***
[In This Moment — As Above, So Below] Взрыв. Громкий. Оглушающий. Разрывающий перепонки противников, но оставляющий его сознание трезвым и несокрушимым. Даже вопреки бьющему в виски адреналину, он держал мысли под контролем и делал ровно то, что от него требовалось. За прошедший год, Кацуки действительно повзрослел, и уже с неким подозрением смотрел на прежнюю версию себя. Потому что сейчас, он прекрасно знал это, прежний он действовал бы по-другому. Более решительно. Выбиваясь вперёд. Разбрасывая своих врагов во все стороны ради достижения главного результата. Лишь бы быть первым. Но сейчас всё было иначе. Руки неприятно горели, а он думал лишь о том, чтобы обезвредить как можно больше этих чудаковатых фанатиков, что-то кричащих на латыни… Господи, ЛАТЫНИ!!! Неужели в их время кто-то вообще учил этот чёртов язык?! Хотя, Бакуго не смел оспаривать тот факт, что использование неизвестного остальным языка для переговоров во время сражения было весьма эффективно. Впрочем, настолько же и бесполезно. Взрыв, дёрнувший крепко сжатое мышцами тело вперёд, чтобы увернуться от атаки сзади, и очередной фанатик оказался без сознания, так и не сумев закончить предложение. Ещё один взрыв. Ещё один потерявший сознание противник. Но он почему-то не чувствовал прежнюю эйфорию от сражений, как это было раньше. И это непреходящее чувство. Будто что-то было не так. Он словно нутром чувствовал какой-то непонятный, едва осязаемый, скрытыми под плотными перчатками кончиками пальцев подвох, но когда пытался капнуть глубже, чтобы дотронуться, сталкивался лишь с глухой пустотой, за которой ничего не было. А ведь всё так спокойно начиналось. Две недели стажировки тянулись до безумия медленно. И дело было даже не в том, что он скучал. О нет. Бакуго Кацуки и скука? Никогда. Он не скучает. Он вообще не знал значения этого странного сухого слова. Он просто бесился. Когда просыпался посреди ночи, изголодавшийся по лицезрению голубого океана глаз. Когда натыкался в списке контактов на знакомый номер, скрытый под саркастичным именем контакта. Когда невольно воссоздавал в сознании её образ и чувствовал тонкий аромат роз вокруг. Пусть и понимал, что всё это нереально. Но так ему становилось спокойнее, а нарастающий гнев, подобно упавшему кубику льда в тёплую воду, постепенно растворялся, смешиваясь с окружающей субстанцией. Даже тогда, когда тёплый лоб коснулся окна машины, ощутив частички прохладной пасмурной погоды снаружи, и взгляд тут же перефокусировался с бесформенных капель, неспешно стекающих по стеклу, на давно сменившуюся обстановку красивых однотипных зданий центра города. А ведь он даже успел подумать, что окраины Сугакавы больше напоминали какую-то опустевшую из-за неожиданной срочной эвакуации деревушку, нежели обычный жилой район. Хотя, Кацуки и не ожидал большего от одного из самых бедных регионов страны, который держался исключительно на добром слове и надеждах местных жителей, что однажды в их захолустье появится ребенок, который в будущем станет выдающимся героем, чем и сможет привлечь к увядающему уголку Японии хоть какое-то внимание. Вот только годы шли, а людей в Сугакаве становилось всё меньше. «Как будто бы нормальные люди загорятся желанием жить здесь» Бакуго с отвращением фыркнул своим мыслям, в тусклом отражении окна заметив недовольную гримасу с плотно сомкнутыми губами и сморщенным лбом. Как обычно устрашающе, но лично ему было плевать. Главное, не выражение лица, а результат. А у Кацуки с этим никаких проблем не было, особенно в последнее время. — Сегодня у нас важная миссия. Именно так Энджи Тодороки начал свой недавний утренний монолог, рассказывая о важном задании на сегодня. — Несколько дней назад в офис поступил запрос на поиск пропавшей девушки. После проведенного расследования выяснилось, что Хугивара Мэрико на самом деле исчезла около месяца назад, но ведомые отговорками местного отделения полиции родители естественно думали, что расследование постепенно движется, пока не получили заключение о закрытии дела в связи с отсутствием доказательств. С копией заключения вы можете ознакомиться на последнем листе в папках с полной информацией о предстоящей миссии перед вами. Как обычно спокойное выражение лица. Как обычно лишь краткий и беглый взгляд по присутствовавшим в переговорной героям, которых, непривычно, было больше обычного: едва ли не весь состав основных сил офиса Старателя. — Изначально это дело должно было быть передано в другой геройский офис, который занимается непосредственно расследованием и поиском пропавших людей, если бы не одно так называемое «но». — Заключение накрапано на коленке с явным натягиванием фактов, которые им якобы не хватает, — Кацуки неспешно перевёл взгляд с далеко не маленькой папки на продолжившую речь помощницу Старателя. — Полное заключение нашей экспертизы с учетом имеющихся на руках доказательств и проведенным внутренним расследованием так же есть в ваших папках. — Да, после проведённого расследования с нашей стороны, девушку удалось найти, а также определить группировку похитителей. Точно сказать трудно, но по нескольким личностям, которых удалось определить, можно сказать, что это некие фанатики, но и среди них есть люди с опасными для окружающих причудами. Ещё в тот момент Кацуки прищурился, с подозрением переводя взгляд обратно на папку. Желудок как-то странно и до безумия необычно начал скручиваться в непонятный узел, вызывая до ужаса непривычное тошнотворное чувство. — Как вы понимаете, действовать также придется быстро и скрытно с минимальным ущербом для окружающих зданий. Полиция в том районе, скорее всего, как-то связана с пропавшей девушкой, поэтому об их поддержке на это время придется забыть. Первичная задача — спасение девушки. Вторичная — поимка похитителей. В миссии будет задействовано три отряда: первый — основная группа для атаки и спасения Хугивары; вторая занимается отцеплением полицейского отделения в данном районе, чтобы те в случае непредвиденных обстоятельств не вмешались (в вашем случае использование силы строго запрещено, пока они первые не нападут); третий отряд занимается эвакуация людей из ближайших жилых домов. Обо всех остальных деталях вы можете узнать из документов перед вами. Как обычно краткая вводная информация по их следующей миссии и ничего лишнего. Это Бакуго нравилось больше всего. Хотите — читайте. Не хотите — не читайте, но если налажаете на задании, вам не поздоровится. Вот только второкурсник так ни разу и не увидел ни единого участвовавшего в серьезных миссиях героя, который не прочёл бы полную информацию. Вот вам и разница между профи и второсортными слабаками. Машина резко остановилась, и от столкновения с впереди находящимся сидением его спас только ремень безопасности. Кацуки тут же перевёл взгляд сначала на водителя, а после — в окно. Огромные капли на стекле мешали разглядеть полную картину, но даже по тем крупицам оставшегося пространства для обзора парень понял, что они приехали. Даже дольше ожидаемого. Дверцы машин с характерным щелчком начали открываться друг за другом, и спустя меньше, чем десять секунд, все герои уже стояли на улице, ощущая остаточные капли проливного дождя на своих геройских костюмах. А потом… — КАЧАН! Крик. Громкий. Оглушающий. Поневоле заставляющий обратить внимание. И ещё один взрыв. А потом он даже не заметил, насколько же быстро умудрился перевести своё сознание в боевой режим. Быстрее, чем щёлкнуть пальцами. Один взрыв и мысли начали крутиться совсем иначе. Словно на граммофоне кто-то очень быстро поменял пластинку. — ЧЕГО ТЕБЕ БЛЯТЬ НАДО?! Коротко. Одновременно со взрывом, заставляющее тело поддаться инерции и развернуться для мощного и крепкого удара по очередному подоспевшему противнику. И ему было абсолютно плевать, что половина его словно могла смешаться со звуками сдетонировавших мин. Просто. Блять. Плевать. На всех и вся. Кроме их главной задачи. — Проход. Там. О да, чёртов Деку таки услышал. Прекрасно. Хоть в чём-то он не был настолько никчёмен. Но сейчас было совсем не до язвительных комментариев. Потому что что-то в желудке упало вниз, своим оглушительным ударом смешавшись с очередным взрывом. Оглушительная ярость. Сжавший горло адреналин. И непонятное, разбавленное привычными эмоциями чувство на кончике языка. Так приторно и горько одновременно, что захотелось сплюнуть. Вот только это не была кровь. А лучше бы она. Кацуки очнулся только тогда, когда, сорвавшись, уже был на полпути к машинально заданной мозгом цели. Пока красные лампочки в голове мигали настолько ярко, что слепили его крошечные остатки самоконтроля. Пока это чувство уничтожало остатки рациональности. Пока он сходил с ума от непонимания. Слишком похоже. Слишком странно. Слишком быстро, чтобы успевать контролировать это неопознанное чувство. Что-то было не так. Определенно. Нечто, сжимающее поджилки и заставляющее ускоряться и обходить противников на пути. Пусть тот же Деку, следующий за ним, разбирается с ними. Нужно было спешить. Потому что иначе… иначе… казалось, он бы умер. И в ту же секунду, словно по моментальному приказу сознания, пальцы коснулись двери. Такой холодной и уродливой, что хотелось моментально отступить и направиться к другой, но Бакуго переборол это чувство. Просто через элементарное «надо». Просто потому что он должен был стать героем номер один. Потому что проходить через такие препятствия было частью сложного извилистого пути. И он повернул ручку, едва ли не сразу пожалев о содеянном. Нет. Потому что в ту же секунду он пожалел. Потому что… потому то… он не знал. Как. Что. Зачем. Просто. Блять. Почему всё обернулось именно так, как случилось. [Zero 9:36 –In My Hands] Нет. Нет. Нет. Сто раз НЕТ. Но губы уже невольно произносили одно единственное имя, пусть сознание до последнего отказывалось верить увиденному. — Мирей… Такого не могло быть. Пошли все нахер. Но он не верил тому, что видел. Просто не могло. Но тело. Фигура. Рост. Волосы. И что-то все равно не так. Мозг начал работать на износ. Моментально. Воспроизводя их последнюю встречу, параллельно прокручивая в голове другие их более близкие моменты, чтобы успокоиться. Нет. Не она. Волосы чуть коротковаты. Глаза не обладали столь холодной голубизной. А фигура была не такой утонченной. Но так похожа… Какой практически была в тот момент, когда он нашёл её, пробив стену между их номерами… А камень с лёгких уже успел пролететь половину желудка, когда столкнулся с той сраной неопознанной пустотой. И Кацуки тут же понял, что это было на самом деле. Как бы ни пытался отрицать. Страх. Это был он. Такой элементарный. Приторный. Граничащий с желанием разорвать всё вокруг. Только от вида этой картины. Только от одного осознания, что это могла бы быть она. Только от всего этого… Зубы непроизвольно сжались настолько крепко, что могли разорвать любого, а по спине в тот же момент прошла дрожь. Это было неспроста. Бакуго был уверен в этом точно. Таких совпадений вообще не существовало. И не должно было существовать. — Что было на том видео, из-за чего ты настолько сильно взбесился? — Похабные вещи, которые маленьким девочкам смотреть строго запрещено. Словно кто-то специально нашёл похожую девушку, специально одел в то, в чём Мирей была в тот день… специально изуродовал так, как на тех видео… Специально… Кацуки тут же бросился к похищенной девушке, отцепляя все те крепления, которые сдерживали истощённое уставшее тело от пыточного кресла. Он не знал, сколько точно времени ушло на попытки разорвать оковы, но когда он закончил, сильные руки ощутили вес исхудавшего тела, а нос непроизвольно сделал вдох, чтобы убедиться окончательно, что это не она. Запах. Молоко, корица и что-то ещё. Совсем не то. Слишком не так, как надо. Ему нужно было другое. Срочно и сейчас. Просто, чтобы успокоиться. Иначе, всё внутри разорвалось бы. Руки спешно нашли тонкое расцарапанное запястье и нащупали пульс. Но словно специально, Бакуго не сразу ощутил ответный желаемый удар. Лишь слабо. Но всё ещё жива. Алые глаза осторожно коснулись лица девушки, боясь найти похожие черты, но чем дольше он смотрел, тем больше убеждался, что они совсем различались. И хуже всего, это вызывало давящее облегчение где-то между лёгкими и сердцем. Как бы противно от того не было. — Эй, очнись… Он ужаснулся. Голос. Да что же, чёрт подери, происходило? Почему он дрожал? Почему чувствовал, будто бы на его руках вовсе не Хугивара? Почему испытывал грёбанное дежавю? Почему перед глазами снова всплывала та картина? Почему она перекрещивалась с воспоминанием последней улыбки Мирей? Он не понимал. БЛЯТЬ! ПРОСТО КАКОГО ХРЕНА? ПОЧЕМУ ОН, БАКУГО КАЦУКИ, СО СТРАХОМ СМОТРЕЛ В ЭТИ ТУСКНЕЮЩИЕ ГОЛУБЫЕ ГЛАЗА, КОТОРЫЕ СМОТРЕЛИ НА НЕГО, БУДТО БЫ РАЗГЛЯДЫВАЯ ДУШУ?! — Почему я… А он и не знал… он совсем не знал, что ответить. Почему? Потому что так решила судьба. Потому что ты не она. Потому что он сделал бы всё, чтобы спасти её. Потому что подсознательно знал, что она была в безопасности. Вот только спустя столько битв, столько испытания, он снова ощутил, насколько же был беспомощен. Спустя все пройденные испытания Кацуки только и мог, что смотреть на медленно закрывающиеся голубые глаза, с ужасом вспоминая те слова, сказанные Горо перед тем… — Думаешь, это конец? Ты ещё пожалеешь, что решил вмешаться, грёбанный школьник с синдромом героя. Перед тем, как его усадили в полицейский фургон. Это ведь был конец. Слова отчаянного идиота, которого должны были упечь за решётку на долгие годы. Он точно был уверен. Бесспорно. Бакуго был готов поклясться всем, что только у него было. Кроме неё, конечно же. Он до сих пор следил за новостями. В каждую свободную минуту жадно выискивал любую информацию касательно того ублюдка, его невинно хлопающих глаз и показаний в суде. Но всё ведь шло так, как надо. Она была в безопасности. Мирей была максимально ограждена от этого психопата. Тогда почему? Почему опять? Почему он держал мёртвую почти-копию Мирей? Почему эти омерзительные убийства с похищениями и пытками продолжали происходить? Почему с каждым разом, с каждой блядской смертью немного ближе к их академии? Он думал, что это совпадение. Не более того. Но сейчас, когда он держал на руках мертвое тело копии Мирей, Бакуго не думал сомневаться, что те случаи были не просто совпадением, они были закономерностью. Совпадения могут произойти единожды, дважды, но, когда это происходило трижды, это становится закономерностью. В этом Кацуки никогда не сомневался. А в голове продолжало крутиться всего лишь одно имя, которое он уже был не в силах держать в своём сознании. Но первый слог сорвался лишь с губ, пока последующий был выдан хриплым уставшим голосом. — …Рей… Ему нужно было убедиться. Прямо сейчас. И срать на время. Ему нужно было знать, что она в порядке. Потому что иначе… иначе… та отчаянная злость, что неистово кипела в нём, превратилась бы в бушующий огонь ярости. — Запомните ещё кое-что: кто бы из вас первым не обнаружил девушку, необходимо немедленно сообщить всем остальным и тут же обеспечить её эвакуацию. Те, кто будут поблизости, прикрывают в случае нападения. Эти слова Старателя эхом пронеслись в подсознании, вынуждая свободной рукой дотянуться до наушника и нажать на кнопку связи с остальным отрядом. Юноша так и не смог опустить мёртвое тело со своих рук, продолжая крепко сжимать запястье, где-то в душе надеясь почувствовать отголосок, чтобы убедиться. Просто убедиться и с облегчением вздохнуть, осознав, что все эти мысли исключительно паранойя и не более того. Вот только всё было совсем не так. Он ощутил последний удар пульса перед тем, как тонкое запястье окончательно ослабло, а пальцы перестали ощущать хоть какое-то проявление жизни. — Я нашёл её… и… она… только что умерла. Прямо сейчас. И никак иначе. Потому что он ощущал последний удар своего сердца.***
[Zero 9:36 — Tragedy] Вечер наступил настолько же скоротечно, насколько утро сменилось днём. Сознание так и не покидала мысль, что время бежало слишком быстро, когда она была занята учёбой. Словно ей это нравилось. Хотя всю жизнь Мирей не ощущала ярого рвения к получению знаний, большая часть которых ей не пригодилась бы в жизни. Но с другой стороны, её успехи не оставались незамеченными, и в последнее время она чаще стала слышать слова похвалы, что не могло не мотивировать продолжать работать в том же духе. Взгляд неохотно коснулся окна, скрытого за плотными шторами, которые неспешно колыхались из-за ветра, проникающего в комнату сквозь приоткрытую форточку. Так спокойно и ритмично, что она наблюдала за этим несколько минут. И могла бы наблюдать ещё дольше, если бы не зазвонивший телефон. Только из-за этих злосчастных вибраций и тихой мелодии, разносившейся по всей комнате, голова повернулась в другую сторону, чтобы обратить внимание на имя абонента, в такое время желающего поговорить. И какое же было её удивление, когда сфокусировавшийся взгляд наконец разобрал написанные символы. — Ты смотрела новости? Она сделала первый вздох только после его слов и на несколько секунд опешила, совершенно не зная, что сказать. Спустя столько времени. Ни «привет», ни «как дела», а просто сухое «ты смотрела новости»? Только от одной мысли об этом губы невольно сжались в недовольную гримасу. Но такой странный вопрос спустя почти две недели молчания. Нет. Спустя неделю, день и… Взгляд голубых глаз переметнулся к настольным часам, окончательно закрепляя точное количество времени с их последнего разговора. — А надо было? — Нет. И не вздумай смотреть. Мирей недовольно сжала губы, но в ту же секунду разжала, ещё раз прокручивая в голове слова Бакуго. Ей определенно не нравился его тон. И дело было не в каком-то грубом отношении. Вовсе нет. Ей казалось, что она слышала осипшую усталость в привычном стойком голосе. — У тебя все в порядке? — Да… — Врешь. — Проблемы миссии, не бери в голову. Она откинулась назад, спиной ощутив мягкую спинку кресла, и легким движением пальцев щёлкнула ручкой о стол, тут же положив вещицу на тетрадь. Взгляд коснулся небольшой карты Японии на стене, на которой флажками были хаотично отмечены несколько городов. Ничего неприметного, по крайней мере, для тех, кто иногда гостил в её комнате. Вот только для самой Мирей это значило куда больше. Идиллию короткой тишины нарушил протяжный обреченный выдох. Сугакава. Звонок Кацуки. Просьба не смотреть новости. Столько случайностей за раз не бывает. — Это как-то связано со мной, не так ли? Он тяжело выдохнул, а она моментально замерла, уставившись куда-то в пустоту. Слишком тяжело для Бакуго Кацуки. И только от одной этой мысли сердце невольно сжималось настолько сильно и болезненно, что ей хотелось в ту же секунду оказаться рядом с этим эгоистичным взрывокиллером и обнять. Просто прижать к себе и успокоить. Потому что она слышала, насколько ему сейчас было тяжело. Только по одному голосу. А ведь она могла. — Частично. Он просил не смотреть новости. Именно просил, а не приказывал, как это обычно бывает. Но ведь… «Я нужна ему…» И в голове разорился ужасный диссонанс из безумного количества вариантов, возможностей, а громче всех горела просьба Кацуки. Первая просьба от него, которую ей не хотелось нарушить ни при каких обстоятельствах. Но он бы не позвонил, если бы всё было хорошо. В этом Мирей была уверена точно. Значит, произошло что-то гораздо серьёзнее того, что можно было предположить. И это что-то было с его участием… Она сжала губы, уже не в силах прокручивать в сознании все эти бесформенные кусочки пазла в попытках на скорую руку собрать полноценную картину. Всего лишь на несколько секунд. На минуту максимум. Чтобы убедиться, что у него всё хорошо. Чтобы он убедился, что она в порядке. Ничего ужасного не случится от этого? Ведь так? Никто не увидит. Никто не узнает. Кроме него. Пока он рядом, я буду в безопасности. Рейши быстро открыла в интернете страницу с новостями и настолько же быстро отыскала ту, в которой репортер, на фоне нескольких машин и вдалеке стоящих героев, среди которых были знакомые лица второкурсников академии Юэй, рассказывал о произошедшем инциденте с найденной девушкой, считавшейся пропавшей без вести. — Я знаю, что ты никогда это мне не простишь, — она снова заговорила в трубку, поднимаясь со своего стула. — Но… И в ту же секунду Мирей переместилась, оказавшись ровно в том самом переулке, который приметила, пока смотрела несколько секунд репортажа. — Поверни голову направо. Она видела, как его рука медленно опустила телефон, как тело осторожно повернулось, словно до последнего сомневаясь в предполагаемым вариантом. Она видела, как он перевёл взгляд с происходящего вокруг на неё. И она видела этот едва вспыхнувший огонек в алых глазах в тот момент, когда их взгляды соприкоснулись. Его снаружи обычный, но такой уставший и подавленный внутри. Её успокаивающий и одновременно с этим беспокоящийся за него. Только за него. Исключительно. Бесспорно. И не за кого, кроме него. Мирей только и могла наблюдать, прекрасно понимая, что ничего более не сможет сделать, кроме как ждать. Потому что никто кроме него не должен был знать о том, что она здесь. А он больше не мог держать те крохи остаточного расстояния между ними, которое меньше чем за секунду сократилось на несколько сотен километров. — Я отойду ненадолго. Холодно, коротко и достаточно громко, чтобы стоящие неподалёку Мидория и Шото услышали. — Что? Стой. Куда? — Отлить блять. И на поблёскивающих губах в тот же момент появилась ласковая ободряющая улыбка. Всё-таки в чём-то Бакуго Кацуки был неизменен даже, когда был выжат. Он сделал первый широкий шаг в сторону того переулка, где находилась Мирей, затем второй, третий, а расстояние, казалось, так и не уменьшалось… или же время просто нарочно замедлилось, оттягивая настолько сильное желание второкурсника. Но он даже думать об этом не хотел, потому что с каждым шагом она становилась всё ближе. И ему было совершенно плевать, сколько в его воображении проходило времени. Потому что он знал, что в реальности всё иначе. Потому что оставалось несколько шагов. Потому что наконец-то она стояла перед ним. В коротеньких шортах, длинной заправленной черной футболке и совершенно босая. Словно картинка из его сознания. И он по-прежнему отказывался верить в то, что видел перед своими глазами. Слегка трясущаяся от осеннего вечернего холода, со сдерживающейся среди плотно сомкнутых губ улыбкой, виноватым взглядом из-за нарушенного обещания. Но по-прежнему здесь. Так близко. Рядом. Здесь и сейчас. И плевать на всё остальное. Два широких и быстрых шага к ней, и сильные руки прижали к себе это замерзшее тело, словно коснулись хрупкого фарфора. — Мне не стоит спрашивать, как ты это сделала, ведь так? Его голос прозвучал над ухом, заставляя все внутренности сжаться приятным тугим узлом, а сердце в полном одиночестве застучать в несколько раз быстрее. — Потом расскажу. И она ощутила, как он еще сильнее сжал её тело. Как макушки волос коснулась теплая рука. Как его едва холодный нос сделал долгий протяжный вдох, словно пытаясь впитать еще больше запаха чертовых роз, чтобы его хватило на чуточку больше времени. Как бешеное сердцебиение в его груди постепенно успокаивалось, пока в сознании мысли вставали на свои места, проясняя голову от нахлынувшего безумия. А потом последовала такая тихая и подавленная фраза, едва не разбившая хрупкий фарфор. — Мне показалось, что это была ты… И она замерла, слегка приоткрыв губы в попытке найти подходящие слова, которые растворялись на языке слишком быстро, чтобы успеть вымолвить хоть что-то. Но ей не нужно было говорить что-то, кроме правды. Кроме искренних слов, о которых должны были знать они оба. — Я в безопасности. Рядом с тобой. Здесь и сейчас. Живая. Слышишь? А в ответ молчание. Он не верил. И она чувствовала это. Потому что он по-прежнему прижимал её тело к своему. По-прежнему вдыхал запах роз. По-прежнему поглаживал волосы на макушке. И она осторожно отстранилась, но не сильно. Их разделяло всего лишь несколько сантиметров, которые сократились настолько же скоропостижно, насколько и образовались. Всего лишь одна секунда, чтобы девушка осторожно приподнялась на мысочки, слегка наклонив голову на бок, и коснулась своими губами его. Сухие. Совсем не такие, как тогда. Но по-прежнему его. Неуверенным движением, её губы коснулись его верхней губы и слегка обхватили, смачивая слюной. Странно. Но от этих движений, его руки лишь сильнее прижали хрупкое тело к себе. Хоть никакого ответа с его стороны так и не последовало. Будто бы в ожидании продолжения, он позволил ей самой действовать, оставаясь исключительно в роли наблюдателя. А она и не собиралась отступать, даже если от этих действий щеки наливались румянцем, а сердце начинало отбивать в ритм очень энергичного танца. Дрожь прошла довольно быстро, хоть из головы так и не исчез вопрос, а правильно ли всё она делала? Ведь это был её всего лишь второй поцелуй в жизни. И с учетом того туманного первого… она действительно не знала, как правильно надо действовать. Стоило ли положиться на знания, полученные из романов и фильмов с примесью лёгкой эротики? Или же дать волю инстинктам, отложив свою нерешительность на задний план? А тем временем, её губы, осторожно обхватив его чуть расслабленную нижнюю губу, аккуратно оттянули её, чтобы вобрать в себя. Но всё же это было совсем не так, как их первый поцелуй. Не такой страстный и властный, переполненный эмоциями ненависти и боли. Нет. Этот поцелуй был нежный и аккуратный. Словно передавала истинную сущность Мирей. Он успокаивал и растворял остатки тревоги, которые цепкими когтями держались внутри Кацуки даже после того, как он увидел Рейши. — Теперь веришь? — шепотом в губы спросила девушка, когда отстранилась. И снова молчание. Вот только в алых потускневших глазах постепенно вновь вспыхивали искорки негодования, пока губы сжимались от недовольства и гнева. Он поверил. Он приходил в себя. Неспешно. Но возвращался в прежнее состояние. А потом один широкий шаг, и её спина ощутила холод от шершавой поверхности стены. И Мирей моментально вспомнила то едва не забытое туманное чувство, которое охватило всё её тело тогда, в лагере. Нагло. Бесстыдно. И настолько же влажно. Такой же властный, грубый и забирающий остатки самоконтроля. Проникающий в её рот влажный язык, кусающие её нижнюю губу зубы в наказание за единственную просьбу, которую она нагло нарушила. И она приняла это. С сорвавшимся с губ стоном. С прижавшимся замёрзшим телом к его горячей груди. С в ответ двинувшим в его сторону языком. И с полным желанием не прекращать это, но Кацуки не был солидарен в этих мыслях. Юноша резко отстранился. Нагло. Властно. Ровно в тот момент, когда понял, что ей начинает это нравится. Словно во второй раз наказывая. — Я вроде запретил тебе смотреть новости. Так какого хрена ты здесь? Хочешь отстудить всё, что только можно, и посвятить остаток жизни в попытках вылечить это дерьмо? Грубо. Холодно. Недовольно. Но это всё же был он. Прежний. Мирей ласково улыбнулась, осторожно коснувшись колючей шевелюры светлых волос, вновь убеждаясь, насколько же они были мягким в действительности. — И я тоже рада тебя видеть. Такая короткая и ласковая фраза, но совершенно не пришедшая по вкусу Кацуки. — Так какого хрена, Мирей? — Тебе это было нужно. Он недовольно поморщился. — Решила погеройствовать что ли? — Только ради тебя. И головы коснулся неприятный, хоть и несильный, но всё-таки удар. О да, чего еще она ожидала от Бакуго Кацуки: щелбан. — У тебя пять секунд, чтобы исчезнуть с моих глаз. Иначе подорву на месте. — Так, может, отпустишь меня. — Ещё три секунды. И он прижал её сильнее. А она… Просто смотрела на закрывающиеся двери скорой, в которую только убрали закрытой черной пленкой тело, и рисовала ещё одну точку на карте в своё комнате. На город ближе. На одну смерть больше. На несколько недель меньше времени. И от нарастающего в желудке ужаса она уткнулась в теплое сладкое плечо и закрыла глаза. — Всё хорошо. Я в безопасности, пока ты рядом.