***
*** Это утро, поместье Пайнгру Гарри и Гермиона уже закончили завтракать и собирались уходить, когда Агата попросила их задержаться и вышла из столовой. Ни Роксана, ни Дафна не желали комментировать желание Агаты, а Астория уже ушла в свои комнаты. До тех пор, пока Агата не вернулась назад вместе с двумя ювелирными коробочками, подростки ожидали её в молчании. Аккуратно, она положила коробочки перед Гарри и Гермионой. — После того, что с вами случилось на финале кубка мира, Роксана и я решили предложить вам эти браслеты. — Пока Гермиона молча наблюдала за Агатой, Гарри вскрыл свою коробочку и увидел кожаный браслет с тремя линиями узоров, лежащий на небольшой шелковой подушечке. — Они были изготовлены для членов этой семьи несколько лет назад. Точнее говоря, один из этих браслетов должен был носить твой отец, Гарри. Мы заказали их ещё до того, как твой отец выбрал другую женщину в качестве своей жены. С тех пор, они хранились в нашем семейном сейфе. Ошеломленный Гарри уставился на свой браслет. Он был сделан специально для его отца? В каком-то смысле, это была его семейная ценность. Нежно, он дотронулся до кожи и узоров. — Я никогда не хотела, чтобы мой «дорогой» Сайрус носил его. Я надеялась, что, возможно, в один день мой сын наденет его. В каком-то смысле, я была права — я надеюсь, — улыбнулась Роксана Гарри. Он улыбнулся в ответ и аккуратно взял свой браслет, очевидно не слушая Агату, будучи слишком поглощённым вещицей в своих руках. — Узоры это защитные руны. Они не защитят вас от смертельного проклятия, но они ослабят влияние других, крайне опасных заклинаний. Они также не защитят вас против слабеньких заклинаний, чтобы не израсходовать зря свои свойства. Поэтому слабенькие заклинания будут попадать в вас, но действие круцио или редукто будет снижено, — объяснила Агата и только Гермиона поняла и запомнила информацию, зная, что позднее ей придется ещё поговорить с Гарри об этом. В данный момент, Гарри был слишком занят разглядыванием браслета. Почти с любовью, он надел браслет на запястье. Дафна, увидев это, только простонала. — Гарри, — проорала она и швырнула в него куском хлеба, угодившим ему прямо в голову. — Не будь таким… доверчивым, таким гриффиндорцем. Ты не можешь просто… Еще один вскрик Дафны более громкий, чем предыдущий и более пронзительный, остановил Гермиону. Девушка только начала открывать свою коробочку и просто хотела дотронуться до своего браслета, более девчачьего и сделанного из серебряного сплава. — Остановись, Гермиона, — простонала Дафна. — Эй, ты не можешь, — начал было Гарри, но был остановлен рукой Агаты, мягко лёгшей на его плечо. — Гермиона, будь осторожнее. — Она подошла к Гермионе и отодвинула от смущённо выглядящей девушки коробочку. — Подумай вот о чем: ты в старинном благородном доме, издавна принадлежащего чистокровным. Эта коробочка содержит ювелирное изделие, предназначенное для чистокровной леди. А ты- магглорождённая. Что это может значить для тебя? — Она говорила очень серьёзно, крайне обеспокоенным голосом. Гарри, с красным от гнева лицом, стряхнул руку с плеча и поднялся. — Я действительно думал, что ты… — Ш-ш-ш. — Дафна бросила на него свирепый взгляд, ударяя маленькими кулачками по столовым приборам. Её мама и бабушка только улыбались ей, определённо не собираясь ничего предпринимать, чтобы успокоить её. Но по крайней мере, Гарри перестал говорить. — Нет, Гермиона, это не чистокровная ерунда. Мне кажется, мы уже выяснили, что я не верю во всю эту чепуху. Но ты не можешь просто игнорировать тот факт, что многие чистокровные верят в это. — Дафна снова взяла коробочку и некоторое время рассматривала её. Затем она положила ее в руку Гермионы и, закрыв глаза, произнесла. — Гермиона, никогда… никогда не дотрагивайся до ювелирных изделий чистокровных без обследования их на проклятия. По существу, это следует делать с каждым ювелирным изделием. Зачастую на них накладываются проклятия. Естественно, бабушка не дала бы вам ничего опасного по своей воле, но это вопрос принципа. Многие чистокровные защищают свои ювелирные украшения проклятиями против магглорожденных. Семья Блэков особенно печально известна тем, что они используют проклятие «Тоджироуз Пуре» в отношении своих семейных реликвий. Ты можешь быть проклята, только коснувшись такого украшения, если же ты наденешь такое украшение, то оно, скорее всего, убьёт тебя. Тщательное обследование… Поняла? — спросила Дафна крайне обеспокоенным и настойчивым голосом. Гермиона слегка кивнула, её поза выражала крайнее напряжение. — Хорошо. — Дафна позволила себе слегка расслабиться. — Прошу прощения за то, что слегка переборщила с реакцией, — улыбнулась она, извиняясь. — Я уверена, что бабушка осмотрела украшение. — Дафна кинула на Агату вопросительный взгляд и та утвердительно кивнула. — Но я ожидаю, что ты попросишь осмотреть его кого-нибудь ещё. Возможно, ты могла бы попросить профессора Флитвика. Ты можешь сказать ему, что купила эту вещичку во время каникул и хочешь удостовериться в её безопасности. Потом и только потом, ты можешь надеть его. Хорошо? Действительно, пожалуйста не забывай об этом. Чистокровные украшения крайне опасны. — Дафна вновь вздохнула, слегка измотанная своим взрывом. — Я думаю она поняла твою обеспокоенность, Дафна, — заметила Роксана. — Браслет, Гермиона, предназначался Астории. У Дафны есть точно такой же. Дафна подняла свою руку и действительно, на ней красовался точно такой же браслет, только слегка поношенный. — Сайрус захотел дать Астории что-нибудь ещё и этот браслет всё это время дожидался человека, который будет носить его. Я надеюсь, он защитит тебя в будущем. — Большое спасибо вам, Агата, Роксана, — Гермиона благодарно улыбнулась им. — Я буду носить его… После того как его осмотрит профессор Флитвик, — добавила она некоторое время спустя к радости Дафны. — Дафна, действительно, — покачал головой Гарри и игриво кинул злополучный кусок хлеба обратно в девушку. — В следующий раз, попытайся быть чуть более… Ты знаешь… Вежливой. Терпеливой. — Я попытаюсь, — ухмыльнулась Дафна, — но я не могу ничего обещать.***
*** Наше время — Вот что мне интересно, — начала Гермиона. На время Гарри был погружён в мысли о браслетах, а поезд тем временем приближался к Хогвартсу. — И какой вопрос на повестке дня? — спросил Гарри, добавив чуть-чуть юмора в голос. Воспоминания этого утра и то, как он получил свой браслет, были очень трудными, особенно переживания Дафны на счёт чистокровных проклятий. — В прошлом году, — Гермиона продолжила, очевидно не замечая настроения Гарри, — Сириус очень сильно рисковал, когда пытался схватить Рона и Коросту. Ворваться в Хогвартс, схватить крысу и превратить её в человека… Почему он сделал это? Я имею в виду: почему он выбрал именно такой путь? Пока остальные хранили молчание, смущённый Гарри пытался сконцентрироваться на словах Гермионы. Пока они знали только основную историю. — Вспомни: Сириус увидел фотографию Уизли в ежедневном пророке. Он знал, что это крыса Рона и сразу понял, что это Питер Петтигрю. Он знал, что его единственный шанс быть оправданным это разоблачить Петтигрю. Но почему он попытался сделать это таким опасным образом? Он мог просто написать письмо. Дорогой профессор Дамблдор, я знаю, что у вас нет особых причин верить мне. Но пожалуйста, дайте мне шанс. Если я ошибаюсь, то вы потеряете немного своего драгоценного времени и ничего не случится. Но если я прав, вы можете узнать правду о предательстве, произошедшем двенадцать лет назад. — Выжидающе Гермиона взглянула на бессмысленное выражение лица Гарри. — Гермиона хочет сказать, что он мог просто попросить Дамблдора наложить на Коросту это заклинание. Ты знаешь: то заклинание, которое профессор Люпин использовал на нём, — объяснил Невилл, вновь показывая, как много он понимает. Как часто он знал что-то, задумался Гарри, и хранил молчание, когда другие наоборот были слишком разговорчивыми. — Точно, — добавила Гермиона. Он мог просто попросить директора и я не вижу причин, по которым директор не исполнил бы его просьбу. Сириусу нечего было терять и насколько мы знаем, он — точно также как и остальные мародёры — был очень дорог для него и Макгонагалл. — Возможно, эта идея просто не пришла ему в голову, — пожал плечами Гарри. — Я спрошу его… Если я когда-нибудь встречусь с ним вновь. — Гарри пытался, чтобы его голос звучал как можно беззаботнее, но Гермиона почувствовала, что он действительно хочет поскорее встретиться с крёстным, хотя бы для того, чтобы поговорить с ним о Пинегрю. Но Сириус был сейчас далеко. Далеко, но в безопасности, понадеялась она.***
Кабинет директора Наконец, его гость прибыл. В противовес их бывшей договорённости, он предложил ему прибыть этим днём, чтобы в спокойной обстановке поговорить, пока орды студентов не заполонили замок. С небольшой улыбкой, но без обычного мерцания в глазах, Дамблдор наполнил две чашки травянистым чаем, но тарелку с конфетами оставил на своей части стола. Он слишком хорошо знал своего гостя, чтобы предлагать ему их. — Я полагаю, поездка прошла хорошо и ты готов, — начал он разговор. — Да, как и могло ожидаться. — Тон был вежливым, но глаза осматривали выражение лица директора с особой тщательностью. Разговор мог легко предоставить ему возможности, чтобы перейти к собственному плану и он ожидал несколько угрожающих мотивов директора, который изменил время его прибытия в последний момент. — Я разговаривал с Северусом и Минервой о мальчишке Поттере. А, вот в чём дело, его гость внутренне осклабился, не демонстрируя при этом никакой реакции. — Я полагаю, она прошла не так хорошо, как ты на то надеялся? Дамблдор вздохнул разочарованно: — Ни в малейшей степени. Они сказали «мы подумаем над этим», но было очевидно, что они не будут полезны. — Чего и следовало ожидать. Они позволяют любви и ненависти влиять на их поведение. Даже сейчас, они не понимают реалий войны. Ресурсы должны быть использованы по максимуму, иначе ты проиграешь. Директор был полностью с ним согласен: — Ты всегда мог увидеть суть. В действительности, нам не должно нравиться это… Но мы не можем всегда быть хорошими. Да, я хотел бы видеть Гарри в счастливом доме. Мы бы все хотели, чтобы у него было счастливое детство… Его гость не разделял его мнения, но скрыл реакцию глотком чая. -… Но он очень ценен. Поэтому очень важно, чтобы Гарри был под нашим единоличным контролем. Пинегрю никогда не поддерживали орден и мы не можем позволить им и дальше властвовать над ним и наследством Поттера. Было очевидно, что под фразой «нашим контролем» директор подразумевал «моим контролем», но это ничуть не удивило гостя. Очевидно, его также тревожила возможность потери богатства Поттера, в особенности поместий, которые использовались орденом последнее десятилетие. Но этот разговор о Гарри давал ему возможность продвинуть свой план неожиданным образом. — Возможно, пора найти кого-то ещё, кто сможет повлиять на парня, кто позволит ему увидеть причину. Не какую-то дружелюбную хозяйку, я имею ввиду. — В точности то о чём я и подумал, — улыбнулся Дамблдор. — Ему нужен наставник. У Поттера есть несколько талантов, но сейчас он похож на неогранённый алмаз. Ах, вот она возможность, порадовался гость. — Я слышал о его талантах. Я бы с большой охотой испытал их. Между прочим было несколько довольно-таки интересных докладов о его бывших… приключениях, особенно была одна интересная история связанная с философским камнем. -Еле заметная реакция директора была тем, что ему было необходимо для подтверждения своих предположений. — Я прав, что эта афера с камнем была вполне… удобной? Мне всегда было интересно, как мальчик или трио студентов смогли преодолеть защиту, охраняющую такое сокровище. Дамблдор позволил себе улыбнуться. Было не удивительно, что его гость смог с такой легкостью докопаться до истины. — Это была проверка. Ты определённо прав. — Я так и думал. И я так полагаю, что настоящего камня там никогда и не было? Дамблдор только продолжил улыбаться, не отвечая на вопрос. Даже сейчас, его не следовало подпускать к его маленькому секрету. — Но твоя проверка была испорчена, не так ли? — Пришло время поинтересоваться убийством. — Почему ты так решил? — По двум соображениям… Нет трем: к тому времени, он был в магическом мире меньше года, поэтому это была проверка на способность решать проблемы, а не на магическое мастерство. Второе: он был не один, а пошел туда с двумя друзьями. Он не сможет полагаться на них всё время и в конце, он останется один для того, чтобы исполнить пророчество. И последнее соображение: проверка была своего рода детской игрой — интересной игрой, но тем не менее детской. — И у тебя есть решение этих промахов? — В течении последних минут, Дамблдор сидел с крайне кислым выражением лица. Не так часто кто-то осмеливался критиковать его планы и — как он был вынужден это признать — делал это правильно. Его гость откинулся в кресле и глубоко вздохнул. — К моему сожалению, у меня нет ответа. — сделав глоток чая, он продолжил слегка разочарованно. — На самом деле, я думаю, что турнир был бы подходящим испытанием для него. Реальная опасность, вызов врагам и опытные противники — это не похоже на дурака Квиррелла. Но к сожалению это не вариант. Кубок будет выбирать участников, а он слишком молод для участия. К сожалению, чемпионы не выбираются по одной только способности, да и в министерстве решили сделать этот возрастной барьер. Ещё один крошечный знак на лице Дамблдора и его гостю пришлось бороться чтобы не выказать своего удовольствия. Наживка, крючок и леска — Дамблдор был его. Когда несколько минут спустя, он покинул кабинет директора, то знал, что это только вопрос времени, и Дамблдор решит отправить Гарри Поттера в турнир. Возможно, он даже попросит его помочь ему, чтобы избежать подозрений. Но в конце концов, он достигнет своей цели: Гарри Поттер станет участником турнира. Его хозяин будет доволен. И дополнительным бонусом стало то, что Дамблдор сам не только позволил, но даже потребовал от него проводить время с мальчишкой Поттером.***
Хогвартс, 1 сентября, вечер Между поездом и каретами была обычная суматоха. Хагрид пытался навести порядок в этом хаосе, но безуспешно, ему помогали некоторые — но определённо не все — старосты. На какое-то время, Гермиона даже заскучала по Перси Уизли. В прошлом году, когда Перси и его девушка — Пенелопа Кристалл были главными перфектами, остальные старосты действовали более слаженно. Откуда-то вновь появился Рон и раздавшиеся голоса могли принадлежать только близнецам. Когда Гарри искал их, то заметил Фреда и Джорджа, следующими за красивой девушкой, которой была Трейси Дэвис, и за темнокожим парнем, в котором Гарри узнал, Блейза Забини. Между близнецами грациозно шагала Дафна Гринграсс. Она выглядела довольно-таки расслабленной и только на короткий миг её лицо приняло холодное выражение, когда её взгляд, блуждающий по толпе студентов, наткнулся на Рона и Джинни. Впрочем, младшая Уизли ответила ей тем же выражением лица. Они свирепо смотрели на неё и на предателей близнецов, но были полностью проигнорированы ими. Галеоны были обменяны на сомнительно выглядящий свёрток и даже Гермиона, казалось, была счастлива, видя улучшение в их отношениях и воздержалась от комментариев на счёт дурацких штучек. Фред изящно поцеловал руку Дафны и поторопился прочь. — Привет, Гарри, — поприветствовала она его. — Гермиона, — добавила она и повернулась, указывая на своих друзей. — Вы знаете Трейси и Блейза? Они могучие злобные слизеринцы, но почти безвредные, если их достаточно накормить. Одни мечтающие, двое свирепые и трое улыбающихся пар глаз приняли знакомство с Блейзом и Трейси. Темнокожий парень даже слегка поклонился Гермионе: — Пожалуйста, любезная леди, не слушайте ее, мы… Оуч. — Кто-то щёлкнул его по уху и, повернувшись, он наткнулся на свирепый взгляд Трейси. — Веди себя пристойно, — прорычала она и обратилась к Дафне. — Увидимся позже. Пойдем, Блейз, мой сундук ожидает твои сильные руки. — Он кажется довольно-таки побитым, — усмехнулась Гермиона. — Как и должно быть, — согласилась Дафна. Не торопясь, они последовали за другими студентами к каретам и стали искать свободные места. Прорычав что-то в последний раз, Рон снова куда-то исчез, и пока Гарри помогал Гермионе и Джинни забраться в карету, он заметил, как Невилл огибает переднюю часть кареты по широкой дуге. Это выглядело так, будто он обходил кого-то невидимого для Гарри. Сузив глаза, он сделал два шага по направлению к Невилу, но по прежнему ничего не видел. — Ты можешь их видеть, Невилл, не так ли? — спросила Дафна застенчивого юношу любезным и заботливым голосом. Невилл скользнул по ней взглядом, но вновь поспешно опустил взгляд и продолжил идти к карете, не отвечая. — Видеть что? — смущённо спросил Гарри. — Фестралов, Гарри, — объяснила Гермиона со своего места. — Луна рассказывала о них, помнишь? — Её голос звучал слегка неуверенно, но после обсуждения «Придиры» несколько часов назад, она пыталась немного больше доверять словам Луны. Возможно, позже ей следует спросить Хагрида на счет фестралов. Луна услышала, как Гермиона произнесла её имя и подняла голову с лёгкой, но слегка грустной улыбкой. В то же время, Невилл подошёл к карете и, забравшись в неё, сел напротив Гермионы. Он по прежнему смотрел в пол и казалось, был не рад развернувшейся дискуссии. — Я слегка даже завидую тебе, душечка, — объяснила Дафна, — что ты можешь видеть их, но с другой стороны, я рада, что я не могу. — Ее имя Луна, Дафна, а не лунатичка, — прорычала Джинни, очевидно неверно поняв прозвище использованное девушкой. Дафна нахмурилась и Гарри почувствовал её внутреннюю борьбу: поправить Джинни или проигнорировать её. — Она сказала душечка, а не лунатичка, — попытался он помочь. Повернувшись к девушкам, он заметил, как Дафна тащит Луну к следующей карете — их карета была уже набита битком: Джинни, Гермионой, Невиллом и Гарри — и тихо добавил: — Душечка, мне нравится это прозвище.