RED

— Смотри на дорогу, туманом затягивает, — тихо сказал Бретт, глядя в своё окно. Эдди ничего не ответил. Спустя какое-то время он потянулся и, зажмурив глаза, резко открыл их, проморгавшись. Он устал. Шея жутко болит. — Ты как? — спросил Бретт, повернув к нему голову. — Нормально, — бодро ответил Эдди, стараясь не смотреть на Янга. Тот лишь поджал губы и снова отвернулся. Он слишком переживал. Причём не столько за дело, сколько за состояние своего напарника. Они собирались ехать завтра, чтобы Эдди немного передохнул, но ближе к вечеру он сказал, что они едут сейчас. — Что будешь делать, когда закончим задание? — не меняя интонации, спросил Чен. — Когда закончим? — Бретт поник ещё больше. Даже рожа его напарника приелась за это время настолько сильно, что не хотелось и думать о том, что когда-нибудь они разойдутся, как в море корабли, и больше не увидятся. — Буду учить молодняк, наверное… — О-о, да, мама Янг, у тебя точно получится, — засмеялся Эдди, — ну, чего ты, сразу осядешь? А как же игра? Выброс адреналина? — Я не получаю его на своих заданиях. Они слишком скучны. Даже когда я из-под носа увёл чужую жертву на Садовой… Эдди резко ударил по баранке, — чёрт возьми! Так это ты был?! — рявкнул он. — А, то твоя была… Да всё равно скука, — не обратив внимания на резкую смену настроения в голосе и на лице напарника, без интереса протянул он, закидывая голову назад.

***

— Я пойду с западной стороны, а ты — с восточной. Не проморгай! — объявил Эдди, подхватывая футляр. — Угу, — тихо отозвался Бретт. Его брал мандраж, словно предвещая что-то плохое. Напарники стоят с разных крыльев особняка. Здесь даже нет охраны. Более того, особняк не обнесён забором. Это внушало ещё больший страх и неопределенность.

***

Спустя время ожидания, Бретт уловил еле слышный звук шагов. Хозяин дома проходил в залу через небольшой коридор. Борясь с самим собой, Бретт начал играть. Громко, чётко, технично. Хозяин по ту сторону раскрытого окна остановился, обернулся и рассмеялся. — Похоже, у нас завелась мышка, — улыбаясь, проговорил он и, заглянув за дверь залы, вышел с инструментом. «Бретт, беги!» Кричал мозг, но ноги не слушались. Он стоял, как вкопанный, и с ужасом наблюдал за действиями Линг-Линга. Партита си бемоль мажор. Она с такой лёгкостью и игривостью сошла со струн его скрипки, что казалось, будто он играет гамму. Бретта буквально вывернуло наизнанку. Он долгие годы мучил жертв, загоняя их в сумасшествие, но никогда не испытывал этого на себе. Многочисленные мелкие порезы, оставляющие кровяные пятнышки на рубахе, исполосовали его тело, голова кружилась так, будто он находился в центрифуге. — Понимаешь, дорогой мой, — начал Линг-Линг, как будто беседа проходила за чашечкой чая, — я хотел пойти спать, а ты помешал мне. Я не люблю, когда мне мешают. По щекам Бретта бежали слёзы, боль была просто невыносимой, но когда он хотел закричать — крик застревал в горле, не выходя наружу. — Я бы с удовольствием убил тебя, — продолжал Линг-Линг, — тем более, что смотреть на тебя довольно занимательно, ведь ты не можешь позволить себе потерять лицо даже на грани смерти. Но я не буду убивать тебя. Лучше вернись к своим и скажи, чтобы не совались сюда, иначе…- он прижал смычок к струне и Янг свалился на колени, изо всех сил пытаясь не выронить из рук инструмент, — ну вот и всё, иди, и чтобы я больше тут никого не видел. И он ушёл от окна, поставив его на проветривание. Бретт тихо всхлипывал, не имея сил подняться с земли. Всё тело жутко ломило, перед глазами плыло и даже свет из окна, освещавший какое-то пространство вокруг него, не помогал различить хоть что-нибудь. — Эдди… Эдди.! — тихо шептал он, плача.