Silvery

Сокджин лениво перещелкивал каналы и мысленно давился возмущением. За что они вообще платят, если по кабельному абсолютно нечего смотреть. Наконец-то мужчина находит какой-то фильм, который более-менее кажется ему приемлемым. Он сильнее закутывается в плед и тянется за кружкой чая на журнальном столике. Сегодня у Джина одинокий вечер. Юнги остался с ночевкой у Тэхена, Чонгук отмечает день рождения друга, и так же останется у Мингю дома до завтра, а Намджун уехал в командировку в Пусан на три дня. Так что мужчина полностью предоставлен себе. О таком можно только мечтать, только вот непривычная тишина в доме давит. Сокджин ставит кружку обратно на столик и пытается улечься поудобнее, потому что идти в спальню лень, но щелчок двери не дает ему окончательно уснуть. Мужчина приподнимается на локтях, пытаясь понять, почему муж вернулся так рано из командировки и с удивлением замечает старшего сына, который пытается тихо прошмыгнуть в свою комнату. – Чонгук? – Пап? – неуверенно тянет подросток. – Ты почему вернулся сейчас? Я ждал тебя завтра не раньше полудня. – Да, там стало скучно и я решил уйти. – мальчишка пытается соскочить с темы. Сокджин знает этот тон, знает этот взгляд, но давить не хочет. Чонгуку пятнадцать и он альфа, который изо всех сил пытается не отличаться от своих сверстников, хотя ему со многими не хочется иметь никаких контактов. Чонгук одиночка, он не любит большие компании, и он действительно не хотел идти на вечеринку, но это день рождения Мингю, – его лучшего друга, а значит, у него не было выбора. Подросток выглядит расстроенным, поэтому Сокджин подзывает его к себе на диван. – Вы пили? – тихонько интересуется мужчина. – Не надо так на меня смотреть. Думаешь, мне не было пятнадцать? Или твой отец всегда был пай-мальчиком? Чонгук смотрит исподлобья и все равно молчит. Он всегда такой, каждое слово нужно вытягивать клещами, если дело касается каких-то проблем. Сокджин давно научился находить точки соприкосновения, но все равно каждый раз ощущение будто ходит по тонкому льду. Мужчина боится разрушить те доверительные отношения, которые он в течение стольких лет пытался создать. – Я выпил немного пива. – все же признается Чонгук. – Хорошо. – удовлетворенно кивает мужчина. Он не собирается ругать сына за это. Рано или поздно это произошло бы, а у Чонгука хватает мозгов и силы воли. Чтобы не поддаться чужому влиянию. – Почему ты вернулся сегодня? Сейчас почти полночь, как ты добрался? – Я вызвал такси. – мальчишка заламывает руки, не поднимая взгляда на папу. Так же ведет себя Намджун, когда нервничает. – Ладно. – вздыхает Сокджин, зная, что лучше отступить. Родитель чуть отодвигается, приподнимая плед, приглашая сына в свой кокон. Чонгук смотрит недоверчиво. – Второй раз предлагать не буду! – серьезно говорит Джин и мальчишка тут же обнимает папу. Омега гладит сына по голове, ерошит густую копну иссиня черных волос и целует в макушку. Слишком сложно признавать, что дети взрослеют. Сокджину, как и любому родителю, не хочется, чтобы его первенец страдал и испытывал какие-либо трудности, хочется укрыть ото всего мира, защитить и не позволить никому обидеть. Но так невозможно. Так много будет происходить в жизни Чонгука, когда Сокджина не будет рядом, чтобы обнять и приласкать. Мужчина не считает, что альфу нужно воспитывать в строгости и с детства лишать ребенка возможности выражать свои чувства, поэтому Чонгук даже если и молчит о своих проблемах, никогда не переходит в агрессию. Он знает, что в любой момент может прийти к папе или отцу и рассказать о том, что его тревожит. Просто ему иногда самому кажется, что его проблемы не стоят ничего и это скоро пройдет, но если подросток чувствует острую необходимость в разговоре, он тут же делится. Вот и сейчас он выжидает время в объятиях папы, взвешивая все «за» и «против». Действительно ли то стоит внимания, или просто очередные загоны? – Пап… – проверяет реакцию. – Да, Гугу. Я тебя слушаю. Молчание. – Пап, – длительная пауза, необходимая для того, чтобы собраться. – Я какой-то неправильный альфа у вас. Вместо того, чтобы сидеть в компании с другими ребятами, я от них сбежал, потому что мне не нравятся темы, которые они обсуждают. Я какой-то сломанный. Сокджин хмурится, пытается понять, как лучше подступиться. На самом деле, он прекрасно понимает опасения сына. Тяжело быть подростком и отстаивать себя, когда еще четко сам не понял, кто ты такой. Для чего ты в этом мире. – Ты не сломанный, Чонгук. – утвердительно говорит родитель. – То, что тебе не нравятся большие компании людей, не делает тебя каким-то неправильным. Помнишь, мы уже обсуждали нечто подобное несколько лет назад? – мужчина смотрит на сына внимательно и только после кивка продолжает. – Чонгук, ты такой, какой есть. Тебе не нужно быть таким, каким хотят тебя видеть люди вокруг. Нет такого понятия «правильный». Понимаешь? Подросток вновь утыкается в свои руки, пытается выкрутить пальцы, но это не помогает успокоиться. – Но ведь все любят футбол, а я нет. – Ты считаешь это проблемой? – осторожно интересуется папа. – Дело не только в футболе. Во всем. – мальчишка звучит так отчаянно, что у Джина сердце разрывается от боли за сына. – Они обсуждают то, от чего меня чуть ли не выворачивает, а когда я стараюсь игнорировать это, то в мою сторону тут же летят насмешки. Чонгук делает небольшую остановку, прежде чем вновь продолжить. – Я знаю, что не должен на них реагировать, пап. Только мне так противно, я не могу. Сокджин чувствует, как сын дрожит в его руках от возмущения. Взрослый догадывается, почему его ребенок так реагирует. Чонгук выглядит не на свой возраст, а гораздо старше и на него уже второй год вешаются омеги, от которых мальчишка убегает, как от огня. Мужчина продолжает гладить Чонгука по спине. Тактильно показывая, что слушает и понимает. – Пап, прости, что я ною тебе здесь. – Прекрати! – возмущенно воскликнул родитель. – Ты всегда можешь мне все рассказать. Чонгук, – Сокджин хочет спросить, но боится. – Ребята говорили про омег и секс? Омега зажмуривается, потому что страшно спугнуть младшего. Страшно потерять доверие, но хочется убедиться в своих догадках. Чонгук молчит какое-то время. – Про порно. – тихо произносит мальчишка и закрывает лицо руками. – Боже, как же стыдно. Я точно ненормальный альфа. Кто еще бы стал обсуждать такое с папой, ладно с отцом. – разбито и тихо говорит Чонгук. – Хей, – Джин пытается убрать руки сына от лица. – посмотри на меня. Ну же. – и когда ему это удается, продолжает. – Вот так, хорошо. Послушай, нет никаких табуированных тем в нашем доме. Мы с тобой можем обсудить абсолютно все. Я понимаю, что тебе неловко. Да кому вообще бывает нормально, когда речь заходит о сексе, а рядом родитель. Чонгук вымученно стонет. – Стоп, стоп. – обрывает его папа. – Так сложилось, что у нас зашла эта тема, значит, нам нужно все обсудить, а не уходить от проблемы. Ладно? Чонгук, тебе не нужно смотреть порно. Понимаешь? Если ты считаешь, что это противно, мерзко, то просто не слушай этих глупых мальчишек. Альфы любят мериться членами. – подросток удивленно смотрит на папу, от которого впервые слышит подобное. – Не смотри на меня так. Они могут говорить, о чем угодно, обсуждать омег, свои победы в постели и это их дело. Если тебе некомфортно, нужно просто найти ту компанию, где тебе не придется притворяться. – Такие компании альф вообще существуют? – невесело усмехается Чонгук. – Ну, тебе же не нравится обсуждать подобное, ты не одинок в своем выборе. – Возможно, мне просто нужно найти омегу и переспать с ним, и тогда я стану нормальным? – задает риторический вопрос. – Я тебя лично придушу, если ты решишь использовать какого-то омегу для выдворения собственных тараканов из головы. – тон Сокджина стал донельзя серьезным. – Спать с омегой или нет – это твой личный выбор, но не делай этого, если не уверен в своих чувствах к человеку. Прошу тебя, сынок, – почти умоляюще говорит омега. – не совершай глупостей, из-за которых потом будешь еще больше страдать. Все произойдет само, за этим не нужно гнаться. Сокджин понимал, как это звучит со стороны, он прекрасно знал, насколько важно альфам тешить собственное самолюбие и хвастаться своими победами в постели, но также он знал, что его Чонгук абсолютно другой. Чонгуку нужен именно омега, простой перепих явно не для его сына. И Сокджин даже знал такого омегу, только тот был еще слишком мал. – Пап, я люблю тебя, прости еще раз, что заставил тебя слушать это все. Я знаю, что ты всегда готов прийти на помощь, но ты не обязан разбираться со мной и этой проблемой. Мужчина кивает на эти слова, больше он не собирается лезть в душу к сыну. Знает, что если что, Чонгук пойдет к Намджуну, и они поговорят и решат проблему по-альфьи. – Я всегда здесь. Помни об этом. – напоследок говорит Сокджин, перед тем, как сын встает, чтобы уйти в комнату. – Таблетку от похмелья положу утром на тумбочку, не волнуйся. – тепло улыбается. – Люблю тебя, пап. – Чонгук целует родителя в щеку и скрывается в своей комнате. Парень закрывает дверь и сползает по ней вниз. Щеки горят от стыда, что обсуждал порно и секс с папой, но в то же самое время, на душе неимоверное облегчение. Чонгук знает, что его папа никогда не врет, а значит, с ним все в порядке, и однажды это чувство будто ты находишься не на своем месте, исчезнет. Чонгук будет жить так, как хочет и изо всех сил постарается забить на тех, кто не принимает его. Главное, Мингю его поддержал, а на остальных плевать. Если бы Чонгук только захотел, любой омега школы был бы в его постели, но мальчишке это не нужно. Все будет тогда, когда придет его время. Алкоголь расслабляет и нет сил сопротивляться сну, поэтому Чонгук так и заваливается спать в одежде. Утром папа будет ругаться, но сейчас плевать.