Белый зов

Часть вторая Стас — Что за народ, а? — с досадой процедил следователь Терехин и бросил на стол смартфон. — На, полюбуйся. Лейтенант Бубнов подхватил смартфон и взглянул на экран. — Фигасе! — присвистнул он. —Это же Малдер! Малдером в отделении прозвали чудика, взятого за попытку ограбления в высотке на Котельнической. Чудик рассказывал про жутко злого домового, с которым он подрался, и самое дурацкое, что он сам всерьёз в это верил. Полиция пыталась спихнуть его в дурку, психиатры уверяли, что парень здоров, как бык, а если записывать в психи всех, кто уверовал в домового, бабайку или лешего, то придется перепрофилировать половину московских больниц, и выпихивали его обратно, и никто не хотел тащить в суд дело, в котором фигурантом выступает полтергейст. Жёлтая пресса уже пронюхала про развеселое дельце и без устали пыталась разведать новости. Никому в участке это хорошего настроения не добавляло. А теперь у Малдера выискался оборотистый и серьёзный адвокат. Он-то и прислал Терехину ссылку на инстаграм некоего Vasyavasya (далее набор цифр длиной с товарный поезд). Васявася фотографировал все, что считал прикольным: своих друзей, корчащих рожи перед камерой, кота, чихающего над банкой с солёными огурцами, футбольный мяч, плюхнувшийся в середину лужи, велосипед с колесом, погнутым в "восьмёрку", грозную тётку, продающую вязаные носки... На одном из снимков красовался парень в семейных трусах, шествующий по улице с картонной коробкой в охапке. Парень блаженно улыбался и как-то странно блестел. — Малдер, он самый, — подтвердил Терехин. — Судя по дате, незадолго до попытки ограбления. Бубнов почесал в затылке. Под снимком набежало тысячи полторы лайков и сотни две комментариев. — И хоть бы один деятель догадался скорую вызвать! — со злостью сказал Терехин, будто прочитав его мысли. — Или полицию. Отправили бы парня нервишки лечить — глядишь, не полез бы в ту квартиру, не висела бы девчонка на карнизе, и сам бы он там об стены не колотился. Малдер уверял, что синяки ему наставил все тот же злобный домовой, но никто в отделении не сомневался: чудик сам метался по квартире, налетая на мебель, и при этом так напугал мелкую, что та полезла от него в окно. — "Вась, а кто это?" — прочитал Бубнов один из комментариев. — "А фиг его знает, увидел тут на Котельнической". М-да. Идёт, понимаете ли, человек в одних трусах и блестках. Как тут не сфоткать. Знаешь, Сань, я все-таки думаю, что у него не все дома, у Малдера этого. — Надо полагать, — заметил Терехин. — С такой-то мамашей. Она из этих... — Он кивнул на газету, лежавшую на краю стола. Сверху как раз оказалась страница с объявлениями. Помимо перевозки грузов и укладки плитки попадались предложения снять сглаз, порчу или венец безбрачия. Или навести их. Бубнов опасливо покосился на одно из объявлений, с которого сверкала густо подведенными глазами очередная гадалка в тридцать восьмом поколении. — Если бы моя мамаша такое творила, а не работала на фабрике “Большевик”, я бы из дурки не вылезал. — Зато в штаны бы влезал, — пробурчал Терехин, бросив взгляд на объемистый корпус коллеги. Бубнова в отделении звали Бубликом. Обычно за глаза, но если у кого-то срывалось с языка при нем, лейтенант не обижался. На столе Терехина резко задребезжал телефон. — Даже не знаю, что делать, — грустно сказала Вика. Она вытащила из чашки ложку и машинально следила, как взбаламученным вихрем несутся чаинки, а потом, будто разом успокоившись, оседают на дно. Клад, найденный под половицами, доставил еще больше переживаний, чем казалось вначале. Конечно, ничто не могло сравниться с тем, что пережила Вика, когда ноги ее дочери соскользнули с карниза. Хотя все кончилось благополучно, ей все еще страшно было об этом думать: такие воспоминания остаются болезненными всю жизнь. Но теперь, когда грабители были обезврежены, начались новые проблемы. Кладом интересовались и полиция, и адвокат Стаса. И если первые просто расспрашивали, что в доме могло привлечь внимание грабителя, то адвокат допытывался о причинах взлома с редкой дотошностью. И больше всего Вику тревожило, что он старался скрыть свою заинтересованность, задавал вопросы как бы между делом. Но постоянно. Раиса Ивановна, жмурясь от удовольствия, отпила глоток душистого чая. Потом приоткрыла один глаз и взглянула на Вику. — Как — что делать? — удивилась она. — Пользоваться кладом в свое удовольствие. Деньги теперь ваши. — Как — мои? — вырвалось у Вики. — А если у них хозяева есть? Раиса Ивановна едва не всплеснула руками, но вовремя спохватилась, что держит чашку с горячим чаем. — Хозяева? Вика, вы совсем еще юная! Вы, наверное, смутно помните эти бандитские времена. Вор у вора дубинку украл — вот что творилось! Хозяев давным-давно уже не сыскать. — Не знаю... — с сомнением протянула Вика. — Бор, наверное, мог бы точно сказать... — А ты спроси! — подала голос Алинка, сидевшая на другом конце комнаты. У нее тоже было чаепитие: она угощала кукол. — Как я его спрошу? Я даже не знаю, где он сейчас. — Здесь, — уверенно заявила Алинка. — Видишь, на него Кузя смотрит. — Было бы на кого смотреть, — заявил Кузя. Никто, кроме Бора, его не понял, но и тот, вместо того, чтобы обидеться, заухмылялся. — Поразительно! — восхищенно сказала Раиса Ивановна. — От вашей Алиночки ничего не скроешь. С тех пор, как у Вики наладились отношения с домовым, Раиса Ивановна стала частой гостьей в их квартире. Поначалу немного побаивалась и все время озиралась по сторонам, но быстро привыкла. — Бор, — произнесла Вика, глядя в сторону подоконника. — У этих денег есть хозяева? Она не очень представляла, как узнает ответ. Но тут ее внимание привлекло какое-то движение. Это шевельнулась одна из гвоздик, подаренных в воскресенье Андреем. Цветок в вазе на подоконнике качнулся из стороны в сторону, будто говорил "нет". — Ну вот видите, — заметила Раиса Ивановна. — Но Валерий Родионович, этот адвокат! — воскликнула Вика. — Он не отстанет, если я заявление не заберу. — Так заберите, — пожала плечами Раиса Ивановна. — Как? — возмутилась Вика. — Из-за него Алинка чуть не погибла! — Мама, я сама в окошко вылезла, — снова подала голос Алинка. — Дядя Стас меня спасти хотел, обратно звал. Только я все равно испугалась и... и упала. — А если он еще раз сюда заберется? Гвоздика снова замотала головкой. Кузя иронически сощурился, заметив многообещающую улыбочку Бора. — Не поверит же он, что вы так и держите клад у себя дома, — резонно возразила Раиса Ивановна. — Ну... не знаю... — с несчастным видом произнесла Вика. Раиса Ивановна вздохнула и поставила чашку на стол, рядом с почти полной чашкой самой Вики. — Рассудите сами, — сказала она. — Деньги вам нужны. Очень. Я правильно поняла? Вика молча кивнула, глядя на ковер. — Прежних хозяев этого клада уже не найти, но у вас его все равно могут изъять. И кому от этого станет легче? Только не вам с Алинкой. Потом, этот Стас. Ему все равно не тюрьма грозит, а сумасшедший дом. Ну, представьте себе, как он будет в суде рассказывать про домового! Вика невольно фыркнула. Решающее слово оказалось за Алинкой. — Не надо дядю Стаса в тюрьму, мамочка, — попросила она. — Он не злой, он, кажется, немного глупый. Вика вздохнула и подняла руки. — Уговорили! — сказала она. — Пусть едет в сумасшедший дом. И полезла в сумку за мобильником. Валерий Родионович распахнул перед Стасом дверцу белоснежной "Ауди". — Садись, до дома подброшу... Показалось, что сейчас он скажет "Малдер", и Стас ощутимо напрягся. После того, как к нему прилипла эта кличка, он зарекся пересматривать "Секретные материалы". Не то чтобы он надеялся получить такую возможность в скором будущем... И все-таки она предоставилась, и быстрее, чем он ожидал — благодаря нанятому неведомым благодетелем адвокату. — Станислав. Стас шумно выдохнул и плюхнулся на кожаное сиденье. Дверца закрылась, и машина плавно тронулась с места. — Мы не к маме? — спросил Стас. — К кому? — не понял Валерий Родионович. Стас с удивлением посмотрел на него. — Вас же моя мать наняла? — Ах вот ты о чем, — хохотнул Валерий Родионович. — Выкинь это из головы. По плану твоей матушки ты должен был за все огрести один. — Что? — Стас еще минуту назад думал, что его больше ничто не ошеломит в этой жизни. "Ауди" вырулила из лабиринта узких улиц на проспект. — Твоя матушка, — начал Валерий Родионович, — рассказала следователям, что пыталась вытащить из чужой квартиры рехнувшегося сына. Поскольку ты нес всякую фигню про домового, ей поверили без труда. Подписку о невыезде — и то не взяли. Она сейчас где-то... — Он сделал неопределенный жест рукой. — На Багамах каких-нибудь. Стас сидел молча. Валерий Родионович бросил на него быстрый взгляд через зеркальце. — Ее показания нам помогли, — торопливо сказал он. Стас кивнул, по-прежнему не произнося ни слова. Вот тебе и... Багама-мама. Валерий Родионович снова покосился на Стаса и решил увести разговор в сторону. — Ладно, главное, что все хорошо кончилось. Без тюрьмы и психушки. — А как вам удалось уговорить Вику заявление забрать? — спросил Стас. Валерий Родионович беззаботно рассмеялся. — А я не уговаривал, — сообщил он. — Некоторых людей надо не упрашивать, а наводить на мысль, что сделать что-либо — в их собственных интересах. Вот и Вике пришлось подсказать, что не стоит привлекать лишнего внимания к кладу. При упоминании о кладе Стас с омерзением передернулся и уставился в окно. Только когда они свернули к знакомым коробкам и бесконечным заборам промзоны, он встрепенулся. — Погодите! Но если не мама, то кто же тогда вас нанял? — Он тебе сам все скажет, — отозвался Валерий Родионович. — Он?.. Валерий Родионович кивнул. — Он с тобой свяжется в ближайшее время. Главное — ни о чем не беспокойся. И из дома никуда не съезжай. — Куда мне съезжать-то... — пробормотал Стас. — Мало ли. К девушке там.. Машина затормозила у светофора. Валерий Родионович воспользовался моментом и протянул Стасу свою визитку. — Если что — звони мне. И помни: волноваться тебе больше не о чем. Волноваться действительно оказалось не о чем. Все очень озаботились душевным равновесием Стаса. Не прошло и часа, как он переступил порог своей квартиры — и уже раздался телефонный звонок. Начальник долго и заботливо расспрашивал о самочувствии, а потом мягко намекнул, что на работу ему выходить не надо. И еще аккуратнее дал понять, что на его место взяли другого парня. "У которого с головой все в порядке" — вслух он такого не произнес, но Стас чувствовал, как эти слова вертятся у него на языке. Потом позвонил бывший однокурсник, с которым они до сих пор общались в соцсетях. Как можно деликатнее дал понять, чтобы Стас не заглядывал в свои аккаунты. Впервые в жизни Стас подумал, что глубоко правы те, кто ограничивает доступ или возможность комментирования своих страниц в соцсетях, Дожидаться дальнейших проявлений заботы он не стал. Включил комп и одну за другой стал удалять свои страницы, отводя глаза от колонок с уведомлениями о комментариях. При удалении страницы в "ВКонтакте" телефон зазвонил в третий раз. — Стас? — произнес незнакомый мужской голос, глуховатый и тихий. — Да. — Стас стал поспешно вспоминать, не оставлял ли он на каком-нибудь сайте свой номер. — Кто это? — Мы незнакомы, — ответил незнакомый голос. — Хотя это не совсем правильно. Дело в том, что... Словом, видишь ли, я твой дядя. Стас выслушал это с усталой обреченностью. Ясно: тролли добрались не только до его аккаунтов, но и до телефона. Значит, в ближайшее время придется менять симку. — Стас? Звонивший забеспокоился из-за продолжительного молчания в трубке. — Вы ошиблись номером, — сказал Стас. — Я не... — У меня нет никакого дяди. — Я брат твоего отца. Стас открыл было рот, чтобы отбить следующую атаку, но замер на месте. Отца? Когда в детстве они с мальчишками гоняли мяч во дворе, иногда кто-нибудь с размаху заезжал ногой по косточке на щиколотке. Больно бывало так же, как при этом слове. Его произносили мальчишки, которым было с кем гонять на велосипедах и ходить на рыбалку. С кем смотреть хоккейные матчи по телеку и обсуждать крутые автомобили. Стас научился обходиться без этого, но позже, классу к седьмому. А сейчас резануло так, как случалось в раннем детстве. — У меня нет отца, — проговорил он. Как будто этот с детства усвоенный приговор сейчас мог защитить его от чего-то внезапного и непонятного, обрушившегося как снег на голову. — У тебя в свидетельстве о рождении его не было. И, поверь, мне жаль, что так получилось. — Жаль? Стас пытался сосредоточиться, но мысли путались. Одно он чувствовал вполне определенно: если какой-то придурок решил пошутить на эту тему, то такому юмористу лучше будет никогда не показываться ему на глаза. — Я понимаю, что через тридцать пять лет это звучит... странно, — продолжал тот же голос. — Но и ты пойми, что Ленька.. Брат мой. Он знать о тебе ничего не знал. Серафима ему ничего не сказала. А сейчас... Стас стоял с телефоном в руке, слушая тихий, чуть запинающийся голос. Смятение сменилось странной опустошенностью. — Сейчас вся эта история... Ленька Серафиму по фотографии в газете узнал. Да и имя редкое, не перепутаешь. Сам он здесь всего несколько дней был, он сейчас в Португалии работает. Попросил меня адвоката найти, деньги дал. Стаса будто ударило током. Он встрепенулся. — Адвоката? Так это вы?.. — Да, Валерий Родионович сказал, что я с тобой свяжусь? Услышав имя адвоката, Стас с шумом выдохнул. Тролли бывают на редкость изобретательны, но снабдить свою жертву маститым адвокатом не додумаются даже они. Он медленно сел на табуретку. Ноги вдруг будто одеревенели, стало трудно двигаться. — Стасик? Алло! — с беспокойством позвали в трубке. — А? Да. Сказал. Только не говорил, кто вы. Послышался смущенный смешок. — Я — вот... Получается, дядя Костя. Встретились в кафе. Дядя Костя сам предложил нейтральную территорию на случай, если у племянника остались сомнения в подлинности всей этой истории. Опасения, возможно, и были, но они развеялись, когда Стас увидел своего родственника. Физиономия была хорошо знакомая. Всю жизнь в зеркале виделись, только у вариации дяди Кости седина и морщины прибавились. Дядя Костя при виде племянника засиял. — Ленька! — вскричал он, сгребая его в охапку. — Вылитый Ленька! — Вы близнецы, что ли? — спросил Стас, обнимая дядю в ответ. — Нет, погодки. Ленька старший. — Дядя Костя выпустил племянника из объятий и схватился за планшет, лежавший на столике. — Сейчас сам увидишь. Пока заказ принесут, мы с тобой сейчас в скайп выйдем. Тут связь хорошая, я проверял. Стас плюхнулся на стул. Как принято реагировать на встречу с отцом, с которым... Не виделся тридцать пять лет? Не виделся никогда? Он никак не реагировал. Просто в голове было пусто. Только сердце билось не то чтобы часто, но тяжело и гулко. Дядя Костя развернул к нему ноутбук. Первая мысль была совершенно нелепой, но ничего другого Стас подумать просто не мог. "Интересно, — подумал он, — если я сейчас все равно что в зеркало смотрюсь, у меня выражение лица такое же дурацкое?". "Привет" они произнесли почти одновременно. Отец нервно облизнул губы. — Сын, — произнес он. — Надо же. У его локтя возник мальчишка лет пяти, с взъерошенным темным чубом. Не похож. — Ты чего? — строго спросил он. — Я твой сын. Отец вздрогнул и, не сводя глаз с экрана, погладил мальчишку по голове и взлохматил его еще больше. — Да, конечно. Ты тоже. Мальчишка заглянул в монитор и куда-то умчался. Отец откашлялся. — Стас, слушай, я знаю, что у тебя проблемы. Повеяло холодком. Стаса охватило странное чувство, будто он идет по скользкому берегу, а где-то внизу плещется что-то леденящее, липкое. Разговор не о самих проблемах, а об их причинах. Стас прекрасно понимал, что виной всему была мама Фима. Но он не был готов к тому, чтобы услышать в адрес матери хоть одно слово от человека, которого сейчас увидел впервые в жизни. — Во-первых, ты всегда можешь к нам обращаться, — сказал отец. Голос у него звучал уже уверенней. Кажется, он предпочел сразу перейти к делу, обойдясь без причитаний и сетований на тему "сколько лет я не знал". Стас был ему за это искренне благодарен. — И ко мне, и, если я вдруг вне досягаемости на какое-то время, к Костику, — продолжал отец. — Телефоны и эмейлы он тебе даст. Дядя, тихонько сидевший рядом, молча кивнул. — И во-вторых. Я тут подумал... — А у меня вертолет есть! — выкрикнул мальчишка, снова появляясь на экране с ярко-красной пластиковой игрушкой в руках. На этот раз он обращался не к отцу, а к Стасу. Отец вымученно улыбнулся. — Да, Лева, да. Ира! — он повернулся в сторону. — Забери его! На экране возникла худощавая женщина с темными волосами, собранными в хвост. Она бросила взгляд на монитор и тут же раздраженно поджала губы. — Пойдем, на ковре поиграешь, — произнесла она и исчезла вместе с Левой. — Так вот... — Отец сжал пальцы, собираясь с мыслями. — Во-вторых. Тебе, наверное, сейчас лучше обстановку сменить. Развеяться. — Н-ну... да, — пробормотал Стас, прикинув, что это и правда хорошая идея. — У нас как раз хибара без присмотра останется... Нет, ты не подумай, дом в порядке, хороший. Загородный. Вернее, в городке, но в маленьком таком. Он у нас вроде дачи был. Вот, Костьке как раз уехать надо... — Я на Кавказ подамся, — заговорил, наконец, дядя Костя. — К минеральным водам. Здоровье поправлять. Дом пустой останется. — Перебирайся туда. Там, конечно, ни ночных клубов, ни другой движухи, но... Стас передернул плечами. Никакая движуха его сейчас не прельщала. После долгих недель созерцания то врачей, то полицейских больше всего на свете хотелось куда-нибудь забиться и не отсвечивать. Отец верно понял его жест. — Отдохнешь, расслабишься. — Хватит уже, — приглушенно, но отчетливо произнес женский голос где-то за монитором, и отец вздрогнул. — Ну, словом... — Я его проинструктирую, — вмешался дядя Костя. Он придвинулся так, чтобы тоже видеть монитор, и вполголоса обратился к Стасу: — Отец сейчас долго не может... — Я понял, — отозвался Стас, и отец дернулся, как от удара током. — Стасик, ты это... Чуть что — ко мне, понял? — он заговорил громче, чем раньше. — Ты не один, слышишь меня? — Ага, пап. На мгновение Стасу показалось, что эти слова произнес не он нынешний, а тот мальчишка, у которого были игрушечные вертолетики, но которому не с кем было их обсуждать. После того, как ноутбук погас, Стас еще некоторое время смотрел на монитор. Казалось, там все еще сохранялись черты отца. — Ты кофе-то пей. Голос дяди Кости вывел его из оцепенения. На столике стояли две чашки кофе, но Стас в упор не помнил, когда их успели принести. Дядя Костя придвинул к нему лист бумаги. — Вот, это электронная почта, и Ленькина, и моя. И телефоны. А это... — он ткнул колпачком от ручки в текст, обведенный извилистой рамкой. — Это адрес того дома. Который как дача. Стас взял бумажку и пробежал ее глазами. У отца было два телефонных номера, один начинался с семерки, а второй — с каких-то других цифр. Видимо, код Португалии. А чуть ниже в рамочке стояло название незнакомого города: "Затонск".