Мамаша пиратов

Тагурай неподвижно сидел на узкой лежанке в той самой комнате, которую ему предоставили для отдыха. Он уже успел осмотреть простую обстановку, рассчитанную на кратковременный отдых и, не найдя для себя ничего нового, устремил взгляд в пустоту. Ему незачем было смотреть — он слушал. Корабль пел. Тихо, устало, но всё ещё уверенно. Как огромный кит, проживший две трети своей жизни. Он всё ещё силён, всё ещё опасен, но пик его силы уже прошел. Тем не менее, на пути ему лучше не попадаться. Ни хищникам, ни кораблям. Его песня была хоть и похожа на песни других кораблей, но, тем не менее, была совершенно иной. В другой тональности, с другим звучанием, но самым страшным было то, что Тагураю была знакома эта мелодия. Он слышал её раньше и не раз. Так пела Цитадель. Только более устало и измученно, нещадно фальшивя расстроенным оборудованием и неисправностями. Почему он раньше не обращал на это внимание? Да потому что сравнить было не с чем. А вот сейчас, вслушиваясь в переливы тонов, что волнами прокатывались то выше, то ниже, понял: — Корабль… — тихо произнёс Тагурай, поражаясь собственной догадке. — Цитадель — это тоже корабль. Вот как Дахатур получил над ней власть. Тагурай неспроста носил титул Главы гильдии Пилотов. Это не просто должность, но и умение руководить, принимать решения и отстаивать интересы. Выбитый из привычной колеи и результатами профилактики и ситуацией в целом, сейчас он ухватился за единственный стабилизирующий фактор, который остался в его жизни — Свет Иши. Он есть, он существует — это факт. А значит, от его воли и надо строить свой мир заново. Открывшаяся дверь его маленького убежища заставила Тагурая взять себя в руки. Задвинув собственные переживания на периферию, глава Пилотов наконец сформулировал для себя цель: удержать наверху собственную гильдию. И для этого у него есть все возможности. — Что, больно ходить по битому стеклу? — довольно оскалившись, произнёс Ночной. — Осознание того, что над головой был каменный свод, а не открытое небо вовсе не значит, что все эти годы звезда не светила. Это просто мы её не видели. Думаю, тебе, Ночной, было сложнее поверить в то, что Ночь не так темна. Но даже ты принял Свет Иши. А я по-прежнему иду к нему, даже по осколкам. — Решил уподобиться проповедникам, Тагурай, и скрыть истину, облачив её в одеяние из красивых слов? — Как и ты, Дахатур! — вдруг рассмеялся Глава гильдии Пилотов. — Не замечал за тобой раньше сравнительных образов. Твоей верой всегда были корабли, а твоим красноречием — залповый огонь. Но даже ты меняешься под истинным Светом! — Больше, чем ты думаешь, но меньше, чем тебе бы хотелось, — хмыкнул Дахатур. — Но я здесь за другим. Тебя приглашают на Совет. Шагая следом за Ночным, Тагурай вдруг понял, что Дахатур не слышит корабля, но видит. Там, где сам Тагурай различал мелодию и готов был подхватить ноту открытия, закрытия, перехода, настройки — Дахатур использовал жесты, подобно шаатар. Эта мысль рассмешила Пилота. Значит, Ночной называет тех прислугой, а сам уподобляется им? Увидев перед собой двери главного зала, Тагурай решился на проверку. — Дахатур, — окликнул он Ночного, останавливаясь в трёх шагах от двери. — Ты знаешь, почему Песнь Света зовётся «песней»? — Презренные шаатар Цитадели зарифмовали волю Иши, исказив её так, чтобы поднять собственное величие и донести эту мысль до простых уман, — фыркнул Дахатур. — Неверно, — чуть улыбнулся Тагурай и издал высокий переливчатый звук. В этот момент вокруг Дахатура вспыхнул синий круг, испещрённый символами, а его ноги просто приклеились к полу. Тагурай пропел ещё ноту, и знак открытия двери потух, а сами створки разошлись в сторону, пропуская Дневного внутрь. — Чтоб тобой червь земляной пообедал! — зло рыкнул Дахатур, пытаясь разобраться с символами круга, который по-прежнему удерживал его на месте. Наконец, сообразив отключить все функции, а не просто разорвать контур, Дахатур, кипя от ярости и гнева, ворвался в главный зал «Первопроходца», чтобы застать Тагурая, стоящего напротив экрана управления, окружённого тысячей управляющих символов, большинство которых Дахатуру были незнакомы. Наверное, Шиане мог бы перехватить управление, но никого из них в рубке не было. Первым желанием Ночного было выпустить шипы и отрезать голову дерзкому Дневному, но Тагурай снова опередил его. — Скажи, Дахатур, почему, захватив корабль Дня, вы не можете летать на нём сразу, а вынуждены отправлять его на тёмные верфи для переделки? В то время, как Пилот высокого уровня способен перехватить управление вашим кораблём даже на расстоянии? Вспомни, Ночной, самое главное условие нашего сотрудничества? Заданный Пилотом вопрос мгновенно охладил воинственный пыл Дахатура. Да, условий сотрудничества с гильдией пилотов было множество: озвученных и негласных. Но он прекрасно понял то, о чём спросил Тагурай. В этот момент Дахатур мысленно поблагодарил Кьери за то, что с момента его укуса и последующис за этим приняьием семени, его кожа больше не меняла цвет при сильных эмоциях, сделав его нечитаемым для окружающих уман. — В случае конфликта, при повреждении корабля пилот всегда покидает его… — медленно начал Дахатур. — Ночь берёт на себя обязательства подобрать пилота и сохранить ему жизнь. Вы же, благодаря своим изменениям, способны несколько часов находиться в Ночи не замерзая от её ледяных объятий и не задыхаясь без воздуха. В обмен на это гильдия не использует свои возможности для облегчения военным захвата Ночных колоний и кораблей. — Отдай мне Цитадель, Дахатур, — попросил Тагурай. — КОРАБЛЬ должен принадлежать гильдии. Взамен мы откроем тебе любые врата в Ночи, даже не нарушив договорённость. Ведь открывать мы их будем по твоему желанию. — Иначе, ты заберёшь её сам? — прищурился Дахатур. — Мог бы, если был бы сейчас там, а не здесь, — признался Тагурай. — Здесь нет кодов доступа к Цитадели. А перехватить управление «Первопроходцем» мне не удалось. — Но ты попытался? — Попытался. Но здесь действует только воля Иши. И ничто не способно обойти этот приоритет. — Как?.. Как вы это делаете?! — прошипел Дахатур, поднимая гребень и готовясь облачиться в броню. — Это «Шепот Звёзд», — чуть склонил голову на бок Тагурай. — Голос, которым они говорят с нами, а мы говорим с кораблём. — Если проще — это системный звуковой сигнал, который воспринимается процессором управления корабля как внутренняя команда, — вместо Тагурая ответил только что вошедший в зал Шиане. — Похоже, Тейна перестарался с настройками. Не только отладив командный синтезатор Тагурая, но и синхронизировав его с «Первопроходцем». Но в одном пилот прав, приоритету омеги подчиняется абсолютно всё. Пока оми-рра на корабле — ничто и никто не в состоянии отменить его приказов. Дахатур увидел, как взмахом руки Шиане отогнал от Тагурая все символы, вернув их на свои места, а затем подвесил над его головой зелёный знак запрета. После чего занял одно из кресел и внимательно оглядел Пилота. — Так вот для чего вам удаляют голосовые связки, заменяя их молекулярной мембраной… — задумчиво произнёс Шиане. — Вы управляете кораблями с помощью голоса. Но к чему такие сложности? Почему не использовать командные символы? — Потому что они их не видят! — оскалился Дахатур. — Только шаатар доступно видеть тайны мудрости Ишитар, — подтвердил Тагурай. — Интересно… Узнать тайны ваших хирургов теперь стало интересно не только Тейна, но и мне… Но сейчас речь пойдёт о другом. О планете. Нам нужны сведения о материках, климате и населении. Для сбора этих данных к планете надо приблизиться, поэтому меня интересует всё о системе орбитальной защиты и других объектах, способных нанести ущерб кораблю.