Лекарство от безумия

      Чудесное спасение от Пенитус Окулатус, убийство Астрид и вечный шепот Матери Ночи в голове сводили Бастет с ума. Бабетта и Назир странно косились в сторону бормочущей Слышащей, но заговаривать не решались. Сама же Бастет не могла свыкнуться с мыслью о том, что теперь она главная в Темном Братстве, ее устами будет говорить сама Мать Ночи. Кто-то ощутил бы власть, поразился грядущим величием, но девушка самой себе казалась просто марионеткой в руках давно умершей жуткой женщины. "Слышащая, - вновь заскрежетала в разуме Мать Ночи, - подойди к моей гробнице, - босмерке не оставалось иного как повиноваться. - Мы должны выполнить контракт. Император Тит Мид II умрет, - от голоса Матери внутри все покрывалось льдом, а по коже бегали мурашки. По сравнению с этим даже присутствие призрачного Люсьена Лашанса было весьма приятным и комфортным. - Поговори с Амоном Мотьером в таверне "Гарцующая кобыла" в Вайтране. Он должен знать где настоящий император". Контакт прервался, и Слышащая наконец обрела себя, сообщив Назиру о своих планах как и велела Мать Ночи, эльфийка вышла из уничтоженного убежища. Отыскать Тенегрива было не сложно, ее верный скакун целенаправленно топтался по трупам убитых ею телохранителей императора: - Проказник, - с усмешкой проговорила Бастет, садясь в седло. - Вперед, друг мой. Дорога до Вайтрана заняла весь день, несмотря на невероятную скорость темного скакуна, она не успела попасть в город до темноты, так что ночевать пришлось под открытым небом. - Оно и к лучшему, - изрекла босмерка, пока разжигала костерок и расставляла металлические шампуры с кусками оленины вокруг него. - В одиночестве и думается легче, правда Тенегрив? Черный жеребец сливался с окружающей тьмой, выдавали его лишь алые глаза и редкое своеобразное похрапывание. Эльфийка не ожидала ответов от лошади, она не спятила еще до такой степени. Однако, конь удивил ее, потоптавшись вокруг себя, он по-кошачьи улегся в траве, откусывая ближайшие к нему цветки. - Тенегрив, - Лашанс, как всегда появившийся бесшумно, гладил жеребца по холке, - мой старый добрый друг... Ледянящий ветер пронизывал до костей, броня Теней была великолепна, но от холода почти не защищала. Сколько времени прошло? Сколько она уже в братстве? Было ощущение, что иной жизни и не знала. Да, они были убийцы, но не обычные головорезы, как ей казалось ранее. Смерть императора... Она была многим нужна, многим выгодна, а норды так и вовсе воспоют ее как знак Талоса и с еще большей остервенелостью вгрызутся друг другу в глотки - Братья Бури, Легион, по сути междоусобица на руку лишь Талмору. Может это талморцы и заказали императора через скользкого Мотьера? Воспоминания о высокомерных ликах альтмеров, следящих за казнью и ловко исчезнувших с нее, как только запахло жаренным человеческим мясом, вызвали жгучее желание перерезать глотку их эмиссару. Все события произошедшие с ней с момента как она попала в Скайрим напоминали череду абсурдных карикатур, и, возможно, она бы посмеялась над ними, если бы не ее голову хотели отрубить тогда в Хелгене, не она своим Криком раскидывала неприятелей и не она слышала дохлую данмерку в своей голове. Наверное впервые девушка думала о том, что не стоило покидать Валенвуд, что ожидающее ее там не так уж страшно, на фоне происходящего здесь и сейчас. За своими размышлениями босмерка не заметила как провалилась в тревожный, наполненный картинками прошлого сон.       Бастет проснулась с рассветом, Люсьен был ее ночным сторожем: "Призраки не спят" сказал он ей однажды. С такой охраной она могла отдохнуть хоть посреди лесной глуши и ни один зверь не потревожил бы ее сон. Размявшись эльфийка наткнулась на заботливо сложенные хорошо прожаренные холодные куски оленины, про которые вчера успешно забыла как и про голод. Благодарно кивнув призраку, Слышащая села на свой спальный мешок и принялась за вчерашний несостоявшийся ужин. Когда с мясом было покончено, прибежал Тенегрив, как чувствовал, что понадобиться своей наезднице. В седельных сумках нашелся длинный плащ с капюшоном, успешно скрывающий ее особенные доспехи. В Скайриме любой более-менее образованный стражник знает что это за броня и кем является ее носитель. Коня эльфийка оставила на попечение Лашанса в стороне от дороги, дабы не пугать впечатлительных граждан Вайтрана, они и так в шоке от пролетающих вдалеке драконов. Даже странно, что ящеры еще не принялись выкашивать людские поселения, нападают на одиночек, но к городам не суются, будто бы чего-то ждут. Или кого-то. Черный смоляной дракон, весь в роговых наростах и с витыми царственными рогами на голове - он снился ей с тех пор, как она выжила в Хелгене. Слышащая тряхнула головой, отгоняя сторонние мысли, сейчас ей нужна холодная голова. Она успела как раз к открытию ворот сонным стражником: - Эй, - окликнул он укутанную в плащ девушку, когда она остановилась и повернула голову прошептал - я знаю кто ты. Слава Ситису! Бастет молча кивнула и бросила через плечо золотую монетку, ловко пойманную мужчиной. Испуг схватившей ее душу уходил медленно, чего не сказать про адреналин, потряхивающий ее кисти и внутренности. Люсьен Лашанс рассказывал ей, что Астрид держалась на плаву за счет десятков агентов в различных провинциях и поселениях Скайрима. Он же рассказал, что если такой "слухач" узнает ассасина Темного братства и поприветствует кодовой фразой, то ему следует дать один золотой септим, иначе он решит будто перед ним самозванец и создаст проблемы. Однако, эльфийка не верила, что подобную "паутину" можно свить, располагая лишь кучкой убийц, пусть и первоклассных. И вот живое доказательство - "Стражник Вайтрана надо же, - удивилась про себя Бастет. - Выходит Астрид и без Матери Ночи легко находила контракты и имела достаточный вес, раз даже защитники городов помогали ей." Таверна "Гарцующая кобыла" располагалась практически в центре города, шумное место, эльфийке не нравилось скопление народа, особенно такого разношерстного - двое вояк в тяжелых доспехах, бард, горланящий хвалебные песни в адрес имперцев, что-то орущая хозяйка и ее темнокожая помощница, которую весьма откровенно лапали все посетители мужского пола. Втянув воздух, Слышащая едва не рассталась со своим завтраком, для ее чуткого носа здесь было слишком много запахов. Среди посетителей за дальним столом сидел мужчина в легкой имперской броне - Рекс, телохранитель Амона Мотьера. Стараясь глубоко не дышать, босмерка приблизилась к имперцу и без приглашения села за его столик. - Э-э, - пьяный охранник попытался прийти в себя, сфокусировав взгляд на лице Слышащей, - я шлюху не заказывал, тем более остроухую. - Где Амон Мотьер? - холодно спросила Бастет, вынимая под столом кинжал. - Пшла вон, - покачивающийся Рекс попытался встать, но замахал руками и плюхнулся обратно на лавку. - Ш-шалава лесная. Все вы, ельфы, одинаковы. Захочу бабу - человеческую выберу! Проваливай, сказал! Пока человек брызгал слюной, произнося эту поистине героическую для его состояния речь, босмерка огляделась по сторонам, никто не смотрел в их сторону. В один стремительный рывок она оказалась за спиной Рекса, приставив кинжал к горлу: - Я последний раз спрашиваю, - инеем на зубах хрустело ее желание перерезать ему глотку и бросить в луже собственной крови, - где Мотьер? - Да там он, - неопределенно махнул рукой трезвеющий легионер, - в отдельном номере. Н-не убивай... - Не убью, - прошептала на ухо струхнувшему мужику эльфийка. - Но возможности называть кого-то шлюхой у тебя больше не будет. - С этими словами она схватила разгрызенную куриную кость и вонзила ее острым концом прямо под челюсть человека, разрывая голосовые связки. Рекс схватился за горло попробовал закричать, но не издал ни звука. - Ни один целитель не исправит этого. Пока Рекс давился собственной кровью, не в силах подняться, Бастет направилась к указанной двери. - В чем дело? - раздался писклявый голос Мотьера. - Я же приказал меня... не беспокоить. На советника было жалко смотреть - обросший щетиной, с давно немытой и не расчесанной головой, трясущимися от длительного запоя руками и впалыми потухшими глазами. Куда подевался расфуфыренный самоуверенный мужчина, привыкший приказывать и слушать лесть? - О боги! - Мотьер заметил кровь на правой руке Слышащей и до него наконец дошло кто перед ним. - Те... тебя не убили! Но я слышал... ваше убежище... Пожалуйста! Поверь мне, я тут не при чем! - скулящий и молящий, этот человек был еще омерзительнее, чем его охранник. - Император, - Слышащей буквально приходилось переступать через себя, выдавливая каждый звук из горла, настолько ей был противен мужчина опустившийся столь низко. - Настоящий император. Где он? Получив ответ, босмерка немедленно ушла, оставив шумную таверну позади. По пути она не заметила Рекса - значит он либо подох и валяется трупом под лавкой, либо сумел встать и попросить о помощи. Вспоминая наслаждение, с которым кость вошла в его связки, Бастет вздрогнула, когда она успела так сильно измениться? Ведь она пришла в Темное братство от безысходности, а сейчас словно бы она на своем месте, тьма из глубин ее сущности выползала понемногу, подтачивая стойкость, даря экстаз от предстоящей мести. Морон, он жив, этот пес, не посмевший выйти с ней тогда на мосту у башни один на один, поплатится за то, что натравил на нее своих солдат. Их маслянистые глазенки, шныряющие по ее телу, шепотки определяющие очередность на нее стояли в ушах. У лесных эльфов хороший слух, даже слишком хороший. - Слышащая? - холодный голос Люсьена Лашанса охладил разбушевавшиеся в эльфийке чувства. Да, она Слышащая и не пристало ей столь явно демонстрировать свои эмоции. - Все в порядке, Люсьен, - даже призраку было понятно, что девушка в бешенстве. - Я знаю где наша цель.       "Солитьюд, этот город стал всему началом и станет всему концом, какая ирония," - подумала Бастет, рассматривая скалу с Синим дворцом прямо над собой. Катария была намного изящнее местных круглобоких торговых судов и рыбацких шхун. Но для Слышащей и убийцы из иного мира она не была неприступна, а все императорские псы очень скоро разучатся лаять. Проникнуть оказалось легко - прямо по цепи от якоря эльфийка влезла внутрь корабля, другой бы в такое узенькое отверстие не пролез, но ей удалось. По пути она старалась не убивать моряков, они были не при чем. Встречных работяг она оглушала ударом рукояти кинжала по затылку, а вот Пенитус Окулатус повезло меньше - для них "мягких" методов не было. Прячась в тенях, Слышащая выпускала стрелу за стрелой, телохранители императора умирали раньше, чем понимали откуда ведется стрельба. Все было гладко, но вот в одной из кают Бастет застала темного эльфа в одежде простого рабочего, да только у матроса, даже императорского, никогда не хватит золота на клинок из эбонита, а у данмера, если судить по мутному свечению лезвия, меч был еще и зачарован. Прежде чем убийца прыгнул на нее, босмерка заметила, что все остальные, кого она посчитала спящими, в каюте мертвы. Завязался бой, на лязг оружия скоро должны прибежать все обитатели корабля. Стальной кинжал Бастет разлетелся на куски после третьего удара эбонитом, один из острых осколков рассек ей бровь. - Неплохо, детка, - голос у данмера был неприятный, хриплый и скрежетал словно ржавым клинком водили по камню. - А теперь что делать будешь? - Надо было меня убить, - прошептала Слышащая, замечая за спиной противника размытые очертания Люсьена, - пока была возможность. Данмер не понял что произошло - вот он замахивается на дерзкую босмерку, а вот его кровь уже льется на дощатую палубу Катарии. Эльф выронил клинок и принялся читать целительные заклинания, еще секунда и он бы выжил, но полет стрелы со столь близкого расстояния гораздо быстрее. Зефир был мощным луком, и выстрел в упор закончился кровавым фонтаном и кусками разлетевшейся черепушки серокожего мера. Однако, шум привлек Пенитус Окулатус, похватав оружие и выдернув стрелу, хвала богам, что та вонзилась в зазор между досками и следов на идеально отполированной стене не останется, Бастет спряталась в густой тени между бочками, чутко следя за тем как носятся эти остолопы и как опорожняет желудок один из моряков, которых заставили убирать "салат из мозгов" с палубы. Пришел сам Морон, огляделся и велел разойтись - не оружия, не следов найти не удалось. - Эльфы, - с презрением выплюнул начальник охраны императора, - без магии даже задницу почесать не могут. Вот и доигрался - башка лопнула. Уберите здесь все и приступайте к своим обязанностям.       Однако, теперь все словно бы ожидали удара, нападения, матросы сбились в стадо как трусливые овцы на нижней палубе, а остальные патрулировали по двое-трое вооруженных с мечами на голо агентов Пенитус Окулатус. Бастет использовала все свое мастерство скрытности, иногда ей удавалось убить одного, а второго убирал Люсьен, иногда она выстреливала в какой-то предмет, разбивая или роняя его, шум привлекал воинов и пока они были на расстоянии стрелы делали свое дело. Слышащая проскользнула в открытую дверь - Морон что-то читал, сидя к ней спиной. "Нет, - проскочила острая как меч мысль. - Он не заслуживает честного боя." Еще два шага, взмах трофейным эбонитовым клинком и голова начальника Пенитус Окулатус покатилась по дорогому ковру личной каюты. Подобрав ее за патлы, Бастет направилась, уже не скрываясь, в апартаменты Тита Мида II. Дверь открылась бесшумно, она стояла на пороге держа в одной руке окровавленный эбонитовый клинок, в другой голову капитана его личной охраны: - И снова я убедился, что командир Морон... хм, глупец, - за письменным столом сидел лысеющий старик и что-то писал. - Я говорил ему, что Темное Братство не остановить. Никому и никогда. Слышащая бросила голову Морона прямо к столу императора, но тот не прореагировал, продолжая что-то писать: - Заходи, не стесняйся, - голос Тита был спокоен и учтив, словно он не с убийцей расшаркивается, а ведет беседу с высокородной дамой Валенвуда. - Ты же здесь не для того, чтобы на меня полюбоваться. Не получая ответа на свои слова, император решил ответить на не заданный вопрос: - Разумеется я ждал тебя. Нам с тобой суждено было встретиться. С императорами и убийцами вечно так, м-м? Да я должен умереть. А ты нанесешь удар, - глядя в выцветшие глаза старика, Бастет видела, что он не из трусости тянет время, просто хочет уйти на своих условиях. И на фоне этого гордого старца Мотьер скулящий о своей непричастности к гибели Братства выглядел еще более гадким. - Этого уже не изменишь. Ведь, я единственный, кто остался жив на Катарии, так? Но... может ты поговоришь со стариком, прежде чем совершишь свое дело? - Я слушаю, - тихо произнесла Бастет, как бы там не было этот человек заслуживал уважения. - Благодарю тебя за учтивость, - легкая улыбка мелькнула на сморщенных губах и тут же скрылась в жидкой бороде. - Ты убьешь меня, и я не противлюсь своей судьбе. Но, несмотря на выбранный тобой путь, Я чувствую в тебе особое... честолюбие. И я попрошу тебя об одной услуге. Предсмертное желание старика. Многие хотели моей смерти, но лишь один отважился осуществить это желание. И этот человек, кем бы он не был. должен понести кару за свое предательство. Я прошу тебя, когда ты получишь плату за мою смерть, убей своего заказчика. Ты сделаешь мне такое одолжение? Слова не потребовались ни ей, ни ему - ее глаза были слишком красноречивы, а он был слишком умен и стар, чтобы не понять этот блеск. - Спасибо, - император сказал это так, словно тяжкий груз свалился с него, коротким выдохом. - Ну теперь можно вернуться к насущному делу, я полагаю? С этими словами Тит Мид II запечатал письмо, которое до этого писал своей личной печатью, встал и повернулся спиной к босмерке, избавляя ее от необходимости смотреть в глаза мудрого старого человека, который повинен лишь в том, что был правителем. Короткий взмах и бритвенно острый клинок разорвал сердце, практически не причинив боли. Слышащая не спеша осмотрела каюту погибшего, забрав несколько интересных безделушек, а так же дорогой женский наряд, не уступающий в роскоши императорскому, после чего удалилась, выпрыгнув прямо в окно.       Вайтран встретил ее приветливее, чем в прошлый раз - в ворота пропустили без проблем. Таверна "Гарцующая кобыла" к сожалению стояла на своем месте и не думала гореть синим, черным и белым пламенем, как и ее постояльцы и завсегдатаи. В общем зале не было телохранителя Мотьера, но он сам был на месте. В той же самой комнате. Имперец выглядел гораздо лучше, чем в прошлый раз, к нему начали возвращаться замашки властного человека. Амон был так рад, что его план сработал, и Темное Братство выполнило всю грязную работу за него, что совсем не замечал напряженной, как приготовившейся к броску саблезуб, босмерки, стоило ей услышать где находится награда, и голова Мотьера покинула его плечи. Ради какого-то странного удовольствия, Бастет усадила голову на место Мотьера и вставила бутыль с вином в открытый в предсмертном удивлении рот. Еще немного полюбовавшись на свое художество, Слышащая покинула комнату, плотно закрыв за собой дверь.       Данстарская метель встретила путницу, в тот момент босмерка позавидовала мертвым, что не чувствуют этого жуткого, пробирающего до костей холода. За прошедшие три недели она успела съездить в Волундруд, забрать двадцать тысяч септимов, посетить Делвина Меллори и заказать новую обстановку для убежища, ведь после устроенной в нем разборки между ей и защитниками целыми там остались лишь камни. И то не все. С первой же поставкой Меллори она передала записку, где указала по какому праву подручные старого вора лезут в пасть саблезубу. Раз гонца с возмущениями об убитых помощниках Делвин не прислал, значит ее должна ждать теплая постель, горячий очаг и, возможно, вкусная еда. Тенегрива Бастет пристроила в местную конюшню, заплатив за его содержание за две недели вперед. Седельные сумки были пусты, если не считать изрядно похудевшего кошеля да тетради в плотной кожаной обложке. С некоторых пор Слышащей требовалось вести записи, дабы не держать в голове все имена несчастных, о ком "добрые люди" помолились Матери Ночи. Конечно же, Назир встретил ее вопросом о деньгах, Бабетта восхитилась новым "стилем" их убежища, а Мать Ночи сообщила о новой цели. В убежище было все, о чем мечтала Слышащая по дороге, кроме эля. Вино и мед - в неограниченном количестве, но ни то, ни другое эльфийка не любила так как эль. Взяв пару монет, девушка выбралась из убежища, намереваясь прикупить столь дивного напитка в местном трактире, как из-за сугроба, походкой вразвалочку вышел... Цицерон: - Слышащая! - Цицерон! - у Бастет с души свалился камень. - Как приятно вновь тебя видеть, дружище! - Да-да, это Цицерон, - наиграно скучающим голосом пропел шут. - Глупо было сохранять мне жизнь. Думаешь, я спасибо скажу? Цицерон должен быть Слышащим. Не ты! Ты умрешь! Рука сама собой потянулась к клинку, тому самому, что она забрала после смерти таинственного ассасина-данмера, как вдруг Цицерон засмеялся, складываясь пополам: - А-а-а... засада! Ох, Слышащая, тебе надо видеть свое лицо! Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! - Ах ты! - взъярилась Бастет, отшвыривая клинок и бросаясь в смеющегося скомороха снежками. - Получай! Вскоре в убежище вошли двое - Слышащая и ее верный Цицерон, тот кто заставлял ее улыбаться...