***
Занавесь палатки, прикрывающая вход заколыхалась, пропуская внутрь несколько студентов. Судьи позволили нескольким самым близким друзьям зайти в палатку чемпионов, чтобы в последний раз пожелать им удачи и обнять. В палатке перемешались русская и франдцузкая речь, делая почти невозможным разобрать хоть слово. Темноволосые студенты из Дурмстранга вели себя как подобает парням рядом с Виктором, в то время как шармбатонские девушки, главным образом блондинки, пытались выглядеть счастливо и непринуждённо рядом с Флер. Наверное, самым не обычным её поситителем была её маленькая сестра. Габриэль, десятилетняя девочка, изо всех сил пыталась быть храброй, забывая о том, что снаружи дракон хочет ранить её любимую сестру. В противоположность своей сестре, она улыбнулась в ответ Гарри, видимо, счастливая от того, что в палатке нашелся хоть кто-то близкий к ней по возрасту. Несколько студентов из Хафлпаффа пожелали Седрику удачи и в этот момент, в палатку зашла последняя группа. Трое гриффиндорцев некоторое время колебались возле входа. Сказать, что Гарри был удивлён увидеть среди них Рона, значит не сказать ничего. Этим утром, его бывший лучший друг ясно демонстрировал, что он по прежнему не верит Гарри, что он по прежнему считает его выпендрёжником. Что он здесь делает? подумал Гарри, определённо, он не хочет пожелать мне удачи. Вместо этого, он только усмехнулся Гарри и направился к Седрику. Он обошел по кругу Виктора и Флер. Гарри предположил, что он избегает Виктора из-за возникших трений, поскольку дурмстранговец пригласил Гермиону на бал. Гарри не был уверен, от чего он был более злой, от приглашения — подразумевая, что Гермиона была настолько не привлекательна, что единственная причина по которой Виктор захотел пойти с ней на бал заключалась в том, что он хотел получить преимущество над Гарри в турнире, это стало последним оскорблением — или от того, что Гермиона отказала ему. Гермиона также отказала и Рону, и это стало последней соломинкой, последним ударом по его самолюбию, особенно после не очень любезного отказа Флер неделю назад. Гермиона наблюдала за ребяческим поведением Рона и тяжело вздохнула. Она уже оставила всякую надежду, что Рон когда-нибудь ответит на её чувства, но всё равно подобная сторона бывшего друга ранила её. То, что Рон охотно вошёл в палатку только для того, чтобы ранить чувства Гарри, было даже ещё большей тупостью, чем обычно. Стоило ей подумать о директоре Дамблдоре, как тот час внутри неё забушевала ярость. Против желания профессора Макгонагалл, он послал Рона и Джинни в палатку чемпионов, очевидно, надеясь, что их отношения с Гарри улучшатся. Это не сработает, подумала Гермиона со смешком. Джинни с другой стороны повела себя совершенно по другому. Широко улыбнувшись Гарри, она подбежала к нему и крепко обняла. Слегка напрягшийся Гарри от такого поведения обнял её в ответ с куда более меньшим энтузиазмом и поинтересовался: — А где Невилл, Луна и Дафна? Он очень надеялся увидеть своих друзей перед тем, как он будет вынужден сразиться с драконом, и определённо, он предпочел их присутствие визиту Уизлей. Гарри почувствовал, как на некоторое время Джинни напряглась в его руках и спустя мгновение ответила с напускной весёлостью: — Директор Дамблдор позволил только очень маленькой группе друзей посетить чемпионов — только самым близким друзьям. Самым близким друзьям?— Подумал Гарри, — сейчас я бы не назвал Рона своим самым близким другом. Да и на счёт Джинни я не уверен. Он боролся с тем, чтобы не показывать своего разочарования и даже слабо улыбнулся. Очевидно, этого было достаточно для Джинни, которая тут же начала лепетать о предстоящем испытание, о том, что вся её семья будет наблюдать за его выступлением и о том, что она считает, что он будет самым грозным чемпионом. На протяжении всего времени, она пыталась обвить руками талию Гарри и оставалась в его личном пространстве. Гермиона стояла в отдалении и выглядела довольно печально. За последние недели, она начала выказывать свое недовольство глупым поведением Рона и — как заметил Гарри — также была не рада Джинни, своей бывшей лучшей подруге. — Как хорошо видеть тебя здесь, Джинни. — Он старался, чтобы его голос звучал как можно счастливее, а сам тем временем обменивался взглядами с Гермионой. — По крайней мере, ты веришь мне, в отличии от твоего брата. Она вновь на короткое время напряглась, но при этом выдавила из себя счастливую улыбку, которая была не очень то убедительной: — Он придурок. Она не подтвердила мои слова, вдруг осознал Гарри. Перед тем, как у Джинни появилась возможность сменить тему, он схватил её руки и закрыл глаза. — Ты ведь веришь мне, Джинни? — Послушай, Гарри, — ответила она. Джинни отвела взгляд, подтверждая его опасения. — Это не важно. Ты заслуживаешь быть здесь. Ты самый лучший. Ты победишь в этом турнире. Дамблдору следовало выбрать именно тебя чемпионом Хогвартса. — По крайней мере, её слова звучали искренне, но определённо, он так и не получил того ответа, на который надеялся, того ответа, который дали ему Луна и Гермиона… и Дафна. Различие было просто невероятным: Рон сразу же покинул его, а Гермионе понадобился всего-лишь один взгляд в его глаза, чтобы безоговорочно поверить ему. Ему стало стыдно за то, что в прошлом, он очень часто принимал сторону Рона во многих ссорах. То, что Гермиона может лучше чем Рон справляться с тем, что он принял не её сторону, является слабым оправданием выбора неверной стороны, виновато подумал Гарри. — Как ты можешь так говорить, Джинни. — Он оттолкнул её и поднял голос. — Чемпион Хогвартса стоит вон там и его имя Седрик. — Его голос был достаточно громким, чтобы привлечь всеобщее внимание. Все разговоры мигом стихли. — Я надеялся, что ты по крайней мере поверишь мне, поймёшь, что я не хочу находиться здесь. — Он был очень разочарован. Гарри даже не знал, что у него больше вызывает презрение, её неверие, или то, что она нормально относилась к самому факту жульничества. Джинни сделала шаг к нему, пытаясь успокоить его, но Гарри поднял руку, показывая девушке, остановиться. — Нет, Джинни, не стоит. Я не принадлежу этому турниру. Я бы с удовольствием покинул турнир, если бы мог, и если ты не в состоянии понять этого… — Гарри указал рукой в том направление, где находились трибуны. — Ты на самом деле считаешь, что мне нравится идея сражаться со взрослым драконом? Ты действительно думаешь, что я настолько сумасшедший, чтобы охотно и добровольно принять участие в этом турнире? Я открою тебе секрет, Джинни: нет, я не сумасшедший. — В отличии от Гарри, Гермиона видела реакцию других чемпионов, видела как на их лицах начинает появляться понимание и доверие. Слова Гарри идущие от самого сердца были очень убедительны — по крайней мере, для всех за исключением Уизли. Даже молоток и долото не смогли бы урезать тупость Рона, вздохнула она. Гарри снова отошёл в сторону, избегая её объятия. Гермиона встала между ними, игнорируя свирепые взгляды Джинни. — Возможно. — Голос Гарри звучал ещё более разочарованно, чем минуту назад. — Возможно, нам следует отдалиться друг от друга, по крайней мере на несколько недель, чтобы у тебя было время хорошенько подумать обо всем этом. — Нет, — Джинни рьяно покачала головой, её лицо побледнело, а мочки ушей покраснели. — Нет, ты не можешь… Я ведь твой друг, Гарри. Я на самом деле верю тебе. Ты мой… — Она умоляюще взглянула на Гарри. — Тебе предназначено победить в этом испытание. И после этого, ты пригласишь меня на рождественский бал. — Очевидно, она всё спланировала до конца, усмехнулась про себя Гермиона. Гарри побледнел. Пойти на бал с Джинни? Откуда ей в голову пришла эта мысль? Я нерешительно обдумывал вариант с приглашением Чжоу, или, возможно, Гермионы, но никогда не думал о Джинни. А теперь всё изменилось в Хогсмиде…***
Пять дней назад в «Трёх мётлах» С тех пор, как Нарцисса Малфой отошла от стола, группа сидела в полном смятение. Все находились в своих мыслях, особенно Тонкс, выглядевшая потрясённой. Она знала, как сильно её мама скучала по младшей сестре, как часто она прерывалась посреди предложения, стоило счастливому воспоминанию того времени проскользнуть в её голове. Тонкс выросла, зная несомненный факт, что она никогда не сможет увидеться ни с одним членом семьи Блэк, не будучи при этом задетой их ненавистью и отвращением. Шесть недель назад, она вновь встретилась с Сириусом. И теперь… Могло это произойти на самом деле? Могло ли это быть шансом? Тонкс даже не осмеливалась надеяться. Она не расскажет об этом маме, не позволит ложным надеждам причинить ей боль. — Дафна? Все подняли головы, когда Гарри прервал задумчивую тишину слабым голосом. Очевидно, он изо всех сил пытался выглядеть спокойным, но Гермиона почувствовала в его голосе лёгкую дрожь. Она положила свою руку поверх его и нежно сжала её. Слабой улыбкой Гарри продемонстрировал ей свою благодарность и он продолжил, смотря при этом не в глаза Дафны, а на её губы: — Я тут подумал кое о чём. — Некоторое время, Гермиона опасалась, что Дафна скажет что-нибудь смешное, вмешательство, которое могло быть губительным для взвинченных чувств Гарри. Но к счастью, черноволосая девушка, казалось, чувствовала тоже самое и оставалась молчаливой. Она даже опустила взгляд на скрещённые руки и не смотрела Гарри в глаза, чтобы не повышать его нервозность. — Я осознал, что эта опека на самом деле также очень сильно повлияет и на тебя. И перед тем, как принять предложение Роксаны, я хотел бы спросить тебя… Ты нормально отнесёшься в целом… к этой опеке? Гермиона почувствовала, как рука Гарри напряглась. Он был готов сбежать, стоило Дафне сказать что-нибудь негативное. Иногда, он был просто невыносимым со своим комплексом героя. Он откажет себе во втором шансе на счастье, лишь бы не задеть чувства Дафны. Слева от него, Роксана была не в состояние подавить вздох, а лысый Сириус широко улыбался. Дафна хранила молчание довольно-таки долгое время, долгое настолько, что напряжение Гарри многократно возросло. Гермиона была вынуждена усилить хватку, её костяшки пальцев побелели от напряжения, сдерживая Гарри от побега. — Я не знаю, Гарри, — внезапно произнесла Дафна беззаботным голосом. — Ты очень плохо влияешь на мою репутацию. Понимаешь… я и так уже провожу ужасное количество времени с сумасшедшими грифами… читая и делая подобные вещи… иногда даже улыбаясь. Я надеялась, что по крайней мере, я отдохну от всего этого дома; иначе Трейси, определённо, начнёт перекрашивать мои мантии. Ну, а ты должен признать, что красный не мой цвет. — Она глубоко вздохнула и скользнула взглядом по своей маме, которая посылала ей смесь свирепых и улыбающихся взглядов. — С другой стороны, маме кажется нравится идея помочь тебе на твоём пути. И все мы знаем, как часто тебе необходима помощь, чтобы побороть свои недостатки. И как мама доказала на моём примере, она действительно хороша в воспитании в безнадежных случаях… Сириус, Роксана и другие ухмылялись так широко, что это даже зацепляло немного. После нескольких судорожных вздохов, Гарри расслабился и улыбнулся Дафне слегка вымотано: — Итак, это значит, да? Ты нормально относишься к этому…? — Он сделал неопределённый жест. -Да, да, это значит да, — Она пыталась, чтобы её голос звучал раздражённо. Все взорвались поздравлениями, но Дафна прервала их, пытаясь оставить последнее слово за собой. — Но всегда помни: Ты только бездомный львёнок, которому мы согласились дать кров. И не ожидай, что я буду называть тебя братом или другим подобным образом. — Нет, я бы никогда не осмелился сказать подобное, — ответил Гарри под подавленный ржач остальной группы. — Это было бы слишком неловко, особенно… особенно если учесть, что я хочу пригласить тебя… Невилл, сидевший рядом с Гермионой, ощутимо напрягся и в то время, как она недоумевала, почему он реагирует подобным образом, Гарри знал и набрался храбрости от того факта, что его вопрос заставит его друга пригласить его лучшую подругу. — Хотела бы ты пойти со мной на рождественский бал… как друг? Или, возможно, ты могла бы пойти со мной из-за корыстных побуждений, чтобы предотвратить слухи о том, что Гарри Поттер-Пинегрю отвратителен на танцплощадке. — Ох… — И хотя, вопрос не был слишком неожиданным для Дафны, но тем не менее, на некоторое время, он лишил её дара речи. Наконец, она смогла ответить более или менее спокойно. — Я уже позволила тебе жить с нами. Теперь, было бы слегка лицемерно отклонить твоё приглашение. И под небольшим руководством твои способности в танцах не столь уж ужасны.***
Наше время, палатка чемпионов Роксана согласилась с Гарри и собиралась утрясти все формальности до рождества, и на зимних каникулах они подпишут все необходимые документы. У него всё ещё были внутренние терзания по поводу идеи опеки и того, что он больше никогда не вернётся к Дурслям. Ни кто не знал о его решение, кроме Невилла, Гермионы и Луны. Даже профессор Макгонагалл была не в курсе, чтобы предотвратить возможную диллему: сохранить всё в тайне или рассказать Дамблдору. Он доверял ей также сильно, как и Гермиона, и даже больше, чем того желала Дафна, но он не хотел впутывать её в неловкую ситуацию. — Джинни, — он заколебался на мгновение, увидев молящий щенячий взгляд девушки. Со вздохом, он продолжил: — Это невозможно. Я уже пригласил Дафну. Мы пойдём как друзья, но всё же… — Ох, — голос Джинни задрожал. Девушка изо всех сил пыталась сдержать слёзы. Гермиона видела, как Рон борется со своим характером, его лицо сильно покраснело, руки сжались в кулаки. — Всё в порядке, — прошептала Джинни. — Я приглашу… Я приглашу Невилла. Он очень милый, как считаешь? Гарри потерял дар речи. Следует ему сказать ей? Следует ему промолчать, вместо того, чтобы разрушить ещё одну надежду? — Знаешь, Джинни, — колеблясь, начала Гермиона. — Ты должна знать… *** Пять дней назад в «Трёх мётлах» — Чего ты лыбишься, как чеширский кот? — спросила Дафна Гарри, её голос звучал раздражённо. С тех пор, как она согласилась пойти с ним на бал, он всё время ухмылялся и ожидающе смотрел на Невилла. Но вместо Гарри ответил Невилл. — Гермиона, — прошептал он. Прежде чем продолжить, он несколько раз прочистил горло. — Гермиона? Хотела бы ты пойти со мной на рождественский бал? Усмешка Гарри стала ещё шире и он подавил желание показать Невиллу большой палец. Некоторое время, он был так счастлив, что Невилл осмелился пригласить Гермиону — до тех пор пока она не ответила. Девушка слабо улыбнулась, но покачала головой: — Ты не должен, Невилл. Это очень мило с твоей стороны, но тебе следует пригласить кого-нибудь ещё. — Что? Разум Гарри не сразу понял, что ответила Гермиона. Вид разочарованного и сконфуженного лица Невилла был душераздирающим зрелищем. — Но почему…? Ещё одна слабая улыбка: — Ты выглядишь очень привлекательно в новой мантии, Невилл. Ты заслуживаешь лучшего. Тебе следует пригласить какую-нибудь красивую девушку. Определённо, Падма хотела бы пойти с тобой на бал как твоя девушка, а мы сможем пойти только как друзья. — Она думает, что он пригласил её из жалости, внутренне простонал Гарри. Продолжительное время все находились в молчание, думая над тем, что сказать и как реагировать. Затем взрыв произошёл от краснолицего, полного ярости Невилла. Свирепо глядя на Гарри, он проорал: — Это полностью твоя вина, Гарри, твоя и Рона Уизела. Гарри в шоке смотрел на своего друга, пока возмущённое выражение лица Дафны «следи за языком, Невилл» не заменилось широкой улыбкой. Очевидно, «сестра» Гарри была счастлива от взрывного характера Невилла и от желания, с которым он сражался за свою девушку. — Это всё из-за тупых замечаний Рона о том, что нужно выбирать только самых красивых девушек для приглашения на бал, — продолжил Невилл. Гарри вспомнил тот разговор в общей гостиной гриффиндора, вспомнил Рона, объясняющего Дину и Симусу, как выбирать девушку на рождественский бал. С этой речью, он потерял всякую надежду на то, что хоть какая-нибудь гриффиндорка пойдёт с ним на бал. Невилл тем временем всё больше распылялся. — Вы оба всегда говорили только о том, какая она умная, какая храбрая и о том, какой хорошей подругой она является. Вы когда-нибудь делали ей комплименты по поводу её внешности? Гермиона, прекрати смотреть на себя, как на одного из мальчишек. Перестань немедленно заниматься этими глупостями. Ты не гадкий утёнок и, определённо, ты не утешительный приз. Все смотрели на него, впечатлённые его речью, но каким-то образом, Невилл смог игнорировать их всех. Он схватил руку Гермионы и продолжил слегка спокойнее: — Я не хочу быть там как твой друг, я хочу пойти с тобой на бал не как с другом, а как со своей девушкой. И будь уверена, я приглашаю тебя не из жалости. Мне нравятся твои ум и сердце, мне нравится вся Гермиона. Ты всегда была красивой, а в этом году ты всё время переигрываешь Падму. Я был бы счастлив, если бы ты… — Да. Невилл прервался на полуслове, стоило ему услышать ответ Гермионы. — Да? — переспросил он грубым голосом. — Да, — повторила Гермиона, на этот раз со счастливой улыбкой. — Я хотела бы быть твоей девушкой на рождественском балу. Радость Гарри была только слегка омрачена виной, которую он сейчас чувствовал. Невилл был прав. Он и Рон действительно говорили только об её уме и храбрости, и никогда по настоящему не видели в ней девушку, молодую девушку, которая время от времени нуждается в приятных словах по поводу своей внешности. И Невилл снова был прав по поводу её взгляда на саму себя. С её новой причёской и с уменьшенными зубами, Гермиона стала более чем милая. — Всё это слишком эмоционально для меня, — прервал их радость лысый Сириус. — Были ли мы когда-либо настолько плохи, Роксана? Роксана покачала головой и открыла было рот, чтобы ответить, как Агата холодно вмешалась: — Вы были хуже. — Мама! — Роксана кинула на неё свирепый взгляд, но при этом не смогла скрыть улыбки. Гарри хлопнул Невилла по плечу: — Я знал, что в тебе это есть. — Второй раз, — добавила Дафна.***
Наше время — Что? — Джинни огорошенно уставилась на него. — Невилл пригласил Гермиону? Зачем бы ему делать это? Прежде чем у Гарри появилась возможность отреагировать, Рон злобно добавил: — Жалость. Это единственная причина, по которой кто-то мог пригласить её. Посмотри на неё. Ни кто бы с глазами и со вкусом не желал бы пригласить её. Гарри не нужно было смотреть на неё, он и так мог почувствовать, что в её глазах заблестели слёзы, и её неуверенность вновь вернулась. Прежде чем у неё появился шанс сбежать, он схватил её руку: — Он был прав, Гермиона — я имею в виду Невилла, а не этого рыжего придурка. Ты красивая, — произнёс он медленно, подчеркивая каждое слово. — Я только забывал говорить тебе об этом поскольку это не важно для меня. Я восхищаюсь твоим умом, но я люблю твоё сердце. Твоя внешность всего лишь бонус для меня. Я только рад, что Невилл оказался более наблюдательным и достаточно мужественным, чтобы пригласить тебя. Вы будете замечательно смотреться вместе на рождественском балу. Все парни будут завидовать Невиллу. Гермиона влетела в его объятия, и Гарри слегка неловко похлопал её по спине. — Но-но, мы же не хотим заставлять Невилла ревновать. Гермиона освободилась из объятий и шутливо пихнула его в плечо, после чего смахнула слёзы и улыбнулась: — Мерзавец. В какой-то момент, Джинни покинула палатку, и если Гарри и интересовался, почему это Рон остаётся молчаливым во время его монолога, то теперь он увидел причину. Виктор и Седрик выпроваживали его, тащя связанного Рона, на котором к тому же было заклинание силенцио к выходу, и, дотащив до него, выкинули наружу, а в тоже время довольно выглядящая Флер вновь убрала свою палочку. Чемпионы должны держаться друг друга.***
Все гости покинули палатку, чтобы позволить Людо Бэгмену сделать последние приготовления к испытанию. Гермиона медленно пробиралась вдоль трибун, её глаза не отрывались от первого дракона, привязанного в центре арены. Шведский тупорылый якобы относился к типу сравнительно безвредных драконов. Смотря на существо с серебристо-голубой кожей, Гермиона не могла поверить в это. Единственного укуса, единственного взмаха мощного хвоста было бы достаточно, чтобы прервать жизнь Гарри. Она прошла мимо семейства Уизли, мимоходом улыбаясь в ответ Джорджу, и, отвергая приглашение Молли слабым покачиванием головы. Мать семейства спорила с Роном и Джинни, которые посылали свирепые взгляды в сторону Гермионы. Будет ли когда-нибудь всё как прежде? Её настроение заметно улучшилось, когда она увидела Тонкс и Ремуса. Бывший профессор защиты от темных искусств был одет в новую фирменную мантию и выглядел великолепно даже не смотря на то, что ему определённо не помешало бы чуть-чуть прибавить в весе. Гермиона надеялась, что Тонкс охотно возьмётся за эту проблему. Роксана счастливо махала ей рукой из целительской палатки. Она воспользовалась возможностью, чтобы помочь бывшей наставнице, мадам Помфри. Дафна была рядом с ней и только кивнула Гермионе, пытаясь изо всех сил выглядеть спокойно и уверенно. Гермиона знала, насколько сильно девушка опасалась этого испытания, опасалась, что Гарри будет ранен, но ни кто кроме друзей и членов семьи не были в состоянии обнаружить эти эмоции. — С ним всё будет в порядке, Дафна. Дафна только кивнула и слабо улыбнулась. — Ш-ш. — Роксана отослала девушек. — Идите поищите Агату, нам понадобится спокойствие. — Моя мама больше не любит меня, — Дафна предприняла слабую попытку пошутить. — Ты не можешь винить её за это чувство, — Гермиона улыбнулась и вскрикнула, когда Дафна ударила её. — Это не достойно леди, Дафна, — Гермиона свирепо посмотрела на черноволосую девушку, но та в ответ лишь показала язык. — Как по взрослому, — усмехнулась Гермиона, но при этом поспешила прочь, избегая возможной мести.***
Девушки приблизились к небольшой группе рядом с Агатой Пинегрю. На мгновение они заколебались, поскольку заметили в этой группе Нарциссу Малфой, но всё же подошли и поприветствовали её: — Здравствуйте, миссис Малфой. Нарцисса обернулась. — Здравствуйте, мисс Гринграсс, — и после свирепого взгляда со стороны Агаты, добавила с куда меньшим энтузиазмом. — Здравствуйте, мисс Грейнджер. Стоящий неподалёку со своими дружками Драко бросил на Гермиону свирепый взгляд, но не осмелился оскорбить её. По крайней мере, Блейз и Трейси тоже были там. Гермиона пыталась игнорировать присутствие Драко и проследила взглядом за Минервой Макгонагалл, которая в этот момент подходила ко входу на арену. Седрик только что вышел из палатки чемпионов и пытался успокоить нервы. Итак, он будет первым, подумала Гермиона, пока Минерва накладывала несколько заклинаний на Седрика Диггори. — Она будет накладывать несколько защитных заклинаний на чемпионов, — пояснила Агата. — Они вступят в силу только тогда, когда чемпион получит прямой удар. Они должны предотвратить смертельные ранения. — Гермиона слегка расслабилась: очевидно, Дамблдор настоял на безопасности чемпионов. Надменность Нарциссы разрушила её приятные раздумья: — Я рада слышать, что профессор Макгонагалл охотно последовала твоим советам, Агата. Смерть чемпиона была бы… неудобной. — Гермиона поборола первоначальный порыв сказать что-нибудь по поводу неудобства, но сейчас она была тоже счастлива, что Пинегрю вновь сделала что-то, чтобы защитить её лучшего друга. Дафна и Гермиона наблюдали за тем, как Седрик сражается с драконом и одновременно улыбнулись, когда увидели, что он использует одну из тех тактик, над которыми они в свое время размышляли. Хаффлпаффский чемпион превратил камень в собаку и послал её к дракону. Отвлечение дракона оказалось достаточным для Седрика, чтобы позволить ему схватить золотое яйцо. С минимум ушибов, Седрик закончил испытание, и девушки зааплодировали вместе с большинством зрителей. Свирепый голос удивил их, когда Джинни прорычала: — Уже предаём Гарри и аплодируем врагу? Гермиона и Дафна свирепо уставились на рыжеволосую девушку. Они и не заметили, что младшая Уизли последовала за ними. Настроение Джинни, и без того унылое из-за отказа Гарри, очевидно, не улучшилось из-за постоянного нытья матери. Неоднократно за последние месяцы, Молли присылала им письма, поторапливая их усилить дружбу с Гарри и отлучить его от Дафны. За последние недели, ненависть Джинни к брату всё больше усиливалась. Мог ли он видеть, в каком сложном положение она была? Мог бы он хоть чуть-чуть постараться и поддержать её? Через несколько лет ей было предначертано стать женой Гарри, но судьбе, возможно, понадобилось бы воспользоваться некоторой помощью. — Ты ведь не понимаешь его, не так ли? — поинтересовалась Дафна злым голосом. — Он пытался объяснить, — произнесла Гермиона. — Она не поняла. — Слишком вымотанная, чтобы ссориться с девушкой, она лишь кинула в сторону Джинни: — Убирайся!***
Гермиона вздохнула с облегчением, когда выход Флер прервал их разговор. Чемпионка Шармбатона выглядела так, будто намеревалась посетить галерею, а не сражаться с драконом. И вновь, она использовала одну из обсуждаемых ранее тактик, доказывая точку зрения Гарри о изученных заклинаниях. Флер понадобилось несколько попыток, чтобы сломить сопротивление дракона и, наконец, величественное создание улеглось на земле, крепко уснув. Все затихли, внимательно следя за тем, как француженка прокралась к кладке и схватила золотое яйцо. Только зрители осмелились вздохнуть, как сквозь сон вздохнул и дракон. Маленькое облако огня поглотило Флер, подпаляя её мантию. Поспешно, она погасила огонь, воспользовавшись заклинанием агуаменти и покинула загон. — Это выглядело достаточно просто, — прокомментировала Гермиона, не уверенная в своих эмоциях касательно лёгкой победы Флер. Но Дафна покачала головой: — Это очень сложное заклинание, особенно против магических существ, а чтобы усыпить дракона… Победа заслуженна, и мне нравится то обстоятельство, что она не причинила вреда дракону. Гермиона согласилась. Пока укротители драконов подготавливали третьего дракона, Дафна и Гермиона наблюдали за Флер Делакур. Девушка покинула загон и сейчас что-то обсуждала с мадам Помфри. Очевидно, она не хотела помощи от школьной медсестры по какой-то причине. Глупая девушка, подумала Гермиона. Как только мадам Помфри позволила француженке уйти, как Роксана немедленно вскочила. Гермиона была слишком далека, чтобы понять всё, но очевидно комментарий Роксаны касательно шрамов был достаточно убедительным. — Шрамы привлекательны только на мужском теле, — усмехнулась Дафна и Гермиона кивнула с улыбкой. Когда Флер последовала за Роксаной в палатку, чтобы позволить ей обследовать её раны, девушки повернулись и начали ждать, когда Виктор Крам выйдет на сцену.***
В то время, как Агата и Дафна наблюдали за тем, как Виктор Крам справлялся с третьим драконом, а Гарри готовился к своему собственному, двое членов старинных и благородных семейств в двух десятков шагов от них имели крайне интересный разговор. Люциус Малфой и Сайрус Гринграсс выбрали место в стороне от толпы. Нескольких свирепых взглядов было достаточно для их друзей, чтобы убедить их в том, что подходить ближе явно не стоит. Люциус хотел воспользоваться возможностью, чтобы поговорить со своим союзником, и чтобы увериться, что Сайрус смог осознать важность ситуации. — Я видел, что твоя дорогая жёнушка работает вместе со школьной медсестрой, — начал Люциус менее надменным тоном, чем обычно. В прошлом интерес леди Гринграсс к целительству был неприятным пятном. И хотя сам интерес по существу не был уж так плох, но всегда существовал шанс, что Роксана действительно начнёт работать в этой области. Работать — не приемлемо для леди, собственно, по этой причине Нарцисса никогда не пользовалась своими широкими возможностями, в особенности в изготовлении зелий. Несколько уроков с Северусом Снейпом время от времени были приемлемы, но определённо не могло идти и речи о полноценном образовании и настоящей работе. — Да, — вздохнул Сайрус. — Она всё ещё подумывает над тем, чтобы завершить своё образование целителя и работать в Святом Мунго. Я убедил её, по крайней мере, подождать до тех пор, пока наши дочери не вырастут и не выйдут замуж. Но я опасаюсь, что как только Астория и Драко поженятся, она проявит настойчивость в этом деле. Я даже не знаю, что хуже: что все подумают, что нам нужны деньги, или что она просто сумасшедшая. — Мы поработаем над этим. Возможно, Нарцисса смогла бы поговорить с ней. — Люциус умолчал о своих опасениях о том, что всё может произойти наоборот, и Роксана окажет плохое влияние на Нарциссу. Начиная с летних каникул, его жена увеличила количество уроков и потратила деньги, усовершенствуя свою лабораторию. С приданным Блэков в её распоряжении, у неё было достаточно денег, чтобы тратить их, тем самым избавляясь от депрессии. — Это было бы хорошо. И всё ещё достаточно плохо то, что она по прежнему убеждена в опеке над этим мальчишкой Поттером. — Он простонал, стоило ему подумать о мальчишке и тех сложностях, которые были с Асторией и Драко за последние месяцы. — Возможно, эта опека не так уж и плоха, — к удивлению Сайруса, объявил Люциус. — Конечно, он сыграл важную роль в… в исчезновении… тёмного лорда. Но он был ребёнком тогда и едва ли отвечал за свои действия. С другой стороны, сейчас он своего рода идол, некий символ, вокруг которого соберутся враги тёмного лорда. Освободить его от хватки Дамблдора, иметь над ним контроль, над его мнением и политическими убеждениями — это было бы блестящим ходом. — Так вот в чём причина, вот почему ты хотел, чтобы я занял выжидающую позицию и ничего не предпринимал. Меня всегда интересовали эти причины. — Частично, — согласился Люциус. — Другая причина его богатство. Из-за того, что Поттеры всегда тратили много денег, помогая Дамблдору и поддерживая вдов и сирот войны, их богатство должно было истощиться, но тем не менее, Поттер не выглядит нищим. С его опекой и дружбой с твоей старшей дочерью, должен быть способ, который позволит тебе наложить руки на его деньги. Это было бы ещё одним способом решить один крошечный пункт нашего контракта, как думаешь? Голос Люциуса был спокойным и дружелюбным, но произнося последнее предложение, он напустил в него немного стали. Едва ли было удивительно то, что при последних словах Сайрус Гринграсс заметно вздрогнул. Ни кто больше не знал о второй секретной части брачного контракта, ни кто, кроме Люциуса и Сайруса, даже их жёны и дети не знали о ней. И она была хорошим доводом. Люциусу поступило в свое время несколько предложений от других чистокровных семейств, но Паркинсоны предложили невероятную сумму: пятьдесят тысяч галеонов в день помолвки и двести тысяч за неделю до свадьбы. Эта сумма в двое превосходила ту сумму, которую Сайрус был в состоянии предложить за свою младшую дочь и, вкупе с небольшим наследством Астории, естественно, Люциус предпочел бы Пэнси в качестве своей невестки. Но Сайрус увидел прекрасную возможность. Малфои были самой влиятельной семьёй за последнее десятилетие, и он не видел ни малейшего намёка на то, что в скором времени что-то может измениться. Кроме этого, они принадлежали к тому небольшому числу самых богатых людей Британии. Брачный контракт с единственным наследником такой семьи был бы невероятным успехом. И, как и каждый человек, обладая грандиозным планом, он вынужден был рискнуть чем-то, чтобы чего-то добиться. В данном случае, он вынужден рисковать количеством денег, которых у него на тот момент попросту не было. К счастью, Люциус охотно доверился ему и заключил с ним сделку. Если он не выполнит этого условия, не только его дочь останется без брака, но его общественной карьере придёт конец, его репутация будет уничтожена. Триста тысяч галеонов, вот та сумма, которую он вынужден заплатить на семнадцатилетие Астории вдобавок к официальным тридцати тысячам в день помолвки и ста тысячам за неделю до свадьбы. Ни его жена, ни леди Агата не дали бы ему таких денег, а гоблины в Гринготтсе рассмеялись бы ему в лицо стоило бы ему только заикнуться о такой ссуде. Его возможности были маленькими, но два года назад, бутылки хереса и грёз о роскоши было достаточно, чтобы убедить его, что секретная часть договора была блестящей идеей. До этого лета, у него было только три пути как достигнуть своей цели. Первые две включали в себя смерти либо его жены, либо его тещи, и проблема решалась наследованием большой суммы денег. Последний план заключался в увеличении наследства Астории. Этот план мог быть достигнут со смертью Дафны или с изменением семейного контракта, к счастью, ни то ни другое до сих пор не произошло. Но возможно, Люциус прав, возможно, Поттер именно тот шанс, которого он так ждал. С этой опекой, он мог бы попытаться убедить Роксану изменить семейный контракт. Или он мог бы заключить брачный контракт Дафны с Поттером. Возможно, тот факт, что Поттер принадлежит его семье, убедит гоблинов ссудить ему необходимую сумму. Да, опека была отличной идеей. Сайрус вздохнул куда более расслабленно чем несколько минут назад: — Ты как всегда прав, Люциус. Люциус кивнул, счастливый от того, что Сайрус оказался достаточно разумным. Из-за того, что Сайрус вечно опасался своей жены и просто приходил в ужас от леди Агаты, любой план был бы бесполезным, и хоть Люциус не считал его близким другом, ему всё же не хотелось бы разрушать его жизнь. — Будем надеяться, что дракон не поджарит его.***
— Дыши, — произнесла Гермиона, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы Дафны. В каком-то смысле, она даже была рада, что слизеринка нервничала ещё даже больше, чем она сама, поскольку это дало ей возможность отвлечься от своей нервозности и подумать о ком-то ещё. Виктор Крам ослепил своего дракона и теперь четвёртый и последний дракон, одновременно с тем самый опасный, ожидал свой обед. Чернокожая венгерская хвосторога по праву считается одной из самых опасных драконов. Бронзовый шипастый хвост дракона, за что он и получил своё имя, хорошо доказывал, что его репутация самого опасного дракона не пустой звук. Дафна кивнула, её лицо сейчас было достаточно бледным для того, чтобы сделать невозможной любую попытку убедить кого-угодно, что она не беспокоится за маленького парня только что вышедшего из палатки и встреченного смесью аплодисментов и неодобрительного гула. Медленно, он обошел арену по краю, оставаясь хорошо спрятанным за валунами. Гарри не желал давать дракону ни единого шанса ударить его потоком огня, которым он может плеваться, насколько знал Гарри, на пятьдесят футов. Вместо того, чтобы ворваться внутрь, Гарри сконцентрировался на заклинании, которое он учил вместе с Дафной. Мысленно отгородившись от шума трибун, он повторил выученные слова и жесты, представляя себе метлу, и исполнил заклинание так, будто бы сидел в аудитории. В начале ничего не произошло и нервозность девушек только увеличилась. Знать, что метле нужно некоторое время, чтобы долететь до арены и ждать её прилета — это совершенно различные вещи. У зрителей кончилось терпение и они попытались подтолкнуть Гарри сделать хоть что-то, но мальчик-который-выжил — впервые за долгое время, он был благодарен своим друзьям за их влияние — полностью проигнорировал их. Он только улыбался и даже не предпринимал попытки повторить заклинание полностью уверенный, что он все сделал правильно. Внезапно появилась летящая метла, пролетев мимо зрителей, она попала прямо в ожидающе выставленные руки Гарри. Под аплодисментами сотен зрителей, Гарри вскочил на метлу и начал кружить в воздухе. Как и планировалось, он оставался вне досигаемости дракона, медленно подразнивая его и подбивая покинуть кладку с яйцами. Ни кто не знал, что Гарри не видел дракона, ожидающего внизу, ни кто кроме Дафны. Только вчера, они тренировали то, как увёртываться на метле. Десятки бладжеров, посылаемые Дафной с поразительной точностью, пытались попасть в него. Зачарованные не наносили тяжёлые ранения, но они всё же причиняли ощутимую боль при прямом попадании, и после трёх часов изнурительных тренировок, Гарри был рад, что Маркус Флинт был достаточно туп, чтобы не позволять девушкам играть в команде. То, как Гарри уходил от атак, больше походило на детскую игру, и в конечном счете ни защитные чары профессора Макгонагалл, ни огнеустойчивые чары Гермионы не были необходимыми. Облегчённо вздохнув, Дафна села на место, когда Гарри с широченной улыбкой и золотым яйцом в руках начал приземляться. Он приземлился перед девушками, адреналин в крови от полёта всё ещё бушевал внутри. Пока все, включая большинство его бывших недоброжелателей праздновали его победу, впечатлённые его навыками и тактикой, Гарри шагнул к Дафне, полностью игнорируя мрачный вид Джинни. — Дафна, я тут подумал на счет бала. Я думаю, это плохая идея идти туда как друзья. Смущение Гермионы, расстроенный вид Дафны и краткий всплеск радости Джинни были реакцией на эти слова, пока Гарри не продолжил: — Дафна, ты пойдёшь со мной на бал, как моя девушка? На некоторое время, Дафна совершенно забыла о том, как следует вести себя леди и просто влетела в руки Гарри. — Пойду. Это решение было встречено счастливыми улыбками Агаты, Гермионы, Невилла и другими друзьями, и ни кто не увидел, какую боль причинили эти слова рыжеволосой девушке, которая, развернувшись, убежала прочь.