Где бы ты ни был

— Пришел братцу удачи пожелать? Роланда, хихикая, ткнула Гарри локтем в живот. Тот ойкнул и поприветствовал подругу, с которой столкнулся у входа в раздевалки. — Это все-таки его первый матч в роли капитана команды, — ответил он. — Мне, как преподавателю, неэтично болеть за один из факультетов, я же не декан, но, как видишь… — Вижу, — хмыкнула Трюк. — Матч начнется через десять минут, но они с этим балаболом Блэком только что примчались, так что дай Джеймсу хотя бы переодеться в форму. Гарри удивленно вскинул бровь, переняв эту привычку у одной небезызвестной личности. Ему было интересно, что могло задержать капитана команды в школе, учитывая, что обычно эти самые капитаны приходят раньше всех, проверяют метлы и погодные условия, читают нудную и, по их мнению, вдохновляющую на победу речь, а потом долго паникуют. — Кстати, — Роланда посмотрела на друга как-то оценивающе. — Не хочешь побыть судьей на поле? — Чего? — удивился парень. — С чего бы мне судить игру? — Так попросили, — притворно вздохнула девушка, трагично прижав ладонь ко лбу. — Видишь ли, по школе прошел слушок, что ты летаешь, как юный Людо Бэгмен… Так что ко мне подошли несколько человек, спросили, можно ли тебе «полетать на матче». Кэти из Пуффендуя подходила, Дженни из Гриффиндора, ещё шестикурсник Фрэнк из Когтеврана… — Кто все эти люди? — ухмыльнулся Гарри, начиная понимать, кто именно хотел видеть сегодня профессора ЗОТИ на поле. Так уж вышло, что к концу сентября школьная жизнь окончательно вошла в свое русло. Со стороны учеников это, возможно, ощущалось не так сильно, как со стороны преподавателей, но никто не мог поспорить, что в Хогвартсе уже воцарялась некоторая стабильность. Первокурсники выучили нужные проходы и лестницы Замка, старшие ребята вспомнили позабытые за лето навыки написания домашних работ, расписания утвердились и не нуждались в коррективах, а жизнь потекла в своем привычном ритме. Только у Гарри неожиданно образовалось столько заданий, что иногда он с трудом находил минутку, чтобы полетать на новенькой метле в последние солнечные деньки. Порой Поттер выкраивал всего по полчаса в день, да и то между уроками. Для парня это стало своего рода медитацией, возможностью отвлечься от ненужных мыслей или очистить сознание перед дополнительными занятиями с Северусом. Именно тогда-то его и заприметила «Команда Поттера». Те самые девчонки (и, как оказалось, некий Фрэнк из Когтеврана), которые старались задержаться после уроков и всячески пытались привлечь внимание своего профессора, однажды узнав, что тот летает на метле, принялись небольшой, но упрямой кучкой набиваться на одну из трибун, чтобы восхищенно пошептаться, глядя на выделывающего финты Гарри. И если сначала тот вообще не замечал своих преданных зрителей, то затем это начало раздражать. Учитывая, что слава была ему более чем знакома и чаще всего только вредила, парню и в этой жизни не нравилось чересчур пристальное внимание к своей персоне. — Да ты не грусти, — правильно поняла Роланда, глядя на нахмурившегося Поттера. — В школе, за неимением других «молодых и симпатичных» (я не в счет, я только у первых курсов преподаю), ты единственный достойный кандидат. Не Флитвику же им глазки строить? Гарри не нашелся, что ответить, да и не успел. В этот момент из раздевалки, отведенной Гриффиндору, вывалилась красно-золотая команда. — Джеймс! — окликнул он брата. Тот повертел головой и тут же оказался рядом, весь взъерошенный, слегка запыхавшийся и явно нервничающий. Остальная члены команды тоже остановились и приветливо помахали одному из любимых преподавателей. — Волнуешься? — Гарри привычно провел ладонью по макушке брата, который тут же воинственно помотал головой. — Не надо. Я точно знаю, что ты победишь. — Да, было бы неплохо, — пробормотал Джеймс, тряхнув метлой в руке. — Уж на этой красавице точно должен. У него была неплохая метла, подаренная на третьем курсе родителями, но Гарри милостиво предложил брату полетать на его новеньком «Соколе», что привело Джеймса в восторг. — Давай, братишка, не подведи, — он хлопнул юношу по плечу и добавил громче, обращаясь ко всей команде: — Если победите — сливочное пиво беру на себя. Ребята разулыбались и поспешили на поле. Гарри же отправился к лестнице на преподавательскую трибуну. На самом деле, если бы сегодня не играл Джеймс, то парень бы даже не пошел на матч. У него была приличная стопка непроверенных заданий, требовалось подготовить новые материалы на октябрь, следовало ответить на письмо Дорее, которая принялась писать сыну каждый день, гоняя к нему в школу немного неуклюжую эльфийку Мерри. Так же было необходимо подготовиться к очередному занятию с Северусом, поскольку тот добивался успехов в окклюменции с невероятной быстротой и ловкостью. Гарри чувствовал, что ещё немного и ему будет нечему учить этого талантливого юношу. Поэтому приходилось осваивать некоторые неочевидные приемы, что, конечно, было для него полезно, но отнимало драгоценное время. А Снейп, даже учитывая огромную нагрузку перед ЖАБА и то, что он принялся варить сложные зелья, отказался уменьшить количество занятий. И немного порозовел, когда сказал об этом. Кроме того, Поттер твердо вознамерился собрать и уничтожить существующие в его время крестражи. С диадемой все было проще простого, судя по всему, она уже была в Хогвартсе. Помня о влиянии крестража на разум, он решил пока её не забирать, сначала следовало разжиться клыком мирно дремлющего под школой василиска. Кольцо Мраксов с одним из Даров Смерти было тоже достать несложно, хотя Гарри и принялся штурмовать библиотеку, чтобы выяснить, как разрушить проклятие на этом перстне. Следом шли чаша и медальон. Парень понятия не имел о их нынешнем местонахождении. Вряд ли Волдеморт уже побывал в пещере с шестикурсником Регулусом, да и было неясно, стали ли эти предметы крестражами. Скорее всего да, что усугубляло положение, а достать чашу из сейфа Лестрейнджей было просто невозможно — не факт, что ему удалось бы повторить легендарный побег на драконе без своих друзей. И, наконец, дневник Тома Реддла. Который, была вероятность, хранился у Люциуса Малфоя. В коротком письме сиятельный лорд пообещал заглянуть к Гарри сегодня вечером, что давало тому возможность осторожно расспросить своего нового союзника, надеясь выяснить хоть крохи информации об этом крестраже. Парень сел на лавку трибуны рядом с профессором Вектор. Как раз в этот момент раздался свисток, и обе команды взмыли в небо. Игра была захватывающая, какая-то девушка очень метко и забавно комментировала происходящее, но Гарри был слишком погружен в свои мысли, чтобы вдумчиво следить за матчем. Пару дней назад он оформил подписку на Ежедневный Пророк и теперь видел тревожные новости. Альбус, увы, был прав, близились темные времена. Гарри, кстати, выяснил точный адрес поместья Поттеров. Невзначай спросил у Джеймса, под предлогом, что хочет убедиться, что на брата не распространяется запрет Фиделиуса. Именно этот адрес он написал на листке, когда Дамблдор, не пряча недовольства, на очередной встрече попросил дать ему координаты дома. — Мальчик мой, — грустно качал головой Альбус. — Теперь мне придется обращаться к тебе каждый раз, как кто-то из друзей твоих родителей захочет наведаться к ним в гости. — Ничего страшного, — мило улыбался в ответ Гарри. — Безопасность родных для меня превыше всего. Так же Дамблдор пожурил за то, что парень сказал Лили и Джеймсу о возможности ввести магглорожденную девушку в какой-нибудь Род. Мол, ребята начали отвлекаться от учебы. Гарри на это только пожал плечами, иррационально радуясь, что смог подпортить какие-то коварные альбусовские планы. Мысленно разложив в голове план дальнейших действий, Поттер попробовал вникнуть в игру. Гриффиндор лидировал со счетом «Шестьдесят-Сорок», вдруг одна из красно-золотых фигурок ушла в быстрое отвесное пике и через минуту девушка-комментатор радостно воскликнула: — Поттер поймал снитч! Джеймс Поттер поймал снитч на восьмой минуте игры! Новый рекорд! Гриффиндор побеждает со счетом «Двести десять — Сорок»! Последние её слова потонули в реве толпы, чествующей победителей, а Гарри гордо думал, что победа была красивой и чистой, глядя, как взмывает в небо Джеймс и машет зажатым в руке снитчем. Внезапно кто-то дернул парня за рукав. Он оглянулся к проходу, игнорируя запищавшего на ухо слова поздравления Флитвика, и заметил в тени проема нескладную юношескую фигуру. Сомнений у Гарри не было, это был Снейп, с натянутым на голову капюшоном мантии и какой-то паникой в глазах. — Прошу прощения, — торопливо пробормотал профессор ЗОТИ, вставая и вперед остальных выходя на площадку перед лестницей. Северус тут же схватил его за руку и торопливо поволок вниз. — Да постой же ты, — пробормотал Гарри. — Что случилось? — В Замке, — коротко бросил юноша и парень уловил в его голосе хорошо знакомую нотку, предвещающую какую-то беду. Мысли тут же закрутились в голове с бешеной скоростью. Неужели это письмо из дома? Неужели Эйлин Принц… Да нет, не может быть. Но она могла написать, что Гарри был у неё дома, о чем тот не торопился рассказывать Северусу, боясь задеть его самолюбие. Но слизеринец, судя по тому, как дрожали пальцы в его, Поттера, руке, зол не был. Скорее, он был… напуган? Знакомым Гарри коротким маршрутом они добрались до восьмого этажа, ни на миг не остановившись и не обменявшись и парой слов. Кажется, Северус набирался смелости, во всяком случае, пока они шли до Выручай-Комнаты, он явно немного успокоился. — Давай я, — коротко предложил парень, когда слизеринец в нерешительности замер перед сплошной стеной. Видимо, ещё помнил, как бурно его профессор отреагировал на подобие Малфоевской гостиной. После напряженного кивка, Поттер прошелся мимо стены, прося что-то уютное и напоминающее гостиную его родителей. Северус немного поморщился, глядя на бордовое великолепие комнаты, но смолчал, падая в ближайшее кресло. И, не глядя на Гарри, протянул ему вскрытый конверт с поломанной сургучной печатью. Парень взял в руки хрустящую бумагу, сел в другое кресло и осторожно достал на свет сложенный вдвое лист пергамента. Он, как и письмо от Вальбурги, был старомодно украшен вензелями смутно знакомого герба. Впрочем, долго гадать не пришлось, Гарри сразу все понял, как только начал читать выведенные острым каллиграфическим почерком слова. «Северусу Тобиасу Снейпу. Внуку моему процветать и здравствовать. Пишет тебе Глава Рода, который предала твоя нечестивая матушка. Я узнал, что ты, Северус, вероятно вполне достойный молодой человек с правильными интересами и взглядами на жизнь. Поскольку Род, перед которым ты в ответе, сейчас угасает, я решил лично взглянуть на возможного преемника, дабы решить, достоин ли он возглавить мой Род после моей смерти. Посему, на светлый праздник Самайн приглашаю тебя, Северус Тобиас, на аудиенцию. Порт-ключ будет приложен в следующем письме, поэтому советую не задерживаться с ответом. Айнор Мордрагор Принц, Лорд Принц. Сентябрь дня, 1977 г.» Гарри захотелось длинно и грязно выругаться. Но вместо этого он вернул письмо владельцу и внимательно на него посмотрел. — Ну, и? — Ну? — удивленно переспросил Северус, явно начиная злиться. — И? Это я должен у тебя спрашивать, наследник Поттер, что это все значит, а не ты у меня! Парень обычно не обращал внимание на несоблюдение Снейпом субординации, но сейчас это почему-то резануло. — Успокойся, — сухо приказал он, тоже невольно раздражаясь. — Я не понимаю твоей паники и почему я сейчас читаю твою корреспонденцию вместо того, чтобы поздравлять брата с победой. Юноша тут же подскочил, вспыхивая гневом. — Ну и иди к своему Джеймсу, а я!.. Он дернулся было к двери, но Гарри бросил ему тихое «сядь», потирая пальцами переносицу. Злился он, конечно, не на Северуса, а на его противного деда, но обижать мальчика не хотелось. — И все же, — вновь заговорил Поттер, когда сопящий Снейп, посомневавшись, все же вновь опустился в свое кресло. — Почему ты позвал меня, чтобы показать это? Вроде бы в письме все довольно прозрачно. — А кого мне ещё спросить? — буркнул юноша. — Ну, Регулуса, например, — спокойно отозвался Гарри, не отводя глаз от лица слизеринца. — Он выходец древнего темного Рода, уж он-то бы тебе все объяснил, учитывая вашу с ним… близость. Юноша посмотрел в ответ с гневом и смущением. — Мы с Регом не ближе обычных однокурсников, — процедил он, заливаясь краской. Гарри прекрасно помнил, как вел себя Северус неделю назад. И пускай их отношения заметно потеплели после памятной прогулки в Хогсмид, мальчишка Блэк и по сей день таскался за Снейпом, как хвостик, преданно заглядывая старшему товарищу в рот. — Что ты хочешь от меня услышать? — «сдался», наконец, Поттер. — Я хочу узнать, что это за «Айнор Мордрагор Принц», откуда он знает про меня и мои «взгляды», почему объявился только сейчас и… Неужели я стану Лордом? Черные глаза вперились в лицо Гарри так, словно они практиковали окклюменцию. Парень мысленно чертыхнулся и начал судорожно придумывать ответы на все эти нелегкие вопросы. Видимо, попав в эту реальность, он с самого начала был обречен юлить и говорить полуправду. — Айнор Принц, как ты мог догадаться, Лорд и глава Рода, к которому принадлежала твоя мать. После того, как Эйлин вышла замуж за маггла, — оба парня похоже поморщились при этих словах, — он изгнал её из Рода, выжег с гобелена или зачеркнул имя в какой-нибудь родовой книге, знаешь ли, у всех старых семей свои причуды. Правда, после этого прямых потомков, способных наследовать лордство, у него не осталось. Но потом он узнал о тебе и… — Откуда? Откуда он узнал? «Умеешь же ты задавать вопросы» — снова мысленно помянул нечистого Гарри. — От меня, — кисло признался он, продолжая рассказ, прежде чем пораженный Северус вставил бы хоть одно слово. — Точнее, от Сириуса Блэка, который пронюхал, что ты Принц-Полукровка, написал об этом Вальбурге, а та, в свою очередь, связалась с Айнором, чтобы подтвердить догадку сына. Так уж вышло, что пока я был в гостях у Леди Блэк, её как раз почтил своим присутствием Лорд Принц. Этот «милый дедушка» наговорил про тебя гадостей, а я… Поттер беспомощно махнул рукой. — В общем, защитил тебя, сказав, что ты пусть и полукровка, но слизеринец и вообще отличный юный маг. Видимо, Северусу было не до смущения. Он продолжал сверлить Гарри взглядом, с каждым его словом хмурясь все больше. — Скорее всего, он просто провоцировал меня, чтобы узнать о тебе побольше. Видишь ли, Айнор стар и очень нуждается в наследнике, чтобы тот был ему родней по крови и представлял из себя достойного человека. От меня он узнал, что ты увлекаешься зельями и преуспеваешь в чарах, потом глубоко задумался и, видимо, решил посмотреть на тебя вживую. Они оба помолчали, Гарри нервно постукивал пальцами по подлокотнику, а Северус все ещё смотрел на него с непонятным выражением в черных глазах. — Я не хочу, — вдруг дрогнувшим голосом сказал юноша. — Что? — Я. Не. Хочу. Гарри приподнял брови. — Позволь узнать… — Да ты прочитай только, что и как он пишет! «…Нечестивая матушка…», «…Род, перед которым ты в ответе…», «…Взглянуть, чтобы решить, достоин ли…». И ведь он не ждет отказа, сразу сказал, что на ответное письмо пришлет порт-ключ! Чувствуется, что он тот ещё мерзавец и сноб. Северус говорил твердо, но Гарри чувствовал его сомнения. По-хорошему, парень должен был хлопнуть юношу по плечу и сказать: «Правильно, нечего ерундой заниматься», но Поттер так не мог. Видимо, гриффиндорское благородство заставляло идти наперекор собственным интересам ради блага близкого человека. — Северус, послушай меня внимательно. Айнор Принц та ещё пренеприятнейшая личность. Это вздорный сварливый старик, мало того, что редкостный грубиян, так ещё и внешне ну вылитый граф Дракула… Юноша нервно засмеялся, отчего у Гарри что-то взволнованно заныло в груди. — Да, он действует только в своих интересах, да, он презирает твою мать и да, если ему хоть что-то не будет нравиться в твоих манерах, воспитании или интересах, то ты явно будешь сильно страдать. Северус явно не понимал, к чему клонит его профессор Защиты. — И да, я убежден, что в предстоящей войне Принц явно будет не на стороне «Света». — Вот именно, — подвел было черту парень, но Гарри поднял ладонь, призывая дослушать его до конца. — Но все же, Северус. Это твой дед. И не важно, сколько ему ещё коптить небо на этой земле, но в конце концов он умрет, а ты станешь главой весьма могущественного и богатого Рода. Кажется, об этом Снейп тоже думал. Во всяком случае, решимости в нем поубавилось. Как и ожидал Гарри, юноша, учась среди богатеньких детишек аристократов и остро ощущая свою бедность на их фоне, мог только мечтать, чтобы однажды встать с ними на одну ступень. И сейчас была именно такая возможность, буквально один шанс на миллион. — Не торопись, подумай, — поднялся на ноги Поттер, загоняя тоску и ощущение неправильности поглубже внутрь себя. — Регулус именно поэтому сблизился с тобой, наверняка Леди Вал рассказала ему, кем ты можешь стать в ближайшем будущем. Все-таки, старик Айнор действительно твоя родня… — Которая не появлялась в моей жизни почти семнадцать лет, — тихо пробормотал Северус. — Но семья это действительно очень важно. Уж поверь мне. Видимо, какую-то горечь в голосе Гарри юноша все же разобрал. Потому что снова посмотрел на него своим умным пытливым взглядом, но промолчал. — Ладно, я пойду, — сказал Поттер. — Правда, Северус, подумай обо всем хорошенько, взвесь все «за» и «против» и ответь этому старикашке. Лучше иметь хоть какую-то родню, чем никакой. — У меня есть мать, — с вызовом сказал юноша. Гарри показалось, что тот не хочет, чтобы парень уходил. — Ты прав. Ну что же, до понедельника? Северус вдруг опустил глаза, что, как уже выяснил для себя Поттер, означало, что он смущен. — Я думал… Может, я загляну сегодня вечером? Принесу готовую Сыворотку Правды, надо отправить образец аптекарю… Гарри постарался не замечать то, как запнулось его сердцебиение при этой робкой просьбе. Знаки внимания от этого мальчишки всегда заставляли его испытывать что-то невероятно теплое, отдающееся приятной тяжестью под ребрами. — Сегодня меня должен навестить Лорд Малфой, так что… Хотя, как тебе будет угодно. Парень хотел было что-то спросить, судя по насторожившемуся взгляду, но он только кивнул. Люциус должен был прибыть к восьми вечера. Гарри уже побывал в шумной гриффиндорской гостиной, попросив Мерри принести из Трех Метел пару ящиков сливочного пива. Он здраво рассудил, что угощать детей неалкогольным напитком никаким преподавательским нормам не перечит, зато радость и всеобщая любовь львиного факультета были обеспечены. Правда, ребята все же чувствовали себя немного неловко, веселясь в обществе профессора, поэтому тот, ещё раз поздравив Джеймса и всю его команду, вскоре распрощался, забрал свою метлу и ушел к себе. Уже там Гарри проверил остатки домашних работ, выписал программу для курсов на ближайший месяц, но мыслями то и дело возвращался к неприятному разговору с Северусом. «Правильно ли я поступил, заставив задуматься о выгоде общения с Айнором?» — думал он. — «Я ведь действительно могу потерять Северуса. Снова.» Он невольно стиснул в пальцах перо, отчего то треснуло и сломалось пополам. Тут же вспомнилось, как на его вопрос, почему Снейп передумал становиться Пожирателем, тот ответил: «Вообще-то, разумеется, из-за тебя, Гарри». А если он полюбит Айнора, как деда, увидит в нем кого-то по-настоящему близкого? Не изменит ли мальчик свое мнение вновь, поддавшись традициям древнего темного Рода? В дверь деликатно постучали. Гарри бросил взгляд на часы, невольной привычкой провел ладонью по волосам и встал из-за учительского стола, крикнув: «Войдите». Это был Люциус Малфой. Просто преступно симпатичный, явно нарочно прихорашивавшийся перед встречей с Поттером, он вошел в его кабинет, оглядываясь с ностальгическим интересом. — Добрый вечер, — чарующе улыбнулся блондин, переведя взгляд на Гарри. — Не помешал? — Отнюдь, — ответил вежливой улыбкой Поттер. Его только что посетила странная мысль, что Малфоя он считает привлекательным, только когда видит его вживую. В остальное время парень даже и не вспоминал о своих смущающих мыслях, которые возникли после той чашечки кофе, он вообще почти не думал о Люциусе. В отличие от… Но сейчас, когда блондин вновь оказался рядом, Гарри снова оценивал его несколько иначе. И почему-то его посетила мысль, что в Роду Малфоев однозначно были вейлы. Они, перекинувшись ещё парочкой приветственных фраз, поднялись по лестнице и зашли в комнаты Поттера. Тот усадил гостя в кресло, сам сел в другое и продемонстрировал стоящую на столике бутылку Огденского. — Надо же, — удивился Малфой. — Ты не забыл. — Гриффиндорцы держат слово, — с достоинством ответил Гарри, на что блондин тонко улыбнулся. Мерри незаметно сервировала столик. Конечно, наверное, это немного противоречило столовому этикету, но Люциус никак не показывал своего недовольства. Напротив, он весьма вольно раскинулся в кресле, с любопытством изучая все происходящее. — Домовик не станет рассказывать обо всем происходящем здесь нашему директору? — вдруг спросил он. Гарри покачал головой. — Я предусмотрительно попросил сегодня побыть здесь моего личного домовика, Мерри, из Поттер-Мэнора. Будем надеяться, что Альбус не заставляет Рири за мной шпионить, мне нравится этот эльф. — Простите, хозяин, — нетактично перебила его Мерри, тут же побелев от ужаса и зажимая себе рот крошечными ручками. — Говори, — милостиво разрешил парень, наливая виски в пузатые стаканы, себе и Люциусу. — Я лишь хотела сказать, — пропищала малышка, — что никто сейчас не подслушивает за этими комнатами. А эльф, приставленный сюда, он хороший, он верен Школе и моему господину, а не другому человеку, которого не любит хозяйка. Домовуха явно очень смутилась, насколько можно было это понять по её острому личику. — Видимо, тебе придется выкупить у Альбуса этого эльфа, — невозмутимо сказал Люциус, делая глоток огненного виски и знакомо жмурясь от удовольствия. — Порадуешь свою милую Мерри женихом. Домовуха что-то совсем уже испуганно пискнула и исчезла с негромким хлопком. — Трогательная забота о моем эльфе, — внезапно холодно сказал Гарри, тоже отпивая Огденского. — Помню, знал одного из твоих. Он был счастлив, когда ты его освободил. Судя по тому, как закаменела улыбка Люциуса, разговор о «будущем» его явно настораживал. Или Малфой до сих пор не верил Гарри, или воспоминания в его голове были слишком ужасные. — Да? — все так же спокойно спросил он. — Неужели я мог кого-то так сильно запугать? Как его звали? — Добби, — безжалостно ответил парень. — Добби, — повторил Лорд и тут же у его ног появился знакомый Гарри домовик. Горькие воспоминания волной подступили к горлу, и Поттер залпом допил виски. Домовик выглядел все таким же запуганным и замызганным, тонкие длинные пальцы были перебинтованы грязными серыми лоскутками ткани. Малфой посмотрел на это все с каким-то вежливым удивлением, словно видел создание перед собой впервые. — Ты действительно у меня на службе, Добби? — Д-да, Хозяин, — жалобно проскулило создание. — А почему у тебя такой неприглядный вид? Домовик затрясся от строгого голоса. — Добби наказывал себя, Хозяин, — пролепетал он. — Чей приказ ты не смог выполнить, что решил наказать себя? — Лорда Малфоя, — совсем расстроился Добби, а Люциус посмотрел на него, о чем-то напряженно размышляя. — Погоди. Ты служишь в Восточном Крыле? — Да, — закивал головой эльф, да с таким остервенением, что собравшиеся в уголках его огромных глаз слезы каплями полетели на ковер. — В картинной галерее, Хозяин. — Все ясно, — хмыкнул Малфой, поднимая глаза на растерянного Поттера. — Ты прав, я действительно обращаюсь с этим эльфом жестоко. Ступай. Добби исчез в низком поклоне, а Гарри уже привычно вздернул бровь. — Да ты вылитый Северус, — засмеялся Малфой. — Я не понял, — тем временем немного раздраженно сказал Поттер, снова наливая виски в опустевшие стаканы. — Все просто. Стабильно каждые лет десять-двадцать один из наших домовиков буквально сходит с ума. Сначала мы думали, что это какое-то проклятие, а потом заметили, что каждый из этих эльфов все это время отвечал за галерею. Гарри нахмурился, ожидая продолжения. — Видишь ли, там висят портреты всех Лордов и Леди, конечно же, этого достойных. Для домовиков зачастую хватает слепка магии, чтобы слушать портрет бывшего хозяина или хозяйки, а в галерее все прямо-таки наполнено родовой магией. И вот все эти благородные Малфои, маясь от скуки, начинают изводить приставленного к ним домовика. Представь, что портрет моего прадеда приказывает эльфу, ну, например, почистить его туфли. Приказ есть, а туфель нет, эльфу приходится наказывать себя за непослушание. Вот за двадцать лет такой работы кто-то нет-нет, да и станет мечтать о свободе. Гарри не знал, насколько можно верить Люциусу, но чутьё ему подсказывало — не врет. Картина его мироощущения только что сильно пошатнулась, Малфой явно не был придуманным им в детстве монстром, который ночами запирается в камере пыток и мучает бедных лопоухих созданий, радостно хихикая под их страдальческие вопли. — Это хороший эльф, — глухо сказал он, отгоняя глупую картинку и стараясь не засмеяться. — Пусть они сменяют друг друга в галерее, допустим, не дольше недели, а потом следующий в очереди. — Хорошая идея, — подал вперед блондин зажатым в пальцах стаканом, и они вновь выпили. — Но, если захочешь — могу вообще его тебе подарить. Гарри хмыкнул. — Я подумаю над этим, Люциус. Они долго посмотрели друг другу в глаза, Малфой покачивал стакан в пальцах, невольно быстро облизнувшись под взглядом Гарри на его выразительный контур губ. «Точно, вейла» — растерянно подумал Поттер, отводя глаза и пытаясь сбросить секундное наваждение. Наверное, следовало бы закончить с выпивкой и осторожно перейти к делу, но в горле внезапно пересохло. — Знаешь, Гарри, — негромко заговорил Люциус, на этот раз самостоятельно разливая огневиски и совсем неаристократично отправляя пальцами в рот красивую крупную маслину. — Я много думал о том, что ты сказал мне и показал в своих воспоминаниях. Даже посетил ту деревушку и убедился, что мой… что Темный Лорд действительно полукровка. Вновь в серых глазах мелькнуло острое разочарование. — И все же, я так понимаю, ты знаешь, как предотвратить то, что должно произойти? Гарри кивнул. — Для начала я бы хотел узнать. Передавал ли тебе твой Лорд небольшую старую тетрадку в черном кожаном переплете? Малфой явно очень удивился. Потом встал, подошел к оставленной у двери мантии, сунул в карман руку и вдруг достал оттуда… дневник Тома Реддла. — Вот эту? — с недоумением спросил он. Гарри несколько долгих мгновений, выпучив глаза, смотрел на крестраж, а потом рывком опрокинул в себя оставшийся в стакане виски.