Мамаша пиратов

Очередной визит на станцию Оэйкан прошел без эксцессов, если не считать таковым обнаружение ещё одной «липучки». Ллайе уже смирился с тем, что с обладателями х-сцепки всегда происходили «несчастные случаи». И успокаивал он себя тем, что все пациенты Оэйкан имели необратимые генетические мутации и по сути были обречены без помощи генетиков Рнейме. А ещё с каждым разом «липучек» становилось всё меньше и меньше. Нынешний случай был единственным за три года их пребывания на дежурстве. Ллайе верил, что однажды они окончательно избавятся от последствий экспериментов рода Илле и находил утешение в том, что ежегодно сотни людей покидают Оэйкан здоровыми. Но всё же, как говорится, у каждого врача есть своё кладбище. И пусть врачом Ллайе не был, да что уж там — он и человеком уже не был, но временами совесть напоминала о себе меланхолией. Вот и сегодня, проводив равнодушным взглядом диск Земли, Ллайе заставил себя забыть происшествие на станции и переключиться на проблемы насущные. А они были. И имя им было — Риайн. Точнее, его возрастающая с каждым годом сила и самоуверенность. Ахалие-Ро-Саари пока держал Род уверенной хваткой, но последнее время Ри всё чаще провоцировал отца на драку. Ллайе подозревал, что их внеплановый визит на Оэйкан был устроен главой Рода как раз для того, чтобы оттянуть время вызова на поединок, где даже земная техника использования энергии ци Риайну не поможет. Потому что все прошедшие годы Ро-Саари изучал её гораздо более вдумчиво, чем в своё время Ри. Так что эффект неожиданности, как с Найрой, у него не пройдёт. Нет, иллюзий Ллайе не питал и был уверен, что первый вызов закончится для Ри поражением. Именно детским проигрышем, а ему снова придётся навещать своего альфу в больнице, как после квалификационного боя. Этого урока Риайну хватит ещё на пару лет, а вот результат второго вызова не предскажет никто! Там будет всё по-серьёзному: или Ахалие отдаст Род сыну, или Риайн получит ограничительную метку, после которой в их семье уже никогда не родится альфа, а Ри навсегда перейдёт на вторые роли без права голоса. Сам того не замечая, Ллайе накрутил себя до состояния паники. И это при том, что он не мог даже для себя сформулировать что его пугало больше: проигрыш или выигрыш Риайна? По поводу пола их детей Ллайе не переживал совсем: ну будут у них только омежки, что такого? Но вот как это воспримет Ри? Не озлобится ли? Не начнёт ли винить во всём супругов и срывать на них свою злость? А если сумеет победить? Каким он будет главой? Хватит ли ему мудрости, чтобы не разрушить то, что создал его отец, а приумножить? Умом Ллайе понимал, что «конец света» ещё не наступил, а он уже видит перед собой руины. И это неправильно, вот только ничего поделать со своим страхом он не мог. Именно в таком раздрае его застало распоряжение пилота занять анабиозные камеры. Ллайе с дотошностью беты убедился в том, что Элейни и Наали заняли свои места, проследил настороженным взглядом за Риайном и опустил прозрачную крышку. А теперь вдох, выдох, и он проснётся на орбите Рнейме… В этот раз пробуждение было каким-то особенно неприятным. С трудом удержав рвотные порывы, Ллайе выбрался из анабиозной камеры и тяжело навалился на её крышку, чтобы справиться с головокружением. А дальше всё происходило, как в каком-то дешёвом боевике. В анабиозный отсек вдруг ворвались странные существа. С двумя руками, двумя ногами, но совершенно незнакомые по виду. Ллайе попытался взять себя в руки, но оказался сбит на пол одним точным ударом. Он слышал, что где-то рядом выругался Риайн, но собственное недомогание оказалось сильнее. Но вот когда от страха закричал Наали, в Ллайе будто бес вселился. Он бросился к сыну, наплевав на всё остальное. В этот момент в его голове билась только одна мысль: защитить. Удар по ногам Ллайе даже не почувствовал, лишь в последний момент подставил ладони под голову Наали, чтобы омежка не ударился при падении. Он слышал хрипы Риайна, крики Эли, но ничего не мог сделать. Он словно увяз в густом киселе, когда каждое движение делается с большим трудом. Время шло, а он так и продолжал лежать, неспособный сделать что-то ещё. И только через долгую минуту Ллайе сообразил, что до сих пор слышит возмущённый голос Элейни. Открыв зажмуренные от страха глаза, он увидел странную картину. На полу отсека сломанной куклой лежал Ри, над телом которого возвышался Эли, прекрасный в своём негодовании. Но больше всего Ллайе был поражен реакцией нападающих. Они выглядели растерянными и, несмотря на наличие в руках оружия, неуверенно пятились, стоило только Эли сделать лишний шаг в их сторону. В этот момент пришел в себя Наали и, вывернувшись из рук Ллайе, бросился к оми-рра. Эли инстинктивно обнял сына, прижав его спиной к груди, и вот тут пришельцы окончательно сдали позиции, отступив к дверям отсека. — Что вам нужно от нас? — в отчаянии выкрикнул Ллайе, пытаясь добраться до Ри. К его удивлению ему никто не помешал, даже когда Ллайе поднялся, даже когда он достал аптечку и вколол Риайну регенерат. Эти странные бойцы, что захватили их корабль, лишь молча наблюдали за его действиями, даже не пытаясь применить силу или оружие. Но Ллайе было не до них. Только когда Ри задышал ровнее, когда его веки дрогнули, а глаза открылись, — он вздохнул свободнее. И тут же укорил себя, потому что Эли и Наали всё ещё стояли живым щитом против захватчиков. А ведь это они с Ри должны их защищать. В этот момент группа бойцов расступилась, и в отсек стремительной походкой вошел ещё один. Он несколько секунд разглядывал Элейни, а затем поднял руку и убрал с лица маску. — Ты меня понимаешь? — медленно произнёс пришелец, обращаясь к Эли. Его рнейский был какой-то неправильный, словно исковерканный, и это заставило включиться встроенный переводчик. — Да, — тихо ответил Элейни. — Меня зовут Ахашер-та-Илле, и ты на моём корабле. Услышав явно рнейское имя Ллайе внимательно оглядел незваного гостя. Если честно, то на рнейца он был не сильно похож. Серовато-голубая кожа вызвала у Ллайе ассоциацию с дельфинами. Но тёмные контрастные полосы на лице и странные наросты на руках и шее портили впечатление, создавая явно недружелюбный образ. — Элейни-лаш-Саари, — представился тем временем их супруг. — Зачем ты помешал нам вернуться домой? — Мне нужны были сведения, — признался Ахашер. — И я их получил. А пока работают шаатар, пойдём, я покажу тебе и твоему сыну свой корабль. — Если вам нужны просто сведения, то давайте мы поделимся с вами, а вы нас отпустите, — подал голос Ллайе. И только когда слова были сказаны, Ллайе понял, насколько смешно и жалко это прозвучало. Да, переговорщик из него тот ещё, но ведь надо было что-то делать. Тем более, что Риайн хоть и пришел в себя, но вступаться за Элейни и сына не спешил. — Это твой Тар? — спросил Ахашер у Эли, кивнув головой на Ллайе. — Они постоянно лезут туда, куда их не просят. Не волнуйся, мои люди не тронут твою семью. Идём! Элейни обернулся на мужей, кивнул и, взяв за руку Наали, шагнул к двери. Захватчики расступились, пропуская омег, и вышли следом за ними, оставляя Ллайе и Риайна одних. — Ты почему молчал? — тихо, но зло зашипел Ллайн на альфу. — Почему ты позволил Эли уйти? — Это оми-наэ, — вздохнул Риайн. — Как минимум в пятом поколении, а может и больше. Элейни и сыну ничего не грозит. А любое сказанное мной слово могло повернуть ситуацию не в нашу пользу. — А вот с этого момента подробнее! — нахмурился Ллайе. — Что за оми-наэ? Я такого термина раньше не слышал. — Как и большинство рнейцев, — ответил Риайн, поднимаясь на ноги. — Я об этом знаю, потому что являюсь сыном главы Рода. Правда, мне известно только об альдари, но, видимо, где-то ещё затерялся наш омега. Причём, гораздо более удачно, чем прародитель альдари. — Ри! Хватит загадок, объясни нормально! — разозлился Ллайе. — Так я и рассказываю. Ты же знаешь, что мы не любим отпускать наших омег с Рнейме. Полететь на другую планету омега может только в сопровождении как минимум одного альфы. А если корабль, на котором летел омега, пропал, то его будут искать всеми возможными способами. — Судьба Элейни не сильно-то и заботила его Род, когда он жил на Сайланоре! — фыркнул Ллайе. — Это другое. Сайланор — наша станция, и там были альфы. И среди персонала, и среди пилотов, что туда прилетали. Это на Рнейме омега, не нашедший себе пару, может спокойно жить в окружении своих зависимых бет. Но мы стараемся не допускать, чтобы омеги оставались в одиночестве на других планетах, потому что после долгой гормональной голодовки омега может родить от кого угодно. — А как же биологическая совместимость? — нахмурился Ллайе. — Её омега обеспечивает сам. Долгое отсутствие гормона альф, который передаётся через запах, делает организм омеги пластичными. А омежий яд — это универсальный ген-плавитель и репликатор одновременно. Омега впрыскивает яд в выбранного самца, а после спаривается с ним. Попав в чужеродный организм, яд считывает генетическую информацию и через семя приносит её омеге, запуская перестройку организма. Затем снова порция яда и снова спаривание. И так до тех пор, пока два разных вида не станут полностью совместимы. А уже их дети могут иметь потомство как от первоначального вида, так и от рнейцев. И тут от самца требуется лишь минимум условий. Он должен быть подходящего размера, дышать воздухом и размножаться половым путём. Всё. — Самца? — переспросил удивлённый Ллайе. — Да, — грустно вздохнул Риайн. — Это не всегда бывает разумная раса. Так случилось на Альдари. Там не было цивилизации, и выживший в катастрофе омега выбрал самый распространённый вид хищников. Поскольку рнейские гены всегда доминантные, их потомки обрели разум, и сейчас мы имеем там расу полукотов, строящих дома на деревьях и охотящихся на своих диких собратьев! Оружие делать они уже научились, а вот механизмы ещё нет. Таких потомков и называют «наэ». — И наши захватчики тоже потомки рнейского омеги? И судя по тому, что они летают в космосе — омега оказался среди высокоразвитой расы? — Да. Наэ подсознательно тянутся к омегам, как ребёнок к оми-рра. Равнодушны к бетам из-за отсутствия у них запаха и агрессивны к альфам. Наш гормон их раздражает. Возможно, это такая месть природы за то, что мы не сумели уберечь своего омегу, заставив его поменять свою сущность. Поэтому я и молчал, чтобы не провоцировать наэ. И совершенно уверен, что Элейни с Наали ничего не грозит. — А ты обратил внимание, что он назвался потомком рода Илле? — Обратил, — фыркнул Риайн. — Но задавать вопросы, находясь под прицелом оружия, не самая удачная идея. — Интересно, а на Земле рнейцы с обезьянами не скрещивались? — хмыкнул Ллайе. — А то у нас есть такая теория в эволюции. — Нет, — фыркнул Риайн. — Когда на Земле появились люди, рнейцы ещё не летали в космос. Хотя… Возможно мы все потомки какой-то ещё более древней расы…