Бейбарсов Карибского моря

Таня молча смотрела на канаты, скреплявшие два дрейфующих судна. Рассвет нежно золотил палубы… Все спали — все, кроме двух дозорных да зевающего Соловья, все еще не подпускавшего никого ко штурвалу: черновой ремонт корабля благодаря плотникам с «Ведьмы» был закончен почти за полночь. До ближайшей голландской колонии дотянут — но, черт возьми, ещё требовалось дотянуть! Всего несколько часов! И тогда старый рулевой, наконец, позволит себе отдых… — Разведываем обстановку? — хмыкнул подошедший Арей. — Просто прогуливаюсь, — тут же с вызовом ответила Таня. Канонир медленно почесал разрубленный нос. — Знаешь… Смываться надо в самую последнюю очередь, перед этим показавшись всем и удалившись, чтобы тебя не искали. — Не понимаю, о чем Вы. Бывший ландскнехт, казалось, что-то для себя решал. — Доставай шпагу, — произнес он, — и смотри внимательно. Его движения были замедленны, и Таня успевала прослеживать их и парировать. — Запомни: вот ТАК надо действовать. В морском сражении эта техника самая полезная. — А… Спасибо, — непонимающе произнесла Таня. — Удачи — думаю, Бейбарсов как-то переживет твое исчезновение… Улита хороший капитан. Не такой талантливый, правда, как господин Некромаг, но тебе понравится. Это по-настоящему ее дело, хоть мне и жаль, что она тогда оказалась втянута в восстание Буслаева — жила б сейчас мирной и спокойной жизнью и проблем не видала. Иди, Гроттер. Суда расходятся через пару часов, и он не должен ничего заподозрить. — Почему Вы…? — напряженно спросила девушка. — Потому что задумался над словами товарища, спросившего, хотел бы я такой судьбы для родной дочери. — Благодарю. — Не за что благодарить. До любой любви надо «дорасти» — пока наш капитан не научится ценить то, что имеет, страдать будут все, кто его любит. А с Бейбарсовым она, все же, попрощалась, только он этого не понял. Кусая губы, Таня косилась на штурмана. — Эй, Кирьянов! — рявкнул Соловей, — какого черта вся палуба грязная?! — Так не успели еще… — Через два часа, к распрощанию с «Ведьмой», чтобы все блестело! И ты, Рахло — швабру в зубы, да поживее! Юноши опрометью бросились в кладовку; на «Ведьме» тоже никого не было видно. Соловей буквально силой толкнул Таню к борту и придержал канат, пока та перебиралась на плывущий почти что впритык корабль канонирской воспитанницы. Убедившись, что никто ничего не заметил, он принялся неспешно прогуливаться по палубе. Таня успела юркнуть куда-то за снасти прямо перед появлением старпома Улиты — высокого мускулистого мужчины, которого, кажется, звали Эссиорхом… Старший помощник набросил на гору веревок, в которой закопалась Гроттер, огромное полотнище, поправил его и невозмутимо прошел мимо. Девушка успела благодарно ему кивнуть — и тот на мгновение прищурил глаза… «Ведьма Тартара» скрылась за горизонтом, и Соловей направил свое судно к голландскому порту. — Слушай, Бейбарсов, а где Танька? — спросил Ягун, — в твоей каюте она отсутствует. — С утра тренировалась. Позже не видел, — произнес канонир. Младший боцман подозвал Колю и Андрея и отдал распоряжение о поиске — только Бейбарсов знал, что на «Страже» Гроттер нет. Нет ни в трюме, ни где-либо еще… Эта особа, все же, была весьма целеустремленной — стоило лишь на мгновение потерять бдительность, как она тут же осуществила задуманное. Наверное, следовало обратить внимание на ее утренние поцелуи, более горячие и отчаянные, нежели обычно. Он списал их на вчерашнее волнение, а следовало задуматься! Да, «Ведьма Тартара» исчезла, а с ней из жизни Некромага исчезла и рыжеволосая девица, несколько месяцев согревавшая его постель. — Ой. А кто это у нас тут? Раскинув снасти, на свет божий явилась стройная рыжеволосая девица весьма привлекательной наружности. Видели они вчера эту девицу — шлюха Бейбарсова. — Капитан! — крикнул юноша, и к ним приблизилась дородная дамочка лет двадцати восьми. — Новые люди… — присвистнула Улита, разглядывая «находку». «Находка» высокомерно дернула подбородком, не смущаясь всеобщего внимания. — Кажется, среди моих ведьмочек пополнение, — хмыкнула воспитанница Арея, — да какое! У Некромага вкус-то отменный. Ну, добро пожаловать на судно… — Я помогу освоиться, — руки обнаружившего ее Хныка с готовностью легли на пятую точку девицы, и он тут же получил нехилый удар по переносице. Улита и ее команда расхохотались. — Пошли, Гроттерша, — вперед вышла Гробыня, — со мной жить будешь. Разумеется, Склепова сегодня забыла про правило хорошего квартирмейстера — «трезвенность», и напоила ее, только вино не помогло; с каждым бокалом Таня лишь еще больше отстранялась, а под конец вечера и вовсе рыдала у нее на коленях, безостановочно шепча про Некромага что-то бессвязное. — Да тихо ты, тихо… Хорошо все будет, — неумело утешала Гробыня, — жизнь человека длинна. Ваши пути не раз пересекутся. — Но я… этого не хочу! — Ври самой себе, если так проще, только не изменится ничего, ты навеки его собственность. А он — твой. — Именно что «собственность». Нет, я так не хочу, Склепова! — Стерпится… Ты влюблена в него, как кошка, потому и сбежала, — безжалостно произнесла Аннушка, — стыдно любить мерзавца, не так ли? — Склеп… — А я не осуждаю, Гроттерша. Любить такого человека и быть им любимой — сущее наказание. Несмотря на благородство, он эгоист во всем, что касается лично его — и потому любовь его темна и мучительна. — Да с чего ты взяла, что он вообще ко мне испытывает что-то, кроме собственничества?! — Взять предложенную командой бабу, предать свои принципы, очернить репутацию? Некромагу?! Он тебя любит, Гроттер… По-своему. — А я хочу не «по-своему», а «нормально». — Если б хотела нормально, не подписала контракт с Улитой — он капитан нашей эскадры, и тебе об этом отлично известно. Но ты не знаешь, чего хочешь, и боишься не Бейбарсова, а себя и того, что к нему испытываешь. — И что теперь?.. — А что теперь… — в разномастных глазах отразилась усмешка, — готовься к встрече на Тортуге, рано или поздно она произойдет. Через несколько месяцев в Береговом братстве начали ходить слухи о некой Рыжей Бестии, служащей у Улиты судовым врачом. И, услышав эти новости, Бейбарсов только усмехнулся… Таланты у этой девушки всегда были. С ее характером, и вернуться к обычной мирной жизни?! Да он никогда ничего более нелепого не слышал! Оба корабля совершили несколько дерзких операций; Ведьма» неплохо поживилась в Африке, а вот «Страж», казалось, отчаянно пытался взять реванш за инцидент с командой «Магфорда». Да еще Ягун и тут неплохо постарался: и былое поражение, по сути, стало для Бейбарсова своего рода победой. «Томимый благородной местью — за собственную изломанную судьбу, за искореженных товарищей, Некромаг вступил в бой с кораблем, оснащенный намного лучше «Стража», и ценой ужасных усилий взял верх. Стремясь спасти своих товарищей от виселицы или гибели от английских пушек, он почти дал согласие на то, чему предпочел бы смерть… Но все мы — «Береговые братья»! И, не смотря на Кодекс, у нас тоже есть то, что дворяне именуют честью: и в неожиданной помощи воспитанницы нашего канонира, проплывавшей рядом и заметившей бедственное положение товарищей, не было ничего удивительного. В том бою он потерял слишком много — рыжеволосую красавицу, унесшую вместе с собой его сердце… Следует отдать капитану должное: он не демонстрировал ни капли сожаления по своей возлюбленной. Он не совершил ни единой ошибки в своих последующих операциях, чем не мог бы похвастаться ни один другой влюбленный… Нет, нет! Лицо великого Некромага было сдержанно и хладнокровно, как и всегда — и лишь изредка я, верный его товарищ, замечал в его черных глазах несвойственное ему выражение странной тоски…». — Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? — мрачно поинтересовался Некромаг, прочитав написанное в талмуде, — сделал из меня… романтического рыцаря! Мне теперь вся Тортуга, знаешь ли, сочувствует! В перерывах между смехом! — Я создал тебе такой образ, каким мало кто похвастается, — запротестовал боцман, — мало, что гроза морей, так еще и романтик! Да брось, Бейбарсов, народ такое любит! — По-твоему, я нуждаюсь во всеобщей любви? — Ну да, тебе кроме Гроттер никого и не надо. Да не волнуйся ты, Танька в это ни за не поверит! Бейбарсов многозначительно посмотрел на лежащий перед ним револьвер, и боцман, показав язык, тут же подхватил труд своей жизни под мышку и благоразумно смылся. — О твоем Некромаге снова поют по Тортуге, — хмыкнула Склепова, — новые подвиги. — Он не мой, — ровным голосом возразила Таня. Она вот уже третий час старательно молола травки в каюте-лазарете: Рита с утра занималась закупкой медикаментов, а вот «нетрадиционной медициной» по обыкновению маялась Гроттер, спасибо одному знакомому за экспресс-курс обучения… — Где он, кстати? — Танька, — Склепова тяжело вздохнула, — бегать долго от него ты не сможешь, не выйдет, ну никак. — Знаю. Просто пока не готова. — Почти год прошел. — Ты не ответила, где «Страж». — Скоро прибудет в порт. Пошли прогуляемся, Гроттер — капитан хочет пройтись со своей бабской свитой, выгулять нас да покрасоваться эффектностью. Ну да. Эффект они производили, еще какой — дородная Улита в окружении своих «ведьмочек», и все пятеро разряжены так, что люди оборачиваются… — О господи! Мне что, снова наряжаться, как куртизанка? Гробыня только закатила глаза. — Вот знаешь, вот не надо! Я тебя одевала, только когда ты на корабле у Крушискелетова плавала… Нынешний гардероб себе выбирала ты, а что он представляет собой сочетание стиля Некромага с моим, так простите! — Склеп! — Что — Склеп?! Я по жизни Склеп! Ты же хочешь нормально посмотреть Тортугу?! — Я ее уже смотрела. — Оставляй свои травки и давай «для параду»! — У меня еще куча дел на сегодня. — Плавание длинное, успеешь. — Успею?! — взвилась Таня, — а ты знаешь, что едва мы отойдем в море, ко мне тут же прибежит Хнык с французской болезнью и жалобами?! Я уже устала его лечить! Из раза в раз, одно и то же! Улита, вроде, неплохо ему платит, так какого черта он вечно цепляет таких шлюх, что потом «страдает»?! Квартирмейстерша расхохоталась и лишь потащила подругу к двери, в их общую каюту… «Я убью тебя, Склепова», — мелькнуло в рыжей голове прежде, чем на нее накатил ужас и она столкнулась взглядом с Некромагом.