365 сказок на ночь

      Иногда Тики благословлял свои вредные привычки: курение в коридоре общежития по вечерам как способ успокоения от его соседей позволило ему познакомиться с самым странным человеком в его окружении. Настолько странным, что когда он поделился с Роад новостью завязавшемся знакомстве, она смотрела на него так долго, что Микк начал подозревать, что девушка просто подзависла. Но она лишь покачала головой и посоветовала не сильно увлекаться своим новым знакомым.       Но Тики не был бы собой, если бы так просто отказал от интересующего его человека. Вот и снова вечер, когда его снова достали до белого каления его шумные соседи. Стоит в коридоре вечером у самого балкона, освещенный светом фонаря, немного рассеянного из-за тумана за окном, скрадывающего окружающее пространство за стеклом. В комнате его ждут конспекты, Вайзли и Джасдеби. Завтра экзамен, он нихрена не готов, что не то чтобы удивительно, — в основном, потому, что два братца-химика снова изобретают взрывчатку, как их вообще пустили на химфак… А психолог, прозванный в их компании Трехглазой Мудростью, делает ставки, когда они лишатся пальцев. Но Джасдеби на редкость везучие засранцы. Пока что они обошлись только парочкой шрамов и выговором от коменданта Ривера.       Потому Тики стоит у балкона, курит и смотрит на ночной город, размытый белесой завесой до Млечного Пути, спустившегося на землю, пока в темном стекле не отражается беловолосый подросток с обаятельной улыбкой, такой же размытый и одновременно невыносимо четкий, чтобы не сомневаться, что он совершенно реален, а не игра тумана.       — Не угостишь? — мягкий, чуть хрипловатый голос шелестит тихо, с легкими переливами, которые можно было бы принять за флирт. И Микку даже хотелось бы — но в голове сразу возникают фиалковые глаза племянницы и насмешливо-грустное «Не увлекайся», будто Камелот знала куда больше, чем ей хотелось бы.       Тики, не глядя, протягивает пачку: боится, что выдаст свой интерес, если будет смотреть не на отражение. Хотя, казалось бы, чего бояться? Уолкер умный парень и наверняка догадался, что не просто так Микк стоит по полчаса и смотрит в окно, хотя мог бы управиться за какие-то пять-десять минут, как обычно делал за углом учебного корпуса. Прохладные, бледные пальцы касаются кожи, вызывая мурашки, и Тики с трудом не вздрагивает. Не получается: уже через мгновение эти пальцы, едва заметно пахнущие ментолом и ванильным сахаром, проводят по щеке, поворачивая голову Тики к гостю. В серебристых глазах слабо отражается огонек тлеющей сигареты, и кажется, будто сам Сатана брейкданс отплясывает вместе со всеми демонами. vАллен касается кончиком своей сигареты подожженной Тики, крепко сжимая ее губами, и отстраняется, стоит кончику своей запылать. Он слегка откинулся назад, прислоняясь плечом к балконной двери. Прозрачное стекло слабо искажает его черты в отражении, и кажется, словно там стоит совсем другой человек. Устало смотрит на город и выдыхает облачко сизого дыма. Тики больше не может отвести взгляд от Аллена. Он не может не разглядывать его — светлая кожа, фарфор и нефрит, практически светящиеся белизной волосы, вечно растрепанные. Серые, почти что ртутные глаза, слабо выделяющиеся на лице по, губами и татуировкой на лице, «вытекающей» из перевернутой пентаграммы и пересекающей глаз слезой почти до линии подбородка. Хрупкая фигура кажется гармоничной и настолько изящной, что высокий и немного угловатый Тики со своими широкими плечами и смуглой кожей кажется чужеродным рядом с бесцветным Алленом, который еще и оделся во все светлое. Он даже невольно потянулся растрепать лежащие ухоженным беспорядком густые шоколадные волосы, чтобы хоть на мгновение соответствовать непредсказуемому хаосу прически Аллена, но все равно не сумел отвести взгляд. И пропустил момент, когда ртутно-прозрачные глаза с любопытством взглянули на него, слегка прищурившись.       — Что? — улыбка, слабо сдерживаемая юношей, изгибает яркие до невозможности губы, и Тики вздрагивает, будто пойманный с поличным. Он мгновенно округляет глаза и хмурится, скрывая проступившее на скулах едва заметное смущение. Он даже не знал, что ответить, только развернулся боком и преувеличенно внимательно принялся всматриваться в ночной пейзаж. Совсем ни при чём. Ему показалось, он вовсе не рассматривал беловолосого.       — Эй, я не говорил, что я против! — в голосе парня слышалось веселье, и Тики чувствовал, как серебристые глаза Аллена скользят по скулам и щекам, цепляясь за пряди волос и дужки очков. От этого жар к лицу приливал только сильнее, растекаясь под кожей. Внимание Уолкера было беззастенчивым, даже несмотря на то, что парень время от времени щурился и принимался смотреть сквозь белоснежные ресницы, изучая жадно, внимательно. И от пристального, практически неприличного разглядывания было немного не по себе. Впрочем, Тики прекрасно понимал, что уж кому-кому, а Уолкеру это вполне позволительно: сам парень явно был объектом не менее некультурного внимания из-за своей внешности. Назвать заурядным Уолкера мог только слепой, глухой и незрячий. И поступки его были зачастую под стать.       Вот и сейчас его поведение выходило за рамки обычного. Тики это прекрасно понял в тот момент, когда мягкие прохладные пальцы прошлись по скуле, откидывая в сторону пряди волос. Это было максимально странно, даже для такого юноши, как Уолкер, с его привычкой «атаковать» первым. Тики даже от удивления развернулся к беловолосому и так и замер, будто кролик перед удавом, столкнувшись взглядом с Алленом, необычно веселым, словно даже заинтригованным.       — Никогда не видел тебя без очков, — пробормотал юноша, аккуратно подцепив кончиками пальцев дужку и стаскивая. Микк даже не успел возмутиться, пусть бы само зрение у парня было достаточно хорошим, чтобы очки были всего лишь забавным аксессуаром. Он успел только с тихим возгласом вскинуть руку, стараясь поймать свои очки, но Уолкер был намного ловчее и мгновенно отошел не шаг, прищурившись с победной усмешкой. И его взгляд стал даже немного жадным, смущающим. Он рассматривал почти с восхищением, с подрагивающей в уголках улыбкой, с крохотной сеткой радостных морщинок в уголках глаз, и вертел в руках свою добычу, даже не озаботившись особенной сохранностью, но сейчас Тики не обращал внимание на аксессуар, удивленный реакцией Уолкера и явно сбитый с толку. Он даже зачесал пятерней волосы назад и заслужил еще один восхищенный взгляд от беловолосого, улыбнувшегося еще шире.       — Тебе куда лучше без очков, Тики, — беззастенчиво произнес Аллен, удовлетворенный эффектом. — Они скрывают твои глаза, мне это не нравится.       — Почему это? — Микк потянулся за очками, склоняясь ближе к куда более низкому подростку, и тот, словно и ждал такого жеста от парня, подался навстречу, практически сталкиваясь нос к носу с собеседником.       — Потому что у тебя потрясающе красивые глаза, — выдохнул Уолкер, улыбаясь шало. И Микк не знал, что ему на это ответить, только и мог, что смотреть в ответ, не сводя взгляда с серебра, ртутно переливавшегося по радужке. Время остановилось, замирая в своей высшей точке, кристаллизируясь, будто пчела, попавшая в объятия древесной смолы. А Уолкер совершенно не возражал, чтобы пальцы Тики обхватывали его собственные, все еще удерживавшие очки португальца в своем плену.       — Эй, Микк, ты в какую жопу… Оу, — выскочивший из комнаты Дебитто застал замерших парней друг против друга и от неожиданности даже на минутку заткнулся, чтобы через минуту уже паскудно улыбнуться и снова скрыться в комнате. — Эй, Деро, у нашего Удовольствия появилась подружка с подвохом!       Тики мгновенно вспыхнул, выпрямляясь, и уже готов был ринуться в комнату разбираться с соседом, но его остановил тихий смех Уолкера и ладонь, коснувшаяся плеча, мягко сдавшая поверх ткани рубашки. Беловолосый едва заметно дрожал от сдерживаемого веселья, явно не против такого поворота событий. Лучистое веселье жгло и играло в крови пузырьками шампанского, подстёгивая к поступкам, после которых будет сложно смотреть глаза в глаза.       — Оставь его. Сам знаешь, Джасдеби проще игнорировать, чем пытаться заткнуть, только раздразнишь, — усмехнулся Аллен, слегка наклонив голову, и надел на макушку брюнета сворованные ранее очки. — Кстати. Четырнадцатая.       — Что четырнадцатая? — хлопнул глазами Микк, чем вызывал новый приступ смеха у Аллена, откровенно веселившегося над сложившейся ситуацией.       — Комната четырнадцатая. Пойдешь курить — постучи в дверь трижды. А то простынешь так стоять каждый раз, от окна дует.       Аллен махнул рукой и, насвистывая какую-то мелодию под нос, направился к своей комнате, довольно улыбаясь. А сам Тики еще какое-то время смотрел ему вслед, чувствуя себя непривычно счастливым от этой странной встречи. Может, и правда стоило снять эти очки, раз уж Аллену они не по нраву? К тому же, кажется, Уолкер совсем не против, чтобы его разглядывал Тики.