Сборник AUшек с участием Лашанса.

— Как твоё имя, дитя? — спрашивает рослый аргонианин, присев напротив него. У него оливковая чешуя с ровными бронзовыми росчерками на скулах, роговая корона из восьми коротких рожек и двух удлиненных, закрученных назад. — Лю… Люсьен, — выдыхает он, пожимая маленькой детской ладошкой широкую ладонь ящера. Почему он назвал своё имя таким образом? Так забавно, что только попав в бесконечный мрак, о котором он мечтал, он осознал всю иронию в собственном имени — лучезарный, светоносный. Это действительно его имя — на другой манер. — Бретонское? — удивляется аргонианин, отметив слегка смугловатую кожу ребёнка, заметную горбинку на носу, тёмные глаза и волосы. — Ты бретон разве? — Нет, я имперец! — отвечает Люсьен, расправив плечи. Несмотря на то, что в их семье разговаривали на двух языках, тамриэлике и бретонском, ему нравится быть имперцем, нравится быть, как говорил тот, кого он когда-то звал отцом, представителем титульной расы. Он читал книги, в которых яркими гравюрами было описано пришествие алессианцев в Сиродил, сердце Тамриэля, а для маленького Люсьена так вообще — центра вселенной. — А фамилия у тебя какая, младший брат? — добродушно усмехается ящер, чинно пожав ладонь Люсьена и отпуская её. — Лашанс, — не раздумывая, отвечает тот, всё ещё помня свою прежнюю фамилию — фамилию тех, кто дал ему жизнь, и кого он убил. Нир. Фамилия купцов, служителей искусства. Фамилия тех, кто ходит на вечерние проповеди в храм. Фамилия тех, кто чтит законы и страшится смерти. Не его фамилия, чужая. — Надеюсь, она действительно приносит удачу, мой маленький имперский брат, Люсьен Лашанс, — серьёзно кивает ящер, прекрасно понимая, что ещё вчера этого ребёнка звали совсем иначе. Но ему и неважно, как звали его те, кто сейчас находится в Пустоте, умоляя извечный Хаос о милосердии и снисхождении. — Хочешь, я научу тебя драться на шестах? Люсьен улыбается, глаза его радостно сверкают, и он кивает, секундой позже опомнившись и уважительно склоняя голову. Ящер смеётся, глядя на это трогательное проявление этикета, подхватывает его на руки и несёт в тренировочный зал. Он научит это дитя драться так, как учили его в родном Ордене. Потому что совершенно неважно, как тебя зовут и какая у тебя раса, если все вы дети единой Матери, сыновья и дочери одного Отца. И Люсьен это запомнит так же крепко, как забыл своё прежнее имя. Какое такое прежнее? Его всегда звали Люсьен Лашанс. С самого первого дня жизни. Новой жизни — единственной, которая ему нужна.