Мамаша пиратов

— Господин… — тихо позвал Сумахад, отрывая Дахатура от бесцельного лицезрения пустого ложемента. — Чего тебе? — недовольно спросил глава Ночного Умана. Уже десять дней, как он не видел Иши. Десять дней, наполненных тревогой, ожиданием и чувством вины. И вторые сутки, как он сидел на полу перед пьедесталом Иши, пообещав себе, что не уйдёт отсюда, пока не услышит вердикт «лучезарного». — Плохие новости, — вздохнул Сумахад. — Трое суток назад на Уш-тане было собрание восьми ночных лидеров. — Шшшто?! — прошипел Дахатур, приподнимая гребень. Сумахад вздрогнул, глядя на застывшего на краю трансформации господина, и попятился. Это был жёсткий удар по репутации Дахатура. Ведь у него не спросили разрешения организовать эту встречу. Больше того — даже не поставили в известность о ней. Восемь знаковых фигур Ночного Умана о чём-то договорились за спиной господина. Что это, как не заговор? — Кто сообщил?! — рыкнул Дахатур. — Ашухас оставил сообщение на Аяту, а уже оттуда передали на корабль, — поспешил ответить Сумахад. — Они говорили об Иши и о том, что его свет ослепил вас, заставив забыть Ночь и поддаться Дню. О том, что вы больше не видите сияния звёзд, заменив их мерцание светом Иши… — Уничтожу… — тихо, но очень зло, прошептал Дахатур, устремив свой взгляд в пустоту. Глава Ночного Умана… Пока ещё глава Ночного Умана, глупцом не был. Глупец не удержал бы в течение пятнадцати лет власть над теми, кто только и ждёт момента, чтобы стать первым. Поэтому, несмотря на всю свою ярость, он не спешил срывать своё раздражение на Сумахаде. Нельзя наказывать преданных слуг за то, что они говорят правду, какой бы отвратительной она не была. Как бы ни злился Дахатур, но правдивость озвученных обвинений он вынужден был признать. Скоро уже сотня дней, как он пустил на самотёк всё творящееся в Ночи. За это время он ни разу не появился на Андаур, предпочитая своей вотчине корабль Иши. Сотня дней, как он позабыл свои обязанности, позабыл о том, что Глава… — Свет Иши не ослепил меня, Сумахад! — процедил сквозь зубы Дахатур, поворачиваясь к главе своих боевиков. — Свет Иши оттенил темноту Ночи, и кинул тень! И эти тени оживут под моими руками, карая всех, кто осмелился считать себя достойнее! Здесь жди! Рывком поднявшись на ноги, Дахатур вышел из главного зала. Ему нужны были шаатар. — Ну и где вас, лохматых, носит! — во всю мощь своего голоса рявкнул Дахатур, воспользовавшись переводчиком. Оглядев пустой коридор, лишенный каких-либо признаков жизни, он принялся распахивать каждую дверь, что попадалась ему на пути. Четыре раза потерпев неудачу, на пятый раз Дахатур вломился в личные покои Иши. Правда, понял он это не сразу, а только когда увидел Кьери-ра, свернувшегося в клубок на широкой лежанке. Иши был один — и это было странно. Дахатур привык к тому, что его Тар сопровождают его всегда и везде. Но сейчас их не было. Не только в комнате, но и поблизости. Иши выглядел таким уязвимым и несчастным, что Дахатур забыл зачем он вообще кого-то искал. — Лучезарный свет, что с тобой? Дахатур подлетел к лежанке и упал перед ней на колени. Он вмиг растерял боевой настрой, стоило ему только кинуть взгляд на Иши. Кьери трясло и он был весь в испарине. Нечитаемо бледный, с потускневшими глазами, полными слёз, он с трудом протянул к Дахатуру дрожащую руку. — Мало… — едва слышно простонал Кьери. — Всего мало: и крови, и семени… Я не могу перестроиться, не хватает… — Я дам всё, что попросишь! — с готовностью отозвался Дахатур. — Кровь? Моя? Бери, сколько нужно! Уверенно и не испытывая сомнений, Дахатур разорвал клыками запястье. Кровь хлынула ручьём, но Дахатура это волновало мало. Гораздо важнее был Иши, который заинтересованно повёл головой и принюхался, а затем припал к ране, жадно слизывая тягучую жидкость. — Всё отдашь — и будешь рад, Жизнь свою положишь на алтарь Чтобы полным был обряд Должен ты принять любви пожар… — вдруг вспомнились Дахатуру древние строфы. Кто бы знал из Дневных шаатар, что он, действительно, будет готов отдать свою жизнь ради Иши! Но всё закончилось, едва начавшись. Кровь остановилась, как только Кьери припал к ней губами. А дальше внутри Дахатура разгорелся настоящий пожар. Иши был одновременно целомудреннен и развратен. Дахатур не мог более точно сформулировать, что чувствовал, когда тот припал с животной жадностью к его крови. Все его чувства и стремления, вдруг, отступили на второй план. Он хотел упрочить свое положение и наказать виновных? А так ли оно ему надо? Когда здесь и сейчас Иши требовал его участия? Дахатур приготовился к слабости и самоотдаче и совсем оказался не готов к страсти. Не прошло и двух десятков ударов сердца, как Иши стало не хватать его крови. Глухо рыкнув, тот опрокинул Дахатура на спину и оседлал бёдра. Дахатур до этого момента и не подозревал, насколько сильным может быть Иши. Но когда его буквально пригвоздили к кровати, не давая возможности даже трепыхнуться, он испытал настоящий шок. Просто впал в ступор, а в это время Кьери разорвал на нём одежду и принялся ласкать языком каждую клеточку его кожи. Низкое утробное рычание Иши порождало желание подчиниться и подчинить себе. Дахатур не смог более точно определиться с желанием, но был уверен, не отпустит Иши от себя никогда и никому другому не позволит владеть им! Всего минута ему понадобилась, чтобы окончательно решиться.