Двадцать золотых

      Оборотни всегда считались одним из самых страшных воплощений зла, даже за столетия, что нечисть не объявлялась, забыть их не смогли. Ярость зверя пряталась в человеке – маска добродетели скрывала душу убийцы. Бронислав отступил от твари ещё немного, оценив мощь противника – длинные передние конечности с когтями, способными порвать кольчугу как носовой платок, жёсткую, словно колючки, шерсть и глаза, слишком разумные и полные ярости.       — Что ж, начнем?       Никто не решался атаковать первым. Мокрые камни под ногами, пелена дождя и темнота не давали Брониславу преимуществ, оборотень отчего-то тоже не спешил красоваться. Поэтому они кружили и ждали, у кого первым сдадут нервы. Опасный танец. Оборотень был в самом расцвете своих сил, но наёмнику показалось, что тот измотан. Снова присмотревшись, воин едва не присвистнул – правый бок твари был в подпалинах и едва затянувшихся рубцах.       «Да ты никак с магом сцепился».       Это был след от «шаровика» – особого и очень любимого чародеями заклятия. Погиб ли маг или вервольф просто удрал, дабы сохранить шкуру, кто бы знал.       Под сапогом Бронислава что-то хрустнуло, на миг он отвёл глаза вниз, и оборотень атаковал. Жилистое тело растянулось в прыжке, но воин успел пригнуться и выставить над собой меч; поднырнул и отошёл на безопасное расстояние. На лицо налипла отвратительно жёсткая волчья шерсть. Тварь развернулась, прыгнула на ближайшую надгробную плиту, оскалилась и ринулась вперёд. Атака следовала за атакой, Бронислав едва успевал держать противника на расстоянии, не то чтобы снова отойти или контратаковать. Замахи когтистой лапы изрядно попортили острые грани меча, очередной удар был встречен плоскостью и наёмник почувствовал, как земля ушла из-под ног. Оборотень ликующе рыкнул, видя, что противник не сможет использовать оружие и нацелился на горло. В последний момент Бронислав успел осадить тварь точным ударом сапога в нос и услышал жалобный скулёж.       «Не так быстро».       Извернувшись, наёмник подхватил уже практически бесполезный клинок и стёр с лица влагу. Шутки кончились. Оценив силу и ловкость друг друга, противники сделали ещё пару кругов по каменной площадке. Сверкнула первая молния и оглушающе загрохотало, усилился ветер, не давая ни минуты покоя. Оборотень вздыбил шерсть, прижал уши к голове, снова нанести удар первым он не спешил. Акробатика утратила актуальность, теперь удары-тычки наносились с хладнокровным расчётом, потому что любая ошибка могла стать последней. Бронислав чувствовал, что проигрывает в выносливости даже раненному зверю, но сохранял хладнокровие. Согревавший изнутри азарт исчез, по всей коже скользило противное ощущение липкой мокрой одежды, наёмник уже трижды проклял своё решение исполнить заказ сегодня.       «Стоить ты будешь… очень хорошо», — мысленно подбодрил себя Бронислав, сделав ложный выпад, но оборотень не купился.       Короткие, большей частью колющие атаки – длиной в пару ударов сердца – лишь изредка достигали шкуры зверя. Бронислав едва удерживал меч, когда волк почти с лёгкостью от него отмахивался. Он решил рискнуть – раскрылся на секунду и враг бросился на воина с незащищённой стороны и напоролся на кинжал, оказавшийся в левой руке наёмника. На лице мужчины мелькнуло злорадное выражение, когда оборотень припал на переднюю лапу. Он ослабевал, медленно, но неотвратимо и Бронислав ожидал, что загнанный зверь соберёт силы для последнего решающего рывка и не пожалеет ни его ни себя. Медленно, почти лениво противники снова двинулись по кругу, оба были измотаны, наёмник чувствовал как колет в груди и воздух, словно с силой проникает внутрь, с болезненным надсадным присвистом, оборотень же слегка прихрамывал. Воин чувствовал, что, несмотря на холод и дождь, обливается потом.       «Нужно быстро его прикончить, одним ударом!»       Они продолжали противостояние. Бронислав учуял железный запах крови и скосил глаза на землю, он знал, что она вся багровая. На счастье, кровь принадлежала оборотню, что немного воодушевило наёмника. Он ринулся вперёд, желая рассечь тварь от живота до горла, но враг исчез, вильнув в сторону, и зашёл за спину. Первый удар Бронислав принял на гарду, та выдержала, но издала плачевный звук, резанувший до зубовного скрежета, второй выбил меч из рук. Жёлтые глаза сверкнули, тварь рявкнула и задней лапой отшвырнула сломанное оружие к могилам. Волк явно хотел сказать что-то вроде: «Ты – труп». Бронислав схватился за метательный нож, спрятанный в сапоге, глянул на оборотня – тот был в пяти шагах и быстро приближался – перехватил оружие у конца тонкой рукояти и метнул, не поверяя, попал ли. Ориентируясь на звук, наёмник отскочил и только тогда заметил, что не промахнулся – нож поблёскивал в боку твари.       «Жаль не в глаз».       У Бронислава остался только кинжал – дешёвая замена украденному и слишком хлипкая линия обороны от волка таких размеров. Конец был близок, наёмник приготовился к непосредственному знакомству с пастью вервольфа, как что-то обожгло кожу между ключицами, яростно напомнив о себе. Амулет был активирован, только и ждал возможности потрепать клыкастую нечисть. Свободная рука бездумно метнулась к артефакту, и теперь задача изменилась. Необходимо было допустить врага к себе, заставить коснуться, но избежать укуса или когтей. Амулет был отлично зачарован на проклятье, хотя и мог принять любую магию. А ведь его первоначальное назначение было совсем иным.       В миг всё поменялось. Почувствовав как внутри запульсировала магия, Бронислав вдохнул кровавый воздух поглубже, впуская в себя незнакомое раньше ощущение. Дрожь разлилась от груди до кончиков пальцев, все неприятные ощущения стёрлись, смытые волной. Он открыл глаза и увидел, как всё вокруг изменило свой цвет и очертания. Тени стали видны так же хорошо как при свете дня, каждая шерстинка оборотня была будто подсвечена. Стало отчетливо видно, как под шерстью ходят худые ребра, отчетливо содрогаясь в ритме человеческого сердца. Бронислав сделал шаг вперед, и оборотень занервничал, тонко ощутив изменения в расстановке сил, он видел свечение, красное как кровь, словно прикрытое щитом из голубой дымки – плотины сдерживавшей ярость. Наёмник улыбнулся, а потом обнажил зубы в оскале и перехватил кинжал, собираясь атаковать. Его тело наполнилось силой, его подпитывала злоба, больше не было страха перед медлительным и жалким врагом. Оборотень попятился, полуприсел на изогнутые задние лапы и с отчаянием кинулся вперёд, раскрыв пасть, будто хотел откусить человеку голову.       «Слишком медленно», — воин с интересом ждал, когда тварь окажется на расстоянии вытянутой руки, чтобы увернуться от клыков, и попасть под лапы.       Кинжал, зажатый в левой руке, был даже лишним. Он мог бы разорвать тварь голыми руками, не будь у него желания проверить, как сработает медальон. Покалывавшую правую руку наёмник отвёл назад, глядя, как приближается враг.       «Какого?!»       Бронислава отбросило на землю, а волк, пролетев мимо, развернулся и кинулся прочь. Из его спины торчала стрела. Вспышка молнии ослепила воина, а когда зрение вернулось, он заметил тонкую фигуру в плаще, занявшую позицию на возвышении – попросту забравшись на надгробие. Появление нового действующего лица отрезвило Бронислава, наваждение на секунду отступило, сменившись практичным сознанием наемника. Он разбежался и в прыжке засадил кинжал в холку оборотня. Тварь всё ещё конвульсивно дергалась, и воин перерезал ей глотку. От ещё более густого запаха крови, Бронислава замутило, что-то прорвалось изнутри и ярость заполнила его без остатка. Под кулаками лобная кость вервольфа трещала, пальцы погружались в кровь, и она заливала всё вокруг. Густая жижа выливалась, пачкая всё вокруг, как смола, готовая вспыхнуть от одной искры.       — Хватит уже!       Наёмник продолжал месить кровавые ошмётки.       — Он сдох, хватит! — голос взвился едва ли не до фальцета. — Очнись, я сказала!       Бронислав почувствовал, что его пытаются оттащить за плечи и прошипел: «Я ещё не закончил!». Но его опрокинули на спину, и лицо обожгло пощёчинами. Длинные ногти оцарапали щеку, и раздался лёгкий хлопок, как треньканье спущенной тетивы. Артефакт разрядил проклятье, и девушка повалилась на мокрую траву. Мужчина нашарил амулет и сдёрнул его с шеи. Как такое могло произойти, он не мог понять, только сжал магического убийцу в руке, запачкав кровью.       «Как же давно это было», — мелькнула мысль, пока пребывавший в прострации наёмник переворачивал бесчувственное тело незнакомки на спину.

***

      Градоправитель боялся войны со степными орками. Охваченный паникой и паранойей, он приказал обойти все городские подземные ходы, составить карту и замуровать их. Бронислав, будучи рядовым стражником, оказался в числе тех невезучих, кому следовало прочёсывать грязные, вонючие туннели. Сначала он заблудился, бродил в узких коридорах, натыкаясь на тупики, а устав, перестал вглядываться по ноги и споткнулся, схватившись за проржавевшую подставку для факела. Сначала стражнику показалось, что от старости железяка просто сломалась, но на деле, сработал рычаг. Плиты под ногами исчезли, и будущий десятник городской стражи, отчаянно чертыхаясь, провалился во тьму.       Он блуждал по лабиринту несколько часов. Воздух не двигался и от затхлости Бронислав думал, что задохнётся, а вдобавок от сырости начал чадить факел. Мужчина лишь надеялся, что тот не потухнет в ближайшее время. Единственное, что мог сделать Бронислав, это не прекращать идти и вскоре все пути для него стали одинаковы и, напоровшись на прикованный к стене скелет, он чуть было не прошёл мимо, если бы не блеск. В кулаке пленника был упрямо зажат красивый и явно дорогой медальон, покрытый эльфийскими рунами. Бронислав равнодушно повесил находку на шею и тут же забыл о ней.       Факел потух. Бронислав лишь досадливо отшвырнул его от себя и пошёл дальше, скользя по стене рукой. Он должен был выбраться. Под ноги снова попалось что-то, заставив стражника потерять равновесие и упасть. Он так боялся оторвать руку от стены, что рухнул плашмя и найденная драгоценность впечаталась ему в грудь, оцарапав кожу. Привалившись к стене, мужчина начал ощупывать медальон, постоянно натыкаясь на выпиравший камушек в центре. Подцепив его ногтем, показалось, что деталь можно покрутить, что стражник и попытался сделать.       У него заурчало в животе и вспомнилось, что хозяйка, которой он исправно платил по пять золотых в месяц за комнату, уже, должно быть, заварила один из своих ягодных отваров и оставила ему гречневой каши в отдельном горшочке.       Внезапно камушек вернулся в паз и провалился под пальцами, сделав медальон абсолютно гладким. Бронислав удивлённо уставился на нараставшее свечение в своих руках и со страху едва не грохнул магическую дребедень о камни. Амулет выстрелил сгустком тумана, из которого потянулась тонкая нить и скрылась во тьме за поворотом лабиринта.       «Хуже не будет», — подумал стражник и пошел туда, куда его повели.       Позднее, пообщавшись с другом-магом, проездом заскочившим в гости к Брониславу, стражник не раз дивился жестокой коварности того, кто заковал человека в кандалы, и оставил ему медальон, напитанный заклятием, указывавшим дорогу домой.