***
— А ну, не филонить! Грозный голос Анны раздавался по полю, вынуждая солдат содрогаться от его тона. Они привыкли к пофигистскому настрою Бальтазара, однако ангелесса — другой случай. И теперь она смотрела на бывшего командира, ковыряющего траву. Такой подход к делу загнал в ступор. — Бальтазар, все делают упражнения, — медленно подходя к бездельнику, произнесла Анна. — Не хочешь составить компанию? — А то, что? Нажалуешься Михаилу? Давай, беги, он тебя примет. — Останови этот поток бреда. — Какого бреда?! Ангел вдруг вскочил, напрягая следивших за диалогом солдат. Ведь они до сих пор видели в нем командира. Как бы странно это не было. И наблюдать его недовольство на полную катушку стало диковинкой. Он раздраженно посмотрел на нахмурившуюся девушку, поднявшись, и стал тыкать в неё указательным пальцем. — Ты, своенравная особа, ты, ты думаешь, я не понял, как оказался на скамейке запасных? Уже давно нахожусь в статусе главаря гарнизона, точнее, находился… Пока не появилась ты. И всего один, один день, предрешил мою судьбу! — Тебя не было три дня. — И что?! Это повод стучать Михаилу?! Вот что называется подлостью, а не когда кто-то из вас облил другого ледяной водой рано утром, за два часа до занятий. И тут терпение Анны закончилось. Но не полномочия. Грубиян понесёт наказание. — Двадцать кругов вокруг нашего главного здания. Без отдыха. Выполнять. Поражённый до глубины души Бальтазар хотел было что-то сказать и уже выставил указательный палец на «обидчицу», но просто сжал волю в кулак и отправился исполнять задание. Анна же вернулась к шокированным солдатам.***
Наконец завершились частые вылазки Михаила на Землю. В ближайшие дни точно: архангел пропадал там слишком много, забывая отдавать хоть каплю внимания кому-то ещё. Он появился рядом с фонтаном, привлекая сложенными крыльями взгляд потерянной Аммит. Девушка сорвалась со скамейки, со скоростью света достигая мужчины и крепко-крепко обняла его. То ли от продолжительной разлуки заскучала по возлюбленному, то ли пыталась успокоить воображение. Скорее… второе. Архангел улыбнулся, погладив ангелессу по голове. Но той легче не стало: глюки продолжались. — Хватит маячить передо мной! Аммит вдруг сорвалась, оттолкнув удивлённого Михаила, и отдышалась. Она искоренила иллюзию из мыслей и увидела архистратига, впав в замешательство. — Эй, что с тобой? — архангел подошёл ближе, получив в виде ответа мотание головы. — Расскажи мне. И я помогу. — С этим не поможешь… Это слишком неординарно, — выдохнув, девушка не заметила, как собеседник оказался почти вплотную, пытаясь поймать взгляд на себе. По итогу он обхватил её лицо ладонями, оставив смотреть на себя. — Аммит. Ты… перетрудилась на работе, поэтому тебе кажется, что… — Я вижу, что вижу! Не сумасшедшая же я! Работа не при чем! Ангелесса «закипала». Даже все фразы, сказанные Михаилом, интерпретировались так, будто говорил Люцифер. И потому Аммит испытывала неудобство. А архангел придумал простой способ вернуть мозги в нужное русло. Он оставил ладонь на щеке девушки, постепенно расползаясь пальцами по её голове, и притянул к себе, продолжительно целуя. Он не знал, сработает ли такой способ. И уже скоро узнал ответ, встретив совершенно другие глаза — ни капли заблуждения и волнения в них не наблюдалось. Аммит выдохнула почти в губы Михаила, плавно переместив голову чуть подальше от него. Эффект Люцифера спал, ангелесса вернулась в сознание, глядя на стоявшего перед ней другим взглядом. Она медленно опустилась на колени, поражая архистратига, и судорожно сжала ткань его одежды. — Прости. Прости меня. Я не хотела поднимать на тебя голос. Михаил тщетно пытался поднять её. Девушка ни в какую не могла переубедить себя и встать. И такую странную картину застал третий лишний. Специально остановившись возле них, Бальтазар осторожно выглянул из-за дерева, нарушая указание Анны, и пощурился на паре. «Как же странно…» — пронеслось в его голове. Тем временем архистратиг положил ладонь на голову Аммит. Его глаза засияли синим оттенком, взгляд стал невозмутимым. И после несильного свечения вокруг них, он опустил руку к девушке, помогая подняться с травы. Как по желанию, ангелесса наконец пришла в себя. Бред прошёл мимо, нервы встали на место. Заметив прежнюю, со здравым рассудком и свежим взглядом особу, Бальтазар ретировался, продолжая исполнять волю Анны. Взяв за подбородок, Михаил настороженно посмотрел в глаза возлюбленной, изучив её всего за пару секунд и уже не замечая странностей. В его взгляде она заметила тепло и заботу, мужчина расслабился. Аммит глубоко выдохнула с закрытыми глазами. — Я не буду допытываться. Хорошо? Девушка безмолвно кивнула, взяв архангела за руку, спокойно посмотрела в ответ и приподнялась на носочки, после спутник перенял инициативу, заводя ангелессу в новый поцелуй. Теперь без каких-либо нюансов. Он успокоил её душу, ввёл в состояние покоя, и Аммит думала лишь об одном: не отходить от Михаила и задыхаться в нём, совершая то же и с ним, утопать в любви, сметать все сомнения, доверять только чувствам. Но похоти не было, вместо неё нежность и наслаждение нахождения рядом.***
А на Земле спокойствию настал конец. Из дома выбежал мужчина с бородой и направился куда глаза глядят. За ним помчалась женщина, на лице был написан ужас, внутри царила тревога. А спустя минуту их дом поглотил огонь, взявшийся из ниоткуда. Он переливался оттенками рыжего и красного цветов, но заметны были и мелкие точки чёрного. Пламя не вырвалось из печки, не случилось в порядке поджога. Нет... Оно имело сверхъестественную природу. Соседи подобно им покинули владение. Однако никакого огня не наблюдалось, а вот... вода. Будто из недр земли возник гейзер, излившийся на ближайшее строение и обрушивший страшный поток. Люди неслись без оглядки. Другим не посчастливилось заиметь огромную трещину в огороде. И она расширялась, образовывая широкий разрыв в площади, куда упасть — не проблема. Последний удар случился неожиданнее других. Если предугадать другие стихии ещё представлялось возможным, то ветер — нет. Мощный ураган смел бегущих жителей с ног. Они попадали, ударяясь различными частями тела, и синхронно обернулись на происходящее. Дома горели, утопали, погружались в недры, разбирались как конструктор сильными порывами ветра. И сию ужасу не было конца. За трясущимися людьми наблюдал Люцифер. Он держался в воздухе благодаря крыльям и усмехался. Над слабостью. Над беспомощностью. Над страхом. Над надеждой. Над потрясением жителей. Ему доставляло удовольствие то, что он творил. Стихии — разрушительные, непредсказуемые, уничтожающие всё и всех. Архангел никогда прежде не использовал их, а теперь... Теперь ему надоело видеть иных. Он желал стереть их с лица не только Земли, но и Вселенной. Светоносный сжал ладонь в кулак, и молния ударила в одного из пережидающих напасть человека. От него не осталось ничего. И архангел вновь усмехнулся. Жалкие. Он повторил действие ещё два раза, запугав людей окончательно. Мужчина блеснул синими зрачками, испытывая удовлетворение. Вот оно. Доказательство ненужности людей, их бесполезность, ничтожность. Но он не знал, что ждало его дальше.