***
— Для начала, я хочу представить тебя своей семье. А потом Сидди проводит тебя до твоих комнат. Комнат? У него будут комнаты? Не одна, а несколько? Он скользнул взглядом по маленькому домовому эльфу. К его удивлению, Сидди была одета в костюм горничной, который обычно носили служанки, неоднократно виденные им по телевизору. Казалось, она была совершенно счастлива видеть его и особенно Роксану. Затем Сидди направилась к лестнице, при помощи магии левитируя клетку с Хедвиг и Балу, вращающегося вокруг её маленького каркаса, подобно луне, а Роксана повела Гарри к двери в конце прихожей. Когда они подходили к менору, Гарри заметил, что он состоит из округлого центрального здания с тремя крыльями. Мраморный пол, роскошные люстры и высокие потолки в холле сразу говорили о благополучии этой семьи. К облегчению Гарри, всё было выдержанно не в слизеринских тонах, как он того опасался, да и вообще в холле было гораздо светлее, чем он ожидал. Доминирующим цветом были голубой и бронзовый, до Гарри не сразу дошло, что это были цвета Равенкло. — Моя мама занималась обустройством большей части Пайнгрю-Мэнор. Он не являлся частью моего приданого и до сих пор принадлежит ей, — пояснила Роксана, замечая удивление Гарри. — И только западное крыло было переделано на слизеринский манер. В нём проживает мой муж. Ты будешь жить рядом со мной в восточном крыле. — Голубая комната, он бы смог жить в такой, подумал Гарри. Когда они вошли в чайную комнату, то Гарри увидел, что трое людей ожидали их. За центральным столом сидел мужчина сорока лет, невысокого роста, с широкими плечами и с немного выпирающим животом. Короткого взгляда на него было достаточно, чтобы убедить Гарри, что это друг Люциуса Малфоя: та же презрительная усмешка, та же надменность с лёгким презрением во взгляде. Девочка, лет двенадцати в салатного цвета платье с оборками, подскочила со своего кресла и, подойдя к Гарри, протянула ему свою маленькую руку: — Привет, Гарри, я — Астория Гринграсс и я рада знакомству с тобой. — Она выдавила вежливую улыбку, но глаза оставались холодными и тон её голоса сразу давал понять, насколько она рада его присутствию. Последней была девушка, очень красивая девушка. Сидящая за маленьким столом девушка, рядом с высокими окнами с видом на сад, была никто иная, как Дафна Гринграсс. Она унаследовала от матери чёрные волосы и серого цвета глаза, и вообще, она казалась молодой копией своей мамы. У неё не было никаких общих черт с её отцом. Она была одета в бежевого цвета брюки, заканчивающиеся у лодыжек. На ее босых ногах были простые домашние тапочки, атласная тёмно-синего цвета рубашка подчеркивала её плечи и маленькую грудь. Она приковала внимание Гарри и ему трудно было оторвать от неё глаза. До этого момента, Гарри никогда не видел ее так близко, и он поймал себя на том, что краснеет. Это продолжалось до тех пор, пока она не опустила тяжелую книгу и не посмотрела на него так, будто видела перед собой особенно мерзкое насекомое. Некоторое время, она хранила молчание, затем встав и прихватив с собой книгу, направилась к выходу. — Вы же меня простите? Мне ещё нужно сделать так много уроков. «Отлично», — подумал Гарри. Следующий час определённо был худшим в его жизни. Сайрус Гринграсс задал ему несколько вопросов о его жизни, давая понять, что он слышал о событиях произошедших в прошлых годах, очевидно, все его знания были почерпнуты из разговоров с Люциусом Малфоем. Казалось, особенно угрюмым он стал, когда упомянул о освобождении Добби, и предупредил Гарри, чтобы тот не пытался провернуть то же самое в усадьбе Гринграсс. — Пайнгрю-Мэнор, — поправила его Роксана с холодком в голосе, что побудило Гарри улыбнуться, Асторию нахмуриться, а Сайруса покинуть комнату. Астория была достаточно вежливой, но Гарри понимал, что у неё просто хорошие манеры и на самом деле ни о какой симпатии и дружелюбии с её стороны не могло идти и речи. — Я сожалею об их поведении, — прошептала Роксана, когда они поднимались по лестнице в восточное крыло. — Им всё ещё тяжело смириться с мыслью о том, что ты здесь проведёшь остаток лета, но они станут относиться к тебе лучше, по крайней мере, Астория. — Пройдя мимо портретов, на которых были изображены далёкие предки Пинегрю, Роксана указала на несколько дверей. — В конце коридора располагаются мои комнаты. Твои слева. А здесь… — Она открыла дверь и провела его в гостиную примерно пять на семь ярдов, стена напротив двери в целом состояла из трёх больших окон, которые практически не препятствовали солнечным лучам. Других стен было почти не видно из-за десятков книжных полок и нескольких портретов на фоне Хогвартса в различные времена. На портретах были изображены: Роксана, Астория, пожилая женщина, которая, должно быть, была мамой Роксаны и девушка, которая показалась Гарри очень знакомой. Все картины были нарисованы либо акварелью, либо представляли из себя эскизы, сделанные углем и были, казалось, относительно новыми. За столом, на котором лежало множество книг, сидела Дафна. Услышав шум открываемой двери, она оторвалась от своих бумаг, в которых что-то писала до этого, и с тем же отвращением посмотрела на Гарри. «А я подумал, что домашняя работа была всего лишь отговоркой, » — про себя улыбнулся Гарри. — Мне необходимо завершить некоторые дела до ужина, и я хотела бы, чтобы это время вы провели вместе. Хорошего дня. — И не успел Гарри ответить, а Дафна не согласиться, Роксана вышла из комнаты, оставляя позади себя двух подростков в гнетущем молчании. Спустя несколько минут тяжёлого молчания, свирепо смотрящая на него Дафна тяжело вздохнула и указала ему на стул рядом со столом. — Садись, — приказала она. Её властный тон показался ему очень знакомым. Она напомнила ему Гермиону в тот момент, когда она была чем-то очень сильно рассержена. Пока он безропотно исполнял её приказ, она, порывшись в книгах, подтолкнула в его сторону несколько пергаментов и перьев и прорычала: — Я полагаю, что ты еще не закончил эссе по зельям. Сегодня я делаю домашнюю работу по чарам, и поэтому, мне не нужны книги по этой дисциплине. Можешь приступать и пожалуйста, постарайся сильно не доставать меня. Не дожидаясь ответа, она вернулась к урокам. Гарри взглянул на книги и пергамент, и вновь стал наблюдать за девушкой. Будучи ближе к ней, чем в чайной комнате и, имея больше времени, он смог рассмотреть ее как следует и нашел некоторые отличия от матери. Шея не была слишком тонкой и длинной, плечи были немножко шире, руки были накачаны, но не сильно, однако не было заметно, чтобы она работала физически. Когда Дафна перелистывала книгу, он заметил того же рода мозоли, которые он до этого видел у Роксаны. Не отрываясь от книги, она сердито проворчала: — Знаешь, смотреть подобным образом на леди — это довольно-таки неприлично. Гарри опустил взгляд и, схватив книгу, начал в растерянности ее листать. Он хотел было ехидно поинтересоваться у нее, где она здесь увидела леди, но сдержался в последний момент. Гарри не хотелось начинать свой визит с драки. Да и возможно, она не была такой плохой. Ещё раз тяжело вздохнув, Дафна отобрала у него книгу, нашла нужную страницу, где описывались свойства безоаров, и бросила её перед ним, прорычав при этом: — Вот здесь, приступай к работе. — Гарри не нужно было поднимать глаза, чтобы понять, что её брови вновь нахмурены в глубоком отвращении. Он подавил вздох. Ей действительно, наверное, было нелегко. Спустя некоторое время, Дафна продолжила, изо всех сил стараясь, чтобы её голос звучал ровно: — Послушай, я в таком же восторге от твоего присутствия, как и от проживания здесь. Я только не такая послушная, как моя сестра, и пытаюсь быть иной. Я не знаю, о чём моя мама думала, приглашая тебя сюда, и почему ей в голову взбрела эта нелепая идея о нашем совместном времяпрепровождении. Довольно-таки очевидно, что она надеется сблизить нас при помощи домашнего задания или чего-то подобного. Я считаю невозможным, что мы обменяемся хоть парой слов в Хогвартсе, виной всему извечная ненависть между храбрыми грифами и злыми слизеринцами, разве ты со мной не согласен? Поэтому почему бы тебе не попытаться сделать что-нибудь полезное и провести время, готовясь к следующему учебному году? Тебе определённо это необходимо, и таким образом, мы могли бы избежать разговоров друг с другом. Гарри уставился на неё, не зная, что ответить. Почему она ненавидит его так сильно? И с чего она взяла, что он не хочет быть здесь? Возможно, приехать в Пайнгрю-Мэнор было глупой идеей. Никто не хочет, чтобы он был здесь, никто, за исключением Роксаны и, возможно, Сидди. Но он не желал сдаваться так рано, и по крайней мере, она помогла ему с заданием по зельям. Вздохнув, он приступил к чтению. — Да, Гермиона, — прошептал он, больше для себя, его мысли блуждали вокруг девушки с каштанового цвета волосами, которая не раз заставляла его работать более усердно. Он не видел смущение на лице Дафны, которое медленно переросло в малое подобие улыбки.***
— У нас есть более просторные комнаты, но я подумала, что тебе больше понравится эта. Вон там ванная, налево спальня, а маленькая дверь приведёт тебя в уборную. Я подумала насчет прогулки к Харродсу завтра. Это твои вещи. — Роксана взглянула с лёгким намёком отвращения на его на несколько размеров больше, чем надо, брюки. — Я так полагаю, это досталось тебе от твоего кузена. Если ты не возражаешь, я бы хотела полностью сменить твою одежду. Будь спокоен, я не хочу превратить тебя в некое подобие лорда Фаунтлероя, но… — Я хотел бы этого, — успокоил Гарри её открытой улыбкой. Роксана привела его в его комнату после ужина, освобождая тем самым от заключения с Дафной, после нескольких жутких часов. Её открытое дружелюбие было тем, в чём Гарри нуждался, чтобы снова захотеть остаться здесь. По крайней мере, Дафна большую часть времени хранила молчание, и хоть в её глазах до сих пор плескалось отвращение, тем не менее, она не сказала ничего оскорбительного и даже помогла ему с заданием по зельям. Она хорошо разбиралась в зельях и смогла объяснить ему довольно-таки сложные вещи. Объясняла она даже лучше Гермионы, которой приходилось объяснять еще и Рону. — Она слегка напомнила мне Гермиону, — прошептал Гарри. Обнаружив, что Роксана улыбается, он пояснил. — Ну, со всеми её книгами, чтением и то, как серьёзно она подходит к учёбе. Она прямо копия Гермионы. Я имею в виду Гермиону Грейнджер. Роксана кивнула: — Я поняла, что ты говорил о ней. Она не раз упоминалась в этом доме. — Гарри скривился, представив, что могла слизеринка говорить о его подруге и, что могли добавить приверженцы Малфоя, подобно Сайрусу Гринграссу. Но Гарри был просто ошарашен следующими словами Роксаны. — Дафна восхищается ею из-за тех качеств, о которых ты только что упомянул. Она хочет быть похожей на неё. — Но… Гермиона… Она… — Кто? — улыбнулась Роксана. — Недостойная гриффиндорка? — Магглорождённая, — произнес Гарри, невольно говоря тем же самым образом, как и Драко Малфой, который использовал это слово, как проклятие. — Волшебница, недостойная использовать магию, по крайней мере в глазах определённых слизеринцев. Многие из них используют другое слово, чтобы описать её, с целью ранить её, несмотря на то, что она потрясающая девушка. Это слово грязнокровка. — его голос дрожал от злости, его руки сжались в кулаки, когда он подумал о Малфое, и как сильно он завидовал Гермионе, которой предоставился шанс вмазать по его надменной роже. Лицо Роксаны окаменело, её голос звенел от злости, когда она начала ругать Гарри: — Ты больше никогда, слышишь, никогда, не будешь использовать это слово в моём доме. Я не позволяю моему мужу употреблять это слово и уж подавно, я это не позволю кому-то ещё. Я отошла в сторону от нашего брачного контракта с твоим отцом, позволяя маглорождённой ведьме занять мое место. Ты можешь быть уверен, что ни я, ни мои дочери, не разделяют этого мерзкого мнения о маглорождённых. — Мне… Мне жаль, — произнес Гарри, заикаясь. На самом деле, я не имел в виду ничего подобного. — Он сказал правду. Это была всего лишь реакция на предрассудки насчёт его лучшего друга, с которыми он сталкивался очень часто, переругиваясь со слизеринцами. Он почувствовал стыд за то, что допускал, что Дафна разделяет мнение большинства слизеринцев на счёт чистокровности и, что допускал, что это могло послужить такому её поведению. Поэтому, он прошептал. — Гермиона мой лучший друг, самый верный друг. В прошлом, её очень часто обижали этим словом. Я опасался… — Опасался, что мы разделяем эти предрассудки? — спросила Роксана, более заботливым голосом. Гарри слабо кивнул. В течение минуты, оба молчали, пока Гарри тихо не спросил: — Почему, почему она ненавидит меня? Я имею в виду Дафну. Она не хочет, чтобы я был здесь. Роксана, вздохнув, ответила: — Это тяжело для неё. Она… Нет, не я должна объяснять тебе это. Тебе нужно спросить её саму об этом. Дай ей некоторое время, чтобы прийти в себя. Но будь уверен, что это не ненависть, есть другие причины, по которым она желает оставаться в стороне от тебя. И спроси себя: хочешь ли ты узнать её получше? Без твоего открытого желания подружиться с ней, она не захочет быть более, чем просто дружелюбной хозяйкой. — Она подошла к нему ближе и слегка надавила ему на плечо. — Но будь уверен, что я рада, что ты здесь. И я бы не пригласила тебя если бы не надеялась, что в один прекрасный день, ты подружишься с моими дочерьми. Не нужно быть гением, чтобы заметить, что Роксана намеренно опустила имя своего мужа в последнем предложении, а Гарри всё ещё не знал ответа на вопрос: хочет ли он получше узнать ледяную принцессу Слизерина? С гудящей головой от минувшего дня, Гарри лёг в постель. Он подумает над ответом завтра.