Главное правило корпорации "Гусу".

Сюэ Ян живёт в квартире доброго, самого доброго в мире врача, уже несколько недель. У него давно ничего не болит, но однажды проследив за тем до больницы и внутри неё (уж слишком часто доктор там пропадает!), он восклицает про себя «Вот это удача!» и просто так уходить не собирается. Сначала притворяется, что болен, потом жалуется, что ему некуда пойти, что его обчистила бывшая девушка и выгнала из дома без гроша в кармане. И вообще, он бедный несчастный сирота (только последнее слово — правда). Самый добрый врач его никуда не гонит. Когда его нет, Сюэ Ян строит страшные планы и придумывает пытки, занимается своими обычными делами, короче говоря. А когда он возвращается — играет роль котёночка, правда, иногда показывает «когти». — Ты сегодня поздно! — встречает он Синчэня как-то вечером на пороге и смотрит очень необычно. — Закрой глаза? Доктор Сяо устало улыбается. — Это сюрприз? За несколько недель его квартира обзаводится кроватью и шторами на окнах, приобретая вид вполне жилого помещения. А сам он быстро привыкает с кем-то жить. Оказывается, ему так лучше. Он только и успевает, что ботинки с курткой снять, а потом накрывает глаза ладонями. — Я не смотрю! И ведь не врёт. Он никогда не врёт. Сюэ Ян обходит его со спины и подталкивает в комнату, где в приятном полумраке накрыт стол, на нём стоит свеча, а на двух тарелках их ждёт ужин. И вино в бутылке дожидается, пока его разольют по бокалам. — Та-дааам! — тянет над ухом Синчэня. ‎Открыв глаза, тот охает. — Ты готовил? Разворачивается, разглядывает пальцы и ладони. — Не поранился? На памяти Синчэня его сожитель на кухне крутился всего один раз. Тогда и кухня, и сам парень еле выжили. — Чэнмэй? Незнакомый парень сказал своё имя спустя неделю совместной жизни. Рассказал о своих трудностях, и Синчэнь принял это и его самого в свой дом со всеми прочими тайнами. Но потихоньку узнавал его, его привычки и улыбки… Кажется, многое уже узнал. Но сейчас, например, Чэнмэй заставляет его понять, что нет. Впереди ещё много открытий. — Я не безрукий! — кривится тот. — И всё уже остыло, пока я тебя ждал! Синчэнь гладит его по голове. — Извини меня. Ты очень постарался, и мне очень нравится. Давай поедим. Я голодный. Он опять забыл или не успел пообедать, потому что сидел в палате Сун Ланя и смотрел на него, пока главврач не выгнал домой. Сюэ Ян наливает им вина, устраивается напротив и пьёт из своего бокала с очень хищной мордой. Синчэнь пробует вино и ужин. Благодарно улыбается. — Очень вкусно. Как ты провел день? Он часто об этом спрашивает. Переживает, не скучно ли парню в его небольшой квартире. — Как обычно! — тот крутит бокал на столе. — Скучал… По тебе. И облизывается на доктора, словно поужинает сегодня им, после того как ещё выпьет. — Прости. Много работы, — Сяо Синчэнь совершенно искренне извиняется. — Сегодня случилась авария на мосту, столько раненых. А ещё Сун Лань до сих пор в коме. Эта мысль заставляет улыбку померкнуть. Уже прошло столько времени! Это может привести к серьезным последствиям. Когда Сун Лань проснется (Синчэнь уверен, что это произойдёт!), непонятно, каким человеком станет, будет ли полностью здоров. — Ты столько работаешь! — Сюэ Ян красиво кривится. — Может, стоит взять выходной? Сходим куда-нибудь? Или просто посидим дома… Посмотрим кино. — Ты же знаешь, что я не могу оставить своих пациентов. Это единственный вопрос, в котором Синчэнь непреклонен, и, сколько бы Чэнмэй его не уговаривал, рабочие смены тот не пропускал никогда. Но смотреть на недовольное лицо тоже непросто. — Завтра у меня ночная смена, а когда я вернусь, мы можем сходить в кино. Ведь есть утренние сеансы? — и он старается найти компромисс, просто чтобы морщинка между чужих красивых бровей разгладилась. ‎- Мы можем устроить сеанс дома в любое время. Какие фильмы ты любишь? — у Сюэ Яна такое лицо, будто он спрашивает о чём-то интимном. Доктор на мгновение задумывается. — Даже не знаю. Интересные? И смеется тихо, прикрыв рот ладонью. Это на него уже вино подействовало, хоть и выпил он всего полбокала, но лицо уже не выглядит столь бледным. — А гей-порно? — с ухмылкой уточняет Сюэ Ян. У Синчэня глаза и без того выразительные, а теперь они, как и рот, округляются в ярком удивлении. — Я никогда… Не смотрел такое. Тебе это нравится? — Я могу тебе показать! Чэнмэй откидывается на спинку стула и тянет к себе скатерть, сжимая её пальцами, как будто хочет таким образом притянуть к себе Синчэня, что сидит напротив. Вся посуда ползет вместе со скатертью. — Осторожно! — Синчэнь удерживает её со своей стороны стола. — Ты так старался. Я хочу все съесть. А такое кино… Лучше не нужно. Странно, если мы будем его смотреть вместе. — Почему странно? Парень не унимается, тянет сильнее, ткань трещит. — Ты боишься возбудиться рядом со мной, а, доктор Сяо? Он словно дьявол сейчас. Очень сексуальный дьявол. — Пожалуйста, Чэнмэй… Нежный румянец, словно рассвет средь снегов, украшает щеки. Но Синчэнь не врёт даже сейчас. — Такое может произойти. Я ведь всего лишь человек! — Ух ты! Правда? Сюэ Ян поднимается и выглядит ещё опаснее, когда подходит и отодвигает стул от стола вместе с сидящим на нём Синчэнем, а потом садится на его коленки и смотрит в лицо, крепко держась за спинку. — Иногда я думаю, что ты ангел, который случайно упал с облака на грешную землю… И я никогда не думал, что меня могут так возбуждать ангелы! — хрипит, наклоняясь к его лицу. — Чэнмэй! Доктор Сяо заметно смущен и не знает, куда деть руки. Они повисают по бокам и слегка дрожат в пальцах от напряжения. Причинить Чэнмэю вред Синчэнь не может, как не может и оттолкнуть. Или отказаться от совместного проживания. Себе он тоже не врёт. Не только Чэнмэю всё это нужно. Они словно спасают друг друга. Синчэнь от бытовых проблем, Чэнмэй — от одиночества. Он смотрит ему в глаза. — Не надо. Я не смогу тебя оттолкнуть… Я далеко не ангел. Глаза Сюэ Яна темнеют, зрачки расширяются, а лицо становится злее. — У тебя кто-то есть?! ‎Сложно ответить. Нельзя сказать, что есть. Сердце Синчэня не нужно тому, кому оно отдано. Он горестно вздыхает. — Мы давно расстались. — Но ты всё ещё сохнешь по нему? — Ох, ты не остановишься, пока всё не узнаешь, да? — спрашивает Синчэнь, но не ждёт ответа. — Он сказал мне уходить. Я ушел, но… Часть меня всё ещё с ним. Я не могу по-другому. Это звучит смиренно, как будто Синчэнь собрался так провести всю жизнь. Сюэ Ян со злостью ударяет по его плечу и резко встаёт. — Ты идиот! Синчэнь трёт плечо. — Прости. Ты отдохни. Я помою посуду… — Голову свою дурную помой! — рычит Сюэ Ян. А потом хлопает дверью, исчезая в ночи. — Чэнмэй! Синчэнь не успевает его остановить. В ту ночь он предсказуемо не спит. Всё ждёт возвращения, волнуется. Так что в больнице появляется с такими синяками под глазами, что главврач запрещает ему сегодня работать с тяжелыми пациентами. Но, может, это и к лучшему. У Синчэня появляется много свободного времени, которое он проводит в палате Сун Ланя, поглаживая того по руке и рассказывая без утайки обо всём, что с ним происходит. Вэй Ин в сопровождении Лань Ванцзи едет на Хайнань. Отель когда-то существующей компании «Цинхэ» давно продан, но дом-то остался. В нём много лет никто не живёт. Не Хуайсан там не появляется по простым личным причинам: в том доме слишком много его брата, словно он после смерти стал призраком и поселился во всех своих вещах. — Лань Чжань, как ты думаешь, если бы ты встречался… с кем-то, а потом… Этот кто-то нашёл себе кого-то ещё… Ты бы не захотел его вернуть? Ты бы не сошёл с ума? — Я бы умер, — отвечает Ванцзи. Добавляет, подумав: — Или убил, а потом умер. Почему ты спросил? Усянь не ожидал такого прямого и четкого ответа, поэтому хлопает глазами. — Я понимаю, что это слишком просто, но мне кажется, господин Не Минцзюэ думал примерно так же, как ты. — Ты поэтому решил отправиться сюда? Ванцзи замечает многое, но в то время у него были свои заботы, и чужие чувства тем более были для него загадкой. Вэй Ин кивает. — Не только. Просто смерть господина Не до сих пор выглядит очень странной. Я много лет его знал. Он всегда был властным и серьёзным, но не был психом. Что-то свело его с ума. Или кто-то. Или всё и сразу. Мы должны понять, что это было. — Или это просто совпадение. Ванцзи понимает, что от любви можно сойти с ума, и сильные мужчины от этого тоже не застрахованы. — А если ты ошибаешься? И в случившемся нет ничьей вины? Однако в Лань Ванцзи говорит любовь к брату. Он всем сердцем желает, чтобы его слова оказались правдой, а Вэй Ин ошибся. Первый раз в жизни такого желает. — Если я ошибаюсь, я это пойму и приму. — У тебя есть ключ? У дома Не они останавливаются ещё засветло. Там, несмотря на то, что уже давно никто не живёт, регулярно убираются, прилежащая территория ухожена. Не Хуайсан, видимо, выделяет на это деньги. — Зачем ключ, когда можно сделать вот так? — Вэй Усянь перелетает через забор, благо, что в том и метра нет. — Вэй Ин! Лань Ванцзи шипит на него с другой стороны забора, но через мгновение оказывается рядом с ним и внимательно смотрит. — Разве Не Хуайсан не твой друг? — А ты видишь здесь Не Хуайсана с ключами? — Усянь смеётся и осторожно пробирается к дому, словно вор. — Он хоть знает, что мы здесь? — Ничего он не знает! — с этими словами Вэй Ин ловко разбивает окно и поворачивает ручку с той стороны, открывая его. — Это преступление! Лань Ванцзи поражён, но Вэй Ин уже снова втравил его в неприятности, как будто и не было всех этих лет. — Ты совсем не изменился! Он залезает в окно следом. С аккуратной педантичностью отодвигает осколки в сторону, чтобы не пораниться, когда они будут уходить, и интересуется: — Что ты хочешь найти? — Посмотрим! Несколько часов Вэй Ин изучает всё, что есть в доме. Компьютер господина Не ещё жив и ещё включается, что очень большая удача. Правда, он под паролем. Вэй Ину приходится подключить его с помощью телефона к сети, а потом он звонит кому-то и очень быстро тараторит что-то про срочный взлом. Ванцзи в это время стоит у дверей, прислушивается к тому, что происходит вне кабинета. Жильцов в доме нет, даже прислуга — и та приходящая, но береженого, как известно, берегут. Ещё какое-то время Вэй Ин гробит на то, чтобы разобраться с бардаком в чужих папках, как вдруг внезапно вскрикивает. — Лань Чжань! И таращится в экран, где господин Не самозабвенно трахает Гуанъяо. Тот, похоже, не в курсе, что их снимают. Но хуже даже не то, что они делают, а о чём они говорят. Вэй Ин делает звук погромче. Сквозь стоны, всхлипы и ругань слышатся разговоры о казино, о подпольных счетах и каких-то шлюхах. Именно в этом Не Минцзюэ обвиняет Яо, мол, тот опять его обставил! У Лань Ванцзи краснеют уши. — Выключи! — просит он. Но Вэй Ин прибавляет звук. И надо заметить, кажется, Ванцзи больше не сможет смотреть на главу «Ланьлин» спокойно. ‎В какой-то момент и Усянь не выдерживает этого домашнего порно. Он уже увидел и, тем более, услышал достаточно. На Лань Чжаня он смотрит большими глазами и дышит как-то рвано, словно перед этим пробежал стометровку. — Мгм, — привычно звучит тот. На большее он просто не способен. Вэй Ин не облегчает ему существование. — А если он и твой брат… Господин Лань… Так же связаны? Если они вместе ведут свой тайный криминальный бизнес с казино и шлюхами? А? — Он не мог! — Ванцзи говорит это уверенно и так резко смотрит на Вэй Ина, что забывает о смущении. Усянь прищуривается. — Только потому, что он твой брат? Или потому, что он носит фамилию Лань? Твой дядя тоже был нечист на руку! Никто не достигает таких высот честным путём! Глаза Лань Ванцзи темнеют. — Дядя сполна отплатил за свои грехи. Не сравнивай. Ванцзи уверен не только потому, что имеет доступ ко всем данным компании и работает в ней. Ещё он знает своего брата, и ничто его не переубедит. Даже Вэй Усянь. — Может, ты ещё скажешь, что твой брат не трахает Мэн Яо? — тот фыркает. Давно они так не собачились. — Лань Чжань, все в этом мире трахаются! Если ты этого не делаешь, это не значит, что другим не нужно! — Вэй Ин! Лань Ванцзи хватает его запястье, держит крепко, смотрит в глаза. — Не смей! — Что не сметь? Я не оскорбляю твою семью и тебя! Или тебе правда глаза режет? — шипит Усянь. Лань Ванцзи всегда славился выдержкой. Но у каждого есть свое слабое место, и для Ванцзи это, безусловно, Вэй Усянь. Он толкает его к стене, прижимая к ней же запястье, благо стоят они недалеко, и двух шагов делать не надо. — Не смей! — повторяет. Вэй Ин никогда не видел столько эмоций на его лице. Лань Ванцзи похож на спящий вулкан. Величественный и неподвижный снаружи, но под толстым слоем камня и пепла — лава, которая плавит даже кости. И ему нужно срочно вымыть этот грязный рот. За неимением других средств можно и языком. Ванцзи кусает губы Вэй Ина. С силой, до крови. Усянь настолько потрясён этим поворотом, что не может даже оттолкнуть Лань Ванцзи от себя, он и не хочет его отталкивать. Он вскрикивает от укуса, а затем переходит на мычание, когда целует мужчину сам, пачкая кровью его губы. Злость отходит на второй план. Ванцзи целует его глубоко. Уверенно ласкает рот языком, а за талию держит внезапно крепко, но аккуратно, словно свой гуцинь. С мыслью «не уронить, не повредить», ближе шагает, прижимая Вэй Ина к себе... Кажется, что Лань Ванцзи всегда хотел от этой жизни именно Вэй Усяня в своих руках. Собственничества в объятии чувствуется тоже немало. ‎Вэй Ин не знает, радоваться ему или возмущаться, что они делают это только сейчас. Про их прошлый поцелуй он не помнит, но уже понимает, что эти губы ему как-то очень близки, знакомы. Может аукается, сколько они знакомы с их обладателем, сколько Вэй Ин смотрел на них, в надежде, что они сложатся в улыбку… Да и коснуться их губами нет-нет, а хотел, иногда, неосознанно, глупо. Сейчас они целуются очень долго, пока не заканчивается воздух. Вэй Ин, отрываясь первым, глубоко вдыхает, а потом смотрит на Лань Ванцзи, и в глазах застывает немой шок. Лань Ванцзи подарил ему лучший поцелуй в жизни. Ему требуется время, чтобы поверить в это. И желательно не улыбаться, как дебил. Ванцзи не может вспомнить, о чём они спорили несколько минут назад. Чувствует, как губы горят после поцелуя и как близко они стоят. Его мышцы медленно расслабляются, хватка на руке Вэй Ина ослабевает, он отпускает, отходит на шаг. Только напряжение не уходит из глаз. И слышится даже в тоне голоса. — Давай вернемся домой. — Давай. Вэй Ин неожиданно послушный и почти нежный. Проходя мимо Ванцзи к компьютеру, он касается его плеча, слегка погладив, а потом занимается перекидыванием файлов на карту памяти. Заодно пытается навести порядок у себя в голове, ведь копирование занимает время. В какой-то момент он слегка поворачивает голову и зачем-то говорит: — Ты классно целуешься, Ванцзи… Тот стоит у двери, но даже так видно, как он вздрагивает. — Ты тоже, Вэй Ин. — Не только целуюсь, не только, — бормочет Усянь с какой-то очень хитрой и довольной мордой, а потом запихивает флешку в карман и выключает компьютер. Пока в этом доме им больше ничего не нужно.