираю, Мир. Даже если опустить тот момент, что я вампир, остаётся небольшая проблемка. Я почти труп. И ему не следует снова связываться со мной, чтобы через пару месяцев хоронить уже по-настоящему. Ещё одна тема, которую они стараются не касаться. — Ты не можешь говорить это с такой уверенностью… — Скорее, я устала это отрицать. — Полюшка говорила, что поищет решение в своих книгах. — Да. Полюшка же такая оптимистка. Верит в победу до конца. Как раз сегодня она… — Скарлет замолчала, что весьма насторожило волчицу. К счастью Миры, она не видела ухмылку на устах вампирши. — Кажется, я придумала, как мне можно выйти наружу. Я потом позвоню. — Эльза! Но алая уже сбросила. Девушка подлетела к шкафу и вытащила неизменный черный плащ с капюшоном, накинула его на себя и выскользнула из комнаты. Как только она оказалась в коридоре, перед ней тут встали Волли и Сё. — Ваше Величество, — они одновременно почтительно склонили головы, Скарлет тоже кивнула, на ходу застегивая плащ, скрывая шрам и татуировку. — Да-да, и вам привет, — Эльза быстрым шагом направилась по коридору, вампиры следом за ней. — Полюшка ещё здесь? — Вроде бы да, — Волли чуть нахмурился. — Вы что-то придумали? — О, скажите, что мы наконец-то выйдем отсюда, — простонал Сё, Скарлет ухмыльнулась. — О да, мы выйдем отсюда, — ухмыльнулась девушка и ускорилась. Уговорить ведьму взять с собой трёх вампиров оказалось не так-то просто. Она ненавидит, когда нарушают ее личные границы, но и от бесплатной рабочей силы отказаться не смогла. Практичность в этот раз победила ее неприязнь к обществу. Сложнее стало уговорить Эрика отпустить Эльзу с Полюшкой, но цель поездки действительно была важна. Ведьма надеялась найти в своих книгах спасение для Королевы. Они все эти два дня с Каной и Баккусом искали какие-нибудь записи в книгах, что Полюшка забрала в прошлый раз из своего дома, но этого оказалось недостаточно. Эрик немного пошаманил над браслетом, оставив лишь геолокация, а сигнализацию отключив, с недовольным лицом от отпустил сестру, и девушка посчитала уже это маленькой своей победой. Альберона осталась в Старом городе, все ещё просматривать книги и искать ответы, а Полюшка, Эльза и ее двое личных вампиров отправились домой к ведьме.***
Мысль о том, что он мог встретить ее ещё два дня назад — разъедала его сознание. Если бы он прочитал сообщения Гажила сразу и приехал к нему. Если бы он не заезжал домой и отправился сразу же на Совет. Но он не сделал ни первое, ни второе. Джерар не успел никуда. Он почти не спал, почти не ел. Его силы разом покинули его тело и не желали возвращаться, пока Фернандес не возьмёт себя в руки. Но он не мог. Его друзья, его сестра видели Эльзу. Своими собственными глазами, они прикасались к ней, вдыхали ее запах. Они утверждали, что это была точно она. Но Джерар все ещё не верил. Ему потребовалось столько времени, чтобы смириться с ее смертью, что теперь поверить в ее жизнь казалось глупостью. Пока он не встретит ее сам, Фернандес не собирается верить в ее чудесное воскрешение. Два дня он сторожил Полюшку, отмахиваясь от встречи с Уртир. Ему было стыдно перед ней, но он ничего поделать не мог. Он лишь приезжал на работу на несколько часов и контролировал своих сотрудников, а вечерами и ночами слушал рассуждения Венди. Ее глаза светились счастьем, которое он пока не был способен разделить. Внутри его груди появился тяжёлый узел из тревоги, который мешал ему даже дышать. Он не давал ему наслаждаться мыслью, что Эльза жива. И развяжется он лишь после того, как Джерар поговорит с ней. Услышит, почему она оставила его и заставила поверить в смерть. Не трудно догадаться, с кем Полюшка провела эти годы. Таких совпадений не бывает. И он вытрясет из нее информацию, узнает, где можно найти Эльзу. Да, Серый Орден в Старом городе, ему говорила Уртир, но будет ли там сама Эльза? Фернандесу нужно знать наверняка. Вот и сегодня он вновь идёт к дому Полюшки через лес, пробираясь сквозь деревья и высокую траву. Из-за отсутствия ведьмы тропа до ее дома заросла, нужно будет заняться ее расчисткой на досуге. Пиджак Джерар оставил в машине, но даже в одной тонкой тёмно-серой рубашке он уже вспотел из-за жары. Лишь когда до дома оставалось идти пару минут он почувствовал запах нескольких вампиров. Беспокойство разом накрыло его. Вдруг это люди Джиеммы уже узнали, что Полюшка вернулась? Этого нельзя было допустить, тем более — Фернандес не позволит вампирам Князя расхаживать по земле его стаи. В оливковых глазах зажёгся опасный янтарный огонек и мужчина ускорился. Но чем ближе он приближался к дому, тем отчётливее он улавливал запахи. Полюшка, с ее ароматом лечебных трав и пыли. Какие-то два вампира, которых Фернандес раньше не встречал. И тонкий, едва уловимый запах надвигающейся грозы. Свежий, знакомый, родной… Джерар резким движением распахнул дверь старого домика и ворвался внутрь. Двое вампиров, сидящие на полу среди книг и коробок, тут же подняли на него свои красные глаза, первым поднялся высокий, с темными волосами и щетиной на слегка выступающем вперёд подбородке, за ним последовал молодой парень пониже, со светлыми волосами, что контрастировало с его смуглой кожей. Фернандес утробно зарычал, но тут же между ним и вампирами появилась Полюшка. Лицо у нее было недовольное и даже сердитое, она взглядом смогла утихомирить вампиров и повернулась к Джерару. — Делать тебе здесь нечего, и так слишком много людей в моем небольшом жилище, — ворчливо проговорила ведьма. — И поговорить, определенно, ты пришел не со мной. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать ее слова. Джерар принюхался, пока вампиры настороженно наблюдали за ним. И он почувствовал. Эльза была здесь, совсем недавно. И ушла по направлению вглубь леса. Фернандес, как заворожённый, пошел по ее следу и уже не увидел, как высокий брюнет хотел двинуться за ним, но Полюшка остановила его рукой, приказав не отвлекаться от работы. Сначала он руководствовался только своими ощущениями, своим восприятием, но через несколько минут вдруг понял — он знал эту тропу. Джерар уже ходил в этом направлении. Вместе с Эльзой. Он перестал идти по следу, что замедляло его, а ускорился, предположив конечный пункт. Если Фернандес прав, то скоро они встретятся. Обойдя ещё несколько деревьев, он выходит к небольшой полянке на краю обрыва. Земля усеяна маленькими цветами голубых, белых и жёлтых цветов, совсем невысокая трава не скрывает их от глаз. С обрыва простирается прекрасный вид на хвойный лес, солнце высоко в небе. А на самом его краю стоит девушка. Слабый ветер трепещет ее алые, словно кровь, волосы и подол черного длинного плаща. Она смотрит на горизонт и невольно Фернандес вспоминает, что уже видел эту картину. Зимой, при закате, она так же стояла и наблюдала за природой. Эльза сказала, что нужно будет прийти сюда, когда снег растает. Кто же знал, что это случится только через пять лет. Услышав шаги за спиной, она оборачивается. Сначала просто смотрит на него, замершего среди деревьев. И только потом ее глаза широко раскрываются, в них удивление, которое быстро сменяется паникой. Скарлет делает один шаг к нему. И прекращает попытки приблизиться. Они просто стоят и смотрят друг на друга. Не двигаются, шум леса остаётся где-то на заднем плане Джерар обводит ее взглядом, снизу вверх, медленно, как будто не верит собственным глазам. И его взгляд обжигает ее. На мгновение останавливается на ее шее, и Скарлет даже жаль, что цепочка спрятана под плащом. А может и правда лучше, что он ее не видит. Затем Джерар наконец поднимает глаза на ее лицо, медленно обводит его взглядом, отмечая изменения. Хотя, их и не так много, она же вампир, лишь челка слегка отросла, теперь Эльза иногда закидывает ее на макушку. Все такие же пухлые и манящие губы, аккуратные брови, что чуть сведены. Она все так же прекрасна. И последний этап, последний пункт принятия невозможного. Фернандес смотрит в ее красные глаза, она не успела их изменить. Их взгляды встречаются, и только благодаря невероятному везению Эльза смогла подавить судорожный вздох. Но ей удается заметить, что он свой не сдержал. Джерар не сильно изменился. Рубашка не может скрыть его широкие накаченные плечи и крепкие мышцы груди, волосы отрасли и зачёсаны назад, но ветер немного растрепал их. Лёгкая небритость сменилась заметной щетиной, что даже почти полностью закрывала низ татуировки вокруг глаза. Джерар выглядел старше, ещё мужественнее. Эльза сглотнула ком в горле. Они молчали. Не подходили друг к другу. И не отводили взгляд. Скарлет представляла их встречу, подготавливала речь. Но все мысли тут же вылетели из головы. Она хотела сама найти его, когда будет готова. Но он все сделал сам. И нашел ее. Жаль, что так поздно. Наконец, Джерар берет себя в руки, его кулаки чуть сжимаются, а брови сводятся к переносице, в оливковых глазах появляются янтарные крапинки, отчего Эльзе становится не комфортно. — Эльза, — произносит он хриплым голосом, отчего мурашки бегут по ее коже. Она уже просто от одного его взгляда тает. Но от следующих слов все ее наваждение пропадает без следа. — Я думал, ты умерла. «И ты не должен меня прощать за эту ложь.» Она прикрывает глаза на мгновение, а когда открывает, в ее взгляде уже нет паники, лишь холод. Скарлет готовилась, репетировала, пришло время взять себя в руки, она не восемнадцатилетняя идиотка, которой управляют собственные эмоции и желания. Только холодный рассудок. Только здравый смысл. И ни капли сострадания. Лишь ее сердце продолжает стучать как сумасшедшее. Она должна заставить Джерара ее ненавидеть. И тогда он сможет отпустить ее, когда эта боль заберет ее безвозвратно. Ее губы искривляются в ухмылке. — Все так думали. Я — хорошая актриса. Но на Джерара не действуют ее хитрости, он не ведётся на ее притворство, а делает несколько быстрых шагов к Скарлет. Она хотела отойти назад, но за ее спиной лишь обрыв. Фернандес останавливается прямо напротив нее. Янтарные крапинки сияют ещё ярче. — Ты оставила меня. Знаешь, что я почувствовал утром, когда увидел, что ты не рядом? Что постель с твоей стороны все так же заправлена, что ты так и не легла? — она сглатывает, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать просить прощение. Чтобы не прикасаться к его щеке, к лицу, что так близко. — А когда я нашел записку? Знаешь, какие чувства меня душили, пока я слушал Гажила, когда он рассказал о твоей сделке? — Джерар сжимает челюсть, отчего отчётливо проступают желваки, в его взгляде злость, а голос слегка повышается, хоть он и старается сдерживаться, но Эльза стойко все выдерживает, ведь понимает — она заслужила. Фернандес невесомо прикасается к ее щеке, и проводит по ней, его горячая кожа обжигает. Поднимает голову вампирши за подбородок, и они встречаются взглядами и то, что она видит — убивает ее. Столько страдания и ярости. — Знаешь, что я почувствовал, когда понял, что тогда, в машине, это был последний раз, когда я прикасался к тебе, целовал тебя, был в тебе? Боль. Страх. Ярость. Ты почти погубила меня. Но я знал, что все так не закончится. Я хотел придушить тебя собственными руками, а после зацеловать каждую клеточку твоего тела. Я был готов ждать тебя всю свою жизнь, — Джерар отшатывается от нее, как от огня, Эльза не даёт разочарованию показаться на ее лице. — Но окончательно меня погубило не это. Я смог смириться с твоей смертью. Да, я не отпустил тебя, но хотя бы заставил себя жить дальше. Окончательно погиб я два дня назад, когда узнал, что ты все это время была жива. И даже не дала мне знака, не сообщила. — Именно, — она криво ухмыляется, когда ее сердце истекает кровью от боли, от ненависти к себе. — С тобой было все прекрасно, пока я похоронил тебя. — Ты прекрасно знаешь, что я — лгунья. Я врала до тебя, с тобой и буду лгать всю свою жизнь, — и даже сейчас она врёт. Эльза хочет сказать, что у нее не было выбора, что она не забывала о нем ни на секунду, что она также страдала от разлуки. Но не может. Он должен ее возненавидеть, и тогда сможет отпустить. — Я это уже понял, — мужчина отмахнулся, закрыл лицо рукой, стараясь взять гнев, взять своего внутреннего волка под контроль. Когда он убирает руку, янтарные крапинки пропадают из его глаз. На его лице усталость. — И все, что было между нами, тоже было ложью? Девушка сглатывает. «Ты единственный, кого я когда-либо любила в своей бесконечной жизни.» Произносит она не то, о чем думает. — Я хотела тебя. И получила. Он внимательно всматривается в ее лицо, а после по его лицу расползается усталая улыбка. — Ты действительно хорошая актриса. Что означают его слова, она не понимает. Либо он не верит в ее слова сейчас, либо понял, что нельзя было верить раньше. В любом случае, боль на его лице уж точно ей понятна. Джерар зарывается рукой в свои волосы, растрёпывая их окончательно. На лице появляется такая потерянная улыбка. — Так… мне теперь обращаться к тебе: Ваше Величество? — ее передёргивает от неприязни, он это замечает. — Или Эрза-Титанья? Миссис Драгон? Эльза поднимает голову, приподнимает бровь. Миссис? Он продолжает. — Это был выгодный союз? — Это был что? — ее глаза широко отрываются, когда до нее доходит. Джерар думает, что Эрик — ее муж! На секунду ей стало мерзко даже представлять это. Имя и фамилия ее брата нигде не называлась, видимо, Фернандес подумал, что она вышла за вампира из какого-нибудь другого королевского рода и закрепила свое положение. Сначала девушка хочет исправить его, но передумывает. Эльза не считала себя ревнивой, обычно ей не было дела до того, с кем спят ее партнёры. Но образ девушки с черными волосами до сих пор стоял перед ее глазами. И в этот раз ее ядовитость, ее ревность побеждают. Фернандес рано или поздно все равно узнает правду, но до этого времени пусть представит все во всей красе. — А. Да, это был выгодный союз. Необходимый. Ей почти сразу становится стыдно, когда она видит, как искривляется его лицо. Но потом воспоминания о фотографиях, которые любезно отправляла Эльзе Минерва, включая совместные фото обнимающейся парочки, тут же вытесняют сострадание. Она принесла много боли в его жизнь. Но Скарлет никогда не была ангелом во плоти. — Ты действительно зря времени не теряла. Пока я считал тебя погибшей, ты стала Королевой и обзавелась Королем, — в его голосе горечь, спрятанная за насмешкой. Она смотрит на него внимательно, изучающе. — Ты веришь в это? — простой вопрос заставляет мужчину напрячься, девушка же с интересом ждёт его ответ. Он слишком легко принял это. Где-то глубоко внутри алая все же надеялась, что Джерар поймет, что ошибается в своих догадках. Очень глубоко. — Я хочу в это верить, — его настроение изменилось. Издёвка исчезла. — Хочу верить, что ты счастлива. — Трон не может дать счастье. Только не мне. — А человек на троне? Он даёт тебе счастье? Они обменялись внимательными взглядами. Алая не ответила. Зато задаёт другой вопрос. — А Мисс Милкович даёт тебе счастье? Он тоже не отвечает. Лишь хмурится. Да, она знает о ней. Очень хорошо знает. Они зашли в тупик. Фернандес меняет тему, у него нет ни капли желания говорить об Уртир. Жаль, Эльза бы поделилась своими мыслями. Хотя, она обещала себе не осуждать. Скарлет сама писала ему в записке, чтобы он жил дальше, тем более, когда стало известно о ее смерти. Но опять же, девушка оказалась крайне ревнивой. — Получается, — протягивает Фернандес, возвращаясь к интересующей его теме. — все, что ты мне рассказывала о себе — было ложью? Роб, твоя жизнь у него на ферме. Скарлет отворачивается от его внимательного взгляда. — Это не было ложью. — Ты Королева, Эльза, — холодно подмечает Джерар, в девушке нарастает раздражения. — Королевства, что было уничтожено за два века до моего рождения, — она отходит чуть в сторону от него, собирается с силами. И почти шепотом, будто ее слова — страшная тайна, которую она обещала хранить, проговаривает. — И… не только Королева. Скарлет сама себе обещала молчать о прошлом. Но Джерар… Она должна была рассказать ему правду о себе. Рассказать самому первому. А в итоге он узнает все почти последним. Но Эльза настолько ненавидела эту правду, настолько ее презирала, что даже мысль о спокойной жизни с Джераром не позволяла раскрыть ее секрет. Она… принцесса. Должна была ей быть. Это даже звучит смешно. И глубоко внутри она не хотела, чтобы Джерар знал. Ее распирало от желания раскрыть всю свою душу, всю свою жизнь, чтобы он один знал все. Только он. И в то же время она боялась. Боялась, что его отношение к ней изменится. То, что она Королевских кровей — это одно. Но до становления вампиром, Эльза была охотником. Она убивала вампиров с детства, она в совершенстве умела стрелять из лука и обращаться с мечом, а уборка и сохранение порядка давалась ей с трудом. Она прекрасно умела выслеживать вампиров, умела расставлять ловушки и ездить верхом. И абсолютно бездарна в шитье и готовке. Она была идеальным убийцей. И не создана для семьи. Во всех возможных смыслах. Скарлет почти смогла найти счастье с Джераром. Но ее прошлое всегда будет ждать на ее пороге. Ждать, когда Эльза вновь потонет в крови всех тех, кого ей предстоит убить. Но теперь… когда ей нужно, чтобы он презирал её ещё сильнее, можно вскрыть все карты. — Что ты имеешь в виду? — мужчина хмурится, и девушка поднимает на него глаза. — Меня с самого детства растили как охотника на вампиров. Я росла на ферме с лошадьми, меня воспитывал старый колдун дедушка Роб… Но учил он меня убивать. — Почему? — Почему? — алая приподняла бровь. Никто из ее окружения не задавал такой вопрос, когда слышал ее рассказ. — Да. Почему он учил ребенка убивать вампиров? Он колдун, не охотник. Так для чего это было? — Чтобы использовать мои особенные способности в более выгодном свете. Не зря же они были мне даны. — И это все? «Нет.» — Да. Она никогда не перестанет лгать. Но обманывать его… Самая страшная пытка. Не договаривать, уходить от вопроса — одно. Откровенно врать — другое. Была ещё одна причина. Самая веская. Самая ненавистная. Именно из-за нее Роб вынужден был из детей, которых он так любил, создавать машины для убийства. Но она никогда об этом не скажет. Ни Эрик, ни Эльза не вспоминают об этом. Запретная тема. Табу. Лишь Бельзерион знает правду. И он ненавидит эту причину больше всех. — А почему именно вампиров? Она замолчала на несколько секунд. — Видимо, у дедушки была к ним личная неприязнь. — Теперь понятна твоя неприязнь к ним, — Фернандес складывает руки на своей груди. И все также смотрит на нее. Эльза надеялась своим рассказом вызвать в нем ненависть, но в его взгляде ее не было. — Ты как будто даже не удивился, что я была охотником, — хмурится девушка, он пожимает плечами. — Это даже логично, на самом деле. Я всегда знал, что не вампиризм сделал тебя такой. — Какой это — такой? Джерар сдерживает улыбку. Горячей, опасной, изящной, острой на язык. Он не произнесёт это вслух. И у него определенно извращённое восприятие сексуальности. Фернандес опускает руки. Искра в его глазах пропадает, будто ее и не было. Секундная слабость прошла, уступив место реальности. — Ты даже не представляешь, как мне больно на тебя смотреть, — его слова режут ее сердце, но она удерживает маску равнодушия на лице, даже выдавливает улыбку. «Ты даже не представляешь, как я скучала. Даже, если ты будешь меня ненавидеть.» — Я никогда не была твоей, а ты — моим. Так будет и впредь. У нас разные пути, и мы знали это с самого начала. В лесу слышатся приближающие шаги, от чего оба поворачиваются. Из-за дерева появляется Полюшка, но на поляну не выходит. Она хмуро их оглядывает. — Беспредельная, — ведьма кивает в сторону Эльзы. — Возвращаемся. — Как много вы слышали? — протягивает девушка, но слушается и идёт к старухе, та морщиться. — Больше, чем хотелось бы. Сопли, слюни. — Вы — само очарование. — Пошли. Реще, — вампирша проходит мимо ведьмы и замирает между деревьями, оборачивается, Фернандес неустанно наблюдает за ней. Он делает шаг, но Полюшка преграждает ему путь. — А ты остаёшься. — Вы не можете мне указывать, — он впивается в нее взглядом. — Твои интересы заканчиваются там, где начинаются дела Серого Ордена. Уясни это и не создавай проблем. Джерар выдерживает ее взгляд. Мельком смотрит на вампиршу, но она не обращает внимания, с серьезным лицом трёт левое запястье. В луче солнца что-то блеснуло, но он не разглядел, что именно. Джерар больше не возмущается, не сопротивляется, понимая, что на сегодня их разговор с Эльзой окончен. Но это не последняя их встреча. Определенно не последняя. Он провожает взглядом две удаляющиеся фигуры. И остается один. Как и всегда. Когда до домика остается несколько шагов, ведьма останавливается. Эльза оборачивается и тоже замирает. — Ну что, довольна? — Не понимаю о чем вы, — хмурится девушка и достает пачку сигарет. Ей срочно нужно покурить. — Пытаясь вызвать в нем ненависть, ты делаешь только хуже себе. — Ну, страдать мне немного. Моя жизнь не продлится долго в любом случае, — вампирша криво ухмыляется и закуривает, Полюшка качает головой. — История повторится. Ты исчезнешь, а он останется один, не понимая, что произошло. — Так будет лучше для него же. И он определенно не один. — Это ты так решила. Не он. — Предлагаете рассказать ему? — алая поднимает глаза к Полюшке. — Хей, Джерар, я вернулась! Но не надолго, просто я умираю и мне осталось несколько месяцев, но ты не переживай! — вампирша выдыхает серый дым, на лбу складка недовольства. — Будет забавно. Полюшка останавливается возле девушки, но не смотрит на нее. Солнце все еще высоко в небе, но они обе укрыты в тени деревьев, наслаждаются прохладой. — Если бы ты знала, что дорогой для тебя человек умирает, ты бы хотела знать об этом, чтобы провести последние моменты вместе с ним? — Эльза не отвечает. У нее перед глазами на мгновение появляется дедушка Роб, умирающий на ее руках, она многое не успела ему сказать. А после предстает Биска, с которой она успела проститься. Полюшка продолжает. — Если ты действительно хочешь его ненависти, то знай: по-настоящему он возненавидит не тебя, когда ты умрешь, а себя. Потому, что не знал, что теряет тебя навсегда. Он вспомнит каждое слово, что сказал тебе. И поймет, что нужно было говорить совсем другое, но будет уже поздно. Старуха обходит недовольную вампиршу и устремляется к домику. На ее пороге сидят два вампира, как только ведьма подходит, она вскакивают на ноги. — Унесли в машину? — Да, мэм! — восклицают они одновременно, ведьма закатывает глаза и уходит в сторону дороги. Когда к ним подходит Эльза, они тут же виновато опускают головы. Девушка вздыхает. Вампиры определенно слышали их разговор с Полюшкой. — Без комментариев, — проговорила девушка. Парни кивнули. Алая тушит сигарету и направляется за ведьмой. — Уходим, на сегодня мы закончили. Когда Джерар возвращается к домику, там пусто. Остался лишь запах надвигающейся грозы. Но небо по-прежнему было ясным.