I want you

В тот вечер я осталась ночевать дома, сославшись то ли на головную боль, то ли на что-то ещё. Мне нужно было всё обдумать. Сначала я даже не хотела идти в школу, но потом поняла, что мне нужно хоть какое-то общение, чтобы не выжить из ума в четырёх стенах наедине с собственными мыслями и Аркашей. Я даже не смотрела, какие тетради кидаю в сумку, сколько ложек растворимого кофе насыпаю в чашку, ровно ли крашу брови. Теперь всё происходило на автопилоте. — Не скучай, я скоро буду, — предварительно погладив собаку, несмотря на то, что опаздываю, я закрыла дверь в квартиру. *** — Что-то случилось? — Яна осторожно усаживается рядом со мной на бетонную трубу за школой. Идиотский вопрос. Если я действительно начну перечислять, что случилось, то я либо разревусь, толком ничего не сказав, либо… В общем, не самая лучшая идея — вываливать всё на бедную Фролову, которая просто хотела сделать пару затяжек перед тяжёлым уроком литературы. — Ничего, — выдавливаю из себя эти шесть букв, а впридачу к ним натягиваю полуулыбку. Яна ещё пару секунд буравит меня взглядом, но затем, похоже, решает сдаться, и мы одновременно закуриваем. — Я, кстати, бросить хочу, — признаётся девушка спустя пару секунд. Либо её потянуло на откровения, либо возникшая тишина нагнетала. Я тщетно стараюсь выбросить всё из головы, чтобы избавиться от этих «либо». По крайней мере, сегодня. — И почему не бросишь? Фролова в своей привычной манере убирает руками назад сильно отросшую чёлку и слегка хмурит нос. — Не получается, — немного растерянно произносит девушка. — Значит, не хочешь, — слегка усмехаюсь я, после чего она медленно опускает голову. Я ведь понимаю, что мы обе сейчас совсем не о курении. *** — Вообще Катерину Ивановну можно понять, — да, Машка всё-таки решила, что пора бы начать изучать «Преступление и наказание», которое я перечитала, наверное, раз восемь. — У семьи ведь не было денег, и другого выхода просто не оставалось. — И она не нашла ничего лучше, чем отправить на панель собственную падчерицу, — вмешалась я, понимая, что эта женщина в очередной раз несёт какой-то бред, перечитав роман одним полуприкрытым глазом за пять минут по краткому содержанию. — Но она потом валялась у Софьи в ногах, плача и вымаливая прощение! — противилась классуха. — А вы не знаете, деньги, заработанные Соней, она тоже со слезами на глазах тратила? — если честно, я очень надеялась, что скоро ей это всё надоест, потому что я была не в настроении спорить и что-то выяснять. — Романова, ты иногда меня так раздражаешь! — цокнула руссичка. — Взаимно, — я закатила глаза, опустив взгляд в книгу. Видимо, у меня начинается медленный, но верный сдвиг по фазе. Потому что я уже чувствую, что начинаю ненавидеть эту Катерину Ивановну, прекрасно зная, что и она, и её муж вскоре умрут с разницей в несколько дней, а трое детей, ради которых она загорается «потрясающей» бизнес-идеей сделать из Софьи проститутку, отправятся в детский дом. — Не тронь говно, вонять не будет, — с видом великого философа произносит Полина, после чего я слегка улыбаюсь. *** Я понимаю, что так больше продолжаться не может. Решаю, что всё-таки стоит прояснить ситуацию с Верой, и я более-менее готова к любому исходу событий. И для того, чтобы что-то узнать, я иду, конечно же, не к ней. Нет, я не сумасшедшая, по крайней мере, очень сильно на это надеюсь. Просто какой процент людей на вопрос про измену ответят честно? Что-то мне подсказывает, что не очень большой. — Агата Валерьевна, — я неуверенно протиснулась в дверь её кабинета. — Можно? — Можно, — коротко кивнула блондинка. — Ты чего печальная такая? — Да неважно. Хотя нет, в принципе, важно, но я не хочу пока об этом говорить, — господи, что за бред я несу. Олимпиадница по русскому, называется. — Можно я кое-что спрошу? Только, пожалуйста, отвечайте честно. Мне кажется, что мой голос дрожал настолько сильно, что Кузнецова с огромным трудом разбирала слова. — Я догадываюсь, о чём ты хочешь спросить, — женщина закусила губу, смазав алую помаду, но, казалось, не обратила на это никакого внимания. — Изменяет ли Вера? Меня парализовало, но я всё же смогла выдавить из себя короткий кивок. Агата молча обняла меня. Я почувствовала, как к горлу подкатывает ком, а к глазам слёзы. — Кто она? — знаю, что договаривались на один вопрос, но оставить это просто так я не могла. — Я правда похожа на суку, которая способна добить человека в таком состоянии? — зашептала мне в волосы Кузнецова. — Может быть, и похожа, ладно. Ты ведь знаешь, просто отчаянно не хочешь верить. — Да, — слетело с моих губ признание собственного поражения. Собственной глупости. Собственной наивности и доверчивости. *** Следующим был английский. И хоть Агата изо всех сил пыталась отправить меня домой, я решила хоть на пару часов перестать быть слабохарактерной дурой и отсидеться в школе, а не как обычно, закрывшись в собственной комнате. — У тебя такое лицо, как будто умер кто-то, — «поддержала» меня Прохорова. — Спасибо за комплимент, — я натянуто улыбнулась. — Что случилось? — Да забей, — отмахнулась я. — Всё равно мы сейчас не в состоянии друг друга поддержать. Поэтому наши разговоры превращаются в своеобразное соревнование, у кого же жизнь хуёвее. И я действительно так думала. Полине сейчас очень тяжело, и я это понимала. И она понимала, хоть и постоянно отнекивалась, говоря, что Фролова для неё абсолютно ничего не значит. Врала. Пускай и довольно убедительно. — Знаешь, — кивнула подруга, посмотрев на меня из-под длиннющих густо накрашенных ресниц. — Ты права, наверное. Просто я хочу, чтобы ты всегда знала, что я хоть и не самый лучший советчик, зато более-менее хороший слушатель. И мне всегда интересны твои проблемы. Ты вообще для меня очень важна, потому что мы очень многое пережили вместе. И… — Я знаю, Полин, — впервые за сегодняшний день на моём лице появилась хоть и не очень долгая, зато очень искренняя улыбка. — Я знаю. — Хочу попросить у вас минуточку внимания! — подскочила со стула Степанова, на что мы с Прохоровой синхронно закатили глаза. — Может, не надо? — наигранно-умоляюще заныла Яна, и по классу моментально поползли смешки. — Надо! — Наташа топнула ногой. — Ты своими копытами линолеум-то не царапай, — буркнула Вера, опустив взгляд в классный журнал. — А то от технички сама выслушивать будешь. — В общем, — спустя несколько секунд внимательного изучения взглядом того самого линолеума Степанова продолжила. — Нам нужно организовать концерт. Мария Владимировна попросила сделать объявление. — Интересно, а кроме неё, Машку вообще кто-нибудь называет по имени и отчеству? — шепнула мне Полина. — Риторический вопрос, — пожав плечами, я достала из кармана сумки телефон, чтобы хоть как-то себя развлечь. — Так что нужно будет кому-нибудь обойти классных руководителей и поговорить по поводу номеров, — тон брюнетки мгновенно стал нудным. — Ты серьёзно думаешь, что нам заняться больше нечем? — Яна первая не выдержала и высказала, наверное, если мнение не всего класса, то большей его части. — Я прямо-таки горю желанием по учителям ходить. — А мне кажется, что горишь, — бровь Степановой поползла вверх. — Постоянно ведь в кабинете истории торчишь. — Рот закрой, — сквозь зубы прошипела Фролова, но Наташка и не собиралась затыкаться. Яна моментально посмотрела на Прохорову с чувством вины в глазах и сожалением. Полина цокнула языком и попыталась принять более-менее естественную расслабленную позу, но всё равно даже в малейших движениях было огромное напряжение. — И Катя тоже постоянно у Агаты Валерьевны зависает, — продолжила Степанова и уставилась на меня, ожидая моей реакции. Но никакой реакции она не получила. Мне было абсолютно всё равно на то, что льётся из её гнилого рта. *** — Кать, — окликнула меня Вайс на выходе из кабинета. За долю секунды я кучу раз подумала, стоит ли вообще с ней говорить, но всё же неуверенно обернулась: — Слушаю. — Изменяешь? — с улыбкой прошептала мне на ухо Вера. — А ты? — резко выпалила я, внимательно всматриваясь в её лицо. Она на секунду замирает. Я молча хлопаю дверью. *** — Чего грустная такая? — докапывается до меня Степанова уже у гардероба. — Неудачный секс? — Неудачный секс был у твоих родителей семнадцать лет назад, — буркнула я, застёгивая куртку. Выбегаю из школы и понимаю, что сил не осталось абсолютно ни на что. Но всё же я хочу поговорить с тем человеком, которого я считала самым близким до того, как всё это произошло. Так будет правильно, наверное. Я не знаю. Я окончательно запуталась. *** — Привет! — она открывает дверь почти сразу. Выходит. Вижу её свободную пижаму и привычную русую косу, перекинутую через левое плечо. — Молчать будешь? — тонкие губы растягиваются в лёгкой улыбке, а моё сердце совершает миллион ударов в минуту. — Я всё знаю, — хватает, чтобы моментально стереть с её лица улыбку, но я решаю продолжить. — Не знаю даже, кто из вас больше сука. Я не пришла для того, чтобы кричать о том, какая ты мразь. Просто спасибо за то, что всё это время спала с моей девушкой. Самая лучшая подруга, которую я вообще могла себе представить. Говорю холодно, без дрожи и лишних эмоций в голосе. — Взаимно, — Богданова прикусывает губу и поднимает на меня глаза. — Раз уж у нас время откровений, то любовницей формально являлась ты, потому что встречаться с Верой я начала раньше. Я, блять, ненавижу тебя! Ненавижу за то, что Вайс всегда говорила, что ум — высшая степень сексуальности, но выбрала тупую бабу с красивыми формами и личиком, а не умную меня. Понимаешь? — Какая жалость, — я смотрела ей прямо в глаза, пытаясь понять, когда милая и некогда застенчивая девочка-заучка успела стать той, которую я сейчас вижу. Наверное, всегда была, просто я действительно не обладаю огромным интеллектом, раз не заметила этого. — Не знаю, для чего тебе эта информация, — продолжила Настя. — Но Вера много раз пыталась всё это прекратить, но я говорила, что расскажу тебе. Потому что я действительно её люблю! Но ты всегда должна быть на первом месте. Твоё идиотское жизненное кредо. Надо было признаться тебе ещё тогда в больнице. Но я думала, что Вайс одумается и сама тебя бросит. — Не утруждайся, — я развернулась к ступенькам. — Вы обе самое большое моё разочарование за последнее время. И ты действительно ей больше подходишь. Только не потому, что постоянно торчишь за учебниками, а потому что можешь проворачивать подобные интриги за спиной у подруги. Удачи тебе с ней. Возможно, из вас получится прелестное крысиное королевство. Пока. Откидываю волосы назад и начинаю спускаться по лестнице. Вдруг чувствую резкий толчок в спину. Не могу удержать равновесие. Зажмуриваю глаза от страха. Последнее что чувствую прежде, чем отключиться — резкая боль в спине, от которой в глазах вмиг потемнело. — Надеюсь, увидимся не скоро, — слышится мне откуда-то сверху, и Настя хлопает входной дверью.