Её глазами.

      Был морозный вечер. Из-за чёрных туч, отравленных заводским дымом, смущённо выглядывало багровое солнце. Воздух будто вибрировал.       По улице сновали люди. Это огромное живое море бурлило, шумело десятками голосов, стекалось в эту кривую расщелину между угрюмыми монолитами домов и свободным потоком вытекало из неё, разнося свои брызги по площадям, трактирам, переулкам, магазинам, заводам.       Вдоль улочки, под навесом одного из домов-великанов, расположился маленький торговый рядок. Вот уж где жизнь бурлила и била ключом. Пахло свежей выпечкой, домашними солениями и настойками. На таких маленьких «боковушках» всегда ажиотаж: местный народ активно торгуется за каждый шаникс - ходят этим путём далеко не денежные мешки.       В стороне от ряда стояла женщина редкой внешности. Ростом она была выше двух метров, а фигурой походила больше на огромного мужчину, если не принимать во внимание две выпуклости. Впрочем, под плотной одеждой всё равно не заметно. У неё была большая голова и очень странное лицо: скуластое, со слегка выступающим подбородком. Из чёрных провалов глазниц на мир смотрели тёмные глаза. Профиль портила горбинка на носу. - Ксилографии и гравюры по металлу, роспись стёкол,- гудела она низким, слегка осипшим от напряжения голосом.- Приобщитесь к прекрасному! Гравюры по стеклу, дереву, металлу! Можно и на заказ!       Но люди проходили мимо. Город был поражён кризисом, который, подобно раковой опухоли разрастался, захватывая всё больше и больше человек. Была затяжная война, средства на неё качались отовсюду, откуда только можно. Урезали зарплаты, снизилось финансирование программ по социальной поддержке. Шаниксов пока хватало на еду, одежду и кров, но большее могли себе позволить немногие.       Неожиданно улица будто бы опустела. Люди разбежались по своим делам и загруженность улицы резко упала. Лишь редкие прохожие спешили куда-то. Большинство торгашей тут же разошлось по своим делам - до трёх часов ночи, когда закончится эта смена, им здесь делать нечего. Не стоять же на холоде ради двух-трёх покупателей? И только несколько человек остались на своих местах. Торговка гравюрами была среди них.       Вообще она могла бы сидеть дома. Благо, не нищие, на жизнь хватает. Но в их нестабильном мире всё меняется. Отец, как бы не хотелось этого признавать, стареет, скоро ему начнут намекать, что пора бы уступить дорогу молодым сотрудникам. Мать нигде и никогда не работала, младшая сестра, закончившая ВУЗ, тоже не думала о заработке и вместо этого «обрабатывала» своего нового ухажёра. В общем, кто-то же кроме отца должен приносить шаниксы домой?!       Впрочем, дело было даже не в этом. Ей банально нужны были деньги - бесплатно её не возьмут ни в инженерный колледж, ни куда-либо ещё. А без образования все её идеи - пшик, ничто для всего научного мира.       Но где взять денег? Отец и так пашет на износ, у жениха сестры просить стыдно, да и бессмысленно. На работу сейчас не устроиться - везде все места расписаны. А замуж... Кто её, такую страшную, замуж возьмёт? Да и возраст у неё уже не особо брачный. Вот и остаётся гравюрами торговать...       Женщина вытащила из внутреннего кармана промасленный бумажный пакет, развернула салфетки и с наслаждением откусила большой кусок пожаренного в соседней палатке пирожка. Масло оставляло блестящие подтёки, но было очень вкусно.       Неподалёку раздался перестук чьих-то шагов. Женщина тут же спрятала пирожок обратно в пакет, а пакет сунула в карман - мало ли, вдруг это клиент (хотя, в девять часов вечера зимой...).       По улице шли двое. Один из них был довольно моложавый парень в отороченной мехом красной куртке и кожаных штанах, обтягивающих ноги. Судя по всему, легкомысленный гуляка, возвращающийся с «весёлого вечера». А рядом с ним шло... нечто. Костлявое тело среднего роста было похоже на скелета в кожанных брюках и такой же чёрной куртке с заклёпками. Стук издавали каблуки туфель, которые носило нечто. - Ой, глянь,- раздался вальяжный баритон, и парень в красной куртке приблизился к женщине и её гравюрам.- Ещё торгуют! Эй, это ты такой ужас своими руками сделала или кто помог? - Гравюры, ксилографии, ручная работа...- забубнила та, заранее понимая, что никто у неё ничего не купит. Это просто ради издёвок.- Сюрреализм, реализм, классика... Расписываю металические, деревянные, стеклянные поверхности, возможен выезд на дом. Плата договорная... - А мне нравится,- раздался вкрадчивый шёпот. Напарник красноволосого подошёл поближе и приподнял чёрный козырёк фуражки, кидавшей тень на лицо. Если у обормота в красной куртке лицо было красивое, с чуть вздёрнутым носом, расчерченными губами и бородкой кокетливого мачо, то этот парень производил впечатление скелета, обтянутого болезненно бледной кожей. На женщину смотрели воспалённые кроваво-красные глаза.- Сколько возьмёшь за картину?- проскрипел «скелет».       Вообще, женщине было довольно страшно. Её новый «знакомый» производил жуткое впечатление. Костлявый, сутулый, с довольно непрятной улыбкой... Довершала «странный» облик выцветшая борока, похожая на полоску жидких волосков. Да и наряд этот. Прям как у офицера новой власти. Особенно фуражка с металлической бляшкой. - Триста шаниксов за самую большую...- еле выдавила женщина, надеясь, что её собеседник не станет торговаться. - Дам пятьсот, если попридержите её до завтра. Я приду в час дня. Идёт?