Что не возможно... почти

      Посреди почти разрушенной идиллии сидела Падме, смаргивая слезы, прижимая к себе попеременно каждого из своих таких умных и сообразительных детей. И пусть им всего годик, но они уже не только ползали, но и вставали. Первый шаг они сделали почти одновременно, в день, когда Анакин смог выбраться. Сидиус, думая, что Вейдер, в душе которого бушевала дикая боль и ярость отправился для медитации, даже потирал руки от удовлетворения — все сложилось как нельзя лучше: Вейдер в приступе ярости убил дражайшую супругу, жаль, что и выродка в ее чреве тоже — он мог быть полезен, куда сильнее израненного папаши.       Сменив транспорт, избавившись от надоевшей брони, Анакин Скайуокер приземлился на платформе в Варикино. В последний раз он видел Падме, когда та улетала на Набу, еще перед представлением на Мустафаре. Короткие сообщения, голо, которые тут же приходилось удалять — вот все чем он жил последние месяцы, но это самое — вот что ради чего он не просто готов убивать, а ради чего готов умирать хоть сотню раз.       Он выпрыгнул из кокпита, присматриваясь к почти идеалистической картине после той грязи, что творилась в Империи: Текла, сидя в кресле следила за двумя возящимися в небольшой песочнице детьми. Услышав звук приземления, она встала, прикрывая глаза от солнца, а ее хозяйка уже со всех ног бежала, придерживая длинные юбки, чтобы оказаться заключенной в теплые и сильные долгожданные объятья супруга.       Тут Текла резко вздохнула, потому что Люк, увидев незнакомого ему человека, вместо того, чтобы испугаться и отползти к более бойкой сестре, попытался встать на ножки и сделать первый шаг в направлении родителей. Естественно, он тут же упал, запнувшись на еще неокрепших ножках, но не заплакал, а попытался снова сделать шаг. Увидев стремление братца, Лея не захотела отставать от близнеца и тоже, подняв попу кверху попыталась в таком виде сделать первый шаг. Голова перевесила и маленькая принцесса уткнулась головой в покрытие и заревела. Брат замер, сел и стал мотать головой между такими близкими и теплыми аурами родителей и плачущим продолжением его самого.       Но Лея все-таки была упряма и, подняв голову, поползла уже на четвереньках к брату, а уже, потом опершись о его плечо встала и сделала первый шаг в направлении этого странного человека, который обнимал маму, но Лея чувствовала, словно это часть ее самой, ее тянуло к нему, к этому огромному исполину.       Улыбающаяся Текла уже снимала все на голопроектор, а родители одновременно сделали шаг к своим детям и присели, пытаясь поймать толкающихся попами детишек, которые пытались бежать к ним.       Падме смаргивала слезы, вспоминая тот теплый, полный уюта и любви день. И почему она позволила себе забыть, что вокруг жестокий и черный мир, который неизбежно ворвется в ее идиллию. Один из инквизиторов заинтересовался свидетельством о смерти сенатора Амидалы и прибыл на Набу.       Ради ее тайны погибла ее бабушка Рио, и тайна выплыла бы, если не прибывший почти следом за инквизитором бывший джедай Ферус Олин.       Во что превратило ее маленький уютный мирок их сражение, Падме старалась не замечать, успокаивая детей, но как оказалось успокоение больше нужно ей самой, и именно это пытался сделать Люк, проводя своей маленькой ручкой по волосам матери. Едва сдерживая слезы благодарности, она поцеловала сына. Внутри зрел огромный ком, разрывающий изнутри: она сама навлекает опасность на своих детей. И как бы она не нуждалась в их присутствии, как ни хотелось увидеть каждый их шаг, каждый вздох и улыбку — важнее всего была их жизнь. И ради их жизни она готова умереть, ради их жизни она готова умирать раз за разом, ради их жизни она готова расстаться с ними — лишь бы они жили.       Перепуганный Кеноби прилетел почти сразу — как оказалось Олин сообщил ему о намерениях инквизитора, тут же осмотрелся и увидев их устало сполз по стене. — Ты задержался, — сообщил Олин.       Оби-Ван снова посмотрел на Падме: — Ты как?       Она лишь покачала головой, а Лея улыбнулась мастеру, демонстрируя все свои четыре зуба: — Ои, — согласные она пока не выговаривала, и поползла к Кеноби, требуя с ней поиграть. — Привет, принцесса, — не улыбнуться этому хитрому, но в то же время светлому существу он не мог. — Извини, сегодня без подарка.       Лея плюхнулась рядом, чуть нахмурившись, а затем улыбнулась и потянулась к блестяшке на поясе магистра. Но ручку остановили достаточно категорично, чтобы одаренная поняла — реветь все равно будет бесполезно, поэтому она только надула губки и поползла обратно к матери. — Я летал на Мандалор, — тихо сказал Кеноби. — Бо Катан сказала, что поможет… — а затем сглотнув добавил. — Сатин была беременна… я не знал…       Падме напряглась, ее собственное материнство сделало ее более чувствительной к подобному, но требовать что-то от Оби-Вана она не могла, пытаясь прочесть его состояние. — Корки, — затем на выдохе добавил мастер.       Падме вспомнила улыбчивого студента светловолосого, но с милыми голубыми глазами, так значит… — Я ведь тогда чуть из Ордена не ушел. — А если бы знал? — Ушел бы без вопросов, — Кеноби выдохнул, а Падме посмотрела на своих детей и обведя взглядом окружающее пространство. — А может и хорошо… — он вздрогнул. — Даже не представляю, что было бы с Набу, не будь вас в Квай Гоном, что было бы с Анакином, с нашими детьми. Можешь считать меня эгоисткой, но спасибо, что ты рядом. — Здесь уже не безопасно — если нашел один, найдут и другие.       Падме кивнула. — Попробую вас отвезти на Ондерон, там Асока сможет вас прикрыть.       Боль сковала все тело. Чувства пытались ухватиться за эту соломинку — она сможет еще побыть со своими детьми! Но разум говорил об обратном — чем дольше, тем больше и чаще придется менять места, все больше вероятность, что их найдут. Ее убьют, а детей в качестве подарка преподнесут Императору. Что сделает ее папуля с ними она боялась даже думать, посмотрев в чистые голубые, как у папы, глаза, она на мгновение зажмурилась, потому что видеть ситхскую желтизну не желала. — Надо… Надо их разделить! — борясь с рвавшими душу и сердце рыданиями, Падме продолжала: — Спрячь, не говори где! Они выживут, даже если меня найдут! — скороговоркой выпалила женщина.       Вейдер с инквизиторами явился на виллу Варикино, где было совершено убийство инквизитора и провел тщательное расследование лично, чтобы подтвердить версию — здесь скрывались два джедая. Наверное, увидев виллу жены в раскуроченном виде, он бы просто сорвался, убив всех вокруг, если бы не фигурка черного ферзя на столе и отсутствие в шахматном наборе белой королевы и двух белых пешек.