365 сказок на ночь

И кто-то, в куколок влюбленный, Не замолив с утра грехи, На крыльях полуобожженных Слагает жгучие стихи…

      Тики только и мог, что стоять на балконе с запрокинутой головой и курить в едва заметно посветлевшее небо. Ему было совершенно неважно, если кто его увидит, обнажённого, едва скрытого железным кружевом. Ветер, прохладный перед рассветом, ласкал его тело своим мягкими, нежными пальцами, и в голове проносились одно за другим события прошедшего вечера.       Столкнуться вот так просто, на улице, словно между людьми и феями совершенно никогда не было войны. Так просто и легко, что на мгновение Тики показалось, будто он ошибся. Но нет, такие белые волосы и багряные татуировки могли быть только у одного парня. Он сидел за столом, и его сведённые за спиной лопатки, острые и наряженные, выдавали с головой, что юная феечка - эльф, точнее, - совершенно не горит желанием прерывать свой одинокий досуг. Но Тики прекрасно знал, как разговорить раздражённого парнишку.       - Неудачный день? - от немедленного указания направления Микка спасло то, что он поставил перед Алленом стакан просто восхитительного алкоголя, смешанного с нектаром эльфийских цветов. И тот принял подношение, ограничившись лишь ворчанием под нос, мало вязавшимся с его обычным поведением.       - Не то слово, - выдохнул Уолкер, прикрыв глаза длинными белыми ресницами, и одним глотком выпил почти половину крепкого напитка. Тики не удержался от короткого свистка. Всё же крепость напитка, который предложил Тики, была выше, чем нужно было среднестатистическому эльфу для того, чтобы опьянеть вмиг. Но и сидел рядом не абы кто, а один из бывших экзорцистов. Элитный боец небольшого эльфийского племени, до недавнего времени обитавшего высокого в горах и мало контактирующего с остальным миром. Тики не мог не любоваться им.       - Расскажешь, что приключилось? - мужчина вытащил из кармана сигареты и прикурил одну. Возможно, Аллен и не одобрял его привычку, но сегодня не сказал ни слова. Видимо, хорошо его допекли, раз он забыл отругать давнего знакомого за бессмысленное жжение сушеных листьев.       - Лучше напьюсь. Или ещё как-то забудусь. Последнее время все просто коту под хвост, - проворчал эльф и дёрнул крылом, слабо сверкнувшим в свете газовых ламп.       - Тут летать запрещено, - мгновенно отреагировал бармен, и Уолкер откликнулся вежливой, но от этого не менее угрюмой и кислой улыбкой,мол,что я говорил.       - Идем ко мне. Алкоголь не хуже, а расправить крылья сумеешь, - вполголоса предложил Микк. - Обещаю, в этот раз даже не буду с тобой флиртовать.       - Ты это уже делаешь, - изогнул бровь Аллен, но Тики по глазам видел, что парень уже согласен пойти с ним хоть на край света. Лишь бы подальше от этого места, где после замечания бармена стало максимально неуютно.       Их случайные встречи слишком часто заканчивались тем, что один из них срывался оголодавшим демоном на другого. И если обычно инициативу брал на себя Микк, то в этот раз Аллен все же сумел удивить, прямо с порога квартиры вжав мужчину в стену всем телом. Феи не развиты в технологиях, зато по части силы им мало что можно противопоставить. Как беловолосый не поотрывал все пуговицы, пока сдергивал с Микка форменную куртку и рубашку, оставалось загадкой. Одной из многих тайн аскетичного общества экзорцистов.       Вот только сейчас этот аскет и невинный цветок стоял перед ним на коленях, и ноги Тики ощутимо дрожали и подкашивались, что приходилось вжиматься спиной в стену да вспоминать все созвездия небесные, что сами собой возникали перед глазами. Аллена, разумеется, мало волновали вопросы выдержки старого знакомого, разве что шипел недовольно да слабо царапал заострёнными клыками по нежной коже, если Микк слишком сжимал белые пряди в своей ладони. Стрекозиные, большие крылья слабо трепыхались, расправляясь и снова опадая, и их мерцающий от света витраж завораживал своих хрустальным совершенством. А ведь кому-то приходило в голову заковывать такую хрупкую красоту в уродливые корсеты и ограничители, чтобы феи-служанки не смогли улететь. Сумасшедшие люди. Уродовать такую красоту.       И Тики никогда не мог отвести взгляд от Аллена в момент высшего наслаждения. Белоснежный, выточенный из жемчуга и лунного камня, совершенный и невероятно притягательный. Изогнутая тугой спина, сжимающие его бедра колени, сильные пальцы,вцепившиеся в запястья до синяков, рассыпанные по плечам практически светящиеся волосы, кровавые татуировки на лице и руке. В его прекрасном облике - смертоносность и сила, сейчас покорно льнущие к рукам. И расправленные,слабо дрожащие крылья, даже в темноте переливающиеся радугой так, что это едва ли не слепит. И Тики специально замедляется, чтобы рассмотреть, как мерцающие искры бегут по узору тонких, полупрозрачных ячеек, подсвечивая каждый участок. Разумеется, в этот момента Уолкер приоткрывает слабо отблескивающие серебром глаза и сжимает пальцы немного сильнее, недовольный промедлением, и Микк усмехается подобному нетерпению.       Стоит лишь ускориться, и Аллен стонет, громко, надсадно, и если бы Тики не знал, что эльф на грани, то решил бы, что кого-то пытают. Чем ближе он к оргазму, чем быстрее ритм, тем ярче и чаще вспыхивают крылья при каждом взмахе в унисон с толчками, поднимая в комнате ветер. Поутру будет казаться, что по комнате прошел слабый ураган. Но сейчас, чувствуя, как едва контролирующий себя Уолкер ухитрился их обоих слегка приподнимать над кроватью - сантиметров на пять-десять, не выше, Тики совершенно не задумывался над всеми "после" и "завтра". Ему было слишком хорошо.       И особенно хорошо стало, когда они снова рухнули на кровать, а Уолкер с длинным, рваным вздохом лег сверху, обессиленный, и его крылья, засиявшие северным сиянием в миг оргазма, еще слабо искрились, пока дыхание эльфа не выровнялось окончательно.       - Я вам порой завидую, - прошептал Тики, и Аллен приподнялся на локте, с интересом глядя на мужчину, и в его матери, немного сонном взгляде читался немой вопрос. - Вы крылатые, вас ничто не держит на земле. Вы вольны улететь куда угодно, и удержать вас нереально. Вы такие прекрасные... Невероятные.       - Ты и правда так считаешь, - усмехнулся Уолкер, шевельнув гибким стрекозиным крылом, и в отблеске едва тлеющей лампы его улыбка казалась чересчур печальной.       - Вы, бескрылые, куда сильнее нас. Если лишить любую фею её крыльев, она станет беспомощнее, чем новорождённое дитя. А вы, лишённые возможности летать, построили машины и воспарили в небеса сами. Разве это не сила? - прошептал Аллен, укладывая голову на грудь Тики. Тот мгновенно зарылся пальцами в белоснежные волосы, плавно перебирая будто светящиеся в темноте пряди. Он не знал, что ответить, а Уолкер не стал развивать мысль дальше, и Микк уснул, убаюканный ровным, размеренным дыханием крылатого.       Тики проснулся один - не то чтобы он рассчитывал, что Аллен останется. Тот всегда сбегал до рассвета. По всему телу - мерцающая пыльца с крыльев феи, при каждом движении делавшая его самого похожего на выходца из крылатого народа. Он не стал накидывать даже халат, лишь захватил сигареты, и вышел на балкон, любуясь тлеющей у горизонта ночью, готовой разгореться пламенем нового дня.       - Грешен я, Господи, - с улыбкой выдохнул он вместе с дымом сигареты и запрокинув намного голову вверх, бездумно глядя на выцветающее небо. Он искренне молился, чтобы эта встреча не стала последней. На спине, у самых лопаток фантомно болели старые, возраста самого Микка, шрамы.