Walk me home in the dead of night Проводи меня домой под покровом ночи. I can't be alone with all that's on my mind, mhm Я не могу остаться с такими мыслями наедине, ммм… So say you'll stay with me tonight Скажи, что ты останешься со мной сегодня ночью, 'Cause there is so much wrong goin' on outside Потому что в этом мире творится что-то не то. P! nk — Walk me home
Мне нравилось не спать. Нравилось наблюдать за тем, как светятся теплые огоньки в этом «курортном» центре и как люди, которым не спится, лепят снеговика. Я почему-то сразу вспоминала Канаду и то, как мы с братом жили до всего случившегося. Конечно, тогда мы ещё были под контролем матери, но уже тогда я чувствовала свободу. Мне нравилось по ночам выпрыгивать из окна первого этажа, брать коньки и идти кататься на круглосуточную ледяную арену под открытым небом. Там тоже висели такие огоньки, стояли домики, где продавали горячий шоколад и пряники. Хоть рождество уже и прошло, нужное настроение у меня появилось только сейчас. Знаете, у всех семей есть традиция праздновать Рождество в кругу семьи. Двадцать пятого декабря готовят вкуснейший ужин, наряжают ёлку, дарят подарки и чувствуют себя просто замечательно. Когда-то эта традиция была и у нас. Только вот почему-то я не помню счастья, это, скорее всего, были наигранные эмоции для окружающего общества, что считало нашу семью просто идеальной. У меня вошло в привычку не хотеть этого праздника. Собственно тоже самое произошло и с Бэном. Мы оба не любили этот праздник, поэтому поели китайской еды, обменялись парой фраз и пошли спать. Конечно, Алин попыталась нас переубедить, сказать, что время меняется и нужно менять своё представление о жизни. Она даже притащила подарки, но как увидела моё лицо — сразу же поняла, что сделала это зря. Странно, наверное, сейчас стоять ночью на балконе отельного номера и не хотеть, чтобы эта ночь заканчивалась. Теперь, когда я знаю, что за историей Человека-паука стоит история Питера Паркера, мне вовсе не кажется этот парень слабым. Да, издёвки Флэша знатно попортили ему репутацию, но при этом он остаётся таким сильным, каким не каждый бы смог быть. Я не могу сказать, что я сильная. У меня постоянное чувство тревоги и страха, которое мало чем контролируется. Мне каждый раз всё сложнее подниматься при падениях и, казалось бы, с того момента, как я сиганула с моста, должно было всё измениться. Кажется, изменилось. Я получила человека, который пережил больше, чем я. Я получила поддержку. Я получила того, кому не боюсь открыться. Но что получит Питер взамен на свою доброту? Постоянные истерики, слёзы, нестабильность. Он этого не заслужил. С одной стороны, я могу назвать себя человеком, который хочет и может добиваться всего на свете, но с другой — мне не хочется ничего, кроме того, чтобы просто лежать, свернувшись калачиком, и не сводить взгляда с многочисленных наград. Такое чувство, что это делала не я. Мне кажется, что я устала от фигурного катания. Мне надоело постоянно побеждать, постоянно надевать на себя медаль и постоянно рыдать от боли в ногах. На моих пятках нет живого места, а тело ежедневно ноет от изнурительных тренировок. Здесь нужна стабильность, которой я не владею. Вместо неё у меня есть зубы, которыми я кусаю себя за плечо, чтобы скрыть собственные эмоции. Даже несмотря на то, что несколько лет назад я пережила «любовь всей своей жизни», мне почему-то казалось, что ничего не было. Будто я ни разу ещё не испытывала настоящих чувств. И это было странно… Я, вроде бы, и не боюсь того, что однажды ведь я начну с кем-то встречаться, но в тоже время мне не хотелось видеть в своей жизни человека, которого я не знаю как себя. Я обернулась в сторону комнаты и вновь облокотилась на перила балкона. Изабелла Олсен. Тебе же всего семнадцать лет… Уже сегодня ты вновь выйдешь на лёд, вновь безупречно откатаешь и вновь получишь желанную награду. И так по кругу. Пока, наконец-то, через два года ты вновь не выйдешь на Олимпийский лёд, а в восемнадцать на Всемирную ледовую арену и не поборешься за звание лучшей фигуристки в истории. У моих одноклассников на уме только выпускной, экзамены. Никогда не думала, что вместо коньков и костюма, надену длинное платье в пол и каблуки; что буду кидать бумажку в ящик для голосования за короля и королеву школы; и что последний раз в жизни встречу рассвет в свои подростковые годы. А потом падение. Почему-то перед моими глазами стоял момент, когда на тренировке я падала. Когда не могла докрутить аксель, и когда скрещивала ноги на тулупе. От этого мне перехватывало дыхание. Черт, я же безупречно катаю. Все программы, которые ставит мне Дмитрий я выполняю без ошибок. Тогда почему ко мне опять пришёл этот грёбанный страх. Он был таким неприятным и липким, будто снег с дождём посреди морозного дня. Но ещё больше меня пугало то, что это ощущение пришло за несколько часов до штатских соревнований. Конечно, в моей голове сразу появилась мысль, что мне стоит пойти поспать, чтобы с утра, когда Дмитрий решит нагрянуть, я могла его убедить, что всё в полном порядке. Поэтому я легла под одно одеяло с Питером и прикрыла глаза. Бывало ли у вас ощущение, что вы падаете во сне и внезапно просыпаетесь? Ученые говорят, что так наш мозг подает сигнал сердцу, что теряет темп собственного биения. Но я в это мало верю. Моё сердце, особенно по ночам, имеет свойство слишком быстро биться, аж до отдышки, но я продолжаю падать. Мне кажется, что когда мы падаем — мы встречаемся с нашими страхами. Да, мы не видим их, но мы чувствуем. Ощущаем то, что живет у нас в поджилках, встречаемся со страхами лицом к лицу. Ты можешь считать, что боишься темноты и высоты. Но аргументировать это не можешь. Можешь боятся глубины — это объяснимо, возможно, в детстве ты чуть не утонул. А можешь бояться собственных чувств и ещё тысячи других страхов, что ты ощущаешь, когда пытаешься кому-то открыться. Раньше я не боялась упасть, также, как не боялась привязываться к людям. Это прошло. Теперь я боюсь. Боюсь неправильно поставить ногу при вращении, боюсь сказать человеку о собственных чувствах, боюсь плакать, смеяться, боюсь выражать эмоции, которыми я владею. Раньше мне казалось, что влюбиться в душу человека невозможно. Это не так. Я не знала, кто находится под маской местного героя, но с каждым днём, а точнее ночью, мне не хотелось расставаться с ним всё сильнее. И мне было совершенно всё равно, как он выглядит. Я записала Питера в самые заядлые враги и не заметила, что постоянно гляжу на него, когда он рядом. Вторую ночь мне нравилось цепляться пальцами за его футболку и чувствовать его запах. И я не знала, что с этим делать. Не знала, что делать в том случае, если моя влюблённость в одноклассника, которого считают изгоем, вылезет наружу, и также не знала, что делать с супергероем, к которому я питаю слабость. И я выдохнула с облегчением, когда два человека, в которых я была влюблена, внезапно оказались одним целым. Мне даже показалось, что мои чувства стали крепче, и удерживать их стало ещё сложнее. Не знаю, сколько я проспала, но проснулась от того, что мне очень жарко. Раскрыв глаза, я поняла, что на улице уже светло, а рука Паркера прижимает меня к себе. Сначала в мою голову пришла мысль, что парень слишком много себе позволяет, так бы точно сказала Алин, но почему-то я улыбнулась. Мягко убрав его руку с талии, я сняла с себя одеяло и, встав на пол, потянулась. Скорее всего, солнце поднялось недавно, так как людей на улице с ночи не прибавилось. Чего не скажешь о суете и машинах на парковке. Штатские соревнования привлекали не только простых зрителей, но и спонсоров и дорогостоящих тренеров. Мало кто, конечно, знал, что здесь можно увидеть и меня, ведь уровень штатских я преодолела сразу после Олимпийских. Переоделась я как можно тише, чтобы не разбудить Питера. Наверное, сегодня Дмитрий даст мне перекур, ибо знает, что даже когда даёт мне разрешения на отдых, я всё равно работаю. Поэтому, взяв коньки в руки и накинув на плечи джинсовку с мехом внутри, я покинула комнату. Я не успела выйти из холла, как на моей шее повисла подруга, а рядом стоящий брат отсалютировал. — Самые большие новости! — визжит Алин и слышится шиканье. Девушка лишь презрительно кидает взгляд на людей, стоящих около ресепшена. — Я помирилась с родителями и мы сделали тебе подарок в честь штатских. Я чуть хмурюсь и перевожу взгляд на брата, который, да неужели, надел шапку и до сих пор её не снял, хотя это принято делать в помещении. — Мы купили вашу квартиру! Теперь ты официально владеешь ей! — руки русоволосой сжимают мои плечи, а я не могу отвести от неё ошарашенного взгляда. — Потом тебе остальное расскажу, мы пошли садиться. Найдём тебя на арене, — подмигнув, Алин, придерживая брата за плечо, быстро покинула холл. Что-то мне в выражении её лица не нравилось. Она, конечно, всегда была такой жизнерадостной, с легким привкусом стервозности, но сейчас я увидела какую-то тревогу. Она слишком бережно относилась к моему брату, слишком неожиданно решила купить квартиру. Это наводило ещё больше страха на мою душу. Разблокировав телефон, я заметила сообщение от Дмитрия: «Джастин тоже тут». Пол ушел из-под моих ног. Нет, нет, нет. Только не это. Только не этот богатенький мальчишка, что вечно побеждает в парном фигурном катании. Я быстро выбежала на улицу и в глаза сразу бросилась его высокая фигура. Это не шутка. Это действительно так. Штатские правила постоянно меняются и то, что одиночное и парное катание будут оценивать одинаково — самое несправедливое, что может быть. Его самодовольный взгляд меряет меня, когда я сажусь на лавочку и зашнуровываю коньки. Я слышу, как он выбрасывает партнёршу на двойной аксель и внутри живота всё скручивает. Мне кажется, что я сейчас выйду на лёд и ничего не смогу. Мои мышцы затвердеют, руки начнут трястись, а голова забудет как отдавать команды моим ногам. Но, выйдя на лёд, ничего такого не произошло. Я вновь растираю ляжки, чтобы хоть немного повторить прыжки, и слышу смех со стороны пары фигуристов. С ума сойти можно! Их взгляды направлены на меня, а мне почему-то хочется смеяться. Дмитрий постоянно вдалбливал мне в голову то, что я Олимпийская чемпионка, что именно я записана в строке в Википедии, и никто иной. Наверное, именно слова тренера в подсознании помогают мне сейчас начать вращение и разгон, чего явно не ожидал Джастин. Кажется, вчерашний день пошёл на пользу, ведь все элементы постановки давались в несколько раз легче. Я даже дух не переводила. Мышцы не окаменели, конечно, растянуться надо было, но всё же у меня получилась вытяжка довольно-таки сносно. Как бы я не любила штатские, есть в них один плюс. На Олимпийских запрещено сальто, съемные части костюмов, соприкосновение со льдом. Здесь же дана полная свобода воли. Поэтому Дмитрий разгулялся по полной. Сальто, конечно, я не прыгаю, ведь я фигуристка, а не акробатка, а вот в параллельном выпаде он заставил меня дотронуться руками льда, собственно поэтому в костюме присутствуют перчатки. Параллельный выпад сам по себе сложный, и некоторым даже стоять в нём сложно, не то что по льду ездить, так с прогибом нужно работать в двое больше. — Изабелла, — слышу своё имя и оборачиваюсь. Около перегородки стоит Паркер и приветливо улыбается. Из комнаты я вышла часа два назад и за это время успела вспотеть, что сейчас катаю лишь в лосинах и трико с длинным рукавом. — Как тебе только не надоедает каждый день катать? — Могу задать тебе тот же вопрос, — подмигиваю парню и, оттолкнувшись руками от бортика, двигаюсь, не смотря назад, о чем собственно жалею. В следующее мгновение слышится грохот и черная ругань из рта партнёрши Джастина, отчего мне становится не по себе. Приложив руку ко рту, я помогаю ей подняться со льда, на котором успела образоваться небольшая лужица. Девушка прожигает меня взглядом и, наверное, хочет, чтобы сейчас на её месте была я. — Это же не тренировочный лёд, чего ты ожидала? — говорю я, пытаясь осмотреть ссадины на руке незнакомки. — Да пошла ты, — выпаливает она, а я лишь пожимаю плечами. — Прости… — выдыхает, а я, лишь нахмурившись, наблюдаю за ней. Её рука странно приложена к животу, и ко мне медленно приходит осознание. Ей, может, столько же сколько и мне, вот только она перечеркнула этим ребенком себе всю жизнь. — Ты не подумай, я уже не… Черт, мне стало так жаль её, что я невольно прижала её к себе, а следом услышала, как она обняла меня и начала плакать. Стоящий сзади Джастин только зарычал и выехал с арены. Зачинщиком всей этой херни всегда являлся он. И увы слишком много девушек пострадало от того, что он эдакий богатенький мальчишка, которому всё можно. Я увидела глаза Питера. Удивительно, но я никогда никого раньше не поддерживала, ведь считала, что мои проблемы в тысячу раз хуже и важнее. Но, опять, с появлением Паркера я чувствую всё по другому. Я готова помогать всем, даже придурку Томпсону. Это такое чувство воодушевления, я готова была свернуть горы, а потом приходило осознание, что я третий месяц живу без лития. Увы, врачи не смогли поставить мне нужный диагноз, хотя изрекли: «Частые приступы депрессии». Каждый подросток в старшей школе переживал это явление, и пренебрежение депрессией могло сугубо отразится на человека. Депрессия является болезнью, которую нужно лечить. Мне был прописан литий, для контроля того самого страха, что неконтролируемо появлялся. Мой брат частенько подшучивает надо мной о том, что на самом деле у меня синдром дефицита внимания. Я не принимаю литий более трёх месяцев, примерно с того момента, как сиганула с моста. И, кажется, я прекрасно себя чувствую. Обычно этот элемент делает меня погруженной в воду, мне трудно на чём-либо сориентироваться и я чувствую, что могу задохнуться только от одной мысли, что когда-то я перестану его принимать. Но вот — я не задыхаюсь. И начала испытывать страх только этой ночью. Мне чудесно живётся, и я прекрасно себя чувствую. Без всякой депрессии и лития, который смазывает мне мозг, пытаясь контролировать мне настроение. У меня же не биполярка, чтобы каждый раз задумываться о том: «А вдруг сейчас моргну и впаду в депрессию». Шутить об этом нельзя, но я продолжаю это делать. Мне так не больно. Я слышу сдавленный всхлип и аккуратно отстраняюсь. — Ты молодая, у тебя всё впереди, — говорю я, заглядывая в её глаза. — Порви сегодня ледяную арену, — девушка улыбается и стирает с лица слезы. Конечно, моя поддержка мало что ей дала, но по крайней мере она перестала на всех кидаться. Я могла её понять только со стороны того, что сама видела, как молодые фигуристки уходили со льда именно из-за ребёнка. Моя мать была такой. Она поэтому и не хотела отдавать меня на фигурное катание, поэтому никогда не поощряла мои победы, — потому что сама разрушила себе жизнь беременностью. Я не могу сказать, что ребёнок – это плохо. Нет. Но просто когда тебе он не нужен и когда ты, как ненормальная, сдаёшь младшего и одного из двойняшек в католическую церковь, как в приют, — это не говорит о нормальности твоего мозга. Понятия не имею, почему это дошло до меня только сейчас. И также не понимаю, почему мне так хотелось, чтобы она была рядом. Папу бы хотела видеть рядом с собой. Я невольно дотронулась плеча, на которое он всегда клал руку перед тем, как я выеду на лёд. Он ничего не говорил, но это был высший знак поддержки. Девушка выехала со люда, а я как завороженная стояла посреди арены и не могла понять, что со мной происходит. Я также чувствовала на себе взгляд Питера, что продолжал за мной наблюдать. Оттолкнувшись, я быстро преодолела расстояние к Питеру и, перелезши забор, я мягко прижалась к нему. Сразу же ощутила тёплые ответные объятия, от которых мне стало душевно тепло. Этот странный поступок был порывом рассказать парню о своих чувствах, что, собственно, я и сделала. Мягко отстранившись, я заглянула в его глаза, пытаясь найти ответ на собственный незаданный вопрос. Переместила руки ему на шею, а следом накрыла его губы своими. Сначала мне показалось, что я что-то делаю не так, ведь Питер не отстранился. Но когда я почувствовала, как его губы шевельнулись в ответ, а руки сжали талию — всё стало так, как я хотела. Поцелуй с Питером Паркером не назовешь поцелуем с изгоем. Он полон нежности и мягкости, которую я очень давно не испытывала. Мне было плевать, что мы стоим посреди курортного центра у всех на виду. Мне так нравилось зарыться пальцами в его волосы, нравилось чувствовать его дыхание на своём лице и понимать, что, черт возьми, я не одна, что мои чувства взаимны, и что я действительно в безопасности. Отстранились мы друг от друга, когда воздуха стало действительно мало. — Этим я хотела сказать, что влюблена в тебя, Пит, — на выдохе проговариваю я, и мне кажется, что мои щеки алеют не из-за мороза. — Хотел бы я сказать, что ты плохо скрываешь собственные чувства, но на самом деле ты невероятно хорошо это делаешь, — улыбнулся Питер. — Когда-нибудь Вселенная исчезнет, но я тоже влюблён в тебя. Даже если бы он не сказал этого, я бы всё равно знала, что я ему небезразлична. Я знаю, что могу ему доверять, и именно поэтому доверяю. — Что-то как-то холодно, — я поёжилась и Питер хохотнул. — Действительно, минус пятнадцать, Белла решила погулять в одном трико, — Паркер стянул с себя куртку, что была предоставлена Мидтаунской школой и накинул мне её на плечи. — Пока до лавочки доберёшься, походи в этом. Моя одежда действительно лежала на скамье. Поэтому Питеру не удалось замёрзнуть, пока я переодевалась. Подув на ладони, я попыталась согреться. Мы хотели пройтись по городку, ведь он был окружен горами и можно было сделать пару хороших памятных снимков, учитывая, что Питер безупречный фотограф. Но я вновь услышала своё имя. Ко мне спешил Дмитрий. — Катаешь ты самой последней, у тебя самая длинная программа, — говорит мужчина и тут же меряет взглядом Паркера, что продолжает стоять рядом. Я поднялась со скамейки, наконец разобравшись с сапожками, молния на которых постоянно расходилась. — И ещё, твоя мать здесь. Меня словно током ударило. Я подняла ошарашенный взгляд на Дмитрия, который лишь с сожалением в глазах покачал головой. — Зачем она здесь? — шепотом спрашиваю я. — Кортни тоже катает. Вы из разных штатов, — тренер мягко касается моего носа. — Не отчаивайся, солдат. Ты лучше всех. Любит Дмитрий подарить такую информацию, а потом, как ни в чем не бывало, удалиться прочь, оставив меня с мыслями в голове. — Знаешь, когда я увидел тебя с ним в метро, то подумал, что это твой парень, — разрядил обстановку Питер. Я быстро спрятала свои раздумья куда-то под шаткий замок в своей голове и натянуто улыбнулась, поднимая коньки со снега. Питер любезно принял их в свои руки, как только я надела специальные резинки на лезвия. Сами по себе коньки были чуть тяжелее роликов, и если носить их в руках, то конечности быстро устают. Мы двинулись по заснеженной аллее, что проходила между домиками с напитками и спортивным инвентарём. Небо было серым, и на куртку медленно спускались мелкие снежинки. Мой нос покраснел, поэтому я остановилась около одного из ларьков и заказала себе черный чай. Переминаясь с ноги на ногу, я перевела взгляд на Питера, что тоже заказал себе горячий напиток. — Постой, а разве сноуборды не должны были стартовать полтора часа назад? — спросила я, глядя на небольшие часы, что висели на стене ларька. — Так, я вроде бы и победил, — как бы невзначай уточняет Питер, пожимая плечами. — Серьезно? — удивлённо протягиваю я, принимая бумажный стаканчик. — Это же просто невероятно! Поздравляю! Отойдя от ларька, мы остановились около фуникулёра, с которого только что спрыгнули две наших одноклассницы. Мы заняли их места. Мне без шапки было довольно холодно, уши покраснели, но я была очень рада за Питера и за то, что Мидтаунская школа привезёт на один кубок больше. Я уложила голову на плечо Питера и завела прядь темных волос за ухо. Парень мягко провел рукой по моим волосам и уткнулся носом в мою макушку. Приближался турнир по фигурному катанию, а все мои внутренности с каждой минутой всё сильнее сжимались.***
Костюм серо-голубого цвета идеально сидит на мне, телесные колготки не стесняют движений, а мелкие камешки сваровски рассыпаны по моей юбке. Мои ладони потеют в коротких перчатках, а в горле появляется ком. Я знаю, что Дмитрий стоит близко к арене, и знаю, что он, если что, пальцем будет подавать мне знаки, чтобы я не облажалась. Я чувствую руку, что сжимает моё плечо и оборачиваюсь. Это Питер. Он ничего не говорит, лишь уверенно кивает и уходит. Не знаю, может в его сверхспособности входит ещё и чтение чужих мыслей, ведь этот жест мне был очень близок, и даже какой-то невидимый камень спал с души. За кулисами появляется Джастин вместе с той девушкой, что я успокаивала на открытой арене. Она мне смущенно улыбнулась и показала сжатый кулак, в знак поддержки. Я снимаю резинки с лезвий коньков и готовлюсь, растирая ляжки. — Олимпийская чемпионка с фигурного катания — Изабелла Олсен, — слышу я громкий возглас ведущего. Выдыхаю. Прожектора оборачиваются на меня и теперь я вновь в привычной атмосфере льда, холода и себя.I'm trying to hold my breath Let it stay this way Can't let this moment end You set off a dream in me
Я набираю скорость. Всё как должно быть. Кольцо рук, резкий поворот, выезжаю в центр, хотя центральную точку очень мало кто берёт. В основном те, кто не боится критики. Я не боюсь.Getting louder now Can you hear it echoing? Take my hand Will you share this with me? 'Cause darling without you
Прыгаю первый аксель и зал взрывается аплодисментами. Я не заостряю внимание на Дмитрие, но вижу, как он уверенно кивает, сложив руки около рта. Проезжаю метра два в ласточке и прыгаю гранд жете*. Мне кажется, что его я не достаточно хорошо прыгнула, так как движение отдалось болью в мышцах.All the shine of a thousand spotlights All the stars we steal from the nightsky Will never be enough Never be enough
Тройной тулуп с поднятыми руками вверх. Перед ним выдыхаю, пытаясь внушить самой себе, что с руками всё тоже самое. Мир плывёт, но я приземляюсь на коньки, а не мимо и, кажется, безупречно.Towers of gold are still too little These hands could hold the world but it'll Never be enough Never be enough
Параллельное. Сначала одной рукой в движении я встала на лёд, а следом другой, и услышала громкие возгласы, а следом аплодисменты. Крутка проходит успешно даже без держания точки. Уже скоро конец.For me Never, never Never, never Never, for me
Вытяжка, после которой я решаю сделать то, чего не было в программе. По музыке там идёт конец и то, как я просто катаю туда-сюда. Я задерживаю дыхание, продумывая, как именно я смогу прыгнуть жете без разворота и разгона. Отпускаю руки и еду на одной руке в вытяжке. Самое время вспомнить старый добрый бильман, с которого в прыжок выйти легче. Я вижу, как Дмитрий меняется в лице, когда меняю ногу из положения спереди на положение сзади, а следом его шокированное лицо, когда я прыгаю.