Впихнуть невпихуемое

«Дорогой дневник, Впервые за неполные 39 лет моей жизни я решил начать тебя вести. Раньше мне казалось, что для этого дела моя жизнь слишком скучна и однообразна. С годами она стала настолько насыщенной, что я бы руки стёр себе по локоть, пытаясь описать все произошедшие события и перенесённые эмоции. Но пару дней назад случилось нечто такое, что побудило меня начать записывать. Писатель из меня, конечно, ещё тот. Если бы мои заметки однажды были опубликованы, никто бы не смог дочитать их до конца: читатели уже на этих строках бы заснули. К счастью, этого не произойдёт, потому что я пишу это для личного пользования. Но давай по порядку. Пару дней назад я проснулся в теле другого человека. Как это произошло? Понятия не имею. По крайней мере, я не мог за одну ночь прибавить в росте, отрастить волосы до пояса, набрать с полцентнера веса, а ещё сменить цвет глаз, да и вообще всю внешность. Как я уже выяснил, этого парня, в чьём теле я оказался, зовут Нэйтан. У него очень много одинаковой одежды — зато, наверное, не парится, что надеть. Кстати говоря, в кармане его штанов я нашёл блокнот, в котором сейчас и пишу. Нехорошо так делать, но я пролистал предыдущие записи в блокноте. Там куча заметок, набросков, идей для песен — жутковатых, с лёгкой придурью. Впрочем, я не вчитывался, так как почерк у чувака весьма специфический. Ещё я узнал, что Нэйтан играет в метал-группе. Признаться, это стало для меня большим облегчением: попади я, к примеру, в тело какого-нибудь лётчика или хирурга, случилась бы катастрофа. Эта группа называется «Dethklok» (нет, я не сделал три ошибки в двух словах, это название такое). Она состоит из пяти человек, включая меня. И пока я не забыл и не перепутал их имена, напишу-ка список: 1. Пиклз — рыжий и мелкий, где-то на голову ниже меня (то есть, Нэйтана). Ни разу не видел его трезвым — интересно, часто ли с ним вообще такое случается? Когда Пиклз не совсем в хламину, взгляд у него мрачный и словно подозревающий в чём-то. А может, это такой эффект от чёрных кругов под глазами. В любом случае, стоит держаться от него подальше. 2. Мёрдерфейс. Скорее всего, это фамилия (или псевдоним?) Но имя его при мне ещё никто не называл вслух. У него странная причёска — похоже, чувак не расчёсывался с самого рождения. Нет, это, конечно, его выбор, но неудобно, наверное, ходить с такими колтунами. Ещё он шепелявит, и поэтому разобрать его речь мне пока сложновато. 3. Сквизгаар и Токи — почему-то воспринимаются парно. Наверное, потому что во многом похожи. Оба гитаристы, у обоих забавный акцент. А ещё они постоянно друг с другом препираются — кого-то это мне напоминает. У Сквизгаара волосы светлые, у Токи — русые. Пока что я написал всё, что знаю об этих ребятах. Что ещё? Живёт группа в огромном здании, я бы даже назвал это замком. И за два дня я его ещё не весь обошёл, так как он просто огромен. Я был в обеденной комнате, в гостиной (я назову её так, хотя там гостей не принимают, а бухают в джакузи и смотрят телек), случайно попал на кухню; заглянул на студию. А вчера я заплутал особенно сильно и забрёл далеко от жилых помещений в подвал. Там довольно темно, из-за множества закрытых дверей доносятся ужасные крики. Там я ничего не успел рассмотреть, потому что меня оттуда вывели клокатиры. Это люди, которые выполняют всю работу в замке: они и полы моют, и овощи на кухне строгают, и настраивают ребятам инструменты, и т.д., и т.п. Интересно, эти парни из «Dethklok» что-нибудь вообще делают сами? Похоже, что я попал внутрь большого механизма, который заработал ещё задолго до моего появления здесь. И похоже, что Нэйтан является одной из главных частей этой машины. Вот это меня особенно напрягает, потому что я ничего о нём не знаю. Какую роль он играет в группе? Какой у него характер? Как он ладит с коллегами по группе? На них я возлагаю большие надежды. Когда я расскажу им, кто я на самом деле такой, важно, чтобы меня правильно поняли. Я надеюсь, есть у этих ребят взаимопонимание или что-то типа того. Всё-таки группа — это почти как семья (как бы сентиментально это ни звучало). 3 марта (а у меня дома был июнь!)» Йоаким ещё раз пробежал глазами по свеженаписанным строкам и устало отложил блокнот в сторону. Хотя с чего бы ему уставать — всего-то черканул чуть-чуть в дневник! На самом деле паршивое самочувствие преследовало вокалиста с тех пор, как он проснулся в этом злосчастном замке. С ужасом он подсчитывал оставшиеся до начала тура «Sabaton» дни, которых оставалось всё меньше и меньше. Самое неподходящее время, чтобы оказаться чёрт знает где, вдали от товарищей. Броден пытался себя успокоить. Если следовать логике, думал он (насколько логика применима в его ситуации), то раз он в теле Нэйтана, то Нэйтан — в его. Одногруппники, скорее всего, уже заметили, что с их вокалистом что-то не то. «Ещё бы! Забыть все свои песни за ночь — это сильно, даже для меня». Если сабатоновцы повезут его в больницу, там его положат обследоваться на неопределённый срок, и до начала тура вряд ли его оттуда выпустят. Так что, скорее всего, Нэйтана посадят разучивать с нуля репертуар под чутким руководством товарищей. «Главное, чтобы он с моей квартирой ничего не натворил», — подумал Йоаким. Ну, выучит он песни, ну, съездят они в тур, а дальше что? Как коллеги найдут его и вообще будут ли искать? Бродену не улыбалось прожить остаток дней чужой жизнью, какой бы она ни была. Фронтмен достал из кармана носовой платок и как следует высморкался. Нет, это было не следствие нахлынувших чувств, а обычный насморк. Зря он два дня назад голый из окна на холод высовывался. Кто же знал, что крепкий с виду организм Нэйтана теплолюбив, словно удав в террариуме? Высморкавшись, вокалист осмотрелся. Он сидел в гостиной на багрово-красном диване с шипами на спинке. Тихо булькала вода в джакузи, и чуть слышно бормотал телевизор. Йоаким сидел совершенно один. Можно было спокойно подумать, а подумать было о чём. Раздались торопливые шаги. Йоаким спешно засунул блокнот с записями себе в карман. Ему очень не хотелось, чтобы кто-то увидел дневник. Писал он, конечно, на шведском, но… — Нэйтанс, привет! — это был Токи. Он плюхнулся на диван рядом с вокалистом и радостно объявил: — Я только что быть у доктор Твинклетитс. Диалог волей-неволей пришлось поддержать. — Ну, и как? — спросил Йоаким. — Он сказать мне почаще обнимать людей. Ну, что ж, помочь одногруппнику — святое дело. Как Нэйтан, он обязан был сделать это. Вокалист призывно развёл руки. — Правда, можный? — Токи придвинулся поближе, обхватил его руками и крепко прижался. — Спасибый, — прошептал он. — Да не за что, — как можно дружелюбнее улыбнулся Йоаким. Краем глаза он увидел, что на экране телевизора мелькнула знакомая заставка. — О, мультфильмы начинается! — оживился Токи. — Мой любимый, про пони! — он схватил пульт и прибавил громкость. «Хоть что-то хорошее за эти дни», — подумал Йоаким. Он тоже иногда посматривал сериал про цветных лошадок, чтобы расслабиться и разгрузить мозг. Вокалист не держал этот факт в секрете, но и не афишировал. О его любви к мультам про пони знал только его лучший друг Пэр. Поэтому теперь вокалист посчитал, что имеет полное право подпевать песенке из заставки вместе с Токи. — Ваувии! — удивился тот. — Нэйтанс, ты тоже смотрит дэтот сериал? — Ну… иногда, — честно ответил Йоаким и тут же осёкся. «Вот блин, а если этот Нэйтан не любит пони?» — О, дэто здорово, а я не знать! — обрадовался Токи. Тёплую атмосферу всеобщей дружбы прервало появление Пиклза. Слегка покачиваясь и дыша перегаром, он обвинительно указал на сидящих одногруппников бутылкой и заявил: — Вы похожи на парочку педиков. — А ты похож на линяющего алкаша, — не задумываясь, ответил вокалист. Благо за годы в своей группе он научился отвечать на абсолютно любые подколы от чересчур креативных товарищей. А Пиклз, действительно, был слегка лысоват и пытался прикрывать «линьку» на макушке рыжими дредами. — Сука, это удар ниже пояса, — проворчал он и шлёпнулся на пол. Там он блаженно прикрыл глаза и расслабился, отправившись в причудливый мир алкогольного делирия. Спустя полчаса мультфильм кончился, и на экране показалась заставка новостей. Токи бодро вскочил с дивана. — Всё, мне есть быть пора. У меня есть сегодня много дел: гулять, кролики на задний двор кормить, самолёт доклеивать, — бодро загибал он пальцы. — До вечера, Нэйтанс! — До вечера, — махнул рукой Йоаким. «Ну-ка, какие новости?» — полюбопытствовал он. Всё-таки надо быть в курсе мировых событий. «На днях «Dethklok» предотвратили Третью мировую войну, причиной которой они же чуть не стали», — задорно вещал с экрана диктор. «Что? Какая ещё Третья мировая?» Два дня вокалист не следил за новостями — неужели он столько пропустил? Нет, здесь определённо что-то не так. «Стало быть, меня ещё и в какую-то альтернативную вселенную занесло — потрясающе, нечего сказать!» Иначе он был бы в курсе существования группы с четвёртой в мире экономической мощью. Группы, которая дала метастазы во все отрасли — от тяжёлой промышленности до развлечений. «Это уже не группа — это империя какая-то получается». Нет, Йоаким не завидовал ни капельки. Он прикидывал, какая огромная ответственность, должно быть, лежит на плечах каждого из этой группы. А значит, и на его плечах тоже. От осознания этого факта у Бродена затрещала голова и заложило нос. Не успел он как следует высморкаться, как в его поле зрения вновь попали волосы. Подумать только, фронтмен с утра битый час собирал все пряди в некое подобие узелка, закрепил его проволочкой от шампанского (обычной резинки для волос не нашлось), и всё зря. Дурацкие волосы всё равно выбивались из «причёски», невыносимо щекоча щёки и шею. Постричься, что ли, покороче… Да нет, нельзя: вдруг настоящий Нэйтан вернётся, расстроится ещё. Но как терпеть, когда что-то ежесекундно елозит по коже? Ещё и проклятая проволочка потерялась где-то в густой шевелюре. Броден безуспешно искал её, растерянно шаря в волосах пятернёй. Этак он и руку собственную тоже там потеряет. На диван кто-то присел. Судя по монотонному бренчанию, это был Сквизгаар, так что необходимо было проявить вежливость и поздороваться. Тот поздоровался в ответ и уставился в экран телевизора — там шла очередная серия какого-то сериала. Йоаким за завесой чёрных волос практически ничего не видел и происходящее на экране мог оценивать только по звуку. Показывали там что-то безумно интересное — Сквизгаар аж бренчать перестал. Во время рекламной паузы вокалист вспомнил, что ему надо осваиваться и строить социальные связи. Он оторвался от своего увлекательного занятия, кое-как высвободив лицо от волос. — Сквизгаар, — начал он, — давно хотел тебя спросить… О чём бы это он давно хотел спросить Сквизгаара? -… ты каким шампунем пользуешься? «А что? У него есть волосы, и у меня тоже — значит, есть тема для беседы». — А что не так с твой шампунь? — поинтересовался гитарист. — Ну, понимаешь, я вчера буквально им голову помыл, и теперь на голове у меня это… как бы сказать… — Пиздец? — подсказал Сквизгаар. — Он самый. Короче, ты не мог бы мне помочь? Сквизгаар невозмутимо отложил в сторону гитару и похлопал себя по коленям. — Давает мне свой расчёска. В карманы посмотри. «Нихрена себе, и правда расчёска!» — удивился Йоаким, засунув руки в карманы. Отдав требующийся предмет, он уселся и на пол и положил голову на колени одногруппника. Тому сейчас было абсолютно всё равно что делать — лишь бы оно не мешало смотреть сериал. — Драконы, — мечтательно произнёс Сквизгаар, расчёсывая чёрные волосы. — Я бы тоже хотеть на дракон летать. Йоаким уже хотел было посетовать на то, что драконов не существует, но вовремя прикусил язык. Мало ли, вдруг здесь и они водятся? — Кормить, наверное, задолбаешься этих драконов, — вздохнул он, — они же только мясо едят. — Ничего страшный, мясо у нас всегда найдётся, — будничным тоном ответил гитарист. Но Бродену от его слов стало как-то не по себе. Аж в затылке что-то кольнуло… а, ну вот и проволочка нашлась! — Зачем тебе в голова дэтот хлам? — изящным жестом Сквизгаар извлёк проволочку из волос коллеги и выбросил за диван. — Кажется, ты пользовает слишком много кондиционер. Кажется… Во время вчерашней помывки фронтмен с непривычки вылил на себя полбутылки некой вязкой ароматной жижи — а вот шампунь ли то был, кондиционер или ещё какая жидкость для волос, прочитать не додумался. — Ну, может быть. А ты мне можешь волосы как-нибудь убрать, чтобы по лицу не елозили? — Коса, что ли, сделать? — Да, если можно. Вряд ли Нэйтан регулярно обращался к гитаристу с такими просьбами, рассуждал Йоаким. Однако Сквизгаар молча взялся за дело, аккуратно перебирая лежащие на коленях расчёсанные пряди. Тут весьма кстати очнулся лежащий на полу Пиклз. Разлепив глаза, он невнятно произнёс: — Опять пидарасов каких-то показывают… Где тут канал переключить? Он подёргал руками в попытках выключить происходящее перед ним безобразие, но вскоре затих. Когда серия закончилась, и по экрану поплыли бесконечные титры, фронтмену под нос сунули кончик получившейся косы, закреплённой голубой резинкой. Тот взял косу в руки. Да, длинная получилась. Зато в лицо теперь ничего не лезет. — А пользовает я такой жёлтый шампунь. Детский. Без слёз, — прошептал Сквизгаар. — Никому дэто не передавает, особенно Токи. — Спасибо, — поблагодарил вокалист. В ответ вместо стандартного «пожалуйста» или «не за что» послышался звук удаляющихся шагов. Странный какой-то этот Сквизгаар. Зато помог хотя бы одну проблему решить. Йоаким устало откинулся на спинку дивана. Интересно, что там дальше по программе? Дальше по программе шла передача «Минутка Dethklok». Ничего особо интересного не показывали, просто ведущий зачитывал последние новости обо всей группе в целом и о каждом участнике по отдельности. Правая половина лица ведущего была покрыта ужасными шрамами — наверное, от огня. Когда он читал текст, его левый глаз чуть заметно щурился, а лоскутки кожи, свисающие с обгоревшей челюсти, подрагивали. «Может, это всё-таки грим?» — с надеждой подумал вокалист. Уж очень много в окружении «Dethklok» было травмированных людей. Взять хотя бы их повара, тело которого словно впопыхах сшили из разрозненных кусков. Да и к клокатирам если присмотреться: у кого протез руки, у кого — ноги. Уж не связано ли это неким образом с тем подвалом, из которого доносятся крики? Йоакима передёрнуло. Брр, куда он попал! А с виду группа как группа… Но надо не отвлекаться, а слушать передачу: может, что-нибудь полезное расскажут. Из полезного вокалист узнал, что фамилия его нового тела — Эксплоужен. «Нэйтан Эксплоужен, значит». Звучало мощно, да и к внешности вполне подходило. Так вот, Нэйтану Эксплоужену предстояло поучаствовать в передаче некоего Ника Ибсена. — Если кто не в курсе, — заботливо пояснил ведущий, — в передаче Ника Ибсена раскрываются все секреты участвующих звёзд. Что ж, пожелаем нашему Нэйтану удачи! «Секреты, блять. Всё ясно». Броден до жути не любил отвечать на вопросы, касающиеся его личной жизни. На то она и личная, чтобы её никому не выворачивать, словно чемодан на досмотре. А тут ему ещё и от лица незнакомого человека придётся что-то рассказывать. Вдруг за спиной фронтмена раздался деликатный кашель. Йоаким повернулся — на него пристально смотрел человек в деловом костюме и очках. Скорее всего, это был менеджер группы. На вид ему было не так уж много лет, но на висках между каштановыми волосами проглядывали сединки; лоб от долгих раздумий был изрезан морщинами; белки зелёных глаз пронизывали красные прожилки. От рук его пахло табаком. «Точно, менеджер», — заключил Броден. — Нэйтан, тебе пора на передачу, — сообщил человек в костюме. Несмотря на усталый вид, голос у него был довольно бодрый и деловитый. Вокалист кивнул, встал с дивана и поплёлся к выходу. Он слабо представлял себе куда идти, но пытался идти уверенно. Менеджер вышел за ним. Когда оба скрылись за дверью, лежащий на полу ударник поднял голову. Всё это время Пиклз успешно притворялся мертвецки пьяным, а сам следил за происходящим из-под ресниц. С его коллегой творилось что-то странное. Ещё неделю назад, когда дэктлоковцев пригласили в передачу Ибсена, Нэйтан люто сопротивлялся, как, впрочем, и все. Кому охота свою личную жизнь на весь мир обсуждать? А сейчас он безропотно встал и пошёл. И чего это он вдруг косу заплести решил? А обниматься с Токи зачем полез? Но это всё были мелочи по сравнению с другими случайными наблюдениями Пиклза. Уже дня два, как поведение Нэйтана странным образом изменилось. Раньше он не поджимал так губы и не подпирал подбородок рукой. Раньше он не говорил всем подряд «спасибо», «пожалуйста» и прочие нелепые фразочки, которыми пользуются благополучные обыватели. Да и в принципе речь у него стала какая-то заковыристая: на каждое слово ведь ответ находит! «Линяющий алкаш — это ж надо такое спиздануть», — обиженно засопел ударник, почёсывая макушку. Нет, тут определённо что-то было не так… На передачу вокалиста отправили в огромном самолёте, интерьер которого напоминал внутреннее убранство замка. Сев у окна и уставившись в иллюминатор, Йоаким понял, что нервничает: мало ли, какие вопросы его ожидают на этой треклятой передаче. С удивлением фронтмен смотрел на дрожащие руки — это тело Нэйтана так реагировало на волнение. Оказавшись в светлой просторной студии, вокалист немного успокоился. Его усадили за стол, расплели косу и начали расчёсывать волосы, делая, по-видимому, сценическую причёску Нэйтана. Одну прядь как назло выделили, и она немилосердно волочилась по правой щеке, закрывая обзор. «Ёпта, да он мазохист!» — мысленно воскликнул Йоаким, который в первую же минуту захотел выдрать эту прядь с корнем. Подошёл ведущий и вежливо поздоровался. — Вы, наверное, удивились, — шепнул он. — Наверное, сказали «не может быть, Ник Ибсен же погиб!» Ну, помните ту передачу с участием ваших родителей? Так вот, тот Ник Ибсен правда погиб, его током убило. А я не тот Ник Ибсен, я актёр, меня и зовут на самом деле по-другому. Просто я как бы не умер, а чудом выжил, понимаете? Только никому не говорите. Прошептав всё это в ухо вокалисту влажным жарким шёпотом, ведущий с чувством выполненного долга отошёл в сторону. А Йоаким остался сидеть на стуле и переваривать полученную информацию. Ещё один пострадавший от встречи с «Dethklok» — совпадение или закономерность? Тревожные размышления фронтмена прервал начавшийся эфир. — Наш сегодняшний гость — Нэйтан Эксплоужен! — объявил Ибсен-который-не-тот-Ибсен, изредка боязливо косясь на фронтмена. — Скажите, Нэйтан, чего вы ждёте от сегодняшней передачи? Наверное, предвкушаете, какие вопросы мы вам зададим? — Ужас, как предвкушаю, — картинно поднял брови Йоаким. — Буквально сегодня утром стою, чищу зубы, а сам думаю: что же там будет-то такое на этой передаче? — Что ж, у вас хороший настрой. Напоминаю вам, дорогие телезрители: вы присылаете свои вопросы, а редакция отбирает самые интересные и формирует из них список. Итак, первый вопрос: как вы учились в школе? Йоаким вздохнул. Он не знал, как Нэйтан учился в школе, поэтому пришлось импровизировать: — Ну, если честно, звёзд с неба я не хватал. Нет, совсем отстающим я не был, но и отличником тоже не был. Учился постольку поскольку, чтобы родителей сильно не расстраивать. — Да? А у нас есть информация, что вас исключили за неуспеваемость. «Вот, блин», — Броден такого не ожидал. Пришлось импровизировать дальше: — У вас немного неверная информация. Меня исключили за хулиганскую выходку. Я обоссал и поджёг классный журнал. — Та-ак, — протянул ведущий, — это интересно. А разрешите пару вопросов от меня лично: сколько будет пять умножить на два? — Десять. «Серьёзно?» — подумал Йоаким. — «Меня что, по школьной программе сейчас будут гонять?» Как оказалось, да. Его спросили, сколько будет шесть на девять; затем — восемь на семь. Испытуемый даже обиделся: что его, совсем за идиота считают? Тут вопросы по математике закончились, и начались вопросы по литературе, затем — по истории. «Главное, чтобы по биологии ничего не спросили» — с биологией у вокалиста в своё время было туго. К счастью, обошлось без этого. Зато заставили писать диктант под прицелом многочисленных камер. Вдобавок листок с писаниной продемонстрировали крупным планом на экране. — Надо же, ни одной ошибки! — изумился ведущий. — А вы умнее, чем кажетесь. — Спасибо за комплимент. — Следующий вопрос: какая у вас любимая поза? — Ибсен многозначительно поднял брови. — Ну, с чего бы начать… Наверное, когда я полулежу на спине, опираясь на подушки, а сверху на мне… — Та-ак? — вкратчиво произнёс Ибсен. — Одеяло, — Йоаким чуть заметно усмехнулся. — Или плед. В руках у меня… тарелка. В ней хлопья с молоком. Или фрукты. Короче, что-нибудь съестное. И ещё какой-нибудь сериал хороший чтобы показывали. Вот. Ведущий растерялся. — Эм… Я, наверное, неточно выразился. Какая у вас в сексе любимая поза? Стратегия ответов на бестактные вопросы у вокалиста была развита блестяще. — В каком сексе? — прищурился он. — У него много разновидностей существует. — Ну… эээ… тут не указано. — Ну, а как я могу ответить на неточный вопрос? Оставим его до лучших времён — может, я ещё к вам попаду. — Ладно, — опустил глаза Ибсен. — Перейдём к следующему вопросу. Отвечать оказалось довольно легко, хоть Йоаким и опасался сболтнуть что-нибудь лишнее. К счастью, передача прошла гладко — даже никто не умер и не травмировался. — Наша передача подходит к концу, — бодро сообщил ведущий. — Мы прощаемся с Нэйтаном Эксплоуженом, но не прощаемся с «Dethklok». Все её участники в ближайшее время попадут в нашу передачу. Он пожал участнику руку, и эфир закончился. Через пару часов Йоаким был уже дома. То есть, в Мордхаусе, его-то настоящий дом был далеко. В гостиной его ждали одногруппники и менеджер. — Нэйтанс, мы тебя смотреть по те-ве! — радостно сообщил Токи. — Да, ты вполне достойно справился, — улыбнулся краешком рта менеджер. — Да, спасибо, спасибо, — вокалист плюхнулся на диван. Ему одновременно хотелось есть и спать — даже неизвестно, чего больше. Йоаким так устал, что не заметил пристального взгляда ударника. После просмотра передачи сомнения Пиклза начали укрепляться…