Второй шанс

Хогвартс, всё-ещё 24 ноября Один за одним студенты и зрители покидали арену, оставляя позади себя пустые трибуны с огромной кучей мусора, говорившей о том, что всего-лишь час назад, сотни людей были здесь. Дафна, покинув трибуны, пошла навестить свою маму, а Невилл вместе с несколькими гриффиндорцами отправился в гостиную, чтобы подготовить небольшую вечеринку. Они приглашали Гарри присоединиться к ним, но он отказался. Теперь, как минимум, они понимали опасность, теперь они поняли, что ни один здравомыслящий четырнадцатилетний парень не будет охотно желать принять участие в турнире. Но Гарри необходимо было немного времени, чтобы побыть одному, более или менее в одиночестве. Тем более Гермиона всё-ещё была рядом с ним, но она не считалась. Она была его другом, его сестрой, она понимала и доверяла ему. И — хвала небесам — она научилась хранить молчание за последние месяцы, чтобы удержаться и не задавать слишком много вопросов. — Мистер Поттер? Гарри обернулся и встал, увидев профессора Макгонагалл. — Я хотела поздравить вас с отлично проделанной работой. — Спасибо, профессор, но большая часть заслуг принадлежит Гермионе, Невиллу и, в особенности, Дафне. Без помощи моих друзей, я бы не смог справиться с этим. Минерва наградила его одной из своих редких улыбок. — Ваша способность выбирать правильных друзей определённо является одним из самых важных ваших достоинств. Гермиона и Гарри уставились на декана своего факультета. Одобрение дружбы с Дафной было неожиданным, и потому высоко оценено. Она ничего не говорила против их отношений, но поскольку, Дамблдор не скрывал своего мнения касательно этих отношений, и поскольку профессор Макгонагалл была так близка к директору, Гарри просто опасался, что она разделяет его осуждение. Гарри не смог удержаться от того, чтобы его слова звучали обвинительно: — Тогда почему ни Дафне ни Невиллу не позволили посетить меня перед испытанием? — Это было не её решение, Гарри, — вмешалась Гермиона. Макгонагалл озадаченно уставилась на свою любимую студентку. Слегка покраснев, Гермиона пожала плечами. — Я подслушала ваш разговор с директором. Вы оба не слишком-то заботились о сохранности вашего разговора. Теперь пришла очередь краснеть Минерве, стоило ей вспомнить о том, как яро она приводила свои аргументы. Она была в ярости после того, как директор не дал право Дафне Гринграсс посетить Гарри без всяких разумных объяснений. Дамблдор был не прав, мешая дружбе Гарри Поттера с Дафной подобным образом, и его намерения улучшить дружбу между мальчиком-который-выжил и детьми Уизли были очень сомнительны, наверное, это была даже самая сомнительная вещь среди тех, которые он предпринимал в отношение Гарри. — Мы не пришли к общему заключению по данному вопросу, — подтвердила Минерва. — Но это было его решение. Очевидно, он полагал, что будет хорошо если вы… возобновите вашу дружбу с семьёй Уизли. Вы были весьма близки с ними в течение трёх лет. И, несмотря на тенденцию близнецов вызывать хаос, они были надёжными ребятами в прошлом и хорошими друзьями. Гарри уставился на неё, пытаясь прочитать настоящие мысли Макгонагалл касательно этой семьи. Насколько близки они были? Заинтересовался Гарри. Он никогда прежде не видел Минерву в Норе и не смотря на то, что Уизли были традиционно гриффиндорской семьёй, он не видел сходства касательно их личностей. Он решил угадать. — Да, они всегда были приличной семьёй, чьи члены состояли в ордене. Он заметил, как её зрачки расширились. Бинго. Она хотела было спросить что-то, но удержалась в последний момент. — Да, я знаю о нём. Мне рассказали… — Он не сказал, кто ему рассказал об ордене, но определённо, Минерва смогла придти к правильному заключению. — Вам не следовало знать… — Почему не следовало? — сердито спросила Гермиона. — Может потому, что директор хочет, чтобы Гарри оставался в неведении. Минерва попыталась уклониться от ответа, но Гарри надавил: — Я уже трижды сражался с ним. В первый раз я выжил только благодаря жертве моей мамы, в остальные два раза только с помощью друзей и невероятной удачи. С небольшой поддержкой, с небольшим количеством знания… — Почему, Минерва? — спросила Гермиона, не обращая внимание на то, что назвала её по имени в присутствии постороннего. — Почему Гарри всегда остаётся в неведении, почему его не тренируют, если он так важен, почему он должен был жить в этой ужасной семье против воли его родителей? Несколько побитая, Минерва ответила низким голосом: — Я не знаю, Гермиона, я действительно не знаю. Директор больше не обсуждает со мной свои решения, он принимает их сам. Похоже, что теперь так будет всегда. Я не хотела, чтобы Гарри оставался со своими родственниками, не хотела, чтобы он возвращался в этот дом каждое лето. Я не знала, насколько плохо ему там было, но я опасалась… — Но вы подчинились, профессор, — свирепо посмотрел на неё Гарри. — Вы всегда подчиняетесь директору во всех его решениях. Вы жаловались, вы были в гневе, но вы никогда не говорили «нет». — Он немного успокоился, когда Гермиона нежно сжала его руку и даже выдавил из себя улыбку. — Я тоже слушался его все эти годы, но вы можете также знать: я не буду этого больше делать. С этого момента, я сам буду принимать решения. Я только буду слушать моих друзей. И директор… я больше не рассматриваю его как своего друга и наставника. Он больше сконцентрирован на своих планах, чем на моем благополучии. Минерва молча смотрела на него, не в состоянии ответить ничего вразумительного. Гарри несколько раз глубоко вздохнул: — А вы, профессор? Вы мой друг?

***

— Нам нужно отдалиться друг от друга, — прорычала Джинни и со злости пнула булыжник, лежащий у неё на пути. Её шаги были намного более решительные, чем это было необходимо, лицо было чернее тучи. Рон шёл рядом с ней, но не проронил ни слова. Даже если бы он знал подходящие слова, он всё равно оставался бы молчаливым, поскольку мешать сестре, когда она в таком настроении — гиблое дело. — Ррр, — громко прорычала Джинни, сжав кулаки и заставляя нескольких гриффиндорцев обернуться. Все они шли вместе назад в гостиную, и поспешно отвели глаза, стоило девушке свирепо взглянуть на них. Она была в такой ярости. Гарри принадлежал ей, и все предпосылки были к тому. В течение многих лет, её мама читала ей истории о мальчике-который-выжил и она знала, что он будет её ещё задолго до того, как впервые увидела его, и когда Рон и Гарри впервые отправились в Хогвартс. В начале всё шло хорошо. Как и приказывала их мама, они подловили удачный момент на платформе Кинг Кросс и Рон быстро смог подружиться с одиноким мальчиком. Гермиона была небольшим сбоем, но, очевидно, Гарри не интересовал её в романтическом плане. И первый курс Джинни, не смотря на ужасный эпизод с дневником Тома, не был таким уж плохим, в конце концов Гарри спас ей жизнь, и было довольно естественно, что, имея долг жизни, она попытается стать ближе к нему. Черт, да даже Гермиона некоторое время пыталась сделать так, чтобы они стали ближе друг к другу. В течение года всё шло хорошо, прогресс был, хоть и маленьким, зато постоянным. У Джинни были свои планы на рождественский бал и она была готова стать девушкой Гарри на день святого Валентина. — Входите суки, — простонала Джинни. Эти суки из Гринграсса разрушили все её планы. Мама начала искать расположение Гарри, предприняла несколько попыток стать второй матерью для него, вторая мать — эта та роль, которая принадлежала Молли Уизли уже несколько лет. Приглашения, каникулы, семейные праздники, традиционный рождественский свитер Уизли — как он мог забыть про все эти знаки материнской любви и просто бросить их ради этой черноволосой коровы? Рон определённо не помогал ей. Неоднократно, Джинни чувствовала непреодолимый порыв просто придушить брата. Он раздражал Гермиону, злил Гарри. Его зависть была достаточной причиной, чтобы открыто презирать Гарри после выбора чемпионов. Да, он был прав по поводу того, что Гарри не честным путем попал в турнир — будь всё иначе, то кто-то, подобный Дамблдору, вмешался и выступил бы в его защиту. Но зачем ему было нужно орать об этом во всё услышание? Разве не мог он просто держать рот на замке? Некоторое время, он был в состоянии поддерживать дружеские отношения с другими гриффиндорцами, особенно с Дином и Симусом. Но его последний поступок, особенно по отношению к Гермионе, был последней каплей, и после этого все снова от него отвернутся. Даже Джинни встретила его поступок с отвращением, он оскорблял Гермиону очень часто, не смотря на её помощь, но в этот раз он перешёл все грани. Насколько сильными должны быть чувства для кого-то, не принадлежащего к их семье? На данный момент, Джинни не знала ни одного студента, кто хотел бы быть другом Рону. Чёрт, да даже Седрик Диггори открыто продемонстрировал, что он думает о рыжем. Ещё даже до окончания испытания, все знали о маленькой сцене, закончившейся выбрасыванием Рона из палатки чемпионов. Каждая неудача ухудшала настроение Рона, и каждое его ухудшение настроения и его сквернословие только усложняли положение дел. Рон мог только всё ухудшать, и он никогда не мог или не желал быть честным и принести извинения кому бы то ни было. Джинни вся кипела от злости. Ей нужен Гарри. Его слава, его богатство, его имя — он был тем билетом в счастливую жизнь, тем билетом, который избавит её от нищеты. Они были чистокровными, но крайне бедными и без какого-либо влияния. Её отец никогда не сможет занять достойного места в министерстве, место, которое могло бы принести их семье славу и статус. Возможно, Перси сможет добиться чего-то большего своим угодническим поведением, но, положа руку на сердце, Джинни сильно в этом сомневалась. Он был слишком туп в выборе того, кого стоит поддерживать, и на своём пути создаст слишком много врагов. Ум это еще не всё, подумала Джинни. По крайней мере, он получил ЖАБА, а она пока не была уверена, сможет ли она сдать свои экзамены. Близнецы уже говорят о преждевременном окончании школы, а Рон… Он настолько туп и ленив, что Джинни ничего от него и не ожидает. И он настолько туп, что даже не понимает, что без помощи Гермионы, он навряд ли сдаст СОВ. Рон, великий игрок в квиддич — ха, размечтался. У него даже близко не было таланта к нему. И только благодаря ходатайству Гарри, он смог получить место в команде. И даже Пушки Педдл рассмеются ему в лицо. Нет, без какого-то чуда, он не сдаст свои СОВ, и в этом случае, Молли найдёт решение для его будущего, возможно, низкооплачиваемая работа в министерстве в отделе Артура. И если это было бы не достаточно плохо, то Джинни была уверена, как для неё аукнется зависть Рона. Если он не сможет пойти в школу после своих СОВ, то он будет просто в ярости и будет ходить надутым от того, что Джинни то в школу пойти сможет. Да, она конечно же не была ни Гермионой Грейнджер, ни Падмой Патил, но до сих пор у неё были неплохие отметки, гораздо лучше, чем у близнецов и Рона. Но он вечно будет жаловаться об отсутствие денег и в конце-концов, их родители согласятся с тем, что девушке, в сущности, ЖАБА и ни к чему. Её мать никогда не работала, она всегда была только мамой и домохозяйкой. И естественно, что она ожидает, что Джинни будет делать тоже самое, а для такого образа жизни ЖАБА ни к чему. Деньги всегда были редкостью в доме Уизли. Только поддержка Гермионы дефицита умственных способностей Рона и перспективы того, что Джинни станет девушкой Гарри, а впоследствии невестой, было бы достаточно, чтобы убедить Молли Уизли позволить дочери отправиться в школу после сдачи СОВ. Без этого не стоит и мечтать о дальнейшем обучении, даже не смотря на то, какой хорошей студенткой на самом деле она была.

***

Пока Джинни размышляла над своим будущим, над шансами получить ЖАБА и о том, насколько несчастна она была, Рон также более или менее оставался молчаливым. Внутренне он стонал и ворчал, его ненависть была направлена на ту же самую личность, которую он ненавидел с летних каникул. Почему я должен быть другом ему? — поинтересовался Рон сам у себя. Я ведь действительно терпеть не могу его и его вечное стремление к славе. И теперь, он повернул против меня всех вокруг. Ему недостаточно денег и славы, которые у него есть, девушки делают всё возможное, чтобы быть к нему ближе, и даже учителя делают всё возможное, чтобы сделать его жизнь легче. Рона перекосило от злости, стоило ему вспомнить, как Гарри позволили вступить в команду по квиддичу на первом курсе, Гарри… а не ему. А этот год, стоило Рону только занять позицию вратаря, вместо ушедшего Оливера Вуда, как тут же, он слышит, что в этом году никаких официальных матчей не будет. Нечестно, нечестно, нечестно, прорычал Рон, проигнорированный своей сестрой. Каким-то образом, это всё подстроил Гарри, Рон был абсолютно уверен на сей счёт. Ну ладно хоть товарищеские игры будут в этом году. Первая, кстати, уже состоялась против Хаффлпаффа, и они выиграли со счетом «290:220». И вместо того, чтобы поздравлять его, они все только и говорили о том, как Джинни схватила снитч. Это была не его вина, что охотники Хаффлпаффа были лучше, чем Анжелина и Ко. Не удивительно, что новый надутый капитан не видела никакой вины в своей игре, а счет между прочим был «140:220» перед тем, как Джинни схватила снитч. Девушкам нужно просто больше стараться в следующий раз. И что же мы видим… Вместо этого, Анжелина потребовала, чтобы он, Рон, тренировался усерднее. Как будто он мог. Поскольку Гермиона теперь не желала делать за него уроки, у него просто не оставалось так много времени на игру, как он бы того хотел. В следующем году, ей бы лучше вернуться к своим чувствам. Ему нужна будет её помощь, чтобы получить удовлетворительные отметки за СОВ, пока он будет концентрироваться на своей карьере. Пока все остальные будут ходить в библиотеку, он будет тренироваться так, как никогда прежде. Он ещё покажет им, каким превосходным игроком он является, и после сдачи СОВ, он наконец присоединится к команде своей мечты, Пушкам Педдл. На некоторое время в его голове стояла картина как Рональд Уизли, будучи капитаном, приводит Пушек к чемпионству и широкая улыбка заиграла на его губах.

***

— Рон? Маленькая рука сильным ударом по голове выдернула Рона из мечтаний. — Что это сейчас было? — прорычал Рон, но Джинни едва была впечатлена этим тоном и просто открыла портрет загораживающий проход в гостиную гриффиндора. Несколько гриффиндорцев были уже внутри, Дин, Симус и Невилл были среди них. Они подготавливали вечеринку, чтобы отпраздновать потрясающее представление Гарри, чтобы вновь вернуть его в объятия своих софакультетников. Счастливых улыбок и добродушного подшучивания было достаточно, чтобы Рон снова вскипел. Они никогда не делали ничего подобного для него. Почему? Он мог бы проделать то же самое с драконьим яйцом. Он хотел вечеринки в честь себя, он заслужил её. Рон не заметил, как его сестра пересекла гостиную. Её гнев возрос даже ещё сильнее. Мысль о Гаррином успехе в испытании напомнила ей о событии, произошедшим сразу после него, как он попросил эту чёртову корову стать его девушкой. Это было так ужасно, что Гарри попросил Гринграсс пойти с ним на бал вместо неё. Определённо, это была одна из тех тупых идей о долге к её семье потому, что больше бы ни кто не пригласил эту чёртову потаскушку. Но затем, у него хватило нахальства попросить её стать его девушкой… Его девушкой. Она почувствовала, как в груди нарастает острое желание закричать во всё горло. Оттолкнув Колина Криви, — мальчик пытался сделать несколько снимков подготавливаемого торжества — Джинни, гулко ступая, направилась к лестнице, ведущей к женскому крылу. Пока она поднималась, то думать могла только о Дафне. Её улыбка дразнила, а длинные волосы так и напрашивались, чтобы за них хорошенько оттаскали. С каким бы удовольствием, она бы стёрла эту тупую усмешку с её уродливого лица. Короткое «мяу» заставило Джинни оторваться от своих раздумий. На периле, около самой верхней площадки, маленький пушистый комок ожидал её. Великолепно! Она забыла покормить его сегодня утром из-за турнира. В течении трёх месяцев, она заботилась об этом уродливом звере, и где благодарность? Всеми забытый Балу уставился на Джинни, его чёрная шерстка… чёрная… как и её волосы. В этот момент что-то щёлкнуло в голове девушки, что-то настолько сильное, что она больше не могла контролировать свою злость. Постоянные наставления матери, ругань близнецов, недовольных её поведением по отношению к Дафне, отказ Гарри после всего того, что она для него сделала. И этот проклятый котёнок имел наглость… Злой шлепок скинул котенка с перил и последующий удар отправил его в противоположную стену. Что-то с явным хрустом треснуло внутри котёнка, кто-то проорал её имя. Сейчас, у меня ещё большие проблемы, чем до этого, сквозь красную дымку ярости подумала Джинни. Это всё вина этого котёнка, что теперь Гарри будет ненавидеть её ещё больше. Балу попытался подняться, но не смог, одна из его лап, казалось, была сильно ранена. Один из мальчишек попытался броситься к ней, но лестница вернула его обратно, не позволяя мальчику пробраться в женское крыло. В сумеречном состояние, с жестокой улыбкой на губах, Джинни сделала шаг по направлению к котёнку. Я покажу тебе, подумала она, я покажу тебе всё. Вложив всю злобу в удар, она пнула котёнка в бок, сразу же ломая ему несколько ребер, и, посылая его в полет через гостиную. Пролетев шесть — восемь ярдов, он полетел вниз, на пол гостиной. С раздражающим шлепком, он стукнулся об пол и остался там лежать безжизненной тушкой. Джинни на самом деле ничего этого не видела, её мысли были сосредоточены на ушибленной ноге. Развернувшись, будто бы ничего и не случилось, она открыла дверь, вошла внутрь своей спальни и закрыла за собой дверь.

***

Дафна сидела на одной из коек в больничном крыле со счастливым видом, обдумывая первое испытание, и, читая книгу, которую её мама получила от мадам Помфри. Гарри не только мастерски воспользовался тактикой Гермионы и их тренировками, но также смог провернуть всё это без единого синяка. Перелистывая страницы, она решила, что эту книгу о повреждениях органов будет интересно почитать во время зимних каникул. Дафна не замечала довольных взглядов со стороны мадам Помфри и её мамы. Роксана была довольна тем, что Гарри изменил своё решение и пригласил Дафну на бал как свою девушку. Возможно, пришло время рассказать подросткам о втором контракте. Мадам Помфри была довольна тем, что, видя интерес девушки к книге, она надеялась, что она унаследует материнский талант к целительскому искусству. Поппи принадлежала к тому малому кругу избранных, кто знал, что Роксана часть своего времени проводит в бедных районах Лондона, работая медсестрой под действием оборотного зелья. Поппи всегда была впечатлена силой целительских заклинаний Роксаны и из нескольких писем она узнала, что год назад, Дафна также начала свои тренировки, изучая крайне необходимые заклинания под предлогом случая инцидентов на факультете. И то, что Сайрус покупался на эту легенду, по мнению Поппи, только доказывало его тупость. Дафна проследовала за своей мамой и школьной медсестрой в больничное крыло, где обе женщины обсуждали новые изобретения её мамы, о которых она узнала, изучая маггловскую медицину. Неоднократно, её мама рассказывала ей обо всех маггловских медицинских гаджетах, которые маглы используют для диагностики. Компьютерная томография была особенно интересной. Астории бы понравилось это, подумала Дафна с лёгким намёком на сожаление. Дафна всегда больше была заинтересована в маггловской архитектуре и искусстве, а вот Асторию всегда интересовали технологии. Младшая Гринграсс всегда хотела понять, как они работают, но, к сожалению, единственный человек, которого они знали только в лицо, который действительно хотел понять принципы работы маггловских устройств, был Артур Уизли. Роксана всегда с удовольствием поддерживала их интерес и не сомненно, Астория знала о электричестве и электронике больше, чем среднестатистические маггловские подростки её возраста. Но всё изменилось после её помолвки с Малфоем. Пытаясь угодить этому тупому индюку, она перестала читать маггловские книжки и подавила в себе дальнейший интерес к магловским технологиям. Это был ещё один пункт в длинном списке причин, по которым стоит ненавидеть Малфоев. Должно быть, её лицо ясно показывало то настроение, в котором она сейчас находилась, поскольку Роксана прервала её тяжкие мысли: — Дафна, дорогая, что-то не так? Дафна тяжело вздохнула: — Малфой, я всего-лишь размышляла о идиоте Малфое. В начале, Роксана подумывала отругать дочь за такие слова, но потом передумала, ведь её мнение о младшем Малфое было ни чуть не лучше. Только Дафна хотела вернуться к книге, как дверь в больничное крыло открылось и кто-то вошёл внутрь. Дафнин интерес к визитеру сменился полным ужасом, когда она увидела, как Невилл с каменным лицом подходит к мадам Помфри. Рядом с ним шла маленькая фигурка домашнего эльфа Сидди, перед ней плыла мягкая подстилка на которой лежал поломанный и кровоточащий объект, в котором Дафна узнала Балу, и то только по цвету его шкурки. Нежно, Невилл положил подстилку на одну из кроватей и умоляюще посмотрел на мадам Помфри. — Мы не хотели аппарировать с ним, — прошептал он и после поблагодарил Сидди за помощь. Роксана тот же час начала наколдовывать сложные заклинания и над котёнком появились объёмные изображения, показывающие его скелет и его органы в различных цветах, при этом стали видимыми большое количество повреждений. — Что это? — спросила Поппи, впечатлённая заклинанием и знаниями, которые она получила о своем пациенте. Она сразу же поняла превосходство и удобство такого заклинания, особенно если несколько целителей работают над одним пациентом. — Это заклинание я исследовала с помощью одного из маминых коллег. Я кое-что скопировала из того, чем маггловские врачи пользуются уже несколько лет. Я нашла описание в одной из книг и подумала, что это могло бы быть полезно. — Это великолепно. Тебе следует опубликовать это заклинание. Я знаю нескольких целителей в Святом Мунго, которые будут готовы убить за возможность использовать это заклинание. — Я знаю, — вздохнула Роксана. — Мы работаем над этим. Но со всеми вложениями в эту работу, мы не можем просто так раздавать его, к тому же, некоторые чистокровные министерские тупицы ни в какую не соглашаются принять его удобство и ценность. В течение нескольких месяцев, мы… — Могли бы вы заткнуться, — проорала Дафна. Она попыталась узнать о состоянии Балу у Невилла, но тот отказывался говорить, что произошло до тех пор, пока котёнок не будет излечен. Она была сыта по горло разговорами своей мамы и мадам Помфри. — Чёрт возьми, вы можете обсудить это позже, а сейчас помогите ему. Пристыженные женщины только кивнули и стали осматривать котёнка, спокойно рассуждая над тем, что они могут сделать. — Очень тяжело будет помочь ему, — объяснила Поппи через некоторое время. — У меня не так много опыта в исцелении животных, и этот пациент слишком мал… Нашими обычными заклинаниями и обычной силой, которую мы в них вкладываем, я боюсь, мы нанесём ему больше вреда, чем пользы. — Но мы должны что-то сделать, — умоляюще произнесла Дафна, почти плача. — Мы должны помочь ему. Поппи некоторое время хранила молчание, размышляя над тем, что делать. Вместо неё ответила Роксана: — Не мы, а ты. — Что? — потребовали ответа Дафна и Поппи. — Твои целительские заклинания не такие сильные, как наши. Но здесь нам не нужна сила, здесь нам нужна тонкость. Вспомни, как хорошо ты вылечила тех детей на пасхальных каникулах. Тебе следует наколдовать заклинания, по крайней мере, самое важное из них. Это даст ему время поправиться с помощью слабо-дозированных зелий. — Я… я не могу. Что если я раню его ещё больше? Невилл, который до этого оставался молчаливым, подошёл к ней и приобнял её за плечи. — Я уверен, что твоя мама знает, что ты можешь сделать это. Пожалуйста, сделай это… для него. — Он не прояснил, кого он имел ввиду: Гарри или Балу, возможно, их обоих. Он снова приобнял её и, после одобрительного взгляда мамы, Дафна наконец слабо кивнула.

***

В молчании, Дафна — её мама сидела рядом с ней, обнимая вымотанную дочь — наблюдала как мадам Помфри применяет очередное зелье к котёнку. Она работала больше часа, накладывая лёгкие исцеляющие заклинания на котёнка, пытаясь изо всех сил облегчить его боль, и избежать сердечной недостаточности. Она смогла подлатать только самые опасные ранения и установила его кости так, чтобы позволить им срастись правильно в течение следующих дней. — Он выживет и я даже уверена, что он не будет хромать. Большего на данный момент я сказать не могу, — к облегчению всех собравшихся, наконец объявила Поппи. Задумчиво, она уставилась на Дафну. — В следующем году ты будешь уже на пятом курсе, не так ли? Это позволит тебе выбрать целительство в качестве дополнительных курсов. Я ожидаю увидеть тебя в своём классе. Я думаю, что мистер Лонгботтом также присоединится к этим занятиям. Дафна скользнула взглядом по Невиллу и мальчик с улыбкой согласно кивнул. — Я хотел собрать все знания по поводу обычного целительства и целительства с помощью зелий и трав. Я не до конца уверен, чем я буду заниматься далее, но эти темы интересны мне. Я был бы счастлив увидеть тебя на этих занятиях. — Я… я не знаю, — ответила Дафна. Я знаю, что моя мама серьёзно заинтересована в целительском искусстве, но на данный момент, у меня нет идей, чем я буду заниматься далее. — Несмотря на твою будущую профессию, — ответила Поппи, — тебе не следует игнорировать свой талант. Твоя мама была права на счёт силы твоих заклинаний, но я редко видела кого-то так… чувствующего… свои заклинания. — Хорошо, — согласилась Дафна, после одобрительной улыбки со стороны Роксаны. — По крайней мере, я подумаю над этим. Повернувшись к Невиллу, лицо Дафны в ту же секунду изменило своё выражение с мягкого на суровое: — А теперь, Невилл, после того как о Балу позаботились, пришло время тебе рассказать нам, что произошло. — свирепо взглянув на судорожно глотающего воздух парня, у которого были большие трудности с тем, как начать этот нелёгкий рассказ, она потребовала: — выкладывай!