Мамаша пиратов

Кьери пребывал в сомнении. Что делать дальше: остаться здесь и пытаться выловить подходящий корабль или лететь? А если лететь, то в какую сторону? Пытаться найти в космосе планету с атмосферой, пригодной к жизни, всё равно что искать оазис глубоко в пустыне, при этом даже не зная есть он или его вообще нет. А поскольку для гиперпрыжка нет топлива, то лететь придётся в реальном космосе… Так что делать? С самим «Первопроходцем» Кьери всё-таки разобрался, заодно и понял, как ему с детьми повезло, что корабль летел осваивать другую планету. Оборудование имелось самое разное: от боевой оснастки до исследовательской лаборатории. Не зря же дед потратил на него почти четверть ресурсов Рода. О своей бывшей семье и соотечественниках Кьери последнее время уже не вспоминал. Связь с ними давно разорвалась и они остались только памятью. Конечно, Кьери хотелось вернуться, но раз такой возможности пока нет — то и нечего переживать об этом. Это только с виду казалось, что подходящую для жизни планету легко можно найти, просто выцепив в космосе очередной корабль. Но как показала практика, хоть своих жертв «Первопроходец» вычислял с периодичностью два-три раза в год, но не до всех мог добраться. Кто-то летал слишком глубоко в подпространстве, кто-то слишком быстро, а из тех, кого корабль мог вытащить в нормальное пространство, чаще всего попадались смешные мохнатые колобки. С «пуховиками», как их назвал для себя Кьери, они нашли общий язык примерно через год, когда языковой чип собрал и соотнёс их щелкающий язык с понятиями Рнейме. Как выяснилось, других рас они не знали, но сами очень активно прыгали с планеты на планету. Технологии у них были вообще непонятные, но действенные, хотя для Кьери бесполезные. Прыгать они могли только по конкретным координатам, вычисленным методом проб и ошибок. Из точки «А» в точку «В» и никак иначе. И самое интересное, что в нормальном пространстве они летать не могли. Стоило их выдернуть в обычный космос, как корабль тут же зависал в нём бесполезной безвольной тушкой, абсолютно неприспособленный к дальнейшему передвижению. Так что приходилось затаскивать его на «Первопроходец». На их корабли даже зайти нормально было нельзя, там не коридоры, а норы какие-то. Да и воздух у них не самый лучший — слишком высокое содержание кислорода и фтора. Хорошо ещё «пуховики» не ощущали разницы в составе своего воздуха и рнейского. Видимо для них она была не критична, поэтому Кьери просто загонял его в молекулярные фильтры, прежде чем запустить в систему. И еда их Кьери не подходила. Это его беты так устроены, что способны переваривать любую биомассу, а омеге приходилось выбирать. Со временем меховая колония, что расплодилась по всему «Первопроходцу», стала доставлять определённые проблемы. Но и выкинуть их в космос Кьери не мог — привязался, как к собственным детям. Всё изменилось через пять лет. В один ничем не примечательный день к Кьери напросилась делегация. — Оми-рра, мы можем подключить «Первопроходец» к нашим двигателям! — радостно прощёлкал самый синий, моргая единственным глазом. Кьери улыбнулся. «Пуховики» тоже называли его «оми-рра», как родителя. Видимо у его бет переняли и посчитали это титулом. Да и какая разница, по большому счёту? — И куда мы можем прыгнуть? — Не знаю! — ещё раз обрадовался синий. Прыгать в неизвестность совсем не хотелось, помучившись ещё немного сомнениями, Кьери направился в рубку. Нейрокресло он не любил — оно вызывало противные ощущения, будто в голове кто-то ползал, зато было незаменимо для определения состояния корабля и позволяло получить доступ ко всем ресурсам. Осторожно устроившись в ложементе, Кьери позволил нейронным щупальцам присосаться к нему, соединяя в одно целое корабль и омегу. Кьери сам стал «Первопроходцем». Теперь одной его мысли подчинялись миллионы устройств начиная от ремонтных дроидов и заканчивая внешними пушками. Он точно знал какой уровень топлива в хранилище, процентный состав воздуха и, даже, местонахождение каждого разумного. Но интересовало Кьери совершенно другое. — Есть доступные координаты? — спросил он у аналитика. — Зафиксирован неопознанный маяк. — Ты мне раньше говорил, что не знаешь, где мы! — возмутился Кьери. — Сектор — неизвестен, привязка — невозможна, — равнодушно сообщил корабль. — Но маяк есть? — На момент последнего запроса сигнал маяка не наблюдался. — И давно он появился? — Два года, сто восемь дней, одиннадцать часов, двадцать две минуты назад, — механически выдал информацию аналитик. — А чего сразу не сказал? — Запрос отсутствовал, прыжок не возможен — отсутствует топливо. — Ясно всё с тобой, — вздохнул Кьери. — Зафиксируй маяк, рассчитай направление и держись его, как только пройдём точку — немедленно выходи в нормальный космос. Всё понял? — Команда принята. Начать проверку систем? — Начинай, — согласился Кьери. Корабль не подвёл, «пуховики» тоже. Собранный ими из двух десятков своих, один большой двигатель для «Первопроходца», свою задачу выполнил. Правда в этот раз пришлось обойтись без анабиоза — ресурс камер также исчерпал себя, как и топливо. Но ничего страшного не произошло, Кьери даже не заметил перехода. Всего один удар сердца и подпространство втянуло их внутрь, чтобы тут же выплюнуть совершенно в другом месте. — Странно, я думал, что полёт будет дольше… — растерялся Кьери. — Да и говорят, что гиперпереход — это неприятно. — Это не поток, это прокол! — сообщил самый синий и принялся что-то объяснять. — Ну всё, хватит, — оборвал его Кьери. — С твоим треском переводчик не справляется. Оно сработало только раз или и дальше будет? — Будет! — подтвердил синий. — Тогда ладно. Заняв нейрокресло, Кьери осмотрелся в пространстве. Маяк, на который вышел «Первопроходец», оказался добывающим спутником, но стоило кораблю приблизиться, как по ним тут же принялись стрелять. Кьери только испугаться успел, а «Первопроходец» уже среагировал. Поднял поглотители, скомпенсировал скорость и ударил залпом в ответ. — Но мы же хотели взять воздух и еды! — возмутился на такое самоуправство Кьери. — Огневые точки подавлены, разгерметизации нет, стыковка возможна, — ответил корабль. — Тогда ладно, — милостиво согласился Кьери. — Стыкуйся. Удивлённый таким агрессивным приёмом, Кьери не пожелал рисковать своими детьми. Поэтому, как только открылся шлюзный переход, первыми внутрь двинулись промышленные уборщики, предназначенные для очистки уже проложенных туннелей от лишней породы и камней. Развернув бронированную пасть во всю ширину коридора, они всасывали в себя всё, что попадалось им на пути, выкидывая за спиной аккуратные спрессованные брикеты. Передвижение камнеуборщика Кьери отслеживал через нейрокресло и остановил их тогда, когда в зоне видимости появились обитатели станции. А пока те пытались справиться с горной техникой, более мелкие дроиды резво перетаскивали на «Первопроходец» содержимое складов. — Оми-рра, есть сигнал из подпространства, — вдруг привлёк его внимание Шиане. — Летит неглубоко и медленно. Будем вытаскивать? — Нет, не надо, — принял решение через несколько минут Кьери. — Сначала посмотрим, кто такие. А то эти, вон, вместо разговоров стрелять начали! Отозвав назад дроидов и камнеуборщиков, «Первопроходец» заварил за собой пробитый переход, включил режим «поглощения» и практически растворился в окружающем космическом пространстве.