Палая листва

Trahit sua quemque voluptas Комната погрузилась в сумрак. Марион продолжал сидеть у окна. В монастырском парке стемнело, и лишь над горизонтом белела полоска тусклого света. Вдруг на ее фоне, прямо за стеклом, возник странный силуэт. От неожиданности юноша подскочил: ему показалось, что сам дьявол пробирается в келью. Но дьявол вряд ли бы стал лихорадочно цепляться за карниз, то ныряя вниз, то вновь карабкаясь вверх. Марион раскрыл створки, подхватил Даниэля за воротник и рывком втащил в комнату. - Спятил? Ты чуть не сорвался! - послушник грубо тряхнул демоненка за плечи. От элегического настроя не осталось и следа. В висках гулко стучала кровь. А если бы не успел? Дэн разбился бы насмерть! Сам же гость, ничуть не смущаясь, отцепил от себя руки спасителя и вытащил изо рта букет осенних цветов. -Mon chéri! (Мой дорогой - пер. с франц.) Приношу свои извинения за недавний инцидент! -Ты извиняешься и даришь мне цветы? - растерянно заморгал послушник. -О, Мари, ты просто спец по риторическим вопросам, - фыркнул Даниэль. - Запомни, если джентльмен неправ, он всегда извинится. Dans un moment échauffé, je pourrais dire quelque chose que je regretterai (Сгоряча могу сделать то, о чем буду жалеть - пер. франц.) -И джентльмен дарит цветы? -Только самым достойным святым отцам. Марион тихонько рассмеялся. -Что скажете, mon chéri (мой дорогой -фр.), я прощен? - демоненок изящно завернул тревогу во флирт. В темноте он не видел лица собеседника. Послушник решительно шагнул и крепко обнял друга (или - любимого?..). Одной рукой он сжимал букет, второй гладил юношу по спине и волосам, с удовольствием вдыхая терпкий аромат одеколона. От неожиданной ласки Даниэль замер. Впрочем, через несколько секунд он скользнул холодными губами по шее любовника и поцеловал, легонько прикусив кожу. -Ау! - Марион отпрянул. -Прости, сладкий, ты был так нежен, что я не удержался, - промурчал демоненок, вновь притягивая к себе послушника. - Иногда я котик. Но у тебя еще будет шанс взыскать с меня за все прегрешения. Марион облизнул губы, глядя гостю прямо в глаза, которые сверкали совсем по-кошачьи. Даниэль еще раз коротко поцеловал его, затем скользнул к столу, чтобы нащупать спички. Вскоре келью окутало мягкое желтоватое сияние, а по стенам побежали знакомые фигурки. Даниэль зажег тот самый светильник, что подарил любовнику в ночь Всех Святых и достал из заплечного мешочка коробку, обернутую в блестящую бумагу. -Откуда? - разулыбался Марион. Найти такие деликатесы в крохотном островном городке было непросто даже за хорошие деньги. -Места знать надо, - подмигнул демоненок. - А я знаю. В том числе - ваши слабые места, святой отец, – вслед за угощением на столе оказалась тяжелая фляга. На этот раз там был ароматный чай. Несколько минут они молча ели вишню в горьком шоколаде и пили терпкий напиток. Наконец Даниэль заговорил: -Я кое-что узнал о той девочке. -Ты гулял один? -Мой дорогой, я гулял один там, где тебе и не снилось. Задолго до нашего знакомства. Я, все-таки,- хмыкнул он, - сын своего отца. -А кто твой отец? -Давай потом. Если ты продолжишь перебивать, я так и не приду к сути. -Да, прости. -Так вот. Я слегка размотал нить ее жизни. Помнишь? Шестнадцать лет, сослана в монастырь, до этого - мужчины, много и добровольно. Предположительно утопилась. -Мы точно не знаем. -Ага, пошла к пруду и больше не вернулась. А теперь бродит тенью и навевает морок на сие святое место. -Хм… -Я видел на ее тени другую, побольше и помрачнее. Возможно, она держит ее и не дает уйти к Богу. -Так бывает? -Почему нет? Цепляется же нечисть к людям... -Ты про бесноватых? Отец Андриан говорил, что они грешны, а потому уязвимы для злых сил. И только священники, облеченные властью, могут спасти их. -С последним тезисом не согласен, но не суть. Думаю, здесь та же штука: девочка умерла, а к ее душе прицепилась какая-то тварь. И теперь они вместе блуждают в мороке. -Грешные души попадают в ад... -Мари, если бы все души попадали в рай или ад, ты в пять лет не болтался бы с призраками! -Я не знаю, с кем болтался. И вообще, где в твоей концепции ангелы? Почему они не спасают ее? -А это к тебе вопрос. Твоя ж епархия, не моя, - усмехнулся Даниэль, и послушник почти наяву увидел, как блеснули его клыки. -Ладно. Что ты предлагаешь? -Посмотреть на эту тварь поближе. И, думаю, изгнать ее. А девочку вручить твоим коллегам сверху. -Если ты гулял в одиночку, то почему этого не сделал? – удивился Марион. -А, может, я люблю приключения в вашей компании, святой отец? – Даниэль хмыкнул и тут же помрачнел. - А может, в кои-то веки нуждаюсь в вашем руководстве. - Не смог? -Не смог. Марион нахмурился. Они с другом легко ныряли в сумеречное пространство, отлично видели незримых, слушали истории, витавшие в воздухе и, время от времени, Даниэль грозно клацал на пролетавшую поблизости нечисть. Та удалялась с легким поклоном, а от послушника и вовсе предпочитала держаться подальше. Раньше юноша не задумывался, почему все именно так: в сумраке происходящее казалось естественным, а после они редко обсуждали свои похождения. -У тебя есть идеи? -Есть. И они мне не нравится. Мне кажется, ее история пробуждает каких-то моих…хм…демонов. -У демона есть демоны? – иронично поднял бровь Марион. -Да, и больше, чем ты думаешь. Я немного теряю контакт со своей силой и самоконтролем. А у меня так бывает нечасто. -То есть, такой опыт уже был? -Именно такого – не было. -А может нам вообще не стоит связываться с этой историей? Вдруг это небезопасно для тебя. -Я похож на труса? – удивился Даниэль. - Говорю же, такого опыта у меня не было! Значит нужно его получить! -Не думаю, что стоит получать любой незнакомый опыт. -Мари, ты ляжешь спать, зная, что здесь томится потерянная душа? Да кто здесь служитель церкви? – с наигранным возмущением произнес демоненок. -Ну, хорошо, – послушник примирительно поднял руки, - что именно ты предлагаешь? -Мой план А – быстренько все решить – не сработал. Так что, берем план Б. -М? -Действуем по обстоятельствам! Друзья стояли у границы темно-синего покрывала, расстеленного на полу. Его складки напоминали Мариону горные хребты, долины, шпили храмов и необъятные просторы стран, где он никогда не был (и где, возможно, ему предстоит побывать). Даниэль стоял рядом, склонив лицо к ползущему сумраку под ногами. Он смотрел дальше, туда, где застиранная ткань обращалась в дверь. В руках мага любая вещь могла стать артефактом. Достаточно было настроиться, и завеса солнечного мира поднималась сама, позволяя увидеть тонкие пространства. Но в этот раз демоненок настоял на методе своего отца: следовало выделить место работы, так называемый вход, “закрепить” его каким-то предметом и четко проговорить намерение. Проделав все это, юноша добавил не вполне ясные Мариону пасы руками и что-то зашептал. -Ты чего?.. -Зову, чтобы сами пришли, - Даниэль развязал волосы, стянутые хвостиком на затылке, и они мелким бесом рассыпались по его плечам. Один конец длинной синей ленты он сжал в руке, другой - протянул напарнику. -Будем на связи. Мало ли. Затем взял в руки светильник, шагнул вперед и поставил его в центр покрывала, продолжая что-то шептать. Послушник с интересом наблюдал. -Ну, что, давай? – Даниэль отступил на несколько шагов от темнеющего поля, а Марион, настроившись, нырнул в его глубину. Мир как будто не изменился. Читая детстве описания шаманских путешествий, а позже – откровения святых отцов, Марион всегда поражался, как удивительно им виделись иные миры, полные тайн и чудес. Сам он всего лишь острее начал чувствовать пространство вокруг. Замелькали смутные фигуры. -Лови, - Даниэль швырнул ему подвеску с аметистом, и послушник крепко сжал ее в руке. -Ты помнишь девчонку? Сосредоточься на ее образе. Прямо представь. -Ага. Марион видел (или – почти видел) тонкий силуэт, за которым стояла темная мрачная фигура. -Войди! – твердо велел юноша, положив перед собой подвеску. В этом пространстве она легко обратилась в амулет, обученный Даниэлем притягивать падшие души. Правда, заклятый магнит работал недолго, но мальчики надеялись, что времени хватит. Силуэт приблизился и застыл, покачиваясь над амулетом. Демоненок что-то сказал сзади, но Марион уже шел вглубь. А вот и новый слой, уже похожий на то, что описывалось в книгах. Перед ним стояла девушка с длинной косой в простеньком деревенском платье. Она печально склонила голову. -Почему ты здесь? – спросил Марион. Призрак молчал. -Расскажи свою историю. Тишина. -Подойди ближе, - голос Даниэля звучал издалека. Послушник сделал ещё шаг, но ничего не случилось. Силуэт молча покачивался в пространстве. -Мари, возвращайся! Мари! Марион поспешно переступил границы встряхнулся и открыл глаза. Вокруг него снова комната. Впереди - покрывало. Кроме них с Дэном - никого. -Не получилось? -Неа, - Марион задумчиво нахмурился. - В прошлой раз я легко считал с нее всю историю. А теперь не могу туда вернуться. Так странно! -И правда странно…может, дело в моем амулете? Хотя отец часто передавал друзьям не личные вещи, все работало. -Поменяемся? -Давай! Теперь Марион встал у края, а Даниэль, начертив над полем несколько символов, шагнул вглубь, одной рукой держась за кончик ленты. Послушник рассеянно смотрел на действия друга. Отец Андриан когда-то учил его владеть своим видением и взаимодействовать с тонкими мирами, но не позволял делать слишком много. Дэн учился у своего отца, о котором Марион знал так мало, что мог лишь догадываться. Послушник умел видеть и узнавать истории, вросшие в стены и приносимые духами, умел изгонять мелкую нечисть, мог создать “щит безопасности” в тонких мирах. Его друг знал, как договориться с духами покрупнее, да и вообще – любил договариваться. Но сейчас они впервые пытались разобраться с тем, о чем знали лишь понаслышке. Даниэль нырнул сквозь завесу сумрачного пространства, и тонкий мир вдруг обрел свою плоть. Фигуры задвигались. Демоненок на всякий случай вытащил рожки и оскалился. Но драться не пришлось: молчавший силуэт вдруг обрел голос, и прямо перед зрителем развернулась её история. -Спрашивай, - полушепотом велел Даниэль, все глубже ускользая в поток образов. -Как тебя зовут? – ляпнул Марион первое, что пришло ему в голову. Будь демоненок чуть больше на земле, наверняка бы съязвил - у утопающих тоже паспорта спросишь? Но сейчас Дэн отстранился от себя и говорил от её имени. -Кэтти Сальберг. -Что ты здесь делаешь? -Жду. -Кого? -Того, кто дарует прощение. Даниэль говорил медленно, спотыкаясь и подбирая слова – сам он не столько слышал, сколько ощущал ее речь, это было похоже на построчный перевод запутанных древнегреческих фраз на английский. Перед ним расстилался жемчужный ноябрьский сумрак, пересеченный темными прожилками деревьев. От покрытого ряской озера веяло холодом. Кэтти Сальберг, кутаясь в плащ, шла по кромке воды, не замечая, как бурая гнилая жидкость пропитывает ее башмачки. -За что тебя прощать? -За искушение… В этот миг грудь демоненка прострелила резкая боль. Он шумно выдохнул. - Ты в порядке? – голос Мариона прозвучал слишком громко, и друг досадливо поморщился. В голове шумело. Как не странно, боль не выкинула его из сумрачного пространства, а напротив затянула куда-то глубже. -Нормально. Спрашивай. -Кого ты искусила? -Помни меня. Хочу, чтобы меня помнили… -Что это значит? -Она не объясняет, - после небольшой паузы ответил Даниэль. - Мне кажется, ей хочется, чтобы мы помнили… или нет...прожили, прожили ее историю. -Как? -Я чувствую то же, что и она. Кажется, мне нужно побыть актером..или сделать вид, что я – актер. -Это безопасно? -Как минимум - интересно, - ухмыльнулся демоненок. -А тот черный дух? Но Дэн решил не рассуждать, а действовать. Пространство вокруг вдруг затянул туман, из которого ярким лучом прорезался день. Это удивило, но лишь на миг. “Если мы являемся иллюзией, а не реальностью, то и вам тоже следует опасаться, как бы ваша собственная реальность, которой вы живете сегодня, завтра не улетучилась и не превратилась, как всякий вчерашний день, в иллюзию” , - прозвучал в голове голос любимого автора. И теперь Даниэль сам шел навстречу иллюзии. В призрачно-золотистом июне Даниэль мчался, почти взлетая над плитами и бордюрами.Он больше не был собой. Вместо него вперед неслась крепкая девчонка лет двенадцати, румяная, голенастая, вся сотканная из солнца и мягкой розовой плоти. -Папа вернулся! Папочка! Сильные горячие руки, объятья, пыльный запах дорожного плаща… Вздох за спиной. -Джон, наконец-то! Кэтрин, дай отцу пройти. Что за несдержанность! Женский голос бьет, будто твердый резиновый мячик. -Там как синяк в груди. Много невыплаканных слез, - шепчет Даниэль. У него запершило в горле. Боль девочки, жившей два века назад, затопило тело и подняла со дна сор и муть, о которых юноша давно позабыл. -Тебе плохо? – опять занервничал Марион. -Терпимо. -Отойди от нее на шаг. Понаблюдай. Демоненок сосредоточился и мысленно провел границу между собой и маленькой “клиенткой”. Ком из горла ухнул куда-то в живот и затаился. Стало легче. Тем временем история развернулась. Комната. Вечер. Двое сидят у камина – отец и дочь. Он читает вслух, спрятав лицо в глухой тени, она сидит у самого огня. Языки пламени скачут по ее розоватой кожи. Взъерошенная, разгоряченная, смеется так, что видны мелкие острые зубки. Жадно слушает, жадно смотрит, боясь упустить хоть каплю этой редкой близости. Преподобный Джон кладет ей руку на голову. Сейчас я расскажу одну сказочку. Жила-была на свете девочка. Когда мать качала ее в зыбке, то всегда пела: Спи, моя доченька, спи, ненаглядная, Будешь королевишной, приедет королевич твой... Так и ждали они вдвоем королевича. А вместо него приехал другой, белый король-вдовец с крестом в груди. Он спас их от злого дракона, вытащил из адского пламени и женился на матери. Ведь король – не королевич, не под стать ему ждать свою королевну. Только не знал король, что ходила когда-то матушка в темный лес, заплутала да вернулась оттуда злой ведьмой. И живут они: король, королева, его сыновья да её дочка. Балует ведьма новых сынков, а дочке все обещает: — Вот погоди, скоро у тебя еще братец будет! — Не хочу я братца! — Почему? — Да так... Прошел год, и никакой надежды на то, что у мачехи родится сынок, не осталось. И начала она тайком превращаться в волчицу да кусать дочку. А при короле оставалась такой же прекрасной королевой. А какая королева, такая и королевишна. И никакой надежды, что у мать-мачехи родится сынок. Даже теперь, когда она стонет в постели у повивальной бабки, а они с королем сидят у огня, и королевишна заливисто смеется. А злая королева почернеет от злости и пуще прежнего начнет морить девочку голодом да работой. Но никак не уморит. Свет мой зеркальце скажи, да всю правду доложи… Только зеркал у них нет, говорят – и глядеться грех. Есть король вместо чудо-зеркала, в него и глядят, что мать, что дочь. А король с крестом в груди глядит выше, в вечное высокое небо… -Дэн! Дэн! – Марион дернул за синюю ленту. Уже несколько секунд его друг неподвижно сидел в поле, не отвечая на вопросы и скользя по комнате бессмысленным взглядом. - Дэн! Послушник собрался было вытягивать друга, но Даниэль вдруг повернулся к нему и хищно оскалился. -А мне и тут хорошо. Изящный кулак разжался. Край ленты медленно падал в пустоту. Демоненок шаг за шагом выходил из поля, и Марион с ужасом осознавал, что на знакомом лице сверкают совсем чужие глаза. *** В этот день отец Иоганн работал допоздна. До отъезда оставалось всего несколько дней, и многое надо было успеть. На столе лежала кипа бумаг, исписанных мелким каллиграфическим почерком. Монах планировал стать посредником между нынешним настоятелем и церковным начальством – слишком уж долго монастырь находится в опале. А отец Иоганн умел видеть потенциал и был уверен, что разобщение несет больше вреда, чем пользы. В конце концов, ни одно зерно Господне не должно лежать на камнях. Он подготовил обширный проект по преобразованию местного подворья, планировал получить финансирование и вернуть этому месту былую славу. Конечно, придется пойти на компромиссы и, вероятно, сменить настоятеля, но он позаботится, чтобы достойный старик на пенсии ни в чем не нуждался. Собрав бумаги в крепкую папку, монах подвинул к себе ещё одну кипу. Здесь лежало дело беглого священника отца Андриана, который разыскивался инквизицией по подозрению в ереси и преступлениях против морали. К этому делу отец Иоганн добавил характеристику обвиняемого, полученную от настоятеля, духовных братьев и несколько листов, в которых максимально сухо и лаконично описывались отношения отца Андриана с Марионом. Последние записи больше напоминали протокол, и отец Иоганн планировал при первом же удобном случае попросить юношу перечитать и подписать этот документ. Раумеется, никаких более-менее личных подробностей не было, только факты применения физических наказаний и некоторые цитаты “наставника”. Отдельно лежал куда более обширный текст, где монах приводил свою беседу с послушником почти дословно. Раскладывая документы, он чуть помедлил и, наконец, положил эту бумагу в папку "Граф Хэлвод", туда же, где лежали характеристики Мариона от учителей. Рядом, в личных записках, хранились документы Даниэля – выписки из школьного дела, характеристики и личные записки отца Иоганна. Наводя порядок перед сном и согревая чайник, монах размышлял, о том, что церковь слишком мало внимания уделяет подросткам, в частности, наследникам знатных семей, а это – немалое упущение: “В конце концов, виконт Альвийский вырастет и займет место своего отца и в поместье, и в парламенте. К тому времени нам хорошо бы знать, с кем придется иметь дело”. Мысли отца Иоганна вновь перескочила на Мариона. Эта встреча стала для него, а быть может, и для Святой церкви, настоящим подарком: единственный наследник богатейшего аристократического рода, сирота, готов вступить на путь служения... Его ждет головокружительная карьера, а католическая Церковь получит серьезную поддержку, и финансовую, и политическую. Это, несомненно, укрепит её статус в Британии. Кроме того, чем больше монах узнавал Мариона, тем больше ему нравился этот вдумчивый и серьезный юноша. В нём, как в этом подворье, был колоссальный потенциал... Главное, все сделать правильно. Отец Иоганн собирался гасить свечу, когда со стороны двери раздался странный звук – не то стук, не то скрежет. -Да-да? Дверь открылась, и в комнату буквально впал Марион с перекошенным от ужаса лицом. -Святой отец! Помогите! Там Дэн… Монах схватил свечу и торопливыми шагами поспешил за юношей. -Мы… мы хотели изгнать призрака…а теперь Дэн – одержимый, и я ничего смог сделать…простите, святой отец! – юноша захлебывался воздухом и почти рыдал. -Что именно вы делали? -Я умею видеть духов, он тоже. Мы не колдовали, мы просто хотели поговорить с духом и помочь ему уйти к Богу… Дэн говорил и смотрел историю, а потом вдруг сам стал…только не тем же, а кем-то другим! Из отрывочных объяснений отец Иоганн понял достаточно. -Кто вас учил? -Меня – отец Андриан. Дэн… книжки брал, - даже в таком волнении Марион подумал, что не стоит говорить про графа Альвийского. Монах коротко кивнул. Келья была в ужасном беспорядке. Вещи раскиданы, кровать разворошена, всюду летали клочки бумаги. В углу лежал Даниэль. Его ноги стягивал ремень от школьных брюк, локти были привязаны простынью к дубовому столу. Пленник, видимо, пытался освободиться – тяжелый стол валялся на боку. -Огня! – велел отец Иоганн. Марион кинулся зажигать свечи. Мужчина подошел ближе к лежащему подростку, стараясь не касаться смятого покрывала. Казалось, мальчик был без сознания, но, стоило священнику протянуть руку, как Даниэль попытался впиться в нее зубами. Вернее, не он, а тот, кто гостил в его теле. Монах увернулся, и дух зло заскрежетал зубами. - Gloria Patri, et Fílio, et Sancto…- начал читать отец Иоганн. Марион, который успел зажечь все найденные свечи, несмело приблизился к отцу Иоганну. Тот, не прекращая молитву, взял его за руку, и послушник дрожащими губами стал повторять знакомые молитвы. В первые мгновения дух начал яростно биться в своих путах, затем настороженно затих. Марион продолжал вторить отцу Иоганну, изо всех сил стараясь сосредоточиться на священных строках. Ещё никогда в жизни ему не было так страшно. “Пожалуйста, Господи, пусть Дэн вернется, пожалуйста, Господи!”,- стучала в голове отчаянная мысль. Sicut erat in princípio, et nunc, et semper, et in saecula saeculorum... Через несколько минут непрерывной отчитки юноша вдруг ощутил, что в пространстве что-то изменилось. Он приоткрыл глаза. Лицо друга стало спокойнее, полубезумный огонь в глазах сменился мрачным презрением. Марион чувствовал, что перед ним чужой, но теперь за этим чужаком проглядывал силуэт Даниэля. -Продолжай, - вполголоса велел отец Иоганн, и послушник вновь сосредоточился на молитве. -Именем Господа! Изыди, - приказал монах, глядя в глаза недругу. Тот криво усмехнулся. -У меня есть право быть здесь. -Кто тебе дал его? -Оба. Отец Иоганн закрыл глаза, и, выпустив руку послушника, шагнул в темную глубь синего покрывала. Внешне ничего не изменилось, но Мариону почудилось, что глаза резанул пронзительно яркий свет, словно монах засветился. “Я вижу его истинную суть”, - запоздало понял юноша, продолжая читать молитву. Фигура монаха вытянулась и в один миг заполнила собой келью. Марион почти потерял грань между солнечным и сумеречным пространствами. -Кто позволил тебе быть здесь? – продолжил допрос отец Иоганн. Его одежда мерцала холодным серебряным свет. -Я не в твоей власти, - дерзко ответил дух. -Тогда зачем ты явился? По лицу юноши скользнула растерянность. Голос монаха стал мягче. -Даниэль, я знаю, что ты слышишь меня. Нам всем нужна твоя помощь. И этой заблудшей душе. Помоги ей раскрыть уста. Твоих сил хватит. -Я хочу мстить, - зло отозвался юноша, - и мне плохо. -Кому и за что ты хочешь мстить? Стиснутые губы были ответом. Но вместо гнева отец Иоганн вдруг наклонился над лежащим пленником и ласково погладил его по голове: -Что с тобой стряслось, дитя мое?.. Даниэля затрясло, как от острой боли. И вдруг он начал рыдать. Монах, бережно обнимая его, стал развязывать путы. Марио замолчал и сам не понял, как соскользнул взглядом в сумрачную сторону миру. Еще никогда его зрение не было столь острым. В зыбком тумане, между землей жизни и рекой забвения, стоял высокий ангел с мечом. Под серебряным сиянием юноша разглядел черно-белое одеяние. “Мала́х ха-ма́вэт ”, - то ли понял, то ли узнал он. Посланник смерти. Кто бы мог подумать, что это – истинная суть жизнерадостного монаха… Напротив стоял Даниэль в своем привычном сумеречном образе, такой же, как и всегда, только с чуть закрученными рожками на голове и длинным хвостом. Юноше бросилось в глаза, что и друг, и наставник одеты в схожих цветах. Правда Даниэля обвивали огненно-кровавые ленты, не то держащие, не то украшавшие его. Демоненок протягивал ангелу темный комочек, напоминавший младенца. Тот осторожно взял его. -Кому ты мстишь, малыш? -Ей! Она меня убила! – пискляво отозвал маленький дух. Только тут Марион заметил, что чуть поодаль, почти сливаясь со стеной, все ещё стоит девочка, которую они видели в начале иномирного путешествия. -Даниэль, будь их устами. -Я тоже не в твоей власти, - уже от себя напомнил ему демоненок, недоверчиво скалясь. Марион с облегчением подумал, что друг может мыслить и говорить, хотя бы здесь, в сумрачном пространстве. -Это не приказ. Пожалуйста. -Ладно. Ангел одной рукой укачивал младенца, мягким светом очищая его от налипшей грязи и тины, другой поманил девочку. -Иди к нам, дитя. Ты ведь давно ждешь спасения? Не бойся, никто тебя не накажет. -Я боюсь его, - девушка робко указала на задремавшего малыша. -Чего именно ты боишься? -Он мучает меня. -Отчего ты не пошла к Господу, дитя? -Это наказание…мое наказание… -За что? Девушка отчаянно замотала головой. По ее лицу текли слезы. -За то, что соблазнила, - вдруг сказал Даниэль. -Откуда ты знаешь? – ангел перевел на него внимательный взгляд. -Просто знаю, - демоненок помрачнел и стал нервно подергивать хвостом. -Кого ты соблазнила, дитя? -Моего отчима – пастора. Перед зрителями вновь развернулась картина того вечера. Отец и дочь сидят у огня, она жмется к нему поближе. Ему за сорок, ей едва тринадцать. -Что тобой двигало? -Страсть. -Из чего она рождена? Девушка вновь зарыдала. Даниэль сосредоточенно закрыл глаза и повел носом, будто хотел принюхаться. -Ей хотелось доказать, что она лучше своей матери. Красивее, моложе, - наконец сказал он. – Обычные девчоночьи игры. Ангел чуть нахмурился. -Что ты чувствуешь здесь? – он положил руку на грудь. -Мне больно. И пусто… - всхлипнула девушка. -Смотри глубже. За гордынью всегда что-то лежит, - пояснил ангел своему временному напарнику. Демоненок сердито шикнул. Картинка, висящая в воздухе, изменилась: теперь на ней была женщина, выросшая в жестокости и нищете. Она не видела иных возможностей прокормиться, кроме как угодить богатым и знатным мужчинам. Вот ее принимает важный господин прямо в своем кабинете. А вот она бредет по холодным улицам, прижимая к груди незаконнорожденное дитя, и теряет сознание прямо на дороге. Там ее подберет вдовец, который спустя несколько лет оставит работу учителем и станет пастором. Она же с радостью займется его домом, детьми, и только одна девочка станет вечным напоминанием об ошибках юности. -Папа всегда жалел маму и заботился о ней, но им было сложно вместе, - рассказывала девушка. – Мама хозяйничала, читала по слогам, не любила долгих бесед, а отец был очень образованным человеком и немного философом. Наверное поэтому он часто уезжал. К его сыновьям мать прикипела, а вот меня она никогда не любила. А он любил. Или жалел... -Тебе хотелось его любви? -Да. -Но почему именно такой? -Мне всегда приходилось бороться за него. С его работой – он в любое время дня и ночи шел на помощь тем, кто его звал. С его долгом. С матушкой. А мне хотелось быть на первом месте. -Бедное заблудшее дитя… -отец Иоганн приобнял ее, продолжая укачивать затихшего малыша, - это его ребенок? -Нет. Пастор не сделал со мной ничего…ничего…он только поцеловал меня. И ушел. А я сбежала из дома, - девушка плакала, - были разные мужчины, потом. Но его не было. А я помню, меня как влекло что-то…как жгло дьявольским огнем… -Забери ее, - вдруг попросил Даниэль, - она ни в чем не виновата. -Это ты! – вдруг закричала девушка, словно впервые увидела демоненка. - Ты! Ты меня соблазнил. Ребенок отчаянно заплакал. -Нет-нет, отец Иоганн! – вступился Марион, - Это было полтора века назад, Дэн не мог… Ангел жестом велел юноше замолчать. Мрак вокруг фигуры Даниэля сгущался. -Зачем она тебе понадобилась? -Ну, я же демон-искуситель. Легкая победа, чистая душа… -Демоны, совратившие душу, питаются ее силой. Но, судя по этим кандалам, скорее она ест тебя. Или – то, что за ней стоит. -А это – не ваше дело! – зло ответил Даниэль, теряя маску непринужденности. - Вы за ней пришли – забирайте! Со своими проблемами я сам справлюсь. -Мы все в этой истории. И ты ее часть. -Неужели путь светлой души зависит от согласия темных сил? Вот уж не верю, что без меня вам не обойтись, ваше Святейшество. Ангел со вздохом перевел взгляд на девушку. -Для чего ты все еще здесь? Возьми своё дитя и иди к Господу. -Мне страшно… Он… - Кэтти бросила взгляд на Даниэля, - он меня не отпустит! Я помню, как он приходил ночами, трогал меня… -Ты не в моем вкусе, - фыркнул демоненок. - Серьезно, Святейшество! Вы правда думаете, что я каждого грешника трогаю? Ну, сидел на стене, свалился во сне… дык дальше бобы и без меня выросли! -Хватит поясничать! – оборвал его отец Иоганн. - Кэтрин, уверена ли ты, что тебя держит один лишь нечистый и что нет в твоей душе ничего, что не противилось бы ему? Уверена ли ты, что готова идти вперед? В его сиянии было невозможно солгать. По крайней мере, тому, кто веровал и молил о помощи. Девушка смущенно опустила лицо. -Кэтрин? -Я боюсь, - повторила она. -Все еще меня? Да вали, - осклабился демон. Она отчаянно замотала головой. -Нет, не тебя…я боюсь Бога! Я…я не хочу в ад… -Ты сама создала свой ад, - мягко сказала ангел, - и вправе уйти из него. Но искупить вину все равно придется. -В вечном огне? -А это – как пожелаешь, - ангел чуть улыбнулся, и она вскинула голову, недоверчиво глядя на него. -Запомни, Господь не наказывает, он всегда любит нас и сострадает нам. Ты можешь идти по пути страданий, но разве ты не страдала все эти годы? Девушка кивнула. -И кому-то стало легче? Кэтрин растерянно смотрела на него. -Пока ты стоишь на месте, погруженная в боль и вину, свет твоей души скрыт сумраком. Если же идешь вперед, признавая ошибки и выбирая иной путь, то все можешь исправить. -Я не могу изменить прошлое… -Зато сможешь создать будущее.Ты отобрала жизнь у себя и своего ребёнка. Это – тяжкий грех, - строго проговорил отец Иоганн, - но, если позволишь себе идти дальше, то найдешь путь созидания и восполнишь то, что было разрушено. Теперь же ты бессмысленно мучаешь себя и ребенка. -Я не знаю… Бог точно не накажет меня? -Точно. Господь – наш друг. Уверен, твой отчим говорил так же… -Да. А он...что с ним стало? Ведь это я... -Это его ответственность. Но он пошел своим путём и примирился с собой и Богом как мог. -Он не в аду? -Нет, дитя. Кэтрин вдруг что-то вспомнила. В ее груди засветился мягкий золотисто-розоватый свет. Она закрыла глаза, словно погружаясь в свои ощущения. Марион пристально вглядывался в нее, Даниэль тоже притих. -Все правильно – с теплотой сказал ангел, - ты хотела спросить, как можно не повторять ошибок. Есть лишь один ответ – любовь. Любовь к Богу, к себе, к жизни. Любовь и благодарность. Когда ты полна ими, нет нужды творить миражи и создавать иллюзии. Боль отвержения исцеляется любовью к миру и с миром. Не насилием. Из любви ты можешь создать и новых людей, и новое дело. Оплачь прошлое и иди вперёд. -Спасибо….- девушка бережно взяла у отца Иоганна ребенка, который успел превратиться из маленького монстра в мирно спящего младенца, - спасибо вам… Малаах ха-мавэт сделал благословляющий жест, и Кэтрин шагнула в луч света. Марион, изумленно наблюдавший за происходящим, запоздало перекрестился. Даниэль с облегчением вздохнул. Стоило девчонке уйти, и головная боль, пронзавшая виски, тут же отпустила. Но сам демоненок оставался связан изящными кровавыми цепями. Напротив, там, где до этого стояла девушка, высилась темная молчаливая фигура. Отец Иоганн нахмурился, и послушник поежился – в комнате вновь похолодало. -Кажется, ваш главный гость без тебя не уйдет, – заметил ангел. Демоненок снова задергал хвостом. Сейчас он походил на затравленного зверька, и Марион едва держался, чтобы не ступить в темную ткань покрывала. Впрочем, именно этот шаг мог бы все изменить. Но послушнику было страшно, слишком страшно столкнуться с тем, что ждало в сумраке. А отец Иоганн сосредоточился на работе и не обернулся назад. -Я сам могу со всем разобраться. Не сейчас, так потом. Мне не нужна ваша помощь, - наконец твердо проговорил Даниэль. – И судить меня вы тоже не вправе, Святейшество, я давно вне вашей юрисдикции. -Это так. Но, боюсь, ни твое, ни мое начальство не порадуется, если ты сгинешь. А еще меньше, - в голосе отца Иоганна зазвенела сталь, - будет рада твоя семья, останься ты здесь и душой, и телом. -Не ваша забота. Даниэль менялся на глазах. Его кожа темнела, хвост и рога становились материальней. -Отец Иоганн…это ведь не совсем он?.. – с тревогой спросил Марион. -Не совсем. Но, все же, он, - ангел закрыл глаза, словно погрузился в себя. Послушнику на миг показалось, что вокруг чуть-чуть посветлело. - Подойди ближе, к границе. Позови его - Даниэля, виконта Альвийского. Марион несмело подошел. -О, тебя-то я и ждал, - прошипел нечистый, - давай, иди ко мне в лапки. -Дэн! Дэн, пожалуйста, возвращайся! – дрогнувшим голосом позвал его Марион. - Мы со всем справимся вместе, чтобы не случилось. Возвращайся! Мы же не договорили, не доиграли… не доспорили… Ангел продолжал светить всем собой. Демоненок вдруг тоже зажмурился, и его облик начал бледнеть. В один миг отец Иоганн провёл сверкающей рукой (а может - мечом, Марион так и не понял) над головой Даниэля и, схватив обмякшее тело, буквально вытолкнул его из сумрака. Послушник потащил друга к кровати. Тот был без сознания. Марион неловко уложил его и заметался в поисках воды. Под ботинком что-то звякнуло – юноша случайно пнул флягу, которую демоненок принес в этот вечер. Шепотом ругнувшись, Марион опустился на четвереньки, чтобы достать ее. Тем времени Даниэль зашевелился и открыл глаза. Его голова свешивалась с постели. Марион, стоя на коленях, наконец дотянулся до фляги и поднес ее к губам друга. -Какой вид, какая поза… -со слабой улыбкой прошептал демоненок и жадно вцепился в металлическое горлышко. Холодный горький чай постепенно приводил в чувство. -Позаботься и о себе, Мари, а то опять рухнешь к моим ногам. Послушник сел на пол, привалившись спиной к кровати, и тоже сделал несколько глотков. От пережитого его била крупная дрожь. Отец Иоганн несколькими жестами окончил своё действо и вышел из сумрачного пространства. Догоревший светильник погас, уступая место серому утреннему рассвету. Дверь в бездну закрылась, а на полу вновь валялось обычное синее покрывало. -Живы? – спросил отец Иоганн, подходя к мальчишкам. -Да, святой отец. Спасибо, - смущенно отозвался Марион, не поднимая глаз. Он не знал, что теперь ожидать от монаха, но подозревал, что ничем хорошим эта ночь не кончится. -Виконт? -Да, благодарю, святой отец, - Даниэль сделал над собой усилие, чтобы приподняться и облокотиться о стену. Лежать в присутствии инквизитора было ниже его достоинства. -Ждите здесь. И не вздумайте подниматься, - строго велел отец Иоганн, выходя из кельи. -Надеюсь, он пошел не за розгами, - хмыкнул демоненок, - впрочем, порка на двоих – волнующее завершение ночи, не так ли? -Дурак, - устало пробормотал Марион, - ты чуть не остался там, понимаешь? -Не остался же. Зря ты старика притащил. Сами бы выбрались. -Дурак… Они замолчали. Обоих трясло от холода и усталости. Марион сделал еще одну попытку встать, но тут же зашумело в ушах, а перед глазами замелькали черные точки. Даниэль благоразумно сполз обратно на простыни. - Ты знал, что так может быть? – наконец спросил послушник. -Предполагал. Но не думал, что так…глубоко. -А ты помнишь, что с тобой было? Демон сделал неопределенный жест рукой, который мог значить и “частично”, и – “отстань”. Отец Иоганн вернулся с вязанкой хвороста и маленькой кастрюлькой. Он быстро разжег камин. Вскоре комната наполнилась ягодным ароматом. Монах капнул в питье немного крепкой травяной настойки, затем нарезал принесенный с собой хлеб и холодную буженину. -Идите ближе к огню... Друзья растянулись прямо на покрывале у очага и накинулись на еду. Даже Даниэль жевал, в кои-то веки не прерываясь на ехидные комментарии. Отец Иоганн поставил на каминную решетку турку и тоже занялся ранним завтраком. -Такими темпами я вернусь в лоно церкви, святой отец, - хмыкнул Даниэль, допивая свою порцию кофе. -Придержите язык, - сухо велел монах. Виконт вежливо поклонился, пряча усмешку в уголках губ. Отец Иоганн смерил его тяжелым взглядом и, помедлив, налил ещё кофе – бледность и заострившиеся скулы на лице мальчика нравились ему меньше, чем наглый тон. Марион же после первых кусков почувствовал себя лучше. По телу разлилась приятная тяжесть. Стало тепло и спокойно. Он лениво щурился на огонь, пытаясь осмыслить происходящее. Вопросов об этом маленьком приключении у него осталось больше, чем ответов. Но душу той девушки они, все же, спасли. Не они, конечно, а тот ангел…то есть, отец Иоганн. Марион искоса глянул на наставника, который помешивал сахар. Послушник знал, что в сумеречном пространстве, на изнанке, как говорил Даниэль, каждый становится ближе к своей истинной сути, но то, что жизнелюбивый монах с лучистым взглядом и пухловатыми пальцами окажется посланником смерти – было внезапно. Даниэль больше соответствовал своему облику. Впрочем…послушник задумался о том, что сегодня впервые видел друга совсем в ином амплуа. С одной стороны, он понял, что вселившийся в демоненка был другим, видимо, тем нерожденным ребенком Кэтти. С другой стороны, во время их прошлых путешествий Даниэль всегда оставался собой, пусть и с легким налетом инфернальности. Это давало Мариону надежду, что его друг, человек смелый и добрый, больше играет роль плохого парня и, если направить его на истинный путь… В этот же раз, в самом конце, Даниэль показал своё более мрачное альтер эго. -Ну? – прервал его размышления отец Иоганн. - И что вы можете сказать, молодые люди? -Я не слышал ваших проповедей, святой отец, но кофе вы варите превосходно, ничуть не хуже, чем колдуете, - ухмыльнулся Даниэль. -Мне не нужно колдовать, чтобы проводить подобные обряды, - улыбнулся монах, - для этого достаточно молитв и благословения Церкви. -Прошу простить мое невежество, не знал, что в юрисдикцию инквизиторов входят беседы с лукавым и отпускание застрявших душ. -Что, виконт, лучшая защита – это нападение? – вдруг усмехнулся монах. - Этому вас тоже учил отец? -Всему! -Жаль, он не научил вас осторожности. Или вы сами не пожелали учиться. -Риск – дело благородное, - пожал плечами Даниэль. -Смотря что стоит на кону, - отец Иоганн посерьезнел. - Вы рисковали собой и своей душой. А ещё – своим товарищем.Сомнительное благородство. -Святой отец, это была моя идея, - поспешно вмешался Марион. Ему стало страшно при мысли, что друга могут исключить. -А я с вас ответственность не снимаю. Вы оба делали выбор. И кто бы кого не уговаривал, с последствиями каждый встретится сам, - монах вздохнул. - Вы вторглись в небезопасные слои пространства. Туда нельзя ходить без знаний и проводников. Вы не были готовы. -А в тонкие миры можно пройти, если не готов? - в вызывающем тоне демоненка скользнуло искреннее любопытство. -Готовность – понятие растяжимое. Вы смогли пройти туда, но насколько легко вам было?.. Не лучше ль подготовиться вместо того, чтоб искать серьезных испытаний? -Разве церковь не ценит жертвенность? -Жертвенность из гордыни – дурное подспорье для добрых дел. Виконт…вы помните, что с вами было? -В некотором роде. -Не поделитесь? -Простите, воздержусь, святой отец. -Даниэль…- монах внимательно взглянул на него, - у вас непростое прошлое… рано или поздно вы столкнетесь с ним. Поверьте, сейчас вы знаете о себе далеко не все. Я могу вам помочь. -Я знаю достаточно, чтоб отказаться. Но… буду благодарен, если вы ответите на один вопрос. -Попробую. -Как вы меня вытащили? Точно ж не силой молитвы. -Все, что я делаю, есть молитва. История, в которой вы оказались, связана с прошлым вашей души. И в тонком мире вы соединились с той частью себя, что когда-то заключила контракт с темными силами. Мне сложно сказать конкретнее, раз от сотрудничества вы отказались. Мистеру Хэлводу удалось достучаться до вашего… хм, нынешнего воплощения, и в вас оказалось достаточно жизни, чтобы я смог разделить Даниэля Альвийского и то существо, связанное красной цепью. Я, если так можно выразиться, заморозил его, поместив в пространство, лишенное времени. Но рано или поздно эту историю придется дописать до конца. А лучше – переписать. -Хм…мое восхищение, святой отец! Не знал, что церковники так умеют. -Дэн! – Марион ткнул друга, напоминая об уважении. Впрочем, он и сам был потрясен словами монаха. -Боюсь, вы не осознаете серьезности положения. Не каждый день и не каждый человек получает весточку от темных сил. Раз вы столкнулись с этим, значит – свернули не на тот путь. Повторюсь, я готов вам помочь. И мое предложение – бессрочно. -Думаю, дальше – я сам, - Даниэль встал. - Вы позволите мне вернуться в свою келью? Или нам предстоит дисциплинарная часть беседы? -Идите. Надеюсь, у вас хватит ума не наделать глупостей хотя бы в ближайший час. -Благодарю вас, святой отец, - демоненок посерьезнел. - Сегодня вы помогли мне, и я клянусь, что верну этот долг. -Надеюсь, вы не подстроите мне ловушку, чтобы благородно оттуда вытащить, - усмехнулся монах и привычным жестом перекрестил юношу. Тот поморщился. -Оставьте благословения для своей паствы. Но, - он очаровательно улыбнулся, - в качестве духовного дара я с радостью приму еще чашку кофе. Когда Даниэль ушел, отец Иоганн повернулся к Мариону: -А что скажете вы? -Мне очень жаль, святой отец, нам не следовало этого делать, и я обещаю, что больше… -Тсс! Не обещайте того, что не сможете выполнить. Вы с детства видите? -Да, святой отец. Отец Андриан говорил, что мой дар – от дьявола, но если я буду чист… -Ваш дар – от Господа. -Правда? – Марион растерянно заморгал. -Да. Любой дар – от Господа. Так что, с вами все в порядке. Но это не снимает ответственность за его применение. -Я понимаю… - юноша смутился. -Марион…если вы много лет гуляете по тонким мирам, вряд ли вы бросите это дело, если я велю. Вы слишком любознательны, да и ваш друг найдет способ подкинуть вам приключения. Но мне бы хотелось избежать рисков. Я предлагаю вам брать у меня уроки. Будем считать это подготовкой к учебе в академии. А взамен вы составите мне компанию в командировке. -О, я буду благодарен! А командировка… -В Рим. Отец Иоганн улыбнулся, наблюдая как изумление на лице юноши сменяется недоверием и восторгом. -Вы возьмете меня в Рим?! -Да, с большим удовольствием. Раз вы избрали себе путь служения, думаю, эта поездка пойдет вам на пользу. И я не откажусь от приятного собеседника. Марион вдруг резко помрачнел, вспомнив о своем нынешнем положении. -Боюсь, я не смогу поехать, святой отец. Простите... -Почему? -Видите ли…мои родители уже три года не отвечают на письма и не делают денежных переводов. Я думаю, они в длительной экспедиции, раньше они уже ездили на несколько лет туда, где нет почты… и, возможно, они просто забыли… Я стараюсь помогать святым отцам в обмен на учебу и хлеб. Конечно, мама с папой вернутся и все оплатят, но сейчас у меня ничего нет. И Гетти, моя няня, совсем не богата. Когда юноша заговорил о родителях, у отца Иоганна кольнуло сердце. Все эти годы мальчик жил, уверенный, что рано или поздно близкие навестят его или заберут на каникулы. Как случилось, что именно в тот год почтовый корабль не привозил газет и никто не знал, что граф и графиня погибли в кораблекрушении?... Монах тяжело вздохнул и взял себя в руки. Не время и не место говорить об этом. На мальчика и так в последнее время свалилось много всего. Он расскажет потом, в Риме. Даст Мариону время погоревать, а потом, после зачисления в семинарию, отвезет знакомиться с дедом. Быть может, и к лучшему, что мальчик пока не знает о своём титуле и наследстве. Странно, как его ещё не нашли... -Я обо всем позабочусь, мистер Хэлвод. К тому же, мне пригодится ваша помощь – мой секретарь должен отбыть по другим делам Церкви, и вы, думаю, сможете его заменить. -Я буду очень стараться! Спасибо, отец Иоганн! Но… - Марион замялся, - мы с Дэном же сможем переписываться? -Конечно! Я не имею ничего против вашего общения. И поверьте моему опыту, ничто так не обогащает дружбу, как временная разлука, наполненная яркими впечатлениями. Вам будет чем поделиться с другом, что обсудить... А теперь ложитесь спать.Надо как следует отдохнуть. -Можно ещё спросить? -Только быстро. -Вы сказали Дэну о прошлом его души... Вы имели в виду прошлую жизнь? Разве христианство не отрицает идею реинкарнации? -Отрицает. Начиная с Вселенского собора 553 года. Видите ли, мой друг, есть в мире знания, которые можно использовать как лекарство. Но врачевание - удел лекарей. В неумелых руках самый ценный порошок обратится в яд. Понимаете? Не все люди готовы принять те или иные знания. -Выходит, церковь - лжет? -Церковь готовит людей к самому первому этапу посмертия, когда каждому придется столкнуться с последствиями своей жизни. А то, что дальше - в руках Господа. Это долгий разговор, мой друг, мы непременно продолжим после. - А то, что вы делали там... и то, что мы делали - это грех? -Я работал как экзорцист, для этого мне достаточно знаний и благословения Церкви. Вы же поступили неумно, но грехом станет то, что лишено чистых помыслов. Не вы первые идете в духовную работу таким путём, но не все следует нести в массы. Доброй ночи, мистер Хэлвод, - отец Иоганн встал. -Доброй ночи, святой отец, спасибо вам!