Главное правило корпорации "Гусу".

— Господин Лань, — чуть ранее, на другом конце города, в небоскребе «Гусу», Цзян Чэн спрашивает у Сичэня: — Что это за человек был с вашим братом? А-Лин за взрослой беседой не следит. Ему откровенно скучно, пока он не натыкается взглядом на фото, что стоит на столе и приманивает взгляд своими светлыми нефритовыми узорами по рамке. Там Лань Цижэнь, Лань Сичэнь, Лань Ванцзи и тот самый, молодой парень, которого они недавно встретили. — Какой человек? Лань Сичэнь с годами тоже не растерял стати, наоборот, расцвёл ещё ярче. Формально он не передавал Гуанъяо всё, но его маленькое хитрое счастье рулит всей корпорацией. Сичэнь это прекрасно понимает, но не противится, потому что даже спустя столько лет любит его всем сердцем. — Тот, с кем ваш брат был внизу, — Цзян Чэн понимает, что тот не в курсе. — Ладно. Не обращайте внимания. Вероятно, мне показалось. Затем подталкивает своего зазевавшегося племянника ближе. — Это Цзинь Лин… Господин Гуанъяо должен был вам о нём говорить. — Да, я много слышал о молодом господине Цзинь, — Лань Сичэнь тепло улыбается, сложив руки за спиной. — Завтра он прибудет без меня, и ему понадобится пропуск. Надеюсь, вы позаботитесь о моем племяннике. Цзинь Лин весьма благовоспитанно кланяется Лань Сичэню. И не скажешь даже, какой он чертенок на самом деле, хотя глаза выдают. В них жизненной энергии столько, что хватит тут всё перевернуть вверх дном. — Не волнуйтесь, я позабочусь о нём. — Тогда до встречи на совете. Цзян Чэн кивает и разворачивается. «Гусу» будит в нём неприятные воспоминания о временах, когда у него была семья. Потерю сестры он пережил очень тяжело и, возможно, не будь А-Лина, он бы не выдержал. Он уже открыл дверь, как слышит голос племянника. — А это кто? Тот на фото указывает. Цзян Чэн мрачнеет. Ну что за ребенок! Даже членов семьи Лань не знает! Это, конечно, камень в огород воспитания А-Лина. ‎— Это молодой господин Лань Сычжуй, — ровно отвечает старший Лань, хотя смотрит на портрет младшего с непередаваемой гордостью. Он принял мальчика в семью без лишних вопросов. В Сычжуе словно течёт их кровь, он послушен, благороден, спокоен и очень умён. Цзинь Лин несдержанно фыркает. Теперь ему ясно, кого дядя Гуанъяо вечно ставит ему в пример. Потому и сослал сюда на обучение! Парень хмурится. Если судить по словам дяди, то этот Сычжуй идеальнее идеального! Но такого быть не может. А-Лин это всем докажет! Усянь просыпается на несколько минут раньше Лань Чжаня, и первое, что он видит, открыв глаза — это его ровное, спокойное лицо, отчего внутри всё на мгновение замирает, как будто от восторга. Но потом Вэй Ин лихорадочно соображает, как бы ему быстро свинтить незамеченным, не разбудив Ванцзи. Задача эта очень непростая, потому что во сне Ванцзи его крепко обнимает, как будто даже в таком состоянии боится, что Вэй Ин растворится в воздухе или просочится сквозь пальцы, как вода. Вэй Ин давно не общался со змеями. Даже избегал их, как мог. Но сейчас пытается вспомнить всё, чему они его научили. Например, бесшумно уползать. Хотя укусить Лань Ванцзи за руку ему тоже почему-то хочется. Аж зубы чешутся. Хотя на руке Лань Ванцзи уже есть следы от змеиных укусов. — Вэй Ин? — голос у Ванцзи со сна оказывается глубже, более хриплый. — Лань Чжань, мне пора! — подскакивает Усянь. Лань Чжань обхватывает его лицо ладонями, вглядывается с прищуром, как будто не верит, что это не сон и как будто собирается сделать что-то ещё. Но не делает. Резко отпускает его, не менее резко выдохнув: — Куда? — Мм, по делам. — Куда? Ванцзи повторяет вопрос более весомым тоном, и пальцы опять смыкаются на запястье Вэй Ина. ‎— По делам, говорю же! — Вэй Ин дёргает рукой. — И тебе, наверное, тоже пора делами заниматься! Отпусти? — Ты вернешься? — Куда? — Сюда. Ванцзи как будто не это хотел сказать, так что потом молчит, опустив взгляд. Впервые за много лет Вэй Усянь так очаровательно смеётся. Вот только не понимает, что это получается слегка наиграно. — Конечно, вернусь, Лань Чжань! Мне понравилось с тобой спать! — Я буду ждать, — совершенно серьёзно говорит Ванцзи и отпускает его руку. — В столе деньги. Возьми их. ‎— Мм, интересно, чем я это заслужил? Вроде ничего не было ночью! — дразнит Вэй Ин. Он уже забыл, как это весело, и продолжил бы дразнить. Но дела и правда его подстегивают, заставляя оставить Лань Ванцзи обдумывать его слова. Нельзя сказать, что он вернулся только ради него. Тем же утром Лань Сычжуй по указу старшего Ланя водит молодого господина Цзинь по небоскрёбу, проводя очень интересную экскурсию. Ну, для тех, кто восхищается «Гусу» и его историей, она точно была бы интересной. Цзинь Гуанъяо в это утро пишет Сичэню. «Скоро буду в Гонконге» Он словно чует, когда что-то происходит. Потому что в Гонконге он уже больше полугода не был, налаживая бизнес в Макао и ближайших провинциях. Лань Сичэнь знал, что тот борется с антимонопольным законодательством и вообще тот еще трудоголик. Так что такой визит тем более неожиданный. Это еще хорошо, что они достаточно регулярно видятся на встречах правления, иначе Гуанъяо мог в дела, как в бездну кануть. «Жду» — отвечает ему старший Лань и уже планирует, как они проведут вечер. ‎По приезду Яо привычно останавливается в отеле. Это помогает избегать слухов о них с Сичэнем уже многие годы. Они очень осторожны. Но сегодня он тут не только ради этого, а еще и ради Сюэ Яна. Он один из тех, кто впутан в неофициальный бизнес семьи Цзинь в Гонконге. И надо сказать, очень талантливый молодой человек, хоть и трудноуправляемый. — Сюэ Ян, — тот уже ждёт его в номере. И, естественно, никто об этом не знает. Гуанъяо улыбается, хоть такая бесцеремонность и напрягает, но переходит сразу к делу, протягивает ему обычный конверт из крафтовой бумаги. — Ознакомься и уничтожь. Помощник быстро знакомится с новым делом и усмехается. — Уничтожить полностью? — Да. Гуанъяо отворачивается к панорамному окну, но даже в отражении видно, что глаза его горят опасным огнём. — Будет сделано, босс. Сюэ Ян всегда так отвечает и ни разу не подвёл, но сегодня ему тоже есть, что сказать. — Как ты думаешь, можно ли восстать из мёртвых? Гуанъяо от такого вопроса передёргивает, но это всего мгновение, за которое он успевает повернутся к помощнику лицом и явить привычную вежливую улыбку. — Будь это возможным, разве не ходили бы за тобой призраки? — Они бы за мной не поспели! — тот всё ещё ухмыляется. — А вы будьте начеку, босс. И уходит. Когда за Сюэ Яном закрывается дверь, Гуанъяо позволяет себе слабость — обхватывает себя за плечи и глубоко вдыхает. С тех пор, как он нашёл на своем компьютере шпионскую программу, он не может отделаться от ощущения чужого взгляда на своей спине. Слава богу, это всего секунда паники, потом он берет себя в руки. — Какая скукота! — Цзинь Лин и от неродного дядьки умудрился характера хапнуть. От милой же матери, похоже, ничего не взял. Даже красота у него яркая, отцовская, пусть пока и мальчишечья. — И что? Вы вот так тут целыми днями только работаете? — А чем, по-вашему, заниматься на работе? — спокойно уточняет младший Лань. — Не знаю! Я никогда не работал. Но вот ты… Разве ни с кем тут не дружишь? Вы вместе не пьёте кофе или вино после работы? — В «Гусу» запрещен алкоголь. Даже это правило Сычжуй говорит вовсе не похоже на Лань Ванцзи. Может потому, что при этом он улыбается. — Дружить не запрещается. Я надеюсь, мы с вами тоже подружимся. — Не хочу я с тобой дружить! У Цзинь Лина, несмотря на слова, лицо краснеет ярким румянцем, и глаза блестят. Хотя, может, он и не врёт — дружить ему не хочется. Смотрит он на младшего господина из семьи Лань как-то не по-дружески. ‎- Почему? — так же мягко уточняет тот. Кажется, задеть его очень трудно. — Потому что ты дурак! Цзинь Лин цедит это сквозь зубы. И было бы очень похоже на главу Цзян, не будь он очень юным, не умеющим испытывать настолько сильную ярость, как дядя. Лань Сычжуй расплывается в дружелюбной улыбке. — Всегда считал себя достаточно умным. Цзинь Лин хлопает глазами, поджимает губы. — Ну перестань, не обижайся, — Сычжуй осторожно касается его плеча. — Пойдём, я покажу тебе наш сад на крыше. Может там тебе понравится? А-Лин с силой отбивает руку, отворачивается, вскинув нос. — Да что там может быть интересного? Стена с правилами? — Там красиво. Сейчас весна, и всё цветёт. Младший Лань ведёт его наверх. — И вид великолепный. Это одно из моих любимых мест. Весь город, как на ладони. Иногда даже облака спускаются ниже. Тогда кажется, что ты словно на небесах… Цзинь Лин хмурится, не верит до последнего, да и что он в этой жизни не видел, если подумать? Облаками его точно не удивить! Но сад на крыше реально поражает. Словно они не посреди мегаполиса, а точно где-то на небесах. Сычжуй не врал. Ветер гоняет лепестки слив, что засыпали все дорожки. И воздух невероятно свеж. У Цзинь Лина загораются глаза. — В «Ланьлин» такие вихри, когда пионы отцветают! — говорит он быстро, явно не успев подумать, делится воспоминаниями о доме и том, что ему там нравится. — Я бы хотел это увидеть! Лань Сычжуй встаёт у края, сложив руки за спиной. Ветер развевает его чёрные волосы. Парень закрывает глаза и наслаждается этим моментом. Он не намного старше Цзинь Лина, но они совершенно разные по характеру, что делает пропасть между ними ещё непреодолимей. Цзинь Лин смотрит на его профиль. Тут он замечает, что они почти одного роста. Через пару лет, возможно, он перерастет Сычжуя. — Это видят только те, кто приглашен в «Ланьлин»! — мысленно он одёргивает себя, понимая, что засмотрелся. — Ну, и что я должен делать? — Закрой глаза. — Что? А-лин снова краснеет. Так легко у него это получается. И на гладкой светлой коже этот румянец, словно отблески зари, хоть картины пиши. — Зачем?! — Для того, чтобы работать в «Гусу» и не сходить с ума, необходимо уметь медитировать. Я хочу тебя научить, — начать Сычжуй, похоже, решил издалека. ‎— Медитировать? Сейчас?! — Да. Ты должен научиться этому в совершенстве, — даже нравоучения у Сычжуя не выходят неприятными. — Я помогу… У Цзинь Лина в голове набатом бьёт «точно дурак!» и «не буду я с тобой медитировать!». Но, памятуя дядины наказы, а заодно думая, что в «Гусу», видимо, все с приветом, он внезапно соглашается. — Ладно. Я попробую. — Слушай мой голос и дыши на каждый чётный счёт, выдыхай на нечетный, — велит Сычжуй и начинает отсчитывать. — Один… Два… Три… — Пф! Лин не может сосредоточиться на дыхании, быстро сдаётся и достаёт телефон. Фотографирует младшего господина Лань и тут же выкладывает в свой аккаунт на вейбо с подписью «Работа мечты!». — Ты неровно дышишь, — тот не открывает глаз. — Так не получится. Сосредоточься. — К кому мне тут неровно дышать! Цзинь Лин резко смотрит в сторону и хмурится, от чего лицо становится взрослее. — Попробуем ещё раз? — Не буду я пробовать! Я не нервничаю, чтобы медитировать, понятно?! — Хочешь, я принесу гуцинь? Его звуки очень помогают медитации. — Засунь себе свой гуцинь знаешь куда! Лин вспыхивает на пустом месте. Ему кажется, что Сычжуй над ним так изощренно смеётся! — Почему ты огрызаешься? Ты всегда такой капризный? — а Лань Сычжуй тихо вздыхает. — Сам ты капризный! И не смей так со мной разговаривать! Я наследник «Ланьлин»! Я тут только потому, что дядя заставил меня! — Прошу прощения, господин Цзинь, я увлекся и не подумал, что я говорю, — Сычжуй, идеально воспитанный старшими, кланяется. ‎Цзинь Лин сжимает руку в кулак и несильно ударяет его в грудь. — Ненавижу тебя! Сычжуя и этим не проймёшь. — Это ваше право. Но я попрошу не бить меня, потому что драки запрещены в «Гусу». Цзинь Лин тормозит руку, не совершая нового удара. — Что ещё запрещено в вашем «Гусу»? —  так его дома точно не воспитывали. — Правила написаны на пятистах страницах кодекса корпорации, — невозмутимо отвечает Лань. С момента служения Вэй Ина здесь они явно размножились. — Пятьсот страниц? — А-Лин хлопает ресницами в удивлении, даже забывает, что сердился минуту назад. — И ты их все знаешь? — звучит, конечно, с недоверием. — Конечно, — гордиться этим Сычжую, как члену семьи Лань, не стоит, но он улыбается. А-лин смотрит на него пытливо, пытается подловить. — Врёшь! Никто не может выучить пятьсот страниц правил! — Те, кто могут медитировать, всё могут выучить. — Ха! Я поверю и даже буду с тобой медитировать, если ты мне их все расскажешь! — Хорошо. В «Гусу» нельзя нарушать дресс-код. Нельзя опаздывать. Нельзя оскорблять старших и унижать младших. Нельзя игнорировать правила. Нельзя разглашать тайны компании. Нельзя есть на рабочем месте. Нельзя употреблять алкоголь… Сычжуй не затыкается ещё долго, перечисляя пункты. — Хватит! Лин выставляет ладонь, растопырив пальцы. — Сперва ты мне дашь этот кодекс, и мы пойдем в какое-нибудь тихое место, где я смогу найти и вычеркнуть все правила, которые ты мне расскажешь! И если ты пропустишь хоть одно! То будешь должен сделать то, что я захочу! ‎— Я уважаю вас, господин Цзинь, но вовсе не обязан потакать вашим капризам, — говорит Лань с очередной мягкой улыбкой. — Значит, я прав, и ты их не знаешь! — Знаю. Но ладно. На этот раз я уступлю.