J-rock на льду

Дюссельдорф встретил фигуристов и их тренеров проливным дождём и грозой. Настроение у них было соответствующим: Мана и Йошики были очень расстроены болезнью членов своих команд и страшно переживали за своих подопечных. Парни хоть и отоспались в дороге, но все ещё кашляли и чихали, и тренеры приняли решение временно изолировать обоих. — Апчхи! Да как же задолбала эта простуда, сил моих больше нет! — Хидэ убрал платок от носа, — Причем прямо перед важным выступлением! — Закон подлости, — развел руками Газ, — Никогда не знаешь, откуда ждать «сюрприза»! — парень снова зашелся кашлем, — Да ёлки-палки, этот кашель совсем замучил! Никакого спасу от него! Оба парня и сами были не рады тому, что из-за их простуды тренировки перед выступлениями отложили ориентировочно на три дня. Йошики и Мана как могли успокаивали подопечных, заверяя, что в произошедшем их вины нет и это просто стечение обстоятельств. Периодически заходили Тайджи и Ками, несмотря на то, что тренеры велели им беречь себя, но парням хотелось поддержать сокомандников, чтобы они не чувствовали себя подавленно. Благодаря поддержке тренеров и сокомандников Хидэ и Газ быстро пошли на поправку и вернулись к тренировкам. После триумфа на соревнованиях в Париже фигуристам хотелось показать класс в Германии, хотя они знали, что немецких судей сложно удивить. В отличие от тренировок во Франции, работа над номерами в Дюссельдорфе шла легче и с малой кровью: в этот раз парни были куда собраннее и мало где косячили. Да и смена обстановки сказывалась благоприятным образом: теперь от нападок окончательно ставшего невменяемым Камуи можно было отдохнуть хотя бы неделю. Да и тренеры не исключали того, что иксовский парник и малисовский одиночник заболели из-за постоянной нервотрепки. Накануне соревнований не спал практически никто. Хигучи и Сакурай всю ночь куролесили возле холодильника, Эмиру ворочался с боку на бок, а Иксы с Малисами даже если и пытались заснуть, то больше, чем на полчаса, им это не удавалось. Позже тренера, разбудив своих подопечных, сказали им, что их выступления поставлены на вечер, и это помогло парням расслабиться. — Мальчики, вы только сильно не переживайте! Мы знаем, что судей сложно чем-либо удивить, но верим в вас! Порвите всех своим катанием! — Сделаем, Камиджо-сан! — в один голос отрапортовали ларейновцы. — Да, Йошики-сан! — бодро отозвались Иксы. — Есть, Мана-сама! — хором ответили Малисы. — Тогда вперёд! Пока россиянин, хорват, американец, пара китайцев и пара немецких фигуристов готовились к своим прокатам, представители Японии стояли в раздевалке и нервно переглядывались. — Что-то я слабо верю в то, что мы всех порвем! — Савада потрепал рукав своей белой рубашки. — Не нагнетай! — успокоил его Хидэ, — Ну нельзя же настолько не верить в себя! — Ты переболел не так давно, думаешь, это не скажется на твоём прокате? — Скажется. Слабость, хоть и в минимальной степени, но есть! Но я более чем уверен, что мы окажемся в первой пятёрке! — Бери выше! — вмешался Ками, — Мы возьмём пьедестал! Настроенные на позитивную волну, фигуристы начали зашнуровывать коньки и готовиться к выходу. Перед объявлением первого номера вечерней программы тренеры дали подопечным последние наставления и заняли свои места на трибунах. Под мелодию, больше напоминающую горские мотивы, на лёд выплыл Хидэ. Его постановка была в духе балканских шаманов, для того, чтобы обучить парня трайблу, Йошики и Камиджо вызвали российскую танцовщицу-хореографа, которая любезно согласилась помочь им в этом деле. Для своего проката Матсумото выбрал песню «Ederlezi» в аранжировке группы Saratan. Красноволосый встал в центр ледовой площадки и начал прокат с ритуального трайбл-приветствия. Публика взорвалась аплодисментами: змеиная пластика ведущего иксовского фигуриста никого не могла оставить равнодушным. Мощные проходки, «змейки», арабики, квады, лотос — всё это составляло гремучую смесь техничного проката и балканского трайбла с мистической атмосферой, и всё бы ничего, если бы Хидэ не упал с лутца. «Ну еперный бабай!» — пронеслось в голове у парня, — «Как знал!» По итогам короткого проката Матсумото вышел на уверенное серебро. На очереди было выступление французского фигуриста, но по уровню он недалеко ушёл от Камуи. Вялые твиззлы, нечистые квады, неуверенные шаги — казалось, что на льду катается дряхлый старик. Но сразу после его выступления, которое судьи еле-еле вытерпели, заиграла зажигательная латина, и на лёд вылетел Эрнесто Че Гевара в лице Тайджи Савады. Публика неистовствовала, судьи и комментаторы не могли сдержать своего восхищения… — На Гран-при Германии это уже второй номер, который заставляет публику неистовствовать! Ребята из Страны восходящего солнца — это самое настоящее открытие! На этот раз представителям Японии повезло меньше. Призовые места в короткой программе взяли только два японских фигуриста, но они не расстраивались: впереди была произвольная программа, и это давало им шанс захватить пьедестал. Их тренеры стали ещё более суровыми, чем когда-либо, и не давали подопечным спуску. — Звезда моя! — обратился Мана к Газу, — Ну где ж ты такой риттбергер видел, а? Давай ещё раз! Клаха, давай тройной флип/тройной тулуп! Отлично! Ками, заходи на аксель! Браво! — Хидэ, ну еперный театр! — нервно воскликнул Йошики, — Ты несобран! Что это за сальхов такой? А ты, Савада? Твиззлы, что ли, чертить разучился? Хироши! — обратился он к Хису, — Два шага вперёд, заход — тройной флип/двойной риттбергер! Умница! Перед произвольной программой и Иксы, и Малисы были крайне рассеяны. И дело было даже не в том, что призовые места получили только два фигуриста из команды Иксов. После того, как ребята поделились с непрошедшими отбор сокомандниками видео с прокатов в общем чате, Гакт снова завёл старую шарманку. Тоши и Тетсу жаловались на него парням чуть ли не каждый день. «Парни, потерпите ещё немного, мы вернемся уже через пару дней и разберемся с этим, черт побери, Гактом!» — написал Матсумото, — «А пока просто делайте вид, что его нет!» «Да сил моих уже нет!» — горестно отозвался Тоши, — «Он каждый день цепляется по поводу и без! Тетсу уже неоднократно хотел его поколотить, но я не дал. Зачем руки марать?» «Что я слышу? Балканская проститутка грозит разобраться?» — Камуи не упустил случая поиздеваться над иксовским парником, пока тот был в сети. «Камуи, я тебя по-хорошему прошу: закрой свой поганый рот!» — в разговор вмешался Тайджи, — «А иначе, когда мы вернёмся, я тебя так отметелю, мало не покажется!» — на заднем плане послышался горестный вздох Ками и тихий, успокаивающий шепот Хидэ: «Ками, тише, Гакт не стоит твоих нервов!» Фигуристам ничего не оставалось делать, кроме как выйти из сети. Никому из них не хотелось портить себе настроение перед произвольной программой, тем более, что неприятный осадок после этого разговора остался у всех. Наконец тренеры сжалились над подопечными и отправили их спать. Но Ками не мог нормально заснуть: его мучили кошмары вот уже которую ночь. Рыжий метался по кровати с громкими стонами, как будто на него напал дикий зверь. Проснулся он от того, что сразу три пары рук трясли его. — Ками! Проснись! Парень резко открыл глаза и увидел Тайджи, Хидэ и Клаху. Все трое были обеспокоены состоянием товарища. — Что это было? И почему вы на ногах?.. — Это я у тебя хочу спросить, что это было! — Савада говорил громко, но ни в коем случае не сердился, — Ты так кричал, что мы разом проснулись! — Не страшно, — ответил рыжий, — Просто ночной кошмар, бывает иногда… — Почему-то я не удивлён… — пробормотал красноволосый, — И давно это у тебя? — Ойййй, где-то с месяц уже… — И ты молчал? — Это всё Камуи виноват! — начал заводиться Харуна, — Из-за его выходок у тебя расстроился сон! — он с сочувствием посмотрел на Ками. Тот опустил голову, а на ресницах заблестели слёзы. Клахе было больно видеть слезы друга, и он принял единственно верное решение. — Вот что, пацаны! Нужно рассказать обо всем Мане-сама. Пусть он хоть как-то повлияет на Ками и поможет ему правильно поступить в сложившейся ситуации. — А чего тут думать? — сразу завелся Хидэ, — Я давно ему говорил «Откажись от партнёрства, откажись от партнёрства!», но он всё тянет с этим, хотя видно, что со мной он согласен! — Ну правда, Гакт стал уже совсем неуправляемым, очевидно, что у него большие проблемы с психикой, хотя он все отрицает, — Тайджи вздохнул, — Никогда бы не подумал, что с Гактом может такое случиться! — Никто не думал… — все трое беспомощно переглянулись. Оставив Иксов с Ками на случай, если рыжего снова замучают кошмары, Клаха пошёл в дальний номер, надеясь застать Ману-сама неспящим. Ему повезло: тренер пил кофе, сидя у окна, и, казалось, ничего не замечал вокруг. — Мана-сама! — окликнул его Клаха. — А, это ты, Харуна! — малисовский тренер встал с кресла, отставляя кружку с кофе на столик, — А ты чего не спишь… Что с тобой? — только сейчас тренер заметил состояние подопечного, — На тебе лица нет! — Ками мучают кошмары уже которую ночь. Своими стонами и криками он разбудил меня и Иксов, мы еле его растолкали! — Бедный мой мальчик… — всплеснул руками Мана, — Выходки Камуи и постоянное напряжение сказываются и на его здоровье! — Мана-сама, умоляю, повлияйте хоть как-нибудь на Ками, чтобы он не тянул с решением вопроса об отказе от партнерства с Гактом! С ним Хидэ на эту тему не один раз говорил, Тайджи как-то пробовал повлиять, Газ чуть ли не со слезами умолял — он стоит на своём и говорит, что должен дойти до этого сам! — Вообще-то Ками правильно говорит. И он действительно должен сам к этому прийти. — Да мне кажется, что он уже принял решение, только не решается озвучить… Так ничего и не добившись от Маны, Клаха вернулся к себе в номер. Он донес до Иксов слова Маны, и все трое решили не поднимать эту тему до возвращения в Японию. А уже на следующий день состоялись выступления в произвольной программе, где фигуристы смогли воплотить в жизнь свои самые безумные задумки. Вернувшись в Японию с призовыми местами, парни ещё долго пребывали в состоянии эйфории: их встречали как королей, а обсуждения их прокатов не затихали ни на секунду. Омрачало этот праздник только одно: Камуи, не в силах совладать с гневом и завистью, отпускал колкие фразы в сторону сокомандников и фигуристов из конкурирующих команд. Его стараниями к Хидэ пристало клеймо «балканской проститутки», Тайджи стал «Челентано на ковбойских минималках», а Клаху он окрестил «цыганским подкаблучником» из-за его номера в произвольной программе, поставленного по «Горбуну из Нотр-Дама». На каток снова вернулась нездоровая, удушающая напряженность, которая уже стала привычным делом, а после того, как Камуи, не справившись со злостью, во время очередной ссоры умудрился толкнуть Тайджи, когда тот делал «волчок», ему объявили бойкот аж на целых 1,5 месяца, хотя понимали, что это уже бесполезно.