***
Северус проснулся в шикарной постели с бархатным зелёным балдахином на шелковом бело-кипенном постельном белье, украшенном кружевом и ручной вышивкой. Аккуратно потрогал угол подушки, зажмурился, прислушавшись к себе и тишине вокруг, и осторожно сел, осматриваясь. Сквозь плотно задернутые шторы пробивались солнечные лучи, от окна веяло прохладой, а на больших напольных часах была половина десятого утра. Неистребимая привычка просыпаться в шесть его сегодня подвела. Что и неудивительно. Он нашёл взглядом приоткрытую дверь, за которой виднелся край купели, медленно встал, отметив, что ноги по щиколотку утонули в роскошной белой шкуре неизвестного зверя, и сделал было шаг вперёд, повинуясь зову природы, как позади раздался хлопок. Резко обернувшись, Северус, приподняв бровь, вопросительно уставился на хлопотавшую вокруг него вчера домовушку. — Лики приветствует молодого хозяина. Лики может помочь ему с утренними делами и проводить к завтраку, хозяина ждут в малой столовой. Лики уже хотела будить хозяина, но он проснулся сам. — Хозяина? — удивился Северус, вспоминая в деталях вчерашний день, который хотелось навсегда забыть. Как и всё, что предшествовало ему ранее. — Бывший хозяин Абрахас подарил Лики хозяину Северусу. Лики рада. Лики всё равно должна была скоро покинуть дом, Лики выросла, и для неё не оказалось здесь места. Лики рада, что у неё теперь такой сильный хозяин. Лики будет хорошо заботиться о своём хозяине и его наследнике! При упоминании о наследнике Северус скривился и с тоской подумал, что сделать вид, будто ничего не происходит, не выйдет. Беременность не рассосётся сама, Хогвартс, скорее всего, скоро придётся оставить: быть мишенью для любопытных взглядов и насмешек он не собирался. И сообщать о чем-либо Блэку, которого теперь ненавидел ещё больше, чем до того, как полюбил, он не собирался тоже. Справится сам. Как-нибудь справится. — Хозяину нужно выпить зелья, нужно позаботиться о малыше. Лики сейчас всё принесёт. А потом хозяину нужно в ванну, чтобы позаботиться о себе. Лики ему поможет. Лики сейчас вернётся! Домовушка с хлопком исчезла, а Северус растерянно сел обратно на кровать. Зачем это всё Люциусу? Да, они дружили, но дарить домовика простому полукровке, принимать его в меноре, как дорогого гостя, снабжать дорогущими (ему ли не понимать!) зельями для поддержания мужской беременности… Зачем это ему? Чем Северусу потом расплачиваться за эту помощь? И, главное, зачем это его отцу?***
Завтрак Северус еле пережил. Лорд Малфой блистал улыбками и хорошим настроением, сыпал остроумными репликами и комплиментами (он что, девка на выданье, что ли, отпускать в его адрес такие замечания?). Приходилось, сцепив зубы, молчать и улыбаться. Благо мать научила его, какой вилкой есть рыбу и как правильно держать в руке нож. Опустившаяся, вечно пьяная и больная, по воспитанию она оставалась леди и успела привить ему необходимые манеры до того, как сила воли и здоровье окончательно ей отказали. Потому он чувствовал себя за одним столом с лордом Малфоем неуверенно, но терпимо. А вот Люциус сидел с такой прямой спиной, будто привязал к ней палку, улыбался вымученно, отвечал односложно и не поднимал глаз от тарелки. Наконец этот кошмар, именуемый парадным завтраком и состоящий из нескольких перемен блюд и восхитительно пахнущего кофе, который ему категорически запретили, налив вместо него лечебный травяной отвар, закончился, и Северуса забрал с собой врач, чтобы закончить начатое вчера обследование и дать все необходимые рекомендации. А Люциус остался в малой столовой наедине с отцом. Лорд Малфой, взяв у Тинки утреннюю сигару и дождавшись, пока в кофе подольют коньяк, задумчиво посмотрел на сына. — Твоё поведение из рук вон, — Абрахас сделал первую затяжку и прикрыл от удовольствия глаза. — Малфой должен в любой ситуации безукоризненно держать себя в руках. Ты заставляешь меня думать, что я уделял недостаточно времени твоему воспитанию. Что с тобой? Любая возможность укрепить влияние рода должна поднимать настроение. Мальчик не понимает, какую ценность приобрёл теперь, и этим нужно воспользоваться с максимальной для нас выгодой. — Прости, отец, я плохо спал сегодня. Кошмары мучили, — Люциус поёжился и с тоской покосился на коньяк. — Я понимаю, что на первом месте стоят интересы рода, но он мой друг. Я хотел бы, насколько возможно, учесть и его интересы. Что ты собираешься делать? — Варианта два, и нужно решить, какой в данной ситуации наиболее выгоден. Для всех заинтересованных лиц, не дергайся, — Абрахас задумчиво посмотрел на сына. — Ты так беспокоишься о нём, что не будь я уверен в твоей любви к Нарциссе, заподозрил бы здесь сердечный интерес. Нам не нужна ненависть будущего лорда Принц, а вот его благодарность и магический долг очень даже не помешают. Я не собираюсь неволить мальчика. Напротив, я собираюсь максимально учесть его интересы наравне с нашими. Люциус облегчённо выдохнул. Осталось убедиться, что отец правильно понимает, в чем заключаются интересы Северуса. Вот только… — Будущего лорда Принц? Ты уверен? Я думал, что сам Северус стать лордом не сможет, только его сын или внук? — Люциус, не разочаровывай меня окончательно, — Абрахас стряхнул пепел и вновь затянулся. — Северус последний из рода. Да, он полукровка, но он унаследовал все родовые дары. Гениальный зельевар — не удивляйся, позволил бы я иначе эту дружбу. Свой личный зельевар под крылом, способный сварить сложнейшие зелья в кратчайшие сроки, — это отличный козырь в рукаве. Ты очень порадовал меня, предложив покровительство мальчику. Далее. Он родился с врожденным блоком, это я проверил сам, и, значит, унаследовал и дар оклюмента. Я думаю, что он унаследовал и дар боевого мага: ваш профессор ЗОТИ в восторге от его способностей, я связался с ним ночью. Три родовых дара в одном ребенке! К тому же маг, способный стать носящим, — это показатель силы рода и его гордость. Северус же понёс от Блэка без помощи ритуалов, ты представляешь, насколько он должен быть для этого силён? Даже если их векторы идеально совпадают, иначе сам факт такого зачатия будет невозможен. И, зная всё это, по-твоему, лорд Принц не примет такого внука? Да, он вычеркнул из рода дочь, но внука примет обратно. С радостью и гордостью. Тем более, что других наследников у рода Принц нет. Вопрос только в том, что делать с Блэками. Ведь этот малыш — первенец Сириуса. Первенец первенца, зачатый магически от идеально подходящего партнёра. Чистокровный — подаренные самой магией дети всегда несут в себе чистую кровь. Даже снобы Блэки не смогут не понять, что сильнее ребёнка у Сириуса не будет никогда. По всем магическим законам именно этот малыш должен стать в будущем лордом Блэком. И не разгневаю ли я магию, если мои действия этому помешают… — И как ты себе это представляешь? — Люциус, внимательно слушавший отца, нахмурился. — Северус никогда меня не простит, если Блэку станет известно о сыне. Как по-другому сделать малыша наследником Блэков при живом гулёне-отце, кроме как родить его в законном браке? — А вот здесь, сын, мне нужно хорошо всё взвесить. И для начала пригласить на обед лорда Принца.***
Постояв пару минут перед дверью и обругав себя за трусость, Люциус тихо постучал. Ему придётся смотреть другу в глаза и ничем себя не выдать, так что нужно собраться и выкинуть из памяти получужие-полусвои воспоминания. — Заходи. — Ты как? Пришёл в себя? Что сказал метр Делани? Люциус сел на пол рядом с Северусом, прислонившись спиной к резной спинке кровати. Тот безучастно смотрел в камин, пропуская между пальцами белоснежный ворс ковра. — Хорошо всё. И «мамочка», и ребёнок чувствуют себя отлично. Осмотр раз в неделю, дорогущие зелья каждый день, каждое из которых стоит дороже, чем мои ежегодные сборы в Хогвартс. Правильно питаться, ежедневно гулять и не нервничать. Ты знаешь, что это мальчик? Он сказал, от магической беременности всегда рождается мальчик. — Северус… — А, ещё мне через пару месяцев нельзя будет на пушечный выстрел приближаться к лаборатории, так как магия перестанет меня слушаться. Хорошо, шестой курс уже закончится. На седьмой придётся брать перерыв. Мерлин, Люц, как я умудрился так влипнуть? Где была моя голова? Чем я думал, доверившись Блэку? И как, как они могли так поступить? Да, мы ненавидели друг друга с первого дня, но одно дело сломать руку или испортить мантию, и совсем другое — то, что они сделали. Люц, как можно такое сотворить с другим, объясни мне? И как мне жить теперь с этим? Как мне с этим дальше жить? — Сев, все наладится. — Чем я расплачиваться с тобой буду, а? За колдомедика и все эти зелья? Я ведь не могу себе позволить от них отказаться. — Родишь ребёнка, выучишься на мастера зельеварения и рассчитаешься со мной полностью лет за пять. Я ещё и в плюсе останусь, вот увидишь, так как возьму долг с процентами, — Люциус обнял его за плечи и притянул к себе. — Все наладится, Сев. Дети — это чудо. За подаренного магией ребёнка большинство родов отдали бы содержимое половины своих сейфов, не задумываясь. Сириус идиот. Ты понимаешь, что в твоих руках сейчас самое главное сокровище рода Блэк? — О чем ты? — Северус привалился к чужому плечу и расслабился. — Какое сокровище? Я безродный полукровка, и он бастард-полукровка. Зачем он Сириусу? Люциус помолчал, раздумывая. Он не знал планов отца, так как их ещё толком не было, и не знал, может ли объяснить Северусу сейчас настоящее положение дел, ничего нечаянно не разрушив. Так и не придя ни к какому выводу, он решил сначала прояснить другой мучающий его вопрос. — Сев, а колдомедик объяснил, почему это вообще произошло? Ну, кроме того, что Блэк идиот. Как оказалась возможной твоя беременность? Северус поморщился, не открывая глаз. — А здесь, похоже, слились воедино феерический долбоебизм Блэка и моё фантастическое везение. Так как залететь без обрядов я мог при одном единственном варианте, если верить вашему метру. При стопроцентном совпадении вектора магии и при использовании определённой разновидности зелья мужской беременности, которое в древние времена использовалось как раз для принудительного зачатия ребёнка при этом самом совпадении. И сам факт зачатия оправдывал применившего зелье в глазах магии и вынуждал род носящего заключить нежеланный брак, так как обратное было прямым сопротивлением её воле. Я описал своё самочувствие и поведение метру, и он подтвердил, что это было именно оно. Причём настроенное на Блэка, так как подчинялся я Блэку. Противозачаточные чары, кстати, тут роли вообще не играли, и ничего бы не изменили. Скорее всего, он заказал зелье у подпольного мастера, описав нужное ему действие. И тот изготовил заказанное, проигнорировав возможный побочный эффект и не сообщив о нём этому идиоту, так как если в редчайшем случае зачатие происходит (чего за последние триста лет ни разу не было), это, опять же, воля самой магии, а кто мы такие, чтобы спорить с её волей? — Воспользоваться зельем, даже подробно не разузнав о побочных эффектах. Блэк действительно идиот, — прошептал потрясенный Люциус. — Этот непреложный факт ничуть меня не утешает сейчас. Северус положил ладонь на живот и прислушался. — Знаю, что не могу его пока слышать и чувствовать, но как беснуется магия, ощущаю очень хорошо. Я его оставлю, у меня нет выбора, но я так боюсь, что не сумею его полюбить. Он ни в чем не виноват, Люц. Ни в моей глупости, ни в жестокости Блэка. Люциус крепче прижал к себе друга и, глядя в огонь, прошептал: — Всё будет хорошо. Вот увидишь.***
Октавиус Принц задумчиво смотрел на лежащее перед ним письмо. Абрахас Малфой, лорд Малфой, самый изворотливый и беспринципный змей среди известных ему магов, просил о срочной встрече, подтверждая просьбу заверениями о ждущем его приятном сюрпризе, касающемся предоставленного магией шанса для почти погибшего рода Принц. Письмо принёс утром угольно чёрный филин, такой же надменный, как его хозяин. Почти десять лет назад Октавиус был вынужден принять решение магии, узнав перед повторной женитьбой о собственном неизлечимом бесплодии. Принял то, что в наказание за его самолюбие и гордыню род канет в небытие, сейфы отойдут гоблинам, а менор разрушится. Он разорвал помолвку накануне свадьбы, заперся в меноре и отключил от сети камин, оставив доступ в дом только совам. У Принцев с Малфоями было немало совместных предприятий, потому письмо поначалу не удивило. Теперь же… О каком шансе идёт речь? Эйлин мертва, других детей у него не было. Или были? Могло ли такое быть, что у него есть где-то ещё один, неизвестный прежде, ребёнок? Гобелен не укажет бастарда, не введённого в род. Так вдруг… Октавиус отвык от людей и отчаянно не хотел прерывать своё одиночество, но слов на ветер Абрахас никогда не бросал. Что ж, он увидится с ним. И если это просто способ выманить его из менора, найдёт, как максимально неприятно выразить зарвавшемуся лорду Малфою всю степень своего неудовольствия.***
За два дня Северус безумно устал от Малфой-менора. Он не знал, как реагировать на приторно вежливого лорда Малфоя, прежде кривившего при виде него свой аристократичный нос, а теперь чуть не поправлявшего ему подушки. Его пугал бледный Люциус, который был непривычно тих и явно недоговаривал что-то. Его напрягали броская нарочитая роскошь менора и своё ему несоответствие. Северус хотел обратно в Хогвартс. Оправившись от произошедшего, приняв факт своей беременности, пусть пока и не определившись в отношении к ребёнку, он жаждал действий и возможности напоследок глотнуть хоть немного свободы. Он жаждал поквитаться с мародёрами, закончить самые срочные эксперименты и доучиться шестой курс. А там… Северус без ложной скромности осознавал свою гениальность в зельях. Да, Люциус стал ему настоящим другом. Но он не приблизился бы к нему ни на шаг, не будь эта дружба выгодна ему в будущем. Ничего не изменилось, просто его долг перед Малфоями станет чуть больше, а отдавать его придётся чуть дольше. Он справится. И даже если не сможет полюбить сына, даст ему достойное детство и воспитает, как должно. Уже вечером они вернутся обратно в Слизеринские подземелья. Осталось только пережить сегодняшний ужин. Занятый своими мыслями, Северус вздрогнул и растерялся, когда лорд Малфой встретил его словами: — О, а вот и Северус! Лорд Принц, позвольте вам представить вашего внука, Северуса Снейпа.***
Абрахас встретил его лично, всем видом источая предвкушение и довольство. Пройдя за хозяином в кабинет и теряясь в догадках, лорд Принц благосклонно принял наполненный до краёв стакан, окинул внимательным взглядом не изменившуюся за десять лет комнату, подождал, пока Малфой с комфортом устроится в своём любимом кресле, больше похожем на трон, и нетерпеливо спросил: — Что за игры, Абрахас? — Мерлин с тобой, Октавиус, какие игры! — тот довольно прищурился, рассматривая на свет великолепный коллекционный виски, доставаемый по особым случаям. — Никаких игр. Сегодня счастливейший день для Принцев, ибо магия и впрямь сжалилась над тобой, не знаю, правда, за какие заслуги. И для меня, поскольку ты дорого заплатишь за мою помощь. Я ничего не делаю бесплатно, но по старой дружбе я первым пришёл к тебе, а не к Вал, что ты, безусловно, оценишь. Предлагаю за это выпить! Октавиус подобрался, но, кивнув и отсалютовав стаканом в ответ, принялся смаковать драгоценный напиток, не сводя глаз с хозяина дома. Минут десять они в молчании предавались удовольствию и играли в гляделки. Наконец Абрахас рассмеялся и заговорил: — Ты во мне так дыру прожжешь. Хорошо. Тогда начнём с такого вопроса. Скажи мне, пожалуйста, дорогой друг, почему ты изгнал из рода свою единственную дочь? Октавиус раздражённо фыркнул. — Ты прекрасно знаешь ответ на него. Мы в своё время столько пили по этому поводу, не вижу смысла сейчас повторяться и ворошить прошлое. — И тебя никогда не интересовала её дальнейшая судьба? — с любопытством спросил Абрахас. — Я знаю, что её магл вскоре спился и начал её избивать. Я связывался с ней несколько лет назад и предлагал вернуться. Восстановить Эйлин в правах было невозможно, но её дети могли стать наследниками Принцев и спасти род. Эйлин отказалась. А год назад мне сообщили, что её муженек всё же забил жену до смерти. Знал бы ты, как я жалею, что не догадался сам оборвать его жизнь до того, как это произошло, — Октавиус с трудом удержался от того, чтобы запустить стаканом прямо в самодовольную рожу Малфоя, который, похоже, забавлялся ситуацией. Но он пока не мог себе этого позволить. — Не кипятись, — поднял руки Абрахас. — Я спрашиваю не просто так. Дело в том, что Эйлин в браке родила сына. И, судя по недавно открывшимся обстоятельствам, с её браком всё было очень и очень непросто. Потому что этот мальчик — истинный подарок и благословение от магии для твоего рода. — О чем ты говоришь? — лорд Принц нервно подался вперёд. — Эйлин, к моему горю, была весьма слабеньким магом. Ни к чему хорошему её брак с маглом, да ещё и на фоне отречения от своей крови, привести не мог! Я поэтому даже не интересовался её детьми, не было смысла! — Не было смысла, говоришь? — лорд Малфой немного потянул эффектную паузу. — Не было смысла, значит. Тогда как тебе такое: сильнейший дар зельевара, по некоторым мнениям, гениальность. Врождённый ментальный блок. Дар боевого мага. И зачатие ребёнка при приёме модифицированного под насильственное зелья мужской беременности с первой же попытки! Не было смысла? Октавиус Принц ошеломленно откинулся на спинку кресла. Носящий маг со всеми родовыми дарами Принцев. Благословение магии. Но как?! Да, Абрахас прав. Он сильно ему должен, раз, судя по всему, узнал об этом раньше второго отца. И он заплатит. Не торгуясь.