Призрак в Опере

— Сюда! — дверь напротив распахнулась и в проёме показалась тонкая девичья фигурка. — Скорее! Не раздумывая, Гарретт в два прыжка преодолел расстояние, заскочил в комнату, закрыл дверь на засов и огляделся. Это был скромный гостиничный номер – такой же, как у Ульриха Рау, только в зеркальном отображении – уютная комнатка с альковом и крохотной уборной. Хозяйка этого жилища, хрупкая большеглазая девушка, стиснув в тонких пальцах горящую свечку, выжидающе смотрела на вора. А Гарретт, будто не замечая свою нежданную спасительницу, первым делом устремился к окну. Распахнув створки, он выглянул наружу. Та же картина: слишком высоко, никакого карниза или хоть какой-нибудь маленькой приступочки. Внизу в свете фонаря виднелись миленькие цветочные клумбы и ровные дорожки ухоженного внутреннего дворика. Но без верёвки туда всё равно не спуститься! В дверь неистово забарабанили. — Именем Барона, откройте! Это стража!!! — Я открою, а Вам нужно спрятаться! — девушка, которая всё это время молча наблюдала за манипуляциями Гарретта, подошла к платяному шкафу и приоткрыла дверцу. Вор, наконец, посмотрел на неё. Да, это была она, та самая певичка из Оперы. Мисс Айрин О’Ди. — Поверьте, я на Вашей стороне! Но им нужно открыть, иначе они сами сюда вломятся! Гарретт и сам понимал запутанность всей ситуации. Выбора нет, придётся ей довериться. — Да забудь ты про шкаф! — Вор осторожно прикрыл окно и, забрав из рук девушки подсвечник, затушил свечу. Достав из-за пояса кинжал, он затаился по другую сторону двери. — Открывай. Лязгнул засов и в тёмную комнату прорвалась жёлтая полоса света. Прячась за открытой дверью, Гарретт ничего не видел, но прекрасно всё слышал. — Господа, что случилось? — голос девушки звучал заспанно и обеспокоенно. — Э-э-э, мэм, у Вас всё в порядке? — это явно были стражники, гнавшиеся за вором. — У нас тут… небольшое недоразумение. К Вам никто не вламывался? — Нет, я просто спала, а вы меня разбудили. Что-то произошло? — Всё под контролем. Вы это… запритесь и никому не открывайте. А мы на всякий случай выставим охрану. — Охрану? Но что случилось? — Голос Айрин взволнованно задрожал. — Мне угрожает опасность?!! — Нет, мэм, что Вы! У нас всё под контролем, Вы просто запритесь на щеколду и ложитесь спать. Доброй ночи! Дверь закрылась, и комната вновь погрузилась во тьму. Еле слышно шелестя платьем, девушка подошла к окну. Её силуэт отчётливо выделялся на фоне тусклого лунного света. — У Вас... лицо в крови, — тихо сказала она. Гарретт прильнул к замочной скважине и наблюдал за стражниками. Они озабоченно рассматривали распахнутое окно и заляпанный кровью подоконник. Может, эти болваны решат, что вору удалось спуститься вниз? В любом случае, разумно будет выждать какое-то время, и только потом попытаться уйти отсюда. — Эй… Мистер… Вы ранены? Вам нужна помощь! — девушка вновь попыталась обратить на себя внимание. — Пустяки, просто царапина. — Но у Вас всё лицо окровавлено! — Так задумано, — вор криво усмехнулся, — для усиления драматического эффекта. — Здесь нет ничего смешного! Вас чуть не убили! — Браво, мисс Конандра. Ваш актёрский талант и тут Вас не подвёл! Зато логика – хромает. — Меня зовут Айрин. И причём тут вообще логика? — Да притом, что Вы напрочь забыли, на чьей Вы стороне. — Гарретт по-свойски прошёл в ванную комнату. – Вы укрываете преступника: вора и… жестокого убийцу. Айрин тоже зашла в ванную, отыскала маленький подсвечник и зажгла свечу. В мерцающем свете огромные глаза девушки взволнованно блестели, а лицо казалось совсем юным. Следы от побоев шерифа Хобба уже почти исчезли – ведь с того момента прошло уже больше недели. Об этом напоминала лишь слабая желтизна сходящих синяков. — Я… Я Вас сразу узнала… И… Мне очень нужно с Вами поговорить!!! — Какая нездоровая тяга к уголовникам, — вор ополоснул лицо водой и задумчиво изучал в зеркале глубокий порез на правом виске. Похоже, в коллекции шрамов наметилось новое пополнение. — Я… Мне действительно нужно с Вами поговорить! И поверьте, то, что написали в газетах… Я не имею к этому отношения! Шериф Хобб… Он запугал всех в театре и сам разговаривал с газетчиками, а мне … даже слова не дали сказать!!! И я… Я не верю, что Вы убийца!!! — Как мило. И почему же? О, точно! Наверное, думаете, что я - добропорядочный ценитель искусства, а к Вам в гримёрку забрался за автографом! — Вы не понимаете! — настойчивый шёпот Айрин становился всё тревожнее, казалось, она сейчас расплачется. — С того самого момента, как всё это случилось, я места себе не нахожу! Я не ем, почти не сплю, и, наверно… уже схожу с ума! Потому что… Мне кажется, это я убила леди Валериус! И тех охранников тоже… — Кхм… — Гарретт, наконец, внимательно посмотрел на певицу. — Вот это уже серьёзное заявление. Правда, опять не слишком логичное. Везёт же мне сегодня на чокнутых! — Выслушайте меня, пожалуйста, — оленьи глаза девушки наполнились слезами. — Так. Давай выкладывай, но только без соплей. — Начну с того, что я – родилась в театре. Мои родители были артистами, а родной брат моей мамы, дядя Рауль Рихтер, был директором и главным композитором Городского Оперного театра… — Постой, так ты – племянница Рауля? — Гарретт, казалось, начинал что-то вспоминать. — Да, я племянница бывшего владельца театра. И он очень много сделал для меня, особенно после того, как умер мой отец. Дядя помогал мне во всём, благодаря ему, я стала хорошей актрисой. Но театр – это очень сложная стихия – здесь всегда происходят какие-то подковёрные интриги. Семь лет назад всю власть в театре захватила бывшая примадонна – старая леди Валериус. Она обвинила дядю Рауля в большой растрате, и даже смогла представить какие-то ложные доказательства. А когда он попытался оправдать себя, она объявила его сумасшедшим. Ей удалось подкупить городскую стажу, и в итоге… дядю лишили всего, что он имел. Директрисой театра стала леди Валериус, а дядя Рауль просто сгинул без вести. Я пыталась его разыскивать, но… я ведь тогда была совсем ребёнком… всё бесполезно… — А вот я, кажется, знаю, куда пропал Рауль. — Гарретт, наконец, вспомнил, что когда-то встречал этого бедолагу. Несколько лет назад, впервые совершая набег на Оперный театр, в пещерах под Старым Кварталом вор наткнулся на одинокого отшельника. Он жил, как бездомный нищий, под зданием театра. И, похоже, бывший директор действительно двинулся рассудком, потому что тогда, общаясь с Гарреттом, он вёл себя очень странно: не разговаривал, а пел. И вообще он пел всё время – его печальные арии о великодушном композиторе Рауле и подлой леди Валериус оглашали подземелья Старого Квартала днём и ночью. Какая-то чушь, вроде: «О, порочная леди, пещерный клад ты присвоить смогла, но зачем же ты всё у меня забрала!..» и «Я знаю дорогу в Оперный дом, но тише мыши нужно быть в нём». — Я уже давно смирилась с мыслью, что мой дядя умер. Но примерно две недели назад я получила письмо. Рауль написал, что жив-здоров и хочет встретиться со мной в таверне «Старый колокол». Конечно же я пошла туда, и это было словно… увидеть, покойника, вернувшегося с того света… Он очень сильно изменился: постарел, подурнел, сильно исхудал, будто высох… И разговаривал он как-то странно… Но, всё же, это был он, мой дядя Рауль… — тут Айрин не выдержала и разрыдалась. Гарретт озадаченно смотрел на плачущую девушку, не зная как поступить. Он наконец понял, кого ему напомнил сегодняшний загадочный покупатель волшебного кристалла. Ульрих Рау – это и есть тот самый безумец из пещер. Рауль Рихтер. Бывший регент и запевала. Его незадачливая племянница продолжала рыдать, всхлипывая и шмыгая покрасневшим носиком. Вор пошарил беспомощным взглядом по полутёмной ванной комнате, нашёл на полке полотенце, и протянув его, проворчал: — Хватит уже реветь, сейчас потоп устроишь… Промокнув слёзы и скомкав в руках несчастное полотенце, Айрин немного успокоилась и перестала плакать. Какое-то время они стояли рядом и молчали. Гарретту это быстро наскучило и он нарушил тишину: — А здесь… найдётся выпивка? — Ну… есть вино. Мне сегодня подарили, после спектакля. — Девушка быстро сбегала в комнату и, недолго покопавшись в вещах, принесла бутылку. — Вот! Какое-то "Коловианское нагорье", но я в винах не разбираюсь... — Отлично! Тебе не помешает сейчас выпить, — вор ловко подцепил кинжалом и выдернул пробку. — Да и мне это пойдёт на пользу. Он уселся на пол, прислонившись к ванной спиной и, сделав добрый глоток из горлышка, довольно ухмыльнулся. — Давай, попробуй, оно вкусное! Айрин послушно устроилась рядом и, пригубив немного вина, продолжила свою историю: — Дядюшка сказал, что сейчас у него всё хорошо. Объяснил, что, покинув театр, он не хотел ни для кого быть обузой и поэтому решил исчезнуть. Но после долгих скитаний, он нашёл верного друга, который помог ему выбраться из нищеты и научил великому искусству. И что теперь он стал совсем другим человеком. Его душа теперь вне пределов страха и обид, а сам он независим и стремится к всепрощению. — Да, уж… Меня это настораживает. А имя нового друга он не называл случайно? — Называл… Азаран, кажется… Вроде бы… Но дядя сказал, что сейчас живёт в его башне в Дейпорте! Азаран, башня в Дейпорте… Гарретт точно знал, что где-то уже слышал это имя. Или читал про него… Но никак не мог вспомнить. Мысль крутилась в голове, ускользая и сбивая с толку. — Ладно, с Азараном разберёмся потом. Ближе к делу. Так почему ты думаешь, что убила тех людей? — Дядя Рауль сказал, что давно уже простил леди Валериус за то, что она так с ним поступила. И хочет сделать ей символический подарок. Он дал мне большую старинную книгу и попросил отнести её в кабинет директрисы в день премьеры спектакля. Дядя рассказал, что эта книга магическая и открыв её, леди Валериус всё сразу же поймёт. В тот момент меня переполняли чувства, и я ничего не заподозрила… Хотя во всём этом был очень странный момент: дядя настаивал, чтобы я тайно подложила фолиант, и ни в коем случае не отдавала его лично в руки… — А что это была за книга? Опиши её! — По виду она была очень древняя… И точно волшебная. На обложке – неизвестные символы и знаки. А ещё дядя попросил меня не открывать и не читать её – ну, я и не стала… Я просто сделала так, как он сказал. Перед премьерой тайком пробралась в кабинет леди Валериус и оставила книгу на письменном столе. После… начался спектакль, и в это время случилось страшное убийство, и деньги похитили… А потом Вы в гримёрке появились, словно ниоткуда… Но, мне кажется, что… Вы – не убийца, иначе зачем… Почему Вы помогли мне тогда? И оставили в живых шерифа Хобба? — Потому что дурак, наверное… Мда… И ты тоже... дурочка... Но не убийца. Уж поверь мне. Просто дура... — Да, я уже и сама это понимаю. Но самое ужасное, что после всего этого – дядя Рауль больше не появлялся. Он опять пропал… Вору показалось, что сейчас девушка снова расплачется, но она только обхватила руками колени, и смирно застыла, безмолвно кусая губы. В ванной повисла тягостная тишина, её нарушали лишь редкие всплески водяных капель, падающих из крана. Глядя на тонкое пламя догорающей свечи, Гарретт размышлял, стоит ли сказать Айрин о том, что её драгоценный дядюшка Рауль Рихтер, возможно, сейчас находится неподалёку – на этом же этаже. Наблюдает, как призванный им Хаунт крушит черепа стражников. Хотя, звуков сражений не слышно, и вообще: как-то слишком тихо стало в отеле. Гарретт отхлебнул ещё вина, удивившись, что бутыль почти опустела. Потянувшись, он встал и вышел из ванной, оставив дверь открытой. Небо за окном уже начинало светлеть. Горизонт, затянутый тучами, прорезали первые рассветные лучи. Настенные часы показывали шесть утра. Давно пора уносить отсюда ноги. Вор подошёл к двери, ведущей в коридор и, присев на корточки, заглянул в замочную скважину. В ярком свете электрического фонарика виднелись только деревянные стенные панели и колышущиеся занавески раскрытого окна. Обещанный пост охраны куда-то испарился. Возможно, стражнику пришлось поспешить на помощь своим коллегам, воюющим с Хаунтом. — Вы уходите? — внезапный шёпот за спиной заставил Гарретта вздрогнуть. Он резко встал и отворил дверной засов, открыто демонстрируя свои намерения. — Да, ухожу. Я и так здесь надолго задержался, — вор насмешливо поклонился и взмахнул рукой, как бы снимая воображаемую шляпу. — За сим – откланиваюсь, мисс Конандра. — Но… Я хотела бы Вас… попросить об одной услуге… — Взгляд Айрин был смущённым и умоляющим. — Какой услуге? — Совсем небольшой, но для меня это очень важно. Если Вы вдруг снова встретите моего дядю Рауля, передайте ему, что я очень хочу его снова увидеть... Он знает, где меня найти. И… Пожалуйста, скажите, как Вас зовут!!! Ну, вот! Какого хрена ей вообще имя понадобилось? И опять... эти огромные влажные глаза... Актриса, Трикстер её забери!.. — Меня зовут Гарретт. И… Спасибо за помощь. — Вор вышел в пустой коридор и осторожно закрыл за собой дверь. * * * После душного гостиничного номера здесь было свежо и прохладно. Ветер из раскрытого окна трепал занавески и задувал на подоконник мокрые снежинки. Поёживаясь от непривычного холода, Гарретт спешно миновал ярко освещённый проход и выглянул за угол. Путь до центральной лестницы был свободен, но в конце длиннющего коридора, рядом с номером Ульриха Рау или, как уже выяснилось, Рауля Рихтера, на посту стояли двое караульных. Видимо, стражники, навалившись скопом, всё же сумели одолеть озверевшего Хаунта. Теперь в отеле всё было спокойно, и охрана просто оберегала место преступления. Конечно вору хотелось разузнать поподробнее, чем всё закончилось. Но для этого нужно было бы опять как-то проникнуть в злополучный номер и созерцать кровавое месиво, оставшееся после побоища. И вот это вот – абсолютно не интересно, да и без верёвочной стрелы на потолочные балки – не взобраться. Поэтому Гарретт бесшумно прошмыгнул на лестницу и, убедившись, что на ней никого нет, быстро сбежал на третий этаж. Здесь было совсем безлюдно и вор, совершив ещё одну перебежку по освещённому коридору, успешно добрался до служебного спуска. Уже на первом этаже, затаившись в тёмном углу, он напоследок окинул взглядом роскошный холл Гранд-отеля. Может, напоследок, порыскать в поисках наживы и вскрыть пару замочков? Уф, в другой раз, пожалуй… Гарретт понял, что эта ночь его совсем вымотала. И единственное, что ему хотелось - поскорее убраться из Солнечного порта, подальше от стражников, безумных оперных деятелей и их трогательных большеглазых племянниц. Тем более, что основную программу вор выполнил: украл магический кристалл, да ещё умудрился попутно набить карманы всякой мелочёвкой. Решено. На сегодня хватит. Сейчас лучшее, что можно придумать – это найти укромное местечко, чтобы хоть немного поспать. Время есть – обратный поезд отправляется только вечером. Идеальным местом для отдыха - будут уже хорошо изученные винные погреба. Гарретт спустился в подвал, выудил из пыльного закутка свой плащ и неспешно отправился в сторону подземного выхода. Минуя многочисленные полки, он выбрал для себя бутылку хорошего вина. Уже подходя к пещерам Контрабандистов, он расчистил местечко в глубокой каменной нише. Здесь было сухо и уютно. Откупорив бутылку, вор поудобнее устроился на расстеленном плаще, и достал из кармана украденный у Рауля кристалл. Он был по-прежнему прекрасен, и сиял в темноте, освещая пространство зеленоватым светом. Гарретт вдруг вспомнил, что, обчищая саквояж сумасшедшего купца, он стащил у него какой-то свиток. Надо скорее его прочитать! Отыскав помятый пергамент, вор углубился в чтение. Судя по всему, это была страница из дневника: «Сегодня мне удалось воплотить многолетнюю мечту - я наконец-то отомстил этой подлой интриганке леди Валериус! Огромный камень упал с моего исстрадавшегося сердца. А ещё я обзавёлся огромной суммой денег. Теперь я смогу совершенно законно выкупить у коллекционера Уилстрема магический кристалл, и даже не придётся использовать Книгу Пепла. О, её сила оказалась ещё мощнее, чем описывал мой учитель Азаран! Существа, которые я могу призывать с помощью этого некромантского гримуара, они - само совершенство: свирепые, безжалостные и подчиняются только мне, даже на расстоянии! Осталось добыть кристалл, а волшебный канделябр я как бы «подарил» племяннице Айрин. Бедное глупое дитя! Я хладнокровно использовал её в своих целях! Но за годы изгнания моё сердце так ожесточилось, что я не чувствую угрызений совести. Я отплачу ей добром. Когда я получу великую власть над человеческим сознанием – девочка будет одной из немногих, кто останется в живых и сохранит разум. Впрочем, надо поспешить – коллекционер Уилстрем написал мне, что у него есть ещё один претендент на покупку кристалла и я не должен допустить, чтобы магический камень попал в чужие руки!» Прочитав эти строки, Гарретт, нашарил рукой бутылку и почти залпом опустошил её наполовину. Вот ведь, Трикстерова засада! А ещё неделю назад всё было отлично: вор придумал идеальный план по ограблению Оперного театра. Ему так нравилось обчищать карманы зрителей – это было как… давно забытая игра! Но именно в этот день племянница опального директора Рауля подбросила леди Валериус Книгу Пепла. Видимо, директриса открыла гримуар, активировав при этом заклинание призыва. Где в это время находился сам Рауль – неизвестно, наверное, поблизости. Как бы то ни было, призванный некромантом Хаунт прикончил и леди Валериус, и стражников. Хорошо, что Гарретт заявился туда, когда уже всё закончилось! Здесь всё понятно. Безумный Рауль связался с некромантом, которого зовут Азаран, тот обучил его тёмной магии и дал ему мощнейший артефакт – Книгу Пепла. Точно! Ведь несколько лет назад, путешествуя по крышам Дейпорта, Гарретт побывал в Башне Азарана! И даже сдуру открыл фолиант с неизвестными магическими глифами, который лежал на столе у некроманта. Тогда тоже сработало заклинание – в результате ошалевший вор, сломя голову, удирал от двух внезапно появившихся зомби... Ещё пара глотков вина - и ситуация почти прояснилась: Рауль хочет совершить какой-то ритуал, который, как он считает, поможет ему захватывать власть над человеческим разумом. Для этого нужен магический кристалл и ещё какой-то волшебный канделябр. Хм… А не тот ли это старинный подсвечник, что приглянулся Гарретту в Оперном театре? Ведь именно из-за него он вернулся в гримёрку Айрин и засветился перед стражниками. А канделябр так и не забрал… Похоже, придётся за ним вернуться. А ещё нужно будет поговорить по душам с Бассо и выяснить у него имя клиента, заказавшего украсть магический камень. Этот неизвестный явно тоже мечтает захватить власть над человеческим сознанием... Вот, бурриковы задницы, и зачем это им нужно? Захватывать мир - это так утомительно... Усталость постепенно взяла своё: предусмотрительно запрятав кристалл в самый глубокий карман, и свернувшись клубочком, Гарретт погрузился в беспокойный сон.