***
Большой зал, ужин, 25 ноября. Впервые за долгое время, заместительница директора встала и начала: — В наших коридорах мы позволяли студентам вести себя так, как это не подобает школе уровня Хогвартса. Аккуратно взглянув на других преподавателей, Гарри увидел разнообразные реакции на слова Макгонагалл. Мадам Спраут и профессор Флитвик, казалось, были согласны со словами заместительницы, а Снейп сидел с безразличным выражением лица, с небольшим намёком на скуку. Директор Дамблдор, очевидно, хотел бы остановить Минерву, но чтобы она не планировала сказать, она явно имела на это право, возможно, это было связано с её положением как декана факультета, а не с положением заместительницы или профессора. Вместе с последовавшими за ней Спраут и Флитвиком, она медленно вышла из-за стола и продолжила: — Я вынуждена признать, что для этого понадобилось отвратительное поведение нескольких бывших студентов слизеринцев, чтобы быть честной, чтобы позволить мне осознать, как беспечны мы… как беспечна я была. Агата… Глаза Гарри забегали по слизеринскому столу, отыскивая Дафну и та, коротко кивнув, подтвердила его подозрения. Неделю назад, после визита в Хогсмид, Агата Пинегрю сопроводила их обратно в Хогвартс, чтобы, как она выразилась, повидать старого друга. Итак, старый друг, а точнее подруга, которую она хотела повидать, была Минервой. Прежде чем вернуться и продолжить слушать речь Минервы, он некоторое время обдумывал, что ещё могло быть на её уме. — Как вы все знаете: каждая молодая волшебница, и каждый волшебник поступает в Хогвартс, будь он рожден в древней чистокровной семье или семье маглов, которые до одиннадцати лет своего ребёнка и не подозревали о существовании нашего мира. Несколько слизеринцев после этих слов заухмылялись, но все они поспешно опустили взгляд, стоило Минерве Макгонагалл повернуться в их сторону. — Чистокровные, полукровки, маглорождённые… или новокровные, как их называют сейчас наши учёные — это определение намного больше им подходит, поскольку они привносят новую кровь в наше магическое сообщество — все мы своего рода семья, все вместе в поиске знаний и счастья. Без сомнения, не было ни какого совпадения в том, что её взгляд остановился на слизеринском столе, когда она продолжила: — Но некоторые из нас не могут принять этого и хотя, мы не можем принуждать к дружбе между чистокровными и новокровными, но определённо, мы можем попытаться принудить к вежливости и перестать отводить взгляды от оскорблений и обид. Она остановилась под часами, которые использовались для определения баллов факультета. Тихим голосом профессор Макгонагалл произнесла заклинание, и продолжила громким и серьёзным голосом: — С данной минуты, всем гриффиндорцам запрещается употреблять слово грязнокровка в пределах школы, за неповиновение этому будет автоматически сниматься штраф в десять баллов. Как только она произнесла последние слова, так сразу под изумленными вздохами всех собравшихся десять очков исчезли из копилки гриффиндора. Сразу же после этого, мадам Спраут последовала её примеру, накладывая заклинание, и повторяя ранее сказанные слова, профессор Флитвик, спустя несколько секунд, повторил её действия: — С данной минуты, всем хаффлпаффцам запрещается употреблять слово грязнокровка в пределах школы, за неповиновение этому будет автоматически сниматься штраф в десять баллов. — С данной минуты, всем равенкловцам запрещается употреблять слово грязнокровка в пределах школы, за неповиновение этому будет автоматически сниматься штраф в десять баллов. И снова, часы вспыхнули и по десять очков исчезло из копилок хаффлпаффа и равенкло. С всё ещё сидящем за преподавательским столом Снейпом и слизеринцами, использующих это слова в десять раз чаще, чем кто-либо ещё, это по прежнему оставался всего-лишь жест. Но это был очень значительный жест, значащий многое для маглорождённых подобно Гермионе. Многие слизеринцы ухмылялись, уверенные, что Снейп никогда не последует примеру Минервы в этом вопросе. Но некоторые студенты за их столом выглядели задумчиво, возможно, впервые обдумывая это слово, и что оно значило для их целей. Возможно, ему бы следовало быть злым на то, что понадобилось вмешательство Агаты, чтобы подтолкнуть Минерву в этом направление, чтобы как минимум подтолкнуть её продемонстрировать хоть какую-то реакцию. Возможно, ему следовало быть в ярости от того, что ни Дамблдор, ни Снейп не пожелали последовать примеру Минервы. Но он был просто слишком счастлив, счастлив за Гермиону. И убийственный взгляд Дамблдора был дополнительным бонусом.***
Наше время Гарри нервно взглянул на свиток, затем перевёл взгляд на Дафну, по-видимому, ожидая поддержки. Но черноволосая красавица только улыбнулась: — Это был твой план, я только предложила несколько идей. Это твое шоу, сохатик. Определённо, прозвище привлекло внимание близнецов и вызвало широкие усмешки их спутниц, стоило им заметить возбуждение близнецов. Со вздохом, Гарри вручил свиток Фреду. Гарри сделал знак, чтобы тот прочитал его, а сам начал ожидать со всё возрастающим волнением. — Что…? — заколебался Фред. — Я не понимаю. — Я… и Дафна… понимаем… — фыркнул Гарри, неопределённо взмахнув рукой. Небольшой толчок от Дафны заставил его слегка подпрыгнуть. — Не толкай меня. Ткнув в него указательным пальцем, она произнесла: — Расскажи им. — Хорошо, хорошо, — проворчал он. — Понимаете… Мы знаем, что вы оба хотите открыть магазин приколов после окончания школы. Мы думаем, что это блестящая идея. Сейчас, нам нужно больше радости. Но слишком сложно начинать всё с чистого листа, и мы захотели помочь. Дафна и я решили вложиться в ваш магазин. Очевидно, Фред и Джордж боролись между соглашением, буйной радостью и упрямым отказом от того, что как они могли только предположить, было благотворительным подарком. Но Дафна поспешно вмешалась: — Это не жалость или что-то в этом роде. Это больше походит на инвестицию. Мы абсолютно уверены, что вы добьётесь успеха в вашем начинании. Но… — с этими словами она указала на пункт в свитке, — вы должны выполнить его. Вы оба невероятно умны, но вместе с тем невероятно ленивы в выполнении школьной работы. Три СОВ… правда? — Сказать, что ваши родители были разочарованы — значит не сказать ничего, — добавил Гарри. — Поэтому, мы решили дать вам стимул. Тысяча галеонов будет ваша в конце этого года… Если вы получите приемлемые оценки за экзамены. На следующий год, после ваших ЖАБА, будет еще один бонус, зависящий от результатов экзаменов. Каждый из вас сможет заработать дополнительно еще по пятьсот галеонов. Невероятное зрелище представляли собой изумлённые и лишённые дара речи близнецы. Этого они определённо не ожидали. Они знали, насколько счастливы будут их родители, в особенности мама, если они достойно закончат школу, с таким стимулом, у них появилась еще одна причина приложить дополнительные усилия. И возможно, она будет более приветливой в целом от этой идеи, если они покажут ей этот контракт. Это была Гаррина идея помочь близнецам, потребовать хорошие отметки, это была идея Дафны — хорошие оценки было тем, что даже Гермиону заставило полюбить эту идею. Он вынужден был одолжить деньги у Дафны и она с радостью согласилась помочь. — Ты просто должен будешь выиграть турнир, чтобы вернуть свою часть, — с ухмылкой объяснила Дафна. — Спасибо… спасибо вам обоим, — наконец смог вымолвить Фред. — Это… это невероятно. — Не за что. — Ой, — внезапно вспомнил Джордж и повернулся к Дафне. — Почему ты назвала его сохатиком? Гарри покраснел, краска на лице ещё больше усилилась, когда Дафна пояснила: — Начнем с его… патронуса. Он имеет форму оленя. И потом… вы знаете имена сохатый, бродяга и лунатик? — Да, — произнесли близнецы и уставились на них с широко открытыми глазами. — И что с ними? — Сохатый это мой отец, — вздохнул Гарри, заставляя глаза близнецов буквально выползти на лоб. — И я знаю бродягу и лунатика достаточно хорошо. — Мы недостойные, — воскликнули близнецы, преувеличенно низко кланяясь, под смешками своих спутниц. — Прекратите, мерзавцы, — прорычал Гарри, не в состояние скрыть усмешки. — Я говорил с ними. Они желают встретиться с вами, хотят поделиться некоторыми своими рецептами… Если, — Он остановил их, подняв руку, — если вы подпишете этот контракт. Видите… всё зависит от ваших усилий. — На самом деле, бродяга не требовал ничего подобного, но Гарри не намеревался говорить им об этом.***
Следующие несколько минут, Гарри и близнецы обсуждали новый магазин и мародёров. Время от времени, они отрывались от беседы, чтобы понаблюдать, как очередной друг или недруг проходит мимо них. Мимо них проходили Трейси и Блейз, определённо, это будет одна из самых впечатляющих пар этого вечера. Луна под руку с Майклом Корнером. Насколько знал Гарри, в начале Майкл намеревался пригласить Джинни — это одно из многих изменений, которые произошли за последние недели. Сейчас, он изо всех сил старался быть джентльменом рядом с Луной. Определённо, строгий совет Гарри помог ему гораздо больше, чем не так сильно замаскированная угроза от Гермионы и Невилла на случай, если он поведёт себя не как подобает. «За каждую её слезинку, ты заплатишь тремя» — и это ещё было самым безобидным. Усмешка Драко, слабая, но честная улыбка Астории, еле заметные кивки Панси Паркинсон и Миллисент Булстроут, свирепый взгляд Теодора Нотта… Всё это на короткий миг отрывало их от ожидания прибытия особого дуэта. Гарри улыбнулся, увидев улыбку Дафны, улыбку, которая заставила его слишком сильно занервничать, и эта улыбка вызывала те чувства, о которых он не хотел сейчас думать. Спустя несколько минут, он будет вынужден танцевать с ней. Сейчас же, Дафна что-то горячо обсуждала с Анжелиной, Кэти и Алисией. За последний месяц, все три девушки начали поддерживать дружеские отношения с черноволосой слизеринкой. Анжелина в особенности искала близости с ней, начиная с того важного разговора о Фреде, состоявшегося два месяца назад. Гарри знал, что Дафна смогла произвести даже ещё большее впечатление после разговора месяц спустя.***
3 декабря Игроки, вымотаные и с кислыми лицами вернулись после тренировки. Гарри, сидящий как теперь он обычно и делал рядом с Невиллом, Гермионой, Луной и Дафной, заинтересовался, что произошло, его интерес возрос, когда он увидел злые физиономии братьев Уизли и отсутствие Джинни. Зная Анжелину, он не стал ничего спрашивать, а просто стал ждать её взрыва. Ему не пришлось ждать долго. — Мы выгнали её из команды. Ей не нужно было произносить имя, чтобы все поняли, кого она имеет в виду, но тем не менее, для Гарри это стало сюрпризом. Анжелина серьезно относилась к квиддичу, и была почти такой же фанатичной на тренировках, каким был предыдущий капитан их сборной Оливер Вуд. Выгнать своего ловца — и Гарри был вынужден признать, хорошего ловца — определённо было крайне сложным решением для нового капитана. — Кэти поставила ультиматум… Либо Джинни, либо она. Гарри кивнул. Кэти одна из многих студентов в Хогвартсе, кто трепетно относился к кошкам, была в совершенной ярости по поводу истории с Балу. Насколько он знал, с тех пор она не сказала Джини ни слова, и только свирепо смотрела на неё, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не сделать что-нибудь намного более агрессивное. Подобного рода напряжения могли плохо сказаться на команде. — А что остальные Уизли? — спросил Невилл. Гарри так же были интересно, как они отреагировали. — Как и ожидалось, Рон не одобрил, но всё же не покинул команду. Что касается близнецов… Они согласились. — Гарри был удивлён, но только слегка. Конечно… Они были семьей и всегда будут любить и защищать её. Но членство в команде едва ли было существенно для жизни, и они также были крайне возмущены её поступком, как и все остальные. И не только из-за того, что она охотно ранила животное, но также из-за того, что она окончательно подорвала доверие Гарри. Он доверил ей котёнка для того, чтобы она позаботилась о нём, а она из ревности поступила с ним просто ужасно. — И теперь? — спросила Гермиона. — Я не знаю, — пожала плечами Анжелина. Найти нового ловца будет крайне тяжело. Как минимум, она могла ожидать поражения от равенкло и слизерина, особенно с вратарём, подобно Рону. — Я никогда не понимала, — внезапно начала Дафна, — почему вы никогда не заимствуете идеи из маггловского спорта? — видя насмешливый взгляд Анжелины, она пояснила: — Ты разве не знаешь, что в каждой маггловской команде есть запасные игроки? И не только игроков, которые начинают играть, стоит кому-нибудь из основного состава получить травму. Они меняются. Почему бы команде не состоять… Скажем, из десяти игроков? У тебя бы могли бы быть в запасе охотники, ловцы, загонщики и вратари. Они бы могли тренироваться вместе с командой и… Проконсультировавшись с мадам Хуч… Было бы можно производить замены игроков во время игры. Возможно, замены разрешали бы после двух часов игры или установить фиксированное количество замен. Это могло бы стать настоящим тактическим решением: делать ли мне замену сейчас, или придержать её на случай травмы. — Превосходно, — произнёс Гарри, и Анжелина согласилась с ним. — Это не моё изобретение, я просто читала об этом. Между прочим, — продолжила Дафна, — вы играете всего три игры за сезон. Почему бы не сыграть шесть, это ведь не так много, как думаешь? Почему бы против одного и того же соперника не сыграть дважды? Или например, каждому факультету было бы позволено иметь не одну, а две команды. Гриффиндорские львы против гриффиндорских тигров… Новое слово в соревнование, — усмехнулась Дафна. — Ты действительно дала много пищи для размышления, — оценила Анжелина и задумчиво уставилась на слизеринку. — Я поговорю с капитанами других команд и с мадам Хуч на счёт этого. — Да, но это по прежнему не решает твою проблему с ловцом, — вмешалась Гермиона. — Ты права, — вздохнула Анжелина. — Гарри будет играть в твоей команде, — просто взяла и заявила Дафна. — Что? — переспросил Гарри. Дафна вздохнула с лёгким намёком на раздражение на красивом лице: — Ты же в действительности не хотел бросить команду на целый год? Она многое значит для тебя, и я не позволю каким-то Дамбль’дорам послать тебя в этот дурацкий турнир и также лишить тебя радости квиддича. — Гарри только молча уставился на неё. Они не раз обсуждали вопрос о том, кто мог подбросить имя Гарри в кубок, и Дафна никогда не отказывалась от идеи, что Дамблдор каким-то образом замешан в этой истории. Простой факт, что преступник должен был знать ни кому ни известную информацию о кубке ясно говорил Дафне, кто на самом деле ответственен за участие Гарри в турнире. И она была права на счёт его любви к квиддичу. Он сожалел о своём желании покинуть команду, и было бы здорово вновь играть вместе с близнецами и неповторимым трио охотниц. — Ты мог бы просто вернуться в команду до тех пор, пока Анжелина не найдёт игрока на твою позицию. Ты гораздо лучше Чжоу и Малфоя вместе взятых, даже с повязкой на глазах и сломанной метлой. По крайней мере, один из нас должен быть в состоянии играть. — Услышав чрезмерные похвалы Дафны, Гарри покраснел. Он знал, что она бы никогда не сказала ничего подобного просто для того, чтобы польстить ему. Повернувшись к ещё более задумчивой Анжелине, она повторила: — Он будет играть.***
Наше время Взрыв смеха и девчачье хихиканье сообщило о приходе оставшихся гриффиндорцев. Симус Финниган и Дин Томас были вынуждены поддерживать своих возвышенных спутниц, Парвати Патил и Лаванду Браун. За исключением Пивза, не многое было понятным из предложений из-за хихиканья, но спустя несколько секунд стало очевидным, что вызвало всеобщее веселье. Рон, которому уже отказала Флер — в оскорбительной манере — и Гермиона, очевидно так и не осознал, как разъярённы были оставшиеся девушки после его высказывания, что у девушек должно быть только красивое тело, и все оставшиеся девушки имеют малопривлекательную внешность. Также не помогало его поведение по отношению к Гермионе, и как итог, все оставшиеся без пары девушки отклонили его приглашение. Одно из самых громких и оскорбительных отказов он получил от Кэти. Рон надеялся, что она согласиться пойти с ним, поскольку её подруги уже идут с близнецами, но очевидно, у Кэти было иное мнение на сей счёт. И это произошло ещё до того, как Виктор Крам — предмет обожания всех девчонок в Хогвартсе, особено играющих в квиддич девушек — пригласил её на бал. В конце-концов, он был вынужден пригласить Джинни, его сестра также, как и он, была безуспешна в поисках пары. Как третьекурснице, ей нужно было приглашение кого-то хотя бы с четвёртого курса, и она была вынуждена шантажировать брата, чтобы тот взял её с собой. И что за парой они были: Рон в старой и изъеденной молью мантии, которая даже в магическом мире вышла из моды, наверное, век назад. И Джинни в ярко красном платье, достаточно открытым для того, чтобы её мать заработала сердечный приступ. Гарри вынужден был признать, что она выглядит в этом платье очень мило, очень спортивно и привлекательно. По крайней мере, она была бы таковой, не столкнись с Пивзом. Никто не знал почему Пивз так ненавидит младших Уизли, но тем не менее не было секретом, что полтергейст начал изводить их несколько недель назад. Ходили слухи, что кровавый барон и другие приведения предложили ему постоянно преследовать их, оскорбляя их, и кидая навозные бомбы. Но где он умудрился раздобыть такое количество навозных бомб было ещё одной не разгаданной тайной. Следы нескольких красок всё ещё были видимы на волосах и одежде, не смотря на их попытки избавиться от них. И когда они проходили мимо других гриффиндорцев, смесь запахов ударяла им в нос, главным образом омерзительных и вызывающих рвотные позывы. Определённо, ни Рон, ни Джинни не смогут насладиться этим вечером, и Гарри предположил, что они пришли сюда только из-за хорошо известного упрямства Уизли. Это и желание директора видеть их на балу, и вновь директор взял вверх над профессором Макгонагалл в этом вопросе. Они упрямо смотрели прямо, когда проходили мимо Гарри и его друзей, только Джинни раз взглянула на Гарри с видимым намёком на слёзы в глазах. Он всё ещё сильно сердился, но в этот момент, он почувствовал крошечный намёк на жалость к бывшей гриффиндорской принцессе. Должно быть, тяжело падать так низко. — Всё в порядке, — прошептала девушка рядом с ним и нежно сжала его руку.***
Хогвартс, гриффиндорская гостиная, вечер, 24 ноября Когда Гарри подходил к гриффиндорской гостиной, он ожидал встретить большое собрание празднующих приятелей, но увидев гостиную, полную разочарованных людей, он был невероятно удивлён. Джинни ни где не было видно, и когда он спросил на счёт такого кислого настроения, ни кто не дал ему вразумительного ответа. Он не знал, что Невилл приказал всем ничего ни кому не говорить, пока мадам Помфри не осмотрит котёнка. За последующий час, настроение не улучшилось и определённо, частично это было из-за растущего беспокойства, чувство, что он не понимает чего-то очень важного, что повлекло за собой то, что Гарри отреагировал немного более контрастно на обычный свирепый взгляд Рона. — Что? — прорычал Гарри. — Всё ещё думаешь, что я обманом попал в турнир? Всё ещё думаешь, что я хочу принимать в нём участие, и что это так легко? Как я вообще когда-то мог подумать, что ты мой друг, мой лучший друг. Рон проворчал что-то в ответ сквозь сжатые зубы, но Гарри понял только слово «мама». — Что? — спросил он. — При том, что твой рот всегда открыт, когда ты ешь и одновременно говоришь, не мог бы ты говорить более понятно? — Как будто я когда-нибудь хотел быть твоим другом, неудачник, — внезапно проорал Рон. — Без славы ты ни что. Как часто я спасал твою задницу, вспомни только шахматную игру на первом курсе. Но в конце только ты всегда получаешь похвалу. Даже маме ты нравишься больше, поскольку ты мальчик-который-выжил, а не просто шестой сын. С самого начала, мама хотела, чтобы я стал твоим другом, но сейчас с меня достаточно. Я ненавижу тебя, мерзкий сноб. Гарри был в шоке. Он был осведомлён о зависти Рона, но не до такой степени. Если его мама ценила его больше чем своего собственного сына, то он чуть лучше мог понять его поведение. И Гарри был вынужден признать, что всё это не было простой фикцией. Молли и её вечное " я люблю тебя как собственного сына» всегда слегка вызывала мурашки. Как мать могла сказать что-то подобное, зная его всего-лишь три года, из которых он только несколько недель провёл в Норе? Прежде чем он смог ответить на обвинения, портрет отодвинулся и двое студентов вошли внутрь. Невилла он ещё ожидал увидеть, правда, не с такой кислой рожей. Но второй студент потряс Гарри, им была Дафна. — Дафна, что ты здесь делаешь? Какого бы ответа он не ожидал, он, конечно же, не был произнесен всерьез. — Он выживет. — Ни ответные вздохи облегчения, ни жесты, указывающие на женское крыло в ответ на её вопрос. — Где она? Кто выживет? Кто там? — Гарри задумался, слишком поздно осознавая, что Дафна уже поднимается по лестнице в женское крыло. — Дафна? — Шокированный, он наблюдал, как она поднялась по лестнице. То, что Невилл сжал его плечо и повторил: — Он выживет, Гарри. — НИсколько не помогло. Для него и всех остальных в гостиной, он объявил. — Дафна вылечила его. — На несколько секунд поток слов со всех сторон не позволил Гарри получить внятный ответ. Всё закончилось только тогда, когда Рон, пытавшийся остановить Дафну, был сам остановлен лестницей превратившейся в горку. Мгновение спустя, сверху раздалась ругань. Дафна вновь появилась на площадке, зло схватив за волосы и таща за собой Джинни. Не обращая внимания на яростную ругань рыжеволосой, она без всякого предупреждения толкнула её с лестницы, и тот час последовала следом. За секунду до этого, Гарри стало интересно, остановится ли она напротив лестницы, которая уже приняла первоначальный вид и не была горкой, или рискнёт ли она ранить Джинни. — Петрификус тоталус! — К полному удивлению Гарри, Рон, который порывался помочь сестре обнаружил, что его тело полностью парализованно заклинанием не менее поражённого Невилла. За исключением занятий, юноша никогда не использовал заклинания подобно этому и то, что он сделал это, было ещё одним знаком, что что-то было совершенно не так. Джинни вскарабкалась назад, пытаясь увеличить дистанцию между ней и невероятно зло выглядящей Дафной. — Как ты могла? Как ты могла обидеть его, ранить его? Сука, ты могла убить его. Джинни попытала счастье, использовав экспеллиармус и последующим за ним ступефай, и хорошо известным летуче-мышиным сглазом. Уклонившись от первого, защитившись протего от второго и отогнав мышей, при этом не останавливаясь ни на мгновение, Дафна подступила к Джинни, ещё даже под большим впечатлением, чем Гарри. — Экспеллиармус, — ответная атака Дафны была куда более эффективна. Гарри, который начал подходить к девушкам, пытаясь встать между ними, был остановлен Дафной, которая кинула ему свою палочку. Слишком долго размышляя над тем, что Дафна намеревалась делать, он не заметил, как его колебания позволили слизеринке подойти вплотную к Уизли. Схватив Джинни за воротник, Дафна бросила её в противоположную стену. — Как… ты… могла… ранить… Балу? Каждое слово сопровождалось злым шлепком, лицо Джинни за секунду стало краснее волос, губы её были рассечены. Гарри, намеревавшийся вновь вмешаться, не смотря на попытку Невилла остановить его, вновь вздрогнул. Балу? — Он почти умер из-за тебя и твоей тупой ревности, — проорала Дафна во всю мощь своих лёгких, её лицо было в дюймах от лица Джинни. Естественно, что настолько раздавленная девушка была сломлена. Слова Дафны сопровождались потрясёнными вздохами от всюду. Они знали, они видели, но слышать об этом было другое дело. Гарри побледнел. — Что ты сделала? — Вставшая между ним и Джинни, Дафна была единственной, кто его сдерживал. — Если у тебя проблемы с моим присутствием, так нападай на меня, проклинай меня, толкай меня. Но не нападай на котёнка, заботу о котором доверил тебе Гарри. — Отойдя на шаг, Дафна свирепо уставилась на Джинни. — Если ты когда-нибудь ещё дотронешься до него… Пульсирующая сонная артерия, красные от гнева лицо и шея, Дафна представляла собой жуткое зрелище, /наглая ложь! Если, конечно, орут не на тебя/ и ни кто не осмелился предпринять что-либо, даже если хотел. — Ррр. — Последний крик объявил о заключительном ударе. Со всей силой, она ударила кулаком Джинни по лицу, ломая ей нос, и от удара голова Джинни ударилась с такой силой о стену, что в глазах заплясали звёздочки. Полная тишина встретила профессора Макгонагалл, когда она вошла в гостиную, тишина, которую она ожидала встретить, уходя из больничного крыла несколько минут назад — совершенная, потрясённая тишина.***
Сломанный нос и лёгкое сотрясение, таков был диагноз, поставленный мадам Помфри. Она вылечила сотрясение и поправила нос, но не сделала это полностью. Заставить ходить Джинни с повязкой на носу в течении трёх недель было её наказанием. Дафна пыталась убедить школьную медсестру почти в том же, только касательно её руки, она не хотела вылечивать её полностью, чтобы ей она служила напоминанием о её недостатке самоконтроля. Но Поппи и слушать ничего не хотела. — Самоконтроль это очень важно, но иногда можно позволять эмоциям брать верх. Гораздо лучше, чем заработать язву к тридцати годам. И тебе ещё понадобятся обе руки, чтобы вылечить Балу. Я и твоя мама решили, что будет лучше, если ты продолжишь его лечение. Когда Гарри услышал полную историю того, что произошло с Балу и о том, как Дафна вылечила его, он разрывался между злостью и облегчением. В конце-концов, Невилл и Гермиона нашли его стоящим рядом с кроватью Балу, крепко обнимающего Дафну, и непрерывно шепчущего слова благодарности. Дамблдор был в ярости. Очевидно, ранения Уизли значили для него гораздо больше, чем благополучие животного. Не то, чтобы Гарри был сильно удивлён такой реакцией, но после истории с Клювокрылом, реакция была совсем иной. Но Минерва вмешалась. И Джинни, и Дафна должны были ходить на отработки за свои поступки. Но пока Дафна отбывала наказания у Минервы, Джинни после выписки из больничного крыла была вынуждена отрабатывать наказание у Филча. Минерва, женщина кошка, очевидно воспользовалась случаем, чтобы весь вечер поговорить с Дафной. «Сестра» Гарри не сказала, о чём они беседовали, но изменения в их отношениях были видны каждому. С другой стороны, Джинни куда меньше нравились собственные наказания. Филч, сердитый и оскорбляющий, равно как и в свои лучшие дни, каким-то образом узнал о причине наказания, и пользовался каждой возможностью из своего репертуара, весь опыт долгих лет в качестве завхоза, чтобы сделать Джинни настолько несчастной, насколько это было возможно. То, что близнецы не пожелали провернуть с ним какую-нибудь зловредную шутку за это, было явным знаком того, как сильно в их глазах пала Джинни. Так ожидаемые вопиллеры Молли, направленные Дафне, так и не появились. Гарри предполагал, что это связанно с длинным письмом Артуру Уизли, рассказывающее о длительной дружбе с семьёй Уизли, как сильно он по прежнему любит большинство из них, и насколько он разочарован Роном и Джинни. Намёк на долг жизни Джинни также не был лишним. Гарри вздохнул. Он действительно любил большинство Уизли, особенно Артура и близнецов. Он даже в какой-то степени понимал реакцию Рона, не смотря на то, что был шокирован узнать, что их трёхлетняя дружба была подстроена по требованию Молли. Позже, ему стоит поговорить с матерью семейства Уизли, следует выяснить, какие у неё были причины так поступить. Было ли всё это ложью? Он не мог поверить в это, он не хотел верить в это.***
— Она такая красивая. Восхищённый вздох Кэти Белл заставил Гарри отвлечься от тяжёлых раздумий. Невилл спустился на широкую площадку, выглядя ошеломляюще в новой мантии. Но челюсть Гарри окончательно упала на пол, стоило ему увидеть Гермиону. Фиолетово-голубого цвета платье выгодно подчёркивало её формы, говоря каждому, что она определённо не была одним из мальчишек. Она покраснела, заметив реакцию Гарри и других парней. По счастью, Дафна и остальные девушки восприняли это с юмором и поздравили Гермиону с нарядом. — Гермиона, ты станешь королевой балла, — объявила Дафна. Гарри был в состояние только слабо кивнуть, заставив тем самым Дафну шутливо добавить. — Как красноречиво, Гарри. Гермиона нерешительно улыбнулась, её сердце готово было выпрыгнуть из груди. Нежно, Невилл взял её под руку и повёл по направлению к большому залу, спустя мгновение близнецы со своими спутницами последовали за ними. — Рон идиот, — объявил Фред, уходя, и Гарри только и мог, что согласиться. Теперь пришло время начинать бал, и спустя небольшое количество времени, профессор Макгонагалл объявила: — Леди и джентльмены, прошу приветствовать чемпионов магического турнира.