Silvery

Семья – это то, что держит на плаву, не дает загнуться и уйти в себя, даже когда кажется, что больше не сможешь. Семья – это люди, которые всегда за твоей спиной, прикрывают и дарят чувство защищенности. Семья – это те, кто невзирая ни на какие препятствия, сделают все возможное, чтобы увидеть тебя даже на мгновение, если знают, что ты в этом нуждаешься. Семья – это порой единственная причина, по которой встаешь с кровати. Прошло много лет с тех пор, как Сокджин перестал задаваться вопросом, для чего он живет на этом свете. Он сделал своим смыслом семью. И пусть все продолжают твердить, что это абсолютно неправильно и на первом месте у человека всегда должен быть он сам, Сокджину плевать, он был счастлив. Однако в последнее время мужчина вновь чувствует себя никому не нужным, в последний раз это так остро ощущалось еще до рождения Чонгука. Сокджин никогда бы больше не захотел возвращаться к этому и проходить вновь через все стадии принятия ситуации. Ему тоскливо, ему одиноко, ему так невыносимо в этом огромном доме, что хочется завыть, словно он брошенный щенок, которого приласкали, а потом вернули в приют. Он сам себя ругает, ведь знает, что дети и муж его безумно любят, но в сердце все равно ведет себя как маленький ребенок, игнорируя и не слушая никаких доводов. Сейчас Сокджин вполне может уйти на пенсию, возраст уже позволяет, но он даже думать об этом не хочет, ведь тогда ему придется еще больше времени проводить в доме наедине с собственными мыслями. Дети перестали просить о помощи с внуками, теперь они считают, что не стоит нагружать родителей, и в случае чего всегда можно вызвать помощников и заплатить за это. Сокджин даже не лезет в эти дела. Если считают, что это лучшее решение, пусть будет так. В последний раз Юнги привозил Джисона месяц назад, а Чонгук на пять минут заезжал с Хесоном почти два месяца назад. Хочется собрать всех вместе за большим столом, чтобы разговоры по душам, заливистый смех и бесконечны шум, от которого устаешь через час, но это ничего, Сокджин бы все выдержал, лишь бы все приехали и побыли с ним хотя бы немного. Он сам не замечает, как слёзы начинают катиться по щекам, стирает их, чтобы не разрыдаться еще сильнее, но его в таком состоянии застает Намджун. – Милый, что произошло? – мужчина присаживается рядом, обеспокоенно смотрит на сжатые в кулаки руки и чувствует бессилие, ведь не доглядел, что что-то не так. – Все в порядке, – отмахивается Сокджин и уже порывается встать, как его ловко ловят за руку и заставляют остаться на месте. – И поэтому ты плачешь? Потому что все в порядке? – Я не плачу! Кто тебе такое сказал?! – Прекрати, пожалуйста, – Намджун устало прикрывает веки. – Я же все видел, не обманывай, прошу тебя. Что произошло? Сокджин мнет домашние льняные штаны, жует пухлую нижнюю губу и не знает, как произнести вслух то, из-за чего так сильно переживает. Он не боится быть слабым перед Намджуном, но уверен, что муж его не поймет сейчас и обязательно начнет переубеждать, скажет, что Джин все себе напридумывал. – Я скучаю по детям, мне кажется, что я больше им не нужен, – и, набрав в легкие побольше воздуха, тут же продолжает. – Не говори, что это не так, я все равно не избавлюсь от этого чувства, у меня ощущение, что в этом доме теперь всегда будет тишина. Оба замолкают, каждый думает о своем, но Намджун все также держит руку супруга, ни на секунду не выпуская. Он аккуратно поглаживает костяшки, смотрит на ладонь, кожа на которой уже не выглядит такой упругой, как раньше, и по-настоящему осознает, что они стареют. – Ты нужен детям, – тихо, но уверенно. – Просто они хотят уберечь тебя от лишних забот, думают, что таким образом делают лучше, не нагружают, и ты не устанешь. Они не понимают, как нам важно продолжать быть частью их жизней, как необходимо участвовать хотя бы в чем-то. Они считают, что если не позвонят и не расскажут, что столкнулись с какими-то проблемами, то мы не будем волноваться. Но не думают, что их молчание и бесконечное «все в порядке» наоборот, настораживает и заставляет переживать еще сильнее, ведь мы знаем, что на самом деле так не бывает. – Я это все понимаю, правда. – Знаю, дорогой, но от этого же не легче, – грустно улыбается Намджун и кладет голову мужа себе на плечо. – Мы были такими же, вспомни, как ты не хотел принимать помощь от родителей, как думал, что нагружаешь их и лишний раз боялся сказать, что с чем-то не справляешься. Они ведут себя сейчас точно так же, думая, что детский крик будет давить на нервы, и мы начнем нервничать и переживать. – Но я скучаю по Джисону и Хесону, мне не хватает их, а еще Юнги и Чонгука, Намджун. Господи, серьезно, я все понимаю, но это противное чувство жрет меня. Я будто борюсь остаться один на один со своими мыслями, которые абсолютно точно не оставят меня в покое даже на секунду. Каждый раз, когда я возвращаюсь в этот дом, мне кажется, что я схожу с ума, потому что здесь чересчур тихо. – Хочешь, переедем в квартиру? – альфа предлагает хоть что-то, лишь бы не видеть этого пустого взгляда, которым Сокджин смотрит в стену. – Не хочу. Я хочу, чтобы моя семья опять была рядом со мной, – аккуратно вытащив руку из захвата, омега встает и поднимается на второй этаж. Намджун давно заметил, что с мужем что-то не так, но тот молчал, словно набрал в рот воды. Альфа уже пару месяцев молча наблюдал, как Сокджин впадал в апатию, пропадая и закапываясь в себе все сильнее. Сегодняшний разговор четко дал понять, что состояние омеги совсем далеко от нормального, поэтому необходимо что-то предпринять, чтобы все не усугубилось еще сильнее. Альфа выходит из дома, набирает по очереди детей, рассказывает о своем плане, после чего звонит друзьям и просит его поддержать, те с радостью соглашаются и обещают, что будут четко следовать всем инструкциям. У Намджуна уходит ровно неделя на подготовку ужина для всей семьи. Он позаботился о том, чтобы Сокджину дали больше пациентов в клинике, заранее созвонился с заведующим, попросил нагрузить супруга, на что сначала наткнулся на непонимание, но, объяснив, для чего это все делается, получил безоговорочное согласие. Тэхен с Хосоком активно помогали все дни, постоянно были на связи и готовы были оказать любую помощь, в которой только мог нуждаться Намджун. Их всех давно уже нельзя назвать молодежью, да даже к людям среднего возраста они подходили не очень. Всем им в скором времени пора было идти на покой и заниматься садом, путешествовать и, наконец, начать жить для себя, но любовь к семье и своим детям перевешивала все остальные желания. В конечном итоге на заднем дворе дома получилось не просто украсить беседку и организовать место для семейного ужина, там развернули целый цветочный сад и настоящую сказку для детей. Намджун удовлетворенно хмыкает, когда видит результат, и гордо кивает Хосоку, мол, посмотри, какая красота вышла, зацени, какие мы с тобой красавчики. – Слушай, реально круто получилось! Нужно запомнить и сохранить контакты этой фирмы, вдруг пригодится как-нибудь еще! Ребята качественно работают, – довольный, словно кот, мурчит Хосок, отчего в уголках глаз собираются мелкие морщинки. – Точно, да, – подтверждает Намджун и переводит взгляд на наручные часы. – Тэхен скоро приедет? А дети? – Не переживай, брат, все будет в лучшем виде. Тэхен везет лазанью, Чимин с Чонгуком привезут салаты и закуски, Юнги испек два больших торта, а Джено со своим альфой должны приготовить какие-то секретные мексиканские блюда. Эту тайну нам с Тэхёном сын не раскрыл, опять что-то выдумывает этот художник. Ох, уж эти творческие люди! – бурчит Хосок, а сам улыбается, пока идет проверять, не приехал ли муж. – Они же с детьми приедут? – опасливо интересуется Намджун. – Конечно! Из-за них же все и затевается сегодня, – Хосок улыбается, и Джун улыбается ему в ответ. – Брат, я тоже скучаю по всем, и я понимаю Джин-и, которому не хватает таких посиделок. Спасибо, что позвонил и предложил собрать всех. – Ну, вряд ли это можно было назвать предложением, – усмехается альфа и чешет затылок. – Ладно, приказал. В любом случае, это то, в чем мы все сейчас нуждаемся. За воротами слышится сигнал машины, а это значит, что приехал Тэхен. И как только альфы подходят к автоматическому забору, видят, что во двор заезжают сразу четыре машины. Намджун мысленно хлопает себе и своему желанию в прошлом купить большой участок, ведь у них большая семья, а значит, места потребуется много. И пусть Сокджин сейчас считает, что дом непозволительно большой для двоих человек, альфа сделает все возможное, чтобы муж перестал чувствовать себя здесь неуютно. Намджун вернет уют и тепло в этот дом, у него получится. Малыш Джисон крепко спит в переносной люльке и даже не думает просыпаться от шума, точно так же в своей собственной люльке посапывает Хесон. Взрослые раскладывают еду на большом столе, смеются и фотографируются на полароид, потому что Чонгук решил, что им нужно завести альбом с напечатанными фотографиями, к которым можно будет прикоснуться потом вживую. В электронном формате все можно потерять, но такие воспоминания будут живы вечно. Торты в холодильнике, салаты на столе, мясо жарится на мангале, а Чимин с Юнги, как и всегда, спорят о том, какой крем больше подходит к бисквитным тортам, но так и не приходят к общему мнению. Чонгук с Леоном смеются над своими мужьями, за что получаются локтями в бока и сразу же прекращают хихикать вслух, но взглядами друг в друга все равно стреляют. – Мы все видим, – одновременно говорят омеги. – Мы знаем, – также синхронно отвечают альфы. – Детский сад, – закатывая глаза, под нос бурчит себе Тэхен, пока раскладывает тарелки на столе. Но его тут же целует в плечо, и омега забывает обо всем, улыбаясь мужу. Они так увлеклись подготовкой к вечеру, что не заметили, как тихо вошел Сокджин. Омега тихо наблюдает за близкими, не привлекает к себе внимание, наоборот, старается ухватить побольше, чтобы одинокими вечерами возвращаться к этому моменту и вспоминать, как все были в сборе. Чимин первый, кто оборачивается и видит Сокджина. Он подбегает и крепко обнимает свекра, которого давно не видел, в нем нежность не помещается, ведь этот человек ему по-настоящему второй папа. Он знает его с детства, к нему он бегал за советами. Его булочки с корицей он любит по сей день и без него ничего бы не было. – Привет, золотце, – Сокджин тихо здоровается и видит, как все прервались и смотрят на него. – У меня что-то не так с лицом? – Нет! – хором отвечают все остальные. Намджун подходит и обнимает супруга, сам подталкивает омегу к столу, заставляет сесть, но тот не соглашается, ведь видит, как Джисон открыл глаза и любопытно следит за всеми. – Моя крошечка! Джи, пойдешь к дедушке на ручки? – Сокджин ловко берет ребенка на руки, и тот сразу же доверчиво льнет, цепляясь маленькими пальчиками за рубашку омеги. – Как же я скучал по тебе, – вдыхает запах и улыбается. – Садись с ним вместе, пап, – предлагает Юнги и улыбается, демонстрируя десна. – Как раз покормишь его картошкой, он ее любит. – Дедуля, – тянет ласково ребенок и чмокает Сокджина в щеку. Джисон рано начал говорить, но выдавать целые предложения все равно не спешит, если от него этого ждут, но иногда он очень даже рад поболтать со всеми, просто сейчас сонный и еще не до конца отошел от дневного сна. Он очень любит дедушек и всегда прилипает к ним, словно жвачка, если приезжает. Так и сейчас, вцепился в Сокджина и, скорее всего, до конца вечера не отстанет. Когда все рассаживаются и оживленно опять начинают вести беседу, Сокджин все-таки задает вопрос, который его волнует с самого момента, как он переступил порог дома. – Почему вы сегодня все здесь? Дети переглядываются, смотрят на Намджуна и ждут, когда инициатор ужина возьмут все в свои руки, что он и делает. – Я знаю, как ты скучаешь по таким посиделкам, как тебе их не хватает. Не думай, что только ты чувствуешь это. Каждый из нас нуждается в подобных встречах, это часть нас и нашей жизни. Мы привыкли быть вместе, делиться друг с другом победами и поражениями, нам важно ощущать эту поддержку семьи. Это то, что делает нас такими, какие мы есть. Семья – это основа нашей жизни, ведь без нее все было бы не таким. Семья – это то, ради чего мы живем, дышим и умираем. И я безумно рад, что сегодня все смогли собраться за этим столом, – альфа делает паузу, взглядом обводит каждого близкого ему человека. – И хочу, чтобы традиция собираться в этом доме, как раньше, продолжала жить. Неважно, какими взрослыми стали дети, неважно, что происходит в ваших жизнях, этот дом всегда открыт для каждого из вас, и мы с Сокджином с радостью откроем вам двери, вы только приходите. Все молчат, потому что слов не нужно, им нужно принять это, как и много лет назад, потому что иногда нужно напоминать об очевидных вещах. Дом – это место, где тебя всегда ждут. И них у всех этот дом есть, они просто забыли об этом. Намджун своими словами сейчас перенес каждого на много лет назад, когда они собирались здесь, чтобы обсудить все на свете. – Пап, прости, что мы перестали приезжать. Не буду оправдываться, тебе это не нужно, но я обещаю, что мы будем приезжать как минимум раз в неделю на выходных, и ты еще сам попросишь нас уехать, – улыбается Чонгук. – Не попрошу. Вы, главное, приезжайте, – прижимая к себе еще ближе Джисона, на грани слышимости произносит Сокджин. – Этот дом всегда был моим убежищем, еще со времен учебы в университете, – держа в руках бокал с вином и, не глядя на всех вокруг, начинает Тэхен. – И, говоря слово «дом», я имею в виду тебя и Намджуна, – омега переводит взгляд с одного друга на другого. – Вы познакомили меня с Хосоком, вы помогли мне выбраться из кокона неуверенности и преуспеть в профессии, помогали мне с детьми и еще много чего сделали для меня. – Это все ты сам, – перебивает Сокджин. – Нет, подожди, – выставляет руку вперед и просит возможность договорить. – Я сам, да, но кто я без семьи? Без этой поддержки, без чувства защищенности, без возможности доверять? Человеку нужен человек, и я своих нашел давно, и так рад, что вы стали для меня не временным этапом, а теми, с кем я от начала и до конца. Сколько лет мы знакомы? Сорок? – омега делает глоток вина и морщится. – Ну, может, чуть меньше. Представьте только, как это долго. За это время у нас родились дети и даже внуки, а мы все еще вместе и сидим за одним столом. Так пусть так будет всегда, – он протягивает бокал, заставляя всех сделать это заветное «дзинь» и эхом произнести: «пусть так будет всегда». Когда просыпается Хесон, его на руки берет Хосок, и малыш тут же затихает, что-то тихо лепеча на своем детском языке. Он играет с кольцами дедушки, которые тот все так же продолжает носить почти на каждом пальце, как и в молодости, и успокаивается. Сокджин оглядывает каждого за столом, чуть ли не сканирует всех присутствующих и чувствует, как внутри разливается чувство, которое он может охарактеризовать как удовлетворение. Сейчас он счастлив. Это то, чего ему так не хватало последние несколько месяцев. Это то, по чему он так отчаянно скучал и в чем так сильно нуждался. Он берет мужа за руку и произносит одними губами: – Спасибо. Намджун подносит его ладонь к своим губам, оставляет легато поцелуй на тыльной стороне, и очень тихо отвечает: – Люблю.