Второй шанс

Пайнгрю-Мэнор, 31 июля Гарри уже более часа как проснулся и проводил время, читая книгу. Да, читал добровольно и даже с удовольствием. Гермиона определённо лишилась бы чувств, стоило ей только услышать об этом. Гарри улыбнулся, стоило ему вспомнить о своем лучшем друге. Рон, который любил проводить время за разговорами о квиддиче и девушках и делать всякие ребяческие штучки, был тоже его лучшим другом. Но чаще всего, он думал именно о Гермионе, поскольку она была самым преданным другом, она всегда стремилась помочь ему с домашними заданиями, в приключениях или помогала избавиться от плохого настроения и забыть ночные кошмары. Через несколько минут он выйдет из комнаты и направился вниз, на завтрак. Гарри вот уже две недели жил в Пайнгрю-Мэноре и эти дни для него были лучшими в его жизни, несмотря на… Его отношения с Дафной не сильно-то улучшились. Она всё ещё ненавидела его или, по крайней мере, он вызывал у нее чувство глубокого отвращения. И надо сказать спасибо Роксане и её надутым губам за то, что Дафна всё ещё проводила с ним время. Гарри хихикнул, немного по девчачьи, но он не смог сдержаться. Гарри даже представить себе не мог, что когда-нибудь увидит женщину, которая в состоянии так дуться. Подобный фокус ломал любое сопротивление и Дафне ничего не оставалось, как набраться побольше терпения. Она рычала, стонала, но в итоге подчинялась. К сегодняшнему дню, у Гарри был следующий распорядок дня: в восемь часов завтрак, после него четыре часа интенсивной учебы, иногда с Роксаной, но чаще всего в одиночестве. В час дня у них был обед и горе тому, кто не будет за столом во время и с чистыми руками. После обеда они проводили время в маггловском Лондоне и это было то время, которое Гарри потом всегда будет вспоминать. Придя в Харродс, Роксана сдержала своё слово и удержалась от покупки чересчур экстравагантной одежды. Вместо неё, они остановили свой выбор на джинсах, футболках и обуви, включая две пары зимних ботинок. Там же Гарри впервые увидел Дафну в маггловской одежде и старался изо всех сил не пялиться слишком открыто, но без особого успеха, и определённо еще больше упал в ее глазах. Ну почему она так дьявольски красива? В прошлом году он слегка увлекся Чжоу Чанг, азиатской красавицей из Равенкло, играющей на позиции ловца в квиддичной команде. Всего лишь годом старше Гарри, она была чрезвычайно привлекательной. Но Дафна… Гарри только вздохнул. Когда Роксана узнала, что Гарри не знает ничего в Лондоне (Дурсли редко ездили туда и его никогда не брали с собой) то сразу же решила исправить такой жуткий культурный промах. С тех пор, они уже посетили Тауэр, Букингемский дворец, прогуливались по Даунинг-Стрит и даже совершили визит в музей восковых фигур мадам Тюссо. Так получилось, что там, он смог узнать Дафну с совершенно иной стороны. Очевидно, что это был не первый раз, когда она была в Лондоне, также было очевидно, что ей нравилось доводить людей своими знаниями. И Гарри оказывался терпеливой жертвой её болтовни, что не раз вызывало счастливую улыбку у Роксаны, которую она пыталась спрятать. Гарри надеялся, что в будущем у них сложатся такие же отношения, какими они были в эти избранные часы. Дафна очень сильно напоминала ему Гермиону своей манерой быстро тараторить, не умолкая. Гарри не один час проводил, сравнивая двух девушек. Он был абсолютно уверен, что интеллектуальный уровень Гермионы был гораздо выше, чем у Дафны, ну кто мог сравниться с Гермионой? Но они были полной копией в структурированной работе и в том, как они переставали существовать для мира, стоило им в руки попасть интересной книге. И конечно же, планы, Гарри несколько раз моргнул, не веря своим глазам, когда впервые увидел рабочий план, который Дафна создала для уроков. Он даже проверял его, под смущённым взглядом Дафны, чтобы убедиться, что он не написан почерком Гермионы. Дафна никогда не говорила о своих оценках в Хогвартсе, но из того, что он видел, она должна получать по всем предметам не ниже выше ожидаемого, а может и превосходно. Когда они вместе делали уроки, то Дафна всегда вела себя так, будто ожидала, что он не очень умный ученик, с чем Гарри вынужден был соглашаться, и всегда имела крайне удивлённый вид, если он мог понять что-то очень быстро. Она всегда помогала ему, терпеливо объясняя непонятные для него вещи, и Гарри был уверен, что за эти недели подготовился к следующему учебному году так хорошо, как никогда прежде.

***

Часы пробили восемь и Гарри, положив книгу на стол, вышел из комнаты и спустился вниз. Подходя к дверям столовой, он услышал как Роксана и Дафна разговаривают с неизвестной ему женщиной. Он точно знал, что Астории там не было, поскольку она решила провести остаток летних каникул у Малфоев. Когда Гарри поинтересовался у Дафны, является ли Астория девушкой Малфоя, та неопределённо ответила, что похоже на то. В тот момент, ее лицо напоминало очень кислый лимон. Подумав о Астории и Драко, лицо Гарри слегка скривилось. К его огромному сожалению, он увидит их через три недели, когда Дафна устроит большую вечеринку на открытом воздухе в честь своего четырнадцатого дня рождения. И разумеется, она пригласила всех «очень важных людей», которых Гарри так сильно ненавидел. С тех пор, как он услышал об этом счастливом событии, то подумывал попросить Роксану освободить его от такой пытки. День рождения. Сегодня же был его собственный четырнадцатый день рождения — понимание неожиданно ударило Гарри и он заколебался на мгновение. Как он мог забыть? Он написал письмо Рону и Гермионе об отложенной вечеринке. Они хотели устроить вечеринку, когда он прибудет в Нору под конец летних каникул, он уже обсудил эту возможность с Роксаной. Он видел как неохотно она согласилась на празднование его дня рождения спустя несколько недель. Отношение к его присутствию было совершенно ясным: Дафна испытывала отвращение, Роксана радость. Войдя в столовую, он заметил женщину лет шестидесяти, которая тотчас напомнила ему рисунки, виденные им в комнате Дафны. Он знал от Роксаны, что эти рисунки Дафна нарисовала сама, и хоть ей определённо было далеко до Пикассо, но у нее была определённая техника, которая делала человека, изображённого на её рисунках, хорошо узнаваемым. В следующий момент он увидел Балу. Маленький сорванец завоевал сердца почти всех людей, проживающих в усадьбе и хотя, Роксана позиционировала себя как собачницу, но Гарри частенько заставал её и к большому удивлению Дафну, ласкающими котёнка или предлагающими ему угощение. — Гарри, — приветствовала его Роксана, — Гарри, позволь представить тебе мою маму — леди Агату Пинегрю. Мама — это мой крестник, Гарри Поттер. Гарри слегка поклонился, как его учили. Спустя некоторое время после приезда Роксана стала обучать его хорошим манерам и, к его ужасу, танцам, говоря, что все это просто необходимо юному джентльмену. Дафна даже не пыталась скрыть презрительной усмешки по поводу Гарри-джентльмена, но тем не менее помогала ему в этих занятиях. Когда Гарри обменивался рукопожатиями с леди Агатой, Дафна наблюдала за всем этим с таким лицом, будто он намеревался украсть у неё нечто очень важное. Казалось, леди Агата была очень сильно удивлена в хорошем смысле и довольно-таки крепко пожала его руку. Её глаза, того же серого цвета, как у её дочери и внучки, внимательно осматривали его, но без всякого намека на враждебность. — Приятно познакомиться с вами, мистер Поттер. Я надеюсь, вы находите приятным пребывание в Пайнгрю-Мэнор.

***

Леди Агата положила на стол салфетку и, улыбнувшись Гарри, произнесла: — А теперь я полагаю, пришло время для подарков, как вы считаете? — Видя шокированное лицо Гарри, она продолжила довольно-таки весело. — Ты действительно думал, что мы забудем о них? Но я надеюсь, Ты простишь нас за то, что мы не исполнили поздравительную песню. В нашей семье никогда не было людей, талантливых в пении, и мы не хотели бы ранить твои уши своими воплями. Гарри смог только слабо кивнуть и стал наблюдать, как Роксана начала выкладывать некоторые подарки на стол. Среди них были: иллюстрированная книга о Лондоне, ваучер в магазин дорогой волшебной одежды и Сладкое Королевство. Леди Агата положила на стол фотоальбом и грустным голосом произнесла: — Я не знала хорошо твоих родителей, но подумала, что возможно, ты хотел бы узнать побольше о своей бабушке Кефрин. Она училась в Равенкло также как и я и… — Она смахнула навернувшиеся от воспоминаний слезы и открыла фотоальбом. Открывая страницу на очередной фотографии, она делала нужные объяснения и казалось будто она заново переживает те давно минувшие дни. К его удивлению, у его бабушки не было таких непокорных черных волос, как у него и Джеймса. Вместо этого, у нее были длинные, вьющиеся каштанового цвета волосы и по фотографиям у него сложилось впечатление, что его бабушка в молодости была бойкой девушкой. На многих снимках он видел улыбающихся Кефрин и стоящую рядом с ней молодую леди Агату. Они держались за руки или обнимались. — Она была умной и чудесной девушкой. Если захочешь, я могу рассказать о ней больше, немножко попозже, — произнесла леди Агата, и продолжила заговорщицким шёпотом, — большинство историй о наших приключениях не предназначены для ушей моей дочери. — Гарри счастливо улыбнулся и кивнул, соглашаясь. Но больше всего его удивил подарок от Дафны. Он бы ожидал подарка в стиле Гермионы, чего-то на подобие планировщика уроков, перьев или магических наручных часов, но размеры и форма подарка дали совершенно ясно понять, что в нем не содержится ничего подобного. Трясущимися от волнения руками, он аккуратно снял обертку и, открыв коробку, нашел там альбом для рисунков, древесный уголь и небольшую книжку: «Рисование для чайников». Гарри широко улыбнулся. В дополнении к этому была еще папка с двумя десятками законченных рисунков Дафны. Первый он тотчас узнал. На нём была изображена Гермиона, сидящая на своем излюбленном месте в библиотеке, окружённая книгами и пергаментами, лежащими перед ней. В ее руках была книга. Гарри присмотрелся внимательнее и разобрал надпись на книге: История Хогвартса. Гарри сотни раз видел, как она точно так же сидит в библиотеке, даже выражение лица было правильным. Медленно и аккуратно, он просмотрел все рисунки. На одном было нарисовано чёрное озеро на рассвете. Другой рисунок вызвал у Гарри улыбку: Джордж и Фред Уизли сидели вместе, по видимому, планируя очередную шалость. Луна сидящая у постели Джинни в больничном крыле, Гарри хорошо помнил этот момент, произошедший в конце второго курса. Минерва Макгонагалл, прыгающая со своего стола в виде кошки, превращающаяся в воздухе обратно в женщину, и, грациозно приземляющаяся. Но один был особенно интересным: он касался близняшек Патил. На нем была изображена одна девушка в которой сочетались сразу две различные стороны. Гарри с легкостью мог рассказать, какая сторона, какой из близняшек соответствует. Та которая выглядела легкомысленно — это была Парвати, а та, которая изображалась очень серьезной, была Падмой. Гарри от такого подарка просто лишился дара речи и только вздрогнул когда Дафна спросила голосом, в котором едва угадывались нотки печали: — Он тебе не понравился? — Очень бережно, будто боясь повредить, он положил папку на стол и хриплым голосом ответил: — Это, это просто потрясающе. Это лучший подарок на день рождения, какой я когда-либо получал. — Дафна слегка расслабилась, но в следующий момент опять напряглась, поскольку Гарри от души обнял её. — Спасибо, Дафна, спасибо тебе большое. — Не за что, — произнесла она слегка сдавленно. — Но мог бы ты… Я не могу дышать. Он незамедлительно отпустил ее и отступил на шаг, его лицо было ещё более красным, чем у Дафны. — Прости.

***

— И куда мы сейчас направляемся? — спросил Гарри уже не в первый раз, но последующий ответ не прояснил ситуацию. — Увидишь. Запланировав послеобеденный пикник в честь его дня рождения, и легкую вечернюю прогулку по Темзе, они покинули Пайнгрю-Мэнор. Сейчас они снова сидели в бентли Роксаны, пересекая графство Сюррей и единственное, что знал Гарри: сейчас время для семейной традиции. У него абсолютно не было идей о конечном пункте назначения и вопросы леди Агаты о его любви к полётам не очень-то помогали. Наконец, они остановились в местечке, похожем на ферму из вестернов. Когда они пошли к самому большому зданию, то Гарри почти ожидал, что их сейчас поприветствует Бен Картрайт. Перед тем как войти, Роксана остановила их и произнесла: — Мама, мы почти забыли кое о чём. — Она указала на обувь и брюки Гарри. Когда Роксана начала накладывать какие-то чары на него, то улыбка Агаты и хищная усмешка Дафны не сильно то успокоили его. Посмотрев вниз, он увидел, что его брюки превратились в нечто странное с кожей, как на внутренней, так и на внешней сторонах. Вместо простых ботинок, на нем теперь красовались сапоги до колена, сделанные из мягкой кожи. Какой-то звук, которого он прежде никогда не слышал, напугал его и ему понадобилось некоторое время, чтобы понять, что это ни что иное как смех Дафны. Впервые на его памяти, она действительно смеялась, не насмехалась, а действительно хохотала от всей души и довольно-таки дружелюбно. Гарри понял, что он любит этот звук гораздо больше, чем её обычную реакцию.

***

Гарри мирно дремал в бентли, когда они наконец подъехали к Пайнгрю-Мэнору глубокой ночью. Он всё ещё не чувствовал ног. Хотя, Роксана была в состоянии поменять чистокровного жеребца, которого для него выбрала Дафна, на более спокойную лошадь, но она сделала вид, что не заметила его мучений и легко продолжала его первый урок верховой езды. От этой пытки Гарри был освобождён леди Агатой, объявившей, что настало время пикника. Любуясь холмами и фруктовыми садами Суррея, они провели больше часа наслаждаясь деликатесами, которые Сидди приготовила для них. Леди Агата рассказала о жене ее племянника, Анне, родом из Толледо, Испания. Из рассказа было ясно, что Анна была упрямой женщиной и не желала вести себя так, как должна себя вести прекрасная молодая леди. Вместо этого она принесла несколько традиций в Пайнгрю-Мэнор, которым, как минимум, женщинам из их рода нравится следовать и по сей день. Верховая езда на лошадях была одной из таких традиций. Гарри не был уверен, что ему нравится верховая езда, но он вынужден был признать, что все три женщины грациозно управлялись с лошадьми. Всё время, пока лошади бегали рысью, он находился позади Дафны, что мало помогало лёгкому обучению и концентрации на поставленной задаче. Позже, как и планировалось, они поехали на Темзу и наслаждались видами Лондона. Солнце медленно опускалось за горизонт и повсюду, одним за другим, зажигались вечерние огни. Когда они вновь подъехали к пристани, он был уже более чем сонный, а леди Агата наоборот была бодра и наслаждалась чудесным днем. Утомлённо открыв глаза, после того как бентли остановилось и Дафна не очень нежно потрясла его за плечо, он, зевая, вышел из машины и медленно поплёлся за женщинами. Войдя в дом, он едва не пропустил приветственные слова Сидди, обращённые к Роксане: — Миледи, у вас гость. Он ожидает вас уже довольно-таки долгое время. Дверь в библиотеку была открыта, и Гарри побледнел, увидев профессора Дамблдора, ожидающего Роксану. Его всегда мерцающие глаза сейчас были очень злыми. Роксана напряглась, а леди Агата проводила Гарри и Дафну до лестницы. Как сильно он желал услышать, что они скажут друг другу. Пока Гарри поднимался по лестнице, Роксана закрыла за собой дверь, не давая возможности подслушать о чем они будут говорить. Это будет очередной момент, когда кто-то будет принимать решения, не спросив его. Позволит ли ему Дамблдор остаться здесь? Отправит ли он его обратно к Дурслям? Гарри с содроганием подумал о возвращении к родственникам и еще он понял, что очень сильно хочет остаться здесь… С Роксаной, леди Агатой. И с Дафной.