I want you

Апрельское солнце проникает в распахнутое окно, от чего я слегка морщусь и переворачиваюсь на другой бок. — Вставай, — слегка сухие губы коснулись щеки. — В школу опоздаешь. — Мне ко второму, — с головой укрываюсь одеялом, утыкаясь лицом в подушку. — Так я ко второму и бужу, — не унималась Алиса. — Значит, к третьему, — бурчу я, и в меня тут же прилетает подушка. Не знаю, можно ли закатить уже закрытые глаза, но у меня, судя по всему, получилось. Нехотя поднимаю свою пятую точку с постели и иду на кухню. В конце концов, Николаева права, и опаздывать, когда учишься в новой школе чуть больше месяца, не особо хорошо. Лениво делаю глоток уже слегка остывшего кофе. — Пожалуйста, — улыбается Алиса, усаживаясь рядом. — Извините, госпожа травматолог, — кидаю в миску к Аркаше довольно толстый кусок колбасы. — Мама звонила, завтра её этот Серёжа из тюрьмы выходит, — рыжая поморщилась и заметно погрустнела. — Условно-досрочное дали. Не понимаю, зачем она ждала его всё это время. — Сердцу не прикажешь, — кивнула я, натянуто улыбаясь. На самом деле, Агата призналась мне, что это она пырнула ножом в сердце отца Алисы во время очередной попытки избиения с его стороны. Кузнецова пообещала, что когда-нибудь найдёт в себе силы рассказать об этом дочери, и я ей верю. Что касается нас с Алисой, то мы теперь вместе, и надеюсь, что надолго. *** — Плойку не видела? — выхожу из ванной, быстро расчёсывая волосы. — Ты не привозила, — ответила Николаева, наблюдая за тем, как я возмущённо цокнула. — Вот и оставайся у тебя после этого на ночь, блин, — подхожу к зеркалу в коридоре, пытаясь трезво оценить масштабы трагедии. — Нормально выгляжу? — Ты всегда прекрасна, — огромные голубые глаза замерли на моих губах. — А вообще, можешь у меня не только на ночь оставаться. Я тут же остолбенела и с ошарашенным выражением лица повернулась к своей девушке. — Это предложение переехать? — Да, — солнечная улыбка появляется на её лице, открывая ямочки на контурах впалых щёк. Она осторожно накрывает мои губы своими, но поцелуй прерывает звук домофона. — Да выхожу я! — Полина, наверное, даже не представляет, какое чудесное мгновение она испортила. Да, Прохорова не смогла жить в Англии и прилетела через две недели. Именно она уговорила меня сменить школу, и именно она, вместе с моей рыжей бестией, выслушивала всё моё послебольничное нытьё. — Романова, у тебя три минуты, — возмущается подруга. — Я сейчас начну серенады под окном петь. Быстро застёгиваю ботинки и накидываю на плечи лёгкое пальто, опасаясь, что соседи и правда услышат большой сольный концерт эстрадной певицы Полины Прохоровой. — Тебя точно не повезти? — Алиса обнимает меня со спины. — Точно, — киваю я и целую её в нос на прощание. — И насчёт переезда… — Ну, — Николаева изогнула бровь. — Я согласна! — чуть ли не хлопаю в ладоши, видя на её лице счастливую улыбку. Пролетая лестничные пролёты, чувствую, что сейчас, наверное, исполняется моя главная мечта. Цель, к которой я стремилась с момента попадания в больницу. Даже недовольное лицо Полины не омрачает факт того, что я счастлива. Наконец-то, по-настоящему счастлива!