Сильная и независимая

      Та история, какой бы она неприятной ни была, перевернула жизнь в очередной раз. Сакумо так до конца не смог вернуть себе звездную репутацию, да ему она была и не нужна. Говорили о нем много, кто-то хорошее, кто-то плохое, но я своими словами дала тот самый толчок, переворачивая все с ног на голову и выворачивая наизнанку. Людей лихорадило, и версии были настолько дикими, что потом верхушка деревни уже сама заткнула толпу, которую, как я думала, подогревали некоторые кланы, те же Учиха, которых на этой войне, начиная совсем еще с детей, гибло большое количество. Один раз я будто случайно пересеклась на улице с Хокаге, и добрый старикан, мягко улыбаясь, рассыпался в пространной беседе, которую я быстро свернула, с восторгом поблагодарив, что наконец-то Сакумо может появляться дома хотя бы раз в месяц, а не раз в год! А ведь дети так скучают! Так скучают!       Сидящие недалеко старушки тут же подхватили новость о том, что Глава Клана дома фактически не появляется, и вообще, как может Хокаге так издеваться над семьей Хатаке. А какие у Сакумо сыновья, а жена добрая, верная, защищает его!       Тот взгляд, острый и весьма не добродушный я запомнила очень хорошо. И поняла по некоторым фразочкам, что меня не убьют и приняли во внимание, что я действую только в рамках своей семьи. Но если я задумаю что-то против деревни. Мягкая улыбка и прямой взгляд черных глаз, от которого Хокаге тут же отвел глаза в сторону. Помнит старик, что Учихам смотреть в глаза не стоит.       — Не волнуйтесь, Хокаге-сама. Я слишком сильно люблю свою семью, — и сдохнуть не желаю. Вы ко мне не лезете, мы к вам не лезем. Сакумо не дурак, а верхушка тоже не дураки. Теперь Хатаке не даст себя подставить. Пес сделал стойку.       Поста Хокаге ему было не видать, но это его и не волновало. Он снова вернулся на войну, как только ситуация по его вине на фронте ухудшилась. Им снова стали затыкать все дырки. Но вопреки испорченной репутации и возможном посте Хокаге, среди клановых внезапно выросло уважение. А однажды Глава Клана Нара подошел ко мне на прогулке и проговорил:       — Вы опасная женщина, Рейко-сама. Так играть людьми… — мужчина покачал головой. Его сын Шикаку Нара оценивающе глянул полусонными глазами.       — Не понимаю, о чем вы, — прикинулась я идиоткой.       Изаму Учиха оставил мне репутацию полной стервы.       — Прекрасно вы все понимаете, — хмыкнул мужчина.       Я осталась ждать Какаши на детской площадке, задумчиво склонив голову, чувствуя легкие уколы вины.       Я не собиралась заниматься облагораживанием Конохи, вырубанием гнилых корней и обрезанием сухих веток. История имеет свойство повторяться. На каждое поколение будет свой герой и свой злодей. Герой устроит чистку, заставит дерево цвести, а злодей спустя время решит, что он сделает лучше, и похерит все труды героя, думая, что делает во благо. А благими намерениями…       Инициатива вообще часто бьет инициатора. Битой быть не хотелось. А вот живой и здоровой очень. А еще хотелось дочку, потому что в мужском царстве было на редкость утомительно. Детки росли, и приходилось собирать уже не деревянные кунаи, а вполне себе стальные, пусть и затупленные. Учитывая то, что Сакумо теперь появлялся дома регулярно, так как длительные миссии ему никто не давал и каждый месяц его вызывали на проверку, как неблагонадежного, дом медленно и верно превращался в минное поле, как и окрестности вокруг него. Та самая рощица Какаши постепенно преобразовалась стараниями Сакумо в полосу препятствий. Режим сна у детей летел к чертям, а любимая мама начала превращаться в домашнего тирана, так как Сакумо своих сыновей за пределами тренировочной площадки, честно говоря, по моему мнению, излишне баловал. С другой стороны, детство у них будет слишком коротким, а тренировочная площадка уже давно превратилась в маленький филиал ада, куда детки шли с невероятным энтузиазмом за крутыми техниками.       Мне бы их энтузиазм.       Наши же отношения с Сакумо были… ну, они были. Вокруг меня ходили кругами, все больше уменьшая дистанцию, пока я не плюнула на эти брачные заигрывания, и очередной невинный поцелуй моими стараниями не закончился в его спальне. Утром потерявшие меня дети ворвались в комнату отца, а учитывая ту историю с моим похищением, о которой знал Кайоши, так как ему был почетно вручен тот самый танто, перепугались они знатно. Пока не увидели нас сонными, встрепанными, помятыми и в засосах.       Какаши в то утро, пряча глаза, поволок еще мелкого для понимания таких дел Кайоши прочь и, деликатно прикрыв двери, пробурчал, что они будут ждать нас к ужину. К ужину.       Выползли мы к обеду, так как есть все-таки было нужно. Далеко не после первой нашей совместной ночи его спальня стала нашей общей спальней. Но мужика, который в прямом смысле дорвался до женщины, было не остановить.       Через полтора года Айка-сан сунула счастливому папаше сверток под нытье всех мелких и взрослых представителей Клана Хатаке, которые очень хотели сестру, но получили… брата и сына.       — Сатоши, — улыбаясь придурочной улыбкой, нарек своего третьего сына Сакумо, который был так же сероглаз и светловолос, как все Хатаке.       — Ай, — буркнула бабулька. — Даже не интересно. Все на одно лицо!       Я печально разглядывала потолок палаты и с ужасом представляла, что третий сын окажется таким же умным и гениальным в этой семейке, а я снова буду впадать в ступор, когда за столом начнется активное обсуждение тактики, стратегии и всего этого остального.       — Ками-сама, ну почему не дочка, а? — выдохнула я под смех медсестер.       — Ничего, — буркнула Айка-сан вместе с мелким пареньком-Сенджу, находящимся у нее в учениках. — В следующий раз точно повезет.       Я решила, что следующего раза не будет. Потому что мой дом и так стал превращаться в балаган.       Какаши закончил академию с блеском в свои пять лет, год проныл над ухом отца и был взят Сакумо с собой на «обучающие» миссии. Кайоши завидовал брату и ныл, что тоже хочет. Сатоши пробудил в себе вечный двигатель. А я? Я думать забыла о мировых заговорах, пряча железки по всему дому, так как Сатоши лез везде и всюду на радость счастливого отца.       Еще через два года Сакумо тайком снял предохраняющую от нежелательной беременности печать, что мне ставили в больнице, и обрадовал меня «внезапной» беременностью. Никогда не страдала любовью к сковородкам и трехэтажному мату, но в тот день я устроила маленький Армагеддон.       Вечно добрая и спокойная мама своим поведением вызвала разрыв шаблона у всей семьи, а Сакумо посмотрел на меня в очередной раз с другой стороны. Ну, в девушке должна быть загадка.       На этот раз родилась дочка. Назвали Сэцуко.       Была ли я счастлива? Счастье — понятие растяжимое на самом деле. Любила ли я Сакумо? Любовь тоже бывает разная. Я училась ему доверять, смотреть на него как на простого человека, который мог не помыть посуду, не убрать еду в холодильник и многое другое. Я просто в какой-то момент вспомнила слова своего отца из той далекой, другой жизни, которые он сказал мне, прожив с моей на тот момент мамой двадцать три года.       Любовь — это чувство благодарности по отношению к человеку, который принимает тебя таким, каков ты есть. *       У нас не было сногсшибающей страсти, скандалов и бурных примирений. Мы жили тихо и спокойно, отчасти каждый в своем мире, сохраняя необходимую дистанцию, когда было нужно, и не лезли насильно друг другу в душу. Мы уважали друг друга, оставляя за порогом своего дома запах гари и тени прошлого.       Прошлое остается в прошлом. А настоящее закладывает наше будущее.       Когда Какаши исполнилось десять, я молча принесла ему чай и села рядом, встретив его с миссии, где он впервые убил человека.       Когда ему исполнилось одиннадцать, Сакумо вместе с неким Минато Намикадзе, который стал частым гостем в нашем доме, закончил войну. В тринадцать лет Какаши впервые начал материться при мне на своего сокомандника Учиху Обито, за что получил не слабый втык от злого Сакумо. К слову, Какаши, который был чуунином на тот момент, запихнули в эту команду с легкой руки Минато, который решил, что сыну Сакумо не хватает детства и командной работы. С позволения и полного одобрения мужа, конечно же.       Нохара Рин смотрела на Какаши влюбленными глазами, Учиха Обито вздыхал по Рин... Разворачивалась подростковая драма.       А я с замиранием ждала момента, когда начнется точка невозврата, в надежде, что своими действиями предотвратила катастрофу.