Бейбарсов Карибского моря

Завтрак офицерского состава и «приближенных» проходил без капитана, и потому было непривычно тихо. — Танька, Улите нездоровится, — произнесла Склепова, — я говорю, что это все позавчерашнее вино — переусердствовали с именинами, а она — что просто переела! — Знаю, что не здоровится… Сказала б она еще, какие симптомы! Попыталась спросить — меня обложили такими непечатными выражениями, что только стой и записывай. Даже в каюту не пустила. — Ходила я к ней… Все, как всегда! Она, кстати, дозрела, чтобы тебя принять. — Жалуется на жар и общее недомогание, — скупо сообщил старпом. Таня встретилась глазами с Гробыней, и та сделала упреждающий взгляд в сторону Эссиорха. Не сказать, что тот выглядел взволнованным — у Улиты регулярно случались приступы бешенства, и виноватыми выходили все и вся. — Знаю я это недомогание. Она же сама призналась, что ест безо всякой меры, — со вздохом произнесла Гроттер, поднимаясь на ноги, — пойду посмотрю, что там с ее жаром. Едва она покинула кают-компанию, к капитанше бросилась практически бегом. — Отвлеките его и на подольше, — шепотом приказала Склепова, глядя на Риту. Та, пожав плечами, кивнула. — Слушай, Светлый, — насмешливо крикнула Шито-Крыто, — мы высадиться хотим. Я тебе как медик заявляю, что у нас вода в бочках подтухает! А потом народ лежит во главе с капитаном! Ты же старпом, а на корабле срач! — Мы на прошлой неделе убир… — Только гальюны так и не отмыли, да и на складе надо разобраться! Слушай, мне надоело всех лечить! Рану заштопать это да, а вот травки с Танькой молоть! Шито-Крыто немного кривила душой: да, молоть травки ее бесило, но вот смешивать эти травки… …Они встали у их любимого острова три дня назад, и со вчерашнего дня бравая капитанша отсиживалась в каюте, костеря всех направо и налево. Гроттер только что закончила осмотр своей предводительницы. Что либо пояснять было лишним — та уже все знала, потому и согласилась на визит Бестии. — Ты знаешь, чего я хочу, — покусав губу, выдавила Улита. Практически вся команда пребывала на острове или возилась с генеральной уборкой, а Рита ходила и старательно пугала всех дизентерией, — так что никто не мешался. Нагнетать обстановку старший судовой врач умела мастерски, даже Склепова порой завидовала. — Ты уверена? — Гроттер, а какие варианты? Таня только пожала плечами. Прожив несколько месяцев с Бейбарсовым, она привыкла, что вариант есть всегда — либо самый щадящий вариант. — Я капитан, Гроттерша! И у меня ответственность перед командой! — Это… дороже команды. — Клад самого Бартоломью! — И намного дороже какого-то клада! — Отступать? Сейчас? Наши ребята мне этого не простят, и будут правы. Тань… — девушка смягчилась, — ну как ты себе это представляешь? Домик на Тортуге, в окружении мерзавцев похуже нас? Мирная жизнь, каши на завтрак, обед и ужин?! Мы преступники, все и поголовно, даже французское покровительство не спасет от виселицы! Покровительство-то не вполне официальное! — А Эссиорх что? — А некоторые вещи о капитане старшему помощнику знать не обязательно. Второй судовой врач молчал. Да уж… Не одобрит. Не зря у него прозвище «Светлый», за «высокий морализм» — а это не самое лучшее качество для пирата, особенно, старшего помощника. Но что уж поделаешь… — Делай, что требуется, — изрекла Улита, — сама понимаешь, так правильнее… Ничего хорошего этого ребёнка не ждет. — Твое право, — Таня пожала плечами. Указ капитана — закон. Воля пациента для врача — закон… Она возилась около получаса, смешивая и тщательно выверяя дозы; Улита скривилась на поставленную перед ней муть, но выпила предложенное. — Чтобы впредь такого не повторялось, обращайся ко мне, после… ночей. Я знаю некоторые рецепты, научилась у Бейбарсова. А теперь вот это выпей. — А это что? — Обезболивающее. Ничего хорошего, если будешь орать — не знаю, конечно, как это проходит, но уж явно не безболезненно. Улита покорно приняла и второе зелье. — Тряпки подложи, — рыжая подала ей простынь, — скоро… начнется. К вечеру Рита, Прасковья и Склепова забрели в каюту капитана… И все бы нормально, но вместе с ними вошел и старпом, и воспитаннице Арея пришлось моментально взять себя в руки. — Обычная лихорадка, — с насмешкой заявила Таня заглянувшему Эссиорха, — сдобренная отравлением и дизентерией. Я же говорила. Ты меня прости, друг, но давайте, и правда, хоть просто бочки прополощем, а то чревато повторениями. Ритка права. — Когда я встану? — недовольно вопросила Улита. Рядом с Эссиорхом она строила из себя сильную и независимую женщину — не сказать, что безуспешно. — Нужна неделя полного покоя, минимум две, а лучше все три. — У нас совместная операция. Через три дня сюда прибудут наши! Мне на ногах надо стоять! — Если сейчас не отлежишься, то уже не встанешь! Давайте перенесем… — Никакого переноса. — А совет эскадры? — ровно спросила Рита, — прости, Улита, но вряд ли ты оклемаешься. Я знаю, я через это проходила. Нет в… дизентерии ничего приятного. — Она, — и Улита указала на Гроттер, — к активным действиям как раз приду в себя, но на совете представлять «Ведьму» доверяю Таньке. Рыжеволосая моментально взвилась. — Я не… Улита, я медик! Вернее, знахарь! Я не… У нас есть старший помощник и квартирмейстер, почему я?! — Прошлой операцией мы обязаны тебе. Выполнять приказ! На прошлой серьёзной операции от меня требовалось играть роль, и ничего более. Причем из зрителей были только Пуппер с командой, а сейчас — Некромаг собственной персоной, а у него требования к театральным действам много выше будут. Как я предводительницу пиратов сыграю? — Хорошо. Я схожу за водой. И… обдумаю все заодно. Гроттер вышла. — Что с Улитой? — схватив Таню за плечо, Эссиорх развернул ее к себе, — честно и прямо! — Выкидыш, — не моргнув глазом, сообщила Таня: иногда, чтобы отстали, нужно сообщить лишь часть правды, — и ей действительно нужно отлежаться. Не подходи к ней пока, — добавила девушка, — она ко мне никогда не обращалась за травами, я и не предлагала — думала, знает, что делает. — И от чего? — А ты не понимаешь? Не тот образ жизни… К лучшему это все — не волнуйся, дети у вас еще будут. Она сильная, оклемается. Главное, прежде, чем сделаете следующего, завяжите с пиратством… Когда Таня вернулась — слава господу, без Эссиорха, Рита старательно упихивала под кровать ворох окровавленных тряпок, а Улита рыдала. Сдерживаясь, тихо, но рыдала… И утешала ее Прасковья — неловко гладя по голове, а Склепова стояла у окна каюты и кусала губы. Гроттер внезапно начала испытывать к Бейбарсову, следившему, чтобы она не понесла, чувство, отдаленно похожее на благодарность. Все должно быть в радость — в особенности, дети. Не в помеху. И отвратительно, когда все выходит…. так. Историю Улиты можно было бы назвать почти такой же драматичной, как и у Некромага — но если тот пострадал, поскольку оказался не в том месте и не в то время, будущая капитанша «Ведьмы Тартара», как и человек, ее воспитавший, непосредственно участвовали в мятеже против Лигула. Когда правительственные войска ворвались в город, Арей успел организовать «отход» как родной дочери, так и сироты, взятой им на воспитание, но сам угодил на каторгу. Как и у будущего костяка команды «Стража», у Улиты и других бунтовщиков отсутствовал иной выход, кроме как Тортуга — и когда корабль Некромага вошел в порт французской короны, девушка уже много месяцев, как командовала своим судном и даже снискала определенную славу.

***

— Улита словила лихорадку и слегла, — сообщила Склепова, едва они зашли в кают-компанию «Стража», — скоро встанет на ноги, а пока она доверяется Таньке. Ягун присвистнул, наблюдая, как его подруга устраивается за противоположным от Бейбарсова концом стола. — А квартирмейстер на что? — Дело квартирмейстера — вести на абордаж, а не планы продумывать, — отрезала Склепова, — так что, лопоухий, не выпендривайся. Боцман обиделся, но ненадолго. Ему внезапно пришло в голову, что это было бы весьма интересное развитие сюжета: Некромаг и Ведьма, Рыжая Бестия, вновь встретились… И теперь последняя, по сути, исполняет обязанности капитана корабля. А что временно, не важно; и так выйдет красиво. О, он постарается! Гроза морей и некогда его трофей встретились, и ведут свои суда навстречу опасностям… — Ягун, — лениво произнес Бейбарсов, прерывая его творческие планы — мысленно тот дописывал уже третий том «Черной розы». Зачем утомлять себя разговорами, если есть тот, кто жить без них не может? — Итак! С тех пор, как Спуриус доказал нам, что он отъявленный мерзавец, — с готовностью взял слово боцман, — состав нашей эскадры малость урезался. «Страж» с «Ведьмой» остались наедине — заметьте, кстати, как звучит! Всеми правдами и неправдами мы добыли половину карты с указанием местонахождения клада Бартоломью. И теперь все, что осталось, это найти вторую половину. Где она, мы знаем — на островке, который так любила наша пиратская легенда. Проблема в том, что там сейчас форт испанцев… — Разгромим все, и дело с концом, — фыркнул Гломов, — делов-то? — Форт неплохо охраняется. — Пуэрто-дель-Принсипе… — На Пуэрто-дель-Принсипе с нами были Спуриус и «Валькирия»! Первый нас предал как союзников, вторые отошли от дел! И тот план мы планировали три месяца! — Я второй раз через отстойник не полезу, — мрачно сообщил Багров из угла каюты. — Я тоже, — подтвердил Мошкин, — не полезу же, да? Чтобы добыть первую половину карты, они лично проползли половину городской канализации, пока не вышли к библиотеке с архивами Ост-Индской компании, куда после битвы на мысе Лопес свезли все записи Робертса. — Если надо, полезешь, — обломала клерка Гробыня, и юноша горестно вздохнул. — Пока что просто сходим на разведку, — изрек Некромаг, — а кое-кто по традиции «пошумит». — Устроим сражение, пока остальные будут тырить? — обрадовался Гломов. Эту тактику он любил; очень по-пиратски. В лучших пиратских традициях, и всем хорошо. — Зачем же? Для начала отправим им наших парламентеров, пусть чешут языком. Часов на шесть отвлечете внимание? — На шесть много. Но с Ржевским невозможного нет! — Тогда обсудим остальное. Высадим инициативную группу здесь, — Глеб склонился к карте, — подойти к форту можно только через залив, и залив этот, как любезно пояснил наш боцман, охраняют сотни пушек. Но если пробираться по суше, через скалы… У нас мало народа, но правильная тактика и яростный натиск… — Я могу внести пару предложений? — Бестия наклонила в сторону свою очаровательную головку. — …От «Стража» отправятся Багров, Петруччо и лично я, — сказал Глеб. — Но капитан… Не лучше ли тебе… — Я должен посмотреть сам, стоит ли игра свеч. Тайник еще нужно найти. Кто идет от «Ведьмы»? — Некромаг выжидающе посмотрел на Таню. — Ловус, Аспурк и я сама. Как и Вам, мне тоже нужно посмотреть самой, прежде чем докладывать все Улите. — А если это вновь ловушка? — поинтересовался Петруччо. — Клад Робертса считается мифом. Когда строили крепость, — Некромаг презрительно скривился, — об этом острове вообще ничего не слышали. — Почему именно такой состав? Не лучше ли было взять Шилова и Гломова? Гроттер все еще сидела напротив мужчины. — Квартирмейстер и старпом нужны на корабле, Ягун будет отвлекать внимание, а Багров умен и отлично действует в нестандартных ситуациях. Что касается Петруччо… Он один из лучших учеников нашего канонира, и неплох в мясорубке. А почему Вы выбрали этих двух? — Как и Багров, они прекрасны в нестандартных ситуациях, а больше и не надо. И когда все успели смыться из каюты?.. Не одна она это заметила, мелькнуло в голове у Тани. — После операции, — дрогнувшим голосом отрезала она, понимая, что отшатнуться не успеет, — все после операции. Бейбарсов!!! Бейбарсов уже был в шаге от нее… Уже рывком выдернул из кресла и толкнул прямо на разложенные на столе карты, уже задрал и без того короткую юбку, а ей разве что и оставалось, как отпихивать его руки… — Я не Ваша собственность! Более того, я представляю другой корабль… Прошу, не ломайте мой авторитет, как меня будут слушаться, когда… — и она умолкла, — Глеб, пожалуйста! Не хочу сновать быть… шлюхой. Его губы сомкнулись на ее груди, его пальцы были внутри нее, и она задыхалась — не зная, от чего больше, от страха, страсти или отчаяния. Сил сопротивляться не было — она могла навалять практически любому, но рядом с Некромагом ощущала себя абсолютно беззащитной. Яростный натиск, и в этом весь Некромаг. Она не хотела стонать, так вышло — слишком уж громко и бесстыдно. — Я тоже этого хочу, — проклиная себя, призналась Таня, — но если это произойдет сейчас, я уже не смогу думать ни о чем другом. Не могу я своих подвести… Не надо! Не останавливайся… Пожалуйста, выло ее тело и умоляло сердце, а рассудок кричал другое. — Не нужно. Не сейчас. Все… после. — После я Вас так просто не отпущу, — сообщил мужчина, с сожалением убирая руки из-под ее юбки, — хорошо. Вы хотите золото Бартоломью, Вы его получите. А я получу Вас, пусть вновь всего лишь на одну ночь — прежде, чем Вы вновь героически смоетесь под крылышко своей капитанши. Их губы встретились. Обещание на вкус имеет привкус морской соли, вы знали? — Пойдемте к Вам, посмотрю, что там с лихорадкой Улиты, — он отстранился и подал ей руку. — Глеб, — она закусила губу, спешно завязывая шнуровку на рубахе, — не так все просто… — Я догадался. Не существует такой лихорадки, что помешала бы Ведьме заявиться на совет. Улита встретила его мрачным взглядом. — Успокойся, — остановил ее Некромаг, — все, что я обсуждаю со своими пациентами, остается между мной и этими пациентами. Рассказывайте. Таня поморщилась. -…Нормально все, — сообщил он, осмотрев «коллегу по цеху» — в некоторых вещах нет места смущению, — пей и дальше кровоостанавливающие. Что ты смешивала, Гроттер? Та покорно перечислила. — Кое-кто, я смотрю, активно читал мои записи, да, дорогая? — У меня было крайне много свободного времени.

***

Пару месяцев спустя Лодочка пристала к скалам. Все шло по плану Некромага, итеперь «инициативная группа» пробиралась по неприступным камням. Что-то почувствовав, Таня повернула голову назад: Бейбарсов, шедший позади, с вежливым интересом разглядывал ее облепленную намокшей тканью брюк пятую точку. — Господа! — радостно выпалил Ягун, едва их корыто пристало к берегу. — Мы имеем честь Вас атаковать! — Ты с кем говоришь? — насмешливо поинтересовался Ржевский. — С трупом? Все на этом острове были мертвы, и уже несколько дней как. Все планы Бейбарсова, все сложные схемы, все оказались бесполезным. — Это не похоже даже на старый форт, — пробормотала Таня, оглядывая местность, — это на склеп похоже… Живых здесь не было — не было на всем острове. — Меня больше интересует другое, — Багров указал на знак, оставленный на стене, — что здесь делал Спуриус, и как он узнал про клад. Что думаешь, капитан? — Что ушел наш товарищ без улова, — усмехнувшись, ответил его предводитель. — С чего ты так решил? — Спуриус не стал бы убивать всех этих людей кроме как от гнева. Здесь же он гневался и доказывал мне, что, несмотря на поражение, он был первым. — И все же… — Зная Спуриуса, он пришел, потребовал, перерыл все, что мог, ничего не обнаружил и покарал неугодных. Посмотри, как убивали тех людей, — Глеб показал на замученных, — долго выспрашивал, добивался… Они сами не знали, что где-то тут спрятана карта. Петруччо, найди наших парламентеров, и приступайте к поискам. — А где искать? — Если уж Спуриус не нашел, то точно где-то не на виду. Очевидно, не так ли? — Может, передать сигнал нашим, чтобы присоединялись? — Передай, лишние силы не помешают. Знать бы еще, где искать… Она шаталась по острову полтора часа как — все присутствующие разошлись малыми группами; и поиски, и правда, были безуспешными. Но едва Гроттерша подошла к небольшому старому амбару, земля обвалилась, и Таня с воплем рухнула в глубокую яму; вернее, пещеру. — Гроттер, ты жива? — у края появился Аспурк, с которым она и «разбилась» на группу. — Жива, — раздраженно отозвалась девушка, оглядываясь. Крохотная пещерка. Интересно, а как сюда попадали ранее? А… Навес под толщей земли, и доски прогнили — только и ждали, чтобы прогнить, и как удачно, что не при Спуриусе! Под ногами что-то ожидаем хрустнуло. Наклонившись, она извлекла из завала небольшую шкатулку красного дерева, достаточно старую. — Глеб! — забывшись, крикнула она. Черт… И сорвалось же… Подошедший вскоре Бейбарсов спрыгнул вниз. — Ну, вот Ваша неуклюжесть и помогла нам, — сообщил он, оглядевшись, — сильно ушиблись? Аспурк сказал, Вы тактильно познакомились с местностью. — Все прекрасно. — Вот и славно… Удача нам благоволит, Гроттер. — Да… Это, и правда, удача. — Вы крайне удачливый член «Берегового братства», дорогая. Крайне… Едва Вы пополнили наши ряды «на полных правах», удача особенно благоволит «Черной розе». — Не начинайте… — Как можно? Положение спас младший боцман. — Капитан! — рядом появился Ягун. — Все, находящиеся на острове… А впрочем, ты и сам все отлично видишь. — Да. Осталось понять, как об этом месте узнал наш старый приятель, — протянул Некромаг, вскрывая шкатулку. Какой-то медальон, пара перстней, и — вторая половина карты… — Возвращаемся? — вопросил Багров. Брюнет что-то для себя решал. — Петруччо успел вызывать наших? — Да. «Страж» и «Ведьма» заходят в залив. Только смысл? Может, сигнализировать, чтобы просто выслали за нами шлюпку? — Задержимся здесь, складируем трупы. Ни к чему им гнить на солнце, — прозвучал ответ пиратского предводителя. Таня удивленно посмотрела на Некромага. — Врач… Прошлое не отпускает, да, капитан? — наклонив голову, Аспурк, не спускал внимательного взгляда с мужчины. — А ты бы хотел вот так же разлагаться? «Уборкой» руководил Эссиорх, несмотря на чин, крайне трепетно относящийся к человеческой жизни. И пусть они всего лишь сложили тела в одном помещении, они провозились они почти до заката, и новый совет офицеров собрался уже затемно — никому не хотелось задерживаться на острове мертвецов. Даже прожженные пираты чувствовали себя здесь не в своей тарелке. Корабли вновь пришвартовались друг к другу; вести так суда требовало искусства, только штурманы у них были не лыком шиты. Соловей, Мамай — при всей разниц в темпераментах, в бою они друг друга отлично понимали. — Значит, Спуриус знает про клад? — в кают-компанию вошла Улита, все еще белая, как мел, — Ловус мне все доложил… — Если и да, карта все равно у нас. — И что теперь? — Что теперь… Плывем на поиски сокровищ, в лучших традициях баек на пиратскую тематику, — ответил Некромаг. Из угла помещения раздалось торжествующее хрюканье, и все невольно оглянулись. Пачкая носом чернилами, практически повизгивая от восторга, Ягун строчил очередную главу трактата, который должен был окончательно его прославить… Солнце скрылось за горизонтом, и два судна плыли рядом. Было только море — бескрайнее Карибское море, была свобода, была тишина, плеск волн о борт да легкий ночной бриз. Штиль… Море было спокойно. Все благоволило их операции — и чувство подсказывало лихим корсарам, что удача будет на их стороне. Благоволила Фортуна, благоволил Посейдон, благоволил Спаситель… Кто во что верит — все было… мирно. Все расходились по каютам и кораблям. — Не хотите задержаться, Гроттер? — весело поинтересовался Некромаг, наблюдая, как та собирает бумаги и карты, — обсудим некоторые практические вопросы медицины. — После завершения операции, — голос девушки дрогнул, — мы с Вами, кажется, договорились. — Не всей операции, а одного лишь ее этапа. — Вы не обговаривали таких подробностей! — Вы своих тоже. Но Улита чувствует себя превосходно, корабль на совете Вы представили, никого никуда вести не надо… Лицо ни перед кем не потеряете… Карту-то мы добыли. — Нет. — Жаль, — искренне вздохнул корсар, — теряем драгоценное время, которое могли бы провести в свое удовольствие. Много времени… Не один месяц — пока доплывем, пока что. Что ж, предлагаю просто пройти в мою каюту — Вы оставили там кое-какие вещи. Бейбарсов переодевал рубашку на более светлую прямо при ней, и девушка нехотя сглотнула. Размах плеч… Рост… Торс… Смуглая от загара кожа… Отвратительное тянущее ощущение в нижней части живота напомнило, что они слишком давно не были вместе, что она давно не невинная наивная девушка. — Отчего Вы так стыдливо отводите взгляд, дорогая? — слишком уж много усмешки было в этом голосе. — Уж чего-чего, а голых торсов Вы давно перестали смущаться. Еще до «Ведьмы». — Застегнитесь. — И нравится Вам себя мучить… — И Вам — тоже меня, — огрызнулась Таня, — так какие вещи я тут забыла? — Посмотрите под кроватью. Ее старое барахло… — Это все мне уже ни к чему, — изрекла она, обозрев содержимое сундука. — Дело Ваше, дорогая. Он потерял к ней интерес, и девушка поспешила смыться. — Эссиорх, на ночь швартоваться так и будем? — выпалила Таня, едва оказалась на пустынной палубе — все давно спали. Старпом, прохаживающийся вдоль борта, кивнул. — Я буду на «Страже», — сообщила она. — Да, я уже понял. Не волнуйся, без тебя не уйдем — по крайней мере, до клада. Даже если корабли разойдутся, пункт назначения все равно один. Девушка кивнула и полезла «домой»; следовало переодеться, прежде, чем… — Тань, — окликнул ее старший помощник. — А? — Думай, что делаешь. К чему ты, Эссиорх? Да, ты когда-то помог мне от него сбежать, и теперь… Мы пираты. Мы живем одним днем, мы сами так выбрали. Когда она вернулась, Некромаг что-то писал, сидя за своим огромным столом. — Вина? — предложил он, отложив перо. Ждал, не так ли? Ждал, точно ждал… Я слишком хорошо тебя знаю, Бейбарсов. — «Эдемское розовое» имеется? — вопросила Гроттер, присаживаясь на столешнице напротив. — Ваше любимое у меня всегда имеется. А приятно, когда тебя ждут. Хранят вещи, держат баснословно дорогое вино… — Ваш кубок, — мужчина протянул ей золотую посудину, и пальцы их на мгновение соприкоснулись. Подавив свои порывы безудержной жажды обладания этим телом, теперь он наблюдал уже за ее муками — и то, как дернулась тонкая рука и чуть не расплескался напиток, не осталось для него незамеченным. — Почему Вы распорядились о «похоронах» для стражей крепости? Гуманизмом Вы не особо отличаетесь. Любой вопрос, только чтобы скрыть смятение. — Поступаю с людьми так, как хотел бы для себя. Да, истинный Рыцарь среди пиратов… Ягун много об этом писал, и не зря: я на многих на Тортуге насмотрелась. Ты стоишь так близко… Слишком близко. — Да, как Ваш кумир Робертс. Я могу задать Вам странный вопрос? В морскую бездну, так в морскую бездну. — Отчего нет? Буду рад удовлетворить Ваше любопытство. Таня сделала еще один глоток, прежде чем собралась мыслями. — Если бы я оказалась на месте Улиты — Вы бы что-нибудь предприняли? Раньше он бы смутилась, только среди корсаров смущение не в моде. — Вы о беременности? — и Некромаг присел рядом с ней — на идеально убранном столе места было предостаточно. — Я не дубина Эссиорх, я врач, и Вы бы никогда не оказались на ее месте. Но… хорошо, допуская такую возможность… Поговорил бы с Поклепом, выправил кое-какие бумажки. Вы прожили бы безбедную жизнь на одной из голландских или французских колоний в заботе о нашем ребенке — я спрятал бы Вас от правосудия так, что не смог найти даже морской черт. — Еще бы, ведь если б не Вы, проблем с законом у меня бы не было никогда… А если бы я не захотела этих колоний? Черные и зеленые, зеленые и черные… И не отвести, не разорвать, не забыть. Взгляды… Все равно выдают. — А какие другие варианты? — протянул Бейбарсов. — Вы не Улита, у Вас иное телосложение и особенности здоровья, имел возможности изучить с медицинской точки зрения. Это она может хлестать зелья, подобные Вашему, хоть при каждом «курьезе», и ей хоть бы хны — но Вы, с Вашими бедрами и непереносимостью некоторых травок, и одного раза вряд ли переживете. — Вы считаете, что я такая слабая? — возмутилась девушка. Как же мало между ними расстояния. — В другой ситуации я бы радовался, что Вы, наконец, задумались о детях, да еще и от меня, — глаза Бестии при этих словах сверкнули очень ярко, — но у нас у всех та же проблема, что и у Улиты: мы пираты, по которым плачет виселица, безопасная мирная жизнь нам не светит хотя бы до тех пор, пока на троне Лигул. — Прекрасно, что Вы ее не осуждаете. — Кто я, чтобы судить? — невесело засмеялся Некромаг. — Она капитан. Еще вопросы? — Всего один. — И какой же? — глаза гипнотизировали, и Гроттер поспешила допить вино и торопливо отодвинуть бокал подальше. — Какого черта мы все еще треплемся? Она успела лишь ослабить завязки на вороте рубашки, — потом хлопок потянули вверх с такой силой, что нитки чуть не лопнули. Таня самозабвенно целовалась с ним; задранная юбка, сомкнувшиеся за его спиной ноги, горячие ладони, выгнутая спина… Она дразняще куснула косточку у ключицы — и, когда ее рот вновь накрыл другой, когда они были единым целым на этом же столе, кто-то заглянул в каюту и так же запер дверь обратно. …Бейбарсов вытянулся на широком ложе; Гроттер сидела рядом, боком к нему, и вычесывала роскошные рыжие локоны своим старым деревянным гребнем, обнаруженном на полке. Где-то над горизонтом небо окрашивалось рассветом. Царил штиль, и молчали ветра… Сев, он притянул к себе девицу, и с наслаждением впился поцелуем в ее шею, стремясь оставить собственнические следы. — Мне надо помочь Рите поменять повязки, — шепнула она, пытаясь вывернуться из объятий, — у нас Тухломон ранен. Сверзнулся с мачты и теперь страдает. — С ним Шито-Крыто справится и сама, — сообщил Некромаг. — Бейбарсов! У меня тоже есть обязанности… Не говоря уже про Вас… — Несколько недель, и я снова лишусь твоего общества. — Недель. Не дней… — Тобой невозможно насытиться, Гроттер. Тебя мне всегда будет мало. Рита, действительно, справится и сама. …Корабли все еще плыли рядом. — Нагулялась? — хором вопросили друг друга врач и квартирмейстерша, едва Таня перешагнула порог каюты, и обе дружно хмыкнули. — Вполне, — ответила Гроттер, падая на свою койку. Вид у нее был донельзя мирный и удовлетворенный: несмотря на нелюбовь связывать себя отношениями со слабым полом, дамский угодник из Бейбарсова был самый что ни на есть выдающийся. — Кто-то, помнится, говорил, что не желает лезть в яму «Глеб Бейбарсов», только все равно регулярно оказывается в этой яме. Вернее, в постели «ямы». — Он слишком хорош, — нехотя призналась Таня. — Может, тебе просто вернуться на «Страж» и прекратить мучить обоих? — Прелесть наших отношений в разлуке, — покачала головой Бестия, — мне нравится спать с Некромагом, нравится терять в его руках контроль над собой, но не более: я счастлива здесь, под началом Улиты… И пусть Бейбарсов предложил мне все те же блага, я не хочу. — Все еще боишься? — в разномастных очах прочиталась насмешка. Таня не ответила. — Ну и мучайся теперь, Гроттерша. — Я уже. — За время нашего плавания многое может поменяться. — Не настолько.