Мамаша пиратов

Очнулся Дахатур рывком, будто из глубин Ночи вынырнул. Распахнул глаза и не сразу понял, где находится. Он лежал в чём-то, похожем на стеклянную ванну, заполненную зеленоватой субстанцией неизвестного происхождения. Вот только её поверхность колыхалась где-то над головой. Это была не жидкость, скорее, газ. Но настолько плотный, что, глядя сквозь него можно было различить небольшие искры, которые вспыхивали так, будто через него пропускали электричество. Но никакого дискомфорта от этого Дахатур не ощущал, как и постороннего запаха. Тем не менее, лежать тут дольше необходимого он был не намерен. Протянув вверх руки, чтобы зацепиться за борта, Дахатур наткнулся на крышку. Стеклянный куб был полностью герметичен. В первую секунду им овладела паника. Сжав ладони в кулаки, он с размаху ударил в стену. Вот только ничего не произошло. Костяные шипы просто соскользнули в сторону. Зато субстанция вокруг него сгустилась до такой степени, что Дахатур почувствовал себя словно в густом желе. Даже малейшее движение теперь давалось с неимоверным усилием, как при большой перегрузке. — Лежи спокойно, я ещё не закончил диагностику, — вдруг услышал он голос рядом. С трудом повернув голову в сторону, Дахатур наткнулся взглядом на одного из Тар, только сейчас тот выглядел иначе, чем раньше. Нет, не так. Выглядел он точно так же, а вот вёл себя по-другому. Дахатур привык, что дети Иши всегда молчаливы и исполнительны, как механизмы. Они никогда не демонстрировали эмоций, не задавали вопросов, а если отвечали, то односложно. Но сейчас через крышку стеклянного куба на него смотрели живые глаза, в которых светилось любопытство и решительность. — Не делай так больше, — велел Тар. — Внутри анализатора нет ничего, что делало бы твое пребывание некомфортным. — Открой крышку! — потребовал Дахатур. — Не сейчас. Мне нужно закончить диагностику, а для этого ты должен быть в сознании. Будешь вести себя агрессивно — снова усыплю и разбужу через время. Я буду делать так до тех пор, пока ты не успокоишься и не дашь мне закончить работу. Дахатур прожёг взглядом Тар и мысленно выругался. У него нет времени тут валяться. Ночной Уман на грани бунта и ему важна каждая минута. Но если нет возможности выйти немедленно, то остаётся сделать так, чтобы его нахождение здесь закончилось как можно скорее. — И сколько мне тут лежать? — прищурившись, спросил Дахатур. — Если соотнести продолжительность процедуры с понятным тебе времяисчислением, то — пара сатов. А пока можешь даже задавать вопросы, они не помешают мне работать. — Вы изменились. Почему? — спросил Дахатур первое, что пришло ему в голову. — Оми-рра снял гормональную привязку. Хотя, на мой взгляд, поспешил с этим, потому что можно было подождать более благоприятных условий. Но он не учёный, чтобы разобраться во всех рисках, и он был один и никто не мог дать ему совет. — А вы? Неужели Тар равнодушны к своему Иши? — Мы были частью его самого, — пожал плечами Тар. — Не имели собственного мышления. — Это как так? — не понял Дахатур. — Чтобы тебе было понятно… — Тар чуть склонил голову на бок. — Представь, что есть большой накопитель информации, который непрерывно закачивает в себя данные. Очень много. Эти данные сортируются так, что на любой вопрос тут же найдётся ответ, если только он есть в этом накопителе. Абсолютная память, вот только доступ к ней закрыт гормональным замком, оставляя носителю лишь два-три процента для оперативного использования, в которые нужно уложить знание повседневных дел. — А сейчас этот замок открылся? — догадался Дахатур. — Да. И мы получили доступ ко всем знаниям. И только сейчас можем оценить последствия того, что сделал оми-рра. Не имея в своём окружении ни одного рнейца, кроме собственных детей, а также будучи ограниченным в контактах с другими разумными… — при этих словах Тар подозрительно посмотрел на Дахатура, — …он поддался собственным инстинктам. Нельзя сказать, что они неправильные. Ведь они — итог эволюции, длиной в сотню тысяч лет. Вот только инстинкты эти направлены на сохранение вида, а не на благополучие конкретной особи. И сейчас наша, а точнее, конкретно моя задача состоит в том, чтобы помочь оми-рра. — Так бы и сказал, что Иши нужна помощь, — проворчал Дахатур, понимая, что ради его света пожертвует чем угодно. — Что именно от меня надо? — Понять, как сильно на твой организм подействовал его яд, куда именно в твои цепочки был внедрён ген-плавитель и как быстро оми-рра сможет получить от тебя ребёнка. — Что?! — Дахатур даже попытался сесть в своём кубе, но навалившаяся сила придавила его обратно. — Ребёнка?! — Да. И чем быстрее это случится, тем меньше последствий будет для оми-рра. — Каких последствий? Иши может пострадать? — Физически ему ничего не угрожает, а вот морально… Оми-рра разорвал гормональную связь с нами, но не создал другой. Ты — не альфа и просто не сможешь поставить метку. Значит, чем больше времени будет проходить, тем серьёзнее будут последствия. Омеги не могут жить без семьи, и насильственный разрыв гормональной привязки — самое худшее, что может с ними случиться. Первый год всё будет практически незаметно, разве что депрессивное состояние будет накатывать время от времени. На второй-третий год это станет проблемой, после пяти лет изменения в психике станут необратимыми. Из полноценного разумного омега скатится в первобытное состояние, что, в общем-то, не будет ему мешать рожать детей. Наоборот, даже подстегнёт этот процесс. Ведь, как я сказал, инстинкты направлены на выживание вида, а не на благо конкретной особи. — И ты сможешь всё это понять, едва научившись нормально разговаривать? — Ты меня плохо слушал. В моей голове все знания по медицине и генетике, которые только есть на этом корабле. И тут мне сильно повезло, потому что их очень много. «Первопроходец» летел осваивать новую планету, и Ра-Илле позаботился о том, чтобы забрать с Рнейме столько знаний, сколько смог найти. Здесь были сильнейшие альфы и лучшие учёные рода. И всё своё богатство они везли с собой. Родившийся ребёнок создаст между вами мост, позволит оми-рра почувствовать тебя как своего альфу и вернёт душевное спокойствие. Тар вернулся к приборам, а Дахатур погрузился в размышления, снова и снова изумляясь совершенству Иши. Ведь он же… Дахатур хотел назвать его уманом, но понял, что это не так. Но и уманал он не был. Иши, применительно к животному миру, самец! От такого сравнения Дахатур мысленно скривился, но другого подобрать просто не смог. И он способен иметь детей! Даже без участия второго партнёра! Ведь именно так рождаются Тар. А ещё, если верить словам Тар, Иши может родить и ему. Ночному, совершенно другому и по происхождению, и по физиологии. Не это ли есть величайший дар Вселенной? Дахатур сам не заметил, как погрузился в мечты, представляя, как будет выглядеть сын Иши. Достанутся ли ему те изумительные пряди, что украшают голову Кьери, или всё же усиленные щитки уман? А гребень? Будет ли он? В идеале хотелось, чтобы было и то, и другое. Чтобы их сын унаследовал космическую красоту Иши и защиту уман. Дахатур настолько отдался своим грёзам, что не заметил, как пролетело время. И только когда Тар откинул прозрачную крышку, он понял, что зеленоватого газа вокруг нет. — Можешь вставать. Ближайшие два дня ты мне не нужен, а затем диагностику надо будет повторить. — Хорошо, — выдохнул Дахатур, выбираясь из куба. Ради той мечты, что родилась в его голове и больше не хотела её покидать, он готов был вытерпеть гораздо больше. Но и о делах насущных забывать нельзя. Ведь он не просто так зовётся Ужасом Ночи, главой Ночного Умана!