***
Я не помню, когда в последний раз видел Бейбарсова таким сосредоточенным. Как и всегда, тот выглядел уверенно и расслабленно, но ненависть... Его тихая сдержанная ненависть лилась через край и придавала сил и нам. Мы ждали испанцев в том проклятом заливе — заливе, в котором впоследствии осталось слишком много наших братьев, собранные и готовые. Адмирал заставил нас выучить все варианты боевых действий на случай непредвиденных обстоятельств; у каждого корабля была своя роль — нет, для каждого из нас нашлась своя роль… Мы поверили в него в тот день, мы всегда верили в Некромага за самого Некромага. — За что вы сражаетесь? — мрачно вопросил команду Бейбарсов. — Не за золото Бартоломью или Тортугу. Сегодня вы сражаетесь за себя и тот образ жизни, что вам дорог. Тот, что вы, быть может, хотели бы оставить… Вы сражаетесь за честь против тех, кто вас предал и тех, кто убивал ваших родных. Нам пора все закончить, господа. Поднять паруса. Черные полотнища взвились над кораблем: если по старой традиции традиции остальные суда всего лишь украшались флагом с «Роджером», Некромаг, из его скрытой любви к пафосу, вместо черного флага предпочел черные паруса. Мы были самим символом пиратства! А уж сколько психовал Матвей, всякий раз вынужденный перекрашивать парусину! Впоследствии, когда старые друзья собирались на посиделки, он не раз со смехом проклинал нашу общую любовь к показухе… — Расчеты по правому борту, — скомандовал Бейбарсов, когда «Кводнон» приблизился на достаточное расстояние. Следом, чуть в отдалении, шла одна из жемчужин испанской короны. Три корабля из Бейбарсовской эскадры стояли стеной, поджидая испанскую флотилию, и были готовы открыть дальнобойный огонь. «Страж» выполнял роль наживки и брал на себя основное внимание; прочие корабли, стоявшие по правому и левому флангу, с обеих сторон приближались к испанскому «клину». Среди таковых кораблей находилась и «Ведьма»… Пушки, которыми оснастили «Страж», предоставил сам Поклеп — разумеется, все было «строго между ним и Бейбарсовым». Отличные пушки повышенной мощности численностью шесть штук, плюсом к обычным сорока. — Лево руля! Соловей быстро разворачивал корабль. Отлично памятуя, где и что они затопили, он старательно выдерживал расстояние, дабы не натолкнуться на свою же ловушку. Нет, в нее стоило заманить «Кводнона»… — Пли! Арей умудрился снести мачты еще и плывущему на подмогу «Кводнону» испанскому галеону, а следующий залп пушек угодил туда, где, по его расчетам, находился пороховой склад… Следует отдать должное и Спуриусу, и испанцам: от его выстрелов нам пришлось несладко, только мы следовали плану Некромага, предусмотревшего любой вариант действий. — Поднять паруса, — раздалась команда Улиты. Ведьма стояла на капитанском мостике и следила за ходом сражений. Пока Бейбарсов будет развлекаться, а они громить «Сан Фелиппе», следовало захватить небольшой испанский бриг, взятый, видимо, для «поддержки штанов». — Гроттер! Твой выход. Таня и братья-боцманы переглянулись. — Маракаратма, Адольфий, — скомандовал Аспурк. — Маловато нас, — заметила девушка. — Нас и так слишком мало. Тоже верно. Пятеро авантюристов, нырнув в воду, устремились к кораблику. Затея была самоубийственной, только удача сопутствует безумцам. Испанцы их не ждали, и появление девицы в мужской одежде, злой, дико мокрой и при сабле, ввело их в определенное недоумение. И, если палить в женщину для кого-то поначалу и показалось кощунством, когда рядом с нею возникли четверо кровожадного вида спутника, отношение их несколько поменялось. Таня взмахнула саблей и шпагой одновременно и ринулась на врага. Ловус, пересказавший впоследствии Бейбарсовскому летописцу подробности захвата суденышка, сказал, что Танька — та Танька, что привлекла внимание капитана «Стража», проявилась именно в тот день. Бесстрашная, жесткая, сильная, и безумно красивая в азарте битвы. Как они выжили, так и осталось загадкой; пусть людей на бриге было не более пятнадцати, и каждый пират стоил минимум трех испанцев… Когда и с какой стати на палубе появился Эссиорх, девушка упустила, но его помощь оказалась крайне своевременной. — Левый борт, пли! — крикнула Таня, и старпом с боцманами, продолжая рукопашный бой, открыли огонь по одному из фрегатов. — Расчеты отменить, к отступлению, — услышала девушка трусливую команду на испанском. Все смешалось и на какое-то время воцарился хаос. Казалось, Таня даже прекратила понимать, что происходит… Корабль Спуриуса шел тараном прямо к центру «Стража» — и вскоре то, на что рассчитывал некромаг, наконец-то случилось: «Кводнон» встретился днищем с одним из потопленных судов и застрял. Фрегат с оглушительным грохотом развернулся, рухнула и без того подломанная мачта, и в ту же секунду по команде Некромага Арей открыл огонь… В это время юркая быстроходная«Ведьма», превосходившая в маневренности громоздкие вражеские суда, развлекалась тем, что обстреливала бриги. Мамай был больным на всю голову и умудрялся вытворять то, на что из благоразумия не шел даже Соловей. — Право руля… На «Кводнона», Аспурк! Проломим его! Запах пороха, гари и древесины разъедал ноздри. Пока бриг шел на корабль Спуриуса, «Страж» огибал ровную дугу вокруг потопленных кораблей. Перед тем, как вражеские суда столкнулись, Таня схватилась за снасти у борта, и вовремя — от последующего толчка ее чуть не снесло с палубы. Братья успели дать залпы, «Кводнон» ответил, и, когда Бейбарсов приблизился, оба судна были неплохо покорежены — но если бриг держался на воде лишь чудом, посудина Спуриуса являла собой отличный военный корабль. — Пли! — вновь крикнула Таня. Ловус успел выстрелить из пушки прежде, чем ему прострелили плечо — легко еще отделался. Кто это был — Тухломон, Хнык или кто-то из матросов, Гроттерша не видела. С другой стороны, тем временем, причалил «Страж мрака»… — Крюки готовь! — голос Некромага звучал мрачно и страшно. То, что творилось в заливе — их последнюю пиратскую схватку — присутствующие вспоминали еще очень долго. Выстрелы пистолетов, гневные вопли… Ренегаты не собирались отдавать жизни просто так. Старый рулевой внезапно крякнул, схватился за грудь и медленно опустился на колени. В последний момент, выполняя приказ капитана, Соловей успел развернуть судно, и команда пошла на абордаж — и, хмыкнув, он устало привалился к рулю. Теперь он, наконец, отдохнёт. Подскочивший к нему Боря Горлопуз, чье лицо исказилось истинным страданием, схватился за штурвал вместо него… Кровь, пот, гарь, дым… Перебравшаяся на «Кводнон» Таня орудовала саблей так, как учил ее когда-то Арей. Где-то неподалеку пиратские суда сражались с испанскими: ад, происходивший там, не уступал местному. Глаза Бейбарсова прожгли ее насквозь, — чего было в этих глазах больше, Бестия не разобрала, холодной сосредоточенности на битве, боли или скрытого восхищения ею. Фыркнув, Гроттер обрушила очередной удар сабли на кого-то из отребья; не сейчас, не до переглядываний. Поединок... Враги встретились. Она и прежде видела его в бою — всего несколько раз: Глеб редко вступал в сражение сам, только в «крайних» случаях, и отнюдь не из трусости. Если он дрался, он всегда убивал своего противника. Не так уж долго этот поединок длился. Может, Спуриус и был хорош, да только в подметки Бейбарсову не годился… ...— Хватит! — прогремел над палубой голос Некромага. Члены обеих команд замерли. Таня огляделась. Острие Бейбарсовской сабли застыло в считанных миллиметрах от шеи Спуриуса; примерно в том же положении находились его наиболее ярые соратники. Гроттер перешагнула через труп Тухломона, брезгливо покосилась на агонизирующего Хныка, пронаблюдала, как Шилов вытирает оружие о кафтан Вильгельма, как Багров заканчивает мучения Тарлантура. — Хватит крови, — спокойно произнес Бейбарсов, но голос его в звенящей тишине был слышен на обоих кораблях. — Наших братьев погибло предостаточно. За ошибки капитана не обязана платить вся команда. — Снова играешь в благородство, Бейбарсов? — весь вид Спуриуса являл собой отвращение. — Вы — худшее отребье среди пиратов, — сплюнул он сквозь зубы. — Посмотрите на себя! Разве так выглядят истинные береговые братья?! Разве задумываются они о морали? Мы делаем то, что хотим! Мы свободны! А ваш предводитель и вовсе позор пиратства. Мало, что возомнил себя рыцарем да влюбился в девку… Вы слабы, и причина в вашем вожаке. — Он привел нас к кладу Бартоломью — и каждый, кто пошел с ним, богаче половины вас вместе взятых, — неуверенно произнес… Евгеша. — Да, — громко произнес Гломов, — мы отличаемся от вас. Мы давно больше, чем команда. Мы братья. Но почему ты слушаешь его, капитан? — вопросил старпом. — Эту псину давно стоит вздернуть… — И дело с концом, да, — усмехнулся Бейбарсов. — И я в кои-то веки согласен с тобой, Игнат. — А может, килевание? — раздалось из толпы. — Чтобы превратить его в мученика? — мрачно засмеялся Некромаг. — Нет. Счет закрыт. Выполняйте. Все закончится быстро и сейчас. Матросы спешно сооружали эшафот. Кто-то — кажется, молчаливый Бульонов, закрепил петлю… — Ты позор среди пиратства! — не выдержав, — крикнул Спуриус, — помяните мои слова… Его шея не сломалась, и теперь мужчина медленно задыхался. Как же, все же, у висельника ноги смешно дергаются, подумала Гроттер, внимательно следя за казнью… Ее береговые братья смотрели на происходящее с не меньшим интересом. Кто-то равнодушно, как Глеб и Улита, кто-то — мысленно закрывая счеты, как Шилов, Глом и Гробыня, кто-то с тихим торжеством; некоторые, вроде Гопзия и бывших приспешников Спуриуса, анализировали и делали выводы. — Мы собирались поиметь твою девку всей командой, — выплюнул личный слуга Спуриуса. — Она рассказала? Взгляд Бейбарсова вперился в Таню, являющую собой саму невозмутимость. — Да, я в курсе, — сухо ответил он. — Повесить рядом со Спуриусом. — Может, обсудим дальнейшее сотрудничество, капитан? — ухмыльнувшись, вопросил Гопзий. — У нас больше нет поводов для раздора. Удачно все вышло. Тяжело, дорогими потерями, но… удачно. Половина из них живы, испанцы повержены, Спуриус вздернут, только вкус победы все равно горчил. — В «Страже» пробоина, — доложил Рахло, — Петр и Ягун пытаются сделать все возможно, но признают, что это ненадолго. — Сколько? — Пара часов. Выжившие спешно перетаскивали свое добро на корабль Улиты. — Прежде было принято, что капитан остается с кораблем, — сообщил Бейбарсов. В следующее мгновение стоящий позади Гломов с нежностью приложил своего предводителя по затылку и подхватил обмякшее тело под белы рученьки. — Любому рыцарству есть разумный предел, — назидательно произнес Гуня на взгляды команды. — Э! Да чего вы все? — Ну да. Танька все равно не оценит, — пробормотала Склепова. — Так! Продолжаем спасать имущество и себя любимых, — громогласно приказал старпом. — А ничего, что он сказал слово «прежде»? Ничего же, да? — встрепенулся Мошкин. — Может… — Ты с ним сколько плаваешь, солнце? Думаешь, не последовало б продолжение?! — рявкнула Улита. — Поднимай этого умника и тащи на «Ведьму»! — Доплывем до Тортуги, а там будем думать, что делать дальше, — сообщила капитанша, наблюдая, как ее коллегу по должности устраивают в кресле на капитанском мостике. Черные глаза нехорошо прищурились. Ощупав пострадавший затылок, Некромаг перевел ясные очи на старпома, в данный момент времени переправлявшего на палубу дареные Поклепом пушки и орет про провиант. — Твое барахло захламляет мою каюту, — сообщила Улита, — что там конкретно, не знаю, Танька собирала, ее спрашивай. — Где она сама? — Черт знает. Видимо, делает то же, что и все — спасает добро из вашего трюма, его медленно заливает водой. — К нам плывут английские корабли, — мрачно сообщил Багров. — И с белыми флагами. — С белыми? — Один из них точно «Магфорд». Другой… Другой не видно. Судно, подошедшее к ним, по иронии носило название «Страж света»… И мужчина, поднявшийся к ним в качестве парламентера, являл собой благовоспитанного господина средних лет, невысокого и в очках. — Ваши милости, — невозмутимо поздоровался он со всеми головорезами сразу, — я разыскиваю человека по имени Глеб Бейбарсов. Это, я так понимаю, Вы? Меня зовут Троил, и я новый представитель Ост-Индской торговой компании в этом регионе. Помимо этого поста, я имею поручение от короля Мефодия предложить Вашим командам помилование и патенты на службу, а Вам, господин Бейбарсов, пост генерал-губернатора Ямайки. Не обращая внимания на саркастический взгляд капитана, визитер извлек из кожаного тубуса свиток, и, развернув, продемонстрировал ему текст и все печати. — Че? — не понял Гломов. — Бейбарсов сядет в Порт-Рояле? — С тех пор, как в Англии произошел переворот, приведший к власти законного наследника, мы искали надежного, сильного человека, который сможет защитить регион от опасностей. В настоящее время подобной славой обладает лишь один — беглый каторжник и капитан пиратского судна, прославившийся не одним десятком блестяще проведенных операций и доказавший великолепные способности. Мы решили вспомнить опыт с Морганом и рискнуть. — Когда произошел переворот? — вопросил Арей, приближаясь к ним. — Когда?! — Две недели назад. Узурпатор Лигул казнен. На троне Буслаев — и все пострадавшие в том бунте помилованы. Вы больше не государственные преступники, господа — вы можете вернуться к обычной жизни. Правда, помилование распространяется лишь на все преступления, совершенные до дня его получения… Если Вы, приняв его, продолжите пиратствовать, вас вынуждены будут разыскивать и дальше. У меня на корабле лежит триста помилований для всех, кто пожелает оставить пиратский промысел или поступить на службу Его Величества… Я жду Вашего ответа, господин Бейбарсов, — сказал Троил. — Подумайте пару часов и дайте знать. Полагаю, Вам стоит обсудить все со своими людьми — как решите, просто отправьте парламентёра. Таня не дождалась этого ответа. Пользуясь, что на нее никто не смотрит, она позорно смылась в свою каюту, забрать кое-что.***
Бейбарсов наблюдал, как мачта «Стража Мрака» окончательно опускается под воду. Судно с черными парусами, — этакий символ пиратства, наконец, завершило свою одиссею, и мы знали, что это предзнаменование… Некромаг принимал решение, сложное и судьбоносное. — Труби совет эскадры, Склеп, — наконец, произнес он. Из десяти кораблей, отправившихся в эту авантюру, уцелело только пять. «Страж» затонул, захваченный «Кводнон» вот-вот готовился идти ко дну, и из старой гвардии на ходу оставалась только «Ведьма Тартара». От команд, являвшими собой основу пиратства — сущие единицы… Добавляло дегтя и предложение, простившее всех преступников. Час пробил, и глупо было сопротивляться фортуне. — Я принимаю пост губернатора и оставляю промысел, — сообщил он людям с мостика «Ведьмы»: то, что корабль капитанши стал резиденцией Некромага, признавала даже сама Улита. — Как и я, — поддакнула пиратская предводительница. — Если кто-то из присутствующих желает продолжать, лучше убраться сейчас, пока мы никому ничего не должны. Бейбарсов согласно кивнул. — Принимаем и мы, — решила за Гломова Гробыня. Шилов, Прасковья, Арей, Мошкин, моя скромная персона… В тот день принять помилование согласилась вся наша «гвардия». Мы не сможем пиратствовать вечно, сказал наш предводитель — и потому отказались лишь несколько самых упорных, вроде Мамая, Ржевского и еще парочки товарищей. Первый более всего мечтал умереть в морском сражении, второй еще не наплавался, остальные… Остальные просто не видели смысла возвращаться. Среди таковых оказался и Дыр, сообщивший, что желает вернуться на Тортугу и заняться сбытом контрабанды: мы не удивились. Как не удивились и последующим известиям. Я неплохо узнал эту неуёмную особу за последние три года, и Танька б не была Танькой, поступи она иначе! За это я ее и полюбил, за это и назвал лучшим своим другом. Тяжко не восхищаться человеком, чье упрямство превосходит твое. Когда крошечная лодчонка пристала к «Ведьме», и командор Пуппер передал Бейбарсову бумаги, мы, наконец, осознали, что все. Что с короной вражды больше нет. Что мы можем вернуться домой или выбрать себе новый — и этим домом не обязательно должна являться Тортуга. — Надеюсь, теперь мы вместе послужим на благо достойного короля, — изрек Пуппер и пожал руку человеку, что прежде звался нашим капитаном. — Я отказывался служить лишь Лигулу. Будем надеяться, мальчишка оправдает наше доверие. — Вы о короле говорите! — возмутился Пуппер. — И это не делает поблажек на его возраст. Гурий вздохнул. — И все это было зря, да? — с каким-то внутренним надрывом спросил Евгеша. — Если бы мы просто подождали, а не мчались на разборки со Спуриусом… Если бы Троил нашел нас чуть раньше… Все они были живы? Живы же? — Нет. Мы бы так же сражались с ним, но уже под королевскими знамёнами, — возразил Багров. — Только поддержки Братства бы уже не было. Спуриуса следовало убрать, иначе он доставил бы нам много, много проблем. ...Два пиратских корабля, на которых собрались те, кто отказался служить короне, отчалили около часа назад. — Ищешь Гроттершу? — поинтересовалась Склепова. — Зря. Птичка вновь упорхнула — думаю, она на пути к Тортуге. Некромаг усмехнулся; иного он и не ожидал. И как только умудрилась? А главное, когда? Вероятно, заранее спряталась на одном из судов. — Кстати, предложение руки и сердца. «Условия». Она их не читала, — добавила Улита. — Выбросила, как только получила. — Вот как… Что ж, это в духе Таньки. Сказать об этом раньше ты, разумеется, не могла? Капитанша не выглядела виноватой; напротив, она была уверена в собственной правоте. — Ты должен был победить, Бейбарсов, а для этого требовалась злость и сосредоточенность. Никаких отвлечений, в том числе и на Таньку! И не говори, что я сделала что-то не верно. Я тоже жертвовала ценным ради команды — помнишь. У вас еще будет время разобраться и все исправить. — Так значит, наше плавание закончилось? — с недоверием спросил Ягун. — Все? Конец? — Отчего же конец? — фыркнула Склепова, сидевшая рядом. — Скорее, начало новой жизни! Можешь вернуться домой, жениться на своей… Как там зовут ту девушку, что «прекраснее, чем сама любовь»? Да, я помню! Твои «Хроники» уже десятки раз переписаны и по всей Тортуге гуляют! — Катериной ее звать, — и уши боцмана чуть покраснели. — Но, сдается мне, вы еще поплаваете. Вы — точно поплаваете. — С чего это? Склепова извлекла из камзола крошечную флягу с ромом, отхлебнула и протянула ее другу. — Да хотя бы с того, что Гроттерша таки смылась и примкнёт к какой-нибудь новой команде. А в обязанности нового губернатора Ямайки входит защита региона от потенциальных опасностей, в том числе от пиратов… Так что допишешь ты свою главу, допишешь. — Арей, Улита, Эссиорх уже заявили, что по прибытию в Порт-Роял отбывают на… Короче, куда-то там они отбывают, не помню, где проживает родная дочь нашего канонира. Мамочки моя! Это ж был наш костяк! — Ну, а мы с Гломом за Бейбарсовым в Порт-Роял. Куда же я без Гроттерши! Подожду ее там, Гломчик все равно от своего поводыря ни ногой. — Танька упрямая. — А Ваш капитан в три раза хуже! Склепова рассмеялась, а за ней и Ягун. Да, Некромаг ее найдет. Этот всегда получает то, что хочет… Это лишь вопрос времени, но теперь все будет куда интереснее! Губернатор Ямайки и пиратка, прозванная Рыжей Бестией… Таня проводила взглядом исчезнувшие за горизонтом «Ведьму» и королевские корабли. — Хочу предложить Вам услуги судового врача, — произнесла она, глядя на молоденького старпома, который после гибели капитана принял его должность. — Вы Рыжая Бестия? Но ведь… — Я выбираю промысел, — оборвала Гроттер. — И готова подписать с Вами контракт на тех же условиях, что и вся команда. Единственное мое пожелание — пусть и крошечная, но своя каморка: женщине не пристало делить каюту с мужчинами. Парень покраснел. Как и все молодые корсары, он восхищался Некромагом, а теперь в его команду пришла связанная с ним легенда… Живая легенда. — Мне еще нужен старший помощник. Если Вы согласитесь, госпожа… — Да. — Значит, до Тортуги, старпом? — тут же поинтересовался Дыр. — Обещаю, что твой корабль я буду обслуживать в первую очередь — сразу, как обоснуюсь. — Это не мой корабль. — Разве? — дождавшись, пока паренек отойдет, ухмыльнулся Скряга. — А вот мне кажется, что капитан тут не будет играть особой роли… — Почему? — отстраненно вопросила рыжая. Мысли ее пребывали где-то вдалеке, с кем-то другим. Кольцо из белого золота висело на длинной цепочке на ее шее, бедра касалась шпага, инкрустированная камнями: расстаться с этими подарками она так и не смогла. Она унесла их с собой, как память о человеке, навсегда завладевшим ее сердцем. — Из мужчин ты подчинялась только Бейбарсову, детка — ни один другой мужчина твоего уважения не заслуживает. Я всегда видел твой потенциал… И теперь, Гроттерша, абсолютно уверен, что пришло время уже твоей истории. Так что мы отлично посотрудничаем! Рыжая Бестия тихо вздохнула. Она не станет ее писать — нет, ни за что не станет… Она не хочет. Она не хотела, но время решило за нее. Пришло время ведьмы — морской ведьмы, Татьяны Гроттер. Год спустя — У Вас есть последняя просьба или последнее слово? — Не закрывайте мне лицо, — произнесла Таня, — хочу видеть небо. Палач пожал плечами и накинул на ее шею петлю. Гроттер, все же, схватили — новый ее капитан не блистал талантами, и всех ожидаемо отправили на виселицу. Она последняя осталась, к слову. Девушка повернула голову в сторону моря. Водная гладь и небеса были насыщенно-лазурного цвета… Штиль. Покой. Как же спокойно! Могла ли она предположить, что все будет именно так? Разумеется. Если идешь на корабль к головорезам, следует быть готовой к тому, что рано или поздно тебя повесят. Расплата за грехи… Интересно все вышло, ее короткая жизнь. Шлюха Некромага, судовой врач и «морская ведьма», прозванная Рыжей Бестией… Поначалу жертва обстоятельств, затем преступница, которую никто на последний путь не толкал, ибо она сама отказалась от спасения. Резким быстрым пинком палач выбил бочку из-под ее ног. Перед глазами мелькнуло самое яркое ее воспоминание — то, которое она так отчаянно пыталась забыть, от которого пыталась сбежать: образ Глеба Бейбарсова. …Четыре года назад с ее лица снимают грубую мешковину, и она видит перед собой безумно красивого мужчину с очами чернее ночи и невеселой улыбкой порочнее самого порока. Она — его «подарок» от команды, и более всего на свете ей хочется удрать куда подальше не только от него, но и от своих предательских мыслей. Она читает его историю, она видит его равнодушную игру в благородство и рыцарство — чтобы дистанцироваться от сброда, именуемого пиратами. Рыцарь среди пиратов… Да, это было так, как бы она не пыталась очернить этого мужчину в собственных глазах. Таня влюбляется в него, но вновь бежит — бежит, чтобы вернуться вновь, потому что без его объятий жизнь уже невозможна. Он — Некромаг, она морская ведьма… Бесстрашный капитан, не проигравший ни одного сражения и и хитрая девица, спланировавшая для своей предводительницы ни одну операцию. Все меняется, судьбы иные, имен много, но суть одна: он все тот же беглый каторжник, а она — похищенная девчонка. Она видит его силуэт в толпе — но то лишь галлюцинации. «Я тебя люблю, — признает Бестия прежде, чем из-под ее ног выбивают бочку. — Люблю, но предпочитаю остаться свободной». Где-то вдали кричат чайки, но ей их уже не слышно.