Просто любить тебя

Жизнь шла своим чередом, Борис и Олеся жили вместе, воспитывали дочь. Мужчина все свое время посвящал дочери, а она ждала его со службы, не ложилась без него спать, устраивая истерики, если вдруг папы нет дома. В ЗАГС Тарасов не звал и Олесю это вроде тоже устраивало, она просто любила его и жила ради него и ради дочки.  — Борь, что — то случилось? — спросила Олеся у мужчины, когда они возвращались домой. Тарасов всю дорогу молчал.  — Ничего.  — Чего тогда молчишь? — спросила Уманова.  — Видел как ты сегодня с новеньким ворковала.  — Я вот не понимаю, я тебе повод дала? Или мне вообще ни с кем не общаться? Борь, что с тобой происходит?  — Извини. Ты вообще должна сидеть дома и заниматься ребенком. Вероника нас не видит, у нас дочь, готовка, уборка, все лежит на Вере Павловне!  — Я не собираюсь становиться домохозяйкой! — девушка повысила голос. — Это бесполезный разговор. Я не собираюсь заканчивать карьеру старшим лейтенантом. Давай закроем эту тему, пока мы не поссорились. — Олеся отвернулась от Бориса, надув губы и скрестив руки на груди. Она и на самом деле не понимала, что с ним происходит. К чему эти сцены ревности? Он и так то последнее время отдалился от нее, а она даже ревновать не могла, к их дочери. Каждый вечер он читал Ники сказки, и очень часто сам засыпал вместе с дочкой, казалось, что он живет в своем отдельном мире, мире своей маленькой принцессы. Лучшего отца и не найти бы было.  — Лесь, ну все, хватит дуться, прости меня. Мир?  — Мир. — ответила Уманова. — Только обещай, никаких больше сцен ревности.  — Обещаю… ***  — Олесь… — прошептал Опер, когда спецы сидели в засаде. — Хотел спросить, вы с Бизоном давно?  — Давно.  — Тогда почему он еще не женился на тебе?  — А это так важно? Или ты может сам решил на мне жениться? — съязвила Олеся, пристально всматриваясь в оптику снайперской винтовки. — Прости… Для меня не важен этот штамп, ведь главное, что он меня любит? — ответила она, задав вопрос, впервую очередь самой себе.  — Ну да… Просто как мне кажется, что ребенок должен расти в полноценной семье. Прости, что лезу не в свое дело.  — Да все нормально, может ты и прав. Но я не хочу давить на Борю.  — Ума, что у вас? — из наушника донесся голос Тарасова. Лейтенант еще раз осмотрелась по сторонам.  — Все тихо. Как у вас?  — Тоже тихо. Никого, думаю, что зря тратим время. Возвращаемся на базу. *** Информационный центр изучал местность в поисках лагеря, время оставалось мало, а все разведданные были пустышкой. Царила тишина, и вот наконец на мониторе показалось большое скопление людей.  — Багира, есть место предпожительно лагерь. — отчитался Глеб. — Передаю координаты «Нерпам».  — Бизон есть координаты. *** Сразу после возвращения группа отправилась на отдых, Тарасов спешил скорее отчитаться о выполнении задания. Постучав в дверь кабинета Булатова, он зашел.  — Бизон, присаживайся. — сказала Рита, взглядом указав на место, напротив нее.  — Что — то случилось? — спросил Борис, посмотрев сначала на Багиру, а затем на Батю.  — Мы меняем место дислокации, завтра перебираемся в Калининград.  — Надолго?  — Ориентировочно на несколько месяцев, максимум полгода. — сказала Рита.  — Товарищ контр адмирал, я прошу Уманову оставить здесь, у нас все-таки дочь.  — Бизон, ты наверное забыл, но у нее служба! Что значит оставить здесь? Когда вы подписывали контракт, все читали пункт о служебных взаимоотношениях, и ты не хуже меня знаешь, что такое семья при службе! Пока Ума является бойцом группы, привилегий ей не будет.  — Я все понял. Разрешите идти?  — Иди. — ответил Булатов. Тарасов закрыл дверь кабинета и остановился. Что ему делать он не знал. Заглянув в комнату отдыха, он позвал Уму.  — Что — то случилось Борь? — спросила Олеся.  — Олесь, завтра нашу группу переводят в Калининград. Я хочу чтобы ты осталась дома с Никой. Только не кричи сразу, подумай, наша дочь не увидит нас полгода.  — Нет. Можешь считать меня плохой матерью, но я не уйду из группы.  — Это твое окончательное решение?  — Да.