Где бы ты ни был

Профессор и его ученик в полной тишине вернулись к аудитории. Молчание уже не было таким напряженным, как по пути к кабинету Чар. Напротив, в нем появилось что-то интимное, сокровенное для них двоих. Северус Снейп увидел своего веселого и сильного учителя в самый уязвимый момент, узнал самое больное место для любого храбреца — его главный страх. А Поттер, казалось, и не был против. Всю дорогу левитируя ящик с недовольным боггартом, он бросал на юношу долгие пронизывающие взгляды, отчего тому казалось, что он просто-таки обязан сейчас оказаться в смертельной опасности, чтобы Гарри спас его ценой собственной жизни. Снейп сам не знал, откуда у него в голове появилось такое сравнение, впрочем, куда больше его волновал мужчина с черными волосами, стройный и сильный, с бледной кожей и зияющей раной на шее. Был ли честен Поттер, говоря, что этот уже покойный человек и его самый большой страх являлся всего лишь его наставником? Взгляд профессора ЗОТИ в тот момент был почти безумным. Гарри смотрел на умирающего с дикой смесью ослепляющей боли и нестерпимой жажды. Казалось, его одновременно и пугала, и завораживала картина, представленная боггартом. — О чем ты думаешь? — с непривычной серьезностью спросил Северуса хриплый голос. Парню хотелось поспешно соврать «ни о чем», но он, как истинный слизеринец, во-первых, умел лгать куда убедительнее, а во-вторых, как человек умный, физически не мог ни о чем не думать. — Да вот, гадаю, наблюдают ли Мародеры за нашей прогулкой, — выдал он первое, что пришло в голову. — Я не накладывал те заклятия, значит, отображаюсь на их карте. Гарри молчал, будто бы не слышал. Потом он тихо и без эмоций ответил: — У них уже нет карты. Кстати, было бы неплохо прибрать её к рукам. И все же, Северус. О чем ты думаешь? Снейп раздосадовано фыркнул. Поттер ощущал его ложь, казалось, кожей. Но слизеринец и под пытками не признался бы в своей иррациональной ревности. Ему и без того казалось, что Гарри обо всем догадался. — О той сцене в кабинете Чар, — нехотя признал он. — Было действительно жутко. Гарри вновь молчал. Они свернули к кабинету, и Поттер вошел внутрь. Поскольку с Северусом он не попрощался, а дверь в комнату оставил открытой, тот медленно прошел мимо оставленного на полу трясущегося ящика, поднялся по лесенке и зашел в полюбившуюся ему уютную гостиную следом за её хозяином. Сейчас молодой профессор напоминал Люпина после его волчьих припадков. Ссутулившись, он сидел на диване, на котором не так давно ночевал Северус, подрагивающие пальцы потирали усталое лицо. Когда Снейп, отмерев, робко сел в соседнее кресло, Гарри вздрогнул и посмотрел на своего гостя с удивлением. Глаза у Поттера были совсем больными. — Вам нужно выпить зелье сна без сновидений сегодня, — робко порекомендовал Северус, от испуга переходя на вежливое обращение. — Рири, — негромко позвал Поттер вместо ответа. Эльф тут же появился с негромким хлопком, уже без удивления видя в гостиной профессора одного из студентов. — Ты не мог бы принести мне из лазарета усыпляющее зелье? — Да, сэр, конечно, — низко поклонился Рири. — Возможно, профессор хочет выпить чего-нибудь горячего? Вероятно, домовик обратил внимание на охриплость голоса Гарри. — Да, принеси что-нибудь, пожалуйста. И перекусить. Рири исчез, а Северус с тоской думал о том, как здорово это, наверное, иметь у себя на службе домового эльфа. — Какой был бы боггарт у тебя? — вдруг спросил Гарри. Снейп бросил на него угрюмый взгляд. Конечно, Поттер пустил его себе в душу, но юноша об этом не просил, да и отвечать на такие личные вопросы не был обязан. Впрочем, он все равно ответил, преувеличенно спокойно. — Я тоже вижу мертвого человека. Брови Поттер поползли вверх. Прежде, чем он бы спросил, Снейп продолжил сам. — Я вижу свою мать. А над ней отца с ножом. Однажды он чуть не заколол её у меня на глазах, маму чудом спасли, но боггарт всегда показывает мне её мертвой. — Почему она не уйдет от него? — Гарри чувствовал растерянность и злость. — Не знаю, — буркнул Снейп. — Говорит, что Принцы, мол, влюбляются раз и навсегда. И ей будто бы не повезло влюбиться не в того человека. Она давно смирилась. Мне кажется, он однажды её убьет. Возможно, убивает в эту самую минуту. Гарри почувствовал дрожь по позвоночнику при звуке этих обреченных и хладнокровных слов. Он должен был сказать что-то, поддержать парня, пообещать поддержку и помощь, но, к его удаче, в этот момент вернулся домовик, поставил на столик тарелку с сэндвичами, две большие дымящиеся кружки и пузырек с зельем. — Спасибо, Рири, — глухо произнес Гарри, не отрывая глаз от бесстрастного бледного лица. Эльф исчез. Пока Северус мрачно вертел в руках чашку с грогом (Поттер понюхал напиток, чтобы убедиться, что в нем нет алкоголя, но так и не смог разобрать это в ароматах корицы, гвоздики и имбиря), Гарри смотрел на юношу и напряженно думал. Он уже поставил себе в голове очередную зарубку в планы на предстоящие и сверх меры насыщенные выходные, и теперь думал только о том, что сказал Снейп. «Принцы влюбляются раз и навсегда.» Гарри бы с легкостью поверил в это ещё две недели назад, посмотрев в Омуте воспоминания взрослого Снейпа, но сейчас, узнав, что после влюбленности в Лили тот заглядывался ещё и на Джеймса… «Это могла быть просто подростковая похоть» — попытался утешить себя Гарри, но сердце предательски сжалось. Тем более, даже если так оно и было, это означало, что Северус его уже не полюбит. В его сердце навсегда останется только Лили. Слизеринец, казалось, почувствовал какую-то перемену в настроении Поттера, потому что поставил чашку на стол и поднялся. — Мне уже пора. Гарри посмотрел на него с горечью, отчего мальчишка удивленно замер. Этот взгляд напомнил ему то, с какой тоской профессор смотрел на незнакомца, вид которого принял боггарт. Впрочем, наваждение пропало, когда Поттер тоже встал, неуклюже протягивая руку. Они не здоровались и не прощались за руку ни разу, куда правильнее для Гарри было бы обнять Снейпа, но после его недельного бегства от общества парня он не был уверен, что обнимать Северуса это хорошая идея. — Завтра в десять, — напомнил он, пожимая прохладную сильную ладонь. Снейп посмотрел на их сцепленные пальцы, отдернул руку и, сухо пожелав «ночи», быстро вышел за дверь. Гарри, вновь ощущая одиночество в гостиной без присутствия Северуса, допил грог, опрокинул в себя сладковатое зелье и, только дойдя до кровати, рухнул на неё и уснул. На утро Поттеру было гораздо лучше. Он мысленно поблагодарил Снейпа за совет по поводу зелья, думая, что без него всю ночь терзался бы кошмарами. Но нет, спал Гарри, как младенец, проснулся за сорок минут до будящих чар и, глянув на серое, но уже не дождливое небо, бодро помчался в ванную. Перед юными пожирателями появляться не особо хотелось, но, если уж придется — лучше предстать во всей красе. Парень побрился, тщательно расчесал отросшие волосы, надел брюки и натянул полюбившийся свитер. Набросил на плечи теплую дорожную мантию, набил карманы всем, что хоть как-то могло пригодиться: купленными в прошлое воскресенье зельями и магическими монетами, например. Тщательно припрятал в рукаве палочку, наловчившись коротким движением пальцев вытаскивать её оттуда, и, наконец, бережно достал из ящика свою мантию, придирчиво разглядывая знакомое до последнего узора полотно. За этим занятием его и застал Северус, ровно в десять постучавшийся в дверь. — Что это? — вместо приветствия полюбопытствовал он. — И тебе доброе утро, — усмехнулся Гарри. — Это мантия-невидимка. Семейная реликвия. Передается в нашем Роду ещё с тех пор, когда Поттеры были Певереллами. Небывалого удивления на лице Северуса не возникло, значит, о Дарах Смерти юноша наслышан не был. Вместо этого он опасно прищурился. — Она обычно у тебя? — требовательно спросил Снейп. — Нет, обычно она у моего очаровательного братца, — хмыкнул Гарри, поняв, что так насторожило Северуса. — Теперь понятно, как он со своей шайкой… — Да, рад, что открыл тебе ещё одну великую тайну Мародеров, но у нас час до встречи с другой шайкой, шайкой потенциальных убийц, поэтому давай обсудим мое семейное достояние как-нибудь в другой раз. Снейп вспыхнул было праведным гневом, но быстро взял себя в руки. Только глаза и поджатые губы выдавали его неприязнь к язвительности Поттера. «Привыкай, волчонок» — насмешливо подумал Гарри. — «Я не всегда буду милым и ласковым, на войне я становлюсь куда жестче». — Итак, — хмуро начал он. — План такой. Мы идем в Кабанью Голову, и я незаметно проскальзываю следом за всеми, кто по какому-то недоразумению оказался в вашем внешкольном кружке по интересам. Наблюдаю за тем, что там происходит, жду конца мероприятия. Твоя задача задержаться после всего, что там будет, остаться наедине с Малфоем и дать мне возможность выступить. Не спорь! И вообще, заруби себе на носу, что это в основном ради твоего же блага. И я много лет занимаюсь «борьбой со злом», поэтому тебе следует мне доверять. Снейп хмурился все больше. Гарри продолжил. — Я говорю с Люциусом. Во имя твоей безопасности я повешу полог конфиденциальности. Ты не услышишь то, что я расскажу Малфою, потом закрепишь Непреложный Обет и… — Что?! — рявкнул Снейп. — Ну уж нет! Он не даст тебе Обет, и что ты можешь ему такого сказать, что нельзя знать мне?! Гарри нервно взглянул на часы. — Успокойся. Я расскажу тебе все, я же обещал, просто в подходящий момент. И, Северус… Гарри подошел и положил ладони на плечи напряженного парня. Тот смотрел на него чуть снизу озлобленным зверем. — Пожалуйста. Доверься мне. Я доверяю тебе очень многое, больше, чем кому-либо в этом… в этой школе. Поэтому, Северус, делай то, о чем я тебя прошу. Ладно? Несколько долгих секунд Снейп сверлил его внимательным взглядом, глаза в глаза, Гарри даже почувствовал слабое прикосновение к своему сознанию, но слизеринец тут же моргнул, отвел глаза и, кажется, немного смутился от неожиданной близости профессора. — Ладно, — выдохнул он и тоже посмотрел на часы. — Нам пора. Поттер благодарно улыбнулся и накинул на себя мантию. — Не волнуйся, я буду рядом, — ободряюще шепнул он на ухо Северусу (от неожиданно чистых волос слизеринца чем-то очень приятно пахло), когда они быстро шли по пустынным коридорам. Юноша был на пару шагов впереди, но Гарри успел увидеть, как смущение краской поднимается от шеи к щекам Снейпа. По пути в Хогсмид их странную, тихим шепотом переругивающуюся процессию нагнал Регулус Блэк. — Сев, вот ты где! — сияя, как начищенный галеон, воскликнул мальчишка, пытаясь ухватиться за локоть Северуса. — Не трогай меня, Блэк, — прошипел тот, отдергивая руку. — Сколько раз тебе повторять, что у меня есть личное пространство? И перестань называть меня Севом. Регулус, кажется, ни капли не смутился. — А куда ты ушел так рано? Я думал мы пойдем вместе. Ты завтракал? — Нет. И я не был обязан тебя ждать. — Так это я тебя ждал, полчаса торчал у входа в твою спальню, пока Мальсибер не сказал, что тебя там нет. — Чего ты вообще привязался ко мне? — ещё более агрессивно спросил парень. Гарри даже на миг по-человечески посочувствовал Блэку, у него у самого от этого тона мурашки ползли по коже. Но при следующих словах сочувствие испарилось. — Но Сев… Северус, — растерялся Регулус. — Ты же сам сказал, что был бы не прочь попробовать… Жгучая ревность всколыхнулась в душе Поттера. Черт возьми, ему казалось, что Снейп не желает иметь с мальчишкой Блэком ничего общего, а тот, оказывается, не прочь попробовать. Снейп залился смущением, нервно оглянулся, впрочем, так никого и не увидев, и яростно заговорил что-то на ухо Регулусу. Отступивший на несколько шагов Гарри старался не прислушиваться к диалогу этой… парочки. Он все ещё злился, пытаясь успокоить себя тем, что с самого начала не на что было надеяться и сокурсник из древнего темного Рода для Снейпа куда более подходящая партия. Это не помогало. Какая-то часть Поттера, похоже, наименее рациональная, тут же взбунтовалась: «Ты гриффиндорец или кто? Твой отец столько лет добивался твоей матери, а ты хочешь сложить ручки и дать уплыть из них своему счастью из-за какого-то слизеринского гаденыша?» Погрузившись в свои противоречивые мысли, Гарри сам не заметил, как оказался в Хогсмиде. Деревушка совершенно не изменилась. Сейчас, когда из-под серого марева облаков на небе выглянуло солнце, она выглядела мирной и уютной. Поттер на миг малодушно представил, как из Трех Метел выходит Рон с бутылочкой сливочного пива, Гермиона закатывает глаза, а в её густых волосах рыжиной играет солнце. Но из трактира никто не вышел. А парочка, за которой следовал Гарри, свернула на неприметную и куда более грязную улочку. Там уже толпилось несколько слизеринцев. — Наденьте капюшоны ваших мантий, детишки, — ехидно посоветовал чей-то гнусавый голос. Поттер поднял голову и заметил, что в тени крыльца стоял молодой человек. Вопреки совету, неопрятную копну огненно-рыжих волос капюшон не прикрывал. Сплющенное лицо казалось смутно знакомым. Впрочем, долго гадать Гарри не пришлось, вскоре из-за двери показалась очень похожая на брата дородная девушка с такими же рыжими волосами, и парень понял, что это Амикус и Алекто Кэрроу. — Проходите парами, — басовито скомандовала она. — Второй этаж, комната четыре. Они с братом принялись пропускать ребят по двое, выдерживая пару минут перед новым заходом, и Гарри чудом умудрился проскочить следом за громилой Мальсибером в паре с каким-то бледным тонкокостным аристократом. Он тихо, стараясь не скрипнуть половицей, прокрался через абсолютно пустой зал (и для кого только эти шпионские игры, видимо, набивают ощущение важности), поднялся на второй этаж и проскользнул в приоткрытую дверь комнаты номер четыре, где в тесные ряды рассаживались и тихо перешептывались школьники. Гарри оглядел полутемное помещение с профессиональной точки зрения и осторожно пробрался к одной из стен, становясь в угол, так, чтобы видеть обе двери, камин и в то же время находиться за спинами большинства. Вошедший Северус словно почувствовал, где находится его профессор, потому что сел на ближайшее к нему место в последнем ряду. Рядом приземлился Регулус, продолжая восхищенно нашептывать что-то слизеринцу на ухо. Ждали они довольно долго. Наконец, когда небольшая комнатка была набита детьми под завязку, а у Гарри начали уставать ноги, Кэрроу закрыли дверь с той стороны и в гостиной воцарилась тишина. В следующий миг в камине мелькнуло зеленое пламя и из него весьма элегантно вышагнул Люциус Малфой собственной персоной. Поттер ценителем мужской красоты никогда не был, но не мог не признать, что блондин выглядел восхитительно. Изумрудная мантия, строгий костюм с белоснежной рубашкой, собранные в низкий хвост платиновые волосы и надменный взгляд на холеном, чуть женственном лице. — Доброе утро, — вкрадчиво поприветствовал он. — Для начала я рад приветствовать новичков в нашем закрытом элитном круге. Гарри тихо фыркнул. Элитнее некуда — гоняться за магглами и пытать их на потеху сбрендившему змеемордому ублюдку. — И прежде, чем мы начнем, — распевался Малфой. — Я наложу на эту комнату чары, которые не позволят вам обсуждать происходящее здесь с посторонними. Вот это Поттеру было совсем не нужно. Он на шаг подошел к Северусу и, встав прямо за его спиной, вместе с Люциусом взмахнул палочкой, накрывая себя и парня зеркальным щитом, не дающим втянуть их под полог конфиденциальности. Малфой же начал нараспев зачитывать какую-то древнюю магию, отчего воздух вокруг слизеринцев ощутимо задрожал. С пару дюжин восхищенных лиц были обращены к колдующему парню и Гарри не мог их винить. Выглядело это действительно эффектно и куда более сложно, чем являлось на самом деле. — Сейчас ещё латынь пойдет, — шепнул он на ухо ощутимо вздрогнувшему Северусу. Люциус тут же начал выдавать повторную версию заклятия на латыни и Гарри хмыкнул. Вспомнилось, как он сам на первых занятиях пытался произвести впечатление на учеников своими самыми эффектными чарами. Впрочем, Малфой все-таки немного затянул. Спустя пять минут Поттер зевнул, жалея, что с утра не выпил кофе. Он взмахом палочки невербально наложил заклятие «оглохни» на Регулуса и ещё парочку человек, сидевших к Снейпу максимально близко и присел на корточки около его стула. — Я тут, — тихо предупредил он под финальные завывания Малфоя и, показывая свое местонахождение, коснулся рукой бедра Северуса. Тот снова вздрогнул, яростно сверля взглядом пустое пространство на несколько дюймов правее лица Гарри. — Все в порядке, я наложил на ближайших к нам людей заклятие, они меня не услышат, — это Поттер прошипел на ухо Северусу, потянувшись вверх. Тот наоборот, сполз на своем стуле пониже, скрестил руки на груди и запрятал лицо в черные пряди волос. Парень не удержался и томно поинтересовался: — Мне тоже называть тебя Севом? — Заткнись, — едва шевеля губами нервно посоветовал он. Но Гарри, видимо, от адреналина, чувствовал себя безрассудно весело. — И не подумаю. Малфой на заднем фоне начал рассказывать про «элитный круг», восхваляя чистокровных и «Того Самого Лорда, о котором вы все наслышаны». Звучало это довольно убедительно, но Гарри куда больше волновало, что он сейчас находился так близко к Северусу. Он буквально мог наклониться и положить голову на острые коленки, а иногда Снейп шевелился и задевал бедром его локоть. — Ты голову помыл, — вдруг совершенно бездумно выдал он. Черные глаза расширились от удивления, в полутьме было не разобрать, но Снейп явно вспыхнул злостью или смущением. — Закрой рот, — теперь это был приказ, пусть и такой же тихий. — Нет, правда, — шептал Гарри, не зная, что на него нашло. — Очень вкусно пахнет, какой-то хвоей. Северус сполз ещё ниже и вид у него стал какой-то несчастный. — Это можжевельник, — жалобно поправил он, когда его лицо скрылось в тени от сидящих впереди ребят. — Мерлин, Гарри, сейчас не время… На душе у Поттера как-то потеплело от этого смущенного шепота. Он едва сдержал порыв протянуть руку и провести пальцами по гладким шелковистым прядям. — Сириус как-то сказал, что твои волосы не способны поменять агрегатное состояние из «сальные» в «чистые», а Лили ему сказала, что это неправда, а вот сам Блэк не может поменять агрегатное состояние из безмозглого идиота в нормального человека. Впалые щеки Снейпа пошли пятнами, но губы дрогнули в едва сдерживаемой улыбке. Он незаметно просунул руку вниз, будто пытаясь оттолкнуть от себя Поттера, но только накрыл пальцами его ладонь, упершуюся в стул. В этот же момент Малфой позвал какого-то несчастного для демонстрации Империуса, и взбудораженный Регулус повернулся к Северусу, чтобы что-то ему прошептать. Слизеринец замер. Гарри проворно снял с Блэка заклятие, чтобы Снейп мог ответить, а тот боялся пошевелить рукой под взглядом сокурсника. И тогда Поттер отчаянно решился. Он осторожно вытянул ладонь из-под руки Северуса, перевернул её и накрыл теплыми пальцами прохладную белую кожу. Раздраженно отвечавший Регулусу парень запнулся на полуслове, но тут же продолжил что-то ему объяснять, пока Гарри, не отрывая глаз от резкого красивого профиля Снейпа, выводил кончиками пальцев узоры на тыльной стороне его ладони. И от каждого прикосновения будто маленькие разряды электричества проходили сквозь пальцы. Судя по тому, что Северус вздрагивал, ощущал юноша нечто похожее. Вскоре Регулус отвернулся, а Поттер перестал гладить белую кожу, просто накрыв руку Снейпа своей. Тот внимательно слушал Люциуса, не глядя в сторону невидимого Гарри, больше они не заговаривали до тех пор, пока это цирковое представление не закончилось. — Иди задержи Малфоя, — шепнул Поттер, поднимаясь на затекших ногах и снова возвращаясь в свой угол, чтобы поднимающиеся студенты случайно его не задели. — Рег, иди в замок, мне надо задержаться и поговорить с Люциусом, — тут же заговорил Северус с внезапной хрипотцой. — Что? Я тоже хочу послушать! А в чем дело? — Блэк, я тебе говорю иди отсюда, тебя это не касается. Мальчишка нахохлился, но послушно пошел к образовавшемуся у двери затору. Амикус и Алекто вовсю командовали, впрочем, отпуская школьников всем скопом, а не по паре. Северус сделал вид, что завязывает шнурки, а Люциус, нарочито рассеянно кивая головой на прощание, заполнял какой-то список, не обращая на него внимание. Наконец, дверь закрылась и из коридора послышался гул удаляющихся голосов, в том числе зычных Кэрроу. Северус тут же поднялся и с толикой нервозности подошел к Люциусу. — А, Снейп, — холодно кивнул Малфой, глядя на парнишку оценивающим взглядом. Гарри это очень не понравилось. Он, тихо пробравшись мимо Люциуса, взмахом палочки закрыл камин для перемещений. Потом вновь вернулся к своему ученику. — Ты не отвечал на мое письмо. Я уж думал, на собрании тебя ждать нечего. Рад, что ошибался. Парень нервно повел плечами. — Просто был занят. Все в порядке, я в деле. — После Рождества, — вдруг остро улыбнулся Малфой. — Жди принятия Метки после Рождества. Будет тебе подарок к семнадцатилетию. Северус безукоризненно улыбнулся. — А теперь расскажи мне о вашем новом профессоре ЗОТИ. Ты же разузнал, что я просил? Снейп открыл было рот, но в этот момент Гарри вскинул палочку и громко сказал. — Протего Тадис. И скинул мантию, появляясь перед ошарашенным Малфоем. — Ох, смотри-ка, — «удивился» Гарри. — Вот и полог конфиденциальности, а я даже не наматывал круги тут пять минут, горланя чепуху на латыни. Люциус дернулся к палочке, но Поттер был проворнее, взмахивая своей и рефлекторно толкая Снейпа себе за спину. — Экспеллиармус! Теплое древко тонкой палочки легло в руку. Следом Гарри дернулся вперед и перехватил хрупкие запястья Малфоя, чтобы тот не додумался активировать Метку. — Здравствуй, Люциус. Хотел поговорить? — с чарующей лаской проурчал Поттер, пытаясь отдышаться. Снейп переводил ошарашенный взгляд с одного красивого парня на другого, замерших в такой странной позе. — Северус, выйди, пожалуйста, за порог моего заклинания. Иначе мне придется убить тебя вместе с Малфоем. Блондин испуганно сглотнул, а Северус, закатив глаза, с недовольным лицом вышел за пределы мерцающего контура, останавливаясь у двери. — У-убить? — нервно переспросил Люциус, бросив взгляд на камин. — Он закрыт. И держи себя в руках, я пошутил, — фыркнул Поттер. Он нависал над Малфоем, совсем чуть-чуть превосходя его в росте, но в отличии от него, Гарри был вооружен и явно сильнее физически, отчего, прогибаясь в спине, аристократ отклонялся назад. Признаться, в этом было даже что-то… привлекательное. — Что вы хотите? — нервно воскликнул Малфой. — Просто поговорить. Вот только боюсь, если я тебя отпущу, ты тут же попробуешь напасть или вызвать сюда Реддла. — Откуда ты… — Да, я знаю, Малфой. Я много что знаю и не смотри на Снейпа, это не он источник. — Тогда… — Я знаком с Томом Реддлом много лет, Люциус. Я много что могу о нем рассказать. Твоя речь о чистоте крови была воистину занимательной, но знаешь ли ты, что в отце твоего Лорда не было ни капли волшебной крови? Блондин пару раз хлопнул ресницами. — Это ложь, — выдохнул он. — Наш Лорд сильнейший маг современности и… — И он полукровка. Не спорь со мной, Малфой, я клянусь магией, что не лгу. Воздух вокруг вновь встрепенулся, но ничего не произошло. Это подтверждало правдивость слов Гарри. Люциус, забывшись, потрясенно отступил, и Поттер отпустил его, не волнуясь, что тот может схватиться за Метку. Разочарование и презрение явственно читалось в серых глазах. «Это оказалось проще, чем я думал» — подумал Гарри. — Ты можешь сам это проверить. Наверняка в твоей фамильной библиотеке найдется книга генеалогических древ. Там не будет ни одного упоминания фамилии «Реддл». Люциус уперся узкими бедрами о письменный стол, как-то странно глядя на Гарри. — Так же можешь отправиться в маггловскую деревушку Литтл-Хэнглтон. Поспрашивать магглов о красивом поместье на холме. Именно там Реддл во время учебы в школе убил своих отца, деда и бабку. Это произвело меньшее впечатление, но Люциус выглядел ещё более разочарованным. — Зачем ты говоришь мне все это? — Пытаюсь помочь. — Ложь, — вновь повторил Малфой. Поттер сделал к нему стремительный шаг, вновь нависнув над сжавшимся парнем. — Я хочу предотвратить войну, которая унесет множество жизней. — Он смотрел прямо в серые глаза с расширившимися зрачками и выталкивал на поверхность сознания самые страшные картинки из своего времени. — Я хочу предотвратить смерти всех своих близких и в том числе спасти и тебя, жалкий ты слизняк. Твоя страдающая жена Нарцисса, твой сын Драко — пожиратель уже на шестом курсе, Малфой-Мэнор — логово чокнутых кровожадных убийц во главе с сумасшедшим Лордом. Люциус жадно вглядывался в глаза напротив, впитывая картинки прошлого Гарри и своего потенциального будущего. — Кто ты такой? — едва слышно выдохнул он, когда Поттер резко закрыл сознание щитом, остановившись на моменте с Драко в Выручай-Комнате, охваченной Адским Пламенем. — Я Гарри Поттер, — тихо ответил парень, все так же нависая над уже подрагивающим Малфоем. — И если ты не хочешь превратиться в раба, безвольного и предназначенного только для бессмысленных убийств и пыток, если ты не хочешь смотреть на страдания Нарциссы и сына, если тебя хоть немного не устраивает обозримое мной будущее… Помоги мне. Прошу, Люциус, помоги. Малфой вновь сглотнул и Гарри, вдруг почувствовав себя неловко, отступил. Быстро глянул на Снейпа, который прожигал его непонятным голодным взглядом, затем вновь посмотрел на взъерошенного блондина. — Я… Чары конфиденциальности все равно не позволят мне ничего никому рассказать, но… — Ты дашь мне Непреложный Обет. Малфой вздернул бледные брови. — Ни за что. — Тогда я просто сотру тебе память и в следующий раз все эти картинки ты увидишь, когда в них превратится твоя жизнь. Голос Гарри звенел. Малфой посмотрел на него оценивающе и немного испуганно, а потом кивнул. — Но у меня будет просьба. — Какая? — Я бы хотел иметь возможность в любой момент видеться с вами, мистер Поттер. Приватно. Что-то смутило Поттера в этих словах, особенно тронувший бледные скулы Люциуса румянец, но он только пожал плечами. — Я работаю в Хогвартсе. Насколько мне известно, у Малфоев есть место в Палате Попечительского Совета. Парень вновь кивнул, поняв, на что намекает Гарри. — Тогда приступим. Поттер махнул Северусу рукой и тот вновь вернулся в круг, выведенный чарами. Выглядел слизеринец злым и смущенным одновременно, но все же поднял палочку, обвивая призрачными лентами сцепленные запястья парней — смуглое и сильное Гарри и тонкое и белое Люциуса. — Клянешься ли ты, Люциус Малфой, ни с кем не делиться полученной сейчас или в будущем информацией от Гарри Поттера ни одним вербальным или же невербальным способом, если это не обговорено сторонами? — Клянусь, — твердо ответил блондин. — Клянешься ли ты не поднимать палочку на Гарри Поттера или на лица, сопутствующие делу Гарри Поттера, желая причинить вред, если это не обговорено сторонами? Тут парень ненадолго задумался. Многие из тех, на кого Люциус поднимал палочку, желая причинить вред, идейно точно сопутствовали делу Поттера в предотвращении войны. Впрочем, Малфой никогда не был большим ценителем жестокости, а в пылу рейда редко старался бросать что-то страшнее «остолбеней». — Клянусь, — сообщил он наконец. Белые ленты стянулись крепче. Блондин замер, будто боялся отвести взгляд от внимательных зеленых глаз визави. — Клянешься ли ты, Люциус Малфой, словом и делом помогать цели Гарри Поттера по мере своей возможности и без вреда собственной или чьей-либо жизни поддерживать, советовать, обеспечивать выполнение общих задач, если обратное не обговорено сторонами? — Клянусь, — третий раз повторил парень и полосы Обета впитались в кожу запястий. Молодые люди тут же отступили друг от друга. — Следующий разговор состоится в любой момент, как тебе будет удобно, Люциус, — миролюбиво сообщил Поттер. — Но советую не затягивать. Дела не ждут. Он снял полог чар с комнаты номер четыре и взмахом палочки разблокировал камин. Затем протянул Малфою его палочку и улыбнулся. — Всего доброго, Люциус. Они с Северусом молча пошли на выход, когда до Поттера донеслись тихие слова: — До встречи… Гарри.