***
Дверь хлопнула. Эльза тяжело вздохнула, успокаиваясь, её глаза вернули фиалковый цвет. Она повернула голову, встречаясь взглядом с Джераром, что стоял у самой двери, преграждая ей путь. Девушка поморщилась. — Я убью её… — Может, позже. Взгляд Фернандеса переместился ниже, рассматривая её одежду. Только теперь до Эльзы доходит, в чём она одета. Ну конечно же. Рубашка. Мужчина делает уверенный шаг к вампирше, потом ещё один, приближаясь к ней вплотную, и лишь непокорный нрав Скарлет не позволил ей сделать шаг назад, от него. Теперь вместо паники она чувствует неловкость, особенно, когда он подносит руку и прикасается к ткани на рукавах, так бесцеремонно и властно, привычным движением. — Ты серьёзно всё ещё её носишь? — спрашивает он, лёгкая улыбка показывается у него на лице. — Она просто удобная, — Эльза мягко одёргивает руку. — Не ищи здесь подтекста. Но Джерар уже не обращает внимания на её слова. Улыбка становится шире, ярче, отчего девушка слегка краснеет и отворачивается. «Как малолетняя школьница!» Эта мысль не нравится Эльзе. Но что ещё больше её напрягает — смена поведения Фернандеса. И это становится точным ответом — Мира определенно что-то ему рассказала. Когда алая вновь поворачивается к нему, он оказывается ещё ближе, чем был. Вот теперь она делает шаг назад, небольшой, неуверенный, чтобы хоть немного отстраниться. Джерар не наседает, просто продолжает её рассматривать. — Думаю, нам пора поговорить, — говорит он, улыбка чуть тухнет, но не исчезает с его лица. Скарлет чуть приподнимает бровь. — Говорить можно и на большем расстоянии — Может, я хочу быть ближе к тебе? — Так себе решение, — Эльза приподнимает голову и смотрит прямо в глаза Фернандеса, с каким-то отчаянным вызовом, что немного веселит мужчину. — Что тебе сказала моя бывшая лучшая подруга? Его взгляд опустился, прошёлся по цепочке, по татуировке и ещё ниже, на её грудь. Сначала её это почти возмутило. Потом же, дошло. — Она же не… — Мира рассказала про Резец. Про кому. Про шрам. Ты и сама собиралась рассказать, тогда, в кабинете, да? После недолгого молчания, Эльза кивнула. — Почему решилась? — Подумала, что ты должен был знать, что я не просто так… — девушка вздохнула, качнула головой, будто отгоняя непрощённый мысли. Хоть одно её успокаивает — он не слова не сказал про то, что она умирает. А это Джерар бы точно отметил. Значит, Мира хоть в этом вопросе не усугубила её положение. — Знаешь… это уже не важно. — Мне всегда будет важно всё, что касается тебя, — Джерар сделал шаг вперёд, к Эльзе, вновь приближаясь. Его взгляд метался от её фиалковых глаз к груди, и обратно. — Покажи мне. Алая встрепенулась, брови сошлись к переносице. — Нет. И не подумаю. — Я хочу посмотреть на шрам. — Мало ли, чего ты хочешь. Губы Фернандеса изогнулись в плутовской улыбке. Ему вспомнились слова Миры про раздевание. — Это моя рубашка. В принципе, я имею право расстегнуть её сам — Это уже много лет моя рубашка, — девушка фыркнула. — Она дольше моя, чем твоя. Фернандес чуть склонил голову. Если бы Эльза хотела, она бы давно попросила его покинуть её комнату, и он бы не смел противиться. Но она продолжает стоять перед ним, сердито сложила руки на груди. Но не отходит, не отстраняется. Она понимает, что им нужен этот разговор. Что они оба хотят разрешить эту проблему с недопониманием. Фернандес больше не улыбается, мягко берёт в свои руки ладони Скарлет, чуть поглаживает костяшки её пальцев. Она молчит, всё ещё пытается сопротивляться влиянию, что оказывают на неё его прикосновения. — Пожалуйста, Эльза, — тихо просит он. В последний раз. Она знает, если откажет вновь, Джерар больше не будет настаивать. Девушка смерила оборотня долгим взглядом. Высвободила свои руки, и когда он уже подумал, что она отойдёт от него, потянулась к своей рубашке, расстегнула несколько верхних пуговиц. Мужчина подошёл вплотную, скользнул взглядом по чёрным рисункам на коже, кружевам тёмно-красного бюстгальтера и заметил рваный шрам, который начинался там, где заканчивалось тату с фениксом, хвост птицы как бы любовно докасался до него. Джерар, не задумываясь должным образом, протянул руку и прикоснулся к шраму подушечками пальцев, отчего вампирша вздрогнула, почувствовав горячую кожу. — Было больно? Ты всё помнишь? — Я не помню. — Не ври мне. — Тогда зачем спрашиваешь, если знаешь, что я не отвечу? Он пропустил эту реплику мимо ушей, увлеченный тем, как сердце Эльзы ускоряет свой ритм под его уже ладонью, как грудная клетка поднимается, а дыхание алой становится тяжёлым. Его рука пошла выше, по тату, дотрагиваясь до выпирающих ключиц и, как-то инстинктивно, на уровне чувств и ощущений, оказалась на тонкой шее девушки. Кожа вампирши под его пальцами горела адским огнём от его тепла, горячей кожи оборотня. Эльза хотела попросить его остановиться… или умолять продолжать. Его глаза были затуманены, а лицо казалось задумчивым, будто сейчас в его голове копошилось множество и множество мыслей. Скарлет же отдавалась моменту, ее ноги подкашивались, а в голове была пустота: ни мыслей, ни тревог, лишь ощущения горячих рук, очерчивающих её шею. Задержавшись на пульсирующей жилке, мужчина обхватил подбородок Скарлет и провел большим пальцем по ее пухлым приоткрытым губам. Поддавшись моменту, уже позабыв, какого это — ощущать такое накатывающееся возбуждение, алая облизывает губы, проводя языком по пальцу. На секунду их взгляды сталкиваются друг с другом. И тогда тормоза отказывают у обоих. Они одновременно поддаются друг другу навстречу, их губы встречаются где-то посередине. Поцелуй сразу же становится глубоким, страстным, их языки сплетаются. Им обоим сразу же окончательно сносит крышу. Джерар слегка толкает Эльзу в стену, быстрая боль проходит вдоль её позвоночника, но её стон тут же ловят и заглушают его губы, что уже накрывают её. Их первый и самый запретный поцелуй спустя пять лет. Но они забывают обо всем, когда он вжимает её в стену, когда подхватывает под ягодицы, а она обвивает его талию ногами, будто уже давая ему право на большее, чем просто поцелуй, руками зарывается в густые волосы, портя его причёску. Они не могут оторваться от губ друг друга, жаркие, дикие поцелуи на грани потери сознания, на грани опасности задохнуться от потери воздуха. Она царапает ему шею, кусает губы своими клыками до крови, а после слизывает каждую каплю, он сжимает её талию до синяков, рычит ей в губы и вжимается в неё своим пахом. И когда она чувствует всё его возбуждение, на неё накатывает непрошенное, оглушительное осознание. Скарлет отстраняется, но Фернандес тут же переключается на её шею, оставляя поцелуи и укусы. — Джерар… — она утыкается затылком в стену, закрывая глаза и сдерживая подступающее отчаяние. Так нельзя. Это неправильно. — Ничего не говори, прошу тебя, — мужчина задерает рукой низ рубашки девушки, открывая её живот для новых прикосновений. — Джерар, — уже настойчивее произносит девушка. Она ненавидит себя, за то, что такая слабая. Ненавидит его, за ту же слабость. Ненавидит весь этот чёртов мир, который не даёт им и шанса на будущее, ведь ей осталось совсем немного времени. Но ещё больше она ненавидит имя, что произнесёт дальше. Сейчас, это единственный способ его остановить. И как бы ей не хотелось, она воспользуется им. — Хватит. У тебя Уртир… Волк останавливается, замирает. Одно слово, одно имя полностью отрезвляет его. Он поднимает голову и вглядывается в лицо вампирши, огонь в её глазах потух, оставив после себя лишь тлеющие угли и невыносимую боль с сожалением. И Фернандес ненавидит себя за то, что заставляет ее испытывать эти чувства. Не зная, что сейчас она руководствовалась другой причиной. Ей плевать сейчас, честно говоря, на Уртир. Мужчина упирается руками в стену, сжимает кулаки до побеления костяшек. Чуть пригибается и аккуратно ставит Эльзу на пол, но отойти подальше от себя не даёт, уперевшись руками по обе стороны от неё, всё ещё прижимая её к стене. Вампирша поправляет рубашку, волосы, и поднимает глаза на Джерара с немым вопросом. — Я поговорю с Уртир. Мы расстанемся. Давно нужно было это сделать. Девушка фыркнула. — И что ты скажешь? «Извини, Уртир, моя бывшая, которая умерла, на самом деле не умерла, поэтому все твои планы на счастливое будущее я сейчас разрушу». Так? — Если потребуется. Так будет правильно. — Нет, не будет, Джерар, — резко говорит Эльза. Но после, она смягчается, медленно подносит руку к его лицу, проводит по щеке и колючей щетине, обводит пальчиками нижнюю часть татуировки. В её глазах — нежность. Нежность и боль. Он доверчиво склоняет голову к её руке, прижимается щекой, закрывая глаза. — Она подходит тебе, — тихо говорит Скарлет, убирая свою руку от его лица. И прекращение этой ласки расстраивает обоих. — Некоторые с тобой согласятся, — подтвержает Джерар, Эльза закусывает губу. — Она ответственная, серьёзная, может создать с тобой семью с маленькими Фернандесами, — алая неопределенно взмахивает рукой и смотрит в оливковые глаза напротив, стараясь сделать всё, чтобы её голос не дрогнул. Пытаясь убедить этими словами не только волка напротив, но и себя. — И она любит тебя. Я видела, как она на тебя смотрит. — Да, — Джерар следит за вампиршей, видит её неловкость и раздражение, видит её тревогу. Он расплывается в грустной улыбке. — Только вот я не люблю её, и никогда не любил. Не она мне нужна. — Может быть тогда тебе никто не нужен? — задумчиво говорит девушка, отворачиваясь. Она смотрит на покачивающиеся занавески, стараясь заставить свое сердце стучать хоть немного медленнее. — Может. А может, мне нужен кто-то определенный. — Вам не угодишь, Мистер Фернандес, — чуть улыбается Скарлет, не поворачиваясь. Чувствует, что он не отводит от неё взгляд. — Напротив, мне угодить очень легко. Достаточно иметь прекрасные алые волосы, на ощупь как шёлк, — Джерар подносит руку и чуть прикасается к волосам девушки, пропускает прядь через пальцы. Эльза задерживает дыхание. — Невероятные фиалковые глаза, в которых можно утонуть, — мужчина нежно прикасается к подбородку Эльзы и поворачивает её к себе лицом, заглядывая в её глаза. Её щёки против воли краснеют. — И пухлые губы, с которых постоянно слетают непристойности и колкости, — Фернандес проводит большим пальцем по её губам, девушка судорожно вздыхает, стараясь унять дрожь во всем теле, впивается ногтями в ладони. И отстраняется, заставляет себя. Джерар опускает руку, не показывая разочарования от её действия, но прекрасно замечая её собственную тоску по его прикосновениям. — Тебе лучше уйти, Джерар, — девушка отступает в сторону, отходит подальше. — Иначе мы оба наделаем ошибок. — Я не считаю, что хоть что-то, что было или будет между нами — ошибка. — Сейчас не считаешь, — пробормотала алая. Джерар не стал продолжать эту тему. — Мира попросила помочь ей с оборотнями и в Ордене. У меня теперь свободный вход в Старый город. — Кто бы сомневался… — Поэтому мы продолжим разговор завтра, когда я улажу некоторые дела, — Фернандес улыбнулся. — С этого же места. — Джерар… — Эльза! — в комнату ворвалась Кана, запыхавшаяся, будто успела оббежать всё здание. — Эльза, срочное собрание! Ой… — ведьма остановилась, переводя взгляд с полураздетой подруги на Джерара. На её губах появилась хитрая улыбка. — А что вы здесь делаете? — Уже ничего. Джерар собирался уходить, — ответила алая, вызывая улыбку теперь ещё и на лице оборотня. — Что ты хотела? Альберона ещё немного попереводила взгляд от одного к другой, а после встрепенулась, будто вспомнила, зачем пришла. — Точно! Собрание. — Оно должно быть завтра утром, — нахмурилась вампирша, Кана покачала головой. — Пришла… — ведьма покосилась на Фернандеса, не зная, раскрывать личность вечернего гостя, или нет. — В общем, информатор пришёл из особняка Джиеммы. Нужно обсудить некоторые… возникшие проблемы. — Хорошо, — вампирша двинулась к своему шкафу и распахнула его, попутно расстёгивая рубашку. Фернандес заставил себя повернуться к ухмыляющейся ведьме. — Так… что ты здесь делаешь? — Кана чуть склонила голову набок. — Буду помогать Мире решить вопрос с оборотнями Магнолии. — Это получается, ты теперь тоже в Ордене? — Альберона радостно хлопнула в ладоши. — Круто! — Он не в Ордене, — алая, уже успевшая одеться и накидовая на себя свой плащ, подошла к двери, обращаясь к Джерару. — Если ты теперь работаешь с Мирой, пусть она решает, будешь ли ты присутствовать на собрании. Пошлите. — Как скажите, — Фернандес чуть поклонился, ухмыляясь. — Ваше Величество. Скарлет фыркнула и вышла из комнаты. Кана громко хихикнула, дала пять Джерару, и побежала за девушкой, оборотень — за ними.***
Штраус-Дреяр ходила из угла в угол в своём кабинете, Эрик всё также сидел в кресле, когда к ним постучались. Пришедший вампир сообщил о собрании, а после так же быстро, как появился, удалился из комнаты. Драгон поднялся, накинул свой пиджак и выжидающе посмотрел на волчицу. Она кивнула и направилась на выход, но перед самой дверью остановилась. — Спасибо за этот разговор. Я рада, что ты поделился со мной, — Мира со всей серьёзностью в упор уставилась на мужчину. Чуть погодя, её лицо смягчилось, на лице возникла привычная улыбка. — И я рада, что ты вернулся в Магнолию, как бы тебе здесь не нравилось. Одна бы я здесь не справилась. — Рады? Приятно, спасибо. Признаюсь честно, я тоже рад вас видеть здесь. Эрик ухмыльнулся. И, о, боги. До Миры не сразу дошло, что он, возможно, впервые показал хоть и подобие, но всё же улыбку кому-то другому, а не Эльзе, или своему ближайшему другу, Ричарду. Но это показалось таким привычным, обыденным. Ведь Драгоны близнецы. И их улыбки очень похожи. Вот только девушке всё равно было приятно, что именно она застала такое проявление хоть каких-то чувств на лице вампира. В коридоре, уже недалеко от зала для собрания, они наткнулись на Джерара, что шёл им навстречу. Хорошее настроение Эрика вмиг исчезло. Без следа. Мужчины остановились друг напротив друга, их выражение лиц не предвещало ничего хорошего. — Мистер Фернандес? Вот так встреча, — проговорил Эрик со сталью в голосе. Оборотень подарил ему холодную улыбку, которая даже на проявление вежливости не дотягивала. — Добрый вечер. Атмосфера накалилась, да так, что Мира поспешила вмешаться и встать между мужчинами, мило посмеиваясь, стараясь разрядить обстановку. — Это я его пригласила, — объяснила Штраус-Дреяр Эрику. — Джерар один из нас, его помощь нам пригодится. Драгон насупился ещё сильнее. Оглядел волка с ног до головы. — Ты пропах моей сестрой. — Может потому, что только что был в её комнате? — подлил масло в огонь Джерар. Глаза Эрика вспыхнули красными в два раза ярче. Мира шикнула на Фернандеса и вновь обратилась к вампиру. Ей ещё драк не хватало сейчас. — Всё в порядке, Эрик. Ему можно доверять. Драгон перевёл взгляд на девушку. Несколько секунд смотрел на неё, внутренне надеясь, что она передумает. Но видя решительность в её глазах, сдался. — Как вам будет угодно, — посмотрел на Джерара. — Советую реже бродить по этим коридорам и забредать туда, куда вам не следует. А то так и потеряться можно. Понимаете, Старый город, люди иногда пропадают. Бесследно. С этими словами он пошёл дальше. Джерар проводил его хмурым взглядом, а когда вновь повернулся к Мире, увидел, что девушка светится от предвкушения. — Ну что? Как всё прошло? — Фернандес отвернулся, его уши чуть порозовели под этим пристальным взглядом. Глаза Штраус-Дреяр вспыхнули голубыми огнями радости. — Я всё поняла. Подробности расскажешь мне позже. А теперь — нас ждёт собрание. Пора тебя посвятить в дела Ордена.